День для Муската начинался как-то чересчур лениво, нехотя. Рыжему казалось, что вся природа сегодня решила поспать подольше: солнцу было лень закрываться, и оно с утра светило средненько, без фанатизма; ветру было лень устраивать бури, и лес стоял тихий; котам было лень просыпаться и идти в патрули, из-за чего лагерь являл собой некое подобие шевелящегося комочка, бравшего разбег для прыжка в новый день. Коты умывались, изредка переговаривались и практически все улыбались, насколько мог видеть воин. Этот день был до того обыденным и стандартным, что заставлял всех удивляться.
Вопреки всему, такие вот денечки заставляли Муска добиваться больших результатов. Своим поведением в этом плане он напоминал упертого и своенравного жеребца - если кто-то сверху будет постоянно бить и подгонять, он встанет, как вкопанный, не понимая, что от него требует весь этот мир. И когда погода либо же соплеменники устраивали рыжему день испытаний, он не хотел и не мог ничего сделать. Зато работа в своем темпе могла принести большие результаты. Сегодня как раз было то время, когда воитель мог выбрать комфортный ритм жизни и методично выполнять поставленные цели.

Первой целью на это утро оказался охотничий патруль с Листопадом. Мускат чувствовал себя размякшим и неинтересно-тупеньким для беседы или тем более для шуток, поэтому ограничился несколькими доброжелательными, но короткими фразами. Кому хочется выслушивать болтовню других в такой чудесный, теплый день? Уж явно не двум молодым котам.
Соплеменник после недолгих раздумий решил попытать счастья в реке. Рыжий оболтус же еще немного раскачивал себя, анализируя собственные желания и умения, но в итоге направился за Листопадом к кормилице рыбомордых. Прохладная вода не сильно контрастировала с умеренно-теплым днем, но все равно была приятна телу и душе. Рыжий даже с минуту просто стоял, наслаждаясь прикосновениями стихии, но заставил себя встрепенуться и начать рыбалку. Сегодня настрой у Муската был мало того, что ленивый, так еще и очень раздумывательный, поэтичный. Кот начал замечать мелкие детали окружающего мира и вести себя с ним более-менее "вежливо". Обычно воин просто приходил в гармоничную природу, забирал то, что ему необходимо, и так же шумно и бесцеремонно уходил, тупо не замечая других предметов.Сегодня, видимо, он решил восполнить все пробелы в своем духовном образовании за прошедшие 25 лун.

Правда, такое вот нэжное настроение не очень хорошо сказывалось на охоте - сначала все обитатели дна речного упорно выскальзывали из лап , однако  совсем без трофеев кот не остался. Когда парень решил было уже плюнуть на эту рыбалку, редко встречающийся судак вдруг будто сам запросился в лапы. Причем Муск даже не ожидал такого успеха. Он был действительно уверен что в очередной раз упустит рыбину, получив мокрым склизким хвостом по морде.
Вполне довольный проделанной работой, Муск возвращался в лагерь поодаль от Листопада - говорить странно не хотелось. Черт с ними, с соплеменниками. Надо же изредка подумать о смысле жизни.

- Зверобой, погнали бить зверей.
Да, именно с этого невинного каламбура всё и началось.
Всё – это патруль, разумеется. Стандартный охотничий патруль. Обычный милый патруль. Без происшествий, без всего. Да.
- А-а-а-а-а-а! А-а-а-а! А-А-А-А! ЗВЕР, ВЫТАЩИ ЕГО ИЗ МЕНЯ! МОЙ ЗАД!
Если бы кто-то проходил мимо, он бы непременно подумал пошлое, но здравомыслящий кот знает, что всё дело в ёжиках. Медобок откопал из-под снега замерзшую ежиху и решил доказать, что мертвые не колются. Доказательство с треском провалилось. Будь это защита диссертации, Медобока выбросили бы в окно, кинув вслед тубус с чертежами.
К счастью, в лесу ничего защищать не надо – только честь племени и, очевидно, свой зад.
Медобок с визгами летал по округе, пока Зверобой или милостивая судьба не помогли иголкам ежа покинуть пушистые штанишки кота.
-  Звездное племя, как это больно!.. – выдохнул Медобок, едва не дрожа. – Черт… у меня хоть котята-то будут теперь? В смысле, снова?
Впрочем, об этом Мёд не слишком заботился, ему и так хватало этой баскетбольной команды.
- Ф-фух, спасибо за моральную поддержку, Звер. Я, наверное, в лагерь пойду… а, у нас патруль, да?
Решив, что ранение булок было не слишком серьезным (Крик Журавля за невыполненный патруль могла б и глубже... уколоть), Медобок согласился на охоту и дошёл до Реки, где два кота, выбрав незаледенные омуты, уселись у берега в ожидании удачи.
Медобок, как всегда, непременно заснул бы, но его отвлекала ноющая боль в уколотых местах. Ужас какой-то, ежи эти! И к целительнице-то стыдно ходить, еще Кувшинница приревнует. Шути потом, что сел на ежа и весь такой из себя энерджайзер…
Странно, что даже ушедший глубоко в свои мысли Мёд умудрился заметить рыбу, спохватиться, быстро отреагировать и вытащить ее на берег после фатального броска когтистой рыжей лапы.
- Е-е-е-е-а-а, - удовлетворенно промяукал Мед, - вот это я понима-аю. М-м-м, мои детки будут довольны. Эх, скорей бы они уж стали оруженосцами и охотились за меня…
Выловленный судак, оглушенный ударом коренастой лапы, блестел на свежем весеннем солнышке.
- Ох, ну давай еще, что ли, - мявкнул Медобок.
И они "дали ещё". Может, удача не повернулась к Зверу мордой, но зато от Медобока она прямо-таки глаз не отрывала: талантливый и везучий котик выудил на свет плотву, а затем и пескаря. Всё - за один час. Слабо?! 
Звёзды знают, отчего Медобоку вечно так везло. Наверное, всё дело в слабоумии и сильном волевом стремлении поскорее "отстреляться" и лечь спать.
Что Медобок и сделал, вернувшись в лагерь и проведав все-таки Полёт Ласточки.

