Взгорье отпрыгнул назад и остановился. Он прислушался к словам брата и довольно быстро сообразил, чего от него добиваются. Правда, ему трудно было представить достойным бойцом противника, который постоянно отступает. Да и что возьмешь с труса? Пусть лучше бежит к себе домой, отлеживаться, раз уж такое дело. Ну а если это какое-то стратегическое отступление, или вроде того... тогда противник знает, что делает, и каким-нибудь простым ругательством его с пути не собьешь.
Взгорье сел и поскреб задней лапой за ухом. А встал уже тогда, когда дослушал Мухомора.
Он не стал долго думать, ибо на собственном опыте убедился - достаточно иметь наглый вид и набор колкостей в запасе, чтобы поймать простака на слабо.
С другой стороны, надо учитывать и то, что враг с той стороны реки - не обязательно простак, а вероятнее всего, вовсе опытный воин. В битве противника по рангу не выбирают, кто окажется рядом - того и будешь дубасить.
- Струсил, тварь рыбомордая? - рыкнул Взгорье, хмуря брови и подходя ближе к отступающему Мухомору. - Беги к мамочке в ясли, там тебе самое место.
Он остановился и поднял взгляд на Мухомора.
- Ну как? - мурлыкнул вопросительно. - Ещё можно упомянуть, что у него мозга как у ракушки, или рассказать о том, что я сделаю с его близкими и соплеменниками.
Он сомнительно скосил бровь. - И всё же, я считаю, что мне будет проще пробежаться за ним, догнать и вмазать, чем сорить всей этой руганью. Наверное, это слишком грубый подход к делу, но... в конце концов, мне так удобнее.
Пробившийся сквозь ветви луч солнца ослепил Взгорье. Он заслонил глаза своей крупной лапой и отстранился.
Снежный покров потихоньку начинал облезать, а с ветвей иногда падали капли.
- Эй, Мухомор, ты это замечаешь? - воскликнул Взгорье. - Последние несколько дней. Капает, светит. И чувство какое-то странное. Как будто в ожидании чего-то. Нового, что ли.
Он понял, что не может толково объяснить происходящее. Ему на ухо упала капля, прямо на кисточку. Молодой кот потряс кудлатой головой и громко чихнул. - Кстати, ты часто бывал в Земноморье? - неожиданно спросил он, вспоминая собственную вылазку в те чудные места.

Взгорье устало вздохнул. Он немного скучал по тем временам, когда только начинал свою учебу, дело спорилось, а лапы хорошо его слушались. Бурый оруженосец подрос, но так и не научился всему, что хотел узнать. С каждым днем становилось все труднее убеждать себя в том, что скоро ситуация наладился. Как и на сегодняшней охоте.
Взгорье бесцельно болтался по лесу, переваливаясь с ноги на ногу как восставший мертвец - немного неуклюже, не старательно. Вспугнул дичь? Ну и ладно. Он пытался напасть на след мыши или птицы, но никак не мог учуять запах из-за переменчивого, холодного ветра. Определенно, пора бы ему что-то менять в тактике охоты.
Взгорье пошел по следу мышиных лапок, но след оборвался, и горе-охотник некоторое время стоял над проталинкой, где потерял след. Обошел её по кругу, но так и не смог ничего унюхать. Он ещё немного погулял по лесу, прежде чем его привлек вороний крик.
Взгорье взобрался по веткам на дерево, и это у него получилось уже половчее, чем раньше. Он прыгнул за птицей и ухватил за крыло, да только вырвался ворон и оставил Взгорью два своих пера. Отчаянным прыжком древесный нагнал свою жертву и умертвил. После этого он долго благодарил предков за посланную добычу и просил более не испытывать к нему такого гнева.
Со своим черным вороном в зубах Взгорье пошел к лагерю, и по пути старался выше поднимать хвост и верить в свои силы.

Весенний лес радовал глаз, преобразившись в янтарные оттенки благодаря заходящему солнцу. Совиное Перо прищурилась, глядя на небо сквозь тёмные ветви деревьев, склонившееся под тяжестью отяжелевшего, тающего снега. Кошка прислушалась и замерла, она уловила легкое шуршание в корнях дерева, которое тут же прекратилось. Полёвка! Но она уже далеко... Совиное Перо с досадой оглянулась на корни, надеясь увидеть источник скрежета, но всё было тихо. Опять показалось. - пронеслось в мыслях кошки, и она продолжила поиски. Настроение воительницы в этот вечер было удивительно хорошее, она ступала по тающему снегу, грезя о лете, удачной охоте и играх с друзьями. Перо не считает, что со статусом воина нужно запретить себе развлечения, и быть серьёзным, как думают многие её друзья. В своё время кошка была раздосадована их резкой сменой характера, излишней серьёзностью и разговорами о том, что пора взрослеть. Перо была бы не против остаться в детстве еще на немного, в то время было куда веселее, а друзья были более искренны и безрассудны, не то, что сейчас. Размышления Пера прервал ворон, пролетевший над кошкой. Громко и противно каркнув, он тяжело опустился на ветвь сосны, покачиваясь и размахивая крыльями, пытаясь удержать равновесие. Перо отпрыгнула, и на то место, где она стояла посыпались комья снега, которые осыпались с ветки под тяжестью ворона. Перо сосредоточилась, пытаясь уловить запах или звук будущей добычи. Ветер принес резкий, слегка отдающий травой и еловыми иглами запах шерсти. Кролик! Я не упущу его... Дыхание Пера участилось, а сердце стало биться громче, мешая сосредоточиться. Кошка направилась в ту сторону, откуда исходил запах, аккуратно ступая и продумывая каждый шаг. И вот он - средних размеров серо-бурый кролик копошится в кустах, выискивая там что-то съестное. Совиное Перо затаила дыхание, медленно приближаясь к кролику. Когда расстояние достаточно сократилось, кошка перенесла вес на задние лапы и сделала маленький шаг вправо, который всё и испортил. Под задней лапой Пера хрустнула ветка. Кролик резко обернулся в сторону кошки, навострив уши. Перо, выпустив когти, совершила ловкий прыжок к зверьку, но тот осознал всю ситуацию и ринулся в противоположную сторону. Когти воительницы коснулись бурой шкурки, но именно в тот момент  кролик резко сдвинулся с места, ударив Перо в живот задней лапой. Кошка втянула когти, от толчка её унесло влево, не успев среагировать, Перо откатилась в снег, запустив когти в землю.
Ушастый гадёныш!- прорычала воительница, поднимаясь с земли. Кошка злобно устремила взгляд вдаль, туда, где скрылся пушистый негодяй и принялась вынимать сосновые иглы, запутавшиеся в шерсти. На сегодня с меня хватит! - решила Перо, разворачиваясь в сторону лагеря. Боль в боку, в который с силой врезалась кроличья лапа потихоньку спадала.

Он проснулся достаточно поздно, для того, чтоб позволить себе сейчас бодорствовать. И это только потому, что его поставили в дневной патруль, на котором дел почти не было.Да и самого желания заниматься этими делами тоже.

