Я смооооооог 
Еще раз напоминаю, что теперь "Город миражей" можно также прочитать на FB. =З
[Город миражей]
Глава 9
Сквозь мутный сон настойчиво пробивался звон будильника, становясь все яснее и яснее. Стас подорвался с дивана и взглянул на часы. «Ещё не опаздываю», – понял он, облегчёно вздохнул и начал собираться в школу.
Тем временем Фэн, все ещё остававшийся за чертой, неподвижно лежал у входа в мельницу и со скукой наблюдал за тем, как волны реки медленно поворачивали огромное колесо. Мысли начали проходиться по воспоминаниям и незаметно ушли в далекое прошлое.
Приблизительно шестьдесят лет тому назад умерла от тяжёлой болезни старшая из трёх дочерей предыдущего монарха Нокса, по наследству являвшаяся повелительницей Ночи. У Фэна даже остались воспоминания о той девочке.
– Муся...
Маргарита была веселой и озорной. Пусть и не часто, но в её сторону от холодных господ можно было услышать «милая девочка». Как и люди, тени тоже видели в ней что-то светлое. Ночь, не одно столетие находившаяся в руках бесчувственных политиков, не могла не привязаться к Маргарите и часто звала ее ласково: «Муся».
– Никто кроме нас двоих тебя так больше не назовет...
Но девочка отошла в мир иной незадолго до того, как ей должно было исполниться пятнадцать лет. Так от великой тени откололся осколок, и так Ночь потеряла власть над ветром и перешла к сестре Маргариты – Екатерине. Ветер около двадцати лет был принятой Ночью тенью. Его почти не призывали, и все это время он проводил в совершенном одиночестве.
Однажды к Екатерине, когда она уже стала императрицей, пришел обычный купец, коих было сотни и тысячи в столице. Он умоляет со слезами, чтобы ему продали Ветра. Было ли это настоящее чудо или Императрица увидала в торговце человека, достойного осколка Ночи, но она отдала ему тень, не взяв ни единой монеты, только с одним условием: Ветер должен стать душой одного из детей купца. Хозяином Ветра стал тогда еще юный Хостат Штиц: упрямый, эгоистичный, ленивый и свободолюбивый. Ветру он сразу понравился. Они шкодили то вдвоем, то по отдельности, жизнь вновь приобрела краски. И все же веселье не могло длиться так долго, как этого желал Фэн.
Через шесть лет семья Штиц переехала в Марево. Хостат получил должность советника мэра. К этому времени он знал шесть языков, быстро улавливал суть любого дела, легко расставлял приоритеты и, будучи сыном торговца, тонко понимал законы городской экономики. Пост оказался рутинным, и его прежний азарт постепенно угас под давлением бумажной работы...
Ветер ощутил легкое дуновение свободы. «О, уже практика», – подумал он, наблюдая, как черта медленно тает и вскоре увидел незаурядную школьную печать, выполненную Стасом как всегда до неприличия аккуратно.
–Ну-с, поехали... – услышал волк своего хозяина.
– Куда поехали? Никуда мы не поехали! – возмутился Фэн.
–В смысле?
Тихо. Лист, испещренный чернильными линиями и иероглифами, Дубин сверлил замершим взглядом уже секунд пятнадцать. То в одном, то в другом углу класса начало раздаваться хихиканье. Учительница терпеливо ждала.
–Не буду я с тобой делиться силой, ты не заслужил, – повторяет Ветер.
–Фэн, что это значит? Ты моя душа!
–Нет, я еще не твоя душа, я всего лишь тень.
Дыхание Станислава сбилось, сердце больно сжалось и застучало о ребра. Начала кружиться голова. Одноклассники смеха уже совсем не сдерживали, мальчик ощутил, как от стыда у него загорелись уши, а руки начали трястись.
Черта захлопнулась резко.
– Кина не будет... электричество закончилось, – с грустью процитировал волк фразу из старого фильма, который последний раз видел, когда еще был тенью матери Стаса.
– Катька...