Отредактировано Медобок (2015-02-23 23:51:52)

Утащить оруженосца на тренировку - плевое дело. А особенно, когда этот оруженосец - шестилунный юнец, под кожу к которому залезли змеи и сейчас больно-больно жалят его за пятую точку, не давая сесть на место. Особенно, когда этот юнец - сын твоей здоровской и зажигательной подруги, которая готова была за уши потягать, лишь бы добиться хоть какой-то улыбки на морде. Ты мельком зевнул, отводя морду в сторону, дабы не показывать свою незаинтересованность ученику. Монотонный голос вещает так каждому ученику, не смотря на его происхождение и статус в племени. Ты и сам далеко не самый обыкновенный кот,  в жилах которого течет голубая кровь, с некими прожилками черного, которые тебе с любезностью даровал твой папаша. Ты фыркнул, отряхивая массивную морду от золотистой пыльцы, которая порошком осталась у тебя на носу, после того, как ты нечаянно сунул ее в куст мимозы.

- Пошли, Щегольник, - прохладно отозвался ты, отводя взгляд серебристых глаз, от отпрыска Дубравника, к которому любви, как особой не питал. Ты рассек хвостом воздух, неспешно семеня к выходу. Все таки, отлично, что посвятили Щегольника как раз весной, когда Река начала потихоньку оттаивать от безысходности зимы.

- Знаешь, Река начинает жить. Приходит весна, тает снег. Ты, небось и сам это уже видишь. Просыпается все живое... просыпаются Деревья, оживают племена. На заре времен, когда мир был прост, нельзя было найти и намека на войны...а сейчас... сейчас все по-другому. Брат идет на брата. Плохое это время. И в груди у каждого ледяная морская вода.
Это так, небольшое лирического отступление.

Ты хмыкнул, переходя с шага на неспешную рысь, стараешься миновать переправу быстрее, останавливаясь лишь на мгновение, дабы подождать Щегольника. Все-таки, он еще маловат, бежать как ты не способен.
- Сегодня начнем с ловли грызунов. Не думаю, что тебя уже можно подпускать к воде, - констатировал факт ты, вскидывая брови, а после... обронил лишь циничный вздох.

- Действовать тебе придется по такому алгоритму: обнаружение, подкрадывание, рывок, смертельный укус в загривок. Помни, что если ты будешь мять мышиный живот - ничего дельного не будет, целься клыком в затылок. Помни, что мыши - прекрасно чуят, да и кота, чей запах не столь сильно смешивается с окружающим, услышат издалека, следовательно, что нужно? - прервался ты, дабы проверить логику котенка, - именно. Подходить к жертве так, чтобы ветер дул с ЕЕ стороны. Мыши - не такая уж и ценная добыча, особа не брезглива в виде охоты, на ней можно оторваться, расслабиться. Давай разойдемся и чуть позже встретимся здесь же, но уже с дичью. Но не вздумай есть. Сперва стоит накормить племя, а потом уже трапезничать самому.

Не слушая ответа оруженосца, ты бросился в зеленеющие кусты, которые расходились перед твоими широкими плечами, словно маленькие котята, трясущиеся в страхе того, что их раздавят. Ты метил на мышь, но совершил такую глупую ошибку, что готов был лупасить себя по морде когтями, дабы вытряхнуть всю дурь из головы. Ты наступил на ветку и, естественно,  грызун тебя услышал и быстро смылся. Ну, ничего. Зато в ловле пташки тебе еще как повезло. недолгая борьбу предвещал небольшой туман, который лег на землю в следствии влажной ночи, теперь мягкой дымкой слался близ земли. Белый исполин и скворец кружились в смертельном танце, откуда вышел лишь один победитель. Таща в зубах птицу. А еще и ящерица, которая уж было отбросила со страху хвост, считая, что сможет этим от охотника уйти, наивно села на камень, даже пискнуть не успев: челюсти закрылись, укус в затылок. Все четко и без болтовни. Ты был доволен. Ну, более или менее. Вернулся обратно, сведя брови на переносице. А Щегольника еще нет? Странно. Не удрал ли случаем?

Весенние зори хмурые, нежные и довольно неожиданные; за зиму привыкнешь к поздней мгле, а тут проснешься – вроде ясно… Хорошо.

Лагерь быстро оживает. Кто-то рано встает, а кто-то поздно ложится; поляна полна котов. Все дружно зевают и чешут за ухом. Суетится с полуночными травками целите, догоняет непоседливого котенка королева, зомбяком уходит ночной караул… Хорошо. Приятно.
Не хватает утренней идиллии одного – кучи теплой, свежей дичи. Именно на Медобока вкупе с Крик Журавля сегодня была возложена миссия оказать обществу великую честь – “притаранить хавчик”. Услуга бесплатная и регулярная.

Потягиваясь с оттопыренным задом и зевая с прижатыми к голове ушами, кот потряс лапами и сел дожидаться, когда из пещеры выберется бабушка. Она тоже поднималась на рассвете, но теперь что-то запаздывала – привыкла к зимнему циклу, наверное? 
Спустя полчаса его лимит ожидания (на весь год) был исчерпан, и котик, сунув морду в пещеру, мявкнул, не вглядываясь:
– Эй там, полосатый зад! Нет, Шквал, я не к тебе обращаюсь. Ты бы тоже, кстати, шёл позанимался бы с моей племяшкой-пельмешкой… да ладно, спи, браток. Сейчас я её подниму. Эту тушу! Она еще и храпит, видите ли!..

Медобоку было совершенно всё равно, какую там тяжелую работу вчера выполняла Крик Журавля. Она патрулировала границы до полуночи? Пофиг. Загнала в одиночку косулю? Пусть возьмет с полки. Занималась с Белым Волком долгим, страстным, изнурительным собирательством грибов? Молодец!

Медобок подобрался к бабуле, нагнулся и сунул язык её в ухо. Теплый, слюнявый, шершавый язык прямо вглубь всех этих перепонок и изгибчиков.

На всякий случай отскочил – Крик Журавля спросонья может и по щщам влепить, а она-то умеет отправлять в нокаут.

– Эй, детка, пора в патруль! – с явным злорадством промурчал лоснящийся Медобок. – Спать до полудня ты будешь в пещере предводителя, моя пышечка, а пока пошли-ка порыбачим.

И, хихикая, Медобок стал вылизывать сонную морду мейн-кунши, заставляя ее открыть глаза и зашмыгать носом.

Вскоре они вместе засеменили на раннюю рыбалку.

По пути не могла не завязаться дружеская беседа:
– …И тут я такой: бр-р! – а он такой: мр-р! – и я оставил медведя в покое. А тебе что снилось?

С любовью посмотрев на Крик Журавля, Рыж прижался к ней боком и почти навалился, мешая идти.

