Зимняя Вишня чувствовала себя ужасно засидевшейся в детской без новых дел и впечатлений, отчего ощущала себя ужасно несчастной и ущемлённой, ей просто необходим был глоток свежего воздуха, и патруль, который собирала Крик Журавля, оказался настоящим спасением, за которое самка схватилась всеми зубами, когтями и даже шерстинками, так что в итоге оторвала свой кусок прогулки - полосатая кошка всегда ценила инициативу, так что её даже уговаривать долго не пришлось. Ещё один радующий фактор заключался в том, что вместе с ней шёл Шквал и его новая спутница, Кувшинница. Конечно же, факт образования новой пары от бело-рыжей не укрылся, на что была масса поводов. Во-первых, тигровый самец был её сыном, которого она любила и за которым, разумеется, аккуратно приглядывала, дабы в случае чего прийти на помощь - и совсем не важно, что он вырос, она ведь не перестала от этого быть его матерью, той, кто готов всегда сорваться с места и прийти на выручку и поддержку своему чаду. Во-вторых, папоротниковоглазая почти сутками напролёт сидела в лагере (вернее, не совсем сидела, но суть от этого не меняется) и слышала все сплетни, слухи и обсуждения, которые данную тему стороной не обошли. В-третьих, так уж вышло, что одна из разборок между парочкой и бывшим супругом Кувшинницы, Медобоком, произошла в детской на её глазах, когда эта мышеголовая рыжая глыба своей отъетой задницей упала на Толчка, будь неладен один из сыновей Львинозвёзда. В общем, племя - такая организация, в которой вещь становится явной до того, как успевает оказаться тайной.

Некоторое смятение, которым был охвачен Шквал, не укрылось от Зимней Вишни, но она настолько соскучилась по прогулкам и тишине, что теперь не могла насладиться этими веяниями, и с удовольствием двигалась вперёд, вдыхая запах спокойствия и свободы. Рядом шагала и трёхцветная самка, также держась привычно тихо - кошке казалось, что она вообще особа нешумная, в отличие от неё. Впрочем, тем лучше, будь она под стать своему бывшему супругу, хвостатая лично бы предложила им в качестве "свадебного" подарка тисовые ягоды, ибо подобного насилия над своей психикой бело-рыжая просто не пережила бы. Это же кошмар, а не кот, и не дай Звёздное племя в него пойдут дети!

- Измотана, но счастлива. Шквал, их восемь, поэтому пока я ловлю первую половину, вторая всё равно тусуется без присмотра до тех пор, пока я не усажу первую и не побегу за ней, но, возвращаясь, я не нахожу первой, поэтому сейчас мало что поменяется - я попросила Муската и Зверобоя сгонять их в кучу, если уж совсем начнут расходиться.

Из кустов прямо под нос кошке вырвалась птичка, которая при более детальном рассмотрении оказалась синичкой. Инстинктивно взмахнув лапой с выпущенными когтями, обладательница зелёных очей мазнула пернатую по крылу, но подцепить как следует не смогла, и испуганное создание покатилось по земле. Правда, далеко смыться ему не дали, кошка подобралась и добила синицу второй атакой. Покосившись на Шквала, постаравшегося поскорее смыться, глава патруля усмехнулась, правда, скорее шутливо, чем действительно сердито.

- Ишь, раскомандовался, старец!

Поскольку полосатый уже ретировался, деваться оказалось некуда, да и сама Зимняя Вишня компании Кувшинницы против не была, так что спокойно отправилась проверять да обновлять метки. Когда с этим делом было покончено, она вспомнила об охоте и решила ещё раз или два попытать удачу, которая оказалась на стороне самки: лесная полёвка хоть и вырвалась из лап, но была поймана, а землеройка и вовсе не доставила проблем. Тут-то и Шквал воротился.

- Совет да любовь, молодёжь. Совет да любовь.

Только и выдохнула, улыбнувшись, кошка, да поспешила в лагерь, подобрав добычу.

Отредактировано Зимняя Вишня (2015-07-18 16:57:12)

