- Здравствуйте, девочки. Позвольте поднять вас на патруль, - бурчу я, пробираясь меж спящих туш, вставая между двумя, с которыми нынче у меня назначен патруль, собственно, между Дымолапом и Скворолапом, братьями-львятками, - Рота подъем! Хе-хе, сегодня без завтрака. Что поймаете - тем и довольствоваться будете.
Я фыркаю, тяжелым шагом выдвигаясь из пещеры, ожидая двух мальцов, а после, сдунув снежинки с обмерзших усов, выдвигаюсь в поход, который продлится в этот день не так уж и долго. Кому приятно в такую погоду шастать по границе с деревяшками? Может быть, кому-нибудь и нравятся такие прогулки, но этот "кто-нибудь" - это точно не я.
- Морозы крепчают. - выношу я свой вердик, отряхнувшись. Знаете, ходить с мокрой шерсть - особенно, когда она длинная - то еще удовольствие, - пошли.
Я повожу усами, выпрямив спину в королевской осанке и вздернув точеный подбородок.
Наш путь вновь лежит по тростниковому тоннелю, в котором завывает ветер, неся различные вести в Речной лагерь. До этого мы проходим старый лагерь и я окидываю взглядом руины и припорошенную снегом иву, которая так и лежит на старых палатках. Грустно усмехаюсь, вспоминая, сколько же жизней было заживу похоронено под этим чертовым деревом, даже решаю остановиться, монотонно твердя историю. Да, рассказчик из меня не важный.
- Когда мне было шесть, перед моим посвящением, это дерево разрушило старый дом. Жаль, что вы его не видели. Это было воистину произведение искусства, все настолько гармонировало между собой, - окидываю взглядом эти остатки, ненадолго цепляясь взглядом за старые ягоды боярышника - там раньше находилась палатка целителя, - жаль, что вы его не видели, - повторяю еще раз, прежде чем продолжаю цепочку следов на снегу, беря чуть выше, уже не в таком уж и бодром темпе преодолеваю переправу.
Этот путь мне хорошо знаком, ведь не впервые хожу в пограничные патрули.
Река все так же поет свою песню, чирикают неперелетные птицы, мелькают красноватые грудки снегирей. Хм, а ведь зима - не такое уж и плохое время года, знаете?
Совсем скоро мы находим Ручей, а я сметаю хвостом-веником тонкий ковер снега, который скрывает блестящий лед.
- Эти Древесные могут воспользоваться положением и запросто нарушить границы. Лучше перестраховаться.
Наступаю на скрипучий ороговевший камыш, наслаждаясь звуком, который он издает под тяжестью моего веса. Я царапаю ствол ели, одной, другой, третьей. Оглядываю результат, вполне им удовлетворенный.
- Оставите метки, поохотитесь, позавтракаете и в лагерь. Не дай Звездное племя, вас в лагере не досчитаются - огребать будете оба.
На этих словах я удаляюсь, в заросли - попытать удачу в охоте. Чирик-чирик.
- Ага, чирик-чирик.
Мне хватает одного голоса, чтобы определить местонахождение стайки воробьев. Один мне дается без особого труда, а вот второй... второй упорхнул вместе с остатками стайки. Ну, один все же лучше, чем ни одного.
Серенькую трясогузку прикончить - как нечего сделать. Именно на ней я показываю высшее мастерство охоты, зажав две черствые тушки в зубах, вглядываюсь сквозь голые кусты, надеясь увидеть этих двух остолопов на границе. Но, как-то безуспешно. Мне остается лишь надеяться, что они не смылись и идти в лагерь.

Что может быть лучше патруля? Когда-то, в бытность оруженосца и ещё молодого воителя, кошка могла бы поспорить с подобным утверждением, вернее обязательно и импульсивно сделала бы это. И в скором времени такого рода настроения вернуться, можно не сомневаться. Причина проста: надоедает. Эта непостоянная особа достаточно плохо переживает какие-то с завидной регулярностью повторяющиеся события. Конечно, даже будучи королевой, она посещала вылазки такого рода, но не в каждодневном объёме, поэтому успела соскучиться. Чуть-чуть насытится - сразу же переменится, ей свойственно. Пока же это, правда, не так важно, ибо инициатива ещё прёт из всех щелей. Момент, которым нужно пользоваться, что и сделала речная глашатая, отправив белоснежно-рыжую кошку в рассветную вылазку к границе. Как ни странно, ранний подъём проблемой не стал. Конечно, раньше ей невероятно трудно было отдирать морду от мягкой подстилки, но с тех пор прошло десятка два лун. Материнство - это вечно активные котята, отдых с которыми превращается в настоящее искусство, так что в любое время вырубаться и включаться после трёх помётов - абсолютно рядовое дело, над которым даже думать не стоит. Во всём нужно искать плюсы, так ведь?
Обладательница папоротниковых очей, легко выбравшись из ставшей непривычной палатки воителей и зевая на ходу, кубарем скатилась с прямого спуска, служащего лестницей по навалу. Благо, падение смягчил снег, так что беда оказалась невелика. Разве что пришлось потратить лишние двадцать минут на то, чтобы вернуть себе кошачий вид, в противном случае пришлось бы ходить неплохо выглядящем элементов снеговика. Головой там или попой - не суть, хотя ярко-рыжий кончик хвоста очень напоминал морковку. Закончив с приведением себя в порядок, ушастая поднялась на лапы и, отряхнувшись, направилась к общей куче, дабы выудить себе что-нибудь вкусненькое. Выбор не велик - общую кучу составляли две полёвки, голубь и несколько быстрянок. Выудив небольшого грызуна, кошка отметила, что неплохо было бы поохотиться после проверки границ. Пока она ела, подтянулись остальные участники патруля, Подсолнух и Зернолап. Приветливо кивнув им, кошка ещё раз вылизалась. Просто удивительно, как она, истинный хулиганистый растрёпыш детской и ученической палаток, превратилась в чистоплотную, истинную леди. Красавица. 
Когда оба оруженосца оказались готовы к выступлению, опылённая тремя оттенками рыжего снежная кошка повела отряд к пограничному Ручью. Путь относительно не близкий, но время имеет свойство лететь со скоростью ужаленного сапсана. 
- Зернолап, за тобой левая сторона.
Оставив для себя и подсолнуха правую, решила Зимняя Вишня, сразу приступив к делу, прерываемому короткими, тёплыми и тревожными расспросами, прошитыми надеждой на лучшее. Ещё бы, этот вислоухий - совсем как отец - мальчишка - её сын, разве можно желать ему что-то, кроме самого лучшего?
- Как проходит твоё обучение? Вернее, уже завершается. Скоро испытание на Воинском пороге. Готов к нему? Пробовал уже проходить? А сёстры, братья? Как жаль, что меня не будет рядом. С ума сойду в лагере, помяни моё слово.
Когда метки были обновлены, а границы проверены, воительницы, как и планировала, перешла к охоте. Водяная крыса, как ни досадно, вырвалась из лап, скрывшись в корнях одного из кустарников. Не надо было даже подходить, чтобы понять, насколько бесполезны "танцы" вокруг норы. Зато с крапивником дело обстояло куда более ладно: птица хоть и попыталась из лап вырваться, но оказалась поймана. Похожая судьба постигла свиристель, после чего довольная самка, подобрав добычу, вновь собрала отряд и вернулась в лагерь.