– У тебя вообще на сон время остается? Что ты там делаешь такое важное, лес спасаешь? – Мёд не то что бы очень сильно переживал за Крик Журавля, просто ему было жаль, что они так редко общаются с глазу на глаз. Обычно Медобок рассказывал свои истории в ухо Крик Журавля, которая заваливалась спать; когда же она начинала храпеть (чаще всего это случалось на самом интересном моменте, изюминке всей сказке), Медобок обижался, ворчал и лез обниматься с Белым Волком.

– Ты столько времени уделяешь охоте, оружикам и патрулям, что становишься похожа на племенного узника или раба. С семьей вообще время не проводишь! – тоном старика наставлял наставницу Мёд. – Мои котята вон даже не знают, сколько у тебя полосок. Я на днях спросил, а они такие: “Ну мы же не считали, ты нас не научил считать…” Как это вообще называется? Катастрофа, вот что я тебе скажу!

Медобок наконец отошел от Крик Журавля – на пути стояло дерево, обогнуть которое, слипшись вдвоем, не получалось. Но Мёд тут же вернулся и прижался к бабушке:
– Ты можешь себе представить, каким одиноким я себе чувствую? Зерновка всё время с котятами, Кувшинница тоже, только с другими, Ливень и Дым вечно где-то тусят без меня, Сквор с Шёлк занимается непонятно чем, Львин всегда в запряге, Ручей всегда охотится где-нибудь в трущобах… а теперь и ты повадилась пропадать на работе! – обеспокоенно муркнул Медобок.
На самом деле, Крик Журавля охотилась не так уж рьяно – просто он никак не мог привыкнуть к тому, что она его бывшая наставница и не может уделять ему столько внимания, как раньше.

–  Ну ладно, я тебя прощаю. Просто я такой нервный с этими котятами. Они уже перешли от стадии милоты к стадии надоедливости. Поскорее бы их уже наставники разобрали, а. Я хоть вздохну спокойно. Ты посмотри на мой хвост, там седые волоски пробиваются!
Медобок ворчал, но на деле он нормально относился к котятам – просто не хотел с ними возиться. За шесть лун любой устанет. 
Кот вздохнул, как старейшина.

– У тебя, кстати, тоже, – прищурился Мёд, оборачиваясь через плечо, – Ты из-за Звездолома переживаешь или что? Эй, тебе надо расслабиться. По-настоящему. Иди к Нагретым камням и поваляйся там чуток, а потом попроси Белого Волка тебя вылизать. И у Полёт Ласточки возьми какие-нибудь травки. Устрой себе релакс, короче. Хотя бы один день не охоться, не патрулируй, ничего!.. Но только не сегодня. Сегодня мы гуляем.
Коты как раз подошли к месту назначения.

Река в золоте и платине роскошного рассвета казалась растопленным металлом; она была совсем не похожа на мутную ртуть, в кою превращалась зимой.

– Эх, красиво. Обожаю Реку на рассвете. Да я еще вообще обожаю, чего уж там.
Медобок отлепился от Крик Журавля и взобрался на мягкий уступ, где склонился над плавной гладью. Вот он зевает, роняя в живую воду пузырчатые капельки слюны, блеснувшие бриллиантами; вот потягивается снова, разминаяя затекшие мышцы и хрустя позвоночником, отчего вся успокоившаяся рыба тут же сбегает; а вот, наконец, глаза Рыжа распахиваются, уши прижимаются к макушке, хвост бьет воздух и бока, когти царапают землю, ягодицы подтягиваются, зрачки заполняют собой янтарь – и Мёд стремглав бросается в холод.

Он чувствовал сжатие воды и ласку водорослей, ощущал скользские движения увертливой рыбы и торопливой хваткой зажимает на ней когти. Рыба в клещах! Первая победа! Чихнув пузырьками и отогнав водяных жуков, Медобок взял скованную рыбу в зубы и вскарабкался на берег.

Он оглушил рыбку – в данном случае, хорошенького судака – ударом о случайный камень, отряхнул шерстку и, облизываясь, вернулся к рыбалке. Будь он один – может, на этом бы и успокоился, но с Крик Журавля надо быть максимально дисциплинированным и ответственным котом…

– Как там твой улов? – крикнул Рыж так громко, что судак ожил, а вся скопившаяся у берегов рыба метнулась прочь.
Гормоны улетучились, еще раз оглушенный судак занял свое место под камнем, и мокрому щуплому Рыжу надо было продолжать охоту.
Дрожа и перетоптываясь (у воды, однако, свежо!), Медобок склонился нарциссом и упорно уперся взглядом в доступное дно. Там плавали лишь мальки и водомерки, но он ждал большего. Амбиции есть у всех, и Мёду хотелось показать бабушке, что она не бревно вырастила.

Время от времени Мёд, не сдерживаясь, оборачивался то на Крик Журавля, то на судака и любовался обоими. Красота – неописуемая! Нет ничего лучше бабули-наставницы и ничего лучше рыбы. Ни мишь, ни птица, ни змея не сравнится с изумительным вкусом мягкой речной рыбы – всему остальному как будто бы чего-то не хватает.

– Слушай, я понял, что с деревяшками не так. Они хотят рыбы! Звездолом потому злой, что ни разу не пробовал вкусняшек! Вечно одних жилистых червей жует! Во как.

Эх, Звездолом, Звездолом. Но времени на мечтательные раздумья не оставалось – внизу промелькнула золотистая спинка. Она плыла так близко к свету, что нырять не пришлось – только нагнуться и бросить лапу в воду. Изогнутые когти зацепили плавник и выдернули пескаря из воды; вторая лапа загребла его и притянула на траву. Судак нашёл себе унылую компанию.
Третим уловом Медобока стала блестящая уклейка – довольно крупная для весны, надо сказать. Медобок осматривал рыбу так и эдак, но всё ж не понял, с каких пор уклейки у них такие жирные.

– Глянь, бабуль. Это ж рекордсменка какая-то. На воблу похожа. Ужас. Ну-с, а у тебя что?
Поворковав на рыбой, проголодавшийся Мёд быстро вернулся в лагерь, всё также тесно прижимаясь к Крик Журавля.

Много шума из ничего – это когда Медобок ловит пескаря.

Рыба маленькая, недоразвитая, никому, честное слово, не нужная – а он прыгает от радости и вопит так, что по реке дрожь идет! Потому что он хочет воспитать в своем оруженосце, Перьегривке, холодное отношение к амбициям и способность радоваться всему, что Звёздное племя пошлёт.

Пока Медобок отплясывал джигу на прибрежной травке, пескарь едва не сдрапал обратно в реку, но внимательный оруженосец, к счастью, остановила беглеца. Мёд показал ей (в сотый раз), как надо оглушать рыбу и как прятать улов под камнем, и продолжил примерную рыбалку, продолжая мотыльковые разговоры с Перьегривкой.

