- Обязательно. В шесть лун ты станешь оруженосцем, чтобы ровно такой же отрезок времени посвятить себя изучению Воинского закона, мастерства боя и концепций охоты, более мелких умений вроде нахождения необходимого запаха, краткого курса травничества - узнаешь, что нельзя тянуть в рот и как оказать первую помощь товарищу с серёзными повреждениями - и прочим элементом общего курса воспитания. Но запомнить и продемонстрировать стойки будет недостаточно, перед процедурой посвящения каждый оруженосец Речного племени должен пройти испытание: в присутствие предводителя, наставника и, если они есть, других испытуемых с их учителями, он преодолевает порог, переходя по камням от одного берега к другому. Если ученик сорвётся, его тоже посвятят, но с некоторыми ограничениями в дальнейшем.

   Неоднозначно отозвалась Крик Журавля ещё по дороге к Нагретым Камням. Сейчас, растянувшись на мелководье тёплого течения, она поводила ушами, прислушиваясь к отзвукам рвущейся в безумном настроении воды и невольно вспоминала собственное испытание, из-за нанесённых одиночками травм и периодов восстановления и доучивания смещённое на две луны. Как обидно тогда было - казалось, все окончательно убедились в её бесполезности, особенно и ранее не питающий любви к подопечной наставник. А насколько волнительным явилось ожидание старта от Мотыльковой Звезды... зато что было потом кошка не запомнила: она просто сделала то, что требовала от неё традиция, словно заранее запрограммированный робот перемещаясь с одного валуна на другой, пока лапы не коснулись заснеженной земли, и ритм бешено колотящегося в ушах сердца не отступил под одобрительное замечание предводительницы. Как много всего изменилось с тех пор даже думать неуютно. Жизнь пролетает стремительно, но полосатой до сих пор казалось, что оглянуться не на что - она просто не могла с ходу определить, в чём действительно важном приняла участие. Впрочем, всё ещё, возможно, впереди? Ведь до заката ещё есть время. Лишь бы это была не война. Звёзды, слышите ли вы меня?

   - И мох тоже.

   Оживившись, коротко рассмеялась Крик Журавля, отправляя всплывшие воспоминания назад в дальний ящик сознания. Вытянув задние лапы, она перенесла центр на бок, позволив поднимающейся ряби пропитывать шерсть на спине. Шершавый язык прошёлся по грудке, собирая на себя липкую горечь жидкой смолы, обработал плечо, выщипав из него все мелкие щепки, отчистил от множества ежеподобных репейников живот и коснулся воды. Напившись, кошка принялась наблюдать за игрой Королёк с кусочком зелёного растения, попутно провожая взглядом сорвавшуюся-таки веточку с шишками. Жаль, мог бы получиться интересный сувенир, а ещё полосатая давно собиралась вплести несколько еловых плодов в обруч оберега. Не редкость, впрочем, можно будет найти помельче - с ними окажется удобнее работать.

   - Наверное, у меня нет любимой территории. В знойные дни Цветущего Камыша я предпочитаю Ивовую заводь, морозными периодами Замёрзшего Камыша - Низины. Ночью приятно гулять в Ельнике, на рассвете же нет ничего красивее Реки. А ещё, мне очень нравятся закаты на море, но их слишком редко удаётся увидеть. Поймать? Здесь водится рыба вроде лосося, сёмги, горбуши, разные прибрежные птицы - ласточки, крачки - и некоторые грызуны. Пищухи, суслики, ондатры... что ты уже успела попробовать из общей кучи?

   Кошка встала, изящно потянулась и выбралась на берег, отряхнувшись интенсивным движением и выбрав место на сухом песке, который, конечно же, мгновенно прилип к шерсти, но это не проблема - как только он высохнет, можно будет потереться боком о кору, и всё тут же осыпется, как листва с дубов в период Бурого Камыша. Солнце, пригревающее спину, явно что-то химичило, навевая желание погрузиться в сон, но хвостатая не могла себе этого позволить, ведь рядом котёнок плескался в воде, восхищаясь первым - пусть и не продолжительным - контактом с ней. Крик Журавля улыбнулась. Пожалуй, она сама не могла понять, отчего у неё такое хорошее настроение, но в эти минуты и тело, и сознание находились в абсолютном покое, далёком от мыслей о насущном и весьма туманном будущем, что является прекрасной разрядкой. Отдых ведь никому ещё не повредил, верно?

   - Нет, не от солнца. Они тёплые даже в сезон Замёрзшего Камыша, когда оно - солнце - совсем холодное и не греет. Когда-то, когда я была лун на девять старше тебя, одна старейшина рассказала мне, что там, в земле под камнями, кроется какая-то сила вроде горячей-горячей воды, которая позволяет камням поддерживать температуру. Поэтому это всегда хорошее место, чтобы погреться.

   Крик Журавля уронила морду на лапы, но продолжила краем глаза отслеживать перемещения серенькой, когда она задала вопрос, ненадолго выбивший чувство опоры из-под охровоглазой. Она выдохнула глубоко, прикидывая, как бы лучше ответить и пытаясь подобрать слова, но после махнула на всё хвостом. Села, нахмурившись, запрокинула морду и, проводив вспыхнувшие под воздействием ярких лучей облака, заговорила медленно, вкладывая в каждое предложение определённый смысл. Смысл, который она переживала и пропускала через себя, от раза к разу познавая нечто новое, когда один за другим умирали её друзья, родственники, соплеменники - все те, в кого были вложены кусочки души, отмирающие, как крестражи.