Круглые глаза, истощающие холодную умиротворенность, как-то без интереса блуждали по лагерю, осматривая то одну, то другую скользящую мимо фигуру. Кажется, ему и дело не было до всего этого. Но одновременно и было. Его взгляд не сложно толковать, но временами, когда мысли его пусты и тело несколько расслабленно, сложно понять, что сделает он в этот момент, о чем он думает и думает ли вообще? Может быть, именно по этому, когда желание поднять свой зад превзошло желание отсиживать его, он и не заметил приближение сына? Возможно, все возможно.

Крепкий лоб довольно крепко коснулся его бока, заставив тело напрячься. В глазах его на долю секунды промелькнул гнев и губы уже дрогнули в несколько грубом жесте, но, стоило заметить родную шерсть и ощутить все тот же близкий запах, как грозный порыв "рыкнуть" на неудачливого путника сменился полуулыбкой, а гнев в глазах все той же холодной умиротворенностью.

- Здор-рово, - рычащим тембром отозвался Взгорье, вызывав теперь на губах и легкую усмешку. Вот ведь наглец, да смеет же еще с такой непринужденностью общаться с ним, тогда как остальные себе такого и в мыслях для себя не допускают. Но пусть, простительно. Ему - простительно.

Кивок головы был чем-то вроде приветствия, пусть скованный, но все же он был. Глаза невольно пробегаются по его шкуре, совершенно игнорируя схожесть их окрасов, а замечая лишь то, как сильно кот вырос, как много в нем мощи. И это уже восхищало, давая надежды на то, что вскоре он станет известен больше. чем его отец. На этой дивной шкуре не было шрамов, не было седены, проредившей его бурую морду и гриву. Он был едва ли не идеален. И, разве что, пытливый взгляд кота отметил недостаточность мышц на задних лапах, что требовалось исправлять. И как, было уже известно.

- Ты не занят? Неясыть со мной все равно заниматься не станет, а мне хочется поохотиться. - "неудивительно, что Неясыть тобой не занимается. Этот слощавый упырь не может и за собой проследить, куда там думать о котятах и об ученике. Будь моя воля, я с радостью вонзил бы ему когти в глотку еще в тот день, когда он посмел упрекнуть меня в моих грехах..." - Да и ужин королевам, я смотрю, запаздывает. Как насчет хорошей пробежки и доброй охоты?

-Мне нравиться твоя готовность проявлять себя, Взгорье, - на удивление мягким басом проговорил кот, отведя взгляд в сторону и смотря в сторону выхода. -Пошли. Мне не помешает размяться. - "А заодно и посмотреть, насколько Неясыть запустил тебя. Будет не плохим поводом лишить его звания Старшего за безалаберное отношение в воспитании будущего воина."

Он был быстр, несколько торопив и неуклюж, что свойственно при его размерах. Но все это меркло, при взгляде на его горящие и едва ли не пылающие энергией глаза, горящие как маятник на который стоит стекаться. Он был подобен ребенку, еще не сильно побитому жизнью и не наученному горьким опытом, что тут же хотелось исправить, но лапы не поднимались. Само. Все должно пойти само. Но, все же, Ястреб не поощрял через мерную активность, от чего рот открылся в желании прикрикнуть на сына, мол, веди себя спокойнее, Взгорье, ты же будущий воитель, а не чокнутый одиночка. Но...
Никого он тебе не напоминает? Дада, того самого кота, способного на роман с домашней кошкой, на долги прогулки вне владений племени, в сопровождении красавицы-Крик Журавля. Того, что был под цепким и крепким крылом наставника и отца. Что уже был склонен к тому, чтоб стать таким как сейчас, но все же был юнцом: беспечным, наполненным энергии, что требовала выхода.

- Хе, недавно мне Птицелов такие приемы показывал - закачаешься, пап,

-Этот ленивый клубок все еще помнить как охотиться? Поразительно! - с долей сарказма в голосе фыркнул одноухий. Мда, Птицелов был одним из тех котов, к которому Ястреб никак не относился. Удавалось пару раз пересекаться, да и... сказать о нем можно было мало. Есть он и есть. Пусть будет, пока не мешает.

-И остальные. У нас в племени есть несколько отличных воинов.

-Еще бы, - усмехнулся здоровяк, подернув целым ухом и слегка переведя взгляд на сына, -Только их по когтям пересчитать можно.

- Ничего не слышно о посвящениях? Нас уже должны посвятить через одну-две луны, - теперь уже последовал вопрос, на который Ястреб некоторое время ничего не отвечал и не потому, что обдумывал ответ, подбирал подходящие слова или что-то в этом роде. Нет, просто решил выдержать паузу.

-Не удивительно, что ты спросил. У вас на носу проверка, после которой скажут и про вашу готовность. Возможно, на проверки буду я, может быть, Февраль, Звездолом или Рысь. Будет кто-то из старших и, скорее всего, вы даже не узнаете о том, что это была проверка. Так что проводи время так, словно вот-вот тебя могут посвятить. И каждый твой провал будет отталкивать тебя от посвящения. - довольно четко, словно чеканя каждое слово, говорил Ястреб, не угрожая или пугая, а лишь предупреждая. -Так что, старайся. И не трать время зря, как это привыкли делать многие. В том числе и твой горе-наставник, которого давно пора разжаловать в ученики и заставить быть ответственным. - уже более грубо буркнул ясноокий, качнув толстым хвостом-дубинкой.

- Ястреб, это. Глянь, у меня всё путём с охотой? - "Все путём? Где он только этих фраз понахватался?!"

-Я строгий педагог, Взгорье. Но рискни, попытай удачу.

Мощная туша следом за буро-молочным исполином спрыгнула вниз, только теперь уже он держался несколько в стороне, срывая свой запах за направлением ветра и не позволяя ему испортить Взгорье охоту. Теперь его круглые глаза внимательно следили за силуэтом, пробирающимся впереди и выискивающим добычу. А Ястребу оставалось лишь неслышной тенью скользить позади.

Первая дичь была поймана без придирки. Ну, по крайней мере, сейчас он не нашел повода придраться к чему бы то ни было: без шума, быстро, птица даже не вскрикнула. Так что, окинув сына поощрительным взглядом - в последний раз он так смотрел только на Косулю - Ястреб продолжил наблюдать за охотой. Теперь его дичью стал щегол. Не крупная птичка, но вполне нормальная. И опять же без претензий. А вот третья дичь...

"Мышеголовый!" - едва ли не в слух рыкнул кот, мотнув головой. И это это ругательство относилось и к тому, кто вспугнул залетную сороку, и, естественно, к Взгорью.

