Пограничные патрули

Пн-Вт: Вольновой (✔), Слепень (✔)
Ср-Чт: Крушигор (✔), Февраль (✔)
Пт-Сб: Жасмин (!), Тисовник (✔)
Вск: Бурашиха (!), Змеелапка (!)

Охотничьи патрули

Пн-Вт: Февраль (✔), Звездолом (б)
Ср-Чт: Овод (✔), Львиногрив (б)
Пт-Сб: Февраль (✔), Солнцехват (✔)
Вск: Звездолом (!), Слепень (!)

Дежурство в лагере
Сезон Цветущего Клёна (весна)

Гп: Неясыть, Крушигор
Дп: Перо Беркута (✔), Ломака (✔)
Дц: Айсберг (✔), Янтарь (✔)
Дв: Февраль (✔), Ярая (✔)
До: Демонесса, Волчья Песня (✔)
Дсд: Вольновой (✔), Предвестница (✔)

Явка: +2 очка и +5
Пропуск: -3 очка и -10



Пограничные патрули

Пн-Вт: Королёк (✔), Змейка (✔)
Ср-Чт: Каштан (✔), Большой Камыш (✔)
Пт-Сб: Плакучая Ива (б), Гроза (!)
Вск: Шквал (!), Тисовая Ягода (!)

Охотничьи патрули

Пн-Вт: Гроза (!), Дым (!)
Ср-Чт: Тинистая (!), Тисовая Ягода (!)
Пт-Сб: Каштан (✔), Королёк (✔)
Вск: Большой Камыш (!), Змейка (✔)

Дежурство в лагере
Сезон Юного Камыша (весна)

Гп: Крик Журавля (✔), Шквал
Пп: Каштан (✔), Огненная Полоса
Пц: Гроза, Северная Ночь (✔)
Пв: Шиповник, Зимняя Вишня (✔)
По: Большой Камыш (✔), Щегол
Псд: Кувшинница, Венчик

Явка: +2 очка и +5
Пропуск: -3 очка и -10

Легенды Светлолесья

Объявление

Информация о пользователе

Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.


Вы здесь » Легенды Светлолесья » Лагерь племени » Пещера старейшин и ясли


Пещера старейшин и ясли

Сообщений 181 страница 210 из 311

1

У подножия сети пещер расположились две из них, олицетворяя собой некие ступени, преодолеваемые котами во время их долгого жизненного пути. И как заведено в мире, существование берет свое начало от рождения, наделяя правом на свет и воздух совсем еще юные и неокрепшие тела котят, что так забавно и невинно копошатся подле своих матерей в их убежище. Но всегда рядом с жизнью бок о бок плетется и смерть, и даже во владениях Речного племени, за узкой расщелиной среди покрытых мхом камней можно увидеть умудренных опытом котом, уже познавших свою судьбу и беспрекословно ожидающих конца пути. И если первые только начинают познавать жизнь, становясь все взрослее, то вторые уже успели пройти через расцвет их лет. Но в удобство и для тех, и для других вход в пещеру расположен совсем невысоко, позволяя посещать палатку без лишних усилий.

Шаблон поста на заработок уровневых очков

Код:
[quote][b]Статус поста:[/b]
[b]Выполняемое действие:[/b]
[b]Поймано/собрано:[/b]
[b]Результат дайса (со ссылкой):[/b] [url=ССЫЛКА]ТЕКСТ[/url][/quote]

181

Ветрогон наконец решился вновь прийти сюда, перешагнув через воспоминания и собственную горечь. Несмотря на пошатывающиеся лапы, он смог переступить этот порог и очутиться вновь в яслях. Вот только здесь выглядело совершенно не так, как в прошлый раз: трупа Стрекозы уже не лежало, а её крови на полу и мху не было. Словно всё было так, как и всегда. Котята пищали, что-то обсуждали, веселились, королевы устали, но продолжали мурлыкать. Кстати о королевах. Ветрогон нёс с собой небольшого карася и положил его возле Плакучей Ивы
- Наверное ты устала со столькими котятами. Я принёс тебе гостинец, - заботливо сказал рыжик.
Он мало знал свою соплеменницу, но они должны были помогать друг другу, да и навещать котят без гостинца было бы невежливо. Ветрогон обвел глазами пещеру и заметил Рыжелапа, который должен был вот-вот стать воином. Не сказать, чтобы Ветрогон испытывал к этому ученику симпатию. Он, можно сказать, относился к нему более-менее терпеливо, так как Рыжелап был его антагонистом. Этот сын предводителя был более открыт ко всем, говорил то, что ему только взбредет в голову, а Ветрогон был более спокоен, тих и мало с кем общался. Но ведь рыжий пришел сюда не для того, чтобы рассуждать о Рыжелапе, верно?
Ветрогон улыбнулся и направился к котятам. Здесь были и дети Плакучей Ивы, а также приёмыши - дети Стрекозы. У огненного сжалось сердце, но он лишь улыбался, скрывая невыносимую печаль за своими глазами.
- И вам добра котятки. Не хотите размять лапки? Я вам принёс шарик из мха, - рыжий достал его и ловко поставил на землю, а тот начал катиться. Будь он котенком, то с удовольствием бы сейчас поиграл с ним. Ветрогон слегка подтолкнул его хвостом, и тот покатился в ораву котят. В детстве я был лишен подобных игр, но так хотелось...

182

Метелька скучала. Нет, она, конечно же, могла чем-нибудь заняться, но всё это было слишком однообразно и повторялось изо дня в день. Так что котёнок предпочитала считать, что ей скучно. И не заострять внимание на том, что сама бы легко могла избавиться от этой скуки, просто пригласив кого-то поиграть или же устроив себе игры сама.
Ведь иногда быть бедной даже... нет, не весело или причтно, а просто быть.
Метелька не могла подобрать слов, и мысль была тут же выкинута из головы. Она не слишком жаловала мысли, которые были ей не понятны. Так как она не была глупа, этих мыслей было не так уж и много, но уж всяко больше, чем у Шелковинки. Разноглазая могла признать, что её спокойная сестра будет поумнее её, Метельки. Конечно же, только про себя, не вслух.
Если бы она сказала такое вслух, она бы себе не простила. Просто потому, что она должна быть лучше всех. И всё. Тут уж не важно, кто умнее, а кто глупее, верно? Она просто докажет, вот и всё.
- О, - Метелька удивилась нежданному посетителю. Нет, правда, удивилась. - Привет. И тебе добра. В рифму, кстати, говоришь, - невольно отметила кошечка, но потом стало не до этого.
Она, конечно же, погналась за мячиком, свято уверенная, что, если ты котёнок, надо и вести себя как котёнок. Логично же, верно?
Поймав мячик и бросив его в сторону Шелковинки, чтобы та тоже побаловалась - не всё же ей одной - Метелька повернулась в сторону нового лица.
- А как тебя зовут? Меня вот Метелька, - она с любопытством наклонила голову.

183

- Привет. И тебе добра. В рифму, кстати, говоришь
Кажется, что Метелька была удивлена новому гостю. Ветрогон не был им родственником или хоть какой-то родимой кровушкой. Он приходился им незнакомым дядей, но рыжик лишь мягко улыбнулся белоснежке, невольно поражаясь красотой её глаз. От них коту стало не по себе, так как один глаз напоминал ему прекраснейшие отблески зеленого цвета Стрекозы.
Он со смешком наблюдал за тем, как котенка стала гоняться за мячиком, а потом ловко его отбросила. Теперь, кажется, в её глазах блестело любопытство.
- А как тебя зовут? Меня вот Метелька
- Твоё имя и имя твоей сестры и брата мне уже давно известно, - он невольно замурлыкал и распушился. Они подходят для вас. Я уверен, что совсем скоро вы станете прекрасными учениками, а потом и воинами Речного племени. Это заложено у вас в крови, - как-то отдаленно сказал Ветрогон, хотя ему стало не очень хорошо, когда он вспомнил про чистоту их крови и про грязь в своих жилах.
- А зовут меня Ветрогон. Приятно познакомиться, - длиннолапый громила держался очень дружелюбно, скрывая резкое появление отцовского чувства. Хочешь поиграть с моим хвостом? - словно котёнок засверкал голубыми глазами воитель и, недожидаясь ответа, легонько пихнул рыжим веником в бочок Метельки. Ты уже была на главной поляне?

184

Метелька хотела выслушать всю речь нового знакомого, и только потом говорить. Нет, правда, хотела. Но, только услышав первые слова, что сказал ещё не назвавший своё имя кот, котёнок возмутилась. Как всегда, бурно.
- Знаешь наши имена? Но так же нечестно! Почему почти все знают, как нас зовут, тогда как мы не знаем имена наших гостей? - белая кошка немного обиженно насупилась, а потом вздохнула. - Ладно, не важно, говори дальше. Я тебя слушаю.
И гордо уселась, задрав нос кверху и даже зажмурив глаза от осознания собственной важности. Посидела так немного и приоткрыла зелёный, хихикнув.
- Ну да, станем. Я буду лучшей воительницей в лесу! Так и знай! И охотится я буду лучше всех! - Метелька запрыгала вокруг кота, голося на все лады, какой же замечательной воительницей она будет. Не слишком громко - Плакучая Ива может и пожурить - но достаточно, чтоб, как думала разноглазая, достучаться до мозга воителя и показать ему всю важность своих слов.
Кошечка свято верила, что повторение - это мать учения. И особенно - запоминания.
- Ветрогон... красивое имя, - Метелька улыбнулась. - А с хвостом пусть лучше играет Клычок. Он любит кусать папин хвост, пусть покусает и твой. Вот. А на Главной поляне... конечно же, я там была! Самая-самая первая была! Недолго, правда...
Белая тяжело вздохнула. Она уже поняла, что сейчас её, по видимому, пригласят на Главную поляну, так что усиленно строила из себя бедное дитятко. Зачем? Да просто так!

185

Идя обратно в лагерь, на тебе красовались маленькие пятна грязи, которые ты поспешила отмыть; лапы ныли от  долгого хождения, а если учесть, что Бурана старались как можно скорее доставить к целительнице, то скорость приходилось увеличивать до не свойственных тебе масштабов.

Встреча с этой огромной птицей выбила из колеи. Массивная убийца, царица небес; до сих пор в памяти всплывают горящие глаза: в них была непоколебимая уверенность, стойкое желание и поражающее хладнокровие. Ей было плевать, что ты слишком мала, наоборот, это играло главенствующую роль. Признайся, детальное рассмотрение твоего потенциального убийцы привело тебя…в восторг. Да, страх и нежелание умирать, но движения этой красавицы завораживали: другая тактика, иные методы борьбы за жизнь. Паря в небе, они кажутся такими маленькими и безобидными, хоть сейчас поймай их в лапку и сожми коготки. Но, когда они приближаются, жертвой становишься ты. Чувствовать дуновение от взмаха крыла. Перелететь через реку за считанные секунды, наплевать на границы и просто испариться за облаками. Манящая перспектива.

И уже почти  смирившись, ты наблюдала за тем, как белый исполин выходит на «сцену»; не поражаться отцом в те моменты было нельзя. В ушибах и ранениях, но сделавший своё дело, он защищал самое дорогое. Тогда слёзы чуть не брызнули из глаз: то ли от страха, то ли от осознания того, что с ним сделали. Добравшись до лагеря, твоим долгом было хотя бы сопроводить его до палатки врачевателя.

Пропитывая шкурку ароматом трав, пусть и не таких ярких, как в тёплые сезоны, ты внимательно слушала Мрачницу, замечая натянутые отношения между этими двумя. Причина, в принципе, понятна: будучи кошкой, цель которой спасать от смерти, она не смогла уберечь Стрекозу. Но почему-то ты не испытывала к ней похожих чувств: лапа не поднималась предъявить обвинение, пусть, с точки зрения логики, это немного иррационально. Воина решили оставить в палатке, несмотря на его протесты и явное желание разнести несчастную пещерку до камешков. Пришлось самой поучаствовать в уговорах.

Когда всё более менее уладилось, тебя отправили в ясли: на прощание попросив прощение, (всё-таки, напали на тебя, да и не отказала ты ему вовремя), а также сделав выговор и речному коту из-за его авантюры в стиле трёхлунного ученика, ты ушла, впервые мечтая пробраться в тепло детской.

Уже с порога в ноздри ударил запах.

«Забыла, ясли в последнее время, стали местом весёлых встреч и ситуаций»

Наверно, именно поэтому это и казалось таким скучным. Тебе нравилось самой наносить визиты. Ощутив под собой мягкую поверхность, ты глубоко вдохнула тёплый воздух. Подушечки начали постепенно отмерзать, и шерсть покрываться капельками. Прогулка, что надо. Конечно, мать Кусаки высказала опасение за твоё здоровье: речная не речная, а организм ещё слишком мал, иммунитет не железный. Но не составило труда отмахнуться от этого предложения, заверив, что если почувствуешь себя хоть капельку плохо, то сразу прибежишь к ней.

«И всё же, она хорошая кошка. Кусаке очень повезло, не зря он ведёт себя с ней, как маленький котёнок»

Улыбнувшись своим мыслям, ты перевела взгляд на гостя: конечно, запах уже вызвал ряд ассоциаций, и имя начало всплывать, но визуальная реализация куда лучше.

- О, приятно видеть у нас гостей, - усевшись на ровне с воителем, продолжила, - Ветрогон, кажется? Я о вас многое слышала.
Точнее, замечала. Будучи рождённым вне племени, этот голубоглазый кот успел завоевать расположение старших чинов, проявлял себя достойным носить звание члена Речного племени. Однако с Бураном у них не заладилось. Ты это отчётливо видела, слышала негативные нотки в речах отца, когда гостя упоминали. Кроме возраста, было в них ещё что-то общее, то, что пока ты не узнала. Но это пока. Конечно, можно спросить у белоснежного, но: а) тревожить его сейчас не хотелось, пускай отдохнёт б) самой прояснить ситуацию куда интереснее.

Тебе нравился его окрас. Он казался тебе забавным: рыжий, словно огонёк и белые пятна, будто снег нечаянно стёр основной цвет на теле кота. Так и хочется закрасить всё обратно.

- Метелька, - оторвав взгляд от прибывшего (хотя, сейчас так можно назвать тебя – Ветрогон здесь уже был давно), - будет неплохо завтра проведать отца. На реке случилось нападение хищной птицы, и ему досталось. Ничего смертельного но, думаю, ему будет приятно увидеть посетителей. Можешь даже одна сходить, расшевелишь своей энергией, что скажешь?

Несмотря на ваши частые колкости, они носили дружеский характер. В обычное время ты была необычайно нежна с сестрой и братом.
- О, комочек, - проговорила твоя персона, разглядывая вещь, - странно, что Клычок его ещё не раздербанил.