   - Он не настолько велик, как тебе кажется. Есть мы, разбросанные по одному и в организациях по всему свету, но ещё существует множество других существ от мала до велика, и численность их должна держаться в определённых рамках, иначе никто не сможет родиться - им просто не хватит места. Поэтому чтобы кто-то один появился, некто другой должен умереть. Иногда он находится совсем рядом с нами, а иногда на другом конце мира, мы даже не знаем, кто он был. К сожалению, ваша мама стала одной из тех, кому пришлось отступить, чтобы дать возможность вам с Морошкой увидеть эту Реку. Когда кто-то умирает, это всегда очень больно, даже если вы практически не общались. Пережив это, ты даже не сможешь описать, почему и что чувствуешь, просто это такое ощущение... незаконченности и непоправимости. Почти ни с одним из них ты не попрощаешься, когда подойдёшь - почувствуешь только холодное тело. Просто представь, что вернёшься в лагерь, а Морошки не будет. Вообще не будет - ни голоса, ни взгляда, останутся только мысли, которые вы когда-то разделили друг с другом. Она будет постоянно вспоминаться, от раза к разу будет хотеться подойти и что-то сказать ей, сделать для неё, но не для кого. Только воздуху. Поэтому об ушедших говорят редко - это боль, принадлежащая всем, но для каждого имеющая свой оттенок. Уходят... посмотри на своё отражение. Видишь себя? Но это не совсем ты, это - тело, которое всегда остаётся на земле. Сама ты - это мысли, выводы, решения, желания, поступки  - вся та борьба души и разума, что происходит внутри. Именно она после смерти переносится туда, на небо, обращаясь в ещё одну звезду. Там есть своё племя - предков, сотканных из звёзд - это все, кто верил и совершал благие поступки. Твоя мама тоже ушла туда. Считается, что всех умерших можно увидеть на небе ночью, но никогда не поймёшь, кто из них кто. Но иногда, в моменты настоящих трудностей, они спускаются к тебе невидимыми созданиями и помогают собраться с силами. Ты никогда не заметишь их присутствия глазами, но почувствуешь поддержку сердцем. Королёк, все, кто умер, не исчезли бесследно, в определённом смысле они будут существовать, пока ты помнишь о них. Все уходят. Все уйдут. Вряд ли ты поймёшь всё это сейчас, но когда-нибудь...

   Мэйн-кунша замолчала, и повисла тишина. Она не знала, сколько времени просидела, всматриваясь в глубину дневного неба, словно надеялась отыскать там отпечатки звёзд, которых нигде не было. Никогда. Потому что присутствие - просто необходимость верить в хотя бы небольшую обратимость потери, просто обыкновенная, приземлённая потребность, доказательств осуществимости которой нет. Когда Крик Журавля перевела взгляд на реку, в уголках охровых глаз блестели слёзы. Подметив, что юница спит, она вновь вошла в воду и нырнула. Ей нужно было снять болезненное напряжение, переполнившее тело, как-то переключиться. Казалось, все десятки смертей вернулись, разом напомнив о тяжести потерь, одно за другим мелькали воспоминания размытых силуэтом, запахов, обрывков слов и надежд, которым уже никогда не суждено осуществиться. Перед закрытыми глазами всё плыло, смешиваясь в пятно алых красок и рваных ран, выделяющихся на общем фоне чёрными краями, лапы двигались чисто машинально, в голове звенело. Нечто - наверное, косяк проплывающих рыбёшек, ударили в бок, и речная распахнула глаза, ощутив резкую нехватку кислорода. Вынырнула, жадно схватив воздух пастью, немного выровняла дыхание и вновь погрузилась, на этот раз действуя осмысленно и сосредоточенно. Практически сразу внимание привлекла горбуша, плавными движениями уходящая на дно. Кошка изменила темп, подстраиваясь под потенциальную добычу и совершая сильные, резкие гребки, покуда не поравнялась с ней. Выпустила когти, ударом притянув рыбу к себе, но крупное создание сумело сорваться и попыталось уйти в сторону, не смотря на раны вновь набирая отрыв. Однако, не надолго. Охровоглазая не могла позволить добыче просто так уйти, поэтому повторила манёвр, поднырнув и срезав на дуге расстояние. Подхватив рыбу за хвост, самка выбралась на камни и, подойдя к серенкой певчей птичке, ощутимым толчком носа спихнула её с камней в воду - туда же, где не очень глубоко, дабы хотя бы носочками юница могла дотянуться до дна. Крик Журавля, конечно, могла отнести в лагерь с трудом откаченное тельце, но ей не слишком хотелось делать это.

   - Королёк! Возмущённо фыркнула полосатая, со свистом ударив по воздуху пушистым хвостом и со свойственной ей строгостью посмотрев на кошечку, прежде чем продолжить. Ей было очень важно сказать, подчеркнуть это, чтобы остался хоть кто-то, хотя бы эта девчушка. - Надеюсь, ты слышала меня. Потому что однажды - возможно, через десятки лун, а, может быть, уже завтра - умру и я, но ты  должна остаться. Запомни это, когда я умру, ты обязана жить. Но после Крик Журавля смягчилась, сверкнувшая охра потухла, а морду вновь тронула улыбка. Лапой сбив едва живую и слабо бьющуюся горбушу к Королёк, она муркнула. - Лови.