-Ты слишком долго выжидал момента для прыжка. не тяни так сильно время, укрепился на ветке - прыгай. В другой раз птица может быть не то, что вспугнута, а просто умрет от ожидания. - холодно отрапортовал тот, гордо подняв голову и встав по правую лапу от Взгорье. Подумать только, словно в глазах рябит - могут подумать те, кто их сейчас увидит. -Но в целом, очень даже не плохо. Но мой тебе совет: старайся набрать массу на задних лапах. У тебя идеально развита грудь, - тяжелая лапа с силой стукнула кота в грудину, едва ли не вышибая дух - Ястребу всегда тяжело давалось контролировать силу. -тоже могу сказать про передние лапы, спину. Но не хватает массы на задних. Это может подвести тебя в бою или в той же охоте, когда тебе не хватит силы толчка для прыжка или силы, чтоб скинуть с себя врага. Для этого больше уделяй времени прыжкам. Оттачивай их отдельно, словно от этого зависит твоя жизнь. - теперь уже Ястреб делает шаг вперед, немного поворачивая голову в сторону Взгорье и, не слишком-то громко, можно сказать, что едва ли не шепотом, проговаривает, -Но у тебя прекрасные результаты. Я тобой горжусь. Как у тебя обстоят дела с боями? Охота на белок, мышей? Рассказывай. - двигаясь вперед и маня за собой кота, спрашивает, кажется, безучастным голосом матёрый.

Когда на рассвете Росу разбудили и сказали, что она отправляется в патруль, молодая кошка сначала даже не поверила. Патруль, самый что ни на есть настоящий! И ее, маленькую, неопытную, берет с собой взрослый воин! Сначала, радость от события вскружила Росе голову: дышать стало очень легко, хотелось петь, прыгать - да что там! - летать над поляной, залитой утренним солнечным светом.
Минуту спустя Росу накрыло волной страха и неуверенности. А что, если она не сможет, что если опозорится? Кому она тогда нужна будет, кто возьмет ее в ученики?
Терзаемая противоречивыми чувствами, кошка направилась к выходу из лагеря, где ее уже поджидали. Несмело подняв глаза на воителя, Роса обомлела: Щитомордник, старший воитель! Один из самых уважаемых котов племени!
Резко захотелось вжать голову в плечи и раствориться в воздухе. Но тут бойкая натура дала о себе знать:
Соберись тряпка! Ну и что, что уважаемый? Февраль вон вообще глашатай, а общаешься ты с ним, надо заметить, без должного почтения. Что сопли бахромой развесила? От одной охоты никто не умирал еще...
После такой моральной головомойки Роса немного посмелела. Действительно, ну что такого может случится? Ну промахнется, подумаешь..
Воин, тем временем, был настроен вполне дружелюбно. Это настолько поразило кошку, что вместо страха и неуверенности в душе расцвели мгновенное расположение и чуть ли не слепое доверие.
На приветствие Роса ответила вежливо, чуть застенчиво. Не стоило пока шокировать воителя своей неугомонностью и безбашенностью. А то вдруг сбежит? После известия, что охотится они будут на птиц, кошечки снова приуныла: одно дело мышки, да кроты, а совсем другое - ловкие и внимательные птицы.
Облажаюсь! Сто процентов облажаюсь...
Пока Роса в очередной раз терзалась сомнениями, кот бодрым шагом направился в сторону леса. Причем настолько бодрым, что кошке пришлось со всех лап бросится следом, чтобы догнать Щитомордника.

- С первого раза, конечно, мало у кого получается, так что, если у тебя ничего не выйдет ты не расстраивайся, это нормально и вполне естественно. - заверил воитель в конце своей лекции, которую Роса слушала, буквально впитывая каждое слово новоявленного наставника. Неуверенность отступала, охотничий азарт брал верх над молодой кошкой.
Видя, как легко и просто расправился воитель с первой добычей, неопытная охотница воодушевилась и, не теряя времени, полезла на молодой дубок. На одной из нижних веток кошка заприметила небольшого дрозда. Тем не менее, пока она забиралась, дрозд перелетел, а ветер отнес его запах. Теперь кошечка не только не видела птицу, но и почуять добычу не могла. Первое поражение. Донельзя обидное и до ужаса стыдное.
Роса кинула быстрый взгляд на Щитомордника: заметит, не заметит? Заметил. Ободряюще улыбнулся и закопал очередную добычу.
Тяжко вздохнув, кошка спрыгнула с низкой ветки. Огляделась, принюхалась - ничего. Несколько прыжков в сторону, повторные действия - тоже пусто. Снова отбежать, снова оглядеться, и так до тех пор, пока в поле зрения не появится что-то подходящее.
Спустя пару минут, Роса нашла себе новую жертву - на этот раз сорока. Большая, юркая, жирная и вкусная...
Если сейчас ее поймать - это загладит мою первую провальную попытку.
Не сводя глаз с птицы, кошка быстро но тихо взобралась по дереву. На этот раз было достаточно высоко. Роса сначала даже хотела отказаться от подобной идеи, но возвращаться ни с чем ой как не хотелось. Ветер дул от юной охотницы, а значит птица не могла ее заметить раньше времени. Это окончательно убедило кошку, что надо хватать возможность за хвост, а то удерет.
Аккуратно, медленно передвигаясь по ветке, Роса приближалась к добыче. Сорока продолжала чистить перья, не замечая опасность. Охотницу и жертву разделяло всего три прыжка. Два прыжка... Но тут под лапкой с громким хрустом отломился кусочек коры, сорока встрепенулась и, сильно оттолкнувшись от гибкой ветки, понеслась прочь.
От сильного толчка ветка прогнулась и резко дернулась вверх. Не ожидавшая этого Роса с громким мяуканьем слетела с неустойчивого куска дерева и, стукнувшись о нижнюю ветку, приземлилась на землю.
Пару секунд она пыталась понять, что все-таки произошло. Попыталась подняться, но переднюю лапку пронзила острая боль.
Сильно, видимо, ударилась...
Понуро опустив голову, Роса поплелась к ожидавшему ее Щитоморднику. Тот, довольный, наловил трех птиц и уже поджидал нерадивую охотницу. Чуть припадая на болящую лапку, кошка подошла к воину.
- Я очень старалась, правда! - было стыдно. Очень стыдно...
Кошечка так и плелась, прихрамывая, позади веселого воина до самого лагеря. Первая охота, первый патруль, и такие результаты.

