⇛ Дупло целителя
Как только Жаворонок спустился на поляну, в душе тут же что-то сжалось, тревога овладела юным целителем. Он ещё не понимал, что произошло, но, судя по тихим перешептыванием между соплеменниками и их удивленными глазами сразу стало ясно, что сегодня на поляне не так спокойно, как обычно. Коты и кошки начали усаживаться вокруг Великого Клёна, на котором уже восседал Звездолом. Лицо его, как и всегда, выражало спокойствие и сдержанность, однако в тени голубых глаз Жаворонок сразу распознал боль утраты. Этот слабый огонёк сиял где-то глубоко в душе предводителя, и, оглянувшись на своих соплеменников, целитель увидел этот огонёк и в их сердцах. В глазах каждого кота на поляне читалось горе, и темно-бурый кот потихоньку начал осознавать, что у предводителя Древесного племени нехорошие новости для своих подопечных. А позже, робко ступая по поляне, Жаворонок понял и ту самую причину, по которой все коты собрались под этим деревом. Прямо перед Звездоломом лежала та, которую пернатый не думал увидеть при таких обстоятельствах в таком состоянии. Ещё недавно эта кошка занимала сознание кота, он думал о ней, пока сидел в дупле и задавал немой вопрос о том, куда могла запропаститься его наставница и почему её так долго нет, когда ему нужна её помощь. Теперь он сам ответил на свой последний вопрос. Помощь Хохлатки ему больше никогда не понадобиться, и даже если он будет в ней нуждаться, ему не увидеть больше её светло-зеленых глаз и не выслушать речи о том, что он ни на что негоден. Её ворчание, к которому он так привык, он не услышит больше никогда, потому что кошка была мертва.
Нетрудно было догадаться, когда перед тобой лежит её пестро-рыжая шерсть, потускневшие, некогда живые глаза, теперь смотрели на мир словно сквозь тонкую пелену сна, словно кошка на самом деле уснула вечным снов, и ничто не способно разбудить её. В эти глазах не было ничего, кроме той нескончаемой пустоты, которая заполонила черный зрачок. Всё, что когда-то отражалось в них, сейчас исчезло, не имело никакого значения. Все эмоции и чувства словно были никому неизвестной маской, которую, распознав, содрали с чужого лица, обнажая миру истинную сущность, заключавшуюся всё это долгое время за завесой лжи. Сейчас в этих потускневших очах Жаворонок видел лишь своё отражение.
Слова предводителя словно прошли мимо него, он не слышал ни речи Звездолома, ни его подозрений по поводу того, кто мог это сделать. В его ушах словно гремел гром, казалось, что сейчас над поляной нависла огромная тёмная туша и началась гроза, когда молнии рассекают серое небо своим сиянием, разделяя небесную гладь на несколько частей. Этот гром гремел в его черепной коробке, голова раскалывалась, но кот стоял неподвижно и морда его не выражала никаких эмоций. Он словно забыл вовсе какого это - чувствовать, радоваться, плакать. Он не знал, что ему делать, то ли держать себя в руках, то ли биться в истерике, так ему не свойственной, но в данной момент проявившейся. Все его чувства притупились в эту секунду, когда наставница, та, что была ближе всех, лежала мертвая у лап предводителя. Ему казалось, что жизнь остановилась в то мгновение, когда он увидел её.Буйство чувств в его душе, подобно урагану, сменяли друг друга, вырисовывая все возможные варианты того, как Хохлатка могла умереть. И среди этого природного буйства юный целитель смог различить пару фраз из монолога своего предводителя, который доложил о том, что Хохлатка могла быть убита одиночками. Подобные слова стали ещё одним ударом для Жаворонка.
Одиночки в этом лесу были лишь одни, и эти одиночки собиралась в единую группировку, намного меньшую, нежели племя, но способную истребить последних с белого света по одному. И, похоже, первой в этом ряду оказалась Хохлатка. И мысли о том, что к этому убийству могла быть причастна Пепелица появились в сознании Жаворонка почти мгновенно. Пернатый уже видел, как прихвостни его сестры расправляются с рыжей, а та пытается сопротивляться врагам. А после преступники сбрасывают целительницу в ручей, ближе к лагерю Древесного племени, чтобы рано или поздно коты смогли обнаружить потерю.