Айсберг не любил сезон Цветущего Клена. Во-первых, потому что становилось жарко, а во-вторых, охотиться становилось сложнее. Но сегодня у него пограничный патруль и на охоту, признаться честно, молодой воитель даже и не был настроен. И выползая из дупла, белобокий кот в который раз убедился, что этот сезон – не его. Солнечные лучи тут же заструились по длинной шерсти, постепенно согревая. Хотя это солнце ещё ничего, а вот потом будет хуже.
В патруле сегодня он был с Демонессой и воители решили разделиться. Всяк легче обойти границы, когда работаешь по одиночке. Один - одну часть прочесывает, другой – другую. И быстрее и плодотворнее. Да и Айсберг больше любил в одиночестве работать, ну или с более знакомыми котами, с которыми у него более доверительные отношения. К сожалению, таковых в племени не наблюдалось (ну может быть брат, но какое там доверительное отношение, смотри, как бы друг друга не прибили своей братской любовью). Ступая мягкими лапами по сухой земле, ясноокий кот придирчиво обнюхивал чуть ли не каждую веточку. К делу он подходил со всей серьезностью, ведь старается он на благо любимого племени. Да и тщательность в работе он любил. Ну, по крайней мере, в патрулировании границ точно. Здесь нужно быть предельно внимательным и не упускать деталей. Или это он просто придирается, кто его, этого Айсберга, знает. В любом случаи нарушений он никаких не заметил, посторонних запахов тоже, а значит дело сделано.
По дороге в лагерь он все же решил совершить попытку поохотиться. Зря старался. Первые две добычи, мелкие пичужки, оказались слишком живучими. Точнее, слишком хотели жить и умудрялись вырваться из лап охотника. А на третий раз он просто потерял след добычи. Кажется, это был какой-то грызун, он видимо влез куда-то в кусты и там запах прерывался. Может, где под растением есть его норка, куда потенциальная жертва нырнула, чтобы её не сцапал белобокий хищник.
Голубоглазый кот вздохнул. Границу он проверил хорошо. Даже не так. Отлично. А вот с охотой у него что-то не задалось. Впрочем, ничего удивительного. Охота никогда не была козырем Айсберга и уж тем более в те времена года, когда мир приобретал краски. Уж больно белая шерсть выделялась на фоне буйства цветов. Но заострять на этом внимания он как-то не стал. Что лишний раз о ерунде думать? Свое дело он выполнил, а охота это так, побочное и вообще чисто по его собственному желанию было. Так что никто ему ухи не отдерет, что он с пустыми лапами вернулся. А если и попробует отодрать, то сам огребет от не очень довольного леденистоглазого кота.

Вот уже настал рассвет(уже намного раньше, чем в прошлой луне). Коты в лагере что-то суетились, горячо обсуждали, просто отдыхали или грелись на солнышке, а Вьюга... А что Вьюга? Она мирно дрыхла в пещере воителей, пока её не разбудили и не отправили в пограничный патруль. Спустя несколько минут речная уже шла бок о бок с Гроздью Рябины - её соплеменницей.
Сезон Цветущего Камыша... Как же я не люблю это время года. Почему? Во-первых мне с такой густой шерстью становится очень душно и жарко, а во-вторых все зверьки и птички находят себе пару, а я всё никак не могу найти, ну а в третьих чаще всего в этот сезон случаются частые дожди, нет даже ливни. - размышляла кошка. За своими мыслями Вьюга и не заметила, как они с Гроздью Рябины разошлись. Белоснежной воительнице досталась территория, граничащая с Древесными - ручей. Речная кошка очнулась от размышлений только, когда подошла непосредственно к самой границе. Подойдя к одному кусту, кошка потёрлась о него и подняв лапу, оставила пахучую метку из желёз сильно отдающих рыбой. Эту операцию она повторила ещё несколько раз на протяжении всего пути около ручья. Встретившись с напарницей по патрулю, она доложила, что никаких следов нарушения не обнаружено. Гроздь Рябины кивнула, и Вьюга довольная вернулась в лагерь, но так больше и не уснула, ну что поделаешь, разгулялась...

Отредактировано Вьюга (2015-07-19 12:15:37)

Первый день лета сулил тебе хорошее настроение, по крайней мере ты так считал и радует то, что ты не ошибся. Ты с улыбкой выбрался из дупла воителей, потянулся и спустился вниз, где распределяли патрули. Тебе патрулировать границу два дня и это тебя не смущало, разве только то, что к завтрашнему утру настроение может испортится. Но ты быстро выкинул эту мысль из головы и даже не обратил внимание на кошку, которая сегодня сопровождала тебя в патруле. Да и к счастью, ты не слишком был с ней знаком, так что просто кивнул и вышел из лагеря.
У самой границы, в кустах, ты притаился, поджидая, когда водяная крыса подойдет ближе, но ты так увлекся, что не заметил ветку прямо у себя перед носом и случайно наступил на нее. Тишина, стоявшая вокруг, лопнула словно струна, а водяная крыса умчалась, ты же попытался нагнать, выпрыгнув из кустов к ручью, но было уже поздно. Хорошо, что ты не расстроился, ведь охота — явно не твое, твое призвание драться. От такой внезапной мысли что-то в груди укололо, и ты представил перед глазами Ярую. Нет, лучше не думать о ней сейчас. У тебя патруль.
Ты направился вдоль журчащего ручья, время от времени принюхиваясь. Не один речной кот не посмеет переступить границу. Где надо ты оставил метки и приступил к охоте. Ты еще дважды попытал удачу, и она поддалась. Смог словить свиристеля и дрозда. Правда первый не хотел по началу уступать и даже чуть не вырвался, но все же сдался, а второго ты поймал без проблем. Собой был доволен. Днем был доволен. Махнув хвостом, ты ушел.
Доволен.

