Вранокрыл не спал всю ночь. Как только ему сообщили о произошедшем с Течением, он, бросив все, с замершим сердцем понесся в палатку Целительницы, прижав крупные рыжие уши к голове и распушив хвост. Забежав внутрь, он с ужасом уставился на лежавшую на одной из подстилок Течение, покрытую слоем грязи и крови. Рядом с ней, наклонившись над лапой воительницы и что-то туда накладывая, была и сама Метель. "Великое Звёздное Племя! Течение!" - Рыжеухий воитель замер, янтарные глаза его были преисполнены ужасом. От одного вида израненной Течения у кота в душе словно что-то сломалось, подкосились лапы, а сердце пропустило несколько ударов. Бока иссиня-черной ели-ели поднимались, но тем не менее, это значило только одно - жива.
Бросив взгляд, в котором можно было прочитать все что он сейчас чувствует на серебристую целительницу, черношерстый еле слышно прошептал:
- Метель, ты не против если я побуду немного здесь?
К сожалению, несмотря на то убеждение что синеглазая подруга жива, рыжеухий все никак не мог успокоиться. Опускаясь на дрожащие лапы, Вранокрыл лег около иссиня-черной. Такая пыльная, грязная, вся в крови. Не понимая что он делает и как такое произошло, наплевав на всю свою стеснительность, желтоглазый провел несколько раз языком по шерсти Течения, очищая ее от грязи. Как ни странно, помогло. Поняв, что именно так она сможет принять свой прежний облик, полосатый продолжил вычищать подругу, зализывая раны и царапины.
Сейчас он рядом с ней, она рядом с ним. Такая беззащитная, милая, ставшая еще меньше чем казалась раньше. Он больше никогда ее не оставит, он больше никогда ее не бросит. Она освещала ему путь, когда вокруг было так темно, она поднимала его, когда он падал, и он же, сам того не замечая, отвечал ей тем же. Они стали чем-то больше чем друзья, чем-то большим..
Черт, да что тут говорить, конечно они стали чем-то большим! Ведь наш рыжеухий Вранокрыл был по уши влюблен в синеглазую подругу. Он наслаждался ее грацией и красотой, от ее мягких прикосновений по телу проходили тысячи мурашек, а от ее сладкого, словно сахар, голоса, в животе все скручивало, вот только не больно, а скорее, такое ощущение, буд-то там поселились бабочки. Каждый раз когда она стояла рядом, он безумно смущался, а в ушах начинало звенеть от волнения. Ведь он знал: один неверный шаг, и он добьет ее, добьет одним словом. Но согласитесь, он ведь не мог этого допустить.
А сейчас? Сейчас он просто лежал рядом, снова и снова проводя язычком по иссиня-черной шерсти. Он защитит ее, он пожертвует собой, если это потребуется. Она - его. Его и больше ничья, и никто не посмеет причинить ей боль, а если и попробует, то уйдет без ушей.
Закончив процедуру, угольный попрощался с Метель и вскочил прочь из палаты. Завтра он снова придет. Он будет приходить каждый день, снова и снова.
Прошло уже несколько дней после происшедшего, а полосатый воин вновь шел в палату целителя, проведать свою подругу, надеясь, что та очнулась.
В этот раз он шел не с пустыми лапами: в зубах он аккуратно держал разноцветное перо щурки, которое нашел сегодня на охоте. Недолго думая, черношерстый подобрал украшение и поспешил к синеглазой. Рыжеухий знал, что когда Течение очнется, то будет рада видеть небольшой подарочек от него, мол, "с возвращением, я ждал тебя".
От представления, как иссиня-черная мило улыбнется при виде перышка, угольно черный сам невольно улыбнулся. Наверное, сейчас он выглядел так глупо. Бежит по лагерю с пером, при этом улыбаясь, к "спящей" соплеменнице. Да хотя, какая разница что о нем скажут: главное, сделать приятно подруге, а это личное, других волновать не должно.
Протиснувшись в лаз, вдыхая приятный аромат трав и боярышника, желтоглазый осмотрелся по сторонам. Течение лежала все на том же месте, все в той же позе, ели дыша.
- Не бойся милая, я рядом..- подумал про себя Вранокрыл, после чего был готов сам себя ударить по голове. Влюбленный дурак, а если бы он сказал это вслух? Ох, надо было бы тогда видеть лицо Метель, которое разошлось бы в улыбке и смехе.
Тряхнув головой, угольный вновь прошел на свое место, встав рядом с иссиня-черной воительницей и осторожно положив около нее перо.
Лизнув в лоб, слегка усмехнувшись и тихо прошептав: -Я жду тебя..-, полосатый направился обратно к выходу.
Он приходил сюда буквально на пару минут каждый день, чтобы убедиться, что подруга в порядке и еще дышит. Он действительно ждал ее, он изголодал по ее голосу и синим глазам, изголодал по ее смеху и доброте. Возвращайся поскорее, Течение.
Вот уже какой день по счету, а он вновь направляется в палату, все еще надеясь и искренне, как маленький котенок, веря, что она очнется, что улыбнется, увидев его, а глаза ее засияют синим пламенем.
В очередной раз пролезая в лаз, угольно-черный поздоровался с Метель, а глаза его засияли ярче солнца, когда увидел, что иссиня-черная очнулась. Наконец-то! Он знал, он знал!
Каждый раз когда он направлялся в палату, сердце его невольно замирало, будто боясь что она умерла, и каждый раз он облегченно вздыхал, замечая как поднимаются ее бока. Сейчас же кошка , подняла голову и что-то спрашивала у серебристой целительницы. По всей видимости, ходить она не могла. Только сейчас Вранокрыл заметил замотанную лапу кошки. Возможно, она ее потянула или...сломала.
Понимание что синеглазая сломала лапу пришло не сразу, и поэтому, оставалось надеяться что перелом был небольшой. Хотя, тщетно, ведь Вранокрыл еще не знал что Течение больше никогда не сможет охотиться, участвовать в боях и быть воительницей, ведь рана была куда серьезнее, чем "просто перелом".
Но, сейчас это было не важно.
Вранокрыл со всех лап бросился к черношерстой, прижимаясь к ней, вдыхая ее аромат. Его. Только его, и больше ничья.
- Течение, я так за тебя волновался. Как ты себя чувствуешь? - взволнованно спросил поджарый кот.
- Великое Звездное Племя, я так скучал..- прошептал он, вновь прижимаясь к раненой, после чего лизнул ее от подбородка и до носа.
Наверное, он сам покраснел и смутился от собственных действий, но слова "это было лишнее" в голову и подавно не лезли, ведь так было нужно, это было необходимо. Этот небольшой поцелуй был важен для них обоих, так необходим, так нужен.
Я люблю тебя, и признаю это. Я больше никогда тебя не покину. Никогда.
0
995