Зернолап глубоко вдохнул свежий, зимний воздух, позволяя ему просочиться сквозь чувствительные железы в гортани. Воздух был ядреным, поэтому котик пару раз оглушительно чихнул, а потом помотал головой. Что взять, зима наступила. Сейчас не понаслаждаешься этим воздухом, что называется летним. Оруженосец искренне скучал по летнему воздуху, атмосфере тепла и уюта, которая просачивалась, казалось везде, а так же и по близкому и яркому, греющему спину солнцу. Ах, как эти времена быстро сменились! Солнце уже стало совсем бледным и далеким, его лучи едва-едва касались земли. Юный оруженосец обошел свою часть территории, после чего быстрым темпом направился обратно. Конечно, тогда он, на границе, пометил территорию. В это время ученик позволил себе ненадолго задуматься о горестях этой жизни, размышляя о разной сути бытия. Вздохнув пару раз глубоко, и едва ли не снова расчихавшись, он остановился. Зимняя Вишня, кажется, расспрашивала о чем-то своего сына, в прочем, котику было все равно. Он решил помедлить и подождать их, как-никак патруль ведет самый старший, а одному странно возвращаться в лагерь.

Оруженосец сел, обвив хвостом лапы, приготовившись ждать котов, метивших территорию границы.

Отредактировано Зернолап (2014-11-11 16:50:42)

Зимний ветерок ворошил мою шерсть. Незнаю, как, но эта погода давала мне надежду на будущее. Маленькая снежинка опустилась на нос и заставила чихнуть. Хотя многие коты-воители и не любят Сезон Снежного Клена, я напротив, люблю. Никакой жары, чтобы добыть еду для себя и родного племени, нужно постараться и погонятся за своим хвостом. Воины итак обленились. Давно не было доброй битвы, настолько давно, что я родился задолго после этого. Нагреби вы, воины, свои пятые точки, пора и поработать хотя бы чуть-чуть.
Рядом со мной бежала юная Бабочка. Она была весьма хороша собой, но по закону чести, я не смотрю на своих воспитанниц в любовном смысле. Мне доверили ее обучение, а значит я сумею сделать все, чтобы эта малютка выросла в опытную и смелую воительницу. Не понимаю тех, кто заводит со своими ученицами романы.
Мы наконец-то дошли до пограничного ручья. Сейчас мне почему-то очень хотелось побыть в одиночестве, тут, дыша свежем морозным воздухом и подумать о своей жизни. Но нельзя, ибо пограничный патруль и рядом Бабочка. Видимо, придется сделать все как надо, а то она не дай Звездное племя подумает, что я плохой наставник. Это же только сейчас у меня такое настроение.
- Не думаю, что ты в первый раз вышла к границе, поэтому не буду утомлять тебя лекциями, - я улыбнулся, все-таки все котята милые. - Просто оставь свой запах на этих кустах, как и я, потом немного посидим здесь, а позже можешь пойти поохотиться. - с этими короткими словами, отошел к кустам и начал тереть об них свою шерсть, чтобы хорошенько пометить. Сидеть, конечно, не так весело для маленькой и бойкой Бабочки, но ей придется терпению, если она хочет стать настоящей воительницей.
Я и моя ученица разошлись в разные стороны, чтобы попытать счастья в охоте. Первые два раза мне не повезло. Как не странно, ушли из моих лап полевка и мышь. Никогда не любил на них охотиться.
Вдруг усы задрожали. Запах дошел до носа, я почувствовал сойку. Эх, если бы была голубая, смог бы ее перо подарить Бабочке... Я прыгнул на птицу, к несчастью, она выскочила. Не долго думая, я припустил следом. Нельзя же позорно возвращаться к воспитаннице с пустыми лапами. На этот раз повезло, птице далеко уйти не удалось и вскоре она болталась в моей пасти.
Ну что же, пора возвращаться, патруль выполнен. Конечно, обычной сойкой все племя не накормишь, но хоть что-то. Некоторые вообще ничего не приносят...

Его вновь подняли рано и, возможно, он был этому очень даже рад. Ведь едва ли не всю ночь он спал беспокойно, едва ли не каждый раз просыпался, когда хвост Ветерка касался его спины, или же. широкая лапа Мускатника случайно задевала его спину. Ему снился неприятный сон где он остался совсем один. Один на веки. Ушли все: И Заря, и Птицелапка, и Муск, и Вет, даже мать куда-то ушла. И все племя словно отвернулось от него, перестало замечать. Никто даже не видел, что он с ними разговаривал. А он бегал в панике, в попытке чтоб его хоть кто-то заметил, а итогом было то, что его все просто обходили мимо, будто он был неодушевленным препятствием, выросшем у всех на пути. И кто знает, чем бы закончился этот сон, если бы его не разбудили...

Из палатки учеников он вылез вместе с Зернолапом, сыном Львинозвезда и Ручей, что был несколько младше самого Подсолнуха. что немного в изнуренном состоянии шагал рядом с голубоглазым. Но, заметив знакомый силуэт, сидевший рядом с кучей с дичью, кот едва ли не стал лужицей, что с облегчением готова была растечься по всему лагерю. После сна, где у тебя никого нет, да и тебя словно вообще нет, заметить маму было просто облегчением. Словно с гора с плеч. А видя улыбку на ее прекрасной мордочке, хотелось самому петь от счастья и покоя, словно все действительно было великолепно! Хотя, не сказать, что так оно и было, но не смотря на это, настроение у бойца заметно приподнялось и воспоминания того ужасного сна просто испарилось.