Ныне Цветущий Камыш полноправно властвует на землях Светлолесья, где наступил самый яркий и насыщенный зеленью праздник жизни в году. Деревья одевались в привычную одежку, снег окончательно растаял еще прошлой луной, однако мимолетная радость данному пришествию прошла так же быстро, как и пришла - уже через пару дней после официального начала лета, она ощущала себя так же, как и минувшей зимой. Спокойствие и некоторая апатия не покидали ее вот уже несколько месяцев, на смену нервозности пришла степенность, которая, впрочем, могла испариться в любой момент - стоит только пошатнуться хрупкому, как карточный домик, душевному равновесию рыжей кошки. Плакучая Ива не хотела проверять наверняка, а потому старалась подсознательно (а может и вполне сознательно) огородить себя от любых стрессов, потому что знала, чем это чревато. Не хватало еще расклеиться в такой сложный для племен период.

Вислоухая воительница покорно следовала за молчаливым Каштаном, своим напарником по патрулю, предпочитая не завязывать разговор и отделаться обыденными приветствиями, с которых начался пограничный патруль. Работать в тишине было приятнее, ничто не отвлекало - так считала прибрежная, ныне рыскающая по отведенной ей стороне Ручья и трепетно отсеивающей запахи у границы, страшась того, что в них вплелась тонкая ниточка древесного аромата. Но нарушений, к облегчению Плакучей Ивы, не предвиделось, поэтому она со спокойной душой обновила метки, даже успев между делом посвятить минутку охоте. Неудачной, но все же охоте - полевка резво ускакала, да скрылась в траве, оставив ободравшую о камень плечо зеленоглазку с носом. Коротко зашипев от легкой боли, кое сопровождалась производственная травма, кошка поспешила вернуться на место встречи с Каштаном, чтобы скорее известить о том, что по крайней мере еще один день речные воители могут спать спокойно.

Волчья Песня недавно выбралась из лагеря. Она была рада хоть чем-то заняться и за одним проверить границу. Конечно, она не в патруле - ни в охотничьем, ни в пограничном. Но, возможно, за эту "прогулку" ей великодушно разрешат не учавствовать в сегодняшних патрулях.
"Мысли в сторону! Я делом занимаюсь, между прочим!"
Вот так мысленно укоряя себя, кошка ползла по ветке берёзы. Ветер дул в мордочку воительницы редкого окраса, бездонные тёмно-синие глаза прищурены. Слух, многократно усиленный рысиными кисточками, ловит малейшие шорохи, а тёмно-красный, черноватый носик не упускает ни одного едва ощутимого запаха.
Весёлое, беззаботное чириканье. Знакомый запах. Шелест пёрышек... Вот он, свиристель. Расклевывая какое-то зёрнышко, даже не думает о том, что на соседней ветви притаилась его смерть.
Воительница напружинила задние лапы и прицелилась. Толчок... Птичка с тревогой обернулась, но позади неё была только дрожащая ветка берёзы.
Кошка приземлилась прямо на ветку. Свиристель расправил было крылья, но Песня выбросила вперёд правую лапку с выпущенными когтями и пригвоздила жертву к трясущейся ветке. Пичужка бьётся и трепещет, но молниеносный укус прекращаект возню.
Волчья Песня подняла свою добычу и спрыгнула с дерева, чтобы закопать добычу в корнях. Ей хотелось прогуляться, а потом, быть может, ещё поохотиться.

" Он ожидал, пленный зеркальной гладью озера, но никто не пришел. Вода неподвижна, как стекло. Слова и чувства не тревожат поверхность хрустального льда, но это временно. Кто-то уничтожит творение ради жестокости и насилия. Не через просветление творится сущее. У этого леса есть глаза, но ему нет до них дела. Пусть смотрят, пока он ждет. "