Отредактировано Роса (2015-03-01 20:55:10)

Нет, все же не стоило есть перед сном. При том целую сороку. По крайней мере других причин разыгравшегося воображения ты отыскать не смогла, как бы не старалась. А начиналось все так хорошо и прилично, а точнее прекрасным сном. Ты была на берегу приграничного ручья в ясный солнечный день, судя по жаре - погулять тебе приспичило в сезон Зеленого Клена, не иначе как в полдень. А что? Птички поют, ручеек журчит, солнышко греет затылок... даже слишком греет. Умиротворенная и отличная картина. Ты шла по течению ручья, любуясь как вода отбрасывает солнечные блики на землю, кусты и деревья. Редкое зрелище. Неожиданно в потоке мелькнуло яркое, радужное пятно, формой и изгибающимися движениями тела напоминающими маленькую рыбку. То, что в мелком ручье принципиально рыба встречалась крайне редко и не такого размера тебя не смутило. Подумаешь. Неожиданно в твою голову тюкнула дурная мысль, а почему бы не попробовать ее поймать? Воительница ты или где? Широкими скачками пожирая пространство, словно маленький игривый котенок, ты бежала вдоль кромки воды, чувствуя как твое тело наливается жаром. Все же солнце грело слишком хорошо. Когда тебе неизвестно с какой попытки удалось поддеть слишком близко подплывшую к берегу рыбку, ты резким движением выбросила ее на берег, чуть-чуть дальше, чем рассчитывала. Но пока ты подошла, неизвестная радужная рыбка, которую ты мысленно уже распотрошила на украшения с такой яркой чешуей, неожиданно обросла перьями, что невнятно то ли чирикнула, то ли каркнула, то ли крякнула и взлетела на нижнюю ветку ближайшего дерева, являя собой пичугу довольно психоделического окраса. Что за ... Тернозвезд блохастый? От растерянности и такого поворота событий ты резко присела на задние лапы, удивленно хлопая широко открытыми глазами. Что за чертовщина? Но похоже птица не впечатлилась твоим растерянным видом и решила тебя добить, произнеся довольно знакомым голосом:
– Краса моя ненаглядная, проснись и пой! Мы с тобой идём в патруль, - какой, к Тернозвезду, патруль? Что, прям сейчас?  Последняя мысль заставила тебя растерянно замотать головой и ... проснуться.
Ты невольно подскочила, растерянным и сонным взглядом окинула привычный пейзаж дупла воителей, чувствуя над ухом чье-то горячее дыхание. Птицелов?! Вот ... вот ... Звездолома на тебя нет!!! Ощущая поднявшееся откуда-то из груди чувство, что-то среднее между раздражением, досадой и облегчением, ты еле сдержала себя, чтобы не клацнуть зубами прям перед носом этого умника. Нашел способ ее будить! Знает же ведь, что нервная! Но вместо того, чтобы испытать хоть какое-то раскаяние, зеленоглазый даже не обратил на это внимание.
– Это не тебе предназначалось, линяющий зад медведя! - ответил кому-то из разбуженных соплеменников Птицелов, после чего ты услышала звук непонятной возни. - А ты, Рысь, вставай уже! Жду тебя внизу. - в этот раз ты уже не сдержала раздраженного фырчания. Раскомандовался тут! Но не успела ты возмутиться, как гибкая тень уже скользнула к выходу. Чувствуя, будто тебя кинули, ты невольно фыркнула и потянулась, чувствуя как в спине хрустят позвонки, а заодно и разобравшись, почему тебе было так жарко. Все же привычная находить тепло в Снежный Клен под боком Ястреба, сейчас ты не учла приближения тепла, что повело за собой такие странные сны. Аккуратно поднявшись, чтобы не разбудить других соплеменников, ты направилась к выходу, навстречу прохладному раннему утру.

Лес встретил ранних охотников довольно хорошей погодой, которая полностью сгладила твое раздражение во время подъема, позволяя не придушить полосача по дороге. Хотя этим променадом ты была довольна.
– Ну, кузина, посмотрим, не растеряла ли ты хватку после того, как обременила нас, занятых воителей, своими отпрысками, которые уже переросли своих наставников, и не только физически, - подал голос Птицелов, заставив тебя скосить глаза в его сторону. Воитель нарочито небрежно поправил лапой с выпущенными когтями пучок перьев за ухом, провел ей по пушистой шее, показательно проверяя состояние своего "оружия". Ты невольно закатила глаза, не столько удивляясь этому ребячеству, сколько тому, что это никто не смог с него до сих пор выбить. – По традиции: у каждого три попытки? - ты кивнула. Но зато не скучно.
- Ну не от вас же со Звездоломом ждать возможности понянчить маленьких родственников. - вернула шпилку ты, чувствуя, как губы невольно расплываются в усмешке. - Ты же знаешь, свахой я работать не умею.
Кинув напоследок полосатому улыбку, мол, я к этой теме еще вернусь, ты резво скрылась с зарослях, противоположных тем, которые предпочел Птицелов. Чувствуя во всем теле прилив энергии, ты решила провести сегодня охоту на деревьях. Чем удача не шутит? И это оказался довольно неплохой выбор. Почти сразу ты учуяла запах какой-то мелкой пичуги, неудачливо выбравшей место для отдыха. Бесшумно ступая по узловатым ветвям, ты вскоре увидела яркое оперение синицы, которое послужило сигналом к принятию охотничьей стойки. С силой оттолкнувшись задними лапами, ты прыгнула, прижимая пичугу к земле. Вот и завтрак! Но твой энтузиазм был слишком преждевременным. Желая жить, птица вывернулась из твоих лап, пытаясь скрыться среди ветвей. Но опыт давал тебе некоторые преимущества, благодаря которым птица вскоре была причислена к твоей законной добыче. Дальнейшая охота была менее захватывающей. Вьюрка ты выследила, когда тот еще не проснулся, а воробей просто оказался каким-то неопытным. Но даже это не  смогло унять в тебе охотничьего азарта. Ведь с таким уловом у тебя был неплохой шанс переплюнуть Птицелова. И пусть попробует еще заикнуться о твоем сидении в Детской. Уши поотрываешь!
С приподнятым настроением ты вернулась на поляну, с которой началась сегодняшняя охота, и не удивилась, увидев ждущего тебя Птицелова. Только что-то изменилось. Ты поняла это не столько внешними чувствами, сколько внутренними. Ты всегда удивлялась свойству кошек, познавших материнство, всегда смотреть в суть дела, когда это касалось беспокойства о ком-то, кто им дорог. Но  только недавно сама начала это понимать. Ты почти неслышно подошла к полосачу, аккуратно положив добычу неподалеку. Недавно светившийся неугасающим энтузиазмом кот будто погас изнутри, заставив тебя беспокойно поджать губы. Присев рядом, ты заботливо провела пушистым хвостом по его боку.
- Птицелов? - твой взгляд стал серьезным и острым. - Что случилось? Не верю, что у тебя настолько не удалась охота. - промолвила ты, скосив взгляд на ворона и тетерева, пойманных серым охотником.

Несмотря на то, что шла уже третья луна весны, ветер до сих пор обувал земли Светлолесья, но уже без прежнего напора и гонимым следом снегом, который уже растаял в своё время. На прежде голых деревьях стали видны зелёные листья, выглядывающие из раскрытых почек. Казалось, сам лес приветствовал то долгожданное тепло, которое, наконец, вступило в свои права, отогнав зиму. Все звери уже окончательно пробудились, а лес наполнился звонким пением птиц, прилетевших с южных мест. Снегирей постепенно становилось всё меньше и меньше, хоть они и попадались изредка на пути Древесных воителей. Эти птицы причудливой окраски покидали эти места, стремясь вернуться в свои родные края. Этот факт неизвестен только малым котятам, но там, откуда прилетают снегири, гораздо холоднее зимой, нежели здесь.