- Как проходит твоё обучение? Вернее, уже завершается. Скоро испытание на Воинском пороге. Готов к нему? Пробовал уже проходить? А сёстры, братья? Как жаль, что меня не будет рядом. С ума сойду в лагере, помяни моё слово. - в зеленых глазах засияла гордость, когда мать заговорила с ним. Хотелось тут же рассказать ей про все тренировки и про все, что с ним было.
-Да, осталось совсем немного и скоро я стану воителем нашего племени. Я уже пробовал пару раз пройти испытание на Воинском пороге и могу с точностью сказать - я его пройду! Песчаная Дюна отлично подготовила меня. Так же как и Шиповник Ветерка, Дубравник - Мускатника. Все будет хорошо, мам, я уверен. - зеленоглазый широко улыбнулся, поведя носом и пытаясь учуять хоть какой-то знак о присутствии дичи, но, вот, не было его. Так что, оставив попытки поохотится и найти дичь, кот просто проверил границы, обновляя метки и следом с "компанией" двинулся в лагерь.

Был вечер, когда наставник сказал мне, что идем в патруль. Ну хотя бы вечером, а не утром, как обычно. Мы выбрались из лагеря, когда солнце было уже наполовину спрятано за горизонт. Горизонт на западе окрасился в ярко-алый цвет, превращая землю в «зебру» из розового и темно-серого. Мы шли также, как ходим обычно — через лес, а не по тропинке.
Наверное этот вечер отличался от всех остальных, тем что именно в сегодняшний вечер мы с наставником отправились в патруль. Мне до сих пор вспоминалась та ночь, когда Соколица выдала свою тайну. Я про сто не могу не злиться на нее. И почему я вспоминаю это именно тогда, когда у меня патруль? Может потому что все остальные дни у меня страшно забиты тренировками, а в патруле я могу расслабиться? Честно не знаю, может быть мне все рассказать наставнику? Но я боюсь, что он осудить меня за то, что я ударила «мать».

Вот наконец мы вышли к ручью. Все плохие мысли я отправила в долгое плавание, так как хотела полностью сконцентрироваться на дальнейшей охоте.
Я осмотрелась вокруг. Земля была слегка припорошена снегом. Ну что это за зима такая? Разве сейчас не должен был хлопьями валить снег? Тонкая ледяная корочка покрыла ручей, но он все продолжал свою бурную жизнь. Я слышала отдаленное журчание, которое манило к себе, но повинуясь своим инстинктам, я лишь окинула пограничный ручей холодным взглядом голубых глаз. Один кот сказал мне, что цвет моих глаз можно сравнить с цветом зимнего льда. Я бы фыркнула, если бы это сказал кто-нибудь другой, а не тот, кому я доверяла.
Я прошлась вдоль границы, обновила метки. С другой стороны ручья воняло речными воинами. Не люблю я соседей, поэтому когда нам встречается их патруль я стараюсь держаться подальше или вообще охотиться, пока Щитомордник рассказывает им последние новости. Вот зачем? Не понимала я.
Закончив обновлять метки, я предупредила наставника, что немного поохочусь, а то еще накажет потом за то, что я ушла, не предупредив его.
Я услышала шорох и обернулась на звук. Где-то в корнях дерева пряталась мышь, которую я собиралась поймать. Встав в охотничью стойку, я стала приближаться, но мой хвост случайно задел землю, всколыхнув бурые листья вместе со снегом. Мышь выпрямилась и навострила ушки, после сразу юркнула куда-то вглубь корней, оставив тем самым меня в проигрыше.
Я нахмурилась. Почему когда я охочусь, все время две попытки увенчиваются удачей, а третья неудачей? Что за шутки такие? Неужели Звездное племя так шутит? Я посмотрела на восток, где начали появляться первые звезды. Я оскалилась. Глупые мертвяки! Вот увидите, что в следующий раз я смогу поймать добычу! Я отвернулась и снова стала выслеживать дичь.
Шорох на ветке меня сразу насторожил. Я подняла голову и увидела зяблика. А вот и мой шанс доказать звездам, что я все таки умею ловить дичь. Я забралась по стволу дерева и медленно стала подползать к птице. Хвост ходил в одну сторону, то в другую. Я еле-еле балансировала на ветке. Как бы не упасть. Но вот я оказалась на достаточном расстоянии и прыгнула. Зяблик вырвался из моих когтей и мне пришлось оттолкнуться сильнее, чтобы поймать его. Прыжок... и мои челюсти сомкнулись на птичьем крыле. Я потянула его вниз. При моем приземлении зяблик сильно ударился головой о землю и это стало его кончиной, но я на всякий случай куснула птицу за шею.
Спрятав добычу, я стала выслеживать еще одну птицу. На этот раз мне попался дрозд. Он также сидел на ветке дерева и мне пришлось снова взбираться по стволу. На этот раз я делала более уверенные движения. Но даже это не спасло меня от того, что дрозд, так же как и зяблик вырвался из лап. И мне пришлось повторить прыжок. Со второй попытки мне удалось поймать птицу. Легко приземлившись на землю, я забрала своего зяблика и вернулась к Щитоморднику. Пора уже возвращаться в лагерь.

