Бок Золотинки был удостоен толканием Бурановой лапы, после чего дремать совсем не захотелось. Как по команде, выверенной пятью лунами и такой привычной, ученица в один миг вскочила на лапы, молча потрусив за учителем. Тот же брёл понурив голову, глядя на всё мрачным и холодным взглядом серых глаз. Полосатая еле слышно вздохнула, понимая, что белошёрстного сейчас лучше не тревожить, да и нужды в том не было. А вздохнули сероглазый и златоглазая практически одновременно.

- Чему мог - научил, - отдались долгим эхом слова в голове у юницы. А ведь и правда, уже через считанные дни произойдёт её посвящение в воители. Она наконец-то будет на одном уровне с Зубастым, на одной планке. - Ты сама знаешь, что лжёшь себе, а, Золотинка? Вы никогда с ним не будете на одной ступени. Он - успешный воитель, а ты лишь жалкое подобие охотницы, а если кто-нибудь вздумает с тобой подраться, победительницей ты не выйдешь. К тому же, чего тебе о нём думать, - все эти луны, с момента рокового дня, почти воительница пыталась забыть чьим велением был сделан тот выбор между двумя дорогами. Сердцу Золотинкм дала волю, отогнав разум и здравый смысл куда-то на задворки своего существа. Полосатая отчаянно и с головой отдавалась делам племенным, пытаясь забыть, убежать. А сейчас... Твёрдо решила - она не признается. Зубастый счастлив с Шелколапой, у златоглазой хватит силы воли упрятать свои чувства. Да, именно так.

- Нет проблем, - вот так вот, душенька рвалась на куски, а мордочка улыбалась. Но что поделать, если в стол  раннем возрасте ей уже пришлось столкнуться с ветром, что рушит замки в облаках.

Первую добычу юница феерично спугнула, вторую ждала участь вырваться из лап недо-охотницы. А в итоге пойманной из пасти свисала лишь жалка водяная крыса. - Золотинка, ты - идиотка, - сквозь смех подумалось Речной, когда та возвращалась на условное место встречи.
- Похоже, Буран, как мы с вами начали пору моего ученичества, так и закончили, - улыбнулась полосатая, напоминая о неудачной первой охоте наставника и ученицы. Тогда крах потерпели оба, теперь, только златоглазая. Улыбка мигом переросла в выверенно-спокойную мордочку, лишь глаза выдавали горечь. И да, она до сих пор обращалась к учителю на "Вы", хотя тот уже и сам склонил голову, преподнеся подарок и дав шутливое наставление.
- Ну-ну, не преувеличивайте, вы не такой уж и старый, в самом расцвете сил, я бы сказала. Опыт за плечами, а голову уже не тревожит наш юношеский максимализм. Так что у вас ещё предостаточно лун в запасе, и, я надеюсь, вы сможете отпустить прошлое, выбрав новый путь, - тут как-то всё само пошло, и Золотинка решила, раз это их последний совместный патруль в паре наставник-ученик, а будущие будут только воитель-воитель, то она и выговорится.
- Если я вас как-то разочаровывала, то простите меня. В своё время я пошла не очень по верной дороге, также, как и вы. Но не жалею. Лучше жалеть о сделанном, чем рвать шёрстку за упущенное, - выдохнула ученица, обращая свой взор сначала на наставника, потом на дождливое небо, затянутое серыми тучами. А мимо оных проскользнул-таки луч солнца. - Верных дорог нет, истина для каждого своя, - прикрывая мордочку и подставляя её дождю улыбалась Золотинка.

   Узнав, что идет в патруль с суровой глашатой племени, Листолап только вздохнул. Ну, конечно, кому ещё Тинистая могла в очередной раз перепоручить своего оруженосца? Нет, он совершенно не злился на наставницу – даже радовался, что она, наконец, окотилась. Другое дело, что шли последние луны тренировок, и котик старался ухватиться буквально за каждое мгновение, проведенное с воительницей. Крепкой дружбы между ними так и не возникло, а потому он немного жалел о скором расставании, не предвещающем более такого тесного общения.

    Листолап проснулся рано – привычка, выработанная наставницей, и теперь не собиралась его оставлять. И все же в этот раз он предпочел немного поспать, вчерашняя ночная охота далась котику с трудом, однако такое сложное задание пришлось ему по душе, и он с удовольствием его выполнил.

    Сон, впрочем, совсем не шел. Котику удалось немного подремать, а затем он был разбужен солнечными лучами, пробившимися в палатку и устроившими на носу оруженосца танец солнечных зайчиков. Вздохнув, оруженосец выполз на полянку и огляделся. Крик Журавля ещё была в лагере и никуда уходить не собиралась, да и для патруля было рановато, а потому он решил забежать к Тин, и посмотреть на котят.

    Разумеется, Листолап опоздал. Повезло, что он краем глаза заметил Шиповника, выбегающего из лагеря, и быстро попрощавшись с котятами, выбежал следом за воителем. Поравнявшись с ним, оруженосец приветливо кивнул, а затем устремил взгляд на дорогу, стараясь не сбить дыхание – и когда только глашатая успела уйти? Он ведь то и дело поглядывал на поляну.

    Получив от Крик Журавля по шапке, он приблизился к грозной кошке с самым невинным видом. Выдавать отговорок он не собирался – сам виноват, коли проворонил такую далеко не мелкую кошку. А может она специально так выбралась из лагеря, чтобы Листолап её не заметил? Но котик тут же отвел эту мысль, глашатая не была похожа на кошку, любящую подобные шутки.

    Обвив хвост лапками, он внимательно слушал объяснения наставницы. Действительно, а почему Тин не научила меня нырять? Подавив грустный вздох, котик подошел к краю берега и обернулся на кошку, не сводившую с него пристального взгляда. Все же не удержавшись, он вновь вздохнул и пошел в воду.

***

    Когда Листолап закончил тренировку, глашатой рядом уже не было. Нисколько не разочаровавшись её очередным исчезновением, котик выбрался на берег и отряхнулся. Он, как и все речные коты, любил воду, но не в такую неприятную погоду. Стоя на берегу, он заметил ужа, выползающего меж расселины камней. Оруженосец пригнулся и прыгнул – добыча попыталась было удрать, но Листолап оказался проворнее. Он довольно улыбнулся – будет, что показать котятам, экую змеюку он в лагерь притащит!