Отредактировано Шелковинка (2014-12-04 20:47:37)

186

- Знаешь наши имена? Но так же нечестно! Почему почти все знают, как нас зовут, тогда как мы не знаем имена наших гостей?
Кажется, что Метелька была возмущена, но явно просто в шутку. Разве маленькие котята умеют всерьез злиться? Вот вряд ли.
- Каждый речной кот с любовью ожидает новое пополнение в племени, - лишь улыбнулся рыжик.
- Ну да, станем. Я буду лучшей воительницей в лесу! Так и знай! И охотится я буду лучше всех!
Метелька сначала сидела важно, а потом начала прыгать из стороны в сторону и около него, громко выкрикивая. Ветрогон искренне засмеялся. Компания этой малютки была очень важна для него. Воитель лишь потрепал малышку по макушке, чуть взъерошивая шерстку.
- Я в этом не сомневаюсь. Твой наставник должен как следует следить за тобой, а то ты больно энергичная, - кот растопырил усы. Что касалось его, то он был очень прилежным учеником: ни лишнего шума, ни звука, так как он постоянно слушал внимательно своих учителей. Наверное именно поэтому он за такой небольшой период времени смог набраться недурного опыта.
- О, приятно видеть у нас гостей. Ветрогон, кажется? Я о вас многое слышала.
Тут в ясли зашла еще одна дочь Бурана - Шелковинка. Она села рядом с сестрой, поэтому рыжий с каким-то содроганием посмотрел на этих двух малюток, которые были идентичны маленькой фигурке Стрекозочки. Вот только глаза у них были разные, но выглядело это красиво. Кот понимал, что еще чуть-чуть, и он начнет опять вспоминать прошлое. А слышала ты обо мне, наверное, от Бурана, - как-то смутно подумал рыжий, понимая, что её отец мог рассказать не самое лучшее о нём.
- Знаете ли вы о таком месте, как мрачное и страшное Темнолесье? - кот понимал, что вряд ли сможет рассказать историю Речного племени, которую они, наверное, слышали много раз от своих чистокровных соплеменников.
А с хвостом пусть лучше играет Клычок. Он любит кусать папин хвост, пусть покусает и твой. Вот. А на Главной поляне... конечно же, я там была! Самая-самая первая была! Недолго, правда...
Кот хотел было пригласить котят погулять на главной поляне, но заметил, что Шелковинка была немного потрепанная. Это удивило воителя.
-...будет неплохо завтра проведать отца. На реке случилось нападение хищной птицы, и ему досталось. Ничего смертельного но, думаю, ему будет приятно увидеть посетителей. Можешь даже одна сходить, расшевелишь своей энергией, что скажешь?
- Ты цела? С тобой всё в порядке? - с каким-то беспокойством спросил Ветрогон, но затем продолжил, чтобы котята восприняли его беспокойство, как волнения соплеменника. Думаю, что с твоим отцом будет всё в порядке. Он ведь еще молодой, справится с ранениями. Ведь ничего не было серьезного, верно? - голос был немного нейтрален, хотя нотка беспокойства все-таки была заметна.

187

Признаться, слова Ветрогона о том, что все в племени ожидали её рождения, были очень приятны, особенно для гордой Метельки. Да и кому было бы неприятно, скажите на милость?!
- Значит, и наставник будет энергичный! - заявила Метелька, гордо вздёрнув нос. Она не сомневалась, что наставника ей дадут самого лучшего, ведь она сама такая же, самая-самая. Лучше даже чем Шелковинка! Или тот же Клычок! - Хотя я бы хотела, чтобы им был кто-то знакомы. Например, ты, Ветрогон! Или папа! Или Крик Журавля! Или, или знаешь кто? Зверобой, вот! Он мне даже перо подарил! И вообще он хороший, хотя имя у него страшное. И шрамы. Ууу, какие! - кошечка закатила глаза, показывая всю степень "страшности" Зверобоя.
Метелька удивлённо обернулась, услышав голос своей сестры. Впрочем, удивление быстро сменилось улыбкой и радостным приветствием: не смотря на огромные различия в характерах, они, всё же, были сёстры. Да и вообще, Метелька всегда старалась быть дружелюбной. Иногда даже ей самой казалось, что её слишком уж много, когда она прыгала вокруг очередного посетителя детской. А потом со смехом и гордостью думала, что она "прямо как настоящая метель - запутываю всех и вся".
- Ооо, Темнолесье-е? - Метелька широко распахнула глаза, а потом, подумав, кивнула и улыбнулась. - Конечно, знаю. Мне папа рассказывал, и Крик Журавля тоже. Там ведь одиночки ходят, да?..
Только вот кошечка замолчала, услышав слова Шелковинки о папе. Разноцветные глаза распахнулись широко-широко. Что? Хищная птица? Нет-нет, папа отбился, он же сильный, очень хороший воитель! Дослушав сестру до конца, Метелька облегчённо вздохнула, решив, что если с ним что-то не в порядке, то не сильно. А если сильно, то она заставит этих целителей работать! И птицу тоже! Скажет, что если что, то съесть её! Точнее, его...
- Конечно, расшевелю! Я его так расшевелю, что он и думать забудет о чём-то плохом! Вот! - она гордо напыжилась, а потом, осенённая идеей, весело подскочила на месте: - А может, нам сходить ещё и сейчас? И с тобой, Ветрогон, тоже! И ты, Шелковинка, тоже пойдёшь, я вместе с папой и тебя расшевеливать буду, а то ты какая-то скучная!

188

Аромат свежей рыбы вывел из пут соблазнителя-Морфея, с которым она частенько повадилась изменять реальности, детям и дорогому супругу - как бы не пыталась кошка держаться сильной, забота о выводке в одиннадцать котят ее окончательно вымотала. Только счастье материнства ее спасало от того, чтобы окончательно не расклеиться. Увидев в палатке Ветрогона в компании карася, Плакучая Ива заметно приободрилась - после дремы частенько тянуло поесть, а оставлять свору малышей одних даже на пару минут было бы попросту безответственно с ее стороны.

- Наверное ты устала со столькими котятами. Я принёс тебе гостинец, - мягко произнес визитер, и рыже-белая ответила ему светлой улыбкой.

- Спасибо большое, Ветрогон, - королева повела носом над тушкой, от которой веяло ароматом тины и Реки, по которым она уже успела соскучиться. Подумав, что есть во время беседы невежливо, решила повременить с обедом, но так как Ветрогон был увлечен беседой с котятами, все же не сдержалась и впилась клыками в принесенного карася. Прохлада и сочность нежного рыбного мяса мгновенно заполнила ее мысли, и Плакучая Ива практически не вслушивалась в разговор Ветрогона и Метельки.

Вплоть до того момента, как в детскую зашла Шелковинка.

- ...На реке случилось нападение хищной птицы, и ему досталось. Ничего смертельного но, думаю, ему будет приятно увидеть посетителей. Можешь даже одна сходить, расшевелишь своей энергией, что скажешь? - выхватив отдельную фразу дочери, молодая кошка едва не подавилась куском карася. Смерть от перекрытия дыхательных путей ей не грозила, однако воздух вдруг стал вязким и раскаленным, не желая быть вдыхаемым, а когда напряжение хоть чуть-чуть отпустило, единственное, что смогла выдавить Ива, было:

- Великое Звездное племя, милая, с тобой все в порядке?! - тщательно обнюхивая и касаясь влажным носом ушка Шелковинки, на грани обморока вопросила королева.

189

Сегодняшняя ночь была не похожей на все остальные. Месяц ярко светил в небесах, пробиваясь сквозь узкую щель пещеры на гнездышко, в котором спала беременная Гроза. Ее бока были сильно раздуты, а от неудобства кошка спала на спине. Рядом с ней спал золотисто-пшеничный кот – Зерновка, будущий отец их потомства. Но, если приглядеться, то мраморная красавица не спала, а молча прислушивалась к себе. – «Детки, почему вы не шевелитесь?» - озадаченно спрашивала себя воительница, обращаясь к своим нерожденным малышам. Последние десять дней котята в ее пузе стали активно шевелится и Гроза уже оставалась в лагере. Зерновка любил подолгу слушать или даже класть лапу на живот своей беременной возлюбленной, чтобы почувствовать толчки его детей.
Ой-ой-ой, что-то живот прихватило. Мраморная самка тут же перевернулась на бок и потрогала носом свой живот. Да он каменный, как свод этой пещеры. Великое Звездное племя, мне больно! Дождавшись, пока живот отпустит, кошка стала учащенно дышать, так было легче перенести сильную боль. Но через минут 10 это явление повторилось, и Гроза уже не выдержала и издала едва слышимый стон, похожий на тот, с которым королевы производят на свет своих  котят. Неужели у нее начались роды? Но еще же очень рано. Мрачница посоветовала мраморной самке побольше отдыхать, но она сказала ждать первых признаков родов не раньше, чем через неделю. Пора наведаться к травнице и спросить у нее, что же с ней происходит. Выйдя из уютной пещеры, воительница шумно вздохнула, словно в ближайшее время она сюда не вернется. А может, так оно и есть.
Быстро дойдя до обители трав, Гроза шепотом позвала ученицу целительницы.
- Мрачница, ты сказала, что я что-то почувствую, то я должна сразу сказать об этом тебе. Понимаешь, малыши почти не шевелятся, а мой живот, ой-ой-ой, - воительница широко распахнула свои медовые глаза от новой схватки, что пронзила ее тело. Лапы даже слегка задрожали от боли. – Я думаю, началось…
Целительница сразу отправила кошку в Детскую, а сама кинулась в свою пещеру, чтобы собрать нужные травы. Добравшись до раскидистой Ивы, черепаха весьма элегантно запрыгнула в дупло и расположилась в гнездышке у самого выхода. – «Я хочу наблюдать, что творится в лагере отсюда», - промелькнула мысль у воительницы, и она вновь зажмурила глаза от боли. Снова тонус. Гроза так хотела, чтобы Зерновка был рядом, но сейчас поняла, что он не сможет видеть того, как больно и плохо его любимой кошке. И тут что-то лопнуло, и из Грозы вышла прозрачная жидкость.
- Отошли воды, - сразу догадалась самка, дожидаясь прихода целительницы и меряя  шагами деревянный пол Детской. Схватки ей было легче переносить стоя, поэтому самка постоянно ходила, туда-сюда, туда-сюда. Великое Звездное Племя, помоги мне и моим крошкам.

190

Кошка мирно сопела в своей пещере, наслаждаясь сном. Впрочем, в последнее время никто её и не тревожил, так что она могла бы спокойно валяться в пещере и днём. Но кто знает эту кошку, скажут, что лежать без дела днём её даже само Звёздное племя не заставит. Во-первых, это наглость, а, во-вторых, потом ночью мучает бессонница из-за сбоя режима. Так вот, Мрачница спала, уткнувшись носом в свою мягкую подстилку. Вдруг, каким-то шестым чувством она поняла, что в пещере кто-то есть, незримый. Будто бы лёгкое дуновение, пришедшее снаружи, коснулось её шерсти. Поднявшись на лапы, кошка попыталась рассмотреть, что же скрывается у входа в пещеру. Но там было пусто, лишь какой-то звук, похожий на шаги, настораживал её. Нет, целительница не испугалась, наоборот, какое-то благоговейное чувство, распространилось в душе Мрачницы. Уши кошки навострились, чтобы уловить любой звук, но она не вертела головой в надежде узнать того, кто пришёл в пещеру. На несколько секунд повисла тишина, после которой голос, показавшийся кошке идеальным, прозвучал, словно гром.
- Мотыльковое крылышко на пороге, взгляни, - она оборачивается, чтобы убедиться, кошка подошла к выходу из пещеры, но ничего не увидела. Только тепло вдруг исчезло, оставив после себя холод, заставивший кошку задрожать.
В эту секунду она открыла глаза. Это был всего лишь сон, но такой реальный, будто бы душа сама путешествовала и видела всё это. Отряхнувшись от непонятных мыслей, что роем летали в голове кошки, она повернулась на другой бок, всё ещё не понимая смысл слов, прозвучавших во сне. Неужели это само Звёздное племя подаёт ей какой-то знак? Или же это всего лишь игры разума? Мрачница только-только начала проваливаться в сон, как вдруг посторонний звук из Детской заставил её буквально вскочить на лапы. Не смотря на то, что этот звук, похожий на стон, был едва слышимым, чуткий слух кошки его уловил. И в этот же момент, пока целительница хватала необходимые пучки трав, к ней зашла одна из будущих королев племени - Гроза. Оставив травы, она подошла к ней, чтобы выслушать. Но не успела Мрачница и слово сказать, как будущая королева скорчилась от боли.
- Иди в детскую, ибо тебе не кажется. Я сейчас, - ты хватаешь пучки трав и стремглав бежишь к Детской.
Но на пути встаёт тот, кто причинил тебе боль. Конечно, он не хотел. А может хотел?
- Буран, сейчас не время вспоминать старое, - о, ты понимаешь, почему он не впускает тебя в пещеру, - Пойми, можно тысячу лун вспоминать прошлое, обвинять кого-то, но из-за этого страдает настоящее. Пропусти, - нет, кот стоит, словно скала, и тут ты не выдерживаешь. В тебе выворачивается вся обида, старые раны затронуты, - Какой ты упрямый. Знай, я всё равно приму роды у твоей сестры. И, раз уж ты задумал делать мне больно своим упрямым поведением, то знай - Стрекоза была слишком молода для родов, они ей были противопоказаны. Нечего было с молодой кошкой в кустах обжиматься и пузо ей делать, а потом всё сваливать на целителя, - в конце ты срываешься на крик. Всё, надоело, надоело терпеть глупые обиды этого воителя, - Чёртовы кобели, - под нос добавляешь ты. Никогда раньше не была такой, но довели, до-ве-ли.
Похоже, твоя тирада сработала. Кот, опешив, отошёл от входа, и ты входишь, нет, влетаешь в пещеру. Королева ходила из угла в угол.
- Ложись, Гроза, - достаточно сухо произносишь ты.

191

Чей-то знакомый запах донесся до твоего острого чутья. Обернувшись, ты увидела мощную фигуру брата, который заслонил собой вход, не пуская целительницу в дупло. – Буран, ради меня, пожалуйста, - и тут ты снова скорчилась от боли, упав на подстилку и поджав под себя белоснежные лапки. Неужели такую боль испытывают все королевы? После схватки ты устало опрокинула голову на подстилку и стала судорожно хватать ртом воздух.
- Мрачница, мне очень больно, - тихо шептала самка, заметив, что черепаховая кошка все-таки рядом. Сейчас юной кошке нужна была поддержка целительницы. Интересно, где теперь Буран? Он, наверно волнуется за нее. – Мрачница, скажи, пожалуйста, Бурану, что со мной все хорошо, он очень сильно боится меня потерять.
Матка снова пришла в тонус, и ты от боли вытянулась во всю подстилку, помогая первому котенку поскорее пройти по родовым путям. Было очень больно, от этого тебя тошнило, мутил,  и даже кружилась голова. Что-то теплое закапало на камышовую постилку. Это была кровь. После схватки начались потуги, и Гроза застонала от новой вспышки боли. Потуги были больнее схваток, по животу проходила дрожь, а мышцы матки постепенно сокращались, проталкивая котенка по родовым путям. Но дело шло очень медленно, схватка за схваткой проходили, а измученная мраморная кошка так и не могла родить первого малыша. Наконец показался пузырь, в котором проглядывался маленький язычок и крупные подусники. Еще одна потуга. Но малыш даже не продвигался. От боли королева уже стала кричать и пытаться встать, но опытная целительница держала Грозу и помогала плоду поскорее родится. Спустя пять схваток появился первый котенок. Целительница тут же схватила крошку и принялась освобождать ротик и носик от слизи. Малыш издал писк. Это была девочка, очень крупная и красивая.
Королева уже даже е могла взглянуть на свою новорожденную дочку, а лишь устало распласталась на подстилке. Запах крови ударил самке в нос, кажется, эта девочка не единственный котенок. Отодвинув крошку, целительница принялась принимать следующего котенка. Увы, он был тоже очень крупным, и новоиспеченная мать долго не могла его родить, корчась и стоная в мокрой подстилке. Кое-где шерсть Грозы была перепачкана кровью, ее запах пропитался в постилку, и кошка уже не могла выносить этого. В голове мелькало только одно: «Боль. Схватка. Потуга». И так повторялось много раз. Второй малыш шел без пузыря, поэтому Мрачница его буквально вытащила из матери и стала откачивать. Но малыш не пищал.
- Мрачница, что с ним? – Тихо прошептала ты, пытаясь встать на лапы, но из-за слабости самка смогла лишь поднять голову. Малыш был мертв. О нет. За что? За что этот малыш так рано отправился в Звездное Племя?
Сожмурив глаза, юная кошка тихо застонала. То ли это было от физической боли (у кошки снова начались схватки), то ли это была боль матери, потерявшей своего котенка. Следующий котенок шел лапками вперед. Кажется, он был меньше двух первых, и Гроза его родила полегче. Освободив малыша из околоплодного пузыря, врачевательница пододвинула пепельный комочек шерсти матери, а та лишь устало взглянула на своего новорожденного сыночка. Он очень похож на свою бабушку Ручей. Буквально следом родился еще один котенок. Это был тоже мальчик.
Светало. А черепаховая самка все еще корчилась на промокшей насквозь подстилке, тужась и корчась от новой порции схваток и потуг. Появился на свет еще один котенок. Рыженький. Но очень маленький. Малыш пытался глотать ртом воздух, но так и не смог запищать. Неужели он тоже погибнет? Следующий котенок – девочка, окрасом как мать, родилась мертвой. Когда она родилась, Гроза краем глаза успела взглянуть на рыженького мальчика, который беспомощно лежал в стороне. Он тоже умер.
От боли и скорби по своим малышам, Гроза тихо застонала. Ее глаза закрылись. Кошка потеряла много крови и теперь была без сознания.

