Шерсть разлеталась во все стороны от ветерка, а потом шерсть моментально поднялась вверх и отпустилась, оттого что молодая королева с разбегу прыгнула на Вислоуха. Такого кот явно не ожидал, но был рад такому повороту событий. Наконец-то Ух почувствовал на себе ее теплое тело, и воитель буквально сгорал от любви к Пересмешнице. Чувства кота перемешались, и накатывали все больше и больше с каждой волной, чуть погодя он смог привести свое сердце в порядок, ну как привести... Кот просто поддался этому искушению и замурчал от удовольствия. Они вместе. Все будет как всегда, как и было. Только они вдвоем, в своем собственно мирке, и наши котята. По щекам единственной возлюбленной – Смешки, покатились слезы радости, и вислоухий поспешно слизнул их.
«Никто не может видеть этих слез, кроме меня. Вот такой я единоличник. Хе.»
Серополосая королева задала мне вопрос, и широкоплечий вояка поспешно ответил ей.
- Просто я был глуп, и боялся, что ты меня не простишь.… Старался избегать с тобой разговоров, чтобы ты мне вдруг не сказала: мы расстаемся. Я правда боялся потерять тебя, больше всего на свете боюсь этого… – это были его истинные чувства, которые он так старается скрыть, чтоб не казаться зависимым от кого-то., а главное чтобы не сыграло шутку злую над ним, как с его сестрой…
Услышав ответ возлюбленного, кошка убежала прихватить что-нибудь поесть, но вернулась она буквально таки быстро, но и за это мгновение Вислоухий успел соскучиться по ней.
- Почему так долго? – нахмурив брови, кот тихо пробурчал себе под нос. Но так как он отходчивый, то быстро успокоился.
А вот Пересмешница настолько была рада, что прыгала и скакала тут как маленькое дитя.
«А ведь действительно, когда я впервые ее увидел, такой она и была. Ничего не меняется» Тихо про себя буркнул кот.
Вислоух уселся рядом с Пересмешницей и пододвинулся чуть ближе, чтобы та была совсем рядом. Все тело буквально-таки повторяло. Я люблю, люблю, ЛЮБЛЮ тебя! Вот что ему надо было для счастья все эти дни. И он глубоко вздохнул, мол какой дурак, не видит какое чудо находится перед носом.
Серополосый вояка вспоминал, когда впервые увидел Пересмешницу. Ему было примерно 25-26 лун, и она тогда только появилась на свет, кто бы мог подумать, что ОН в нее влюбится? Ведь в то время Вис не мог думать ни о ком другом, как только о своей сестре – Небоглазке. И то кот только зашел в ясли, посмотрел на этих несмышленых и ушел с чувством выполненного долга.
Конкретней Вислый стал видеть этих котят, когда они впервые вышли в лагерь. Все племя страдало от них, потому что они и нападали на старших воинов, и шумели, и галдели, а еще дергали за хвосты. Вислоух вспоминал это все с улыбкой на морде, это сейчас кажется все умилительным, а вот тогда… крах.
«Ну, в общем, в свое время мы намучились с этими пуховыми комками шерсти»
А потом….
Все племя собралось посмотреть на малышей, которые готовились стать учениками. Пересмешка была в их числе, из всех котят она всегда больше всего симпатизировала Уху. Такой умный котенок, понимает все с первого слова. В этот знаменательный день для нее, она вся светилась от счастья и бока поддергивались от волнения, такая смешная… и если честно, наш герой хотел быть ее наставником.
- Пересмешка! Я даю тебе новое имя, и с сегодняшнего дня ты будешь зваться Пересмешная. Я прекрасно знаю, что ты будешь прилежным оруженосцем и постигнешь воинский закон. Тетерев! Ты будешь наставником Пересмешной. Ты славный воин Тетерев, передай все свои знания Пересмешной.
Раздался громкий голос предводительницы Речного племени. Все племя загалдело, кроме Вислоуха.
«Как? Почему ни я? Это должен был быть я!» Именно тогда вислоуха впервые за все это время взяла какая-то ревность, но и он остался при новом ученике – Лисе.
На следующий день…
Пересмешная сидела совершенно одна на поляне, и была явно расстроена чем-то. Ее шерсть раздувал утренний ветерок, из-за этого она казалась прекрасной звездной воительницей, одинокой… Вислоух решил подойти к новоиспеченной ученице и узнать что случилось, тем более его ученик еще не вылез на главную поляну.