    Решив, что следует немного потренироваться охоте на птичьих, котик побежал вперед, принюхиваясь и приглядываясь. К полудню его старания были вознаграждены – помимо змеюки он добыл скворца и дрозда. С первым оруженосец разобрался быстро, без особых проблем, а вот последнего добывал долго и упорно, чуть не потеряв добычу, которая в самый последний момент решила улизнуть от охотника.

    Собрав птичек и повесив на шею мертвого ужа, котик отправился в лагерь, считая, что его миссия патрульного-охотника выполнена сполна.

Утреннему солнцу не было суждено осветить предгорья, где расположены лагеря двух соседствующих племён. Плотные облака крепко сжали купол небосвода, окрасив его в густой серый цвет. Холодный ветер давно поднялся, а теперь гуляет в вершинах сосен и елей, дубов и ясеней. Незамерзающая река тревожно лизала уже замерзающие берега, а кошачьи лапы неслышно ступали по твёрдому и холодному лесному компосту, ещё не засыпанному опавшими листьями с поры Бурого камыша. Хрупкий иней потрескивал от любого неосторожного прикосновения. Два могучих силуэта показались на той стороне реки. Коты остановились и молча смотрели в сторону владений Древесного племени. Один был постарше и покрепче, его тёмная шерсть лоснилась от здорового питания и регулярных тренировок и битв. Шрамы были его украшением, что пугали неосторожных зевак. Жёлтые глаза кота смотрели вперёд, и в них на миг отразилась сталь. Другой же был не таким крупным и накаченным, что выдавало его возраст, однако длинные серые лапы обладали немалой силой, а широкие плечи внушали опасность. Морда его была запрокинута вверх, изучая тонкие нити ароматов, парящие над рекой. Вода громко шумела, пенясь и плюясь в разные стороны, иной раз попадая холодными каплями на шкуры воинов, но те словно не замечали её.
Наконец, затянувшаяся пауза была нарушена одним из воителей, тем, что помоложе:
- Похоже, у них сейчас всё тихо. Но, сдаётся мне, не на долго.
Воитель повернул морду в сторону своего собеседника и, прищурив льдистые глаза, уставился на него.
- Грядёт неспокойное время. Я это чую, - низкий голос был ровен, однако в нём чувствовался привкус то ли опаски, то ли предвкушения. - Мирные времена уж очень затянулись.
Кот ещё немного постоял и двинулся в сторону берега, дабы попытать удачи в ловле рыбы. Но сегодня Звёздные предки были милосердны к речным обитателям, и обе упущенные рыбки, почуяв неладное, вовремя успели уплыть.
- Я ещё доберусь до вас, - тихо рыкнул серый кот, голодно облизывав нос: ему очень хотелось словить пару рыбёшек и отобедать ими в лагере. Если, конечно, их не утащили бы до того, как кот вернётся к ним.
Затем молодой воитель подошёл к тому, что был крупнее, и повёл ушами.
- Я слышал, будто их патрульные, залазя на деревья, наблюдают за нами, - усмехнулся он. - То же мне, птички сыскались. Как бы они крылышки свои не пообломали. Верно, Исток.
Неприязнь к Древесным едким привкусом осталась на языке воителя, и он сплюнул. Поведя хвостом, воин решил развернуться и поискать удачи в кустах прибрежного леса, оставив Истока наедине с собой. Удача улыбнулась молодому воителю, когда он решил словить неосторожно прилетевшую птичку. Прыгнув на неё, кот сильным ударом оглушил свиристель, но та машинально попыталась взлететь, и лишь в последний момент серому воину удалось зацепить когтистой лапой свою добычу. Вернувшись к берегу, где они расстались с Истоком, кот присел, положив птицу у лап, и стал ждать возвращения соплеменника.

Сидеть в лагере было невыносимо. Нет, конечно, кошка не просто так торчала там, она проводила всё свободное и несвободное (как известно, в туалет матери тоже с детками на коленях ходят) время, поэтому скучать не приходилось никогда, даже во сне, но это всё равно было слегка-слегка не то. Как бы сильно самка не любила Замёрзший камыш и свойственный для него снег, обходиться без каких-либо пробежек по тем же самым сугробам и других способов получения новых эмоций за пределами лагеря она не могла. Идея взять детвору с собой была и имела весьма свежий характер, ведь они уже пробовали экскурсии в тот же самый Ельник, которые закончились вполне себе благополучно, но это значило, что придётся скакать и беситься не в своё удовольствие, а за отпрысками или от них, в то время как совсем капельку эгоистичная натура требовала хотя бы пару часов в неделю под сглаживание чисто своих нужд. Кроме того, хвостатая планировала выбраться поближе к воде, а уж где-где, на берегу при такой температуре ей шилопопым крошкам явно делать было нечего, иначе все поголовно утонут, схватят кашель и облысеют. Справедливости ради стоит отметить, что небольшое сомнение Зимнюю Вишню терзало. Нет, ей не было стыдно или неудобно перед сокровищами, просто оставлять эти драгоценные пушистые слитки было немного боязно, ведь даже в пределах лагеря с ними может случиться какая-то беда, во время которой их мамки не будет рядом. Только вот запах короткого развлечения манил и был настолько сильным, что не поддаться ему оказалось попросту невозможно. В конце концов, где шляется Дубравник? Почему этот папаша-романтик ещё ни разу не заглянул в детскую и не удосужился поиграть, посидеть с отпрысками, принести им что-нибудь вкусненькое, справиться о здоровье жены и принести ей какую-нибудь вкусняшку? Это, знаете ли, очень несправедливо, когда абсолютно все заботы падают на плечи той, кто ещё после родов оправиться толком не успел. Мысленно бело-рыжая кошка прекрасно оправдала этим свой отгульчик и, заявив котятам, что скоро принесёт им какой-нибудь отборной свежатинки, покинула главную поляну.
Как и хотела, обладательница папоротниковых очей направилась к воде, правда, варианты с Ивовой Заводью и Камышовыми Зарослями она отмела сразу, поскольку они находились слишком далеко. Так что, оставалось лишь прогуливаться вдоль берега Реки, что тоже, в общем-то, было совсем неплохо. В такую погоду идеально засесть на Нагретых Камнях, но кошачьей душе хотелось движения, кроме того, Воинский порог располагался ближе, посему был в приоритете. В конце концов, на всё про всё у хвостатой действительно не больше двух часов, которые не хочется потратить только на дорогу, а ведь нужно ещё поймать что-нибудь для котят, раз пообещала. Так что, активная, безбашенная и жестокая игра в снежки сама с собой развернулась именно близ порога. Зимняя Вишня, абсолютно не ограничивая себя, носилась туда-сюда, хватая пастью снежинки и смеясь. Лишь слегка выдохнувшись, когда занятие ей наскучило, речная решила перейти непосредственно к охоте. Первым делом бело-рыжая уселась на берегу, чтобы выудить какую-нибудь рыбку, например, плотву. Это непременно понравилось бы детворе, хотя сейчас, с наступлением холодов, конечно же, нельзя было привередничать, ибо любая добыча - уже удача. Когда юркая чехонь мелькнула на поверхности, кошка смело запустила в воду лапу, но тут же отскочила, вскрикнув от внезапного укуса холодом, а обладательница плавников сорвалась и уплыла. Королева, обиженно фыркая, активно затрясла конечностью, скидывая с неё, как ей показалось, целое море брызг, а после ещё минут десять сидела, интенсивно вылизывая её и шипя на Замёрзший Камыш. Поистине отвратительное ведь время года, как только его кто-то любить может? В общем-то, все идеи с рыбалкой на этом сдулись, и папоротниковоглазая решила попытать счастья в ловле птиц, тем паче, что воробей кружил совсем рядом. Охотница встала в стойку и прыгнула, но птица вырвалась, правда, не улетела, что позволило накрыть и убить её повторной атакой. После самка поймала песчанку, правда, слегка подвернув при этом лапу. Вспомнив о времени, она направилась в лагерь, вернувшись в детскую именно с таким уловом.