192

Статус поста: Принятие родов.
Выполняемое действие: Процедура III степени.
Поймано/собрано: Три живых котёнка и три мёртвых.

Мрачница понимала, что её теперешнее состояние совсем не нужно видеть королеве, которой и так плохо. Поэтому она отбросила все свои личностные обиды, принявшись за работу. Гроза уже была готова к родам. Было видно, что череда схваток уже успела её помучить, целительница подождала, когда придёт следующая, и начала давить на живот роженицы - сначала легко, потом сильнее. Но никакого результата не последовало. Кошка уже было подумала, что ошиблась, и никаких схваток не было, и тут же стон, вырвавшийся из уст королевы, заставил её переубедиться в этом. Снова Мрачница начала давить на живот, уже ожидая выхода пузыря. И снова тщетно. Кошка уже начала не слабо переживать, ведь это не есть хорошо, когда котёнок долго не выходит. Собрав все силы в лапы, целительница подождала волну схваток, уже третью по счёту, и надавила всей силой. Плотный живот Грозы ходил ходуном - это значило, что котята живы и готовы к рождению, что немного успокоило травницу. Но котёнок всё не появлялся на свет. Теперь уже Мрачница начала переживать не на шутку, ведь долгие роды могли убить и котят, и их мать. А повторить свою ошибку, значит, вновь показать всю свою ничтожность, как целителя. Ведь тогда будет ещё больнее, тогда точно никто в неё не поверит. Теперь ты должна, нет, обязана собрать всю силу воедино и все знания, чтобы по максимуму их применить. Кошка склоняется над Грозой, готовая в любой момент давить на живот. Вот, ещё она волна схваток, ты давишь, пытаешься, но тщетно. Кажется, ты сама скоро разрыдаешься от душевной боли. Всё смешалось - переживания, страх и ужас смешались в голове, но ты отчаянно давишь вновь, ожидая чуда от Звёздных предков.
- Вы же поможете? - и тут, словно в подтверждение, на свет появляется котёнок. Мрачница ловко перекусывает околоплодный пузырь и, растирая ей, довольно крупной девочке грудь, заставляешь дышать. Но впереди большой путь, ведь живот роженицы всё ещё большой. Королева уже была обессилена, но целительница не могла ничем помочь.
- Терпи, милая, всё у нас получится, - только так, только словами.
Вновь схватки, вновь лапы Мрачницы давят живот, но второй котёнок выходит долго и с трудом. Как только он немного показался, стало понятно, что пузырь лопнул - нужно было вытаскивать котёнка. Кошка как можно аккуратнее взяла его и потащила, вот он лежит на подстилке, пока бездыханный. Лихорадочные попытки привести его в сознание не привели ни к чему. Котёнок умер. Но нельзя опускать лапы, ещё не всё окончено. Снова приникнув к Грозе, целительница стала давить на её живот. Третий котёнок был жив и здоров, родился легче предыдущих. Ему удалось задышать и пискнуть пронзительным голоском.
- Хорошо, очень хорошо. Двое здоровых котят, - только и успела подумать ты, но тут Грозу вновь скорчила схватка. Снова Мрачница надавила на живот. Ещё один котёнок, живой и здоровый. Но схватки продолжались. Целительница повторила привычные движения, на свет появился ещё один мальчик, так и не сумевший нормально задышать, сколько ни старалась Мрачница. И последний комок шерсти появился на свет, но тоже мёртвым. Всё. Роды кончились, Гроза больше не корчилась от боли. Лужица крови, растекающаяся под ней, напоминала об этих минутах. Королева была без сознания, поэтому целительнице самой пришлось вылизывать котят, чтобы они не замёрзли. Главное - мать жива и трое здоровых котят тоже. Уложив их рядом с королевой, Мрачница оставила рядом с королевой бурачник и лаванду, сказав Бурану, который был рядом:
- Когда очнётся, пусть съест травы, что лежат у её подстилки. А сейчас пусть поспит - сон восстановит силы, - ты выходишь из пещеры. Вдыхаешь свежий воздух, - Я сделала всё, что смогла, ведь так?

Пост проверен

За выполнение процедуры III степени зачислено +10 уровневых очков и 20 http://s7.uploads.ru/t/gvIUY.png
Итог: начислено 10 уровневых очков и 20 http://s7.uploads.ru/t/gvIUY.png
Мрачница