Екатерина была очень веселой и активной. Ветру нравилось быть ее тенью. А то, что ее рассеянность привела к тому, что Хост не доверил ей свою должность, порадовало тогда Фэна вдвойне. Он никогда не оставался в стороне, у него всегда было много работы, ведь хозяйка выучилась на мастера печатей, и вскоре Хостат купил ей цех, который сегодня в области является одним из самых известных.
Что же касается Анастасии, у нее не только не было сильной тени, но и каких-либо способностей, разве что к домохозяйству, и поэтому она и по сей день сильно завидует своей старшей сестре.
– Однако слово «способности» в этом мире никогда и ничего не значило, – вслух сказал свои мысли Фэн. – Дело лишь в совместимости. Ты согласна со мной, мельница?
Слышно только журчанье ручья и глухой скрип водяного колеса.
– Молчание – знак согласия.
***
Мальчик никогда не думал, что когда-нибудь ему придется в открытую сбежать с урока. Рванувшись с места и удрав из класса настолько быстро, что учитель не успел на это среагировать, Дубин побежал к лестнице, спустился на первый этаж и, заметив, что в зале никого не было, в раздевалке с крайнего крючка сдернул свою куртку, подбежал к двери, сломал печать и вырвался на улицу. Не зная как быть и что делать, он направился туда, куда глаза глядят, и через полчаса блуждания наткнулся на храм богини Луны.
Зайдя в храм, Стас подивился, как много здесь изменилось за полгода. В глаза сразу бросилось отсутствие строительных лесов и лестниц, без которых сине-золотое помещение теперь выглядело огромным. Идя вперед по синему ковру, мальчик с интересом рассматривал на стенах цвета безлунной ночи позолоченные рельефы, изображавшие древние сказания Нокса.
Между темными сценами войн светились различные образы. Здесь был и первый хозяин Ночи, и известная неземной красой принцесса Ника, и повелительница Зори, и император Нокса Виктор и император Диеза Терций, держащие свиток договора о перемирии.
Дубин так увлеченно рассматривал купол, что, споткнувшись о ступеньку, едва ли не навалился на алтарь. Тогда его взгляд сначала метнулся вниз, потом собрался было вернуться обратно к стенам, но застыл. Протянув к мальчику руку, на пьедестале стояла белоснежная статуя девушки. На ее правой руке сидел черный филин, слегка раскрыв крылья. Это богиня Луны со своим тотемом. «Как всегда из лунного камня», – подумал Стас и еще раз окинул взглядом помещение. Пусто. Даже жрец отошел. Тогда мальчик решил, что оставаться тут больше не смысла, и стоило ему отвернуться от алтаря, как боковое зрение уловило какое-то резкое движение. Взглянув туда поверх очков, он увидел сову на жерди и невольно улыбнулся.
– Сидеть, – где-то далеко сзади назидательно прозвучали слова маленькой девочки. Стас обернулся, и совесть тут же кольнула его за то, что он вновь не узнал голос двоюродной сестры.
– О, братик! – радостно вскрикнула маленькая Николь и подбежала к Дубину.
– Привет, Ника.
– Смотри, какая я теперь большая! Больше алтаря! – похвасталась девочка, Стас улыбнулся.
– А я сову нашел, – шепотом сказал Дубин.
– Где? – тоже шепотом спросила девчушка.
– Вот, – показывает на пространство слева от алтаря. Ника сначала нахмурилась, потом неуверенно взглянула поверх очков.
– Совка! Вау!
– Как же шумно тут сегодня, – послышался старческий голос.
Жрец подошел алтарю, немного понаблюдал за детьми, тоже посмотрел поверх очков и тоже увидел сову. Покачал головой, снова посмотрел на ребят.
– Вы сюда по делу или только Мираж дразнить?
– Вот, приношение Ночи. Просим помочь выздороветь бабушке, – Ника протянула жрецу хвойную ветку. Старец помолился, принял ветвь, положил ее в алтарную чашу и поджег факелом. Огонь жадно поглотил ветвь, и пепел ее растворился в горящем масле. Как только пламя потухло, Стас с Никой поклонились статуе Ночи, произнесли слова благодарности и ушли.
Они прошлись вдвоем по аллее возле храма. Девчонка все с гордостью показывала, как ее отец научил пса складывать числа.