- Что, кота себе еще не нашла? Нет? Нет? Да ну бро-о-ось. Я уверен, что на тебя все оружики глаза пялят. Знаешь что, а почему бы тебе не прогуляться с моим сыном? Я про Кислого. Посмотри на меня, и ты поймешь, что теряешь – ведь, когда он вырастет, будет красавчик, как я. Ну же, Перьегривка, не будь занудой.

Нивродом обзавёлся – надо отрабатывать. Коль умеешь охотиться, так охотиться; раз у тебя оруженосец – воспитывай его… и ищи ему пару!

Сваха-Медобок умудрился, суетясь, поймать еще одну рыбу – на сей раз карася. Гадкая рыба едва не вырвалась из цепких объятий, но была удержана – пусть даже Мёду пришлось упасть в воду.

Выныривая и пуская фонтанчик воды из ноздрей, кот промямлил поучительно:

-  Промедление смерти подобно. Перьегривка, я что-то не вижу твоего улова. Ты заснула под тонкие мелодии моего сладкого голоса? Давай работай, детка. Пока рыбу не поймаешь – в палату оруженосцев не вернешься. Я серьезно, будешь всю ночь охотиться. Вперёд.

Сам же Медобок диким мёдом и акридами не питался, и потому продолжил выслеживать рыбу, склонившись над водой: чем больше кот принесет в лагерь, тем больше нажрется сам. Мотивация лежит на поверхности.

Селадон-Медобок, припевая что-то о пушистых округлостях Кувшинницы (присутствие юной кошечки рядом нисколько его не смущало, рано или поздно она всё равно узнает об этих вещах), быстро выудил еще одну шикарную рыбёху – жирную горбушу. Река поистине была амалфеиным рогом Светлолесья, тут можно было найти пищу даже в чернющий день.

- Перьегривка, я тебя очень прошу: старайся. Мамой клянусь, ты никогда не сможешь поймать что-то в лесу: ни птицу, ни мышь, ничего. Ты, едрёк-макарёк, белянка, тебя за версту видно. И с твоими ушами, повторюсь, никого не услышишь. Твоя судьба – это рыбалка. Много, очень много рыбалки, больше, чем у меня кошек! Уж ты-то, я думаю, поняла, что рыбу эта снежная шерсть не испугает, да и вислоухость не помеха. Так что три сезона ты будешь рыбачить, как проклятая, а вот зимой оторвешься по полной – тогда твоя шкура пригодится.

Что ни говори, а мозги у Медобока были. Пусть и размером с грецкий орешек.

- Каждому своё, - промурчал Медобок, проводя хвостом по спине Перьегривки. – Не расстраивайся. И сырые дрова загораются, коли постараться. Ну, я пошёл, жди меня здесь.

И он оставил Перьегривку одну, забрав свой улов. Через полчаса Мёд вернулся с пустыми лапами и заявил, что они идут проверять границы, что коты, собственно, и сделали, пройдя вдоль Реки и тщательно обновив метки.
Наверное, про пограничный патруль можно было бы написать много больше, но оно того не стоило. Честно.

Утро выдалось тяжелым на подъем, солнце неприятно слепило глаза и жгло шерсть, а тело ломило от недавних нагрузок. Помниться мне, еще совсем недавно я говорила, что бытность оруженосца - самое лучшее в этом грубом и суровом мире. Что ж, нет. Порой и оруженосцу, как оказалось, нужен отдых, а иначе получится... получусь я сейчас.

Кое-как продрав глаза, мне все же удалось оторвать свинцовую голову от мягкой подстилки, хоть и с протяжными стонами и немалым трудом. Ужас какой-то. Теперь надо привести себя в порядок.
Из-за того что я была уставшей, а в воздух уже успел раскалиться от летних дней и стать густым, словно горячий шоколад, мне приходилось морщиться от собственных галлюцинаций. Казалось, будто шерсть вымазана какой-то липкой жижей, которая жутко блестела и резала глаза. На самом деле, это были лучи солнца и небольшие капельки грязи, которые я вчера не удосужилась стереть, оставив это на сегодня. Мда, говорили же мне, "никогда не откладывай на завтра то, что можешь сделать сегодня!".

Вздыхая, выбираясь из палаты с измученным видом. Я было подумала что Медобока напугает мой внешний вид, но он, похоже, даже ничего не заметил. Ну или это я так старательно привела себя в порядок. В прочем, мне это не так важно.

Я более-менее пришла в себя, когда мы наконец-то добрели до реки. На самом деле, мы должны были отправиться в пограничный патруль, но, похожи, гены наставничества где-то внутри Медобока опять пробудились, от чего ему неожиданным образом захотелось вновь поучить меня рыбалке. Ничего не поделаешь, пришлось последовать за ним и вновь слушать какую-то чепуху, которая сейчас для меня никакой роли не играла. За то, что я все мимо ушей пропускаю, я не раз слышала замечания, но что с меня взять, когда голова другим забита.

Одним мощным ударом лапы придавливаю маленького пескаря к земле, в то время как Медобок вопит и прыгает в разные стороны. Я не знаю чего он этим добивается, но всю дичь точно распугает. Плюс из-за его его воплей уже голова болит, право слово.

- Медобок, предков ради, прекрати так восторженно кричать из-за рыбки, которая только что от тебя чуть не ускользнула, - говорю я, смотря серьезным взглядом на наставника.

Тяжело вздыхаю и отхожу в сторону, усаживая неподалеку от реки. Я не знаю с чего вдруг этого кота проперло на "узнать о личной жизни своего оруженосца", но это я вовсе не одобрила. Медобок сватает меня с его сыном. Замечательно, ага. Не в обиду Кислому, но одного такого "красавчика" мне уже хватает.

- Как бы тебе не хотелось, а табунами за мной никто не ходит, увы, - говорю я, смотря на реку, - Какие там котики, когда мне всего-то шесть лун?

В конечном итоге меня отправили рыбачить. Но, как обычно, ничего рыбного я не поймала. Лапки худенькие, рыбы крупные, вырываются, тут ничего не поделаешь. Похоже мне все же придется сидеть тут всю ночь.

Следующие слова Медобока меня задели, причем сильнее, чем обычно. Вот умеет же он найти какие-то потайные ходы, задеть самолюбие и гордость. Пока рыжий говорил, я наливалась краской, от злости и обиды. Вот почему он так считает, а?