"Может, не стоило отходить далеко?" Камышовый топал по земле, рассматривая окрестности. Он должен был отправиться в охотничий патруль вместе со своим наставником, но что-то как всегда пошло не так и оруженосец потерял из виду старшего товарища. Скажем, внимательностью, к большому сожалению, этот котик не обладал, потому и потеряться умудрялся легко. Главное, дорогу-то назад он находил, но люлей получал знатных. Ах, если бы это только хоть как-то помогало, но нет же, серо-белого, кажется, даже это уму-разуму не научит. Вот и продолжает совать свой любопытный нос в разные места. Вот сегодня за бабочкой убежал, хотя, казалось бы, скоро будет уже совсем взрослым, а все за какими-то крылатыми насекомыми бегает. Но она же красивая, у неё крылышки такие маленькие, красивенькие были. Да беда, Камышовый вскоре потерял её из поля зрения, как и своего наставника. И ладно бы, вернулся он обратно, так нет же, он пошёл дальше, изучать, так сказать, территорию и искать место для лучшей ловли дичи. Нашел, нагретые камни. Чем не идеальное место. Уж тут-то рыбки наловить можно.
- Дым же не будет против, что я без него поохочусь, - тихо бубнил себе под нос оруженосец, усаживаясь на нагретые за день камни и внимательно всматриваясь в речную гладь.
Тактически, место у него довольно удобное, что в воде прекрасно проглядывается, но вытаскивать рыбу будет неудобно, камень всё же слишком высокий. И вот, первая добыча – судак. Эту рыбёху он однажды видел в куче с добычей, но как-то не уделил ей внимания, предпочтя сёмгу, так полюбившуюся с детства. Первая попробованная самостоятельно рыба - самая любимая. Но, не стоит предаваться воспоминаниям, нужно рыбачить.
Крепыш животом прижался к тёплому камню, прижав уши. Как-то он слышал, что рыбы довольно пугливы и любое движение ,которое они увидят из воды, сразу заставит их скрыться в самых глубинах реки. А этого серо-белый не хотел, он хотел прийти в лагерь с добычей, чтобы показать, что рыбалов из него неплохой. Хотя какой из него неплохой рыбалов, когда рыбу он ловит впервые в жизни. Только слышал как ловить её от других воителей, к которым он в детстве не раз приставал. Ну, попытка не пытка. Когда голова рыбы оказалась совсем возле поверхности воды, Камышовый сделал бросок, и видимо, зря он так сделал. Рыбу-то он лапами схватил, да только в воде он оказался так же неожиданно. От такого поворота событий оруженосец потерял контроль над ситуацией и даже ослабил хватку, но тут же снова вцепился в скользкую рыбу, которая почти успела вывернуться из когтей молодого котика. На сушу Камышовый выбрался довольный, с пойманной рыбой в зубах, которая ещё не оставляла попыток вырваться. Не зная как ещё усмирить свою добычу, юнец просто перекусил ей голову, отложив под камни, где снова притаился, нужно больше добычи.
Второй жертвой стала странная рыба, чехонь. Пузатая рыба, как окрестил её янтароокий, была поймана быстрее, уже без попытки искупаться в воде. И тут же была отправлена к судаку. Пусть в компании полежат, хотя уже мертвые они, какая им компания. А вот с третей попыткой произошли накладки. Рыба-то была замечена, и крепыш даже уже готов был кинуться за ней в воду, но ведь всегда есть "но", которое да испортит рыбалку. В данном случае это была вода, стекающая с шерсти. Она образовала лужу под лапами невнимательного оруженосца, и тот с громким всплеском и нервным мявком плюхнулся в воду, ударившись задней лапой о камень. Из воды Камышовый вылезал недовольный и хромающий.
- Ну, зато искупался, - лучезарно улыбаясь, оруженосец осмотрел свой улов и отряхнулся. Вода мелкими каплями разлетелась с его серо-белой шкурки. Лапа, коей он дарился в своём втором полёте в речку, ещё немного побаливала, но это было как-то незаметно и не могло хоть как-то опечалить юнца, который был крайне доволен своей первой рыбалкой.
Разумно предположив, что хватит с него на сегодня приключений, он подхватил за хвосты свой улов и направился в сторону лагеря. Ему ещё придётся выслушать пару ласковых про свою очередную пропажу.

Сходив с утра в патруль, Зимняя Вишня решила, что с не достаточно, поэтому как можно скорее покинула лагерь, пока кто-нибудь не нашёл её с интересным предложением, от которого невозможно отказаться и на которое нет времени. Вернее, последнее имеется, но если отсутствует желание всегда можно спихнуть вину на факт наличия лишь двадцати четырёх часов в сутках, которые позарез расписаны тем-то и тем-то. Поэтому, как говорится, извиняйте. На самом деле, модель удобная и действенная, но злоупотреблять ей опасно - перестанет работать, так что эффективнее просто смыться, тут уж без вариантов. План побега прошёл гладко: степенно вышагивая, обладательница папоротниковых очей с самым сосредоточенным видом, на который только была способна, прошагала от одного конца поляны до другого, а, выбравшись из тоннеля, бегом ломанулась куда глаза глядят, с трудом сдерживая радостные выкрики и смех, чтобы не спалили. Безбашенное создание, которому никогда нельзя дать больше двадцати лун, а ведь четыре помёта котят за плечами! Вот уж точно с кем поведёшься... правда, от кого шума и неразберихи больше, от мелочи или от этой кошки, ещё выяснить надо. А лапы принесли её к Нагретым Камням, месту, которое было уютно в любое время года: в жару радовало относительно прохладной водой и возможностью искупаться, в жару - горячими камнями, от которых и получило своё название. Сейчас, когда греться было не нужно, ибо солнышко и без того чужеснейшим образом припекало спинку, речная с удовольствием полезла купаться. Плескаясь в воде и смеясь, она брызгалась и ныряла, выуживая на берег мелкие ракушки и камушки, веселилась и просто хорошо проводила время, пока не выдалась и не заскучала. Как только это трагическое событие произошло, Зимняя Вишня выбралась на сушу и принялась искать себе новое занятие, даже не удосужившись отряхнуться, хотя за внешним видом всегда следила исправно - то немногое, чему успела научить её мать за две луны жизни бело-рыжей, по истечении которых разноглазая кошка преждевременно скончалась. Сейчас, впрочем, не о том. Прогуливаясь, воительница наткнулась на гнездо, принадлежащее, кажется, какой-то птице, а может быть и ящерице, хотя хвостатая сомневалась, что рептилии умеют вить что-то из пуха и веток. Весело фыркнув своим же мыслям, усатая попыталась вытянуть находку, но два яйца тут же выкатились и ломанулись в разные стороны, так что охотница едва не побелела вся, пока пыталась нагнать оба и не допустить катастрофы, ведь скорлупа прочностью не отличается. Выдохнула самка лишь тогда, когда все трофеи вернулись на законное место - то есть в гнездо, которое удачливая кошка отнесла в лагерь. Вот так вот и повеселилась, и в глазах племени трудягой да умницей осталась. Благодать, право слово!

После того, как ты вернулась из утреннего патруля, в котором уж очень удачно поохотилась, иы решила на сей раз попытать удачу на Нагретых Камнях и уже держала туда путь. Было очень интересно знать, сможешь ли ты также поохотиться, как и утром? Вся полная надежд и приятных мыслей, выходишь на берег и осматриваешь местность. По просторам гулял приятный ветерок, а над головой пролетела птица, которая сидела в паре метров от тебя. Из нее бы вышел хороший обед, но увы, по твоей неосторожности, не она станет твоей добычей.

Проходишь дальше и замечаешь неподалеку взрытую ямку, явно жилище грызуна, но его поблизости нигде не наблюдалось. Уже было в мыслях развернуться и уйти, как в кустах что-то шелестнуло и ты инстинктивно припала к земле. Из той зелени выскочил суслик и побежал уносить семечко в ту самую ямку. Решив не медлить, ты пустилась в погоню за быстролапым и нагоеяешь его, перекрывая путь к дому. Хватаешь в лапы и начинаешь было душить, но этот провора выскакивает из лап и уносит лапы. Почти. Совсем немного оставалось ему до дома, но тут наступила внезапная смерть. Ты его просто придавила лапой к земле и через секунду послышался хруст. И нету больше суслика.