Зима - отвратительное время года. Нет, честно. Когда зима, так скажем, "белая и пушистая" - это еще более-менее терпимо, но вот такая серая погода, как сейчас, была просто невыносима. Рыжий чувствовал себя единственным живым объектом в этом скользком слякотном мире, несмотря на то, что солнце сияло холодным белым светом. Он, кстати говоря, не мерз, а вот лапы разъезжались, да и на косматой шкуре оседала пыль (что, в принципе, происходило в любое время года, но сейчас раздражало особенно), в ней путались ветки и она становилась тусклой от нехватки света. А Мускатнику в последнее время почему-то стало особенно важно, как он выглядит. В том смысле, что расчесывать и приглаживать свои разросшиеся патлы он не стал, но теперь был много аккуратней, чем в детской. Ну, как много. Не очень-то, откровенно говоря, и много. Да и не то чтобы аккуратней, а теперь это, можно сказать, был его собственный шарм... Ох, не важно. Давайте просто забудем обо всех этих подростковых закидонах.
В патруль это этим зимним вечером отправили с Дубравником и Дымолапом. Ах да, забыл сказать - теперь Муск был вынужден делить своего "второго папаню" с сыном Ручей и Львинозвезда. Дым был, бесспорно, довольно интересным и не на много младше самого рыжего, но сама мысль о том, что его Дубравник занимается с кем-то еще приводила нашего собственника в состояние крайнего раздражения. В последнее время он смирился, но этот шрам еще давал о себе знать. Хм, пожалуй, о закидонах забыть не удастся.  Понимаете, когда твой учитель тренирует сына Львинозвезда, ты автоматически становишься на второе место, как "проба наставнического пера", неудачный экземпляр. А Муск не любил чувствовать себя ненужным. А когда он не мог устраивать балаган на уроках у Дубравника, кот чувствовал себя именно что ненужным. Радовало одно - скоро он станет воином, самым настоящим воином и сможет участвовать в драках и возглавлять патрули. Ооо, дааа. Увы, Муск еще ни разу по-настоящему не сражался, а ведь даже у Подсолнуха (тьфу на него, первенца) уже был чертовски мужественный шрам. Обидно до жути. А ведь Солнышко даже драки никогда особо не любил!
Но сегодняшний день не был днем зависти. Сегодня рыжий с едва сдерживаемыми комментариями следил за Дымолапом, который, кажется, возомнил себя главным. Воображульство, что с ним поделаешь. Признаться, Мускатник и сам так делал, когда был помладше, но ведь теперь-то он был "взрослым и ответственным", поэтому игры - для детишек. Ему так и хотелось запрыгать вокруг и завопить своим хрипловатым голосом: " А я тебя стааарше, а ты маааленький!" Хотя старше он был всего на луну с хвостом. Но все таки был.
Отвлекшись от созерцания предводительского отпрыска, Муск неспешно обновил метки и втянул носом воздух. Раз уж он в лесу, почему бы не поохотиться? Правда, дичи в этот сезон было не ахти как много, да и дневные охотники все перетаскали, так что в лапы Мускатнику попался лишь недавно искупавшийся дрозд. Мокрый, со склизскими перьями. Фу, пожалуй, он отдаст это кому-нибудь, а сам съест что поаппетитнее.
Вернувшись к Дубравнику, рыжий свысока (не надменно, а именно сверху вниз) взглянул на Дымолапа и участливо спросил, стараясь, чтобы наставник не услышал:
- Ну как, всем Древесным хвосты надрал? - Парень, кого ты пытаешься обмануть, я - лучший актер племени.

- Подъем, малец, труба зовет, - угрюмо и мрачно сообщил я, почему-то не ощущая прежнего воодушевления, какое бывало, когда я раньше торопился растолкать Жуколапа с новостью о патруле или тренировке. Не было в голове светлых мыслей, наверное, потому, что я был отягощен одной единственной думой, которая по-своему приворожила и захватила меня не столько своей отвратительностью, сколько абсурдностью и начисто пропавшим желанием заботиться о кошке, которая была одной из немногих, кому я был готов доверить свою жизнь. А еще ко всей темной гамме разнообразных мрачных чувств примешалась невообразимая обида, от которой хотелось обессиленно опуститься на снежный пласт и взвыть от бессилия. И обидно было не за себя, не за племянников, и даже не за Поллунника, который ничем не заслужил такой подлой лжи. Обидно было за Волкодава, несмотря даже на то, что я всю жизнь убеждал себя в его сволочности и собственной к нему ненависти, я вдруг вновь ощутил себя настоящим братом - украдкой бросал на кузена встревоженные взгляды, отдавая себе отчет о его состоянии каждый чертов день. Потому что мне действительно было страшно и вдвойне больно. Я не испытывал такого горького предательства со времен ученичества, когда только-только стал воителем, и меня почти сразу же огорошили новостью об истинных родителях и моей сущности в целом, и тогда мне казалось, что нет котов ужаснее на свете, чем те, кого я считал своей семьей. Но даже эта боль утихла со временем, старые раны так и не зажили, изредка поднывая, как сейчас, стоило только вспомнить. А сейчас предательство затронуло всех, кто был мне по-своему дорог - любимых племянников, навязанного природой брата и Соколицу, которая сама когда-то признавалась мне в любви.

До сих странно об этом вспоминать, даже как-то смешно. Смешок, сорвавшийся с губ, получился ироничным, скупым и не носящим в себе ни капли веселья, пока мы с Жуколапом пробирались сквозь заснеженный лес к пограничному Ручью. Напряжение нависало над нами, как вязкая смола, а может, так казалось только мне одному, может, Жуколап уже все для себя решил. И от этой мысли становилось как-то горько. Звезды, почему тогда, когда жизнь начала налаживаться, мне на голову свалилось все это? Ведь по-истине все было неплохо - Волкодав и Соколица, казалось, были счастливы, пусть это и оказалось иллюзией, я наслаждался обществом возлюбленной Сипухи и по-отечески приглядывал за каждым из племянников... А сейчас весь мой мир рухнул, показывая на деле, насколько на самом деле хрупкое все, связанное со мной и моей родней.

Охотиться не было никакого порыва, да и не думаю я, что мне повезет, если я по пути к границе под лапы-то не смотрел, отягощенный печальными мыслями. Встряхнув головой и тем самым подведя жирную черту под собственными размышлениями, словно не позволяя себе задумываться об этом впредь, вдыхаю глубоко морозный, колючий воздух, и прикрываю на мгновение глаза. Устал. Словно за один день, тот самый роковой день, постарел года на три.

- Обновляем метки и возвращаемся - нечего хвосты отмораживать, - тихо и как-то обреченно обронил я, страдальчески глянув на Жуколапа из под прикрытых век, словно ища в его взгляде поддержки и сострадания, в страхе, что останусь один на один со своими терзаниями. Утешающе положил хвост на плечо бурого оруженосца и спросил как бы в невзначай, но я уверен, он понимает, о чем я говорю.