- Что-то случилось? – чуть тихо спросил серополос у Пересмешной. Она взглянула на меня своими разноцветными глазами и отпустила голову вниз. Кот решил сесть рядом с новоиспеченной.
- Тетерев… он заболел и не сможет со мной тренироваться, а я так хотела впервые выйти за пределы лагеря, - расстроенным голосом сказала малышка. Казалось, что весь мир плакал вместе с ней, беззвучно.
И Вислоухий решил осчастливить ее хоть на немного. Кот слегка напряг извилины мозга, все взвесил и решил: ему было не трудно взять ее с собой и Лисом на первую тренировку. Пересмешная явно заинтересовалась новым собеседником, сидела и разглядывала его. Такое ощущение, что перед ней стоит статуя свободы.
- Тогда в чем проблема? – усмехнулся Вис и внимательно посмотрел в глаза новоиспеченной. Она вся загорелась от счастья и буквально чуть не скакала на месте. – Если ты этого действительно хочешь всем сердцем…
Кошечка перебила воителя и заверещала на всю поляну.
- Хочу! Хочу! – она запрыгала на месте.
«Ох, звездное племя, похоже, я пожалею о своем выборе»
- Только у меня есть условия, не перебивать меня, когда я говорю тебе о чем-то, - воитель речного племени грозно посмотрел на ученицу, что та вжалась, а потом смягчился. – И еще одно, во всем слушайся меня. Понятно? – Кошечка закивала головой. Вояка тяжело вздохнул.
«Ф-уух. Так. Вроде поняла»
Лис вскоре вылез с палатки и удивленно посмотрел на Вислого, мо что она тут забыла, но возражать не стал. Дальше все как всегда, кот рассказывал оруженосцам о племенах, о законе, о обязанностях. В общем как всегда первые азы. Котята быстро вымотались, а Пересмешная и вовсе падала с ног.
- Если хочешь, ложись мне на спину, - предложил Вис, и та покорно согласилась, хоть и немного пробурчала что-то про себя.
Тогда он впервые почувствовал ее тепло, прикосновение ее шерсти, но не сильно обратил на это внимание. Наверное, именно в тот момент Вислоух начал привязываться к ней.
Вислоухий вернулся из мира воспоминаний в реальность. Если честно в данный момент он бы хотел там остаться. Кот поймал на себе взгляд Пересмешницы, та явно не понимала, о чем я мог так сильно задуматься, но спрашивать не стала. Ну и ладненько.
«Ах да, чуть не забыл!»
Кот вопросительно посмотрел на Крик Журавля, и та кивнула ему в ответ. Поняла значит. Речной котик давно хотел еще помириться с Пересмешницей, но долго придумывал план действий, а когда он нашел перо лебедя, то сразу мысль озарила его голову.
– Закрой глаза, любимая, - ласковым голосом Ух сказал возлюбленной и прошмыгнул к Крикуше. Под ее подстилкой лежало драгоценное перо. Кот облегченно вздохнул. – Можешь открывать.
Вислоух стоял с пером в зубах рядом с Пересмешной. Он прицепил ей перо за ухо, так она стала еще более желанной и красивой, а главное принадлежала только ему.
- Это перо лебедя, я хотел тебе доказать свою любовь. Слушай с меня конечно рассказчик не очень, ты прекрасно это знаешь, но и нашим котятам не помешает знать эту историю.
Наступал сезон Бурого камыша и все птицы собирались улетать в дальние края, чтобы пережить лютый сезон Замершего камыша. Собирались улетать и лебеди. Все галдели, толкались и наконец-то вспорхнули над поверхностью озера. Но… Один лебедь отстал. Что-то привлекло его внимание далеко внизу, у самой кромки озера, над которым пролетала стая. Лебеди звали его вернуться, но он не пожелал и спустился на землю. Он знал, что там его ждет что-то, ради чего стоит рискнуть.
У кромки воды плавала Белая Лебедица. Почему-то она не отправилась на со всеми: не захотела, или не смогла, или ее забыли, или, что ужаснее всего, не взяли, бросили. Она вся озябла, серебристый иней покрыл ее крылья. Белый Лебедь подлетел поближе. Она была обворожительна! Белее всех Лебедиц, которых он встречал. Так ли это было на самом деле? Или ему показалось, причудилось в отблесках закатного солнца? Не важно. Для него это стало правдой – остальное не имело значения.