Далее, идешь снова к берегу и садишься в тени деревьев, выжидая рыбу. Не знаешь, сколько времени прошло, но вот мелькнула маленькая тень, а потом и вовсе рыба показалась. Замахиваешься, подцепляешь, без особых усилий вытаскиваешь уклейку и снова убиваешь. Увы, но таков закон жизни в лесу. Ты подбираешь свои два удачных улова и возвращаешься в лагерь

И снова Щегол отправлялся на охоту, пытаясь при этом не уснуть по дороге. Несмотря на свежесть, влажность и приятную прохладу, удерживаемую белёсым туманом на земле, Щеглу почему-то хотелось спать. Он шёл в патруль, как на каторгу, постоянно хмурился и плелся позади охотничьего патруля, вскоре безнадежно отстав, а потом и вовсе остановившись, показав язык товарищам в спину. Конечно, он не хотел над ними насмехаться, в особенности над Бураном. Нет-нет, наоборот, он уважал Бурана, белый кот был замечательным наставником для Щегла и очень многому его научил. Первым уроком, кажется, была охота на грызунов. Щегол улыбнулся, вспоминая, что, к сожалению, грызунов на охоте он почти всегда упускал. Быть может, плохо слушал Бурана, а может просто не хватает сноровки... Не важно, ведь Щегол преуспел в охоте на птицах. Самое главное ведь - принести добычу в племя. И не важно, будет это птица или мышь, или рыба.

Непонятно почему, но настроение у Щегла все чаще и чаще портилось, подобно погоде. Возможно, так влияла на него смена времен года, может, положительные эмоции засыпают, подобно природе. Желтеют, жухнут и опадают, сгнивая в лужах раздражения. Щегол здорово изменился за последние два месяца, стал думать по-другому. Сложнее, равнодушнее, старше. Патрулирование перестало приносить бешеный восторг... Оно, конечно, продолжало нравится молодому воину, однако оно стало каким-то однообразным и скучным. И сегодня Щегол решил попытаться порыбачить. Он, признаться, до этого не пытался. Самому стыдно за такое, но, надо было набраться опыта. Сейчас, как думает Щегол, самое время.

Щегол продолжал сидеть на прохладной земле, печально оглядывая блёклое окружение. Серый туман был достаточно плотным, но сквозь него вполне можно было увидеть грязно-коричневые пожухшие листья, пахнувшие горькой прелостью. Щегол скривился. Не любил он такой запах, он навевал какую-то тоску. Зато Щегол с удовольствием улавливал в воздухе нотки свежей и чистой прохладной воды. Уловив еще и запах соседей, Щеглу в голову залезла мысль о том, что постепенно накалявшаяся обстановка с соседями может вылиться в нечто большее, чем простая неприязнь друг к другу. Возможно, будет война. Об этом Щегол думать совсем не хотел, однако тревожные мысли роем надоедливых мошек засели в голове и выгнать их никак не получалось. Что, если Речное племя проиграет? А ведь впереди тяжелый сезон Замёрзшего Камыша, если будет бой с Древесными, то уж точно беды не миновать. Если Речное племя не уничтожат Древесные воины, то тогда это сделают мороз и голод...

Очень не хотелось думать о гибели собственного племени и Щегол медленно двинулся к Нагретым Камням, не забывая, впрочем, поглядывать по сторонам в поисках дичи. Однако до самых камней ему не попалось ни одной птички или мышки. Щегол передернул усами и остановился, навострив уши. Определенно, он слышал копошение, предположительно, мыши справа. Щегол набрал в лёгкие воздуха, в котором чувствовался дух осени и подкрался к мышке. Он стремительно ударил когтями по мыши и взвыл от боли. Промахнулся и ударился когтями о гладкий камень. Щегол затряс лапой от боли, а потом, сообразив, что мышь сейчас ускользнёт - кинулся вдогонку. ну вот - смертельный укус в шею, и бездыханное тельце серой уже покоиться в ямке, в которую ее положил Щегол. А молодой воитель ощутил прилив сил и бодрости от первой удачной охоты. Просто грех не попробовать поохотиться еще раз. И не зря, не зря. Вскоре к мыши прибавилась пищуха, которая, по мнению Щегла, мало чем от мыши-то и отличалась.

А теперь, пришла пора для рыбалки. Щегол, слыша биение собственного сердца, уселся возле ручейка (а может быть и реки) и стал напряженно вглядываться в толщу воды, стараясь углядеть там серебристую спину аппетитной сочной рыбки. Сделать это было довольно трудно, ибо на поверхности воды танцевали блики, ослепляя иной раз. Однако, вот она! Щегол на удивление быстро среагировал и в молниеносном движении выбросил форель на берег. Та сразу заскакала по берегу, а Щегол пытался оглушить её лапой. Вскоре у него это получилось и морду Щегла осветила улыбка. Он был несказанно доволен собой и даже позволил себе замурчать от восторга.

Скворец шёл не спеша, медленно переступая с лапы на лапу. В сегодняшнем патруле его должны были сопровождать Васильковый и Дым, однако бурый решил на этот раз побыть один. Старший брат направился в Ельник, куда Скворцу направляться совершенно не хотелось, а всё из-за Древесного племени. Дым стал сам не свой, то и дело думая о древолазах. Естественно, речной воитель понимал серого – его черные когти не меньше желали располосовать вытянутую соседскую морду, однако Скворец понимал, что ему нужно оставаться спокойным, в противном случае не миновать беды. Все граничащие с ними территории он старался обходить стороной, чтобы лишний раз не словить неприятностей. Сердце его было неспокойно из-за накалявшегося воздуха, а где-то глубоко внутри он чувствовал, что обычными переговорами дело не кончится.

Солнце уже не грело землю, а небо было хмурым и серым, лишь к некоторых местах разбавлено белоснежными хлопьями облаков.

Кот решил отогнать раздумья, сосредоточившись на охоте, хотя даже на неё у кота особо не было настроения. И все-таки удача улыбнулась ему в небольшой полёвке. Оцени свой улов скептическим взглядом, Скворец слабо махнул головой, решив, что, по возвращению в лагерь, снова сходит на охоту.