Лишь позолота первых струн солнца коснулась сени Великого Клена, и утренняя трель пронеслась через в высь в бесконечность, Неясыть с новыми силами взвалил на себя обыденность старшего воителя Древесного племени, готовый сгорать во славное имя Отчизны.
Он не ждал награды за свою преданность, племя уже наградило его, позволив пульсировать жизнью в унисон с соплеменниками, раз за разом сражаясь с темнотой, что сгущается вблизи. Но разве был он столь покорным прежде, с рабской смиренностью готовый отдавать куски своей плоти за процветания родных земель? Ничуть. Его острые каменные углы строптивости сточили долгие луны, каплями мудрости, сглаживая буйный нрав. Он более не пытается обогнать медленный механизм неизбежной судьбы, он идет ему навстречу, настраивая на нужный лад. Нет смысла в категоричности. Пока твоя баранья упертость тормозит тебя, другие легко и изящно дрейфуют по волнам жизни, и пусть их шлюпку порой кидает из стороны в стороны, они не пойдут ко дну, их спасительной землей станет вера в будущее. А те, кто отчаялся, качаясь на штормовых волнах жизни, канут в глубину бездны. И каждого ожидает подобная участь. Из жизни не уходят победителями, Смерть – стрела, выпущенная Судьбой, всегда тебя находит, каким бы искусным игроком в прядки ты не был, ведь на ее стороны законы природы.
Он не заметил, как лапы сами привели его в центр Древесной обители – на главную поляну, где шлейф мирного спокойствия мягким свечением осторожно крался по земле. Воин, не изменяя себе, собранно и в тоже время расслабленно, прошествовал по родной земле, направляясь к выходу, чтобы вновь навестить границу двух племен вместе с Февралем.
Неясыть искренне наслаждался нежными тонами летнего утра, блаженно прикрывая веки в безмолвном молчании. В те дни, когда он был еще наивным ребенком, он воспылал тонкой любовью к природе и всем ее невзгодам. Он находил изящество в безжалостных морозах и страсть в слепящей жаре полуденного солнца. Ни дождь, ни ветер не казались ему уродливыми, он видел в них опасность первобытной красоты. Его полный спокойствия взор привлекали и мотылек, и тополиный пух, плывущие по воздуху. Он не видел, а вглядывался в чарующие глубины природы, не слышал, а вслушивался в ее манящий голос. И все, что окружало его, он видел словно в первый раз, не переставая любить. И Неясыть знал: «Если вы не готовы видеть больше того, что видно, вы ничего не увидите.»
Вместе с ледооким глашатаем, Неясыть выбрался из томительных пут Древесной цитадели, отправившись в очередное пусть и крохотное, но все же странствие. Однажды, он разочаровался в жизни и видел лишь мир серых затылков и спин. Время для него не текло, превратившись в лед. Он хотел проснуться, но казалось, что ему это не под силу. Но Жасмин ворвалась в его мрачное сновидение стремительным лучом света, несущим надежду. И он очнулся, пелена спала с глаз…
… прыткие лапы несли ее к желанной свободе, но когти охотника оказались проворнее. Неясыть вцепился в хвост изумрудной ящерицы. Но она, не теряя надежды, отдала кусок плоти древолазу, чтобы сохранить себя и вновь вернуть утраченное спустя время. Белоснежный призрак Снежного Клена с хищным азартом сверкнул глазами, не желая унимать первобытную страсть к крови и вновь настиг добычу. Ящерица была игрой, а для племени - закуска, но он все равно бережно упрятал ее в сочной траве, чтобы вернуться.

- Как время скоротечно и безжалостно, дружище, - мирно заговорил Неясыть благородным басом, открывая мысли Февралю. – Мог ли я представить, что когда-нибудь стану тем, кто есть сейчас. И мог ли ты? – Белоснежный воитель проникновенно взглянул на мраморного кота, ища в его взоре согласие или отрицание. Лишь с Февралем старший воин мог затеять разговор по душам, затрагивая глубинные тайны своего сердца. Этот мудрый воитель никогда не оставит без ответа, а если не скажет прямо, то укажет путь. Он не болтлив, его язык не развязан. Но это не из-за того, что он глуп или не способен поддержать беседу. Нет. И еще сто раз НЕТ! Он молчит и таит свои мысли, а не бросает их в лапы каждому встречному.
- Теперь я вижу мгновения, а не луны, - его уст коснулась легкая улыбка. - Однажды потеряв, я стал дорожить всем, что имею, всем, чего добился своими силами. Я никогда с трепетной заботой не кружился над кем-то. Я был в стороне. И оттуда следил за ними, скрыто оберегая. Был ли я прав или ошибся? Лишь время может судить наши дела. Но я не могу ждать ответа. Я и так слишком многих потерял, - его голос сквозил глубокой тоской, но взор оставался непроницаемо спокойным. Сам не замечая того, он делился болью об утрате тех, кого он любит. В его мыслях рождались ряды светлых образов. Он видел отца, брата, первую любовь, друга, сыновей и дочь. И тем больнее становился каждый шаг и новый вдох. Ему казалось, что он смирился с их утратой, но ошибся. Он привык лишь к боли, что с завидным постоянством пронзала его душу, но никогда не свыкнется с тем, что ему более не дано увидеть любимых. – я должен научится не множить скорбь, - мысли в пустоту.
… схватив сизую голубку, древолаз оскалился. Он был готов вонзить зубы в ее хрупкую шейку, но та с особым отчаянием затрепыхалась, вырываясь из его крепкой хватки. Неясыть оторопел, ему казалось, будто она смирилась с участью, но нет. Птица боролась и победила. Разноглазый воин лишь покорно проводил ее взглядом, наблюдая за стремительным полетом в небесную синеву.
Но с рябым скворцом Неясыть не был так милосерден. Птица вырвалась, стремясь к свободе, но все ее попытки были укрощены. Кровь ее на вкус железо – в миг, когда хлестала из раны.
Звонкая мелодия ручья ублажала слух старшего воина, маня к себе. Но он не пустился в бег, словно юнец, который первый раз видел границу и не перешел на рысь. Он продолжал свой размеренный шаг рядом с Февралем. Он знал, что спешить нужно медленно.
Приближаясь к границе, Неясыть кивнул Февралю, и они разошлись в разные стороны, выполняя ежедневные обязанности древолазов. Границы, как и всегда, оставались девственно чистыми и ни единого нарушителя не было обнаружено. А иначе быть и не могло. Белоснежный воин не сомневался в трезвости речных умов.
- Пора, - задумчиво протянул Неясыть, обращаясь к Февралю. И развернулся спиной к живой влаге чистых вод, возвращаясь в лесную чащу.

