Статус поста: Охотничий патруль за 03.02;
Выполняемое действие: Выслеживание и поимка дичи;
Поймано/собрано: куропатка (супер-удача);
Результат дайса (со ссылкой): 10. Добыча поймана.
И наступила та самая пора, которую больше всего Камнелом не любил. Этот тернозвездов сезон Красного Клена, когда лес окутывает пепельной дымкой сырого тумана, ветви ранее неприступных и зеленых защитников безобразно лысеют, и все вокруг погружается в летаргическую меланхолию: словно весь мир замирает в оцепенении, и первые отвратительные вздохи заморозков загоняют дичь по теплым сытым норам. Однако пока буйствовал первый лунный цикл, и пусть он постепенно подходил к своему логическому завершению, неотвратимо приближая наступление голодной зимы, оставшееся позади лето напоминало о себе сравнительно теплой и устойчивой погодой.
И, разумеется, лесные коты спешили воспользоваться благосклонностью природы, высылая бесконечные охотничьи патрули, один из которых сегодня и возглавлял стремительно рассекающий лесные просторы Камнелом, то и дело огибающий толстые стволы и особенно густые заросли кустарников, а чуть позади него поспевающе рысила Медносвет. Так они миновали уже почти половину леса, и впереди маячили грабы Высоких Деревьев, а иссиня-серый, как ни странно, все еще не давал команды "расходимся", как обыкновенно это случалось, когда в его подчинение попадали взрослые оруженосцы и уже самостоятельные воители. Нет, сегодня был совершенно другой, особый случай. И глашатай категоричным жестом вскинутого хвоста еще в самом начале пути пресек все возможные поползновения перечить ему, принимая свою привычную непреклонность и категоричность. Теперь он был совершенно точно намерен лично следить за сохранностью своей соплеменницы и отвечать за нее собственной головой, потому что, Тернозвезд тебя подери, это была его и только его работа, и больше никто в племени не имел права ее выполнять, даже сам Янтарозвезд, которого молодой кот за счет собственных полномочий и отстранил от слишком частых встреч с воительницей, составив патрули таким образом, чтобы компанию Медносвет составлял теперь он сам. И под неодобрительные взгляды Жеребца Камнелом с самым невозмутимым видом покинул лагерь бок о бок со старой подругой детства, теперь чувствуя возрастающее волнение где-то совершенно глубоко, там, где все еще оставалось место искренним чувствам - этакий "живой" пятачок среди обгорелого холодного пепелища. Разумеется он волновался о ее здоровье: ее лапа все еще вызывала у него сомнения, равно как и физическая форма в целом, и пусть Хохлатка клялась и божилась, что все у ее пациентки в полном порядке, кот с высоты своего "мне лучше знать, что у нее не в порядке" с глубоко запрятанным недоверием принял эту новость, теперь же настроенный весьма скептично. Он даже почти было обернулся к Медносвет с решительным намерением отпустить ее без дичи в лагерь приходить в себя в спокойной и безопасной обстановке, лишь бы оградить от любых грозящих ей бед, от этого отвратительного, жестокого и совершенно несправедливого к маленькой и хрупкой кошке мира, однако, огромным усилием воли подавив свои порывы, упрямо трусил вперед, с каждым шагом по куску отрезая от себя это отвратительное чувство безграничной ответственности и... заботы? "Тернозвезд тебя подери, Камнелом, она не котенок!" - наконец, не вытерпев, рявкнул голос-внутри-головы, от чего кот протестующе наморщил переносицу, тем не менее привычно поддаваясь напору того самого своего альтер-эго, как всегда совершенно правого и непреклонного. Он знал, он прекрасно знал о том, что Медносвет (его хрупкая, беззаботная и самая добрая Медносвет) в полном порядке, и вечное лежание в лагере сделает из нее бессильную неженку, и она совершенно ничем не отличалась от десятков других больных, с первого позволения Хохлатки отправляющихся на выполнение своих рутинных обязанностей, и вообще, куда делась вся его категоричность и жесткость - жесткость кота, готового и безлапого калеку погнать в охотничий патруль, потому что "так надо", а теперь вдруг с каждым шагом словно растерявшего свою беспринципность и поддавшегося странной мягкости и желанию быть уступчивым только здесь и только сейчас. И тогда он ощутил обволакивающую теплом и отдающую в лапах тяжелым свинцом слабость.