Отредактировано Скворец (2015-06-07 20:42:50)

Крик Журавля шла молча, вновь погрузившись в размышления, за которыми не могла угнаться: она обдумывала завтрашние патрули, вспоминала оставленную на границе корягу, просчитывала, куда лучше будет повести ученицу завтра, когда лучше проверить состояние ограды и кому это поручить, пыталась проанализировать навеянные запахами с той стороны отношения между племенами, с укором отметила, что давно уже обещала Карпозубке прогуляться с ней по Низинам и никак не могла улучить момент - ещё кучу всего и сразу. Мысли лезли без очереди, переплетались концами и путались, но кошка даже не пыталась навести в голове порядок: вопреки обычаю ей нравилась эта разруха, она казалась лёгкой и ненавязчивой, текла сама собой, вместе с тем напоминая о ближайших перспективах и планах, что тоже очень кстати. Кажется, она даже не замечала, идёт ли рядом Королёк, настолько отвлеклась, и лишь характерно усиливающийся шум Реки, опоясывающей камни, привёл её в чувство, заставив разум вернуться в реальность и сосредоточиться на ней.

Как оказалось, очнулась полосатая весьма вовремя, поскольку именно в этот момент серенькая сорвалась с места и пустилась, словно шершнем не в то место ужаленная, к валуну. Изначально не приглядывающаяся самка даже не поняла, за какой мухой её оруженосец погнался, лишь потом, когда сделала два шага на встречу возвращающейся юнице, отметила болтающееся в её пасти тельце грызуна и одобрительно улыбнулась, потеревшись носом о пушистую макушку.
- Не топить тебя сегодня, значит? Ладно уж, отложим. Молодец, скоро перейдём к более крупным грызунам и птицам, а по весне запустим тебя их в воде ловить.
Задумавшись на несколько секунд, отозвалась Речная, усевшись на пятую точку и обвив хвостом лапы. Грызун остался лежать возле неё, и на предложение перекусить самка отрицательно мотнула головой, пояснив позже.
- Вернёмся в лагерь, наполним общую кучу, чтобы и у племени был выбор еды, а потом перекусим. Всё равно набивать живот перед нырянием - не самая лучшая идея.
Оставив каплю интриги, воздержалась от продолжения Крик Журавля, позволив юнице побродить у воды и, как сама она выразилась, привыкнуть к температуре, заняв себя очередным вылизыванием, покуда ученица вспоминала события лун... четырёх назад? Или, может, пяти? Охровоглазая мурлыкнула в ответ, вытянув в воздух все четыре лапы с выпущенными когтями - знатные такие потягушки.

- Помню, тебя чуть не раздавил Медобок в лагере. Пары учеников-наставников тоже не подбираются просто так, она срабатывается лучше, если до посвящения между участниками был налажен положительный контакт. Возможно, Львинозвёзд заметил это. Он вообще хитрый.
Тепло прищурившись, отозвалась о своём первом ученике кошка, с внезапным удивлением осознав, сколько воды утекло с тех пор. Кажется, даже больше, чем может вместить в себя Ивовая заводь. Как же так? Когда успело? Хищница моргнула и выдохнула, подтянув под себя лапы и поднявшись. Лирика лирикой, но пора за дело.
- Ладно, давай приступим. Во-первых, тебе нужно понять, что вода хоть и не имеет привычной для нас формы, плотная и не готова принять в себя вторгающееся тело, поэтому захочет тебя вытолкнуть. Перед тем, как погрузиться, набери в лёгкие побольше воздуха и, начав выдыхать, опускайся, пока вода не сомкнётся над макушкой. Дышать там ты не сможешь, поэтому не переоценивай силы - ты это любишь - и держись поближе к поверхности, чтобы в любой момент вынырнуть. Гребки над и под водой друг от друга не отличаются. Можешь попробовать, если не боишься обрасти сосульками.

Шквал нетерпеливо качнулся вперёд, высказывая своё нежелание простоять здесь целый вечер. Кувшинница, на счастье воителя, была очень даже рада их встрече, невзирая на столь внезапное появление Речного кота, которым он сильно напугал её.
- Даже не думай об этом. Если начнёшь толстеть, то я тебя так по всему лесу гонять буду, что мало не покажется, - рассмеялся воитель, поднимаясь и ожидая, когда Кувшинница доест.
Он перевёл свой взгляд по ту сторону ручья, где уже начиналась территория Древесного племени, не сразу переняв на себя столь наигранное настроение воительницы, но услышав в свой адрес наигранно-оскорбительное слово, в Шквале тут же заиграл азарт, и Речной воитель, подхватив своего свиристеля, кинулся догонять Кувшинницу, успевшую убежать довольно далеко.
Я тебе покажу неуклюжего барсука!
Шквал ускорился в попытке обогнать воительницу, что ему бы и удалось, если бы Речной в конце, напрочь запутавшись в своих лапах, не споткнулся бы и не свалился на землю, полностью оправдав свою неуклюжесть и, наконец, придя в себя, он поднялся и отряхнулся, сопровождая эти действия звонким смехом, ибо ситуация, должно быть, со стороны действительно выглядела нелепо и забавно.
- Я и впрямь заслужил статус неуклюжего барсука, - легонько дёрнул плечами Шквал, подойдя к Кувшинницы.
До Нагретых камней, на его удивление, они добрались быстро, а пробежка и впрямь была очень даже кстати, воитель и уже и не помнил, когда в последний раз бегал - кажется, за своей младшей сестрой, внимание которой тогда привлекла яркая бабочка, пролетавшая мимо, да и тогда полосатый делал это не ради удовольствия.
- Люблю тебя за то, что ты держишь меня в форме.
Без Кувшинницы Шквал сейчас тихо и мирно дошёл бы до Нагретых камней, полежал, погрелся, но не носился бы за удирающей подругой по всей территории Речного племени, и это его смешило, но настало время проверить - явь ли на самом-то деле легенда о том, что эти камни греют даже в разгар Замёрзшего Камыша, оправдывают ли они своё название и... действительно.
- Фантастика! - воитель был удивлён и поражён тем, что от этих камней действительно веяло теплом, - У меня предложение - обустроим лагерь прямо на этих камнях, чтобы грели нас в сезон Замёрзшего Камыша, - Шквал осёкся, неловко потупившись и повернулся к Кувшинницы, укоризненно покачав головой, - Глупость сказал, да?
Воитель ступил на камни всеми четырьмя лапами, невольно заурчав от тепла, которое разлилось по всему телу, но холодный ветер продолжал бить прямо в морду.
- Кувшинница, иди сюда! - окликнул Речную воительницу Шквал, усевшись на камне.
Он любил просто сидеть и разговаривать с подругой, учитывая то, что в последние дни они начали очень часто видеться. До сего момента Речной даже и не задумывался - возможно, совсем другие причины толкают его на потребность ежедневно видеть Кувшинницу? С подобным он сталкивался впервые, и это его пугало, ибо только одна мысль о том, что ему удалось найти замену Туманке вызывала ненависть и отвращение к самому себе, поэтому полосатый их постоянно отбрасывал. До сего момента, так как ему действительно нужно было, наконец, разложить всё по полкам.
- Я сам не свой, - пробормотал Шквал, привлекая внимание Речной воительницы, решив начать издалека, - Я не знаю, мучает ли тебя подобное, но мне уже очень тяжело, особенно тогда, когда мою голову забивают всякие ненужные и не самые хорошие мысли, - воитель вопросительно воззрился на Кувшинницу, решив дождаться её ответа, но поняв, что воительница и впрямь не понимает, куда клонит Шквал, легче было просто продолжить говорить, - Да, наверное, мне надо было уже давно это сделать, но меня вечно останавливала моя неуверенность, пусть я уже второй раз произношу тебе эти слова, а ты второй раз слышишь их, - полосатый поднялся, усевшись прямо перед Речной, решив, что подобное стоит произносить, смотря ей в глаза, - Я хочу, чтобы и для тебя, и для меня они звучали так, как в первый раз. Кувшинница, ты мне очень нравишься, и я хочу, чтобы наша дружба перешла на более высокие, серьёзные и откровенные отношения, если ты, конечно, не имеешь ничего против.
Шквал выдохнул, смущённо отведя взгляд в сторону, не в силах больше смотреть Кувшиннице прямо в глаза.