- Как ты?

В последнее время он стал замечать странные перемены в поведении Золы. Ну. точнее. как замечать? она стала вести себя более сдерженно, как-то немного скованно и уже не обращала внимания на едкие взгляды со стороны Щитомордника. А это, знаете ли, немного обидно. Но что поделать, когда так получается? Не доставать же будущую воительницу с обидчивой речью на то, что его не замечают? Как-то это не в его стиле. Хотя, можно... Может выйти не плохой спектакль. Только бредово об этом думать. Да и... Мысли его были заняты кое чем другим. Точнее, кое-кем другим..

"Эта кошечка... - думал пятнистый. не обращая внимания на Золу, шагавшую рядом. Об этом говорил и взгляд его едва тускневших серо-голубых глаз, что были направленны тупо вперед. Удивительно, как этот мягкошерстий кот умудрялся не наступать на коряги и не спотыкаться? -Дать мне такой отпор.. Меня интригует ее неуклюжесть, ее манера речи.. Эта бойкость, этот взгляд... Мррр, так меня уже давно никто не отшивал." - кот криво улыбнулся, поведя ушами и наблюдая отдаленно за охотой ученицы. Вновь успехи. Как и всегда. Все же, талантлива эта бурая особа. Ничего не скажешь. Ну. что же, можно проверять границы и отправляться в лагерь? Да, пожалуй, так и следует поступить. Найти бы еще возможность улизнуть из лагеря. Найти бы эту кареглазую красу... Фыркнув и изогнув по змеиному хвост, кот дождался Золу, выполнившую работы и вместе с ней двинулся в лагерь.

В этот день Зола все так же проявила себя странно: всю дорогу до ручья она шла молча. погрузившись в свои мысли. И лишь изредка этот цветок бросал взгляды на Щитомордника, от чего коту становилось немного не по себе. Возможно, что это от того, что он знал, о чем думает его подопечная. А ведь она не в курсе, что он знает. Он знает почти все, что творится в племени. Тем более, когда ее мать - подруга его, а отец - родной брат. Да и Февраль был одним из тех, кто узнал это первым. Но и Щит в стороне не остался, так как ему, похоже, достанется от брата... Нет, ну это же надо так - родить котят от двух котов! это же какие рога, выходит, отрастил себе его дорогой Волкодав, связавшись с дорогой голубоглазой красой? Хах, неужели такое бывает? Неужели и с кота любит играть эта самая "любовь", что так отдаленно известна сердцееду в лице Щитомордника.

"А ведь страдают от этого племянники. Мда, куда катится этот мир? С такими темпами, скоро весь лес превратится в сплошной комак забавных историй, что будут настолько разными и смешными, что я превращусь в серую массу, ведь со мной такого не случается. Ах, злодейка любовь - бессердечная ты стерва." - кот растянулся в улыбке, поведя крупными ушами и заведя их немного назад. И тогда до его слуха донесся разъяренный "рык" ученицы, что, кажется, превратила свою добычу в кровавую кашу.

-С таким бы рвением отрывать хвосты всем Речным котам, краса лесная, - проворковал льдиноглазый не сдерживая широкой улыбке, что сделала его похожим на кота-убийцу, с недобрыми мыслями. Но, похоже. все выдают его глаза, в которых застряли смешинки. Более он ничего не проговорил, решив. что это будет лишним. Она сама свыкнется. привыкнет. Возможно. Он бы не привык. Скорее всего - убил бы. Всех, кто замешен в этом деле. А может, не всех. Кто знает, у него такого не было. У него есть семье, брат, отец, сводный брат. Любимая мать, что вечно его баловала. превратив в того, кем он является сейчас. А проблемы Золы... Не повезло ей, не повезло. Бедолага... Закончив с проверкой, пара двинулась в сторону лагеря.

В этот раз они решили разделится. Ну, как решили они? Решил он. И вовсе не по тому, что общество пылкой и свободолюбивой ученицы ему как-то наскучило. Это совершенно не может стать причиной для разделения. Может, все дело было в том, что к Золе Щитомордник начинал относится как к молодой воительнице, а может, все это из-за того, что именно у ручья охровый надеялся встретить Мрамор, которой, конечно же. тут не было. Уже давно. Похоже, что голубоглазый "напугал" кареглазую красу, а может, это по тому, что теперь она хорошо знала о том, что тут проходит граница племен и не следует сталкиваться с "плохими лесными забияками", что могут любому нарушителю надрать, извиняюсь, задницу.

-Видимо, сегодня не судьба нам встретится с тобою, великая воительница Мрамор, - кротко рассмеялся длинномордый. вновь заводя крупные уши назад, от чего стал чем-то напоминать лиса. Его хвост описал в воздухе дугу, не ровную, слегка волнистую. А очи чуть прищурились, вглядываясь в ручей, виднеющийся из-за белоснежных сугробов. -ну, что же, тогда можно будет поохотится. Не приходить же в лагерь с пустыми лапами, верно? Да и не выгодно я буду выглядеть в глазах своей древолазки прилично. Какой же я наставник, если не смогу ничего поймать во время патруля, созданного для охоты? Ну, что же, к делу.

И дело пошло так, как не планировал даже древолаз, что не сильно надеялся на большую удачу в охоте. Тем более, что никогда не славился ручей обилием добычи, особенно деревья, что редкими вкраплениями прорастали у серебристой границе. Но в этот раз все обернулось как нельзя луче. На первом дереве коту удалось поймать - внимание - упитанную белку, щекотавшую своим хвостом чувствительный нос длиннолапого хищника. Далее, его добычей стал соловей, пойманный уже на соседнем дереве, все так же гладко, удачно и без фальши. Правда, кравпивник дался немного неудачно, ведь в глаз попала грязь, от чего тот поморщился. Неприятно. Словно кто-то когтем собирается проехаться по глазу. Но, проморгавшись и избавив себя от легкой травмы, кот подхватил добычу и, спрыгнув с дерева, поднял остальное - от чего голову чуть нагнулась под тяжестью упитанных тушек - да двинулся в лагерь, что-то мысленно намурлыкивая.