Наверное, Тень Ворона сейчас был бы не против полакомиться мясом именно снегиря. Пусть он и не был искусным гурманом, его вкусовые предпочтения часто менялись. Но Древесное племя редко голодало, поэтому и к еде можно было придираться.

Новоиспечённый воитель решил отпраздновать получение новой должности в полной одиночестве, даже не удосужившись поздравить своего брата и своих сестёр, при том полностью проигнорировав родителей. Самыми странными, пожалуй, были отношения его отношения с Лисицей. После их посвящения в оруженосцы они пошли разной тропой, словно для них нарушились все те родственные узы, которые держались на протяжении всего детства. Да и сама сестра себя странно вела, словно в неё бес вселился, да и она сама не стремилась заводить разговор, лишь только всюду бегала за Куницей. А вот с этой сестрой Тень Ворона даже не общался ни разу за прожитую жизнь. Но, по некоторым данным, она была слепа.

- Слепым трудно жить в этом мире. Так зачем она продолжает это делать? - задал сам себе глупый и дерзкий вопрос воитель. Любая жизнь чего-нибудь, да стоит, но, похоже, некоторые глупые нравоучения Ястреба всё же добрались до головы сына. Или, быть может, и он неправ?

Эти мысли отвлекали Древесного от охоты. Они навязчиво лезли в голову, не давая тому даже сосредоточиться на белке, которая так заманчиво виляла перед носом молодого воителя, словно просилась впиться в него зубами. Но это дикое желание не было выполнено, и зубами Тень Ворона впился в землю, а вот белка успела ускользнуть и скрыться в дупле, что находилось на верхнем ярусе дерева. Нет, туда он точно не полезет, это вертлявое животное не стоило того, чтобы навернуть себе шею.
Гораздо больше охотнику повезло с лесным голубем, который был пойман без лишних проблем. Но на третий раз собраться с мыслями воителю не удалось, и он удачно упустил воробья, не обратив внимание на сухую ветку, на которую наступил, подкрадываясь к птице. На четвёртый раз ему уже просто не хватало сил собраться и как следует постараться.

Лентяем его назвать нельзя - он был на редкость трудолюбив, пусть и отказывался от парных занятий и охоты. В самостоятельности есть что-то плохое? Не думаю. Но, возможно, ему и стоит научиться понятию "командная работа".

Насвистывая себе под нос какую-то малоизвестную мелодию, я, даже не пытаясь обогнать ушедшего вперед Янтарного, неспешно прогуливался по яркому, поросшему зеленью лесу, мимоходом выискивая глазами следы возможной дичи. Запахи трав наполняли сознание какой-то странной удовлетворенностью и блаженной ленью, когда в эту идиллию безалаберно ворвался голос белоснежного оруженосца, возвещающий:

- Я... я хочу поорать в своё удовольствие! - он уже успел раскрыть пасть, но вовремя встретился взглядом с моими предупреждающими глазами, глядящими на него из под выразительно приподнятых бровей, и его крик, к счастью, так и не сотряс ближайшие деревья. Малец заткнулся, я победоносно усмехнулся. Так с ними и надо, с этими взбалмошными юнцами.

Я выгнул спину, поворошил выпущенными когтями землю - и повернул голову в сторону шороха. Сделал шаг, раздался хруст сухой ветки под лапой - и из зарослей выпорхнул воробей, даже до того, как я успел встать в охотничью стойку. Хмыкнув, я повернулся к Янтарному:

- Ты... - начал было я, но тут заметил, что разговариваю с пустотой, - Эм, Янтарный?

Я аж задохнулся от гнева, осознав, что моего ученика поблизости нет.

Знаете, не смотря на то, что у меня репутация спокойного и не склонного к вспышкам гнева кота, лучше не выводить меня из себя. Потому что злой Февраль не поскупиться на оскорбления, ругательства, и не побоится применить лапоприкладство в качестве наказания. Клятвенно пообещав самому себе, что как только найду гаденыша - оторву хвост и уши, я бросился искать котика по запаху, злобно пыхтя и то и дело поднимая шерсть на загривке. Выскочив к корням многовекового дуба, сверкая серо-голубым пламенем в глазах, я вскинул голову к верху, и в этот момент прямо мне в лапы смачно свалился с ветки ни кто иной, как Янтарный.

Щенок.

- Не рассчитал маленько, - он сказал это с таким лицемерным спокойствием, что мне захотелось затолкать его в муравейник, потому что за то мгновение, что я был удостоен созерцать его фееричное падение, у меня случился мини-сердечный приступ. Муравейника поблизости не нашлось, поэтому я обошелся увесистым подзатыльником, который отвесил оруженосцу, как только он поднялся на лапы.

- Давно не получал!? Еще раз, и отправлю на Топи, травы для Соцветие собирать. Одного! Посмотрим, как ты тогда запоешь, - готов поклясться, что вокруг меня образовалось пугающая аура, не обещающая Янтарному ничегошеньки хорошего. Увлеченный мыслями о том, как белогрудый котик, захлебываясь, тонет в зловонной жиже, я, кажется, даже испустил зловещее, немного истеричное хихиканье - и пошел вперед, ибо возвращаться в лагерь без дичи был не намерен.

Немного растормошенный выходкой оруженосца, я, весь на нервах, спугнул очередного воробушка, и недовольно клацнул пастью - удача явно заметила, что я в плохом расположении духа, и обиженно отвернулась. Впрочем, я не был бы собой, если бы не поймал крапивника, при этом едва не вырвавшегося из когтистых лап. Сомкнув клыки на шее добытой птицы, я взглядом указал Янтарному на тропинку в лагерь, вновь пропустив его вперед - на этот раз для того, чтобы одернуть, если мальцу вновь вздумается сбежать от моего пристального взора.