– Чекпоинт, два плюс два.
Пес отрывисто лает четыре раза. Ника радостно прыгает и хлопает в ладоши, потом треплет своего четвероногого друга по пушистой холке.
– За что же вы его Чекпоинтом назвали?
– Это не мы, это все Саня.
– Саня, значит... – Дубов вдруг вздрогнул и посмотрел на часы. – О нет...
– Что случилось?
Мальчик ответил с запозданием:
– Я очень спешу, извини.
– Хм... спешишь, так спешишь. Пока!
–П-пока, – Станислав рванулся в обратном направлении, глодаемый мыслью, что сейчас ему придется стыдиться перед учителями и одноклассниками. Вот бы этого избежать! Да никуда не уйдешь от обязанности сопровождать леди Элен.
Стас остановился, посмотрел в спину Ники и подумал, что мог бы попросить ее подозвать юную леди к домам за школой, что было самым легким решением проблемы. Нужно сейчас всего лишь крикнуть девочке, ей будет не сложно помочь, она не откажется – он знал! Но вот Николь уже ушла, прошла еще одна минута, а он стоял неподвижно и смотрел все в ту же сторону.
– Тьма меня поглоти... – беззвучно выругался Станислав, сомневаясь, правильно ли он сделал, что осознанно упустил такой шанс.
«И что мне теперь делать?» – подумал мальчик, спускаясь вниз по улице. На глаза вдруг попался канцелярский магазин, и мысль пришла сама собой, но... «это глупо!» – отмахнулся мальчик и пошел дальше, однако на конце улицы его что-то остановило, он нащупал в кармане монеты и все-таки развернулся и пошел обратно.
Войдя в магазин, Стас тут же спросил:
– Есть цветные чернила?
– Да, – равнодушно ответила продавщица и указала пальцем на витрину. – Вот.
Дубин подошел ближе, осмотрел все баночки.
– Мне по одной каждого цвета, пять кистей номер шесть, одна кисть номер три, лист ватмана и... два листа кальки.
– Кисти какого волоса?
– Что дешевле.
– С вас одна серебряная и два медяка.
– Ой, еще маленький пакет.
– С вас одна серебряная и три медяка, – злобно поведя глазами, сказала женщина и достала из-под стола пакет.
Стас отдал деньги. Кисти и бутыльки собрал в пакет, бумагу взял в охапку. Подойдя к двери, слегка толкнул ее ногой, выпрыгнул наружу и спешно направился к ближайшему двору, оставив позади себя недовольное ворчание продавщицы и оглушительный хлопок двери.
Развернув на лавке лист ватмана и прижав его камнями, Дубин начал поочередно разными цветами выводить круги и линии на бумаге, а потом, как только все высохло, начал тонкой кистью прописывать символы и повторно подводить линии, где смешались цвета.
«Готово», – взглянул на часы. До конца учебного дня оставалось десять минут.
«Фэн, к тебе есть дело...», – неуверенно начал Станислав.
– Ко мне не может быть дел, – волк высокомерно отвернулся.
– А... Ну раз так, то фейерверк запущу маминой печатью.
– Не интересны мне фейерверки.
Мальчик нёсся вниз по улице, едва успевая перебирать ноги, а дома все равно проплывали медленно, и время утекало сквозь пальцы. Добежав до дома, за которым находилась школа, Стас обреченно посмотрел на мамину печать.
– Другого выхода нет, – делает крюк, оказывается у входа в подвал школы. Положил ватман, сверху мамину печать, которая через несколько секунд стала обычным пустым листом бумаги. Как только это произошло, Стас рванулся обратно во двор, потом снова крюк, далее за колонны второго здания школы. Прозвенел звонок. Через несколько секунд шумихи в коридорах толпа учеников вывалилась на улицу. Был и ропот, и топот, и цокот, и шептание. Кто-то смеялся, кто-то был спокоен, кто-то плакал, видимо, получив неудовлетворительную оценку, кто-то дулся на собеседника и молчал. А вот и Элен вышла, что-то со смехом говоря своей подруге, которая, только переступив порог, поспешила распрощаться и убежать.
– Э? Стас? Ты что так ра...