- Между прочим, Медобок, тебя также как и меня за версту видно, ты также со своей огненной шерстью выделяешься. И слышу я ничуть не хуже тебя, поверь. Хватит, в конце концов, мою гордость задевать.

Настроение было в концы испорчено. Делаю обиженный вид и ухожу куда-то за деревья. Да, я не обижаюсь на мелочи, но это - совсем не мелочь. Я докажу этому Медобоку, что могу охотиться также, как остальные. Считает что мне самими Звездами не дано охотиться на земле? Пф, я докажу ему обратное.

Мои походы длились недолго - буквально в трех метрах от меня сидела овсянка. Это мой шанс.
Тороплюсь скрыться за зеленой листвой, не отрывая взгляда от птицы. Подхожу к ней сбоку, дабы уж точно поймать. Шаг за шагом я становлюсь все ближе у цели и, в конечном итоге, достигаю победы. Правда, по пути я чуть не спугнула птичку, случайно сломав веточку, но в последний момент мне удалось ее подцепить.

Возвращаюсь к Медобоку с птицей в зубах, не проронив и слова.

Дальше мы пошли обновить метки и проверить границу, но дело это было скучным и неинтересным. Вот так и сходили в патруль.

Отредактировано Перьегривка (2015-03-13 00:08:13)

Шквал любил лето, любил весну. Его любовь к этим сезонам заключалась в тепле и в солнце. Когда лучи яркого светила падали на него, он чувствовал необыкновенный прилив сил, в нём начинала играть жизнь, хотелось броситься бежать с порывами необъятной лёгкости на душе  от которой появлялось ощущение свободного птичьего полёта.
Но солнце выглядывало редко, временами бывали дожди. Лето только началось, а значит, что и все тёплые деньки ещё впереди и стоило только подождать. Но это ожидание было уже невыносимо для Шквала, который еле пережил всю холодную зиму без светлых лучей, что так редко озаряли снег, который воспламенялся ярким блеском, от которого щемило в сердце, и болели глаза.
И как не отпраздновать долгожданный приход тепла на земли Светлолесья? Шквал просто не мог оставить такое событие без внимание. Несмотря на нежаркую погоду, он был рад выбраться к реке и получить небольшую дозу ностальгии, связанную с его ученическим днём, когда Шиповник учил юного Ветерка плаванию. Что и сказать, пусть с наставником ему и не удалось сблизиться, а характер у него хороший, покладистый. Шквал в нём души не чаял.
Весна прошла, а вместе с ней и полноводье. Река часто выходит из берегов, когда начинает теплеть. Это связано с тающим льдом, который ранее покрывал всю водяную гладь, вот воды и становится слишком много для того, чтобы она смогла мирно течь по руслу. Но как-то повлиять на жизнь Речного племени это не могло. Вода, на памяти воителя, никогда не доходила до лагеря Речных, а значит, что и бояться их не стоит.
Может быть, стоит немного получше ознакомиться с характером Шквала. С момента посвящения в воители прошло много лун. Поменялись вкусы, отношение к миру. Если бы среди котов-воителей существовал такой термин, как "деревенский", то его можно было бы отнести к этой персоне. Характер в два слова: "деревенский парень". Какие бы передряги не были у него на пути, он всегда оставался оптимистичным и пылким. Возможно, причиной его счастья является солнце, которое он так любит
Шквал совершенно не умеет читать ситуации и зачастую, имея хорошие намерения, он их не может преподнести так, как это хотелось бы. Окружающим начинает казаться бесчувственным и грубым. Но при том проявляет большую любовь к детям и, наверное, уже сам и не дождётся, как будет приветливо улыбаться своим чадам. Никто из них не будет обделён вниманием, все будут под твёрдыми отцовскими и материнскими крыльями.
Охота сегодня была не из лучших, но, как упоминалось выше, это не могло заставить Шквала впасть в депрессивное настроение. С кем не бывает? Наверное, те же великие воители упускают дичь. Ведь, никто на них не жалуется, да? С одной птицей, правда, охотнику повезло. Сизоворнка была настолько красивая, что её было даже жаль убивать, но еда - есть еда.
Речное племя редко страдало от голода или хвори, так как эти несчастья всегда обходили всех котов стороной. Да и в Древесном, похоже, дела были неплохи. Радовало, что жизнь в обоих племенах течёт мирно и без извилин, ссор или перепалок.

Сегодня должен был быть необычный патруль. Очень необычный. Чертовски необычный.
А все почему? Бинго, друзья мои! Сегодня, в этот не-совсем-знаменательный-для-остальных день, Мускат, переполненный гордостью, отправлялся в свой первый патруль в качестве воина-наставника. Внезапное посвящение сбыло как поцелуй Звездного предка в лоб, неожиданным и приятным, а также параллельно волнующим, возбуждающим и головокружительно ответственным. Со своим учеником рыжий еще не успел как следует познакомиться, что и собирался исправить прямо здесь и прямо сейчас.

Было бы некрасиво в первый же день показывать ученику свою несобранность, не находите? Поэтому Муск постарался встать как можно раньше и ко времени пробуждения парнишки уже ждал того на поляне - большой, самоуверенный и имеющий какой-то бандитский вид. Он отчего-то был уверен, что с оруженосцем они смогут найти общий язык. В конце-то концов, почему нет? В душе воин сам был еще подростком, да и память о собственном ученичестве еще не выветрилась. Главное - чтобы малец не оказался занудой.
- Странно, - подумалось новоиспеченному учителю, - Обычно такие мысли посещают именно что котят: чтобы наставник не был нудным и скучным. Пресвятые предки, а Зверобой прав - я самое что ни на есть дите.
Не сказать, чтобы это было плохо. Такие мысли, между прочим, внезапно натолкнули рыжего на раздумья о собственных детях - как-то они там? Признаться четно, он даже и не помнил толком, сколько им лун сейчас, так быстро происходили события. Да и видел он своих отпрысков всего пару раз.
- Черт, только бы мне не дали в ученики собственного сына. Это было бы весьма неловко. Они уже стали учениками или как?
Но, к превеликому облегчению большого лохматого оболтуса, Шмель (вроде бы) не претендовал оказаться на таком сомнительном месте, как маленькая копия Муска. Это был крепенький, широкогрудый паренек, который обещал вырасти в настоящего речного воина. Малой был серьезен не в пример своему учителю.
- Ну что, леди Шмель, с пробуждением, - кот несильно пихнул оруженосца плечом. Говорил он, как всегда, громко и весело-снисходительно, будто в данный момент они не были одни на поляне, а стояли перед многотысячной толпой, исполняя давно заученную роль, - Нас с тобой сегодня ждет баааальшо-о-ое дело. Охота. Ты, кстати, сильно-то не радуйся. Сначала охотничьи патрули будут в радость, но через луны эдак три-четыре так осточертеют, что хоть на деревья лезь. Но никуда от них не денешься, - воин досадливо крякнул, будто бы и сейчас жалел о своей несправедливой судьбе.
- Из меня, откровенно говоря, учитель весьма посредственный, так что объясню, как смогу, - сообщил он, когда оба речных кота приблизились к Реке, - Короче, смари. Думаю, и дураку понятно, что добычу сперва надо учуять. И еще неплохо бы, чтобы она тебя не учуяла. И не услышала. И уж тем паче не увидела. Поэтому вот так громко, как я сейчас, не разговаривай. Я просто немножечко забылся, - только после этого Мускат соизволил понизить голос. Слова у него немного разнились с делом, за время объяснений кот успел уже принять охотничью стойку, и опомнился только после недоумевающего взгляда Шмеля.
- Ах да, точно, прости великодушно! Значит, позиция для охоты. Пригнись. Живот втяни, чтобы по земле не шебуршался. Хвост параллельно почве. И старайся, чтоб задни... эээ, ну, то самое не торчало.
Муск полюбовался на свое "творение" и несильно стукнул оруженосца лапой по копчику.
- Вниз, говорю, опусти. Нечего всему честному народу свои причинные места показывать. А так - отлично получается!