193

Юный воин всю ночь провел рядом со своей второй половинкой, иногда весело беседуя на разные темы. Из-за того, что он наблюдал за ней все время, не смыкая глаз, Зерновка вскоре и устал. Как-никак, в прошлые дни он провел патруль, потом ночная тренировка, провел вечер с любимой кошкой, в итоге практически не спал, вот это, скорее всего, и сказалось на состоянии кота, из-за чего он незамедлительно уснул, убаюканный бурчанием в животе Грозы. Последние дни до родов, кот напрасно переживал, что воительница, ставшая королевой вот-вот родит. Кот думал, что за это время и вовсе станет седым, или же шерсти лишится. Как-никак, в этих делах он был совсем неопытен, на что Гроза лишь закатывала глаза, отвечая, что пинаться для котят - это нормально при беременности, или же редкие боли в животе не страшны. Зерновка то и дело подскакивал на любой шум, распахивая глаза как можно шире и вслушиваясь в состояние спящей кошки, а после и сам не заметил, как провалился в сон.
Юному коту снилось, что он оказался в безграничном поле. Обернувшись, он обнаружил, что там нет ни начала, ни конца. На небе не светило ни единой звезды, не было луны, ни солнца. Синее небо, а трава, походящая коту мечтами до плеч, светилась. Это место некоторым даже зачаровывало кота, если бы он не понял, что не может сделать ни шагу, лишь поворачивать голову. Юный кот попытался отодрать приросшие, казалось, лапы к земле, но не смог. Внезапно, в небе разразилась огромная молния, которая ударила точно рядом с котом, а тихий шепот начал строгать слова на неизвестном коту языке. Шерсть воина вздыбилась от страха, тот попытался все-таки бежать с этого страшного места, но оглянувшись, увидел, как кошачьи когти, сотни лап сцепились в лапы Зерновки. Тот закричал во сне, и проснулся уже в реальности. Сердце бешено колотилось, и он поспешил забыть кошмар. Мнда, надо бы чаще отсыпаться, иначе воин так мог ведь и с ума сойти. На дворе стояло раннее утро, звезды еще светили, и воин как-никогда был рад этим вечно холодным и далеким созвездиям, в которых заключалась каждая частичка, душа некогда легендарных предков. Сколько же их умерло за все время существования племен?... И не сосчитать по числам. Десятки миллионов, сотни и тысячи... Нет, даже намного больше. Наверняка, этого числа даже не существует в лексиконе воинов. Небо еще имело оттенок темной сливы, и лишь ближе к горизонту небо становилось фиолетового цвета, и чем ближе - тем краснее, а на самом горизонте, уже имея оттенок просыпающегося утреннего солнца. Пока оно не взошло, воин решил немного занять себя, поэтому решил незамедлительно отправиться прогуляться. Внимательно осмотрев местность со стороны, он отметил так же и то, что небо сейчас сверху прояснилось. Лучи солнца забили все вокруг, так как солнце уже было более оранжевым, говоря о том, что вот-вот скоро отдалится далее горизонта, а потом и вовсе, солнце опустится, и на котов пронесется кромешная тьма, кутающая все вокруг... Именно эту тьму Зерновка очень любил. Он любил то время, когда звезды освещали все вокруг, маленькие души котов созерцали за своими поданными, и казалось, само племя Звездное подает свое одобрение котам, направляет их на путь истинный. В это время луна обнажена своим ликом, великие предки-исполины наблюдают за своими детьми, что со временем изменились. И пусть они были не такими огромными, как те тигры или львы, леопарды и гепарды - они были так же ловки, сильны и быстры. Они имели тот характер, храбрость и силу, что передали те коты им, за что он и был благодарен и мысленно молился великим предкам за те знания, что они передали им, котам-воителям. По историям от своей матери он знал, что наши, современные коты были благодарны любви к солнечным ваннам от легендарных Львов. За быструю реакцию и ловкость - Гепардам, за хорошее зрение в ночи - леопардам. Сколько же мифов и легенд он помнил! Буквально каждую сказку, рассказанную некогда его матерью. Перед уходом, Зерновка посмотрел на свою подругу, мирно посапывающую в детской. Знала ли его спутница жизни столько сказок и легенд, сколько знал он? Надо бы спросить. В любом случае, его будущим котятам Зерновка готов был рассказать каждую, поскольку помнил их множество, и все они, не сомневался кот, были по-своему интересны и необычны. Мифы, легенды, сказки, история племен.  Юный воин легко коснулся носом до шерстки кошки, прежде чем подняться с подстилки. Кошмар все еще мучил его, как бы тот не старался отвести мысли в более благоприятную и, несомненно, радостную сторону. Он лишь недолго прогуляется, освежит мозги и вернется к кошке. Рассвет струился на поляне, на которой, кстати говоря, не было ни одной живой души.  Зерновка поднял голову вверх, рассматривая небо и наслаждаясь вечернем ветерком, дующим ему в морду. Воитель снова широко зевнул, уж слишком скучно было в лагере. Он устал сидеть вот так, в одной позе, поэтому решил лечь. Слишком гениальная мысль, не правда ли? Кот лег, подогнув свои лапы под широкую  и пушистую грудь. Он опустил, наконец, глаза вниз. И когда же кто-нибудь покажет голову из палаты? Лишь одна раздраженная мысль пронеслась в голове у кота, прежде чем он начал раздумывать о новой теме. Небеса начали меркнуть, преображаясь в другой оттенок, более светлый. Кот медленно разглядывал небо взором своих ярко-голубых, почти прозрачных глаз, надеясь уловить там хоть что-то, что даст ему намек на его будущее. Сейчас его жизнь слишком сильно поменялась за последнее время, чтобы он мог хоть что-то о ней судить. Хоть что-то судить о своем будущем, прежде всего, но он знал одно. Все стало хорошо с тех пор, когда в жизни появилась Гроза. Он знал, что родятся котята, скоро будет, с кем разделить будущее. Страшно представить, кем они родятся, кем станут, но не об этом сейчас речь. Краски начали преображаться в более красочные тона, окрашивая небо в розоватые оттенки рассвета. О, рассвет? Он чуть не пропустил рассвет. Вернее, чуть не продумал, с усмешкой подумал кот, покачав головой, так как на ухо ему села надоедливая бабочка. Раньше, когда он был маленьким, очень любил гоняться за бабочками, пытаясь их прихлопнуть. О, как же он был счастлив, когда поймал свою первую бабочку! Даже до сей пор он считает ту самую бабочку своей первой добычей, пойманной когда-то, в луны две-три, наверное. Бабочка, явно раздраженная, или скорее - напуганная действием кота, поспешно улетела, но даже и при быстром полете существа, Зерновка смог разглядеть цветастую окраску крыльев, переходящих от светло-желтого с различным завиткам на крылышках. Воитель скрыл свою улыбку, вспомнив, что эта бабочка так похожа на ту самую, которую он когда-то поймал. Да, ностальгия, она такая... Воитель, решил не медлить и собрался прогуляться по лесу, вместо того, чтобы отсиживать свою задницу в лагере. Схватившись, словно забыв что-то важное, воитель рванул как можно дальше, не заботясь о тмом, насколько стали ныть лапы.... Очнувшись от раздумий, он даже и не заметил, как уснул (спать надо больше, ага). Вероятно, ему приснился путь, когда его бывшая соплеменница помогла ему сбежать (бывшая соплеменница? Сон, он такой), и когда он оказался у странного, тайного лаза, больше похожего на ущелье. Там было безумно красиво, и не зря ему приснилось это место. Снова, как и несколько днями раньше. Он буквально помнил, как ветер ерошит его светлую шерсть... Зерновка глубоко вздохнул. Вероятно, он уснул на ветке одного из деревьев, когда перебирался с одного местечка в другой в лесу. Слишком сильно его утомила скука, и с нетерпением он ждал новой ночи, чтобы снова уйти на тренировку и на прогулку с самим собой, со своими мыслями. Воитель поднялся на лапы, которые слегка не слушались и онемели от долгого нахождения в одной позе. Воин слегка потряс головой, после чего начал силовые упражнения, чтобы как следует размять занемевшие лапы, и начал раздумывать над своим сном. Странно, что он ему вообще приснился, но, что же - разуму не прикажешь. Его глаза снова медленно поднялись вверх, словно пытаясь уловить там что-то новое, хотя бы на намек, а поле и решил продолжить путь. Лес приветствовал его прохладной и тишиной. Затишье перед бурей... Так говорили раньше его родители иногда, когда он был совсем еще котенком. Он вспомнил эти слова, но не дал им особого значения. Как-никак, далеко уходить воин не планировал, поэтому решил размять лапы, побегав несколько кругов вокруг оградки. Запнувшись заодно и об ивовый прутик, он смачно вьехал мордой в землю. Ох уж эта осень... Дожди иногда проливали, из-за чего он и умудрился еще и в грязь угодить. Не идти же таким грязнулей в лагерь? Юный воин со вздохом, полным огорчения повернулся и побрел в сторону бурной и журчащей речки. Сейчас та была спокойна, ведь даже ранним утром не было ветра. Медленно шагая по просторам полянки, Зерновка приподнял голову. Эти места были для воителя особенно значимыми, так как хранили в себе множество тайн и загадок. Он обожаю гулять просто так, наслаждаясь просторами леса, его зеленью, особенно в это время: в пору желтоватой листвы, когда все деревья, казалось, раскрыли свои нежно-красные (от слова краса) кроны, имевшие различные оттенки. Красные, зеленоватые, желтые, алые, оранжевые... У юного воина даже зарябило в глазах от обилия красок, чтобы поприветствовать котов. Наслаждаясь этой дивной красотой, Зерновка невольно прикрыл глаза. Сквозь шум и гул крови в ушах, он слышал отчетливое пение птиц. Лапы воителя мерно стучали по траве, он гнал все вперед и вперед, неведомо куда. Вот кот остановился, после чего покачал массивной головой из стороны в сторону. От изнурительного бега, голова слегка закружилась, кота немного подташнивало. Пора надо было заканчивать со всей этой беготней, от нее у кота только здоровье портится. Слишком много он бегал, переутруждая и без того уставшие мышцы, едва желающие работать после изнурительных и долгих тренировок, а тем более - после сна. Кот уже едва переставлял лапы, после чего замедлил бег, аккуратно переходя на трусцу, а потом и вовсе на спокойный шаг. Вдох через нос, выдох через рот. Важно было соблюдать эту дистанцию при каждом беге, при каждой тренировке, что помогало сохранить здоровье. Зерновка повертел головой из стороны в сторону, после чего сменил диапазон своего шага на более широкий. Разгуливая по лесу, он почти не замечал ничего вокруг, пока не услышал едва заметное колыхание в кустах, но и его решил пропустить. Не место и не время для охоты, воитель должен был найти речку, чтобы вымыться, отдохнуть и расслабиться. Что-то ему подсказывало, что этот день будет во многом тяжелым. После чего, оглянулся вокруг, деревья строгим маневром облепляли все вокруг, прикрывая воителя тенью от знойного и палящего шерстку солнца (хотя, даже странно, ведь сейчас стояла осень, но по прежнему было жарко) Солнце взошло, воин поторщился в шерстке и морщился от неудовольствия, поэтому и песчаный воитель воитель нашел одно из могучих деревьев, чтобы чуть-чуть остановиться и выдохнуть, успокоив бешеное сердцебиение. Снова оглядевшись вокруг взором голубых, словно ясно-голубое небо глаз, он перевел дух. Дело было закончено, можно будет на заднем пути, по возвращению в лагерь вернуться на это место и поохотиться вдоволь, чтобы прокормить племя, а потом можно поохотиться и просто для себя. Отправляясь вперед, и снова в путешествие по этому лиственному, чудесному и густому лесу, он не мог не восхититься его запахами, заполнившими чувствительную гортань. Лес пах своей красой и пестрыми листьями, благоухающими и цветущими. Он любил пору лету, когда все в этом месте начинало обретать зеленый, яркий оттенок природы, но и осень не отличалась практически ничем, за исключением некоторых моментов. Лето было жарким, осень более прохладной. Лето имело пышные, зеленые кроны, а осень дарила природе необычайную красоту пестрых листьев, журчание веселой речки и пение голосистых птиц. Казалось, что сами деревья, трава, животные внезапно начинали оживать, чтобы поприветствовать друг друга. Зерновка медленно ступал по территории, наслаждаясь тем, как лапы слегка покалывает свежая, желтоватая, а местами еще и зеленая травка, такая нежная, и такая родная на ощупь. Юный кот прикрыл от внезапно напавшей лени глаза, подставив морду под нежные лучики солнца. Кровь все еще гудела в ушах, а шерсть на боках и животе слиплась от грязи. Он снова нахмурился, и все-таки, решил не останавливаться, а поспешить в место, где ему точно будут рады. И снова этот изнурительный бег... Воин слегка открыл рот, пропуская запах через чувствительные железы. Видимо, зверьки запасались перед, казалось бы, такой недалекой зимой, именно поэтому их не было и видно, но слышались звуки. То ли дятел стучит по коре дерева, то ли мышка грызет старательно семечко. А вот, и долгожданная речка. Как же хорошо, что не совсем много времени ушло на ближайший побег к этой прелестной стихии. Зерновка надеялся как можно скорее вернуться к своей любимой половинке, чтобы снова поприветствовать копошащихся, пинающихся в животе у брюхатой кошки котят. Наверняка, она должна будет вот-вот родить, ведь вчера кошка жаловалась на более сильные боли в спине, а еще раннее чуть-чуть - активность котят. Интересно, они уже обрели душу, когда появились в животе у нее, или находится там? Если честно, Зерновка как бы ни старался, не мог вспомнить то время, когда так же находился в животе у своей матери, Ручей. Хотя... Логично, ведь если считать, что котята тогда еще слепые и совсем крошечные. Он не мог вспомнить первые пару лун своей жизни, не то, что еще раннее нахождение у кошки в утробе. Воитель усмехнулся себе в усы. Когда же ему в голову стали лезть настолько глупые мысли? Но, откинув в сторону все остальные, столь глупые размышления, воин с радостным и детским писком кинулся встречать бурный поток его родной реки, его матери-стихии, стихии всего племени. Вода и впрямь действует на кота успокаивающе. От того, что он часто питается рыбой - его шерсть стала гладкой и лоснящейся от здоровья, а так же стала иметь некоторые сальные железы, благодаря чему шерсть приобрела некоторые полезные эффекты. Например, воин стал быстрее высыхать в воде, а местами шерсть и вовсе не промокала. Как-никак, такое свойственно только истинным речным воинам, не говоря уже об особой связи с рекой и водами. Интересно, чувствуют ли то же самое Древесные коты по отношению к земле и природе?... Надо бы как-нибудь попробовать разузнать на счет этого. Авось, подфортит. Как-никак, это очень интересная тема. Вот, воин и сейчас разгребал моными лапами поток воды, смывая заодно с себя волнение и грязь. Не только в физическом смысле, но в моральном. Грязь предыдущих дней, ну и многое другое. Об этом можно было судить множество раз, размышлять на многие темы, но все-таки кот решил повременить с этим и отправиться в лагерь. Выплывая на берег, он там тщательно решил вылизаться, стараясь проводить языком по шерсти как можно точно. не хотелось бы возвращаться к своей любимой кошке мокрым насквозь. Решив оставить шерсть влажной, ибо по пути она еще успеет высохнуть из-за бега, воин поспешил побежать в лагерь. Он чувствовал, что нужно как можно скорее бежать к Грозе, да и просто волновался. Та была уже почти не в состоянии ходить, ведь живот выпирал буквально настолько, что та была похожа на просто умилительную дыньку. Не только живот округлился, но и сама воительница прибавила значительно в весе, так как во время беременности та кушала почти за семерых. Королевы, такие королевы... Воин с благоговением добрался до лагеря, стуча лапами по твердой и сухой земле. В лагере та успела уже выгореть, посему там имела оттенок желтого цвета. Добравшись до детской, воин внезапно обнаружил легкий переполох. Целительница пыталась протиснуться в палату целителя, но не тут-то было. Буран, возвышаясь своей грозной фигой и стреляя хмурым взором серых глаз, просто не давал ей пройти мимо него. Зерновка, пока соображал, что же случилось, просто не мог физически и аморально представить ситуацию. По сути, по логике действия, целительница не просто так пытается пройти в детскую. Наверняка, там что-то случилось, что потревожило молоденькую кошечку, помощницу целителя. Буран же не давал ей этого сделать, но с чего это все?... Зерновка на краткий миг завис, просто обдумывая все ситуации «за и против», заодно и возможный исход событий. Логики ради, там королев-то и не было, в последний раз, что побывал в детской и пещерке старейшин воин, а находилось лишь одна Гроза... Неужели с ней что-то случилось? Именно в тот момент, юная кошечка уже скрылась в пещере, Буран находился где-то в другой стороне, меряясь разумом со своими тараканами. Если с его любимой, второй половинкой что-то случилось, воитель бы попросту себе не позволил жить. Нет, безусловно, он считал глупым покончить жизнь самоубийством, или что-то наподобие этого, чем могли бы заняться, несомненно, другие молодые и чересчур импульсивные коты.. Безусловно, Зерновка впал бы депрессию, отчаяние, но он просто не мог поверить или допустить даже единой мысли о том, что с кошкой что-то случилось бы. Она не совсем молода, чтобы рожать, а самый тонус, поэтому, считал кот, ничего плохого случиться не должно. До кота внезапно дошло, из-за чего  Буран мог взбеситься и не пустить молодую кошку в детскую. Скорее всего, свежо еще на памяти было то событие, потрясшее не только Бурана, но и все племя. То событие, когда скончалась молодая королева, Стрекоза. Буран, наверное, просто сходил с ума от горя и безысходности, снедавшее душу, раз с решительным и непоколебимым взором возвышался. Вероятнее всего то, что он предполагал самое худшее, в отличие от Зерновки. Буран просто боялся, что из-за целительницы Гроза умрет, родив (или не родив?) котят. Внезапно, голова юного воина запульсировала от накатившей боли, а к горлу подошла желчь. он не мог допустить себе слабости, посему решительно побежал к детской, где должна находиться его единственная. О, великое Звездное племя! Неужели, кошка мучилась, пока он прохлаждался в лесу и наслаждался водой, остужающей его разум и тело? Он должен был остаться в лагере, в детской, рядом со спящей кошкой, тогда бы он смог посмотреть на все протекающие роды, но вместо этого провел все утро неведомо где. Протиснувшись сквозь пещерный лаз, он прямиком бросился к своей любимой. Процедура уже была закончена, рядом с кошкой лежали пищащие и ворочащиеся комочки. Его комочки, от его крови, и крови Грозы. Нежность затопила душу юного кота, но вместе с тем пришел и страх, и понимание того, что кот все упустил, и  стал отцом. По-настоящему. Это означало, что теперь на плечи юного воина легка большая ответственность по воспитанию этих маленьких комочков. Сейчас, пока они еще совсем крохотные, у котят все движется, наверняка, по инстинктам. Они мало что соображают, и столько мало знают об этом мире. Воин боялся, что они могут вырасти кем-то ужасным, или же наоборот, не смогу постоять за себя. Но, ведь все, кем бы коты ни вырастали, в основном становились хорошими? Все племя родилось когда-то так же, маленькими и крохотными, но все же выросли кем-то большим, чем просто убийцами. Скорее, наследственный ген в этом не играет никакой роли. Все играет отношение и воспитание. Насколько кот помнил себя, Ручей и Львинозвёзд всегда относились к нему, к его другим родственникам, братьям, с любовью. Поэтому кот будет дарить ответную ласку и любовь своим детям, будет воспитывать и обучать из них настоящих воителей. Если же он не справится с этой задачей, он был уверен, на помочь ему придут Гроза и другие его родственники. В этом он, в конце-концов, был просто уверен, и нисколько не сомневался, даже мысли об этом не допускал. Нежность и страх, на пару друг с другом, и тесно переплетаясь - затопили кота, но он медленной поступью подошел к кошке, боясь даже дышать. Шерсть тут же вздыбилась, когда он почувствовал запах крови в детской, который выветрится еще не скоро. Он склонился над кошкой, а та была без сознания. Он знал, насколько больно выносить потуги, схватки, пронзающие тело и душу насквозь. Наверняка, для кошек это была самая настоящая пытка со времен всей их жизни. Пытка, дарить жизнь другому, но за это ждет огромное вознаграждение. Пытка - переносить боль и страдание, когда разум туманится и не можешь ничего соображать, лишь только мечтать, когда все кончится. Но за счастье быть матерью, за нежные чувства и семью стоило побороться неоднократно, и даже перенести эту болезненную пытку. Воин мысленно содрогнулся, приподнимая веки от душевной и терзающей боли:
- Прости, Гроза, прости, что меня не было рядом. Я такой дурак, - тихо зашептал юный воин, боясь потревожить успокоившихся котят. Даже сейчас, когда наступила мимолетная тишина, он внезапно подумал несколько о другом...
Солнце стояло высоко в зените, отбрасывая тени в пещеру, где сгорбившись, восседал воин. Хвост Зерновки метался из стороны в сторону от волнения, страха, но он не мог заставить себя сдвинуться с места. Тишина... Вокруг, казалось бы, сама природа затаилась на миг, словно вслушиваясь и читая мысли этого воина. Лишь вдали был слышен тихий, но пронзительный крик певчей птицы, вот-вот начавшей распевать свою веселую тираду. Никто, кроме нее самой не знал, о чем она поет, но ее звонкий голосок оповещал вестников леса о предстоящем дне.
Медленно оторвавшись от процедуры умывания и ухаживания за собой, совсем еще маленький Зерновка приподнял очи. Рассвет струился на поляне, на которой, кстати говоря, не было ни одной живой души. Котёнок потянул воздух носом, наслаждаясь лесными ароматами свежего леса, который всегда его манил, но нельзя было пока туда ходить. Когда он станет воином, то кот был уверен, что сможет свободно пройти по территории, не боясь, что его поймают и отлупят, здесь он сможет творить все, что душе захочется, главное - разумно и с целью. Манящий свет струился сквозь густые ветви деревьев, и в этом был плюс жизни племенного кота. Сейчас его шерсть лоснилась от здоровья и хорошего питания. Если котёнок удивлялся, как коты умещаются на звездном небе - то позже ему сами приснились эти коты. Он их не мог услышать, он не мог что-либо им сказать, как и они ему. Он тогда оказался на какой-то широкой местности, где не было звезд. Помнится, тогда загривок его вздыбился, и сам кот напружинился. На небе сверкала одинокая луна, и ни одной звезды. Разве бывает такое? Но когда он моргнул, все изменилось. На поляне восседали коты, во множественном количестве. Все они смотрели на него, почти пустыми глазами, но все их морды выражали благосклоненность и мир. Зерновка, тогда еще Колосок, моргнул и посмотрел на них и те коты менялись словно ментальным контактом, как ему и казалось. Коты были разных размеров, разной расцветки, но он не видел их основного окраса. Все они были светящимися, как звезды, которые, кстати, кутались у их лап, словно светлячки. Все коты внушали ему доверие... Но потом кот проснулся, к несчастью. Он лишь запомнил то, как у некоторых даже после смерти остались шрамы, а у некоторых - растрепанная шерсть, вещающая о блохах. Да, не везет некоторым, которые даже после смерти забрали блох с собой. Зерновка очнулся от своих размышлений, и поспешил встать. Да, с тех пор он верил в Звездное племя, и перед сном, каждый раз, когда он разгуливал по лесу, его взор невольно возвращался к бесчисленным звездам, которые, как оказалось, имели вид многочисленных котов, павших за все это время, за все сезоны. Он не знал, сколько прошло времени с тех пор, пока кто-то создал Звездное племя, но он знал  лишь одно: это самое древнее племя, племя духов. Там, во сне, он видел и самых огромных котов, которые были выше него чуть ли не в три раза, с львиными гривами и широченными лапами, и самых маленьких, возможно, еще совсем котят... Он не знал, какие традиции у Звездного племени, но он знал одно: это самое могущественное племя, несмотря на то, что они не имели оболочку, тела. Зато они имели чувства, в этом он был уверен, и свою душу они тоже не утеряли. Так же он знал, что есть и Сумрачный Лес, но он его еще не видел, и не желал. По рассказам там прятались самые злые коты, убийцы. Возможно, это лишь игра воображения Зерновки, поэтому ему и приснились такие сны. Такая мысль маячила у воителя на протяжении всего вечера, когда он тогда очнулся от увиденного. Но разве сон может быть настолько реальным? Казалось, он может подойти к каждому коту и пощупать его, рассмотреть каждую черточку его морды, погладить шрам, изучить каждого кота, но кто-то нарочно прервал сновидение, словно решив, что с Зерновка и того достаточно, о чем кот с сожалением еще долго думал. И тем не менее, сейчас для него была самая главная цель - изменить свое будущее, во что бы то не стало. Он будет стараться быть лучшим, во всем. И его дети, и дети его детей будут такими же...
Эти воспоминания потрясли разум юного воина, поскольку он и сам забыл о них, и то, не удивительно. Сколько ему было лун, когда он об этом заботился, когда ему приснился сон о Звездном племени? Наверное, не больше пяти лун. Кот вздрогнул. Может быть, он и не видел тогда это воинственное, древнее племя, может быть. это была лишь игра разума из-за рассказанных матерью сказок, но что-то не клеилось. Ему не хотелось верить в то, что его сон - ложь, и вовсе это было не Звездное племя и Сумрачный лес. Воин с благоговением подумал, что, наверное, эти воспоминания пришли не просто так, а с какой-то целью. Может быть, звездные предки таким образом пытаются напомнить о том, что Зерновка все делает правильно и заслуживает право на счастье. Безусловно, стоящее солнце... Тишина - это все - затишье перед бурей, и кот в этом нисколько не сомневался, лишь закутавшись в нежную, черепаховую шерстку своей любимой подруги, боясь потревожить спящих котят.