"Не смей, Камнелом, трижды ты проклятый помет лисицы, не смей, даже не думай".
Она была его единственной слабостью.
"Не смей, чертов идиот, ты не имеешь права, опомнись, кто ты и ради чего ты живешь!"
Вопль голоса-внутри-головы звонкой пощечиной звенит в ушах кота, заставив его вздрогнуть и остановиться на месте, взмахом хвоста призывая замереть кошку, семенившую позади. Верно. Абсолютно верно. Прежде всего он был глашатаем, а это значит, что он не имел права на лишний шаг в сторону. Его дорога была прямой и отвратительно ровной, как безобразная шпала. "Именно так, как мы с тобой и учили". Камнелом обернулся на чужую для него кошку, чувствуя, как предательски просится наружу то, что он так тщательно истреблял в себе с ранних лет, как холодеет его нутро в страшном осознании того, что он в очередной раз обрывает все то, к чему всегда стремился глубоко внутри, втаптывает в землю и без того хрупкие шансы и надежды на то, что что-то и могло бы быть, и одно-единственное слово подобно взмаху беспощадного хлыста разрезает наступившую тишину:
- Расходимся, - фраза, стандартная для глашатая и воителя, фраза, которую неизменно произносят, чтобы разделить патруль на две части и удвоить его шансы, фраза, абсолютно нормальная для двух рядовых воителей, но совершенно непростительная для тех, кто всегда был выше и глубже этого. Собственно, они и были совершенно обычными воителями, и сейчас они являлись охотниками, явившимися выполнить свою прямую обязанность. И Камнелом, подкрепив свои слова резким взмахом хвоста, первым сорвался с места, решительным шагом углубляясь в насаждения Высоких Деревьев, придушив и свое чувство вины, и ощущение ответственности, и, Тернозвезд тебя подери, необходимость покровительствования и заботы. Он был простым охотником, учуявшим запах куропатки, и с этих самых пор его мозг привычно и податливо абстрагировался от нежелательных мыслей, позволив своему обладателю целиком и полностью сконцентрироваться на охоте. Больше он не мог себе простить ни минутной слабости, ни, тем более, позорного промаха только из-за того, что его беспрестанно отвлекали какие-то совершенно ненужные и лишние чувства. Теперь иссиня-серый более походил на самого себя: он шел на запах с неизменным знанием того, что будет делать всего через несколько мгновений, и лапы его ступали неслышно и плавно, будто это вовсе не они несли на себе махину из сплошных напряженных мышц. Он уже видел мельтешение пестрого оперения пташки впереди, и в голове его пронеслась привычная цепочка заранее продуманных и сотню раз отточенных движений, но, право же, что мешало ему мысленно отрепетировать их в сто первый? Камнелом продвигался вперед под прикрытием густых зарослей низкорослого кустарника ровно до тех пор, пока не посчитал нужным остановиться, и как раз в это время пугливая пичужка настороженно встрепенулась, вытянув свою шею. А иссиня-серый тем временем уже успел слиться с густой тенью, распластавшись по земле и терпеливо дожидаясь, пока куропатка вновь не успокоится. А едва это случилось, он приподнялся на лапы, вытянув хвост палкой и подобравшись, напрягая мышцы и покачивая бедрами из стороны в сторону. Обоюдный толчок сильных задних конечностей - и серая тень стрелой бросается вперед, тут же накрывая собой добычу и вонзая когти в ее бока. Борьба длится недолго: мощные челюсти охотника смыкаются на податливой шейке, пуская первые струйки теплой солоноватой крови, и мало-помалу куропатка затихает, в последний раз взбивая крыльями землю и вдруг замирая теперь уже навсегда. Камнелом выпрямляется, выравнивая дыхание и отплевываясь от пуха. Удачная охота, что и сказать.
"И ведь гораздо лучше горстки земли в лапах из-за какой-то кошки, не так ли, дружок?"
Пост проверен
За явку в патруль зачислено 2 уровневых очка и 10 
За удачную охоту зачислено +7 уровневых очков и 20
Крик Журавля
0