После подобных раздумий в голове целителя началось новое противостояние - ненависти и горя. Задаваясь вопросом о том, могла ли Пепелица, приходившаяся ему сестрой, расправиться с Хохлаткой, он тут же опровергал все надежды на лучшее тем, насколько та самая Пепелица изменилась. Сейчас в её душе не было место всему тому, чем она когда-то нравилась Жаворонку. Он был практически уверен в том, что во всем виновата она - полосатая мелкая кошка, возомнившая, что весь лес будет лежать у её лап, и у лап Банды. И ему было плевать, что пережила Пепелица. В её смерти был виноват лишь один кот, а она, в свою очередь, отомстила всему племени, приписав сюда же и соседей - речных котов. Это ли красит её? Это ли не говорит о том, что она ничем не лучше Богомола? Ненависть переборола горе и переступила тот самый порог, который отделял вход в душу Жаворонка. Он искренне верил, что семья может хоть что-то значить в этом мире, как и солидарность. Естественно, идеальной жизни не бывает, но верить в то, что Пепелицу не вернуть, он отказывался до последнего момента. Именно до этого момента, когда стоял среди других разномастных котов на поляне Древесного племени и смотрел в потускневшие глаза мертвой целительницы. Отомстить? Нет, у него не было такой мысли, и никогда не появится. Если одиночки сделали подобный шаг, "сообщая" о своём присутствии, то Жаворонок просто будет молча ждать, когда они появятся в открытую, выйдут перед племенами и покажут себя в полной красе. Пернатый уже давно прекратил встречи с родственницей, а теперь всякой связи между ними пришёл конец. Он просто будет молча ждать и смотреть, как его соплеменники воюют с Темнолесьем. Он просто будет ждать и делать то, что должен делать.
Гром прекратился, всё стихло. Он вернулся в привычную реальность, теперь он снова на поляне. Вокруг всё те же коты, на дереве восседает его предводитель, а под корнями лежит тело Хохлатки. Теперь она не казалась ему такой несчастной целительницей, которая не смогла постоять за себя. Просто мертвая кошка, как-будто чужая, распласталась в неестественной для спящего кота позе Великого Клёна, собирая на себе чужие взгляды.
- По закону теперь ты занимаешь ее место, Жаворонок. - это всё, что он слышал. Ничего более. Вот уже Звездолом рядом с ним, кротко кивает, а потом направляется к выходу из лагеря. Целитель не успел ничего сказать предводителю, хотя, стоит ли что-то говорить? Он услышал то, что должен был услышать, и теперь должен сделать то, что от него требовалось. Но перед этим...
Тёмно-бурый развернулся в сторону Великого Клёны, а после медленным шагом направился к мертвому телу. Он должен был остаться вместе с ней, провести эту ночь в другими котами, оплакивающими её. Но он этого не сделает. Сейчас ему нужно было отправляться в путь, к тому месту, где Звёздные предки наградят его даром целителя и дадут новое имя. Жизнь ученика целителя закончилась после слов Звездолома, в душе была некая пустота, чем-то похожая на пустоту в глаза наставницы, но иная. Он не останется провожать её в путь к звёздам, а потому может проститься хотя бы сейчас, пока другие коты не опомнились и не начали толпиться рядом с мертвым телом.
Он присел рядом с ней, касаясь кончиком мордочки её макушки и слабо зарываясь носом в её свалявшуюся темно-рыжую шерсть. Всё её тело было холодным, и этот мертвый холод обжигал настолько, что Жаворонку на мгновение показалось, что он оказался вовсе не на родной поляне, а где-то под землей. Там, куда никогда не проникает солнечный свет, где все его бывшие соплеменники обрели могилы, и от их тел остались лишь жалкие грязные останки. Он будто побывал в самой преисподней, а потом почувствовал некое умиротворение, слабая дрожь пронеслась по всему его телу и от отпрянул, ещё недолго смотря в глаза наставницы, а потом поднявшись с места и направившись к выходу из лагеря.