Ловко соскользнув с подстилки, с глаз других подальше, кошка немедля, даже забыв позавтракать, отравилась на охоту. Что ею двигало, та даже представить себе не могла, но одно понятие, четкое и короткое было - "надо". Именно это понятие зачастую и двигало воительницей. Глаза боятся, а лапы делают. Тут уже и заходит дело о храбрости, ведь храбрость - это когда только ты знаешь, насколько тебе страшно. Все делалось собственными усилиями воли и пониманием того, что в будущем, тебе это либо поможет, либо аукнется не самым приятным способом. И лапы несли, несли кошку в самую глубь лесной чащи, туда, где конечно же было прохладнее и, как ей казалось, водилось больше всего дичи.
Воинственно шагая по земле, где-то, время от времени сухой из-за прямого попадания солнечных лучей, а где-то уж сильно влажной из-за постоянного нахождения под кроной деревьев. Большие лиственные гиганты и впрямь расстилали свои большие тени вдоль и поперек, благодаря чему они хорошо укрывали от летнего солнцепека. А ведь светило и впрямь в середине Сезона Зеленого Клена было беспощадным и жарило так, что мама не горюй! Но и от "беды" всегда было спасения. Полночь забралась на дерево и теперь, подобно шустрой, "черной" белке перепрыгивала с ветку на ветку. Ее лапы умело держали равновесие при каждом новом прыжке кошки. И что может быть лучше, чем чувствовать, как ветер развивает твою шерстку и чувство полета? Для древесной воительницы нет, и не было ничего лучше, чем чувствовать себя не только частью земной части этого мира, но и небесной. Быть ближе к облакам и солнцу, об этом можно было только мечтать, но забираясь на самые высокие точки, она поистине была счастлива, видеть этот невероятно огромный мир с высока.
А раз уж разговор зашел о небесах, то это значит, что в небесах всегда парили представители птичьего семейства и как раз, один из них - чиж, приземлился на ветку дерева, на котором Полночь решила передохнуть. У кошки по дикому сверкнули глаза и жажда поймать птицу с каждым разом становилась все сильнее. Затаившись под густой листвой и стараясь не произносить ни звука, воительница выжидала, когда добыча сама подойдет ближе. Чиж прыгал по ветки, выискивая всяких червячков и прочее, но так и ничего не мог найти, тем самым, подходил ближе к "капкану". Понимая, что птаха подобралась к кошке достаточно близко, та прыгнула, но чиж оказался проворнее нее и вырвался из лап, да и Полночь понимала, о чем речь идет. Смышленыш хотел улететь прочь, думая, что он спасен, но как бы, не так, кошка слегка подпрыгнула на ветке и успела удачно схватить птицу когтями, а после, сразу же задушив, перекусив ей горло. Не собираясь больше находиться внизу, кошка спустилась вниз и закопала чижа в корнях, решив, что теперь будет охотиться наземным способом. Поначалу, ей может и не очень, но свезло. Полночь обнаружила соню. Небольшой зверек, чем-то походивший на белку из-за своего длинного и пушистого хвоста, проскользнул мимо нее. Древесная воительница прижала ушки и аккуратно направилась следом. Не собираясь выжидать в засаде, та рванула вперед. Пускай грызун и был пойман, но кошка, уже в зубах с ним поскользнулась на ровном месте и рухнула с лап, ударившись головой о что-то твердое.
- Ай-я-яй... - болезненно выдавила кошка слизывая кровь, как и свою, так и грызуна, чье тельце лежало рядом с ней. Встав на все четыре лапы, воительница подняла соню и закопала не поодаль, дабы потом  вернуться, а тем самым заметила и землеройку рядом. Однако, уже эта охота окончилась полнейшим провалом. Зверек убежал прочь, а кошка ударилась лапой, из-за чего та теперь болела. Нет, хоть бы день прожить без каких-либо травм... Хотя о чем речь, это же Полночь, она, пускай и ворчала по этому поводу как старуха, но привыкла, как ни крути.
Томно вздыхая, воительница забрала ранее пойманную дичь, и хромая отправилась домой, в лагерь, дабы, вновь залечить все свои полученные после охоты раны.

Янтарный не принадлежит к тому типу котов, которых можно назвать тихими. Какой к черту тихий, это же маленький желтоглазый бесенок в шкуре белобокого ангела. Но сегодня, глядя на своего оруженосца, я ощущал внутренний диссонанс, потому что он был непривычно замкнут - держал дистанцию, дулся, словно воды в рот набрал, на спор из болота.

- Ты сегодня непривычно молчалив. Небось, накостылял кто? - усмехнувшись уголком губ, бросил я Янтарному, в общем-то, не особо надеясь на ответ. Мне в принципе следовало пользоваться ситуацией, наслаждаться редкими минутами спокойствия, но разительные перемены в поведении котика меня волновали - я же наставник, считай, второй отец, как никак.

- Я бы тебя поймал! - я вздрогнул от крика где-то слева. И чего я так распережевался? Кажется, все встает на свои места.

- Да тише ты! - невольно рявкнул я, недавно заметивший на тропе следы рябчика и испугавшийся, что вопли ученика его спугнут, - Не сбивай с мысли, - а мысль моя, что в иные времена была бесконечна, как вселенная, ныне свелась к желанию выследить и добыть самую крупную свою за последние пару месяцев дичь. И я совершил величайшую свою ошибку - отвлекся, вновь предоставляя Янтарного самому себе, о чем в итоге пожалею, но сейчас не об этом.

Рябчик - крупный, хохлатый самец - обнаружился среди сухих нагромождений валежника, и был застигнут мною врасплох. Благодаря эффекту неожиданности с птицей удалось быстро расправиться, и я, громко отфыркнув перья, припрятал пойманную дичь туда же, у валежника, наспех вырыв небольшую ямку под упавшим стволом дерева. Порыскав вокруг этого местечка, я предпринял попытку добыть зашуганную самку рябчика, но так оказалась изворотливее и вырвалась из лап, оставив на прощание лишь перышко. Его решил сохранить, может, подарю кому-нибудь -  а пока вплел в собственный загривок.

На этом вспомнил про ученика, которого, кстати, поблизости не было. Я весь подобрался; не дайте Звезды этот мышеголовый еще что-нибудь учудил! Почти на крыльях вернувшись на тропу, я лицезрел картину, которую до их пор видел в своих и без того странных кошмарных снах - Янтарный снова лез на дерево, прекрасно зная, что я стою здесь, внизу, и наблюдаю с ухнувшим в пятки сердцем.

- Ян... Янтарный, - аж запнувшись от гнева, с напускным спокойствием произнес я. Готов поспорить, у меня задергался глаз, - Не мог бы ты спуститься ко мне? Сюда, на землю. Сейчас же.

Полнейший игнор. Меня перетряхнуло от осознания того, что я не внушая страха в своего оруженосца и вообще, кажется, я для него не авторитет (хотя являюсь глашатаем, о таком наставнике многие могут только мечтать). Голову даю на отсечение, что если он свалится и свернет себе шею - я не выживу, в конце-концов, у меня весьма слабое здоровье и нежная нервная система. Кажется, у меня даже на мгновение в глазах потемнело, когда Янтарный позволил мне лицезреть прыжок за вороной, а после и вовсе повис на ветке.

Звезды, ну не идиот ли?

Пришлось броситься на выручку. Благо, я намного более опытен в лазанье по деревьям и затащить белобокого на ветку за шкирку обратно на ветвь мне не составило особого труда. Не преминув ощутимо куснуть котика за ухо, я смерил его чуть не психопатическим взглядом, после чего собрался уже спускаться вниз - но вовремя заметил над нами вычурное переплетение ветвей, которое оказалось гнездом.

- Янтарный, видишь, там, наверху, на пару веток выше? - я кивнул наверх, пытаясь этим жестом указать оруженосцу на заданную цель, - Наверное, гнездо твоей вороны. Побудь здесь, а я пока попробую его снять. Может, повезет и нам перепадут яйца.

Заглянув в гнездо, я понял, что не ошибся - там меня и вправду поджидал деликатес. Спустить громоздкую конструкцию вниз оказалось сложным делом не только на вид, но и практике - птичье логово едва не полетело вниз, но мне удалось вовремя его подхватить. Вух, сердце зашлось... Надо будет зайти к Соцветие, ромашки пожевать.