Какое счастье, что этот патруль не должен был начинаться на рассвете. Пожалуй, ещё одного раннего подъёма кошка просто не пережила бы: выкатилась из пещеры с закрытыми глазами, забилась в ближайший сугроб и продолжила бы дремать тем, околев в результате на смерть. Не самая радужная перспектива, которая по вполне объективным причинам не вдохновила обладательницу ярких, папоротниковых глаз. Вообще, от одной мысли обо всём этом к горлу подступала неудержимая зевота, а уши от торжества неосуществлённости противного сценария ходили ходуном пуще прежнего, хотя и раньше не останавливались ни на минуту, словно их кто-то под видом настоящих присоединил механические устройства вечного движения. Никак иначе сию безумную особенность нельзя было описать, даже мух столько во всём Светлолесье нет, чтобы можно было отгонять их подобными безумными усердиями. На основании всего этого даже скучный и монотонный пограничный патруль в середине дня не казался противным или нежеланным - если выспалась, хоть два. Хотя... нет, это кошка погорячилась.
Зимняя Вишня шмыгнула носом и, подняв лапу, сгрызла с шерсти приставший к ней кусочек льда, недовольно фыркнув. Она всё гадала, когда уже закончатся эти холода, ведь третий цикл подходит к концу, а подвижен всё не видеть. Очень уж не хотелось ещё и половину весеннего цикла пушиться и жаться, чихая и покрываясь инеем. Жаль, что на погоду нельзя повлиять, допустим, силой мысли, ибо жить стало бы намного проще да приятнее. Неожиданно опомнившись, бело-рыжая осознала, что ей и Серой Рисовке пришло время выступать в тот самый патруль. Поднявшись, она окликнула напарницу, окинув взглядом главную поляну.
- Не видела Дубравника?
Вообще, кошке не очень нравилось, что этот бурый кот что вчера, что сегодня уплывал в патрули с кем угодно кроме неё. Нет, Зимняя Вишня ещё не начала считать воителя спутником жизни и даже не убедилась окончательно в любовных чувствах к нему, но от природы была собственницей, поэтому близкого товарища тоже страшно ревновала и обижалась. Как говорится, с кем поведёшься, от того и наберёшься - её наставник и первый пропавший муж, Сыч, был тем ещё владельцем и стражем того, что считал по праву своим - никого даже на десяток метров не подпускал. Кошка до такого не дошла, и янтароглазому возмутится вряд ли, по крайней мере, пока; однако подобным ходом вещей она была крайне недовольна, что найдёт выразить другими способами. Не просто так ведь она считается замечательной "актрисой".
- Ну и ладно, пойдём.
Заключила воительница, вскоре покинув лагерную поляну и направившись в сторону пограничного Ручья. Прыгая через сугробы, которые просто надоело обходить, она через определённый отрезок времени добралась до назначенной цели и перешла к проверке да обновлению меток, с чем, к своему счастью, справилась быстрее, чем дошла сюда. Немного подумав, папоротниковоглазая решила поохотиться. Она без особого труда поймала двух грызунов, если точнее, полёвку и водяную крысу, зато с соловьём оказалось сложнее: перед смертью птица успела клюнуть её в лапу. Зализав повреждённое место на коже, самка подобрала добычу и вместе с юной спутницей вернулась в лагерь.

Отредактировано Зимняя Вишня (2014-11-16 23:37:30)

Многие говорят: "пока не хочешь, а потом захочешь". Если немного перефразировать данную фразу, то она, пожалуй, подойдёт под внутреннее положение Шквала: "сейчас радуешься, а потом затоскуешь". И то верно. Прошёл лишь только один день с посвящения рыжего оруженосца, а он даже не успел впитать в себя все радости и горести воинской жизни. Мускат задал вопрос по этой теме, что немало удивило молодого воителя.
- Вееееет, ты маленькая пестрая улиииитка.
- Вет?
Да, Вет. И не стоит противоречить. Тигр очень скучал по своему старому имени. Его и не огорчила, и не обрадовала идея того, чтобы оставить детское имя и смело переступить порог ученической жизни вместе с ним. Грубо говоря, это имя ему приелось. Прозвище, которое дали ему дали братья звучало, словно оторванная часть слова, но оно было не хуже самого имени и звучало спонтанно. Однако бывший ученик с радостью на него окликался.
- Мускат, я, кажется, догадался. Тебе дали такое имя, потому что ты всегда, словно пьяный, - засмеялся младший, но чтобы не обидеть брата, боднул его головой, - Пошутил, пошутил. Мне нравится твоё имя.
Мускатик - ласково. Мускат - серьёзно. Наверное, старший гордился своим именем. Не сказать, что младшего тошнило от воинского клича. Просто он, должно быть, слишком серьёзный и звучит угрожающе, как и само природное явление, но имя, спору нет, красивое.
- То есть Шквал. Но все равно улиииитка.
- Я сейчас кого-то тресну, - столь грозные слова и столь милая улыбка, что вызывает некое недоверие. Может, братья уже привыкли к таким необычным переменам настроения Шквала, но вот те, кто разговаривал бы с ним впервые с радостью дали бы кличку "двуличная тварь". Отнюдь, что-то в нём было такое.
Подсолнух и Мускат были чересчур разные, хоть и братья. Создавалось ощущение, будто природа специально дала им такое разностороннее различие, готовя к чему-то важному. Может быть, однажды им придётся познать силу кровных уз, ведь это - сильная вещь.
На физиономии старшего брата мелькали рожицы. Похоже, что Мускат просто не мог обходиться без дурачеств. Но эту черту в своём брате Шквал ценил больше всего.
- Ну что, дружок? Уже испытываешь на себе тяготы взрослой жизни, а?
- Ты задаёшь мне этот вопрос, хотя знаешь, что я и сам спал в воинской палатке лишь одну ночь, - после этих слов полосатый хвост прошёл по голове брата, давай лёгкий подзатыльник.
Патрульные добрались до ручья и там разделились. Шквал сейчас старался полностью погрузиться в воинскую жизнь и осознать то, что он уже самостоятельная персона. Шиповник был ему опорой в трудные ученические минуты, дал то, что должен был дать своему ученику наставник и наречённый воитель надеялся, что он его учитель чувствует гордость за своего подопечного.
Хорошенько провалявшись в кустах и камышовых зарослях, полосатый втянул в себя тот самый родной и приятный запах Речных котов. Запах Древесных, что был похож на смесь древесины и сосны, был для Шквала чужим. Но это неудивительно. Воитель вполне понимал неприязнь древесных котов к их речному запаху. Он и впрямь был чересчур навязчивым, но это замечали только чужие. Родных река не признавала и не показывала все свои прелести. Скрывала от них тихое стрекотание стрекоз, журчание ручья и шелест камышей, что являлось тихой симфонии для детей реки.
Прыжок. Оляпка забилась в лапах воителя, но надавив ей на шею, Шквал подождал, пока птица перестанет дёргаться и сделает последний вдох. Он подхватил свою добычу. Она была действительно худая, но Речное племя не голодало, как и Древесное, поэтому размеры были совершенно неважны.
- Синица? - патрульный обнюхал добычу брата и проглотил слюни, что прокатились по горлу.
- Зато она толстая.
- А ты у нас любитель пополнее? - улыбнулся Шквал, - Хорошая охота.