194

Кошечка лежала в непонятном пространстве, свернувшись клубком, поджав лапки и голову. Неожиданно её стало что-то пинать в бок. Она выпрямила спину, и, резко дёрнув лапками, толкнула обидчика в ответ. Нечего тут выпендриваться!
Хотя... Кого она толкнула? Кто это? Есть вероятность, что она промахнулась и попала по кому-то другому, который был тут же, рядышком с ней, но всё-таки малышка очень надеялась, что пнула именно своего обидчика.
Ангелочек была недовольна, что её маленькую «комнатушку» вдруг так тряхнуло. Она совсем уж перепугалась и принялась брыкаться, не желая вылезать из места, где она находилась. Она стала активно протестовать против такого неожиданного развития событий, ведь она была совершенно не готова к такой резкой перемене, он же даже не подготовилась, и...
Вскоре котенок почувствовала, что её стало выталкивать во внешний мир. Дальше всё прошло быстро. Новорождённую выбросило на нечто гладкое и достаточно непонятное на ощупь. Мир показался ей холодным и колючим. А ведь буквально несколько минут назад этому комку шерсти было тепло и уютно. После жалкой попытки сделать вдох, кошечка поняла, что дышать ей по-прежнему трудно. Хотя, как трудно, она вообще не могла дышать. Она знала, что она тут не одна, ведь кого-то же, кто разделял её заточение, тоже вытащило из того странного мира! Ведь обязательно должен найтись тот, кто поможет новорождённой освободиться от этой странной липкой оболочки, правда?..

Что-то мягкое, шершавое и тёплое стало торопливо вылизывать детенышей по очереди, очищая их шкурки и давая доступ к воздуху.
Поначалу Ангелочек лежала довольная, наслаждаясь данной процедурой, а затем, более-менее согревшись, начала уворачиваться от языка и, в конце концов, издала некий звук, сильно напоминающий ворчание.
Малышка с шумом вдохнула долгожданный кислород, вдохнула полной грудью, и это было счастливейшей минутой избавления от той тюрьмы, которая сковывала её всё это непродолжительное время.
Вдруг что-то аккуратно сгребло Ло и её сокамерников в охапку, пододвинув их к чему-то мягкому и тёплому, но этот странный пушистый предмет не принимал никаких действий. Старший котенок вдохнула новый аромат и почувствовала острую необходимость в удовлетворении желудка, в котором она нуждалась ещё в том маленьком мирке.
Грубо отпихивая соседей в сторону и злобно фыркая на них, чтобы не вздумали покушаться на её долю пищи, Ангелочек подтянулась к источнику сладостного запаха, неловко ткнулась в пушистую шерсть мамы, а затем и во что-то горячее и пухлое. Устроившись поудобнее, малышка жадно присосалась к соску. Она была чудовищно голодна.
Наевшись вдоволь, Ангелочек отлепилась от соска матери, и, сытая и довольная, эгоистично плюхнулась на лежавшего неподалёку братца, не дав тому насытиться до конца. Ей было настолько удобно и хорошо лежать на таком мягком и тёплом брате, что Ло тотчас забылась и то ожидание глотка воздуха, показавшееся котенку целой вечностью, не иначе, и странное появление на свет...
Всё забылось. Крошка стремительно начала погружаться в сладкую дрёму.

195

Мир вдруг стал таким легким и свободным, а ты, словно птица, летишь между облаков, а воздух, такой теплый и нежный, дует тебе прямо в мордочку. Кажется, ты потеряла сознание, и тебя выбросило из страшной Детской в этот прекрасный сон. Как же тебе хочется подольше тут остаться. Ты здесь не чувствуешь боли, каждая твоя частичка тела пропитывается теплотой солнца и его энергией. Но, кажется, что этот далекий сон постепенно рассеивается и вот, ты стала чувствовать спазмы и боли в животе. Тело пронзила какая-то странная судорога, и Гроза открыла свои затуманенные ясно-медовые глаза. Первое, что увидела королева – это трое маленьких клубочков шерсти, что лежат подле ее живота и жадно сосут молоко. Девочка, а она родилась одной, уцепилась своими крошечными лапками за бурую шерсть матери и даже немного муркала от удовольствия. Теперь ты мама, Гроза. Немного странные ощущения, да?
В твоей голове мелькали события, произошедшие с тобой ночью. И тут ты вспомнила, что котят должно быть больше. Немного дрожа от волнения, ты в ужасе осматриваешь свое гнездышко и пересчитываешь котят. Раз, два, три…
Неужели еще трое крошек не выжили? Это был не кошмар. А может, быть Мрачница отнесла их к себе в пещеру и лечит их от какой-нибудь детской болезни. Ты хотела встать и проверить, но потом вспомнила, что если встанешь, то котята отвалятся, и будут громко пищать и звать тебя.
И тут, словно по велению судьбы, в дупло зашел Зерновка. Его песчанно-рыжая шерсть пахла страхом и любопытством. Гроза лежала чуть дальше, повернутая спиной к выходу, поэтому ей пришлось запрокинуть голову, чтобы поздороваться с папочкой их детей.
- Привет любимый, ну что ты там стоишь, - твой голос, словно журчащий ручеек, был, как всегда нежен и звонок. Отодвинув в сторону свой длинный коричневый хвост, ты показала голубоглазому воину трех крошек – воителей, который продолжали жадно сосать молоко. – Они такие красивые да? - На этот раз в этом журчащем ручейке послышалась прежняя усталость и скорбь по погибшим деткам. Ты с любовь взглянула на своих крошечных малышей. Девочка была очень интересной окраски. В ней вмешались бурый, белый и нежный бежевый оттенок, но она унаследовала длинную шерстку, в отличие от своего пепельно-голубого братика. Он был очень похож на ручей, у него была коротенькая, но плотная серая шубка, которая отливала серебром. А третий малыш пошел в мамочку. У него была бурая шубка, длинная и с едва заметными полосочками.
- Зерновка, я потеряла трех наших малышей, - сказала ты, прижавшись головой к золотистому боку возлюбленного. Слезы снова пробежали по белой шерсти под глазами, а из горла исходил тихий плач. Гроза не могла смириться с тем, что ее малыши не выжили. А эти такие крошечные, худенькие и хрупкие, совсем не похожи на котят других королев. Одна лишь девочка была крупненькой, даже чересчур для своих маленьких размеров. Мрачница говорила королеве, что срок родов должен был быть через дней пять-десять, получается Гроза родила чуть раньше срока. Возможно, все дело в том, что самка очень сильно волновалась каждый день. Ее брат Буран, за которого кошка готова была отдать свою жизнь, отвернулся от нее, оставив беременную кошку без семьи и опоры. Хорошо, что Зерновка всегда был рядом, любил и оберегал ее.
- Зерновка, помнишь имена, которые мы с тобой придумали для мальчиков, пусть вот этот малыш, у которого шерстка с голубым отливом, будет Крылышко. Я очень хочу, чтобы он был таким же смелым, храбрым и честным, как ты и твоя семья. А этот крошка будет Соколенок, он будет лучшим воителем во всем Светлолесье и еще покажет себя в бою. А девочку я бы очень хотела назвать Ангелочек. Она такая нежная, а посмотри на ее шерстку, она беловато-бежевая с бурыми отливами, мне кажется, ей очень бы пошло это имя.
Ты еще раз с любовь и нежностью посмотрела на свое потомство и тебя хватила гордость. Ты вырастишь из них настоящих воинов, вы с Зерновкой будете лучшими родителями. У малышей будет хорошая семья, ведь у них еще есть дедушка Львинозвезд, бабушка Ручей, дяди – родные братья Зерновке, которых зовут Солнцесвет, Медобок, Скворец, Ливень, Пшеничный и Дым, а также тетя - Сойка. И, конечно же, есть единственный дядя со стороны Грозы – Буран. Возможно, он немного зол и расстроен, но со временем еще придет и навестит свою сестру.
Обернувшись к любимому, ты шепотом сказала ему: - Мне очень плохо, что наши малыши погибли. Ты знаешь, девочка была окраской точно наша Запруда, такая яркая, как цветочек. А мальчики были настоящими львами, их шкурки отливали огнем и медью. Ох, Зерновка, как же мне больно их терять.
В Детской все еще очень пахло кровью, а подстилка снова насквозь сырой и пропитанной кровью, водами и околоплодной жидкостью.
- Знаешь, я очень хочу пить, - снова шепотом сказала ты. Пока Зерновка убежал к реке, чтобы намочить мох для своей любимой, королева аккуратно переместила своих крошек на новую подстилку, а старую отнесла подальше в угол, чтобы она не мозолила глаза. Котята звонко запищали, и ты снова опрокинулась на подстилку, едва не теряя сознания. Похоже, роды отняли все твои силы, ты потеряла много крови. Вот сейчас Зерновка принесет водички и ты должна поспать.
- Ангелочек, Крылышко и Соколенок, как мне нравятся эти имена, - малыши, еще глухие и слепые, по нюху тут же нашли живот матери и уткнулись в него своими крошеными розовыми носиками.

196

Синеглазая кошка, зажав в пасти наполовину очищенную рыбку, появилась в проеме, заслоняя невысоким силуэтом пробивающийся в Детскую свет. На мгновение Ручей осмотрела знакомые стены, улыбнувшись сквозь зажатый гостинец: в последний раз она бывала здесь, вынашивая и вскармливая их с Львинозвездом деток, и вот теперь - пожалуйста: бабушка. Зерновка стал отцом, а его Гроза подарила племени трех здоровых котят, их с Львинозвездом продолжение. На мгновение в горле стал ком: она совершенно, категорически не хотела и не собиралась ощущать себя старой, и появление новых котят, новых кровиночек, давало ей силы, энергию и надежду.
Улыбнувшись, некогда дважды королева мягкой поступью зашла в детскую, ведь даже вслепую по запаху молока можно было разглядеть наполовину скрытый в сумраке силуэт черепаховой королевы, рядом - статную, львиную фигуру сына, с возрастом все больше похожего на предводителя, а под боком Грозы - трое очаровательных комочков.
Шерсть на загривке пошла дыбом: один из котят определенно перенял окрас своей бабушки, отчего кошка растроганно улыбнулась.
- Я не могла не придти, - поджав уши, якобы извинилась за нарушение семейной идиллии синеглазка, опуская заботливо очищенную от чешуи плотвичку возле подстилки Грозы. Сама же непонаслышке знает, как хочется есть, пить и прочего после того, как даешь новую жизнь. Плоть от плоти, кровь от крови.
- Ты же хорошо себя чувствуешь? Уверена, Мрачница помогла тебе, как смогла, - немного нахмурившись, серьезно спросила воительница приглушенным тоном. В смерти Стрекозы Ручей могла винить лишь Бурана - знал же, как юна его возлюбленная, и все же... А потому c трудом удержалась от смачной оплеухи для Зерновки, когда узнала, что он так рано и Грозе котят заделал. Неудивительно, что Ручей переживала за исход родов, не так ли? Как и за то, что некоторые малыши не выжили.
Но об этом хватит. Гроза жива, усталая, но счастливая - и снова синеглазка понимающе улыбнулась. Присев и обвив лапы хвостом - извечная привычка - кошка с любопытством склонилась и обнюхала котят.
- Как вы их назвали? - мягко проурчала речная кошка, обратив взгляд на новоиспеченных родителей.

Отредактировано Ручей (2015-01-10 14:31:45)

197

Снаружи так много света...
пьёт собака из лужи...
Отрядом колючих веток...
я прорываюсь наружу...
Я осыпаю белым...
рокот машин и слякоть...
И поздравляю небо
взрывами красных ягод....
Взрывами красных ягод...

В тесной братской могиле, которым стал для меня этот крохотный мирок, томились души. Рвались наружу, сквозь боль и немоту. Я крутился, вертелся, аки глист на сковородке, а потом.. потом все в миг замерло, и была тишина. А потом был свет. Свет, который осветил кромешную тьму, заставив меня лицезреть один лишь красный цвет. Все так колится... так больно... так, что боль захлестывает меня с головой. Хочется вопить, кричать. Кто говорил, что рождаться легче чем рожать? Но... смог родится, значит, сможешь все. Ты, как мальчик на белом коне в дальнем черном уголке, ищешь маму. Пытаешься кричать, однако можешь лишь безуспешно открывать пасть. Но тут же, твои легкие разворачиваются, как два лепесточка, давая сделать вдох драгоценного воздуха. Так же, следом за первым вздохом вырывается и первый писк, по содержанию похожий на:
- Я роди-и-и-и-лся!
Твой нос не чувствует тепла, что тебя, отнюдь не удовлетворяет, и ты начинаешь хаотично двигать увесистой головой из стороны в сторону, все таки возмущаясь, мол, где еда?! Ты что, сюда полз ради того, чтобы остаться без еды? Ну... не-е-е-т! Так не пойдет. Ты уже повернул голову в ту сторону, из которой вылез, даже попытался повернуться в ту сторону, когда тебя кто-то сгреб в охапку и ткнул носом во что-то теплое, от чего ты удивленно... нет... даже недовольно взвизгнул, фыркнул и завопил. Громко. Протяжно. Головокружительно. Знаешь, с Аллой Пугачевой... можно поспорить. Но делать было нечего. Пришлось нехотя присосаться к странной розовой штуке, неодобрительно фыркнув прежде, естественно. Ты был возмущен! И не собираешься оставлять это просто так. Ты зевнул, при этом сморщив переносицу, а после, причмокнув, довольно захрапел.
***
Ты вытягиваешь лапы, в немом молчании приоткрыв пасть, красуясь маленькими зубками, которые буквально день назад прорезались. За то, какая гордость! Твои ушки уже успели развернуться, и сейчас ты как раз пытаешься разобраться в сложном механизме, который, в принципе, уже был заложен в твоей голове.
Одно ухо повернул вперед, другое назад, и слепо ищешь того, кто подскажет. Уже слепо опять бьешься в мягкий материнский бок, царапаешься крохотными когтями, толкаешься и бодаешься.