– Быстро, уходим отсюда.
Грохот переполнил воздух. Над первым зданием школы со звоном лопались разноцветные огоньки.
– Что за... – не успела договорить Лена, как мальчик дернул ее за руку, буркнув «да какая разница», и она уже бежала за ним, громко цокая каблуками.
Гул и ропот становился все тише и тише. Вот уже минул третий двор, грохот раздался второй раз, и за домами замерцала вторая череда салютов.
– Стой, стооой! У меня сейчас все каблуки поотламаются! – заорала юная леди, вырывая свою руку. – Ворона тебя обломи, что происходит?!
Мальчик молчал, потупившись в сторону.
– А... ты что-то учудил! – у юной леди глаза сначала расширились в удивлении, потом хитро сузились. – Признавайся!
Дубин продолжал молчать.
– Фи, партизан. Ну, фейерверк хоть твоих рук дело?
Кивнул головой.
– Печать, никак иначе. Как же ты таймер поставил...
– Это ж просто.
Углубившаяся в свои расчеты Лена вздрогнула.
– Он сработал в нужный момент, где тут просто? В кругах энергия утекает, еще надо учитывать сопротивление, параллельные и перекрестные пути... а тут и двойная активация...
– Я все на глаз... – неуверенно пожал плечами.
– Н-н-на глаз? Я долбаюсь с формулами, а он на глаз?! Немыслимо!.. Что вообще ты тогда делаешь на факультете боевой магии? Тебе к печатникам надо!
– Я бы рад.
– А... Вот оно как. На ФБМ родители настаивают. Бывает. А в кружок печатников записаться не хочешь?
– Там ничего интересного и Никифтухина.
– Ну да, пожалуй, ее кислая рожа всю соль портит. Эх! – Элен сладко потянулась. – А про беспорядки что-нибудь еще узнал?
Стас уныло помотал головой.
– Жалко. Очень жалко. – Потом бодро прибавила, выдержав некоторую паузу. – Ну раз так, то чего стоим? Идем!
Задорина гордой походкой зашагала по тротуару, Дубин поплелся за ней. Фэн начал скрестись о черту, Стас терпел и потихоньку начинал жалеть о том, что потратил мамину печать на салюты. А мог бы сейчас ею укрепить черту.
Когда Элен уже в сопровождении стража входила в особняк, Станислав вдруг ожил и крикнул:
– Портфель! – ударил себя ладонью по лбу.
– Что? – обернулась Задорина.
– Я в школе портфель забыл!
И бежит обратно в школу. В голове заворочались разные мысли, перебивая друг друга и заглушая боль от царапин на черте. Сейчас в обеих школах должен идти педсовет. Никифтухина наверняка оставила свой кабинет открытым, чтобы тот проветрился.
Охранник был на дежурстве и задумчиво покуривал сигарету за школой. Зайдя в здание, мальчик метнулся к лестнице. Кабинет практики печатей, находившийся на втором этаже, действительно оказался открытым, внутри никого не было. Уходя с портфелем из класса, Дубин заметил, что его печать нетронутой лежала на учительском столе.
На первый этаж уже спускался тихо и, как оказалось, не зря: послышался ворчливый голос охранника. Стас вернулся на второй этаж, зашел вглубь левого крыла здания и вновь спустился на первый. В коридоре пусто, дверь одного из кабинетов была настежь открыта. Дубин подошел на цыпочках и с дрожащим сердцем заглянул внутрь.
Никого не было.
Тогда мальчик подошел к ближайшему окну и аккуратно канцелярским ножом поддел старую хлюпкую печать, скреплявшую дверцы. Та легко отошла от рамы. Сложив нож, Стас вылез на внешний подоконник, приладил печать обратно, закрыл окно и, потеряв равновесие, свалился в колючие кусты шиповника. Портфель пожертвовал своим внешним видом, защитив спину своего носителя. Уже пересекая парк, Станислав заметил, что сзади маячит веточка. Сняв сумку, Дубин обнаружил, что в некоторых местах ткань порвалась. Это удручало – он не был в ладах с ниткой и иголкой. Выбросил веточку с мелкими шипами.