Воинская жизнь, как когда-то успела высказаться при юном коте Солнечная Долина - не так интересна, как может казаться на первый взгляд. А ведь сколько ее ждал богатырь, шагающий рядом с Тинистой в первый после посвящения пограничный патруль, где он теперь является не учеником, следующим за воителем, а воителем, носящем с гордостью имя Зверобой. Но, по правде говоря, как-то не привычно оно для него было. Пусть и грозно да громко звучит, но, словно, что-то не то... Подсолнушек, Подсолнух - привычно, да та же самая "кличка", придуманная рыжем Мускатом - Солнышко - была более привычна, чем теперешнее имя. Но надо привыкать, так что, теперь вислоухий настраивал себя именно на это, не желая думать о том, что когда-то имел совершенно другие имена. Отныне он - Зверобой, молодой воитель великого Речного племени, что верой и правдой обязывается ему служить. Не зря же он провел ночь бдения, в компании остальных новопосвященных - кстати, Мускатнику и Ветерку тоже дали новые имена, так что теперь их зовут Мускат и Шквал (при этом, имя Шквал так же было непривычно для Зверобоя).
-Чем обычно украшают свой досуг воители, Тинистая? - кот повернул голову в сторону полосатой спутницы, смотря немного с высока всматриваясь в ее медовые глаза. Не смотря на юный возраст, Зверобой был внушающих размеров, от чего выглядел слегка забавно в совокупности с открытым и по детски чистым взглядом зеленых глаз.
Кротко улыбнувшись на ответ кошки, короткохвостый "вояка" сообщил, что не против поохотится и не надолго покинет воительницу. Только вот, отлучившись от Тинистой, коту не особо удалось побаловать себя уловом (а ведь, казалось, ты воитель, должен ловить дичь на раз-два). Но, увы, поймать суждено было только трясогузку, что, кстати, и без тогго едва не ускользнула от кота. Так что, печально поведя вислыми ушами, кот вернулся к Тинистой, с немного неловким выражением морды, но с довольно светлым и теплым блеском в очах, тем более, что у кошечки улов был значительно удачнее. Как же долго держится его позитивное и умиротворяющее настроение с момента посвящения, этому дивится и сам обладатель настроя.
-Ну, вроде все. Домой и е-е-э-э-эсть, - протянул кот, проглатывая голодную слюнку, что уже давно накопилась во рту из-за запаха свежепойманной добычи.

Быстролапа в этот раз поставили в патруль вместе с одной ученицей Певчей. В прочем, она должна была тоже скоро стать воительницей, несмотря на то, что их возраст слегка отличался. Рыжик шел сначала молчаливо рядом с этой кошкой, так как просто не знал, о чем с ней можно было разговаривать. Если честно, что друг из Быстролапа был не очень. Он постоянно занимался тренировками и совершенствованием самого себя, поэтому дружной компании у него не наблюдалось. По дороге к границе он успел поймать лесную полевку, хотя знатно поцарапал подушечку лапы льдом и лишь нахмурился, сдерживая больной мяв. Рыжий отряхнул лапу, и несколько капель крови упали на снег, разукрашивая его. Какая-то тревога терзала его сердце, и он не мог понять, откуда это взялось. После смерти любимой он почти ничего не чувствовал, а сейчас появилось это странное покалывание, которое словно пыталось ему что-то сказать.
Он уже увидел границу, но тут резко краем глаза уловил движение птицы. Быстрее ветра кот рванулся в сторону и сцапал когтями сойку, довольно замурлыкав. Обновив метки, он лишь кивнул своей спутнице, давая понять, что патруль сейчас подойдет к логическому завершению, и им вновь придется отправится по своим делам.
На обратной дороге они вновь шли вместе. Быстролап нёс в зубах уже третью добычу: крапивника. Уже недалеко от лагеря рыжий остановился и вновь посмотрел на Певчую. Его душу вновь что-то затерзало. Я не могу ни с кем поделиться тем, что у меня на душе. Сможет ли моя соплеменница понять меня?
- Послушай, Певчая, - замялся рыжий и хлестнул себя хвостом по бокам. Он слишком долго ни с кем не говорил, поэтому у него захрипело горло. Совсем скоро будет наше посвящение, и я хочу, получив своё воинское имя, уйти, - но тут же добавил. Ненадолго конечно. Кажется, что меня что-то зовёт, - как-то смутно пробормотал кот, почувствовав зов Темнолесья. Что-то его тянуло именно туда и тянуло настолько срочно, что кот едва мог сидеть на месте. Просто прикрой меня если что, ладно? Не хочу, чтобы Львинозвёзд подумал о том, что я дезертировал. Мне больше некому сказать этого, - с какой-то тоской добавил последнее предложение ученик, понимая, что действительно совсем стал одинок. Надеюсь, что ты поймешь меня и не поднимешь лишней шумихи, - теперь уже с осторожностью сверкнул глазами голубоглазый.

