Парусник отлично справлялся со своей работой. Молодой кот, несмотря на крики рожающей королевы, писк малышей Пересмешницы и вообще напряженную обстановку, уверенно работал лапами, быстро и точно выполняя движения, словно заученные заранее. После того, как появился первый котенок, боли немного поутихли, поэтому теперь Первоцветик уже не кричала, а лежала молча, изо всех сил сжимая зубы. Она бросила быстрый взгляд на своего первенца  - тот прижимался к ее боку, крошечными лапами раздвигая шерсть кошки, пытаясь отыскать заветное молоко.  Королева, сквозь боль, выдавила растроганную улыбку и продолжила тужиться. Котята появлялись один за другим. Казалось, их уже было больше десятка, когда Парусник объявил, что появляется последний. Цветик сделала последние усилие и четвертый малыш плюхнулся на землю. Всего четверо? – промелькнуло в ее голове. А боли было столько, будто их в разы больше.
- Спасибо тебе, Парусник. Благодаря тебе, я и мои котята живы и здоровы, - ласково промолвила вислоухая мать, дотронувшись до плеча уставшего травника.  Затем, взгляд кошки обратился на ее детей. Первый котенок был буро-рыжим – именно он начал пинать ее изнутри и доставил ей столько боли.
- Сычик, мой маленький хулиган, - таково было имя первенца вислоухой. Вторая малышка, единственная девочка Первоцветик, было черной и едва заметной в темноте палатки.
- Ты будешь Моховинкой, - проурчала счастливая кошка, коснувшись носом макушки дочери. Оставшиеся малыши были так сильно схожи друг с другом, что королева сначала подумала, что у нее  в глазах двоится. Тряхнув головой, буро-белая осторожно перевернула каждого из малышей, осматривая их со всех сторон. Поразительно! Они были не просто похожи, они были одинаковы! Первоцветик покосилась на Парусника – тот был удивлен не меньше нее.
- Ну.. что ж. Это, конечно, странно, но думаю, этому когда-нибудь найдется разумное  объяснение, - пролепетала вислоухая, укладываясь поудобнее и пододвинув каждого из малышей к своему животу.
- Мои необычные сыновья, я нарекаю вас Ветерком и Быстролапом. Да будет жизнь ваша счастливой, а путь, который вы изберете,  праведным, - торжественно произнесла Первоцветик, еще раз влюбленно оглядев каждого из котят.

Парусник не торопился уходить из детской. Он сидел в сторонке, пытаясь прийти в себя после случившегося. До него донеслись слова королевы:
- Ну… что ж. Это, конечно, странно, но думаю, этому когда-нибудь найдется разумное  объяснение…
Ты не представляешь, как скоро. – подумал кот, нервно дергая пушистым хвостом. Но, нужно было выполнить остаток своего долга – поговорить с Первоцветик о том, что делать, если внезапно что-то заболит, не важно, будит ли эта боль физической и душевной.
- Первоцветик, я знаю, ты устала, но нам с тобой нежно поговорить о профилактике. Приходи ко мне в палатку, и, если меня не будет, попроси нужные лекарства у Серолапки. Если у тебя, не дай Звездное племя, пропадет молоко, попроси у нее бурачника. От болей поможет водная мята. А если эти маленькие негодники не дадут тебе спать, - кот улыбнулся и кивнул на малышей, - тебе поможет лаванда.
Кот поднял голову на Первоцветик и добавил:
- А если тебя будет гложить душевная боль, думаю, поможет ромашка,  – целитель лизнул новоиспеченную мать в макушку, - Отдыхай. Не буду тебе мешать. Теперь мне нужно поговорить с Пересмешницей.
Разноглазая королева дремала вместе со своими детьми. Целителю абсолютно не хотелось их будить, да и к тому же, торопиться коту было некуда. Оставив уставшую мать отдыхать, он уселся около выхода из палатки, глядя на снующих по поляне воителей. Пророчество, открытое лекарю этой ночью, не давало ему покоя. Неужели это было связано с близнецами? Парус вспомнил о недавно погибшей на границе Голичье. Если бы она была в лагере, все бы было иначе. - грустно подумал серебристый, обвивая хвостом лапки и прикрыв глаза. Но, нужно было все-таки поговорить с Пересмешницей. Голубоглазый нехотя поднялся и подошел к ее гнездышку и тихо, так, чтобы никого не разбудить, промяукал:
- Пересмешница, мне надо с тобой побеседовать.