– О, привет, – услышал Стас голос ровесницы и, вздрогнув от неожиданности, поднял взгляд. Это была Вера. Выражение ее лица было растерянным и немного удивленным.
– Привет, – с запозданием ответил Дубин. И наступило молчание. Они смотрели друг на друга, ожидая, что кто-то из них скажет что-нибудь. Но никто ничего не сказал. Вместо этого гавкнула лохматая собачка, мельтешившая возле девочки.
– Ой, у тебя портфель порван...
– Знаю, дома как-нибудь зашью.
– Не надо как-нибудь. Давай я тебе хорошо зашью.
Стас потупился в сторону.
– Сам как-нибудь справлюсь...
– Да что ты упираешься? Когда предлагают посильную помощь, ее надо принимать!
– Я не упираюсь, – Дубин вжал голову в плечи, уткнувшись носом в портфель.
Вера рассмеялась. Ее смех был не тем злым и гадким, которым час назад смеялись одноклассники Стаса, а добрым и греющим душу, непривычным, невольно попадающим под слово «странный».
– Чего смеешься?
– Так смешно ведь, – Верка вытерла слезу. – Сам себе противоречишь. А еще говорят женская логика странная... Ты сейчас домой шел?
Дубин кивнул.
– Вот и отлично. Там тебе портфель и починю. А где ты его так?
– В шиповнике.
– Как он в шиповнике оказался?
– Свалился из окна. Я свалился. С портфелем.
Девочка опять засмеялась.
– Понятно, – сказала Верка, как только уняла смех. – Спрашивать из какого окна ты свалился, так и быть, не стану.
Взгляд ненароком снова пал на собачонку. Что-то с ней было не так. Станислав смотрел на нее мутными глазами, пытаясь вспомнить, где подобное чувство ощущал ранее, но это скользкое воспоминание все мелькало мимо, не давалось в руки и убежало далеко-далеко, как только Стас отвлекся на голос Веры:
– Так мы идем?
– Идем.
Они шли по улице, окруженные неуютной тишиной полуденного города. Даже шелест осенних листьев и шепот ветра были тихими, подавленными густым холодным воздухом.
– Как тут влажно, задохнуться можно, – вздохнула Верка.
– А у тебя дома не так?
– Не так. Дожди, конечно, сейчас есть, но они слабые.
– Ливни в Мареве только в первой половине осени, потом до весны сухо.
– Хм... интересно. Зима, получается без снега?
– Почти. Иногда немного выпадает.
– Ясненько. Не повезло вам, веселья большого лишены вы!
– Снег – это весело? – нахмурившись, спросил Стас.
– Угу.
Мальчик посмотрел куда-то в сторону и пожал плечами. Капля дождя больно капнула на нос, потом вторая на щеку.
– Ай! – пискнула Вера. – У тебя зонт есть?
– Нет.
– Тогда нам стоит бежать.
– Зачем? Там переждем, – Стас указал на козырек ближайшего дома. Верка замотала головой.
– Ты что? Два пролета же осталось, успеем.
Она дернула его за рукав, и они побежали. Окропленная каплями дождя дорожка постепенно потемнела, вскоре дождь набрал силу и рухнул на землю, окутав все громким гулом. Вера, закрывая голову руками, бежала впереди, за ней мельтешила собачонка. Стас же, державший в руках портфель так, словно это был мешок алмазов, пытался не отставать, но развязавшиеся шнурки ботинок начали лезть под ноги, желая уронить своего носителя.
Дохлюпав до порога, мальчик неспешно открыл дверь и сделал на удивление грациозный пригласительный жест. Вера чуток помялась на месте и неуверенно ступила внутрь чужого и незнакомого дома. За ней шмыгнула лохматая собачка и пристроилась возле шкафа.
Войдя после всех и закрыв дверь, Стас потянулся к выключателю и в этот же момент Фэн невыносимо больно впился когтями в черту. Рука Дубина дрогнула, мальчик оперся о стену и простоял так несколько секунд, пытаясь собрать свои малые силы и сделать черту более толстой и плотной. Но волк легко соскребал несформировавшийся верхний слой, словно это была старая штукатурка.