На сей раз в патруль ее поставили вместе с новоиспеченным соплеменником - Быстролапом, бывшим одиночкой, который теперь всеми силами старался доказать свою преданность Речному племени и оправдать доверие Львинозвезда и Крик Журавля. Было немного неловко находится с ним наедине, ведь Певчая никогда не была общительной и доверчивой, а тем более к тем, кто был для нее чужим. Время от времени поднимая на рыжего оруженосца карамель глаз, кошечка внимательно наблюдала за ним, изучая черты его морды. Красивые, мужественные, они не могли не привлекать внимание кошек, но для нее он был чем-то иным. Не друг, не враг, спутник являлся объектом ее изучения, словно нечто диковинное и необычное. Медленно скользя взглядом от морды к плечам и бокам, юница с удивлением замечает, что его красивая огненно-рыжая шерсть, украшенная блеском резных снежинок, красиво мерцает в тусклом свете зимнего солнца. Смущенно отводя глаза, Певчая оглядывается по сторонам, словно опасаясь, что кто-то мог увидеть ее особенную заинтересованность в коте. Но любопытство - неотъемлемая часть молодой красавицы, пусть иногда ее излишняя озабоченность предметами изучения может выглядеть как помешательство.

Из неловкой тишины, повисшей в воздухе между патрульными, их высвободил Быстролап, вдруг решивший поохотиться. Облегченно выдохнув, ученица быстро направилась в другую сторону, надеясь на удачную охоту. Но видимо сегодня удача была не на ее стороне. Обе попытки поймать добычу обернулись неудачей, при чем еще в первый раз кошечка подвернула лапу. Потерпев фиаско, она, немного огорченная своей рассеянностью и нерасторопностью в этот день, направилась на ту полянку, где они разминулись с соплеменником. Заметив напарника, несущего в зубах сразу три тушки, Певчая недовольно фыркнула, поймав себя на мысли, что ее смог обставить одиночка. Бывший одиночка. Насколько ей было известно, молодой котик с особым усердием постигал азы воинского дела, в чем-то даже намного упорнее, чем многие чистокровные речные коты. Но и сама полосатая краса никогда не тратила время впустую. Все свободное время она проводила наедине, оттачивая боевые приемы и упражняясь в охоте. И она, безусловно, гордится этим. Возможно он намного интереснее, чем кажется на первый взгляд. Смерив одобрительным взглядом своего напарника, кошечка взмахом хвоста предложила ему свою помощь с дичью, которую явно непросто нести в одиночку. Подхватив сойку, певчая быстро обновила все пограничные метки, как и учил ее наставник. Собираясь направиться в сторону лагеря, она вдруг остановилась, когда услышала его басистый, но мягкий и неуверенный голос.

Внимательно выслушав его просьбу, Певчая удивленно вытаращила глаза на юнца. Это что - шутка какая-то? Хочет уйти? Ненадолго? Невольно сделав шаг назад, она наклонила голову на бок, рассматривая его от кончиков ушей до пят. Должна ли она помогать ему путем обмана? Будучи ненавистницей лжи, кареглазая недовольно скривила губы. Но почему-то слова и то, как они были сказаны, заставили холод ее сердца растопиться. Снова сделав твердый шаг вперед (она никогда ни перед чем не отступает), ученица, глядя в его голубые светящиеся сомнением глаза, протянула:

- Я помогу тебе, Быстролап, - тихим, но уверенным и твердым голосом произнесла она. Блеск карамели глаз был таким непоколебимым, будто бы она только что дала нерушимую клятву тому, кого совсем не знает. Но она нутром почувствовала, что обязательно узнает. Юная особа хотела, горячо желала узнать, что у него творится в голове, в душе, на сердце. Невероятная тяга к новому, неизвестному и сокрытому от чужих глаз заставляла ее переступить через собственные принципы и дать обет, который не сможет нарушить, даже если очень захочет.

Мягкая улыбка озарила лицо кошки, заставляя и Быстролапа улыбнуться в ответ. Они оба знают, что это только начало.

- Ну что, Тучелап, готов размять лапки? - ласково проурчал широкоплечий исполин, почти бесшумно подобравшись к своему ученику. Сегодня они должны были отправиться в патрулирование к Ручью, где Шиповник хотел показать юнцу запах и территорию соседнего племени. Если вглядеться в глаза в изумрудно-зеленые глаза серебристого воина, можно было прочитать о том, насколько больно и грустно сейчас у него на сердце. Он потерял всю свою семью, любимую мать в двенадцать лун, братьев и сестер. Возможно, по этой причине Шиповник не хотел серьезных отношений с Карпозубкой, но, по велению самого Звездного Племени, судьба свела их вместе. Черно-аспидная кошка родила дымчатому исполину великолепную пятерку будущих воителей. Но, увы, жизнь в опасном племенном течении отняла жизнь у троих его детей. Остались двое самых сильных - Буревестник и Стрекоза, как две капли воды похожие на своего отца.
Не прошло и трех лун с того момента, как Карпозубка объявила Шиповнику о том, что не испытывает больше к нему никаких отношений, как подавленный воин узнает, что его любимая дочь ждет потомства. Преисполненный счастьем отец будущей королевы, Шиповник отвлекся от всех жизненных невзгод. Но трагическая смерть Стрекозы заставила дымного воина обессилеть.
Шагая по лесной тропинке, можно было заметить, как за последнюю луну постарел этот всегда юный воин. Было похоже, что Шиповник страдает недугом вроде Зеленого Кашля или отравления, так как его шерсть была вся в колтунах, грязная и неухоженная, а в глазах уже не было привычного изумрудного блеска.
Добравшись до границы, воитель безучастно глянул на своего молодого сопровождающего, который так и жаждал поскорее показать наставнику свои охотничьи навыки.
- Дерзай, малыш. Только держись подальше от границы. А я прослежу за тобой, - коротко бросил Шиповник, направившись следом за своим учеником. Лапы отяжелели, из-за стойкого мороза было трудно дышать, но это не останавливало исполина. Совсем скоро воитель замечает щуплого воробья, который притаился на нижней ветке дерева. Медленно подкрадываясь к добыче, охотник не заметил, как снег захрустел под его массивными лапами. Птица тут же обнаружила преследователя и поспешила улететь подальше к горам.
Хлестнув хвостом бока, полосатый исполин медленно пошел дальше. По пути зеленоглазому коту приходилось попутно обновлять метки своего племени, поэтому на охоту было очень мало времени. На обратном пути Шиповнику удалось поймать лишь некрупную мышь, которая едва не убежала из лап охотника. Но, былое мастерство взяло вверх над нынешней неуклюжестью, и воину удалось поймать хоть что-то.

Отредактировано Шиповник (2014-11-20 21:24:25)