На нагретых камнях было просто замечательно, и улов оказался достаточно неплохим, но бегать туда каждый день - слишком большая роскошь, поскольку такого количества времени для прогулок у королевы попросту не было, как никак, ей нужно заниматься детьми, которые активно растут и день ото дня становятся всё активнее, любознательнее и серьёзнее. Совсем скоро им стукнет четыре луны, а там до посвящения в оруженосцы лапой подать, и этот восхитительный момент молочного материнства сойдёт на нет, выветрив из шубок котят тонкий аромат детства. Зимняя Вишня не скучала по жизни воительницы, она давно поняла, что её основное призвание заключается в другом, пусть и стандартная жизнь бойца и добытчика удавалась ей весьма хорошо; с другой стороны, она была бы не прочь вернуться к активной жизни полноправного воителя, это ведь большая свобода передвижений и эмоций. Но всё же без последнего она прожить может, а без прижимающихся к боку деток не отпускает ощущения, что чего-то серьёзно не достаёт, поэтому стремительно приближающийся момент скорее угнетал, нежели радовал. Но деваться всё равно некуда, нельзя ведь изменить Воинский закон, которому уже стукнуло бессчётное число лун, только под себя. Кроме того, котята не могут постоянно оставаться комочками шерсти, они растут и должны обучиться необходимому ремеслу, а после приступить к работе ради поддержания статуса племени, его блага и хорошего старта для нового поколения. Это всё кошка понимала, но в силу характера не была готова согласиться принять легко.
Бело-рыжая встрепенулась, когда лапы коснулись прохладной поверхности воды. Кажется, она настолько погрузилась в собственные мысли и переживания, что не заметила, как добралась до места предполагаемой охоты - Воинского порога. Зябко поморщившись, хвостатая отошла на шаг и, подобравшись, взмыла в воздух, дабы приземлиться на выступающий из-под воды неподалёку от берега гладкий и плоский валун. Обладательница папоротниковых очей неплохо относилась к рыбалке, хотя терпения дождаться определённого момента ей не всегда хватало, отчего и везло далеко не каждый раз, как это случилось и сегодня. Юркую плотву молодая королева спугнула ещё до того, как рыба успела подплыть на достаточное расстояние, неловко повернувшись и проехавшись по глади лапой, отчего по ней пошла рябь, смутившая потенциальную добычу. Форель удалось подцепить когтями, но камень скользкий, а обладательница плавников безумно билась, так что её пришлось отпустить, дабы не нырнуть в ледяные потоки. На этом желание рыбачить немного сдулось, Зимняя Вишня вернулась на берег, где сразу же заметила следы на снегу, которые, судя по запаху, вполне могли принадлежать нутрие. Внимательно поведя носом, она пошла вдоль вереницы, стараясь не затоптать её. Постепенно аромат усиливался, разжигая погасший было огонь охотничьего азарта. Крупный грызун сидел за кустарником, чьи сухие ветви служили не самым удобным подспорьем для охоты, поэтому заросли пришлось обогнуть. Примерившись, кошка прыгнула, точно накрыв нутрию и без каких-либо проблем придушив её. Подобрав добычу, речная вернулась в лагерь.

Если бы ты знал, что такое перекати- поле, постоянно гонимое ветрами по великим пустошам и равнинам, то смело мог бы заявить, что в твоей душе сейчас именно оно цепляется за стенки нутра, даже не всклочивая давно зажившие раны. Но, увы, перекати-поле растение не знакомое твоему уму, неведомое и чуждое, от чего свое состояние ты можешь описать более знакомыми и не чуждыми явлениям природы и растениями. Но, какими же? Возможно, то, что сейчас творится у тебя внутри схоже и с тем, что сейчас вториться в природе. Ты охолодел ко всему. Охота опостылела, надоела и стала казаться лишь ежедневной обязанностью, выполнение которой скучно и не интересно. Даже патрули, в которые тебя вновь стали посылать теперь уже не увлекают разум и взор, как это было раньше. И все из-за того, что ты отдалился от нее. Метелице теперь не до тебя, она погружена в воинские чертоги и помыслы. Она стала совсем как Песнь Леса. Ты ей не нужен. А что может сильнее развить в душе холод и стужу, как не отверженные чувства?

Изо рта вылетает мягкое облачко пара, растворяющееся быстрее, чем ты успеваешь кинуть на него свой взор. Оно даже не успевает принять форму, исчезая и "тая", подобно снегу весной. Весна. Она совсем скоро, но не несет это тебе счастья и удовлетворения. Даже предвкушения весны не чуется. Да и что измениться? Просто исчезнет холод, снег и мороз. Исчезнет лишь с наружи, а ты все так же будешь чувствовать опаску перед этими коварными чувствами к прекрасным созданиям - кошкам. Внутри будет холод, а снаружи ты сам. И ничего нового.