Охота у двух котов относительно удалась: Мускат поймал двух щурок, а одну упустил, но все равно был доволен собой. Он вновь одобрительно толкнул Шмеля в плечо, мол, красава, хороший улов, и направился к лагерю, иногда уменьшая свои размашистые шаги и дожидаясь ученика.

Солнце, круглобокое, большое и важное, почти заняло главенствующее место на небосклоне, разогнав все облака и важно поглядывая на, казалось, единственного война, снующего по лесу. Особого желания отлеживаться в пещере в летний сезон, обильный на сухопутную и речную дичь, не хотелось и потому Ливень решил не упускать малейшей возможности выбраться на охоту, всячески стараясь отвлечься от жары и, непременно, выбирая места влажные, еще прохладные. Не было ничего лучше, чем в столь жаркий день спускаться по скользким камням к реке, пытаясь не уткнуться носом в землю и как можно местное шуметь, совершая акробатические пируэты и резко останавливаясь у самой кромки воды. Выдохнув и тряхнув лобастой головой, лев позволил себе отдышаться и смочить горло, наслаждаясь приятной, умиротворяющий тишиной. Оглядевшись по сторонам, он вдруг подумал, что слишком давно не виделся с братом и всем семейством в целом, давно не влипал в происшествия и не исследовал далекие земли за пределами лагеря. Значило ли это, что Ливень повзрослел? Значили ли что-то цифры возраста? Вспоминая шалости рыжего брата, он совсем не думал о том, что им вот-вот стукнет тридцать лун. Тридцать. Будучи котенком, он и не мог представить себе такого возраста, думая, что все его соплеменники ужас какие старые и ворчливые коты. Впрочем, все это было слишком мелкими вещами в его представлении, чтобы думать об этом сейчас и как-то себя ограничивать. Медобок, вон, и в семьдесят будет еще тем неугомонным шилом. Берите пример с этого активиста.
И, даже когда прямо над его головой быстро-быстро пролетела щурка, кот среагировал не сразу, а потому чуть не упустил красочную птичку. Стремительно выпрыгнув за ней, кот едва-едва зацепил ее за хвост, но этого хватило, чтобы оглушить несчастную о землю и коснуться зубами пульсирующей шеи. Облизнувшись, кот почувствовал, как желудок предательски заурчал, хотя особого голода до этого момента он не чувствовал. Не решившись отвлекаться на столь малую проблему сейчас, Ливень вернулся к воде и уверенно пошел вдоль берега, внимательно изучая каменисто-песчаное дно на предмет движения. Выловив, наконец, взглядом, крупную плотву, он ловким движением запустил лапу на мелководье и, впившись в рыбину когтями, рванул на себе. Наблюдая, как она, оказавшись в его цепких когтях, бессильно хлопает губами, воитель быстро и бесцеремонно расправился с ней, на время убирая в сторону. Собравшись уже отдохнуть под ближайшим кустом, Ливень к своему времени заметил ондатру, умаляющую жажду чуть поодаль и совсем не боящуюся попасть хищнику на зуб. И не думая скрываться в камышах, лев осторожно следовал вдоль береговой линии, заходя со спины и вскоре единым прыжком достигая водяную крысу. Вот, действительно, удача.

Отредактировано Ливень (2015-03-23 17:24:04)

Галька зашуршала под массивными лапами Песчаной Дюны, спускающейся к Реке, чтобы полакать воды перед охотой - жаркое лето располагало к этому делу как нельзя лучше. Палевая кошка, ощутив, как вместе с живительной влагой в ее разгоряченное солнцем тело возвращается желанная прохлада, выпрямилась, встряхнула шерстяным воротником и огляделась. Поток воды, как всегда, был стремителен, подстегивал своей бойкостью воительницу, которая в жару желала лишь одного - окунуться в холодную воду и освежиться, но она решила первым делом исследовать берег в поисках чего-нибудь съестного.

Песчаная Дюна двинулась вдоль кромки воды, стараясь ступать тихо, но не скованно. Поведя носом в душном воздухе, напоенном различными ароматами леса, Реки и других прибрежных воителей, она уловила тонкий запах птицы, и в следующее мгновение увидела ее - зимородок, сверкая на солнце переливчатыми бирюзовыми перьями, старался заглотить только что пойманного рачка. Эта пташка, как и речные коты, предпочитала питаться водными обитателями. Приземистое тело песочной воительницы сжалось, как пружина, пока она, пригнувшись к земле лишь чуть-чуть, легкими, неслышными шагами приблизилась ближе, на расстояние прыжка, и, изготовившись, сделала сильный, изящный рывок. Зимородок встрепенулся, увернулся от занесенной лапы и успел оторваться от земли лапами, вынуждая Песчаную Дюну невообразимо вытянуть шею и сцапать его уже клыками. Тряхнув головой с зажатым в пасти остывающим тельцем, охотница на мгновение прикрыла глаза, явно удовлетворенная, после чего выискала местечко и припрятала там дичь.