Отредактировано Шквал (2015-06-15 02:35:28)

Осознание того, что Шквал довольно быстро ее догоняет, только подстегивало воительницу, и она, сама того не замечая, неслась вперед все быстрее, и ей казалось, что в этот момент она дала бы фору любому древолазу с их длиннющими лапами. Она резко затормозила только тогда, когда вплотную приблизилась к Нагретым Камням, и, обернувшись, застала полетевшего кувырком полосатого друга, успев даже испугаться, не вывихнет ли он себе чего-нибудь в этом сумасшедшем водовороте. Но беспокойство было забыто, а хохот Шквала был мгновенно подхвачен трехцветной, сливаясь в общий поток, распугавший, наверное, всю местную дичь.

- Я и впрямь заслужил статус неуклюжего барсука, - Кувшинница, довольная собой, победно усмехнулась и присела, чтобы отдышаться - как после бега, так и после приступа безудержного смеха, - Люблю тебя за то, что ты держишь меня в форме.

"Я тоже тебя люблю, дорогой," - едва не вырвалось у нее, но она успела прикусить свой бескостный язык, в то время как ее спутник с заячьей резвостью взобрался на валун, и, издав восторженный возглас, выдал что-то по поводу лагеря. Кувшинница только хихикнула смущенному виду Шквала, который не далее, чем десять-пятнадцать минут назад чуть не заигрывал с ней у Ручья.   

Или заигрывал?

Кувшинница старательно игнорировала тепло, разливающееся по всему телу каждый раз, когда с языка воителя слетало ее имя, звучащее так красиво в сочетании с его голосом, но самовнушение не было одним из отточенных ею умений. Она уже была влюблена по уши - влюблена точно так же, как когда-то вздыхала по Медобоку, своему тогдашнему лучшему другу и отцу своих котят. Но впредь она не собиралась действовать так же опрометчиво, как тогда, потому что вполне себе усвоила жизненный урок.

- Кувшинница, иди сюда! - пятнистая невольно содрогнулась и полезла следом за полосатым прибрежным, отгоняя грызущие ее мысли.

Не сейчас. Она подумает об этом позже, но только не сейчас...

Воспользовавшись моментом молчания, кошка уселась на камень рядышком с другом и пару раз провела языком во пушистый грудке, непонятно зачем приводя себя в порядок. Это было совершенно ни к чему, учитывая, что Шквал уже видел ее в самом невыгодном свете - промокшую под дождем и осунувшуюся мать, запутавшуюся в поведении собственных дочерей.

- Я сам не свой, - вдруг подал голос воитель, и Кувшинница покосилась на него то ли с интересом, то ли с непониманием, - Я не знаю, мучает ли тебя подобное, но мне уже очень тяжело, особенно тогда, когда мою голову забивают всякие ненужные и не самые хорошие мысли.

Увидев, что он обратил на нее свой взгляд и, видимо, ждет какого-то ответа, речная только вопросительно вздернула брови и приоткрыла рот, силясь выдавить хоть что-то. Но, к счастью, Шквал избавил ее от этой необходимости.

- Да, наверное, мне надо было уже давно это сделать, но меня вечно останавливала моя неуверенность, пусть я уже второй раз произношу тебе эти слова, а ты второй раз слышишь их, - он вдруг возник прямо перед ней, нефритовый зеленый на против лаймового зеленого, робкий и одновременно уверенный в том, что он собирался произнести.

"Второй раз?.. О, Звездное племя, Шквал..." - ей так хотелось верить, что она все понимает правильно, и все догадки - не просто плод ее взбунтовавшегося, больного и влюбленного до дрожи в лапах воображения...

- Я хочу, чтобы и для тебя, и для меня они звучали так, как в первый раз. Кувшинница, ты мне очень нравишься, и я хочу, чтобы наша дружба перешла на более высокие, серьёзные и откровенные отношения, если ты, конечно, не имеешь ничего против.

Звезды, конечно, она не была против!.. Нет, она не собиралась падать ему в лапы, как это было с Медобоком, ибо уже не та несмышленая девочка, плюс, стадо мыслей пронеслось в ее голове всего за мгновение: что скажет Медобок? Что скажет мама? Что скажут дети? Ничто не волновало ее так, как реакция котят на расставание матери с их отцом - а расставание уже маячило впереди, оно было неизбежно, и дело даже не в том, что она влюбилась в другого. Просто у Кувшинницы тоже была гордость, и рано или поздно она просто устала бы смотреть, как ее венценосный благоверный бегает за каждым хвостом в племени.