198

Юный воин с волнением во взгляде вслушивался в слова, которые ему тихо и со скорбью в голосе проговаривала Гроза. Грусть и скорбь в нежно-янтарных очах кошки отразилась в ответ и в голубых глазах Зерновки, посему кот наклонил лобастую голову к своей подруге. Он знал, какую боль она испытывает, потеряв сразу же аж троих новорожденных котят. Он не знал, чему была причиной столь ужасной потери: то ли ранние роды, то ли волнение, то ли еще что. В любом случае, что случилось - то случилось, и прошлое никак не изменить, поэтому приходилось действовать напрямую, не руководствуясь мечтами и грезами. В мечтах было возможно все, но суровая реальность опережала всякие события, так что ничего уж не изменить. Юный воин потерся щекой о щеку кошки, стараясь подбодрить кошку этим нежным жестом. Он понимал, что та была немногим разбита из-за горькой потери, ведь и сам кот страдал мысленно, не по позволял эмоциям вырваться нарушу. Прошли те детские времена, когда он мог из-за маленькой ссадинки и неверного упрека со стороны старших разрыдаться в голос, давя на жалость со стороны близких и родных. Эх, прошли те беззаботные времена. Жизнь медленно, но верно менялась в одно русло, и никогда не знаешь, что будет завтра. С кем жизнь захочет поиграться следующим, а кого захотят Звездные предки забрать к себе. Зерновка тихо вздохнул, после чего решил не медля начать говорить своей любимой слова. Он надеялся, что ими сделает лучше кошке, хотя бы чуть-чуть утешит ее:
- Когда я был маленьким, то услышал от кого-то из старейшин присказку о том, что все коты, попадая в Звездное племя, после могут переродиться. Может быть, еще не все потеряно, и наши детишки станут кем-то из легендарных воителей в других телах. Что ни делается, все делается к лучшему, любимая. Главное, что котятки не мучились, а остальное - не важное. Сейчас главное - счастье нашего будущего, что сейчас так мило жмется к тебе, - скрывая грустную улыбку, сказал Зерновка, положив Ангелочек рядом с пахнущим молоком соском матери. Та принялась, причмокивая от удовольствия, жадно сосать, после чего заснула. Юный воин наблюдал за своей маленькой дочкой с умилительным выражением на лице. Да, ему еще стоило познать всю суть отцовства, в полной его мере. После, кот, по просьбе своей половинки, ушел за водой. Подхватив свежий мох, только что сорванный им самим с дерева, воин направился к речке, пропитав зелень вдоволь водой, а после, спеша, вернулся в детскую и положил мох кошке, чтобы та могла вдоволь напиться. Бедная. Наверняка, на роды ушло слишком много сил, но ничего. Гроза скоро восстановится в полноте своих сил. Юный воин и не заметил, как в палатку вошла его мать, Ручей. Синеглазая, голубошерстая воительница сквозь года и луны оставалась все такой же красавицой, какой ее помнил кот, впервые открывший глаза в детской. Зерновка улыбнулся своей матери, ревшившей проведать своих внуков:
- Ангелочек, Крылышко и Соколенок, - почти с благоговением в голове проговорил Зерновка в ответ на вопрос матери, повторяя сказанные недавно его сердцем и любовью слова.

199

Ты аккуратно подвинула своих крошечных котят для того, чтобы освободить местечко их отцу – Зерновке, который слегка сгибал плечи для того чтобы поместится в этой небольшой, но уютной  пещере - Детской. Подстилки в пещере были действительно огромными, набитые не только мхом, папоротником и камышом, но еще и выстеленные мягкими перьями птиц. Здесь создавалось ощущения уюта и гармонии, хотя молодая королева очень боялась за своих новорожденных деток и даже не решилась отойти, чтобы утолить жажду. Мох, который принес Зерновка, был очень кстати. Самка яростно кинулась на пропитанный влагой комок мха и принялась жадно слизывать с него прохладную чистую воду. Похоже, молодая парочка, любуясь своими новорожденными детками, даже не заметила, как в пещеру вошла гостья. Серебристо-серая шубка кошки засеребрилась в заходящих лучах солнца, что проникали в эту пещеру, а два красивых васильковых глаза светились от счастья и гордости. Это была старшая воительница племени – Ручей, являющаяся по совместительству матерью Зерновке и бабушкой Соколенка, Ангелочек и Крылышко. Красавица-кошка легкой поступью приблизилась к гнезду, где лежала Гроза и с интересом взглянула на аленьких крошек – котят. Сначала ее взор упал на дочку, потом на бурого сыночка. На мордочке голубоглазой появилась добрая и искренняя улыбка. Но позже бабушка заметила пепельно-серый комочек шерсти и у нее аж от неожиданности шерсть вздыбилась на холке.
- Мне так приятно, что Вы заглянули сюда, Ручей. Вы только взгляните на этих крошек, - ласково пела юная королева, с гордостью взглянув на свое потомство. Но, увидев с каким интересом, воительница разглядывает голубого малыша, Гроза нежно улыбнулась. – Этого малыша мы с Зерновкой назвали Крылышко. Я даже удивилась, когда увидела, что он родился с такой же шубкой, как и у своей бабушки.
Еще раз, по очереди вылизав своих очаровательных крошек, молодая мама снова взглянула на пришедшую гостью.
- Ты же хорошо себя чувствуешь? Уверена, Мрачница помогла тебе, как смогла, - Ручей слегка нахмурилась, а тембр ее голоса слегка изменился к более серьезному, словно кошка о чем-то серьезно задумалась. Неужели она знает о том, что твое ее малышей не выжили? А вдруг она считает Грозу виноватой в смерти новорожденных?
- Хорошо, правда я устала и очень хотела пить, но Зерновка мне уже принес влажный кусочек мха,  - мраморная самка взглянула на пшеничного воителя, что сидел чуть поодаль и не мог отвести глаз от своих котят. – Зерновка очень хороший, он заботится обо мне, я его очень люблю, - нежно рокотала королева, погруженная в свои мысли о любви к этому голубоглазому исполину. Первая их встреча была в Ельнике, где этот неуклюжий барсук спугнул дичь, которую так долго выслеживала Гроза. А потом они всю ночь провели вместе под елью, которая укрыла их от сильной грозы и ливня. Кто бы мог подумать, что эта дружба, зародившаяся между двумя юными воителями, перерастет в нечто большее, когда Зерновка кинется в воду, рискуя своей жизнью чтобы спасти свою черепаховую подругу. Тогда Гроза искренне благодарила Звездное Племя за этот подарок судьбы, который свел ее вместе с этим отважным котом.
Молодая королева не сразу вернулась в настоящий мир, а лишь после того, как Ручей снова задала им с Зерновкой вопрос.
- Как вы их назвали?
- Ангелочек, Крылышко и Соколенок, - тут же с гордостью ответил Зерновка, и Гроза нежно улыбнулась ему в ответ, снова переведя взгляд на гостью. Она сидела статно, обвив свои лапки длинным хвостом – это была всем известная привычка воительницы. И тут возлюбленная Зерновки вспомнила о том, что собиралась сделать буквально на днях, перед родами. Но так получилось, что теперь этот подарочек придется дарить уже после.
- Ручей, я тут кое-что приберегла для Вас и Львинозвезда, - кошечка аккуратно сунула лапку под подстилку и вытащила два, абсолютно одинаковых, ровненьких и переливающихся перламутром перышка голубя. – Это в честь моего вступления в Вашу дружную семью. Вот это перышко из правого крыла для Вас, дорогая Ручей, - ты аккуратно протянула одно из перьев матери Зерновки. – А вот это перо из левого крыла для Львинозвезда, - самка протянула второе перо в лапы Ручей, так как была уверена, что серебристая кошка передаст его предводителю.
- Эти перья обозначают то, что как не может птица без одного крыла, так и вы с Львинозвездом не можете, друг без друга, - смущенно пророкотала кошечка, слегка отведя назад свои ушки с кисточками. Интересно, как оценит этот скромный подарок мать и отец Зерновки? Примут ли они дочь известного предателя в свою семью?

200

В речной долине уже медленно проступал вечер, обдавая шерсть идущего навстречу ветру короля непривычным теплом. Весь день, вплоть до возвращения в лагерь, его преследовало странное предчувствие, смутное и необычное, но отчего-то приятное. Со дня на день ожидалось пополнение в детской, сын Зерновка и его подруга Гроза ожидали внучатых наследников Львинозвёзда, поэтому не трудно было догадаться, куда тут же направился предводитель, чтобы развеять сомнения, терзавшие весь дозорный патруль.
Повстречав на своему пути Медобока, неловко мнущегося у входа в ясли, златогривый даже обрадовался – по виду рыжебокого воителя отец уже все понял.
- Репетируешь? - по-доброму усмехнулся янтароглазый, дружески боднув старшего в плечо и поманив за собой в пещеру длинным вееровидным хвостом, - Не волнуйся, что-то забудешь – я тебе подскажу, - ясно понимая, что дело не только в брате, которому первому посчастливилось стать отцом, ободрительно проурчал кот, наконец полностью заслонив собой свет заходящего солнце в проеме жилища.
Сладкий запах материнского молока мгновенно напомнил те славные дни, когда речной король встречал своих сыновей здесь еще совсем малышами, и признаться честно, он жутко тосковал по прежним временам, их еще маленькой и несомненно дружной семье. А сейчас... Сейчас дети переживают то, чем уже удалось насладиться им вместе с Ручей. Но в любом случае все они остались одним неделимым целом, правда?
Мы семья – мы одно.
- Ангелочек, Крылышко и Соколенок, - с легким трепетом в голосе отозвался Зерновка как раз в тот самый момент, когда взгляд Львинозвёзд подровнялся с молодой матерью, выхаживающей новое поколение династии основателей.
- Мои поздравления, сын, - с гордостью прозвучал предводитель, проникаясь искренним уважением к пшенично-золотистому воителю, по праву считавшемся возмужавшим львом. Он стал для всех настоящим примером правильного воспитания, которое закладывала еще самому Львёнку его мать Песчанница.
- С пополнением, милая, - тепло улыбнувшись и невестке, предводитель благодарно ей кивнул, наконец позволив себе обратить все собственное внимание на хрупкую синеглазку, осторожно наблюдающую за всем неподалёку.
- Привет, бабуля, - не удержавшись от шутки, ласково промурлыкал Львинозвёзд, стараясь сгладить свою проказу нежным касанием щеку в щёку, - Ну и какого это в третий раз стать «матерью»? - все также острил златогривый, заворачивая возлюбленную пышным хвостом – они не виделись всего лишь с утра, а как будто прошла целая вечность. Присутствие подруги всегда сопровождалось душевным удовлетворением, комфортом и уютом, отчего вновь молодой лев чувствовал себя максимально раскованно – он был самим собой. Усталость как лапой сняло, поэтому наполненный жизненной силой лев даже непроизвольно закипел, горячее сжимая синеглазку в объятиях от осознания великого счастья, которое они подарили не только себе, но и всем окружающим. Их любовь стала настоящим достоянием, она дышала жизнью в совсем еще крохотных сердцах юных последователей. Это ли не то, к чему они шли все это время?
Невольно скользнув взглядом в сторону взволнованного Медобока, Львинозвёзд довольно зажмурился – и у него обязательно все получится.

201

Насыщенная, фиолетово-синяя ночь опустилась на лагерь грубыми, густыми объятиями, лишь робкая золотистая каёмка звёздного пояса убаюкивала мрачные цвета, ослепляя бархатными переливами. Решительно наливающаяся луна цвета пергидролевой блондинки медленно выплывала из-за облаков, озаряя сгущающуюся сухим Бурым камышом поляну, по которой тяжело ступала массивная, мешающая оттенки шерсти в этом глухом буйстве красок фигура. Она двигалась медленно, вдумчиво, словно каждый новый шаг мог оказаться пленён металлическим лязгом капкана, вместе с тем спокойно - будто бы это недоразумение не могло принести каких-либо опасных, серьёзных последствий. Внушительная тень подошла к общей куче, но ношу сложила к собственным лапам, чинно усевшись и проведя по истощённым листьям шелковистой кисточкой хвоста. Какое-то время особа сидела ровно, не двигаясь и всматриваясь куда-то за линию горизонта, она сверяла и искала что-то, наверное, с кем-то разговаривала. Слабые разводы боли окропляли персиковую маску, веки судорожно вздрогнули пару раз, но слёзы так и не проступили сквозь охровую занавесу, лишь всё тот же хвост решительнее раскидал в стороны дары ивы агрессивным движением.
Она умела отпускать. Сегодня, наверное, и вовсе не было поводов для грусти, но отчего-то на душе покалывало. Так всегда бывает, когда случается что-то хорошее, невольно сравниваешь его с плохим, прикидывая, как это переживалось бы, не случись тогда непоправимого. В жизни мэйн-кунши давно не было абсолютной, чистой радости, она знала, что её уже не будет, и примирилась с этим, как ранее соглашалась со многим, против чего оказывались бессильны даже нрав, надежда или опыт, стремление и готовность. Ей пришлось, это малая кровь - иначе сгорела бы вся, ломая не только систему, но и законы мироздания. Кошке больше не нужно то, неоспоримое счастье, как и раньше, она всего лишь желает его близким, делая вид, что это возможно, ведь так важно не терять самую простую веру. Ей хватает тех фрагментов незапятнанного света, что мелькают на пути, ради которых можно продолжать бороться с любыми невзгодами.
Она знала, что выжили не все. Кажется, умерла ровно половина? Как раз то, о чём она думала. Странно, что сейчас это не имеет значения. Махина наклонилась над ношей и что-то выдернула из неё несколько раз, после сложила всё в общую кучу и направилась в сторону детской. В косом лунном свете она, осторожно пропихиваясь, появилась для всех в, наверное, самом ожидаемом образе - с охапкой перьев. Светлая, мягкая и торжественная, на морде и в позе не осталось даже намёка на ту тоску. Внимательно и скоро осмотрев котят, Крик Журавля потянулась к Грозе, легко потеревшись щекой о её щёку и оставив за ухом перо снегиря. Секундой позже, коснувшись подбородком макушки Зерновки, вправила в его шерсть точно такое же яркое украшение, следом обернулась в Львинозвёзду и Ручей - вот уже и они стали дедушкой и бабушкой. Такие красивые, гордые молодые родители и их родители, единое целое этого племени, его истоки и продолжение. Сначала в холке самца осел клест, на шерсть его путницы опала кедровка, чуть позже к ним добавились парные перья щегла, последним стал Медобок, получивший перо снегиря, такое же, как и у брата. Обращаясь ко всем сразу, охровоглазая проговорила.
- Красивые и здоровые котята - их наверняка ждёт светлое будущее. Поздравляю.
Крик Журавля улыбнулась ещё раз, мягко и коротко, но насыщенно, как умела, а потом развернулась и тихо вышла - в детской было слишком тесно и, наверное, не до неё. Странно чувствовать себя одинокой, живя в племени, странно чувствовать себя чужой, находясь в кругу семьи. Но она, семья, - названная. И это возможно. Не нужна чистая радость? Это ложь, ложь самой себе, просто чтобы выдержать течение с тем достоинством, с которым она привыкла. Ей не хватает этого чистого, искрящегося ручейка, за который не нужно бороться или платить. Не всем дано, это понятно и правильно, иначе не было бы равновесия, не существовало бы умение ценить. Она мечтала найти пару, которая даст стабильную уверенность - она нашла её. А ещё, мечтала полюбить, но уже никогда, никогда больше не сможет сделать этого, как не сможет вернуть тех, кто ушёл, кто, умирая, забирал вместе с собой осколки её души, ощущений и чувств к этому миру. Там - праздник, на котором она - чужая. И так будет лучше, потому что они выживут. Те, кто существует в её мире, умирают. Потому что небеса создали его для траура. Это больно - реальность всегда такая. Никто не заметит - потому что для окружения она другая. Сильная, непоколебимая. Это правильно, так надо.
Мэйн-кунша выдохнула, отошла на несколько шагов и, сев, вновь устремила взгляд на небо. Душно. До сих пор душно, жарко. Для неё - даже по ночам. Любимый ветер тоже отвернулся от своего собеседника, вокруг тихо, наверное, от того, что охровоглазая закрыла сознание, чтобы не слышать негромкого шёпота в Детской. Она знает, что должна радоваться, но ей всё равно больно. Когда-то в похожей пещере жила её семья. Одна, вторая, третья. Которую никто не любил, а кто осмеливался сделать это - умирали, и вновь оставались только равнодушные. Она тоже все их любила, но отчего-то оставалась жива. Небеса хотели? Возможно. Крик Журавля никогда не признается себе в том, чего ей так не хватает. Не хватает этого. Она дала себе обещание не сломаться, дала ещё в далёком детстве. Слово нужно держать, как бы ни рвало душу его суровое, отстранённое естество.
Кошка знает, что должна радоваться, но не может в полной мере, и от этого чувствует себя последней тварью.
Тихо-тихо.
Одиночество, которое никто не сможет развеять, - одиночество души.
И никто не придёт.