Она нетерпеливо скользнула в воду, покорно позволяя Реке биться быстрым потоком о ее бок. Кошку захлестнула прохлада, в ноздри ударил аромат свежести. Вода у самого берега была почти прозрачной, ее насквозь прошивали лучи яркого летнего солнца, и воительница зашла поглубже, почти заплыв на середину - туда, где плавает самая большая рыба. Песчаная Дюна с наслаждением окунулась с головой, почти ощущая беспорядочное движение воды вокруг своего тела - это в панике расплывалась возможная добыча. Впрочем, инстинкты даже в таким моменты редко ее подводили, и вскоре она вновь показалась на поверхности с отчаянно бьющейся в пасти краснобрюхой рыбой. Вокруг нее взметнулись серебристые брызги, со стороны придавая необузданной картине хищнического триумфа еще больше завораживающей дикости. 

Выходя на берег, прибрежная львица ощущала себя абсолютно удовлетворенной - ей повезло в охоте, и день, медленно стремящийся к вечеру, обещал ей заслуженный отдых в тени каменных нагромождений в лагере. Жизнь была прекрасна.

Устало переставляя лапу за лапой, я плелась за рыжебоким наставником, который в очередной раз о чем-то увлеченно болтал. Сейчас мое сознание было унесено ветрами далеко-далеко отсюда, даруя какой-то подсознательной части меня умиротворение и покой. В данный момент я бы отдала все, лишь бы оказаться в теплой подстилочке, свернувшись клубочком и прикрыв носик кончиком хвоста. Но нет, Перьегривка, получай патруль, в который ты должна пойти морозным осенним утром. В очередной раз поежившись от холода, прибавляю ходу, стараясь нагнать Медобока.

- Медобок, ты же говорил, что осенью тебе нет равных в охоте. Позволь узнать, по какой причине мы оказались около реки? Или это все ради меня? Ой, если и правда, то это так мило и неожиданно, - я наигранно изображаю смущение, что выходит в какое-то кривлянье и хлопанье ресницами, после чего  усмехаюсь и иду к воде.

Усевшись поудобнее у реки, я постаралась выбросить все лишние мысли из головы, отчистить свой разум, так сказать. Сейчас надо быть полностью сосредоточенной на темных водах, в которых обитают существа, которых мы зовем своей едой. Как ни как, сейчас времена холодные, дичи все меньше и меньше. Вместе с зимой грядет и голод, поэтому даже самый маленький зверек может спасти кому-то жизнь.

Первой жертвой оказалась плотва, которая с такими усилиями старалась вырваться из когтей, что заехала мне хвостом по носу. Знаете, а это ведь довольно больно. В отместку я укусила ее в шею.

Быстрянка попала мне в лапы совершенно случайно, когда я, в приступе злости, несколько раз ударила по воде и случайно подцепила серебристую рыбешку. Та, конечно, не растерялась, сразу поняла что надо скакать обратно. Но я то добрая, догнала ее и избавила бедняжку от мук.

Я уже была готова возвращаться в лагерь, как вдруг заметила какое-то движение в сухой траве. Небрежно бросив добычу на землю и не проронив ни слова, я двинулась к объекту моей заинтересованности (за что, конечно, получу по висячим ушкам от Медобока). Подкравшись ближе, я поняла, что это птица. Скажу больше, это бекас и я просто обязана его поймать. Прокручиваю в голове все приемы по ловле птиц.

В лагерь я вернулась гордая, таща две рыбки и птицу. Знаете, а ведь мне раньше никогда не везло на реке.

- Я думаю, ты в состоянии и сам поохотиться. Не так ли, юный воитель?
Шквал подмигнул своему младшему брату. Маленький Ветерок никогда не понимал фразу взрослых - "как же быстро летит время". Как ему казалось, время идёт очень медленно, но сейчас он полностью осознал суть этих слов, так как у него на глазах вырос и третий помёт Зимней Вишни. А казалось, Шквал только вчера выводил своего младшего брата и младшую сестру на прогулку, не в силах противостоять "щенячьим" глазкам.

Воитель расстался с Щегольником и двинулся в сторону Реки, отдав предпочтение рыбной ловле. Пора бы уже вливаться в привычный ритм жизни, отбрасывая ненужные, накопившиеся за столько лет плохие мысли. И понемногу он забывал их, не помнил о них целыми днями, но ночами до сих пор страдал, ворочаясь без сна и надеясь на то, что это скоро пройдёт.

В прозрачной, но уже холодной воде плескалась рыба. Неудивительно, ведь уже конец первого месяца осени, а в конце сезона вода и вовсе покроется коркой льда, тогда о рыбалке можно будет смело забыть.
Шквал присел около берега, слегка приподняв лапу и немигающим взором уставился в воду. Рыбной ловле оруженосцев в Речном племени обучают с самой юности. Это основа жизни всего племени, это как для Древесных котов лазанье по деревьям - жизненно необходимо. Да и доставляло удовольствие, к тому же. Шквал не отличался большими размерами, но и особой грациозностью и длинными лапами тоже. Но это не мешает ему неплохо рыбачить. Вот показалась и форель. Речной воитель быстрее молнии запустил в воду лапу и быстро отдёрнул её, подбросив в воздух пойманную рыбу. Та шлёпнулась на камень и забилась на нём, дёргая плавниками, хвостом и всем туловищем. Шквал наклонился и, впившись ей в брюхо зубами, прикончил.

Со второй рыбой ему повезло куда меньше. Она, казалось, была уже в лапах охотника, но ей удалось соскользнуть с мокрого камня обратно в воду, а когда Шквал попытался её подцепить, то сам подскользнулся и упал, ударившись об твёрдую поверхность челюстью. Слава самому Звёздному племени, с ним ничего не произошло, но боль была хоть и сильной, но мимолётной. И когда воитель хотел уже возвращаться в лагерь с пойманной форелью, ему на глаза попалась речная крачка.
- Попытка - не пытка, - покачал головой воитель и, приняв охотничью стойку, пополз на птицу. И действительно. Попытка вовсе не была пыткой, так как речная крачка, хоть ей и удалось в первый раз вырваться на свободу, была поймана охотником и убита на месте.