- Шквал, я... - она запнулась, но почти сразу же продолжила, - ...я не против. Не против, - сдержать глуповатой улыбки так и не удалось, и она подалась вперед, в надежде спрятать ее в шерсти на груди полосатого друга. Ей нужно будет в скором времени поговорить с Медобоком, разорвать затянувшиеся односторонние отношения, но это будет потом, все потом, - Если, конечно, тебя не пугает перспектива объясняться перед моими дочерьми и их нерадивым папашей, - весело, но с долей истины произнесла она.

Она знала природу этих чувств, уже давно узнала, и так приятно было снова позволить себе с головой окунуться в них, не боясь, что о твое сердце вытрут грязные лапы. Кувшинница почти замурлыкала, довольно выдыхая в шерсть Шквала, и вновь подняла на него взгляд, казалось, даже более яркий и насыщенный зеленью, чем обычно.

- Она должна меня пугать? Твои дочери очень милые, я уверен, что они поймут нас, - улыбнувшись уголками губ на ощущение языка на своей макушке, трехцветная покачала головой.

- Если бы все было так просто, я бы и слова не сказала, - сглотнув при одной мысли, что ей придется объяснять разрыв дочерям, кошка старательно подавила зарождающееся в груди нервное беспокойство. Ей не хотелось портить момент липким страхом того, что дети могут ее не понять и отвернуться от своей матери.

- А Медобок... перед ним я объяснюсь, если ты не желаешь самостоятельно выдать ему всё то, что лежит у тебя на душе, но если ты решишь разобраться с этим самостоятельно, то я с большим удовольствием помогу тебе.

Кувшинница облизнула пересохшие губы, задумавшись. Потом испустила дрожащий вздох и кивнула самой себе.

- Нет, я... Сама с ним поговорю, - то, что в тот момент пришло ей в голову, лучше бы было не произносить, но она не успела поймать удирающую с языка фразу, - Какая ирония. Я осуждала его за то, что он без устали бегает за кошечками, а сама оказалась не лучше.

Конечно, при желании она могла бы найти себе миллион и больше оправданий, но не собиралась этого делать, потому что привыкла быть кристально честной с самой собой. Звезды, она бы небо и землю местами поменяла, если бы это помогло ей увильнуть от важного разговора с супругом - теперь уже почти бывшим супругом, но чувство ответственности за свои поступки всегда оказывалось сильнее страха. И сейчас все должно быть так же, и никак иначе.

- Кувшинница, - воительница отозвалась коротким, задумчивым: "М?", - Только обещай мне, что не оставишь меня, - доверительно послышался Шквал, и Кувшинница ободряюще улыбнулась ему, подавшись вперед и мягко столкнув их лбы.

- Не оставлю. Никогда и ни за что. Веришь? - шепнула она, открыто всматриваясь в его глаза своими, и произносить эту клятву ей, как ни странно, было совсем не страшно, - Будет время на печальные мысли, имеешь в виду? - кошка тихонько рассмеялась, в который раз забывая о том, что ей еще предстоит. Она привыкла жить настоящим, из принципа крепко не задумываясь о том, что ждет ее впереди.

- В Ивовой заводи нет такого течения, как здесь. Вода там стоит, а значит, и намного теплее, - догадалась Королёк, безуспешно пытаясь просушить во время небольшой заминки намокшую шерсть, чтобы как следует согреться. Но попытки хоть как-то привести себя в порядок не увенчались успехом, лишь стоило озорнице получить новый сигнал к действиям.
С рекомендациями наставницы ученица чувствовала себя гораздо увереннее, ощущая рядом её поддержку, однако волнение до сих пор не унимало напряжение в лапах. Ей была разрешена только одна попытка, что усложняло задачу вдвойне. Беспокойство Крик Журавля оказалось оправданным, да вот только серенькой от этого легче совсем не стало.
Вновь собравшись с мыслями и силами, Королёк уже гораздо спокойнее наполнила заведомо широкую грудь воздухом, попутно осознавая, как все-таки гармонично и правильно сложены Речные коты – осталось лишь научиться это использовать. Подогнув под себя передние лапы и опустив голову, маленькая воительница оттолкнулась задними от берега, стремительно погружаясь на глубину. Преодолеть замешательство и некоторый страх получилось не сразу, но уже через какое-то время кошечка почувствовала легкость внутри себя, постепенно выпуская сжатый в легких кислород. Медленно открыв глаза и любопытством отметив действия крапчатой глашатаи, ученица едва не ахнула от восхищения, вовремя вспомнив, что находится под водой. Покидать этот загадочный, по своему красивый и еще мало изученный мир совсем не хотелось, однако пульсирующая в плотно прижатых к затылку ушах кровь вынудила Королёк заметно ускориться.
Ритмично и попеременно выпуская из-под себя передние и задние лапы, озорница быстро догнала уже покидающую мелководье наставницу, вцепившись ей в хвост всеми своими зубками и выбравшись из воды благодаря резким движениям сильной кошки. Широко раскрыв пасть для того, чтобы вдохнуть, серенькая не сразу заметила, как выпустила из тисков свою недавнюю цель. Расхохотавшись и невинно улыбнувшись, малышка резво вскочила на лапы, без тени какой-либо зависти отметив улов Крик Журавля довольным урчанием.
Эх, позавтракать бы сейчас! Так давно не ела рыбки... - мечтательно подумала полосатка, пытаясь скрыть разыгравшийся аппетит – сперва добычу нужно заслужить. Ведь рыба была довольно редкой добычей в период Замерзшего Камыша, от чего попробовать её захотелось еще больше.
- Отработаем несколько боевых приёмов и вернёмся в лагерь, заодно согреемся. Напомни-ка, что мы уже успели пройти и какие выводы ты из этого сделала?
- Помню как уклонялась от шишек, трепала ветки с помощью обманного маневра и оглушающего удара. Усвоила укус на твоих ушах, скользящий удар на твоей морде. Еще помню прыжки, прочес живота и самое любимое - притворная смерть! - с легким смешком отчиталась Королёк, готовая к новым боевым приемам, которые получились у неё заметно успешнее, чем охота, где помимо силы и находчивости необходимо было терпение.
- В бою всегда следует быть внимательным и не расходовать энергию зря! - вновь улыбнувшись, выдала будущая воительница, словно заучивала все это ни одну ночь. На самом же деле вспоминать усвоенное куда легче, когда тренировка оставила много приятных и необычных воспоминаний <3