«Ладно, гуляй», – Дубин отпустил силы, и черта сама развалилась. Ветер нагло вышел из тени и было направился в комнату, но остановился и медленно обернулся.
Дальше все происходило неуловимо быстро. Фэн внезапно рванулся к собачонке, та тут же понеслась в сторону. Грузный волк поскользнулся и врезался в шкаф. Шкаф страшно покачнулся, Дубин едва успел прижать его обратно к стене. Только мальчик обернулся, как Ветер уже из коридора гнался обратно. Собачонка забежала за Верку. Волк резко остановился, и чувство, которое из-за отсутствия черты перешло от Фэна к Стасу, было болезненное и неприятное до тошноты. Словно ледяная змея проползла под сердцем. В этот момент размытая тень Веры вытянулась в змеиную пасть с зубами-саблями и застыла прямо перед вытянутыми лапами волка.
– Назад, – сипло выдавила побледневшая девочка. Тень неохотно вернулась в изначальное состояние. Ветер, прижав уши, попятился назад и ушел в тень. Стас поставил хлюпкую черту, чтобы страх Фэна не пробирал так до костей.
– Извини, – выдохнула Вера. – Последнее время мне ее тяжело контролировать.
– Ясно, – Станислав включил свет и посмотрел на свою тень. – Понимаю.
– Сумка.
– Что?
– Портфель дай. Зашью его.
– Сейчас, сначала учебники вытащу.
Пока Стас перекладывал вещи на стол, Верка скромно стояла у входа в комнату, потому что куда сесть можно, а куда нельзя было неясно: вроде лучше на диван, чем на кровать, но первый был занят увесистым томом, на обложке которого красовалась надпись «5000 самых распространенных элементов печати».
«Фэн, что это было?»
«Не знаю».
«Почему ты за тем пекинесом побежал?»
«Это не пекинес. Это блуд, причем от него тьмой попахивает».
– Вер, а где ты ту собаку нашла?
– На улице подобрала. Его Мираж хотел съесть.
Слова Верки дошли до Ветра тихим шепотом, и самые последние из них ненадолго ввели тень в ступор. Шерсть его медленно вздыбилась. Проломив черту, волк тяжелым шагом направился к выходу из комнаты.
– Фэн, куда ты пошел?
– Да не боись, ничего такого не сделаю, – Ветер прошел мимо Веры в прихожую. Быстро окинув все взглядом, он беззвучно подкрался к шкафу.
– Опа, кто тут у нас. Стоять! – поймал одной лапой собачонку. – А я тебя сразу не узнал. Сколько же ты от той мерзопакости по городу бегал, что так измарался? Восемнадцать лет, если не ошибаюсь. Забавно, что имени твоего не вижу, будучи старшим. Или же тебя охраняют? А? Мелочь трехсловная и уменьшительно-ласкательная...
Фантом волка с хрипом выдохнул, когда Стас схватил его за холку и потащил на кухню. «Хорошо, что ты нисколько не весишь», – подумал мальчик, захлопывая дверь, пока Ветер не опомнился.
– Что это значит? Запереть на кухне? Меня?
– Угу. Посиди там пару часиков.
– Я все съем!
– Ешь на здоровье.
Послышалось скуление жалобное настолько же, насколько неприятен внезапный скрежет мела о доску.
– А что мне надо сделать, чтобы меня выпустили?
– Поклясться мне в верности.
– Ваше Величество, так у Вас все же есть чувство юмора?
В прихожую Дубин вернулся хмурый и мрачный, полный чувства растерянности. Все происходящее было настолько непривычным, что казалось сном.
Подойдя к лохматой собачонке, Стас сел на корточки и пустым взглядом прошелся по причудливым чертам существа, которого назвал пекинесом. На эту породу блуждающая душа была мало похожа. Она вообще ни на что не походила, кроме как на собирательный образ декоративной собаки.
– Так это тебя пропащего отец искал так долго и не нашел.
Выловив немного сил ветра, мальчик попытался разглядеть ауру души, но вместо этого увидел неразбериху, напоминавшую рябь на темном озере.
– Его искали? – спросила Вера.
– Угу. Странная история, если честно. По крайней мере, о подобном не слышал.