Положив пойманную землеройку на место и бегло пробежавшись по Воинскому Порогу, где, когда-то не давно, ты проходил свое испытание, ты дергаешь розовым носом, в попытке учуять следующую жертву, которой становиться оляпка: юркая пташка с длинным и тонким клювом, что ты едва не упустил. Эту дичь ты уложил ряжом с землеройкой, решив, что мышцам будет полезно размяться, особенно больной лапе, с которой ты так и не решился сходить к Полет Ласточки и Отражение. А ведь надо бы, иначе это может привести к серьезным последствиям, которые совершенно не хотелось принимать и узнавать вообще. Правда, о том, какой острой может быть боль, ты узнаешь когда ловишь речную чайку: наглую и дерзливую птицу. Лапа проваливается в небольшую яму, издав хлесткий треск в уже больной стопе. Сжав челюсти и что-то невнятно промычав, ты кое-как поднимаешь пойманную птицу, чтоб подхватить и остальную дичь и направиться в лагерь. Лапа пульсировала болью, не давая нормально на себя наступать. Из-за этого, поджав ее к груди и прихватив дичь, двигаешься в лагерь, мысленно ругая себя за непредусмотрительность.

      Мягкая земля легко продавливается под лапами, комьями налипая на шерсть. Да, она обеспечивает хорошую тишину шага, но замедляет скорость и вынуждает против воли отвлекаться, так что минусов на выходе всё равно получается больше,чем плюсов. Крик Журавля догадывалась - скорее даже прекрасно знала - что вести патруль к Воинскому порогу в подобных погодных условиях - не самая лучшая идея, но всё равно оказалась именно здесь, отправив Ливня в сторону Камышовых Зарослей. Вообще, изначально кошка собиралась побродить по Ельнику, где тоже было грязновато, но не настолько сыро, однако сегодня время поджимало, уже меньше чем через два часа ей нужно было стоять на главной поляне, чтобы не заставлять отряд молодых оруженосцев и их наставников, первое занятие по боевой подготовке которых полосатая была намерена проконтролировать лично, ждать; тренировку и так пришлось отложить из-за того, что она не вязалась по времени с патрулями первой половины для части воителей, а гонять юнцов затемно бесполезно, они ещё недостаточно привыкли к новому ритму. Конечно, в обучении важны скорость, требовательность и строгость, но всему есть пределы, ведь выше головы не прыгнешь. Попытке же воздействия на уже неспособное воспринимать сознание - очень грубая ошибка и пустая трата времени, которого в эти шесть лун умещается не так уж и много, отчего становится весьма важен хотя бы примерный план занятий. Сейчас, впрочем, не об этом. Так вот, в Ельнике в плане охоты удача не грозила улыбнуться, поэтому поджимаемая сроками охровоглазая предпочла выбрать местность попродуктивнее.

      К слову, не смотря на всё своё береговое болото, Воинский порог достаточно неплохо зарекомендовал себя в плане наличия добычи, особенно после того, как вдоль мели активно начала шнырять вернувшаяся рыба. Её ловля - дело хитрое, но приятное, так что Крик Журавля смело зашла в воду по плечи, застыв на несколько секунд и просто позволяя прохладным потокам смывать с шерсти налипшие на неё чёрно-бурые комья. Зевнув, великанша привычным действием размяла перед погружением лёгкие и, набрав побольше воздуха, позволила прозрачно-голубой глади сомкнуться над своей макушкой.

      Знаете, кажется, что стоит только погрузиться, как перед тобой откроется богатый выбор подводных жителей, которых легко и просто будет хватать, просто пачками выуживать, но нет. Во-первых, даже опытный кот не может надолго задерживать дыхание, во-вторых, добыча не замирает на месте от трепетного желания попасть в пасть к хищнику, в-третьих, так или иначе внимание фокусируется на чём-то одном. Вот и сейчас, игнорируя небольшие группки обладателей плавников вокруг себя, речная нацелилась на неплохую уклейку, пусть не слишком крупную, как и все в её виде, но удобную в данный момент для поимки и достойную по вкусовым качествам. Подавшись немного вперёд и слаженно заработав лапами, Крик Журавля воспользовалась своей любимой тактикой, то есть поднырнула и ударила прямо под брюхо, клацкнув по нему зубами. Проворная рыбка успела отплыть, погрузив нападающую в смутно-алый туман, стремительно расходящийся над головой. Подходило время для нового глотка кислорода, но кошка решила потерпеть немного и, выбравшись из кровавых облаков, огляделась: она понимала, уклейка ранена слишком сильно, чтобы реально сбежать. Это действительно оказалось так, заветная цель держалась рядом, так что уже через несколько секунд была прочно зажата в челюстях. Вынырнув, самка отдышалась, её добыча же, оставив судорожные конвульсии, задохнулась до того, как речная успела прибить её лично.

      Выбравшись на берег, охровоглазая отряхнулась и, найдя подходящее место, припрятала первую добычу, ибо прерывать на этом охоту она намерена не была, особенно сейчас, когда вошла в раж - лишь бы успеть по времени. На виноградную улику хвостатая, по-сути, наткнулась абсолютно случайно и невероятно по-идиотски, то есть, стандартно наступила. Кажется, за всю жизнь она передавила запас на пару-тройку хороших банкетов, но у этой раковина оказалась крепкой, так что экзотический продукт лишь выскользнул под напором веса, отлетев куда-то к кустам. Е-хе-хе, вырвалась из лап её недорыбка. Прикинув траекторию, Крик Журавля решила поискать: мало ли, расшиблась уже её улиточка, так зачем добру пропадать? Самое смешное, что так оно и оказалось, посему панцирное лакомство очень скоро отправилось к уклейке. А полосатая в это время переключила внимание на птицу. Речная чайка выглядела абсолютно беззаботно, такой она оказалась и на самом деле, став лёгкой мишенью. Подобрав всю добычу, речная поспешила в лагерь и, к своему облегчению, успела вовремя. 