Солнышко ясное, причём таковое оно вовсе некстати, если смотреть на время года, но, так как ты - существо, которое каждой клеточкой широчайшей души любит тепло и излучает радостные дифирамбы солнцу, насколько адски бы оно ни пекло, это только радует тебя, пусть хоть природная аномалия с неба рухнет на манер мистического или не очень НЛО и раздавит всех скептиков да ворчунов, негативно относящихся к прекрасному явлению вроде затянувшейся жары Цветущего Камыша. Впрочем, ладно, дело совсем не в этом, по крайней мере не только в нём. Просто хорошая погода стала лишним поводом для того, чтобы твоё переменчивое настроение взобралось на позицию повыше и начало светить немного ярче да оптимистичнее, а то в последнее время жизнерадостной тушкой всё больше овладевала привычная серая хандра - предвестник холодов, которые не наступают, убивая необходимость тосковать. Логично, не правда ли? Приятно осознавать, что в тебе, бело-рыжий друг, есть хоть что-то, поддающееся анализу и справедливое для адекватных умозаключений.

Так вот. Тебе вновь пришлось встать рано, ведь Крик Журавля, словно специально издевающаяся со своим внутренним жаворонком над твоей пустившей глубочайшие корни совой, в сотый раз за текущую луну поставила тебя в этот треклятый всеми чертями подземного царства рассветный патруль. Однако светало всё ещё рано, и обширно упомянутое выше солнце успело растянуть золотистые сети, которые улыбчиво встретили тебя, не дав впасть в апатию и подарив заряд на весь день - как будто своего собственного энерджайзеру вроде тебя мало было.  Ты потопталась у выхода из палатки, спешно припоминая, кого должна была взять с собой по распоряжению полосатой, но лишь когда взгляд упал на детей, утрамбовала эту безумную кашу в голове. Представители твоего последнего помёта совсем недавно перебрались в логово воителей, успешно пройдя испытание, и укол гордости вызывающим щекотку теплом разлился по телу. Всё же, как бы ни была тяжела жизнь, всё в ней складывается самым наилучшим образом.

Встрепенувшись, вновь вспоминаешь о патруле и подходишь к месту, где на соседних подстилках уместились Тисовая Ягода да Крапивник, кусаешь их за... впрочем, ладно, просто слегка прикусываешь за уши и тянешь на себя, шутливо-бесцеремонным способом вынуждая проснуться, на удивление коротко излагаешь суть дела и, посмеиваясь, выбираешься на главную поляну, увлекая за собой пушистых сорванцов. На то, чтобы привести себя в порядок, много времени не нужно, да и есть, не поохотившись, особенно когда идёшь в патруль, пусть даже он пограничный, как-то не комильфо, поэтому лагерь вы покидаете довольно скоро. Отряд ты ведёшь к Реке, ибо именно её участок следует проверить и обновить. Работа спорится, прохладные брызги воды снимают усталость, дарованную духотой, и вообще всё идёт как нельзя прекрасно. На границе ни одного подозрительного запаха, метки обновлены - просто сказка.

- Ну-ка, тихони, рассказывайте, как вам жизнь взрослых и суровых воителей? В какие передряги уже успели тихонечко влипнуть?

Шутливо хмурясь, интересуешься с наигранной серьёзностью, хотя твой лучистый голос явно излучает нотки проглоченного смеха. Грациозно запрыгиваешь на камень, отталкиваясь сильными задними лапами от земли, усаживаешься, обвивая бок хвостом, да смотришь попеременно то на детей, то на воду в охотничьем намерении. К слову, с ним всё более чем спорилось: конечно, красномёрка вырвалась из самых зубов, а о чешую ряпушки ты порезала подушечку, зато сёмга, куда более ценная добыча, попалась без каких-либо проблем. Ссадины же и зализать не сложно. Решив на данном этапе завершить с рыбалкой, всё равно вся вода вокруг камня взбаламучена, так что ни одна обладательница плавников в здравом уме сюда не сунется, подбираешь добычу за хвосты и возвращаешься на берег, неясно (ведь пасть забита) заявляя, что пора возвращаться в лагерь, ведь время близится к обеду, хотя вышли они на рассвете, так что полплемени теперь наверняка уверено, что их съели соседи. Но разве это важно, если время проведено замечательно, да ещё и в компании детей? Конечно же, нет, так что по этому вопросу ты не переживаешь, и дело вовсе не в какой-нибудь там несерьёзности, которая время от времени тебе характерна, просто никто и ничто не может быть дороже семьи, тех связей, которые она дарит, пусть даже порой поддерживать их тяжело и затратно. Это ты поняла давным-давно, а сейчас, возвращаясь с уже такими взрослыми - как непривычно! - младшими сыном и дочерью в лагерь и складывая добычу в общую кучу, почувствовала вновь сильнее прежнего. Разве не это - восьмое чудо света?

Она не любила этот сезон за промозглые дожди, холод, слякоть - можно назвать еще сто причин, по которым Кувшинница ненавидела осень, но эти, пожалуй, самые весомые. Но даже не смотря на неприятие окружающего мира в золотом облачении, воительница неизменно рвалась в патруль, от природы будучи кошкой трудолюбивой и исполнительной. Порой даже через чур.

Пятнистая красавица петляла среди камышей, выискивая подходящее место на мелководье, где можно было бы залечь и ждать проплывающей мимо рыбы, но получалось так, что только ломала сухие стебли, шелестела, да лапы обмочила почем зря - теперь ей стало зябко. Еле слышно ругнувшись, она так и пристроила свой неусидчивый белый зад, просто напросто плюхнувшись им в холодную воду Реки, и уставилась сквозь свое размытое, крайне непривлекательное из-за колеблющейся поверхности отражение на илистое дно. Здесь в основном сновали мальки да мелкие рыбешки, но у лезть на глубоководье за более крупными экземплярами как-то не прельщало - лучше уж она пополнит запасы жирком, охотясь на суше.

Молниеносный выпад - и точно в цель. Ряпушка недолго билась в зубах своей прибрежной убийцы, пока ее позвоночник не был просто-напросто перекушен крепкими клыками, которые, казалось, только для того и предназначены. Кувшинница еще какое-то время покрутилась в камыше, что-то по-вынюхивала, и вышла на берег, с удовольствием отряхивая свою роскошную шубу от воды. Ряпушку пристроила в наскоро вырытой ямке, отметила место своим запахом, и начала уходить от Реки, на те места, где глина и песок переходили в небольшие лужки с притоптанной кошачьими лапами сухой травой.

Здесь не раз уже были пойманы ею мелкие грызуны вроде полевок, но на этот раз удача улыбнулась зеленоглазке гораздо шире, потому что невовремя высунувшаяся из норки землеройка оказалась довольно упитанной. С ней, правда, проблем было больше, чем с ряпушкой - Кувшинницу успели больно укусить за лапу (потом она обязательно посетует на то, что землеройка чуть не перегрызла ей горло), но охота определенно того стоила.