Отредактировано Неясыть (2015-07-24 10:29:58)

Волчья Песня уловила голоса. Февраль, глашатай Древесного Племени, и ещё один кот... Неясыть, кажется. Наверное, патрулируют... Попробовать отличиться? Но как?
"Лучше поймать что-нибудь такое... Например, ящерицу. Вот уж не знаю, кто эдакую пакость станет есть, но это очень хитрая, да ещё и наземная добыча. Да и если я отличусь, меня не потащат в ночной или вечерний охотничий патруль"
Кошка встала в охотничью стойку. Она пригнулась как можно ниже, но так, чтобы при  этом живот не цеплял траву. Хвост выпрямлен и держится на таком же уровне, извивающийся белоснежный кончик его выдаёт волнение серой кошки мраморного окраса. Молодая воительница всё ещё испытывала благоговение перед предводителем, целителем и их приближёнными.
Ушки резко прижались к голове, кончики были направлены на кустарник перед ручьём справа от кошки. Песня принюхалась и почуяла едковатый запах. От него в носоглотке чуствовалась слабая горечь. Когда воительница осторожно прокралась вокруг кустарника на полянку перед ручьём, то увидела, что её надежды оправдались: на камнях грела зеленовато-бурую спинку ящерка.
Хотя, какая это ящерка? Самая настоящая крупная ящерица.
Ветер, на счастье охотницы, дул ей в мордочку. Подкравшись как можно ближе и щуря от закатного солнца тёмно-синие бездонные глаза, кошка изготовилась к прыжку. Лапки привычно напружинились, выпрямились и подкинули гибкое тело в воздух. Ящерка подняла голову и собиралась уже юркнуть в щель между камнями на береге, но молниеносный удар подкинул хитрюгу прямо к мордочке серой кошки. Сжав челюсти и почувствовав солоноватый привкус крови, Песня понесла свою добычу к тому месту, где она спрятала свиристеля.
Закопав ящерицу, воительница снова приняла стойку: она учуяла кролика.
"Я отличусь! Это же такая удача!"
Однако желанию не суждено было сбыться: едва охотница приготовилась к решающему броску и прижала пушистика когтями к земле, тот исхитрился извернуться и скрыться в кустарнике. Но Песня не стала его преследовать: она слишком устала для этого.
Возвращаясь к месту, где она спрятала пичужку-свиристеля и молодую ящерку, кошка наступила на что-то мягкое и едко пахнущее.
Она едва успела схватить ещё одну ящерицу зубами и прикончить её.
- Вот так нежданчик! - удивилась Песня.
Спрятав последнюю добычу, кошка решила, что ей прямо-таки необходимо погулять.
По берегу.
На ночь глядя.

Солнце, уже начавшее медленно опускаться к горизонту, не переставало согревать своими лучами. Сезон цветущего клёна был в самом разгаре. Что может быть лучше вечернего обхода границ? Разве что только хорошая охота! И сегодня был именно такой день. Ярая, недавно окончившая дежурство в лагере, выбралась к границе, чтобы убедиться в безопасности соплеменников. Подойдя к ручью, чья кристально-чистая вода журчала по гладким камням, кошка принюхалась.