     И вот он, наконец, настал. Тот самый заветный день, ради которого ученики обоих племен столь упорно тренируются долгие шесть (а кто-то и более) лун. День, когда становится виден результат всех твоих пограничных патрулей, совместных и одиночных охот, всех боёв и стычек, всего интересного и не очень, сложного и простого, что наполняет жизнь оруженосца. День, когда твой бывший наставник, которого ты так внимательно слушал, чьи приказы выполнял, становится просто твоим соседом по палатке, однако его гордый взгляд во время церемонии посвящения в воители ты запоминаешь на всю оставшуюся жизнь. Наконец, день, когда ты становишься взрослым и самостоятельным, начинаешь думать и принимать собственные взвешенные (или же нет) решения.
     В этот самый день Шептунья проснулась довольно рано. Спалось ей просто отлично, чего точно не случилось бы, скажи ей об испытании накануне. Тогда бы она точно не смогла уснуть. Ворочалась бы на подстилке, которая казалась бы удивительно и непривычно жесткой, пыталась повторить какой-нибудь прием, но из-за того, что на днях в палатку перебрались старшие котята, только помешала бы им спать. Потому снова легла бы и забылась неспокойным сном, о чем свидетельствовал бы постоянно подрагивающий хвост и ушки. А потом встала бы с рассветом, вся помятая и целое утро зевала бы и не могла сосредоточиться. А посему, хорошо, что об испытании объявили за завтраком, когда ученица спокойно доедала свою еду. Благо, на сей раз это была землеройка, а не рыба, иначе кошечка снова бы подавилась, услышав слова предводителя. Совсем как тогда, когда кот назначит ей в сопровождающие в патруле Листопада, который теперь обзавелся собственным оруженосцем. Пошла ему на пользу или нет прогулка с серой, сама серая не знала.
     Идти предстояло одной, хотя Шепт нисколько не сомневалась, что за ней будут следить, по меньшей мере, Зерновка и сам предводитель племени. Хотя, возможно, будет и ещё кто-то из старших воинов, смотря скольким будет интересно прохождение испытания немой кошкой. Сама ученица очень надеялась, что её тело не подведет её в этот ответственный час. За лапы она не беспокоилась - охота и боевые тренировки помогли ученице стать сильнее. Но вот за свою психику и моральное состояние она немного волновалась - неприятные воспоминания о прошлой трагедии могли нахлынуть в самый неподходящий момент и, словно внезапная волна, захлестнуть с головой...
     Нет, не стоит об этом думать! - фыркнула серая кошка, помотав головой. - Если буду думать о провале, всё моё испытание заранее будет обречено на провал, ведь так? Думать надо о хорошем...
     В голове промелькнул образ стройного темно-серого кота, но Шептунья попыталась выбросить эти мысли из головы. Последние луны они виделись так часто, что она стала замечать, что думает о Кларсе чересчур много и посему часто блуждает в другом мире, не откликаясь ни на что больше. Такого настроя сейчас ей, пожалуй, тоже не надо. Лучше сосредоточиться, отвлечься. Закрыть разум от посторонних мыслей и слиться с лесом. Не обязательно идти сразу к Воинскому Порогу, можно сначала немного поохотиться, любая пойманная добыча также зачтется в твою пользу. Иногда охотничьи навыки могут выручить в подобной ситуации куда больше, чем умение плавать.
     Добравшись до той части леса, что прилегала к реке больше всего, кошка остановилась и принюхалась, даже слегка приоткрыв рот, чтобы лучше чувствовать запахи леса. Первая добыча - оляпка, черно-белая птичка сидит на крупном, выступающем из земли корне большой сосны. Ветер дует в её сторону - нужно быстро перебраться в другое укрытие, что Шепт и делает. Почти неслышно, не давая повода для беспокойства предполагаемой жертве. Она обходит дичь окольными тропками, не касаясь ни листьев кустов, ни стволов деревьев. Выбирается лишь позади птицы, прячется за другой корень, всё это не требует от неё практически никаких усилий и занимает мгновения. Рассчитанный до мелочей прыжок - и добыча схвачена когтями, прибита к земле и убита укусом в шею, быстрым и молниеносным. Поблагодарив Звездное племя, кошка закапывает дичь и движется дальше.
     Впереди уже шумит река, но Шептунья всё оттягивает поход туда в надежде поймать что-нибудь ещё. Птица в запасе уже есть, хорошо бы найти что-то маленькое, вроде грызуны, ведь это тоже основа основ. Стоит только немного подождать, и ветер сам принесет запах, к примеру, водной крысы или землеройки. Однако нет, сегодня явно не день для мелкой дичи - все зверушки, похоже, отправились подальше в лес на поиски семечек, ягод и шишек, где их куда больше, чем на опушке. Единственная попытка достать что-то, как показалось кошке, съедобное закончилась тем, что, сунув лапу на всю длину в норку, она выгребла лишь тонну песка, застрявшую теперь под когтями, что причиняло неудобства во время ходьбы.
     Ответ прост до очевидного, - усмехнулась Шептунья. - Раз я речная кошка, то и ловить мне нужно рыбу, а не что-то другое. Значит, путь мой так и так лежит к воде, увы.
     Рыбалкой ученице заниматься довелось не так часто - из-за некого недоверия к воде серая предпочитала охоту на лесную живность. Однако полакомиться рыбкой любила ничуть не меньше, чем соплеменники. А посему училась этой стороне охоты столь же ревностно, сколь и всем остальным. И сейчас это предстояло продемонстрировать. Солнце уже приблизилось к середине неба и даже немного отклонилась на территорию Древесных котов, а потому тень кошки, сидящей на берегу реки, падала назад, оставляя поверхность воды идеально чистой. Как и обычно, предстояло немного подождать, прежде чем появится рыба, и это ожидание - самое приятное в рыбалке для тех, кто умеет терпеть.
     Пройду я испытание или нет, меня всё равно посвятят в воители... - подумала кошечка. - Они уже не смогут закрыть на меня глаза, не смогут сказать, что я не гожусь называться воином. Пусть я почти также нема, как и семь лун назад, я могу охотиться и сражаться, могу приносить пользу. Наверное, даже если бы тогда меня перевели в старики, я всё равно нашла бы способ заниматься. На худой конец, попытала бы счастье стать ученицей Мрачницы - тоже благое дело, пусть и не столь увлекательное, как преследование мыши. Но лучше такая деятельность, чем безделье.
     Что-то сверкнуло в глаза ученицы - охотница напряглась. Солнечный свет отразился от серебристой рыбки, но лапа сработала быстрее, чем мозг понял это. Скользкое тело взметнулось в воздух и шлёпнулось на берег, принявшись отчаянно биться, цепляясь за жизнь и возможность вновь вернуться в родную стихию. Но Шептунья не сочувствовала своей дичи - она милосердно прикончила рыбу одним укусом, прекратив мучения добычи. Этим будет накормлено племя, и это самое главное.

Отредактировано Шептунья (2015-02-28 19:23:41)

      Их посвятили - уже четвёртый выводок Зимней Вишни покинул детскую, вступив в ряды оруженосцев, чтобы через каких-нибудь шесть лун переселиться в палатку воителей. Как вообще такое возможно? Как за какие-то два сезона эти крошечные, едва способные двигать головками создания смогли превратиться в готовых и желающих трудиться юнцов, уже успевших принести свою первую добычу в общую кучу? Время летит слишком быстро, но если раньше это радовало, теперь начинает пугать, ведь неизвестно, что будет потом. В какой-то момент всё оборвётся, и это может произойти намного раньше, чем хотелось бы. Будет нечего вспомнить, некому заглянуть в глаза - никого, ничего не будет, в том числе её самой. Бездна - к ней не хотелось приближаться, но безумный водоворот всё набирал обороты, не спрашивая и упрямо толкая в свои владения. Они не успеют даже оглянуться, когда рухнет целая вселенная. Разом, за каких-нибудь несколько секунд начертив линию, которую никому не суждено будет отвергнуть. Почему сезоны летят быстрее минут?