***
Он чувствовал, как слабое дуновение ветра коснулось его шерсти, проникая под каждый волосок и вызывая стайку мурашек по коже.
Он чувствовал, как тысячи мелких пичужек встретили его тихим пересвистыванием, стоило коту разомкнуть серо-голубые глаза.
Он чувствовал, как лунный свет указывал ему верный путь, простирая на траве тонкую дорожку света, как он, белёсый, касался его темно-бурой шерсти, оставляя белоснежные пятна и словно наполняя новыми силами, заставляя подняться с земли.
Он чувствовал, как тени, собравшиеся на сегодняшний праздник, окутывали его, заботливо согревая и заполняя пустоту в его сердце, оставляя на шерсти черные полосы по всему телу.
Он чувствовал на себе взгляды чужеземцев, восседавших на холодных серых камнях и устремляющих на юного целителя свой взор. Их шерсть отдавала слабым голубым свечением в полумраке леса, а глаза горели ещё более ярким пламенем. Все они встречали Жаворонка, наполняя поляну тихим многоголосым урчанием.
Он чувствовал, как через мгновение всё это исчезнет, не будет иметь никакого смысла, и ему снова придется окунутся в реальный мир, но эти взгляды будут с ним всегда. Даже когда он вернется обратно, он будет знать, что они смотрят на него из своих охотничьих угодий, следят за ним, стараются направить на истинный путь. Всё это чувствовал сердцем и точно знал, что сейчас оно его не подводит. Никогда он не был настолько уверен в себе и в своих чувствах, в том, что испытывает.
Всего на мгновение ему показалось, что поднялся над землей, словно взмахнув крыльями, пронесся над лесом, а после и над бурной рекой, едва касаясь лапами пенящейся воды. В следующий миг он уже смотрел на себя самого, но был ли это он? Маленький птицей сидел на утесе, рядом с небольшой расщелиной, а в клюве держал совсем маленький осколок лунного камня. Где-то прямо над ухом кот услышал тишайший шёпот, зовущий по имени: Жаворонок.
Птица исчезла в расщелине, а темнота оттуда поглотила целителя с головой.
***
Вокруг были слышны радостные возгласы, поляну Древесного племени наполняли разные голоса, но все они выражали лишь положительные эмоции. Мрачная аура исчезла сразу же на следующий день, когда предводитель посвятил юный котов из оруженосцев в воители, назвав их новыми именами. Сын Неясыти же, наоборот, стал оруженосцем, пополнив ряды юных древесных учеников. Смотря на всё это, Жаворонок мог лишь слабо искренне улыбаться, наблюдая за одобрительными взглядами со стороны соплеменников. Безусловно, все были счастливы за юное поколение, будто бы и не было никакой смерти, внезапно обрушившейся на племя.
Он проснулся у себя в палатке о того, что кто-то позвал его по имени. Когда он приоткрыл глаза, то рядом никого не было. Он плохо помнил, как дошёл до Лунного Ущелья и как вернулся обратно. Последнее, что ярко проявлялось в его сознании, это маленький пестрый жаворонок с осколком лунного камня в клюве, а потом душащие объятия темноты. Любые попытки вспомнить хоть что-нибудь заканчивались неудачей, а временами даже слабой головной болью. Отголоски амнезии? Вряд ли причина таилась в этом. Скорее всего, ему просто не нужно было этого вспоминать. Что было, то было. Теперь он - Жаворонок, целитель Древесного племени, и только это он должен был помнить и знать.
Голос предводителя, позвавший его по имени, которое сам кот только что озвучил в сознании, поздравил пернатого с должностью, а тот в свою очередь кротко кивнул предводителю в ответ. Ему не нужно было что-то говорить, ведь Звездолом должен и без слов понимать этот жест - жест благодарности за проявленное доверие.
Теперь в его жизни появилась новая ветвь - целителя Древесного племени.
⇛ Дупло целителя
Отредактировано Жаворонок (2014-06-17 20:03:12)
0
80