- Эй, - уже на земле, с яйцами, рябчиком и вороной Янтарного, окликнул я его, кажется, все еще обиженного на что-то, и, выпутав перо рябчика из своей шерсти, вплел его за ухо белобокого ученика, - Принимай подарок, - и тут же, со всей силы дал ему подзатыльник.

"Родители воспитывали меня сильным. Я - боец, но я и охотник. Мне нельзя говорить, что я чего-то не могу или не умею. Да я и не стал бы. Это уже больше, чем просто девиз: не можешь сделать - научись; никто не может тебя этому научить? Найди того, кто научит. Так уж получилось, что я неплохо умею искать".
Для рассветного патруля было темновато, но ночные прогулки с Щитомордником приучили Крушигора к темноте. Он видел вполне себе неплохо и решил, что в целом, такой патруль даже полезнее.
Однако ему всё равно было немного неудобно из-за линяющей шерсти, так что периодически воин терся боками о жесткую кору деревьев, как медведь и сетовал на то, что эта густая шерсть всегда линяет перед наступлением нового сезона.
Они с Лис воины уже несколько лун, но Крушигор чувствовал себя так, словно его посвящение состоялось только вчера - всё такой же новичок, неуверенно осматривающий палатку воинов после ночного бдения. Улыбающийся насмешливым и весёлым взглядам просыпающихся к рассветным патрулям воинов. Он прекрасно помнил, как из темноты вышел рыжеглазый Ястреб и положил тяжелую лапу на его плечо. Крушигор смотрел на Ястреба и с удивлением понимал, что теперь ему не нужно поднимать глаза, чтобы встретиться с отцом взглядом. Крушигор вырос.
- Нам повезло, правда, Лис? - проговорил он, бодро глядя по сторонам и ероша шерсть на загривке от холода. - В такое время в лесу, должно быть, полно дичи. Некому её пугать.
Он насмешливо пошевелил усами, вспоминая себя оруженосцем. Вот смеху было, когда он шлепал по лесу как хромой барсук. Хорошо, что Мухомор и другие научили его тихому шагу и прыжкам по деревьям. Без этих знаний Крушигор так и остался бы неуклюжим и неповоротливым.
- Разделимся? Я привык охотиться в одиночку.
Крушигор всё равно не стал бы слушать возражений. Охота - дело индивидуальное, и раз уж ему удобнее и выгоднее действовать так, он не станет применять иную тактику. Навыки совместной охоты у Крушигора развиты фактически не были, да и пренебрегал он этим делом, считая, что с напарником охота только хлопотнее становится.
На самом деле, Крушигор действительно привык к одиночеству. Не только в охоте, но и в любом деле. Все те, кого он считал своими наставниками, могли уделить ему не больше времени, чем нужно для учебы или патруля. А сам он к общению не особо тянулся. Всё, чего хотел Крушигор - стать сильнее. Это уже вошло в привычку - искать силу во всём, в победах и проигрышах, в охоте, в общении, в чём угодно. Может быть, он сможет ещё раз заслужить этот сумрачный, но гордый отцовский взгляд. Их семья достаточно крепка, чтобы стать терновым кустом с длинными колючками для всего Древесного племени. Стать надежной защитой.
Крушигор перенес вес на задние лапы и мощным рывком запрыгнул на ветку дерева. Наверное, в темноте его бурая шерсть почти слилась со стволом. Тихий, опасный хищник с большими рыжими глазами.
Крушигор выследил снегиря на кедре и одной лапой подбил его. Добыча вырвалась, но улететь уже не смогла - охотник вторым прыжком догнал свою жертву и лишил жизни смертельным укусом в шею. Сложив добычу под дерево, Крушигор подумал, что вряд ли найдет нычку в темноте и дополнительно потерся шеей и боком о кедр, оставляя на его коре небольшой клок вылинявшей шерсти. Уж по крайней мере таким образом если не он, то кто-нибудь другой из древесных сможет найти снегиря и забрать.
На том и порешив, Крушигор отправился дальше. Уверенный в себе, он чувствовал, как приятно и гладко касается его лап древесная кора. Холодный, ночной воздух, казалось, прочищает и легкие, и голову. До чего приятная ночь, которая скоро сменится рассветом! На траве уже выступила роса, тихо поет ночная птица - соловей, но где-то высоко-высоко, так, что Крушигору и не достать. Тем более, тонкие веточки его не выдержат, когда он доберется до самой верхушки.
Оставив недостижимые цели, бурошкурый воин отправился дальше по запахам, четко выделяя из запаха мокрого мха, коры и травы более-менее свежий аромат дичи. Таким образом он нашел стайку воробьев. И приспичило же ему спрятаться за терновым кустом! Всякий, кто хорошо знаком с Крушигором, знает, что он очень любит избирать для засады терновые кусты, а потом жаловаться и выдергивать колючки. На этот раз молодой воин зацепился за колючку ухом и чуть не спугнул воробья, которого выбрал в качестве жертвы. Однако прыжок его был достаточно широк, а лапы достаточно длинны, чтобы он смог схватить воробья и убить.
Сложив дичь и пометив также как предыдущую, воин устремился дальше. Ему невероятно повезло обнаружить выбравшегося на ночной промысел глухаря. "Ха-а, вот это дичь по мне"! - подумал Крушигор. И вправду, этому воину всегда было легче и приятнее завалить кого-то крупного - чего стоят те кролики, которых он ловил на равнинах! Опасные, сильные, быстрые. Крупные. Всё так, как любит Крушигор.
Он устроил засаду в папоротниках и выпрыгнул оттуда, крупный и мощный. Впрочем, глухаря тоже не стоило недооценивать, как сделал это Крушигор. Он обхватил птицу недостаточно сильно, и она вырвалась. Но этот охотник не из медлительных - догнал глухаря прежде, чем он успел взлететь, вцепился в шею и с силой ударил о землю. Глухарь ещё некоторое время трепыхался, прежде чем Крушигор добил его. Он приподнял птицу, оценивая её внушительный вес и решил, что больше не унесёт, соответственно, надо возвращаться к Лис.
Все свои схроны Крушигор обнаружил, забрал оттуда дичь и с тремя птицами вернулся к месту встречи с сестрой. Свалив свою ношу у дерева, он облегченно вздохнул и прислонился боком к шершавой коре.

Постепенно желтеющая трава шелестела под лапами, выдавая любое движение древесного охотника, и он досадливо заворчал, стараясь замедлить шаг. Осенний лес был напоен пением птиц, пропитан самыми разнообразными запахами трав и дичи, дразня чувствительные по сравнению с кожей рецепторы Февраля. Глашатай определенно любил такую погоду - солнце не светило ярко, что снижало возможность получения им солнечного удара, а облаченный в багряное лесной массив радовал глаз разнообразием красок. Сам же Февраль на фоне увядающей природы, ее, так сказать, "лебединой песни", выглядел скучным из-за своего серого окраса, лишенного каких-либо индивидуальных особенностей - ведь на свете миллионы серо-полосатых кошек. Впрочем, воителя это не особо-то и заботило - все его мысли были заняты только охотой.