Запах меток был не такой уж и слабый, но обновить его не помешало бы. Ярая подошла к берегу и подхватила языком несколько капель прохладной воды. Её всегда интересовало, откуда эта вода берётся и куда течёт... Шум справа заставил воительницу насторожиться. Воробей сел у кромки воды с целью утолить жажду. Ярая же напряглась и спряталась за камень. Птица беззаботно прыгала по берегу из стороны в сторону, но была готова в любой момент расправить пёстрые крылышки и взлететь. Ярая наблюдала за дичью, выжидая подходящий момент для прыжка. Но только она напружинила лапы, как несильный порыв ветра подул из-за её спины в сторону воробья. Тот тут же почуял запах охотницы и с криком взлетел. Ярая из последних сил прыгнула, но промахнулась и свалилась на землю, ударившись лапой о камень. Зашипев от досады, кошка проводила взглядом улетающего воробья и поднялась на лапы. Попытка - не пытка. Тут что-то прошуршало за её спиной. Кошка обернулась и увидела гадюку, ползущую в траве. Почти сразу охотница почуяла запах чего-то вкусного. Она про следовала по запаху, который смешивался с запахом змеи и раздвинула траву в том месте, где он усилился. С десяток белых круглых яиц лежали на земле, присыпанные песком.

- Змеиное гнездо! - удивилась Ярая, - вот это удача!

Убедившись, что самой змеи поблизости нет, кошка наклонилась к находке и прокусила тонкую скорлупу одного из яиц. Из отверстия вытек белок. Слизнув его, воительница убедилась, что кладка вполне пригодна для употребления в пищу. Наскоро скатав комок мха и сделав углубление посередине, Ярая аккуратно переложила в него остальные яйца и отнесла в сторону, ближе к берегу, пока гадюка не вернулась и не обнаружила пропажи. Обновив метки, кошка подхватила свёрток со змеиной кладкой и пошла к лагерю.

Отредактировано Ярая (2015-07-26 19:26:52)

Едва только зеленеющей сени Великого Клена, величественно возвышающегося над главной поляной, коснулись первые лучи румяного рассвета, как древесный глашатай, чуть взъерошенный после сна, лениво выполз на массивную ветвь. В тени густой кроны он привычным жестом провел лапой по морде, проморгался и широко зевнул, после устремив взгляд вниз, туда, где под ним простиралась вытоптанная кошачьими лапами поляна. Впереди маячил очередной пограничный патруль с племянницей, которая показала голову из дупла воителей следом за ним и которой Февраль приветственно кивнул прежде, чем спуститься на землю - труба зовет!   

Присутствие Копоти оказывало на серого древолаза какое-то странное, успокаивающее действие. Вообще, любая близость с семьей по-разному вынуждала его забыть о любых проблемах хотя бы на короткий период времени. С Щитомродником и Волкодавом он самозабвенно собачился, с племянниками заводил сдержанные, но не обделенные теплотой беседы. Февраль с беспокойством принял тот факт, что становится зависим от своей семьи, потому что знал, что это опасно не столько для них, сколько для него самого, потому что однажды он поймал себя на мысли, что любой из тех, с кем он связан кровью, может вонзить нож в спину. Он проморгал момент, когда они с братьями оказались по разные стороны баррикад, а когда неожиданно прозрел, было уже поздно - они нашли убежище в тени Звездолома.

Глашатай поморщился и вздохнул.

- Как у тебя дела? - решив отвлечься от этих мыслей, послышался он, глядя через плечо на следующую по пятам Копоть, - Как проходит обучение Змеелапки?

Заря тем временем разгоралась все ярче - легкий предрассветный сумрак окончательно растворился, сменившись дневным светом. Сбивая лапами с травинок поблескивающую росу, патрульные бодрой рысцой добрались до пограничного Ручья, серебрившегося в лучах набирающего силу летнего солнца. Февраль позволили себе пару мгновений лицезреть раскинувшуюся перед ним картину первозданной матери-природы, после чего уже привычно отправился по одну сторону Ручья, Копоть тем временем отправив проверять другую.

Обновление меток не заняло много времени, так как было делом, зависящим напрямую от профессиональных навыков и опыта. Вторжение не предвиделось, что вызвало у серого глашатая прилив успокоения (ибо на этот счет глубоко внутри всегда жила тревога), а по дороге обратно к месту встречи с бурой племянницей нарвался на водяную крысу. Зверек едва не сбежал в процессе охоты, но против молниеносной реакции древесного у него просто не было шансов остаться в живых.

Подобрав умерщвленную точным укусом в шею крысу, Февраль поспешил перехватить спутницу и отправиться обратно в лагерь. Патруль закончен, но день только начинается.