Он подплыл ближе, но Лебедица не реагировала на его присутствие, словно не замечала. Она грустно повернула клюв к воде и вдыхала мороз, прокрадывающийся через ноздри куда-то внутрь, к сердцу. Белый Лебедь позвал ее, робко, неловко, словно опасаясь, что пришел некстати и нарушил какое-то важное-важное дело, которым была занята Лебедица. Она встрепенулась и распахнула закрытые до того глаза. Невидящие серые глаза. Белый Лебедь плыл все ближе и ближе. Оказалось, ее забыли, или специально бросили, чтобы в пути было меньше забот. Но она не горевала, ей нравился запах льда, наползающего на мир, чтобы сковать его.
Они поняли, что их сердца принадлежат друг другу. Теперь они не смогли бы существовать друг без друга, как бы это глупо не звучало. Но это была правда. А правда – есть правда, даже если один в один похожа на сказку.
Он позвал ее полететь с ним. Белая Лебедица испугалась, ведь отправиться в дальние края вдвоем – так опасно, рискованно. Кто знает, что случится по дороге? Но он успокоил ее своим дыханием, сказал, что поведет, что знает дорогу. Он и вправду ее знал. Лебедица просила дождаться утра, не лететь в сумерки, но Белый Лебедь отчего-то знал: нельзя. Нельзя задерживаться на этой покинутой всеми земле, иначе – конец. Надо лететь, во что бы то ни стало. Сегодня. Сейчас. В ночь. Они оторвались от земли. Холодный ветер трепал перья, наполнял крылья обжигающими потоками, но им не было холодно вдвоем. Они летели в дальное путешествие, она была готова оставаться с ним вечно, осознание этого грело Белого Лебедя; он не бросит ее никогда, осознание этого грело Белую Лебедицу. Она не видела пути, не видела темной земли далеко внизу. А он был способен узреть опасности мира вокруг, жесткого и беспринципного мира. Но молчал, не пугал ее понапрасну. Тогда он пообещал себе, что защитит ее от всего; будет защищать молча и безропотно. Выклюет глаза любому, кто заставит ее невидящие очи обронить слезу. Всполох света! Гром! И время словно остановилось, а в нем: продолжающийся полет двоих, блеск разящего свинца, алые брызги крови, летят белые перья, немой крик отчаянья, вздох боли, непроизнесенное прощанье, звенящие осколки всего сущего на земле… падение… она упала в темноту, где даже он не смог отыскать ее следа; в мрачную всепоглощающую темноту.
Белый Лебедь взвился в облака! Он ненавидел весь этот мир, который отнял у него Белую Лебедицу! Он не мог дышать, и в этот момент Белый Лебедь перестал махать крыльями, словно ночь рассекла их чем-то острым, и все силы покинули его тело через те порезы. Он упал со стоном, накаленный высотой… Мир ненавидел его так же, как он ненавидел мир. И Белый Лебедь упал в черную воду ледяного пруда; с плеском обрушился на ее поверхность, сломав при этом свои истрепанные крылья. Он не умер, хотя, в безумстве несясь в высоту, мечтал лишь об этом. Неведомо, долго ли Лебедь пролежал на берегу, какой зверь нюхал его беззащитное тело, но пощадил или по какой-то иной причине не стал устраивать себе кровавый пир. Но в один хмурый день начала зимы Лебедь очнулся. Он с трудом встал, даже не заметив, что крылья его больше не расправляются, и пошел к воде, чтобы взглянуть на свое отражение. Он совершенно почернел, словно обуглился в пепелище пожара. И только лапы и клюв его остались красными, даже побагровели сильнее прежнего.
А еще он не мог летать, крылья сломались. Как не пытался он их разработать, как ни махал ими в тщетных попытках взлететь – все без толку. Небо для него стало недостижимым, умерло вместе с Белой Лебедицей.
Но что это? Там, в колючих кустах у бережка пруда; белеется. Он подошел поближе и пригляделся. Это было перышко. Белое перышко Белой Лебедицы: пышное, чистое, скованное инеем. Лебедь взял его и бережно вложил в свои перья на голове, очень-очень бережно, боясь повредить.
И плавает с тех пор по тому пруду нелетающий Черный Лебедь с белым пером на голове. Он люто ненавидит весь мир, но почему-то продолжает делать бесконечные круги по черной глади спасительного пруда, обернувшегося западней. Верит ли во что-то Черный Лебедь? Надеется ли на что-то? Трудно сказать. Он все еще верит в то, что судьба снова сведет их вместе.
Так вот к чему я рассказал тебе эту историю? Знай, я всегда буду на твоей стороне. Буду безумно тебя любить и даже если я умру, я буду тебя защищать. Поэтому прими этот подарок, потому что мы с тобой как два лебедя, навсегда вместе.
0
995