202

С небес не пошел лягушачий дождь, из-под земли не высунулись морды лошадей четырех всадников апокалипсиса, в кучу с дичью не ударила три раза подряд молния… а странно, ведь день сегодня был крайне необычный – Медобок стеснялся!
Да, он стеснялся и робел, стоя у входа в ясли – разумеется, таким образом, чтобы его не было видно изнутри. Он топтался и вздыхал, и нервно оглядывался по сторонам, и мял ерша в своих когтях. Медобок всё думал: нужен он там, внутри, или нет?
Обычно котик не задумывался о таких вещах (Молодая пара хочет уединиться? Иди в ними в патруль! Кто-то хочет побыть наедине со своими мыслями? Немедленно заговори с ним! Наставник обучает ученика премудростям воинского закона? Непременно вставь свое слово!), но теперь всерьез думал: а, может, отложить посещение? С Зерновкой-то он и вне яслей поболтать может, а вот зачем беспокоить Грозу?.. А вдруг Грозе он не нравится?.. А если она и так устала?
То, что в детскую зашла Ручей – это одно. Она мать Зерновки и бабушка котят, а Медобок лишь брат названного воителя и дядя новорожденным. Ну, а если Медобок зайдет, а они там что-то личное обсуждают?
Ладно, проблема была не в Грозе. Мёд никогда не стал бы волноваться в таких ситуациях, ведь они теперь – одна семья, и черт с ним, что Гроза – сестра Бурана, в той же семье не без урода. Одно его беспокоило: что будет, когда на месте избранницы Зерновки будет Кувшинница? Сможет ли он зайти и посмотреть на котят? И, главное, что будет, если Кувшинница, как Гроза, родит мертвых малышей? Медобоку этого ой как не хотелось.
- Репетируешь?
Медобок аж попрыгнул, неловко ударившись головой о стенку пещеры.
- Ой!.. – Львиновёзд, кто же еще? – Привет… ты тоже?.. да?
Тоже, да. Ну всё, раз отец здесь – значит, надо идти. Мёд недавно заметил, что Львин обладает удивительной способностью (не иначе, как кто-то из Звездных Предков помог) вселять в окружающих небывалую уверенность в себе. Вот и сейчас Мёд выпрямился солдатиком, лизнул лапу, пригладил хохолок и вошел в пещеру. Спохватившись, вернулся, забрал ерша и вновь вошел. Немного запоздал, но ничего.
- Так, приветики всем! – еще одно очень, очень редкое явление: Медобок говорит шёпотом. – Посмотрим… ого, какие маленькие пушистые шарики! Ты глянь! – Медобок показал лапой на Ангелочек. К счастью, ему хватило ума не спрашивать у Грозы, “не порвалось ли”, но пару восторженных комментариев он не удержал:
- Да ведь этот котенок всё твое молоко высосет! Слуша-ай!.. Ой, смотрите, еще милее - маленькая Ручей. То есть маленький. Тебе нравится, мамуль? – Медобок потерся головой о плечо воительницы, проходя мимо нее, чтобы осмотреть котят со всех сторон.
- Слава звездам, никто из них не похож на Бурана… - пробормотал Мед и широко улыбнулся Зерновке:
- Поздравляю, красавчик! Вторая партия уже планируется? Слушай, ты вообще должен много детей делать. Они у тебя очень красивые получаются. Мр-р. Слушай, съешь этого ерша, тебе тоже надо кушать.
Увлекшись поздравлением, Медобок не сразу заметил Крик Журавля. Надо сказать, что он узнал о ее появлении только тогда, когда кончик пера уткнулся в свободное пространство за ухом.
- Ого! Ого! – возбужденно прошептал Медобок, щупая упругое перышко, - а мне-то с чего?.. – потом вспомнил, с чего. – О-о-о… круто… спасибо, ба, - Мед провел хвостом по спине Крик Журавля. Конечно, он бы выразил свои эмоции посильнее, но обстановка не позволяла радостно вопить и прыгать, как козочка.
“Похоже, тут какой-то массовый обмен перьев, - подумал Медобок, - неловко оставаться в стороне”
Едва скрыв вздох, кот вытащил из-за левого уха недавно добытое перо коршуна – оно, по памяти Мёда, лучше всего подходило шерсти красивой воительницы.
- На, - просто сказал он, кладя перо перед Грозой и, внезапно почувствовав какое-то смущение (“дарить перья подруге брата… только бы понял правильно!” - и еще хуже: “А что я буду дарить Кувшиннице?”), быстро вышел, пробормотав, что еще заглянет. Непременно.

Отредактировано Медобок (2015-01-11 21:03:55)

203

Порядок отписи свободный.
По очерёдности персонаж родится таким, каким по счёту вы отпишите пост

Кошка знала, что целительница отсутствует, поэтому на её помощь в родах рассчитывать не придётся, но это абсолютно её не смущало - в конце концов, без помощи лекарей она уже два раза приносила в мир крошечные урчащие жизни, неужели не справиться теперь? Куда больше она волновалась за здоровье малышей, которые вот-вот должны были впервые почувствовать свежесть Бурого Камыша, и реакцию старших помётов, которые всё ещё не высказали какого-либо конкретного мнения по поводу её нового супруга и плодов их страсти. Конечно, даже если мнение будет отрицательным, молодая кошка не отвернётся от новорождённых, не перестанет их любить, но и от остальной части семьи отвернуться не сможет: разрываться, вымаливать и пытаться наладить существенно пошатнувшийся мир - вовсе не то, что требуется будущей королеве, да только деваться, возможно, некуда будет. Ситуация нервировала ужасно, из-за этой шаткости самка плохо спала по ночам, последние несколько дней ходила без настроения и вообще была тише, чем присуще ей - шилопопой, эмоциональной особе.
Правда, этим утром Зимней Вишне посчастливилось проснуться раньше положенного для её биологических часов времени по абсолютно другой причине - намёки на такую знакомую, тянущую боль на несколько секунд сковали живот; они были настолько слабыми, незначительными, что насторожиться могла только опытная роженица, коей она и являлась. Желая убедиться в происходящем - мало ли, показалось или приснилось от нетерпения? - обладательница папоротниковых очей внимательнее прислушалась к себе, застыв и навострив уши. Ничего не происходило, через несколько десятков минут кошка решила, что ей просто показалось, поэтому приготовилась было вновь улечься и додремать, когда робкая схватка повторилась. Мысль о том, что уже к вечеру она увидит своих малышей, заставила улыбнуться, следующей эмоцией, наполнившей душу, оказалась покалывающая тревога за процесс. Всё же, сколько бы раз ты через это ни проходила, гарантий никто дать не сможет, так что здоровое опасение более чем уместно.
Понимая, что скоро ей будет совсем не до еды, а лишняя энергия в сложном и затяжном процессе не помешает, бодрая самка, подёргивая усами, выбралась на улицу, внимательно принюхиваясь к влажному после зарядившего ночью дождя воздуху. Под лапами хлюпала трава, обычно бело-рыжая не любила всю эту сырость, но сейчас целый мир казался прекрасным, лишённым изъянов, поэтому Зимняя Вишня с удовольствием прошлась по мокрой земле. Два раза обогнув пустую, залитую раскачивающимся рассветом главную поляну, она остановилась около общей кучи и внимательно её осмотрела, пытаясь понять, к чему больше лежит душа: суслику, лососю, оляпке или птенцу дикого гуся. Если честно, ничего из этого списка не хотелось, лишь из-за необходимости под очередное потягивание, которое, кажется, понемногу набиралось уверенности, будущая королева выбрала себе рыбу. Что ещё от истинного жителя берега Великой Реки ожидать можно? Усевшись поближе к навалу, чтобы в случае чего сразу рвануть к подстилке в детской (куда кошка, к слову, не перебиралась до последнего, лишь когда её бока округлились окончательно и испинали половину обитателей палатки воителей, которые опасливо огибали ложе самки стороной, решила: пора!), бело-рыжая принялась за неторопливую трапезу, ведь спешить ей действительно было некуда. Тишина, ещё не разрушенная топотом рассветных патрулей, казалась волшебной, впервые в жизни её не хотелось разбивать. Расправившись с трапезой, ушастая принялась вылизываться, основное внимание при этом, конечно же, уделив животу.
Схватки накатывали чаще, но всё ещё не приносили по-настоящему сильной боли (хотя, возможно, это Зимняя Вишня, знающая все особенности последних стадий родов, переносила их спокойнее - с величием и пониманием, если можно так выразиться). Поглаживая то один, то другой бок хвостом, она прохаживалась туда-сюда от одного конца лагеря к другому и обратно, петляя между неуверенно косящимися на неё соплеменниками - близился полдень, поляна полна. Она понимала, что скоро придётся лечь, дабы не изматывать себя слишком сильно, ибо в прошлый раз, когда со схватками пришлось пилить до подстилки аж от Камышовый зарослей, усатая едва выстояла долговременные потуги, настолько устала. Тем не менее, пока было возможно, она с удовольствием выплёскивала волнение и остатки озорства, разумеется, в куда более спокойной форме, чем привыкла.
Ещё через несколько часов, когда боль усилилась настолько, что терпеть её с абсолютным равнодушием стало сложно, Зимняя Вишня заглянула в опустевшее дупло целителя, покопалась в запасах в поисках мха и нескольких травок, которыми её и остальных королев потчевали некоторое время после родов - той, кто хоть раз жевал эту тошнотворную, горькую гадость ошибиться будет просто невозможно даже среди богатого выбора ассортимента -, после чего в Реке, что протекала вблизи от лагеря, смочила мох и зашла в детскую, уже "горбясь" под глубокими схватками. Стараясь не растревожить своим копошением Грозу (к чему волновать недавно ставшей матерью кошку?) и её котят, под писк которых рожать не хотелось, бело-рыжая поворилась, надеясь улечься поудобнее, сложила ношу рядом с подстилкой и ещё раз вылизала ставший "подвижным" живот, пытаясь не сбиться с дыхания. Молча, не ёрзая лежать и терпеть было достаточно трудно, Зимняя Вишня всё же крутилась с боку на бок, вытягиваясь и постоянно вылизывая живот под волны боли, практически сократившие интервалы. Счёт времени на этой стадии был потерян, поэтому сказать хотя бы примерно, сколько прошло до начала потуг, она не смогла бы. К этому моменту глаза уже изрядно слезились, не сдержавшись на второй болючей потуге, папоротниковоглазая протяжно, жалобно мяукнула, вытягиваясь всем напряжённым телом и выпуская когти. Ещё раз перевернувшись и присев, ибо поза эта показалась ей удобнее, кошка вновь мяукнула, усиленно напрягаясь под такт сокращениям. Как обычно, чтобы родить первого котёнка, времени потребовалось больше, как и сил. Зимней Вишне казалось, на этот раз она сумеет распределить усилия рациональнее, но планы не оправдались. Наслаждаясь кратковременной передышкой от боли, самка обработала котёнка, едва успев до начала новой порции схваток и потуг. Так, раз за разом, как и предполагала, бело-рыжая родила шестерых крепких, здоровых малышей. Обработав их и дожевав последы, окончательно истощённая, она присосалась губами к пропитанному водой кусочку мха, с наслаждением утоляя жажду, а после передвинулась так, чтобы не лежать на мокром, распотрашённом участке широкой подстилки, следя при этом, чтобы все котята лежали под боком и имели доступ к соскам, слабо сочащимся молозивом. Нестерпимо хотелось спать, живот всё ещё ныл под сокращения матки, и Зимняя Вишня понимала - успокоиться он не так скоро, как хотелось бы. На пол детской падали косые лучи заходящего солнца, значит, пришёл вечер. Кошка счастливо прищурилась, проехалась языком по спинке каждого малыша, не сдерживая гордого урчания. Да, она вымоталась, но это определённо того стоило - её дети здоровы и прекрасны, роды прошли как нельзя лучше, а ещё - она вновь мама. Осознание этого, наверное, являлось одним из лучших моментов в её жизни.

204

Тепло. Тихо. Спокойно. И ведь ничто не могло разрушить эту идиллию…
Или могло?

Как непривычно. Ещё недавно его обволакивало тепло и тишина, а сейчас чувствуется холодок и что-то большое, теплое, проходится по крохотному тельцу. Первые вдохи так необычны. Так странно что-то чувствовать, что-то ощущать. Какие-то странные шорохи, звуки раздаются совсем рядом и так все непривычно. Что за странное чувство? И страшно, и волнительно одновременно.
Тихий писк. Неужели это он издал такой странный звук? Определённо он, ведь ощущение в горле было необычным. А потом ещё писки. А вот это уже не он. Но кто? Может это те, чьи движения он чувствовал, когда находился в том теплом и уютном месте? Значит он не один такой, слабый, беспомощный, находящийся в непривычно холодном пространстве. Но что это за мир такой? Где он оказался? Страшно. Из горла вырывается ещё один писк. Тихий, ничтожный, но ему простительно, он пока ещё слаб.
Что это? Рядом чувствуется источник тепла. Такого родного, такого заманчивого. Оно будто само притягивает, и крохотный котёнок начинает неуклюже подползать к источнику тепла. Этот запах такой родной. Такой, кажется, привычный. Это мама. У неё запах особенной, она будто теплом пахнет и ещё чем-то приятным. А ещё у неё теплый язычок, мягкие прикосновения которого дарили ощущение защищенности.
И как будто серенький делал так постоянно, будто им движет какая-то древняя сила, тыкаясь носом в теплый живот, малыш нашёл мамин сосок. Где-то рядом снова раздался писк. Видимо его братик или сестренка тоже ищет этот мягкий источник пищи и тепла. И будто уже зная, что такое голод, малыш начинает сосать молоко. Как это приятно. Непривычно, странно, но приятно. А потом какая-то слабость накатила неожиданно, но спокойной волной. Кажется, что темнота сгущалась, хотя малыш и так не мог пока ещё открыть свои глазёнки. Тихий зевок и этот темный омут затягивает кроху сильнее.  Дрема почти полностью захватила сознание малыша, и напоследок он сильнее прижался к боку своей мамочки, слыша рядом копошение своих братиков и сестренок. Вот теперь спокойно. Теперь умиротворение. Мама рядом, братики и сестрёнки рядом, тепло, а значит все хорошо.