Отредактировано Февраль (2015-07-28 12:28:36)

Ярая шла по направлению к границе. Ночь была тёплая и ясная, растущая луна, бывшая уже почти полной, освещало Древесной воительнице дорогу. Она была подавлена тем, что произошло днём, а именно - смертью соплеменника, старого Огнежара. Да, кот был стар, но мудр и опытен, держись крепче за жизнь он, наверняка, стал бы старейшиной и отбыл бы в Звёздное Племя намного позже сегодняшнего дня. Причём умер он, исполняя воинский долг, однако зяблика до кучи он так и не донёс - сердце остановилось по дороге. Ярой было очень жаль старика, но ему наверняка сейчас хорошо охотиться в Звёздных угодьях со своей семьёй. «Упокойся с миром,» - бело-рыжая кошка запрокинула голову и посмотрела на небо, усыпанное звёздами. У неё были свои связи со Звёздными предками, среди них, на Серебрянном Поясе, жили её покойные родители - Барсук и Снежная Буря. Ярая вдруг задумалась о второй жизни своих предков... Ведь когда она, рано или поздно, отправится к ним, вместе с ней умрёт и память о двух прекрасных воинах и они упадут с неба, навсегда забытые. «Неужели это значит, что я не смогу долго радоваться жизни с матерью и отцом в Звёздном племени? - подумала Ярая, - Но сейчас они живут там, а может и смотрят на меня прямо сейчас.» Эта мысль согревала кошку и та продолжила путь.
Мимолётом, прежде чем достигнуть ручья, воительница сбила с ветки спящего дрозда, правда настигнуть его пришлось дважды, так как он проснулся от чувства тревоги раньше, чем охотница подобралась на нужное расстояние. Птица была положена на землю под тем же деревом и забросана землёй. Вскоре уши Ярой уловили журчание ручья, а нос почуял запах Речного Племени. Причём совсем свежий. Подойдя к кромке воды, кошка взглянула на своё отражение. Подняв взгляд и посмотрев перед собой, от неожиданности воительница вздыбила шерсть и выгнула спину. На другом берегу ручья стоял незнакомый воин.
- Ты кто такой? - резко спросила Ярая и уставилась на рыбомордого.

Ярая, не расслабляя напряжённые мышцы, осмотрела бурого воина с лап до головы и уставилась в его разноцветные глаза. Кот был всемьма прост по внешности, но серебристый и васильковый глаза Речного представителя говорили о довольно сложном характере своего хозяина. Ярая повела ухом, дабы разрядить обстановку. Выслушав кота, чьим именем оказался Каштан, кошка задумалась, после чего ответила:

- Я Ярая. Древесная. Или как у вас там называют... Опилкоголовые, да? - в усмешке кошка обнажила клыки. - Вышел на тихую прогулку и встретил чужака? Видно. А я вот, грущу, видишь ли.

Ярая демонстративно плюхнулась на камни и прижала уши к затылку. Она и правда была очень сломленной после того, что случилось днём и ей не особо хотелось с кем-либо о чём-либо говорить и беседу она продолжала лишь из вежливости. В противном случае она бы, оскалившись и прошипев какое-нибудь оскорбление, развернулась и ушла в лес, не желая говорить с Каштаном. Бурый кот сверлил её взглядом, который зеленоглазая едва терпела. «Один шаг через границу - и тебе конец, рыбомордый!» - причем Ярая верила не только в свои силы - она полагалась и на Вольновоя, с которым они уже практически образовали пару. Что он придёт и защитит, надерёт чей-то ищущий на себя приключений зад, а Ярая снова в знак благодарности прижмётся к нему своей пушистой щекой и замурлыкает. Да, это была уже настоящая любовь. Сын наставницы - кто может быть лучшей парой? Вряд ли кто-нибудь ещё. А вдруг в один прекрасный день Медовая станет бабушкой?

- Кхм, - покашляла Ярая, выйдя из раздумий и начав ждать ответа Каштана.

"Рад познакомиться... Чужак... Чужаки это коты пришедшие с других земель и первый раз ступившие на территории Древесного и Речного племён. Я не считают представителей соседнего племени чужаками, вы для меня соседи.... Опилкоголовые? Кто из наших хвостатых придумал такое прозвище? Честно, хоть я уже и вырос, но не сумел услышать от своего окружения такие слова. Ну если считать, что моё окружение состояло только в основном из сестры, а она мечтательная душа и редко выходит из своих мыслей на контакт, " - не переставая улыбаться, ответил Каштан. Ему было возможно смешно от своей фразы, хотя слова в принципе были сущей правдой. Решив вспомнить, что не стоило бы рассказывать другим о своей семье да и вообще о себе так сразу, воитель прижал уши к голове, слушая Ярую дальше. Кошку видимо что-то тревожило. "Могу ли я узнать в чём ваша печаль, Ярая? " - спросил Каштан у Древесной воительницы, наблюдая как та в грустит. Конечно за этими словами могло последовать что угодно, но кот лишь хотел понять, с чем же связана печаль кошки, ведь возможно они грустили о похожих мыслях. Воитель слегка зевнул и посмотрел на Ручей. Его прохладная вода манила к себе, но кот не смел войти в прохладный источник, ведь это поведён не только к стычке с Ярой, но и к нарушению законов, кои Каштан всегда чтил и не нарушал. Небо уже начинало светлеть и солнце медленно выплывало из-за горизонта. Первые лучи коснулись рысьих ушек воителя, а после и всего тела. Тепло настигло его также быстро, как поднялось дневное светило. Чувствуя лёгкий ветерок, кот прищурился и посмотрел в сторону гор, таких великих и опасных. В голову опять пришёл тот самый скорбный день, когда Дождевик и Каменка пошли на охоту в горы и не вернулись. Вновь пришла тоска по родителям, кои теперь находились в Звёздном племени и следили за своими выросшими детьми. Выражение на морде вновь изменилось и стало уже не таким лучезарным, скорее печальным и грустным. В такие моменты хотелось побыть одному или поговорить с кем-то, с какой-нибудь родственной душой и товарищем по несчастью.