Отредактировано Парусник (2014-01-03 15:31:49)

Первоцветик хорошенько потянулась и уже подумала о том, что хорошо было бы вздремнуть, но голос Парусника заставил ее отложить эту затею на потом. Серый кот рассказал королеве про травы, которые могут помочь ей в той или иной проблеме, а так же наговорил еще кучу полезного, однако Цветик, еще не до конца отошедшая после тяжелых родов, слушала целителя в пол уха.
- Хорошо, Парусник, спасибо тебе за заботу, - пытаясь подавить зевок, проурчала Первоцветик. На самом деле, кошка думала, что на родах будет присутствовать и ученица Парусника, однако той, видно, было не до этого. Королева положила голову на лапы, полежала так несколько минут, но, почему-то, сон не хотел забирать ее в свое царство. Соплеменники Цветик один за другим стали наведываться поздравить окатившуюся королеву с пополнением в семействе, но вислоухая сейчас не хотела ни с кем разговаривать, а посему приняла решение притвориться спящей. Прикрыв глаза, кошка расслабилась и насторожила уши.

Темнота давила, она была везде. Первый вдох, и голова закружилась от разнообразия запахов. Котенок чувствовал тяжелый металлический запах, смешивающийся с теплым, сладким, нежным. Да, именно нежным. Он пискнул пару раз, отчего еще короткие, как будто обломанные, усики стали топорщиться во все стороны.
Кто-то поднял его, и тело словно парализовала. Ни шевельнутся, ни пискнуть. Ощущение пропало, когда он опустился около чего-то мягкого и теплого. Перебирая лапками, он оттолкнул кого-то, видимо, сестру или брата, подбираясь ближе к сладкому манящему запаху. Он приблизился к матери, тыкаясь в нее носом, зарываясь в густой теплый мех, ища заветный источник еды. Найдя его, он припал к нему, чувствуя, как тепло разливается по телу.
Но еще более его порази другой запах. Запах, идущий от другого комка шерсти, лежащего и пихающегося, выпускающего слабые тонкие коготки. Он успокаивал, грел, как будто его присутствие было неотъемлемой частью самого существования.
Сердце замедлило свой бешеный бег, а бока стали опускаться чуть менее часто. От маленьких пушистых тел вокруг было очень жарко. Уютно. Котенок мирно заснул, положив голову на спину своему брату-близнецу.

/рождение/
Плутовка медленно пробивалась лапами к тёплому животу матери. Она только-только была рождена, только-только её избавили от пуповины и материнского пузыря (ибо фиг знает, как оно называется), но уже чувствовала, что там, откуда идёт такой прекрасный запах — есть жизнь. Ужасные крики матери не доносились до неё такими, какими они были. Было ощущение, будто она находится под слоем толстой воды, и всё, что было выше этого слоя — было неважно. Весь этот яркий свет, пробивавшийся сквозь плотно закрытые веки — это тоже было неважно. Сейчас было важно лишь то тепло, к которому её манил природный инстинкт. Главное сейчас — выжить. Но, её постоянно кто-то оттягивал за хвост, не давая пробиться к животу матери. Она пищала, вырывалась, пыталась доползти обратно, но ей не давали всё это сделать. Почему? Ответ на этот вопрос она не знала. Хотя, это очень пугало её.
/открытие глазок/
Спустя её рождения прошло около двух дней. Всё обошлось. Когда всё закончилось, она наконец-то прильнула к спасительному животу матери и наслаждалась молоком, лившимся в её рот. А теперь, она уже могла достаточно твёрдо стоять на четырёх лапах и бродить по палатке, врезаясь в королев. Помимо того, где-то день назад, королева по имени Первоцветик тоже родила.
Тут, её кто-то потянул за загривок и посадил между своих лап. Смятение прошло быстро и Плутовка осознала, что мама собралась её вылизывать. Данная процедура ей не очень понравилась, так как шершавый язык Пересмешницы лизал её против шерсти.
- Маааам! - воскликнула кошка, пытаясь вырваться из лап матери, но всё было безуспешно. В конце концов, закончив свою процедуру, кошка отпустила её.
- Хух! - воскликнула белоснежная кошка, выкатываясь из под лапы Пересмешницы. Внезапно, катясь кубарём, она врезалась в кого-то. Это был точно не её родственник. От неожиданности, кошка раскрыла глаза. Яркий свет сразу залил всё помещение, заставляя её опешить. Неужели, именно всё это скрывалось за тьмой?
Но, тем не менее, Плутовка сразу обратила свой взгляд на того, в кого она врезалась. Перед ней лежал кот, очень сложного окраса. Она никогда и не думала, что есть такие коты! В ей представлении, все были одного цвета. Кто-то рыжий, кто-то чёрный, кто-то бурый. Но чтобы такой! В нём смешалось всё: рыжий, бурый, кремовый и бежевый цвета.
- И чего ты тут разлёгся, посреди палатки? - воскликнула кошка, тыкая в бок котёнка. Наверное, он из тех котят, кто родился у Первоцветик.