      Бело-рыжая сама не понимала, почему её настолько огорчило именно это посвящение, ведь следовало гордиться. И, конечно, она испытывала чувство удовлетворения от того, что весь её помёт выстоял самые суровые луны, окреп и полон сил, но кто знает, появятся ли ещё у самки котята? Она была молодой и энергичной, готовой принести в мир ещё десятки жизней, ощущала в этом своё призвание, но без второй половинки это невозможно даже биологически, а её спутники жизни как-то не спешат задерживаться у тёплого костра. Всё стало слишком сложно и безысходно, порой так хочется вернуться в детство, где можно было просто бегать по поляне за громко ворчащим шмелём, не думая больше ни о чём... когда же всё успело измениться? Кошка сама не заметила, как стала взрослее. Наверное, ни она сама, ни окружающие уже не думали, что это произойдёт, но к определённому моменту в голове просто что-то перещёлкнуло. Вернее, начало переключаться на определённые периоды, но это ведь уже хорошо, правда? Всему своё время.

      Зимняя Вишня остановилась у кромки берега и, напружинив лапы, запрыгнула на ближайший камень, зябко пошевелив усами, на которых тут же осело несколько прохладных капель воды. В последнее время Воинский порог, который кошка старательно избегала из-з слишком тяжёлых воспоминаний, вновь стал уютным уголком - в какой-то момент обладательница папоротниковых очей смогла отпустить всё, почувствовать долгожданное облегчение и воспылать давно отталкиваемой страстью к шуму воды, бьющейся о камни. Воительница улыбнулась, перепрыгнула на другой камень и присела, подметив движение под водой. Судя по всему, это была краснопёрка, но охотнице с ней стандартно не повезло: в очередной раз рыба вырвалась из лап, задев её нос хвостом. Ну и гнилая икра с ней - не большая потеря, по крайней мере, хвостатая не огорчилась. Выждав ещё немного, она вытянула чехонь, которая тоже, правда, намеревалась вырваться, но не сумела. Последней целью стал болотный лунь, едва не взлетевший - повезло. Нагруженная птицей и рыбой кошка вернулась в лагерь.

- Вот Воинский порог!

Это место, впрочем, в излишних представлениях не нуждалось – Перьегривка и так, наверное, поняла. Мёд устроил ей ознакомительную экскурсию по лесу, показывая даже самые дальние уголки родных земель; оба уже устали, но патриотизм и буйность Медобока не позволяли ему сдаться.

- Здесь ты через полгода будешь пытаться выжить, моя хорошая. Видишь те камни? Вот по ним тебе надо будет пробежаться. Так что давай, отращивай лапы. Иначе – соскользнешь.

Мёд лениво лизнул грудку. На самом деле, испытание на Пороге – вовсе не так тяжело, как кажется. Ну, брызги, ну, шатает… 5D, подумаешь.

Вот что действительно сложно – так это устоять, когда на тебя летит орда лосося!

- Смотри, нерест! – восторженно воскликнул Мёд. – Так, будем ловить. Что значит не хочешь? Хочешь, еще как. Аппетит приходит во время еды!.. Слушай, как это делают гризли. Они встают в воду, открывают пасть, и… ты поняла. Самое сложное здесь – устоять против течения. Мы, Речные коты, достаточно сильные, и вода – наша стихия… но ты всё-таки поосторожнее. Я не знаю, выдержат твои тростинки-прутики такое давление, или нет. Так, если что, я тебя держу. А то Сыч мне голову оторвёт, дочка захлебнулась на пороге, ха-ха!

Хохоча, как метросексуал, Мёд уверенно вошел в воду и встал, словно супергерой на защите города.

- Шире лапы! Шире! Вообще, по жизни всегда широко расставляй лапы: это и на охоте помогает, и в бою, и в сек…

Секунде, секте, сектаторе… шут его знает, шум воды заглушил слова наставника. Мёду пришлось поднапрячь голосовые связки и заорать:

- Не жмурься! Вода – не кислота, глаза не разъест! Я знаю, что брызги щекочутся, но ты не ерзай! Всё путём!

Тут его по морде ударил лосось. Кот расхохотался (вновь как метросексуал) и придавил рыбу лапами.

- Вот! Всё просто!

Перьегривку, наверное, такая рыба могла легко сбить с лап, но… что ж, школа обучения Медобока сурова. Практика, практика и только практика. Теорию оставим целителям.

Рыж так широко разевал пасть, что в неё залетела уклейка.

- Ого! – закричал он, едва не подавившись. – Нехило!.. – и спокойно ушел на берег, оставив Перьегривку одну. Ну надо же добычу под камень положить.

Вскоре безответственный наставник, впрочем, вернулся – как раз вовремя, чтобы схватит уплывавшую Перьегривку за шкирку и поставить ее на лапы.

- Держись крепче! Воткни когти в камни, если надо!

Мед расставил лапы и поймал горбушу. Прямо-таки рог изобилия этот воинский порог, ничего не скажешь. А для оруженосца – рог изоболия… вон, сколько синяков оставила жесткая рыба на нежной мордочке Перьегривки.

- Тяжело в учении, да легко в бою, - шутливо сказал Медобок, щёлкнув ученицу по носу, когда они выбрались на берег.