И копошением белки в корнях ясеня, возня которой была уловлена крайне чуткими ушами.

Февраль для верности повел носом, сощурил глаза, высматривая жертву и рассчитывая расстояние до нее, после чего бесшумно припал брюхом к земле. Небольшими перебежками он приблизился к дереву, напряг задние лапы для решающего прыжка - от ощущения охотничьего азарта зрачки расширились настолько, что почти поглотили опаловый ободок радужки.

Секунда - и Февраль, успев только задеть выпущенными когтями хвост шустрой белки, наблюдает с земли, как та бойко взбирается по стволу вверх, прямиком к безопасности своего дупла.

Сплюнув, глашатай хотел уж было посетовать на судьбу, когда его привлек какой-то шум, похожий на то, как кто-то продирается через густые кусты. Ударивший в нос запах Древесного племени заставил ослабить мгновенно напрягшиеся мышцы, и Февраль огляделся в поисках источник звука, когда навстречу ему, из зарослей, шагнула изрядно потрепанная платиновая воительница. 

- Орлица? - вскинул брови он, и тут же его взгляд стал подозрительным, скользнув по пыльной и всколоченной шкуре кошки, - Готов поспорить, ты снова учинила кавардак. С кем на этот раз?

Она раздражала его одним своим присутствием, одним своим запахом и, в наибольшей степени, своей дерзостью, которая голубоватыми всполохами переливалась в ее глазах. Орлица, очевидно, и сама была не очень-то рада их встрече, а потому отозвалась на вопрос в своей обычной, грубоватой манере:

- Как мне сегодня везёт. Один нервный попался, второй сейчас поучать будет. Ничего не случилось, со своими проблемами я могу и сама справиться! - она демонстративно прошествовала мимо, вызвав у Февраля презрительный фырк, который он издал ей в спину, когда неожиданно навернулась в силу своей неуклюжести и - вы только подумайте! - уткнулась носом в кусты.

Глашатай прикрыл глаза и покачал головой, устав удивляться тому, насколько несуразной может быть эта кошка, и повернулся в ее сторону, дабы сказать что-нибудь едкое и колкое.

- Порой мне интересно, как тебе удается охотиться, если ты даже под лапы себе не смотришь, - ответа не последовало. Февраль проигнорировал зарождающееся в груди беспокойство, потому что Орлица явно не откинулась от обычного падения, - Эй!

Раздражение перерастало в злость - ему хотелось задеть ее, уколоть побольнее, а она на него даже не реагировала. Февраль еще немного попыхтел, посверлил взглядом затылок воительницы, и собрался было уйти к чертям от этого места, когда Орлица таки соизволила подняться на лапы.

Ее ошалелый взгляд не столько удивил, сколько напугал - он уже пару раз видел такой у своих братьев, и каждый раз, стоило только этому взгляду обратиться к нему, как неизбежно случалось что-нибудь плохое. Только тогда серый обратил свое внимание на розовые цветочки, которых нанюхалась его соплеменница.

Валерьяна.

Да что ж ты будешь делать...

- Ты чего такой серьёзный, Февраль? - явно нездоровая улыбка и не менее нездоровые огоньки в глазах Орлицы едва не вынудили кота попятиться. Все мысли о том, как можно было бы эту ситуацию решить просто улетучились, оставив только досаду от того, что с этой зад... тушей постоянно что-то приключается.

- Я то может и серьезен, а ты определенно попала впросак, - вздохнул он, подойдя к ясеню и обессиленно прижавшись щекой к его стволу, словно дерево могло подсказать ему выход из этой бездны.

Дерево молчало. Он сам, часом, валерьяны не нанюхался, пока за белками носился?

- Ну и что мне с тобой делать теперь? А? - вопросил он у Орлицы со страдальческим выражением морды и, в общем-то, не надеясь на адекватный ответ.

- Нет-нет, Февраль, отойди от этого дерева, оно может и сдачи дать! Что мне тогда делать, тебя до лагеря тащить?

Февраль издал смешок, однако он не имел ничего общего с весельем - это был, скорее, истеричный смешок. Ему было далеко не до веселья, потому что он оказался в компании кошки, надышавшейся валерьяны, и ему нужно было решать, что с ней делать.

- Кто кого тащить еще будет... - обреченно выдохнул кот, все же отлепляясь от ясеня, чтобы не спровоцировать еще больше псевдо-веселых шуточек со стороны Орлицы. Интересно, сколько в ней весу?

Воительница, отдышавшись после своего жутковатого хохота, внезапно сменила выражение морды с шального на серьезное, и неспешно подошла к нему почти вплотную. Февраль скривил губы и сделал шаг назад, дабы не столкнуться с ней носами.

- Ну и рожа... - выдала она, плюхаясь наземь, и с как-то странно проговорила, - Понять и простить?

- Понять тебя, может, и можно, - медленно отвечал глашатай, словно разжевывал предложение для недалекого котенка - коим, впрочем, и являлась в душе сварливая платиновая кошка, - Но вот простить - никогда, - подытожил он, лишая собеседницу всякой надежды на прощение. Как только она придет в норму, он отчитает ее. А еще лучше, настучит Звездолому. Конечно, дело не самое благородное, но, в конце концов, разве так можно? Февраль уже порядком подустал от того, что его окружают сплошь неадекватные соплеменники. Причем контактирует почему-то именно с ним.

На мгновение Февралю показалось, что после его слов во взгляде Орлицы промелькнуло нечто осмысленное, словно не она только что прилетела носом в валерьяну. Она вскинула голову и пытливо вгляделась в его глаза своими, и глашатаю потребовалось не мало усилий, чтобы не отвернуться.

- Это почему же?

Февраль приподнял брови, ожидая, что же она скажет дальше.

- Разве не это ты делаешь после каждой нашей встречи? - она потупилась немного, а серый едва успевал осознать смысл ею сказанного - что-то он сегодня туго соображает, - С той нашей встречи. Со мной ещё никто так мирно и дружелюбно не разговаривал, как ты.

Воитель округлил глаза, впрочем, тут же снова становясь невозмутимым, и смущенно кашлянул. Судорожно подыскивая в голове нужную реплику для ответа, он замер на пару мгновений, вновь глянул на соплеменницу, да так и выдал:

- Это... была благодарность или мне показалось? - не нашел ничего лучше, называется. И тут же начал мысленно сокрушаться. Орлица так редко говорила с ним в таком тоне, без единого колкого словечка!.. - Я имею в виду... Ты попросила совета, и я дал тебе его. Относись к окружающим так, как хочешь, чтобы относились к тебе, разве нет?

Он пожал плечами, словно это было нечто само собой разумеющееся. Он ничего не ждал, кроме уважительного отношения к себе, да и кто этого не ждет? Но, видимо, Орлице в своей время этой простой истины никто не объяснил, и теперь она неосознанно страдает из-за этого.

Замечательно. Они снова скатились в неловкое молчание. Прямо как тогда, на главной поляне.