205

Еще вчера ты могла просто находиться в утробе матери, ощущая тельцем присутствие еще нескольких объектов, которые, по совместительству, являлись твоими братьями и сестрами. Скольких их там - тебе не дано было знать, пока не появишься на свет и не раскроешь свои зеленые глазки, чтобы увидеть мир, который полон опасности и приключений. Такой кривый и родной, и все те, кто находится в нашем лагере - есть неотъемлемая часть семьи. Большой и дружной семьи.
Это уютное место, где ты находилась все это время, стало какое-то не такое. Ощущая нечто неладное, словно кто-то толкает тебя, ты издаешь тонкий, звонкий писк, который разносится по неизвестному месту. Неужели это ты так кричишь? И мотая крошечной головкой из стороны в сторону, пытаешься понять: Где ты? Что с тобой? Куда делось то привычное для тебя тепло? Никто не дает на это ответ. Лишь слышишь такие-же писки, сразу ощущая в них родную душу, а затем, шершавый, немного колючий язык матери проходит по волоскам шерсти. Понимаешь, что не все так плохо, и где есть мама - тебя точно не тронут.
Разворвчиваешь неуклюже маленькую тушку своего тельца и карабкаешься в сторону живота. Ползешь на ощупь, точно не зная, где он находится, но вскоре утыкаешься в мамин сосок, и, обхватив его мягким язычком, начинаешь посасывать молоко. Такой приятный вкус. И запахи, что окружают тебя, тоже приятные и теплые. Ворчишь, подобно медвежонку, но знаешь, что ты живешь и в безопасности, пока мама рядом.

206

Кошка меланхолично махнула хвостом, откидываясь на дальний край подстилки таким образом, что плечо и шея нашли опору в виде стены пещеры. Лежать так было гораздо проще, ибо даже малейшее усилие сейчас казалось чем-то невероятным, уму непостижимым. Тело болело безумно, каждой клеточкой, словно его целые сутки мотало о камни в бушующей реке, а потом ещё несколько раз швырнули с какого-нибудь высокого-высокого дерева, которых полно на территории соседей. Глаза закрывались сами собой, но внутренний голос подсказывал, что проваливаться с белоснежный омут ещё слишком рано. С какой-то стороны, покоя ей не давал резко взыгравший и ещё не нашедший берегов материнский инстинкт, с другой - желание назвать долгожданных, любимых котят. В голове - каша, но это состояние казалось самым лучшим, самым правильным, момент не хотелось упускать. Белоснежно-рыжая выдохнула, облизнулась и с сожалением покосилась на клочок мха, который отдал ей всю возможную влагу - во рту сохранилось ощущение сухости, от которого никак не удавалось отделаться. Ещё хуже было то, что нужно было зажевать окончание родов целым рядом травок, от которых в пасти вкус обещал расцвести ещё более отвратительный. Зимняя Вишня потянулась было, но сморщила нос и отвернулась, недовольно пыхтя. Помявшись, она наклонилась вновь, попробовала языком и едва не закашлялась; вообще, глотать их приходилось далеко не впервой, но в данной ситуации каждый раз как новый.
Отвлекло от решительного шага копошение котят. Молодая королева встрепенулась и, не сдержав тёплой улыбки, вспомнила о своём намерении придумать имена. Смешно чмокнув губами, обладательница папоротниковых очей погладила детвору между ушек, щекоча их пушистой кисточкой, после чего произнесла первое. Она знала, нужное подскажет сердце, поэтому глаза закрыла, вспоминала приятные  явления и, анализируя их, спускала с губ нужные, касаясь спины наречённого носом - как чудесно было зарываться в ещё влажную, короткую шёрстку, вдыхать родной-родной запах и растворяться в нём. Волшебство, самое лучшее и чистое на этом свете волшебство.
- Ты - Камышочек, а ты будешь... Ягодкой. Чижонок, потом... потом Шмелёк. А вы - [имя] и [имя]. Просто идеально!
Кошка чувствовала себя такой удовлетворённой, такой полноценной, что на время даже об усталости позабыть успела. Слегка потянувшись и поморщившись от сладковатой боли, Зимняя Вишня подчинилась-таки судьбе и за один укус слизала с земли порцию лекарственных травок, помусолила их, задержав дыхание, в пасти и с трудом проглотила, сдерживая кашель. Выдохнула, тихо рассмеявшись, уронила морду на передние лапы и... забылась сном. Довольно: устала.

207

Ангелочек понятия не имела, сколько так проспала. После того, как шепот матери смолк, малышку с прежним успехом продолжило баюкать мерное вздымание ее теплого бока и слабое копошение братьев. Но вот какой-то странный шум раздался у входа в пещеру, и сон малютки оказался благополучно прерван - надо сказать, на самом интересном месте. Дернув крохотными ушками, Ло лениво перекатилась на лапки и подняла лобастую голову, прислушиваясь... и не только. Совершенно неожиданно тьма перед глазами начала пропадать. Кошечка аж замерла, с затаенным дыханием наблюдая за тем, как багровый сумрак обращается сначала в вязкий, непроглядный туман, сквозь который с трудом проглядывают сильно расплывчатые силуэты, а затем и вовсе тает, подобно дымке. Разумеется, сразу же рассмотреть все в деталях не удалось: зрение поначалу оставалось слабым, но, к счастью, до поры, до времени. Веки котенка полностью разлепились, и сквозь тонкую голубоватую пленку, еще сохраняющуюся под ними, уже вовсю проглядывала янтарная радужка и крохотные точки зрачков... Ангелочек изумленно уставилась в пространство перед собой, моргнув пару раз. Затем с немым восторгом обвела стены пещеры взглядом... который, опять же совершенно внезапно, уперся на чью-то огромную морду, заглядывающую в их убежище. Малышка тихонько пискнула, но не от страха, а от удивления. Зерновка казался ей таким большим, что, казалось, мог загородить собой все небо - хотя о существовании последнего Ло пока что и не подозревала. Не знала она и о том, что на свете существуют не только материнская ласка, но и боль, ужас, смерть. Но до ощущения этих негативных эмоций ей пока далеко, а сейчас самое время, чтобы тупо продолжать молча лупить глаза, безо всякого беспокойства разглядывая взрослого. Малышка просто не догадывалась о том, что пришелец является ее отцом.

Прошло некоторое время, а Ангелочек продолжала с приоткрытым ртом пялиться на чужака, даже не обращая внимания на то, что происходило вокруг. Но вот неожиданно рядом с малышкой раздался пронзительный писк, вынудивший ее прижать уши к голове и в смятении покоситься на Крылышко. Пожалуй, тот заинтересовал её даже больше, чем огромный зверь. Изумленно оглядев сначала одного, а потом и второго братца, она хотела было вякнуть им что-то вопросительное, но стоило ей распахнуть пасть, как вместо детского мява из её груди вырвался взрослый голос. Ну, точнее, Ло решила так в первое мгновение. На самом деле, разговаривала ее мать, пробужденная появлением Зерновки и остальных котов. Кошечка непонимающе замерла и приникла к земле, наблюдая за действиями взрослых. К счастью, конфликта не возникло: пришельцы явились к ним с добрыми намерениями. Как только все на несколько минут затихли, Ангелочек приободрилась и, еще раз посмотрев на братьев, в свою очередь начала медленно и неуклюже подниматься на лапки. Поначалу те держали кроху, но стоило ей сделать первый шаг, как одна из пухленьких конечностей надломилась, не выдержав веса кошечки, и та неуклюже повалилась набок, шлепнувшись боком о Крылышко.

208

Сначала ты даже не понимал, что... Ты такое? Где ты? Почему так темно и так неизвестно? С тех самых пор, как в тебе начали появляться зачатки разума ты задавался этими вопросами, строил гипотезы, пытался найти ответ. Так проходит... Сколько времени? Неизвестно, однако ты уже привыкаешь к теплу и покою. А еще через короткий промежуток времени ты открываешь для себя то, что пространство, в котором ты находишься - не бесконечное. Более того, оно довольно тесное. Тепло, уютно, тихо и спокойно. Ты пытаешься пошевелить маленькой лапой и натыкаешься на стенку. Испуганно одёргиваешь лапу и через миг удивлённо касаешься её еще раз. А потом прислоняешься к этой стенке второй лапой. И тебя пронзает луч восторга и ты вновь прикасаешься к этой стенке, проводя по ней лапой.
Затем ты обнаруживаешь, что находишься здесь не один. Это твои братья и сестры.
Через некоторое время эта своеобразная тюрьма тебе надоедает и ты яростно пинаешься в её стены. Один удар, второй, третий... А потом тебе становится стыдно... Потому, что ты вдруг осознаешь, что ты находишься внутри живого существа. И вновь прикладываешь переднюю лапку к стенке, поглаживая, будто извиняясь.
В какой-то момент ты проваливаешься в сладкую дрёму, будучи уверенным, что здесь ничего не может случиться, что, когда ты проснёшься всё будет точно также. Поэтому ты с умиротворенным видом расслабляешься.
А потом всё друг задрожало и затряслось, пространство, которое до этого ты называл своим домом, начало сужаться и выталкивать тебя. А ты испуганно барахтаешься и отчаянно сопротивляешься. Тебе очень страшно, ты не хочешь уходить. Не хочу! - трубит сознание.
И вдруг ты шмякаешься куда-то вниз и ударяешься о что-то мягкое. Ты не успеваешь испугаться, как инстинктивно открываешь рот и вдыхаешь воздух. Первый вдох обжигает легкие, было слегка неприятно, однако тебя это опьянило и ты уже делаешь это постоянно, а не через раз. Ты чувствуешь нежное прикосновение языка, и копошение с писками. А писк издавал ты сам, хотя даже не заметил этого.
Малыш пополз ближе к родному запаху. По пути он наткнулся на такого же (по ощущениям) существа как и он. Пискнув, малыш как-то обошел препятствие и примостился у бока матери, чувствуя приятное тепло и уют. Миг слепо потыкавшись в пушистый живот мамы малыш отыскал источник молока и припал к нему, чувствуя, что к нему вернулось то ощущение умиротворения. Малыш крепе прижался к материнскому боку и, напоследок слабенько пискнув, сладко засопел.

209

Прошла уже целая луна твоей жизни. И... признаться честно, ты думал о том, как же хорошо было в материнском животе. Тут жарко, душно и постоянно пахнет молоком, которое успело тебе уже, признайся, надоесть. Ты потягиваешься, демонстрируя худощавую фигуру. Ты был куда более мелким, нежели твой брат и сестра. Вот им... природа явно еще заранее навалила тарелку пельменей, превратив брата с сестрой в два пушистых шарика. Кстати, судя по тому, что раньше сказал один из котов (ну, может быть кошка), ты очень похож на свою бабушку. Как там ее звали..? Капель? Ручей... Да, Ручей. Ты зевнул, а после еле слышно фыркнул, обводя взглядом синюшных глаз пещеру. Тут холодно, достаточно. Прохладный ветер гуляет по твоей спине и медленно поглаживает против шерсти. Из-за чего ты лишь буркаешь:
- Уйди.

Спать ты любишь, хоть ленивым и не слывешь.
Ты тут же подскакиваешь, когда твоя крупная сестра тебя чуть не придавила. И... понеслась.
- Ангелочек, не забывай, что я тебя КУДА меньше. И ты своим весом можешь меня раздавить! - истерически пропищал ты, то и дело подпрыгивая на тоненьких лапках, лупя себя по бокам. Ты прижал уши к затылку и презрительно фыркнул, отворачиваясь в сторону выхода. Эх... будь ты побольше, хотя бы чуть чуть, то можно было бы планировать план побега. Но, нет. Рано, матрос. Стань прежде капитаном судна. Твое внимание привлекла молодая рыже-белая кошка, которая буквально вчера стала соседкой твоей мамы. М... В отличие от твоей родни, у нее котят явно больше. Неуклюже, падая на каждом втором шагу, ты подплелся к кошке, улыбаясь во все свое отсутсвие зубов и вежливо сказал, демонстрируя свое знание языка и воспитание:

- Здрав-ствуй-те! - ты присел на свой худой зад, и соединил лапки перед грудью, аккуратно окольцевав их тонким веревочным хвостом, - а как их зовут? - ты поводишь короткими усиками и склоняешь с интересом голову.
Ты уже давно открыл глаза, примерно две недели назад. Еще около недели весь мир был мутен, да и непонятен, в общем. А нынче, когда глаза приняли более округлую форму, и лишь немного потемнели... разглядеть все стало куда легче. Все таки, хорошо быть зрячим.

210

Приход Медобока тебя явно удивил, но это была приятное удивление. Подавив смешок, ты ласково осмотрела своих новорожденных и еще раз с нежностью вылизала каждого из троих малышей. Какие же они крошки, самые красивые котята во всем Светлолесье!
– Посмотрим… ого, какие маленькие пушистые шарики! Ты глянь! – Медобок своей огромной лапищей указал на крошечный комочек шерсти – Ангелочек. Она родилась первой, очень крупной и пушистой. Возможно, из-за ее рождения молодая королева потеряла так много сил и сейчас от духоты просто изнывала. Едва подавляя себя чтобы не открыть рот и задышать «по-собачьи», ты устало обводила глазами собравшихся. Вся родня собралась, чтобы взглянуть на долгожданных Речных котяток, Львинозвезд, Ручей, Медобок и даже Крик Журавля зашли посмотреть на плод любви Грозы и Зерновки. Все, кроме Бурана. Единственный любимый брат молодой кошки так и не явился поздравить ее с материнством. – «Змеиная душонка» - подумала Гроза, немного нахмурившись и распушив загривок.
И тут Медобок оказался еще и галантным кавалером, подарив красивое перо коршуна молодой возлюбленной своего брата.
- Спасибо большое, Медобок, а это тебе, - ты с радостью подарила ярко-рыжему котику смоляное перо грача.

Прошла уже целая луна, твои детки так подросли, изменились. Ангелочек была настоящей проказницей-шалунишкой, но ей все прощалось. Посмотрит она своими огромными, пока еще голубыми глазками, и ругать уже и не хочется. А вот ее братишки были более спокойными, особенно Крылышко. Он был самым маленьким, поэтому королева очень боялась за малыша и постоянно донимала Зимнюю Вишню, окотившуюся после Грозы вопросами.
Ранее утро. В воздухе чувствовалась прохлада сезона Бурого Камыша. За эту луну молодая мать почти не вылезала из пещеры, потому что очень боялась оставить крошек одних. Сладко посапывая на камышовой подстилке, ты и не заметила, как проснулся Крылышко. Он такой маленький и тихий. Малыш сразу пошел исследовать мир на своих маленьких неуклюжих лапках. И только когда голубенький котенок перелез через гнездышко и дошел до соседнего гнездышка двуцветной королевы, Гроза открыла свои медовые очи. Раз котенок, два котенок, три… Так, а где третий? Поискав крошку – Крылышко по всей пещере. Обнаружив беглеца около Зимней Вишни, ты аккуратно подвинула малыша лапкой к себе и снова забрала в гнездо.
- Спи, спи, Зимняя Вишня, - ты мелодично зашептала своей соседке боясь разбудить ее шестерых детей. Повезло же этой королеве, она родила одна ее живыми и здоровыми.
Вспоминая о своих погибших детках, у Грозы невольно навернулись слезы на глаза.


Вы здесь » Легенды Светлолесья » Лагерь племени » Пещера старейшин и ясли