.
    Листопад проснулся в тот самый миг, когда запах хвоста Крик Журавля достиг его ноздрей. То есть не то, чтобы он его не чувствовал раньше, все-таки жили они в одной палатке, но сейчас хвост оказался уж слишком близко, так близко, что его нельзя было проигнорировать даже доступными Листопаду способами.
    Разумеется, сначала появился хвост, а затем образовалась и сама тень от туши глашатой. Ровно как и «хвост Крик Журавля», «тень Крик Журавля» приравнивается к «Крик Журавля», следовательно тень обладает тем же набором свойств, что и Крик Журавля.
    Таким образом, можно сделать вывод, что выпинывала воителя  из теплой постельки совсем не глашатая, но её тень, внезапно взявшая хвост под лапку, и решившая, что уж теперь-то (совместными усилиями), они пробудят Листопада на ответственность в выполнении порученного задания.
    Он старательно привел себя в порядок, заглянул в уголок оруженосцев, и, обнаружив там сладко почивавшую Тис, двинулся за хвостом Крик Журавля, уже намекнувшим, что им де пора отправляться в патруль. Он ни сколько не сомневался, что они вернутся вовремя, ибо тень не обиралась показываться молодому воителю в уменьшенном состоянии — коэффициент её страхонагнетания зависел исключительно от размеров. Вероятно по той же причине они вскоре и разделились, хотя хвост Крик Журавля был очевидно против их расставания, он даже слегка задел Листопада, дескать “куда же ты без меня, глупый”.
    Так или иначе, оставшись наедине с собой (т.е. без Крик Журавля, тени Крик Журавля и хвоста Крик Журавля), воитель несколько расслабился и привел мысли в порядок. Он даже сумел удачно поохотиться — мышка вырвалась из его лап, однако он отличился в рыбалке, сцапав судака и лосося. Лосось, кстати, был столь хитер, что Листопад зачерпнул мордочкой воду. Наглая рыба пыталась отбиться с помощью своего хвоста. Но, как говорится, любые хвосты, кроме хвоста Крик Журавля, на величие права претендовать не имеют. Рыба этого не знала, но незнание закона не освобождает от ответственности. И рыба поплатилась.
    Закончив с пометкой границы, Листопад двинулся на встречу глашатой, а затем вместе с ней отправился в лагерь. Он тащил обеих рыбех за хвосты, которые, конечно, нисколько не шли в сравнение с хвостом Крик Журавля, маячившим перед самой его мордочкой.

Ум. Когда она последний раз сюда приходила? Вроде она вообще ту не была. Ну, зато посмотрит, где тест на становление воителем сдавать. Овечка шла вниз по течению и с фырканьем мотнула головой, отряхивая мокрые усики. Этот поток, наверно, не замерзнет даже зимой. Хотя, было бы очень весело. Съехать по ледяной горке, и разве что-то еще нужно для жизни? Овечка посмотрела на Тинистую. Она - достаточно опытная воительница, надо бы ее чем-нибудь удивить. Если бы были Люди-Воители, то она бы загадочно держалась за подбородок. А коты так могут? Ну, Ови подошла к реке и стала ждать. Позже карамельноглазая увидела огроменный косяк рыб. Их спины загадочно переливались радугой, разноцветные, серебристые, красноватые, фиолетовые и желтые. Она быстро опустила лапы в воду, но скользкая рыба вылетела из лап и упала обратно, к своим собратьям. На реванш! Теперь она не забыла выпустить когти и прибила бьющуюся, пытающуюся "ускакать" в реку, рыбу об камень.
- ФО-О-О-О-О-ОРЕ-Е-Е-Е-Е-Е-ЕЛЬ! - Заорала Овечка. Она быстро зажала пасть лапами, ибо не хотела помешать охоте Тинистой.  Ох, как она радовалась. Настоящая форель! Овечке только один раз в жизни пришлось есть форель. Да какой там "пришлось", она самая первая на нее налетела. Ну, а поймать лягушку для нее не составляло огромного труда. Она, окрыленная супер-редкой добычей подошла к Тинистой.
- Форель! ФОРЕЛЬ!!! И лягушка! - сквозь зубы прошипела Ови. Она прямо вся сияла от гордости. Все будут гордиться. Мать, отец, родственники вообще. И Тинистая, и Вьюга. А у воительницы тоже улов неплохой. Но Овечка считала себя самой умной тут. Ну, изловчилась и поймала целую ФОРЕЛЬ! Аж в дрожь бросает. Она чуть не уронила лягушку, но вот свою форель... Она даже не пыталась сплюнуть кровь. Пусть видят, что это ее добыча! Да, это не Тинистая поймала и заставила ее нести, это сама ученица. Ну а теперь она придет в палатку со словами: "Давайте, принесите мне самый лакомый кусочек, я кароч сегодня ко-о-о-о-о-роль! Поймала форе-е-е-е-е-е-е-ель!"

Сегодня Морошка почувствовала себя на месте сестры. Признаться честно: ей не понравилось. Вставать с утра пораньше дело, безусловно, полезное, но чувствовать лапами росу на траве и легкий осенний морозец на шкуре крайне неприятно. Кошечка повела плечами от холода, желая прижаться боком к своему наставнику, да повернуть обратно в палатку воителей.

– Неужели, мне каждое утро придется вставать так рано? – спросила Морошка, прижав уши к голове и зевая.

Совсем недавно юница стала оруженосцем. Да, это произошло, как ни странно, не смотря на телосложение Морошки и её миниатюрность, предводитель всё же решил для правнучки такую судьбу. Была ли черепаховая счастлива? Относительно.
Конечно же, ей нравилось то, что теперь начинается новая жизнь. Она, наконец-то, выйдет за границы лагеря, увидит новые территории и пейзажи; а главное – принесет своему племени пользу. Ей не придется тухнуть в детской, ловя косой взгляд Тигровой Лилии. Её жизнь изменится, как и жизнь сестры.

«Теперь мы будем реже видеться,» – подумала Морошка, устремив взгляд на наставника, коим являлся…Медобок. Почему крапчатую доверили этому воителю – загадка. Быть может, Львинозвёзд посчитал, что Морошка чересчур тихая, и ей требуется наставник, который сумеет раскрыть юницу? Помочь ей найти в себе те качества, которых она пока не видит? Впрочем, это мы узнаем только спустя время.

Рыжий воитель привёл Морошку к реке. Здесь она бурлила неистово, совсем не так, как там, около лагеря. Вена вздымалась у берегов, вода билась о камни, брызгами разлетаясь в сторону. И это здесь они будут охотиться?..