Невинное шутовство ученицы позволило обеим напарницам немного расслабиться, однако Крик Журавля, умевшая удивлять не хуже маленькой озорницы, быстро привела Королёк в прежнее ощущение сосредоточенности. Признаться честно, с реакцией у неё обстояло все довольно неплохо, но в этот раз предсказать атаку не удалось. Серенькая нарушила первое правило боя – нужно всегда оставаться начеку.
Получив заслуженный удар где-то на уровне груди, ошеломленная кошечка, только-только восстановившая равновесие после подводного плаванья, вновь очутилась по брюхо в воде, эффектно приземлившись на заднюю часть бедер и приняв не самую естественную для кошек позу. Недовольно насупившись и что-то невнятно проворчав себе под нос, Королёк неуклюже завалилась набок, из положения сидя перегруппировавшись в положение... лежа? Со стороны все это выглядело крайне забавно, но вскоре ученица нашла способ выбраться из неудобной во всех смыслах ситуации.
- Этот приём называется ударом сзади, - объяснилась явно удовлетворенная возмездием глашатая, начиная пояснение нового задания, в которое полосатенькая, естественно, вслушивалась не просто так. Думаете, оскорблённая певунья не хочет продолжить с наставницей дружеские соревнования в ловкости и сообразительности? Вот увидите, Королёк сможет одолеть не только её!
- Как, по-твоему, применяются смертельный укус и полное оглушение? В каких ситуациях их лучше использовать? - в заключении озадачила озорницу крапчатая, вновь рассчитывая на должную реакцию своей подопечной, которая заметно разнервничалась.
- Смертельный укус и оглушение уже звучат как-то кровожадно и пугающе... Приемы с такими названиями я бы вообще не рискнула использовать, - перемявшись с лапки на лапку, осторожно ответила на вопрос ученица, задумчиво лизнув потрепанную грудку: неужели Крик Журавля и правда хочет, чтобы она это опробовала? Нет, Королёк, конечно, была очень целеустремленной и неуступчивой, но такие методы – точно не её. Однако наставница все еще настаивала на практике, поэтому не рискнув возразить, кошечка наконец приняла боевую позицию.
Шумно выдохнув и несколько нерешительно подскочив к глашатае, серо-полосатая предприняла попытку удара задними лапами, как вдруг нечаянно оступилась, едва успев хоть как-то коснуться Крик Журавля. Свалившись прямо в подтаявшую береговую грязь, Королёк неслышно застонала, стыдливо прижав маленькие уши к макушке и с силой зажмурив глаза – сегодня точно не её день.
- Совсем ничего не получается... - разочарованно пробормотала малышка, окончательно поддавшись унынию. Обычно боевитая и заряженная на соперничество ученица редко принимала неудачи близко к сердцу, но в этот раз все как-то... навалилось?

Семилунной Королёк вряд ли еще были знакомы ситуации, где убийство противника – самый лучший и последний выход из ситуации. Несомненно, пройдут годы, прежде чем полосатенькая осознает всю жестокость окружающей её жизни, но пока оставалось только запоминать слова наставницы: как она и говорила – про «запас». Кто знает, с чем столкнётся маленькая непоседа завтра...
Мягкий, подбадривающий тон Крик Журавля невольно вывел ученицу из растерянности, лишая всякого смятения и стыда. Тот самый жест солидарности сыграл в этом всем немалую роль, поэтому озорница вскоре пришла в себя, заглянув в глаза, отливающие благородной охрой. Сквозь, казалось бы, непроницаемый занавес строгости Королёк с интересом обнаружила отсвет материнского сочувствия и тепла, присущий даже не многим королевам племени. Вспомнить хотя бы приемную кормилицу серенькой, где кроме равнодушия сложно было что-то рассмотреть, даже если хорошенько постараться.
- Ты ведь сможешь поверить в успех, если в него буду верить я? - негромко отозвалась крапчатая глашатая и у малышки на мгновение даже замерло сердце – она и не знала что ответить, чтобы не испортить трогательность момента. Поэтому решив доказать все действиями, Королёк благодарно мурлыкнула за слова поддержки и между тем хитро прищурилась.
Изогнув спинку, кошечка хорошенько оперлась на передние лапки, постепенно восстанавливая равновесие и после резко делая выпад задними конечностями в сторону наставницы, тем самым показывая, что справится и без камня. Естественно, прием был отработан без когтей, но вот Крик Журавля, наверное, от этого менее обидно не стало. Или её это совсем не задело?
В любом случае, озорница не могла долго выдерживать утомительные драматические паузы, поэтому быстро оживила ситуацию с помощью эффекта неожиданности, который утвердился для будущей воительницы как основа для всех тактик. Ведь удивлять – это, кажется, её призвание.
- Тааак, и что у нас дальше? - вскочив с места и направившись к мелководью, чтобы смыть остатки грязи, бойко спросила Королёк, - Я свежа, чиста и полна сил!

Чувствуя под лапами приятное тепло валунов, я с наслаждением разлегся на камнях, впитывая всем телом тепло подземных источников. Ох, как же я обожаю это место из-за того, что здесь было всегда жарко и можно было валяться тут морозной зимой, не беспокоясь о стуже.
Внезапно, совсем рядом со мной из расщелины выскочила упитанная землеройка. Стараясь не делать лишних движений, я медленно поднялся с камня и пополз к добыче. Грызун же что-то обнаружил на скале и принялся невозмутимо поедать найденную пищу. К счастью, она не видела меня, поэтому я продолжил подкрадываться. Выжидаю минуту. Прыгаю на грызуна, впиваюсь зубами в его тело, но тот не сдается, сначала вырывается у меня из лап, неуклюже отползает в сторону, оставляя за собою багровый след. Прикончив землеройку, я еще немного повалялся на камнях, а потом все-таки решил продолжить путь в сторону низин. Наверное, там мне уж точно повезет с охотой.
Схватив землеройку, я спрыгнул с валуна, вспугнул еще одну мышку, но не обратил на это никакого внимания.

››---» Низины