– А что странного?
– По местным законам природы Фэн должен был стать душой брата, а у матери должен был остаться осколок. Но все получилось совсем иначе. Фэн остался у мамы, а осколок бесследно исчез...
– И что теперь с ним делать?
– Пусть пока у тебя побудет. Расскажу обо всем брату, а там уже как получится.
–Угу... О, гляди, дождь закончился!
Дубин посмотрел в окно: лить действительно перестало. Тучи все еще висели над улицей, пряча за собой солнце, кусты у соседнего дома покачивались от сильных порывов ветра.
– Тебе, наверно, лучше идти домой.
– Наверно.
Верка быстро оделась. Как только она вышла за порог, Стас, о чем-то хмуро размышлявший, внезапно просветлел.
–Постой.
– Ась?
– Если тетушка Анастасия тебе что-то расскажет о том, что творится в городе, пожалуйста, дай мне знать.
– Хорошо. Хм... а ты не хочешь как-нибудь ко мне в гости зайти?
– Не могу.
Вера вопросительно посмотрела на Стаса.
– Не могу пройти через врата.
– Ясно. Жаль, – девочка посмотрела на тучи. – Погода тут, конечно, противная, но город все равно хороший. Пока!
– Пока.
«Хороший? Город как город: дома, дороги и люди», – подумал Станислав и внезапно понял, что сейчас уроки ему совсем не хочется делать, снял очки и решил, что, возможно, стоит погулять пару минут. Но прогулка эта неожиданно затянулась на час.
Мальчик бездумно следовал за Миражом. Они свернули в переулок, Дубин рефлекторно остановился. Сначала он не понял, почему тело не желало делать ни шагу дальше, но потом осознал, где находился. Прямо у кончиков ботинок проходила граница между безвредной иллюзией и владениями Миража. Там Мираж мог влиять не только на зрение, но и на все остальные чувства.
В черной тени дома сарафан девочки горел алым пламенем, а ее бледная кожа холодно сияла. Девочка обернулась, и протянула Станиславу дрожащую ручку. Ее губы что-то прошептали, но ни один звук не скользнул в воздухе.
Мальчик продолжал стоять на месте. На глазах девочки наворачивались слезы, в ее взгляде читалось отчаяние. Она продолжала протягивать ладонь и что-то беззвучно говорить. Стас отступил назад, мотая головой, и повернулся спиной к миражу.
Дома кроме несделанного домашнего задания ждал еще незашитый портфель.
***
С трудом пережив вторник, в среду Станислав таки смог уговорить Фэна поработать на практике. Вышло как всегда кое-как, но хоть пересдавать не придется. И леди Элен сможет выполнить свою часть сделки...
– Дубин! – крикнул Антон Сергеевич. – Останься на минутку.
– Но мне надо сопроводить...
– Одну минуту она подождать тебя сможет.
Когда все наконец-то вышли из зала, учитель с серьезным видом спросил:
– У тебя много свободного времени? Час, два в день?
– Около трех.
– Это хорошо. В другой группе есть еще два человека, плохо справляющихся с практикой, я хотел организовать для вас пару дополнительных занятий, чтобы вы могли спокойно и без спешки поработать. Будешь ходить на них?
Станислав неуверенно кивнул.
– Вот и хорошо, – Антон Сергеевич грубо потрепал по голове мальчика, резко съежившегося от столь неожиданного жеста. – Можешь идти.
Леди Элен, как и следовало ожидать, была крайне недовольна задержкой Стаса, но все же его долго отчитывать не стала и резко перешла к сделке:
– Сглаза на тебе нет. Один раз сделали подножку, но не думаю, что такое вообще может против Фэна как-нибудь подействовать. А вот между собой вы совсем не ладите. Что с вами произошло? Вы же вдвоем лет пять назад такие вещи вытворяли!..
Дубин пожал плечами, а сам подумал: «Я просто тогда не осознавал, с кем имел дело».
– Однако какая же она, Вера, расторопная: за пару дней выведала все до мелочей. Хм... а может эта она ведьма? Невозможные вещи творит! Что на меня так хмуро уставился? Шучу я.
7
1585