Внимательно проследив за действиями Медобока, юница опустила голову к воде. От неё веяло холодом, ещё большим, нежели в самом воздухе. А ещё здесь было куда глубже, нежели в реве у лагеря. Упасть в эту темную пучину не сулило ничего хорошего. Медобок уже что-то разглагольствовал насчет тактики охоты в воде, но почему-то Морошка пропустила половину мимо пушистых ушей. Уж очень ей не нравилась темная вода…

Поежившись, кошечка покосилась на наставника, который приступил, непосредственно, к самой охоте. Проследив за его действиями, она наклонилась к воде, всматриваясь в глубину. Солнечные лучи, касающиеся верхушки воды, бликами отражались в ней, переливаясь. И вод блеснула чья-то чешуя: Морошка насторожилась – она не должна упустить свою первую добычу. Дожидаясь нужного момента, она напряглась, а после, стоило рыбе подплыть ближе к поверхности, дабы вдохнуть воздуха, кошка выбросила вперед лапу, когтями подцепив серебристую плотву за жабры. Та, в свою очередь, начала извиваться, шлепая рыжими плавниками. Кошечка уже подалась назад, дабы  оглушить её о землю, однако поскользнулась на илистом берегу, скатившись вниз по спине, почти к самой воде, а рыба плюхнулась Морошке на мордочку, лупя хвостом по мягким щечкам. Прокричав что-то, юница начала бить лапами по грязной береговой воде, как та самая рыба, расплескивая во все стороны, в том числе и на морду Медобока.
Пробултыхавшись в воде, она таки сбила ударом лапы рыбу со своего лица, отшвырнув в сторону того же Медобока. Плотва, благополучно приземлившись наставнику на голову, соскользнула вниз на землю, оглушенная.

Поднимаясь, Морошка понурила голову, поджав губы. Сказать, что ей было стыдно – ничего не сказать.

Оставшуюся охоту она старалась быть незаметной. Хотя, куда уж незаметнее…
К воде она не подходила, решив попытать удачу на суши. Эта «удача» предстала перед черепаховой в виде маленькой птички сизоворонки.

Возвращаясь домой, Морошка всё думала о том, как бы Медобок кому не рассказал о сегодняшнем происшествии. Как же ей было стыдно…

У тебя нет излюбленных мест, каждый день, открывая глаза и исследуя осторожно нити собственного настроения, осознаёшь углублённую тягу к тому, что ещё вчера могло казаться пустым и невзрачным. В последнее время, однако, твоё нестабильное состояние укрепилось неописуемой тягой к воде, которую, в принципе, ты и раньше жаловала. Разве есть в Речном племени кот, не делающий этого? Каждый, кто с молоком матери впитал пенящийся рёв могучего потока, уже не сможет оторвать сердце от этой величественной силы. Но никогда прежде ты не могла заявить, что впадёшь в глубочайшую депрессию, если не посидишь на берегу и не окунёшь в живительные струи лапы. Наверное, сей каприз можно было объяснить беременностью, и, к слову, это было далеко не худшее, а скорее даже наоборот, проявление взявшихся на этой почве заскоков. Кажется, Шиповнику можно только посочувствовать, но ведь мог он догадываться, на что идёт, в столь узком ключе соединяя свою жизнь с жизнью взрывоопасного существа вроде тебя, так что... прости, дорогой, сам виноват.

И вот, помявшись немного в лагере, ты выбираешься в Ельник, откуда, полная воодушевления, летишь к Воинскому порогу, благо, удачно подвернулся патруль, так что у тебя есть вполне законный повод сбежать из-под надзора целителей и супруга, показав им на ходу язык - разве ж это была бы ты без сей милой глупости? Настроение на высоте, хочется взять и взлететь, уподобившись сорвавшемуся с места голубю, но у тебя, хвала предкам, хватает мозгов не делать этого со своим брюхом, так что до места назначения добираешься без приключений, что само по себе достижение, и вовсе не важно, что время заняло от силы минут двадцать. Ты лениво оглядываешься, прикидывая, кого можно словить по-быстрому и подремать в тени куста рядом с обожаемой водой, но не находишь никаких полёвок и прочих грызунов, отчего разочаровываешься и утрачиваешь желание дремать. Парадокс на белых лапах, которые, к слову, давно пора промочить в Реке, что спешишь воплотить в жизнь, вновь всем довольная и радостная.

Ты шумно входишь в воду и тут же ныряешь, запоздало отмечая плотву, которую наверняка могла бы поймать, если бы не была так рассеяна: рыбёшка, придя в ужас от всей этой суеты, поспешила смыться и, разумеется, сумела сделать это, даже не смотря на то, что пытаешься преследовать негодницу. Впрочем, для тебя это, не повод грустить, поэтому барахтаешься в своё удовольствие, позабыв про неудачу. Всё прекрасно, время течёт незаметно и весело, но приходит усталость, навеянная скукой. Однообразие - это не по тебе. Поэтому, выбравшись на берег, ты возвращаешься к своим патрульным обязанностям и усаживаешься на берегу в ожидании рыбы. Как ни странно, тебе везёт: почти сразу появляется горбушка, которая хоть и вырывается из лап, оказывается вновь настигнута. Удача удач, не правда ли? Чуть позже замечаешь форель, которую удаётся сцапать вообще без усилий. Довольная своим мастерством, отряхиваешь лапы, подбираешь добычу и спешишь в лагерь, радуясь, что не провела этот день в четырёх стенах.

Пересекли они с Крушигором границу, пересекли. Но могли бы с тем же успехом уйти обратно, лишь чуть-чуть вообразив себя таинственными мародёрами на реке. Так нет же, теперь они, волшебным образом обращённые из мародёров в ниндзя, крались дальше по "большой луже", как её, несомненно выражая глубокое почтение быту и культуре соседей, окрестил янтароглазый сын Ястреба. А что двигало ими сейчас? Какие безумные порывы фьордов, что предвещали первые холода в долине Светлолесья, могли толкнуть воителей в здравом уме и трезвой память продолжить этот феерический дебош на прибрежных территориях. Казалось, ударная доза азарта и адреналина прошлась по черепной коробке, постепенно просачиваясь в мозг. А тот, в свою очередь, отказывался воспринимать что-либо здравое и трезвое.

И ладно бы тут ещё был только Крушигор, хотя тоже не очень, но весьма и весьма взрослую Жасмин-то как угораздило? Ответ оставался за семью дверями, но даже они трещали, содрогаясь под топотом полосатого.
- По тише, Гор. Поздний вечер, все дела, но никто не отменял любителей поохотится ночью. И их может быть несколько, - предупреждая и опережая опасный блеск предвкушения стычки в глазах соплеменника послышалась Жасмин, вновь вернувшись к ранее любимым пониженным тонам.

Крались они как две неотъемлемые части ночного сумрака, то и дело растворяясь за очередным деревом или валуном. Как-никак, ночь ещё была не поздняя и задним числом, которое всё-таки соизволило включится и поработать немного, белогривая понимала, что сейчас у них есть все шансы дорваться до огромных неприятностей. Знала, но предпочитала об этом не думать. Ибо как-то не хотелось представлять страшный суд в лагере рыболов и ссылку к не менее страшному и ужасному Звездолому.