Отредактировано Каштан (2015-07-28 12:39:07)

Солнечный луч ударил тебе в глаза, когда ты выбралась из палатки воителей следом за Февралем. Сегодня у вас пограничный патруль, но у тебя совсем не было настроение. Ты поморщилась от яркого света, зашипела и тряхнула головой. Все еще спала, но никак не могла прогнать остатки сна. Быстро прилизав, взъерошенную шерстку, ты спустилась веткам вниз и пошла за глашатаем. Ты ничего не хотела, даже присутствие дяди тебе совсем не поднимало настроение.
Ты быстро ступала по земле. Скорее бы добраться до границы, обновить метки и вернуться. Ты в последнее время ничего не хотела. Может это пройдет? Не «может», а точно пройдет. Но нужно время, и не повезло тому, кто сейчас идет рядом с тобой. Неужели все свое раздражение выкинешь на Февраля? Но он же твой родственник, как никак. Но не все родственники бывают верными. Невольно при таких мыслях вспоминается Соколица. И за долгое время, твоя ненависть к буроухой кошке стихла, уступая место печали.
- Как у тебя дела? - поинтересовался глашатай, и ты невольно стиснула зубами, чтобы не выкинуть какую-нибудь грубость. Не в этот раз, тебе придется сдержать себя. - Как проходит обучение Змеелапки? - признаться честно, то ты не хотела отвечать на эти вопросы, поэтому отвернулась, чтобы Февраль не видел твоего негодования. Даже если ты не хочешь отвечать, тебе придется это сделать рано или поздно, поэтому ты не заставила Февраля ждать.
- Все идет не самым лучшем образом, но я не жалуюсь, - нехотя бросила ты, а затем добавила: - Да вроде все нормально проходит. Надеюсь Змеелапка пройдет обучение полностью.
Да-да, ты вспомнила своих прошлых оруженосцев и еще сильнее приуныла. Но вот ты услышала журчание ручья и поспешила добавить темп. Когда вы добрались до ручья, то разделились. Ты обновила метки, там где это нужно было. Потом ты приступила к охоте. Первый раз тебе не повезло, зато две другие попытки оказались более-менее удачными, и ты смогла поймать белку и трясогузку. Забрав добычу, ты поспешила навстречу Февралю, мимоходом оглядев противоположный берег ручья.

Ломака проснулся в палатке оруженосцев совершенно не выспавшимся, голова соображала плохо, глаза слипались и Ломака отправился в пограничный патруль с гораздо меньшим энтузиазмом, чем представлял. В дупле оруженосцев было тепло, а ночная прохлада еще не успела улетучиться и Ломака распушился, потягиваясь на ветке и зевая одновременно. Глаза затопили слезы, как это бывает после зевка, картинка на время потеряла четкость, а Ломака уже спускался с дерева, желая расправиться с делами как можно быстрее.
Прохлада бодрила и Ломака определенно чувствовал себя лучше, чем при пробуждении. Глаза слипались даже тогда, когда Ломака добрался до пограничного ручья. Весь сонливый, Ломака тёрся о пограничные деревья, оставляя на ней свой запах. Чуя приятный запах коры, Ломака потянулся с удовольствием зевая так, что чуть не вывихнул челюсть. На нёбе вдруг остался чей-то запах... Землеройка. Запах был слаб, но Ломака все равно пригнулся к земле и попытался проследить струйку запах вновь, но ничего не получилось и оруженосец заворчал, клацнув зубами. Ему постоянно не везло на пограничном ручье, и вообще не любил он это место. Запах соседей вызывал головокружение и мешал найти дичь, зачастую дичь, спугнутая во время засады, пересекает границу и её можно было бы догнать в любом другом месте, но не здесь.
Оруженосец взмахнул хвостом, сетуя на свою неудачную охоту. Это больно било по его самолюбию, и он твёрдо решил поймать сегодня хоть что-нибудь. К сожалению, своё желание он так и не исполнил, ибо галка, которую Ломака хотел поймать, услышала его тихие шаги и улетела, шумно хлопая крыльями и даже задев крылом морду оруженосца. В итоге Ломака махнул на это дело хвостом и ушёл, недовольно что-то бурча под нос.