Бессонница. Это неприятное явление не столько досаждало, сколько изматывало и выводило из себя; сегодня оно постигло многих. Мглистая и безлунная ночь поглотила Великий Клён, захватив его в цепкие объятия липкой темноты. Ветви, гигантские и тяжелые, испещренные следами когтей, нависали над головами неспящих. Тишина, пугающая и неестественная, так и давила, моля хоть о едином звуке. Поддавшись ей, стоящий на своем пьедестале Янтарозвёзд воззвал ночь:
- Все коты, способные передвигаться самостоятельно, соберитесь под Корнем жизни на Совет племени, - тишина вовсе не такая молчаливая, какой казалась. Она мгновенно откликнулась, закопошилась. Казалось, что племя единое целое, одно живое существо. Все одинаково давились подступающими зевками, вяло шевелили лапами. Всем отчаянно хотелось спать. Но что-то гадкое не давало им всем завалиться на свои подстилки. Возможно невыполненное дело, общий невыполненный долг?
Тех, кто все еще пытался найти свой сон, оказалось много. Даже больше чем хотелось, чтобы не ощущать себя кем-то известным, главным, значимым. Поблескивающие в темноте глаза, словно диковинные камни, остекленели и внимательно наблюдали. Даже если он этого и не видел, то догадывался по звукам, по их отсутствию. Вновь местами чудилась та давящая тишина, когда дыхание становилось приглушенным и неслышимым, а колотящееся сердце затмевало все остальные ночные шорохи.
- Настала ночь посвящений. В этот миг, когда уходящий и новый день почти едины, сила слов еще более сильна, - начал он медленно и тягуче, а голос его, слащаво-медовый и натянутый, зазвенел. Обведя глазами темные силуэты, молодой предводитель гадал: здесь ли те, кому настала пора идти дальше? С осиплым выдохом он вымолвил: - Змейка? Я даю тебе новое имя, и с сегодняшнего дня ты будешь зваться Вьющимся. Ты любознательный и смышленый, твоя тяга к знаниям поможет тебе. Бурка! Ты будешь наставницей Вьющегося. Ты воспитала отличных дочерей-воительниц, так воспитай же, подобно чад своих, своего нового ученика.
Сидящие молчали недолго, одними своими выкликами они сломали грань тишины и она, поддавшись их натиску, лопнула. И вновь ночное обиталище котов-воителей наполнилось голосами.
Янтарозвёзд вскинулся:
- Это еще не все, - поздравители юного оруженосца и его молодой наставницы затихли; мглистая ночь уже не казалась столь мертвенной, все оживали, оттаивали, шумели, подобно капели, ярко и многоголосо, - Клюквенный, покажись, ученик мой, - ласково начал он. Гордость наполнила его сердце. Все остальное казалось неважным, когда он начал речь: - Я, Янтарозвёзд, предводитель Древсного племени, призываю своих предков-воителей взглянуть на этого оруженосца. Он упорно трудился, постигая завещанный вами Воинский закон, и теперь я с радостью представляю вам нового воителя. Клюквенный! Обещаешь ли ты свято чтить Воинский закон и, не щадя жизни, защищать и оберегать свое племя?
Уверенное да. Он и не сомневался в нем.
- Тогда, властью данной мне Звездным племенем, я даю тебе новое имя. Отныне ты будешь зваться Клюквенником. Я горжусь твоими навыками и тобою, а Звездное племя гордится тем, что ты вырос именно таким, каким и должен был - отважным и мужественным, - ком встал в горле, а эти слава давались особенно тяжко. Но Янтарозвёзд сказал все то, что и должен был.
Свет, льющийся из-за ветвей Великого Клёна, был знаком свыше. Луна вышла из-за тучи, а небо стало изжелта-голубоватым и мерцающим. Появляющиеся на темном полотне звезды стали блистать и сиять, как и глаза гордого за свое племя молодого предводителя. Волшебство ли это?