- Как много звуков вокруг, - удивилась пестрая малышка, лежа на спине около задних лап матери. Любопытная, испачканная разноцветными пятнами мордочка высунулась из подстилки, а один открытый глазик смотрел на мутный мир вокруг. Спустя некоторое время картинка стала четче и Ежевичка обнаружила себя в дупле ивы, окруженная мягкой подстилкой, а около неё копошились два брата и три сестры.
Пискнув, увидев свою разноглазую мать, недельная кошечка аккуратно приподнялась на крохотные лапки, но они еще не смогли удержать её веса, так что к матери Ежевичке пришлось ползти. Это у неё отлично получалось.
Громко мурлыча, приветствуя разноглазую королеву, ярко окрашенный котенок уткнулся розовеньким носиком в серо-полосатую шерстку и довольно засопел, вдыхая приятный молочный запах, исходивший от матери. Теперь этот запах Ежевичка запомнит навсегда...
Звуки от соседней подстилки заставили кошечку оставить изучение матери и отправиться на изучение мира. Но заботливая материнская лапа не дала Ежевичке далеко уползти, поэтому исследовать она могла только в приделах уже наскучившей подстилки. Перебираясь через разноцветные тельца своих братьев и сестер, малышка недовольно ворчала, нарочно наступая им на хвосты и на лапы.
На соседней подстилке одноглазка увидела еще одну королеву (она это поняла от исходящего запаха, который был в точности, как и у её матери, но перемешивался с еще одним, более кисловатым и противным), подле которой лежали такие же котята, как и Ежевичка, только в два раза меньше.
- Поскорее бы они подросли! - Озадачилась кошечка, осматривая еще одного непрошеного гостя.
Его запах был очень странным, тот же запах, что исходил от второй королевы, кисловатый, смешивался с более приторным и ароматным. А в пасти этот кот зажимал что-то сухое и ветвистое, очень похожее на то, из чего была сделана подстилка. Этот кот обладал очень интересным голосом, более басистым и уверенным, ежели у её матери - Пересмешницы.
Толстый и упругий животик котенка упорно заставлял развалиться на подстилке, закрыв свой глазик, но вокруг было еще столько всего неизученного, что Ежевичка не могла определиться...
Усталость и духота заставили пеструю малышку прилечь около белоснежной сестрицы и заснуть. Во сне Ежевичка лишь изредка поддергивала лапками, ведь ей снилось, что она уже за пределами этого душного дупла, а инстинкты подсказывали ей, что кроме теплого материнского молока есть еда гораздо вкуснее.

- Им не хватает воздуха. Пойдем, папаша, у нас с тобой сегодня границы, - рассмеялась сидящая у входа в палатку синеглазая глашатая, добродушно боднув в плечо вислоухого воителя.
Все-таки, отрадно было наблюдать, как счастливы эти две пары. Громоглас тоже уже летел на всех парах к своей возлюбленной Первоцветик, а Вислоух души не чаял в Пересмешнице и их малышах.
Они с Клыкачом тоже могли бы стать такой парой.
Нет, не надо об этом думать. Или?... Или позволить себе хоть раз приоткрыть дверь в это счастье?
Когда она лежала бы у дальней стенки детской, в теплой пуховой подстилке, пригревая своим боком трех... да, наверное, трех самых красивых на свете малышей. У них были бы сыновья - двое, да - и одна маленькая кошечка, бойкая озорница. Серенькие такие, с белыми пятнышками или полосатые, как их худощавый отец. Она назвала бы их Камушек, да... Камушек, наверное, и Синичка - или лучше Лебедушка? А еще одного она назвала бы Дождиком, и тот бы вырос в могучего Ливня! А Клыкач каждый день приходил бы к ней, ласкался к ней и их деткам, и... и они были бы счастливы...
- Я буду у выхода из лагеря, - сипло мяукнула кошка, сломя голову убегая от палатки.

Облака. Они тихо, исключительно мирно плывут по небосклону. Куда? Далеко, безвозвратно. Принесут ли они когда-нибудь счастье, придет ли за ними вслед горе? Откуда же знать... Просто, просто все дело в нас. Мы не замечаем, как дышим, с какими усилиями наши сердца переступают мгновения, поддерживая нашу никчемную жизнь. Мы ничего не видим, мы ничего не слышим. Мы - бесчувственные слепые игрушки поднебесья. И только самой госпоже Судьбе известно, когда ударит гром, а ветер перемен утащит нашу душу. Никто не в силах предсказать финал всех жизненных идей.
Когда же начало бой твое сердце, дружок? Когда твои косточки обрели плоть, где смогли укрыться, а, малыш? И теперь. Теперь ты на воле. Тебя обнял спертый воздух. О тебе заботятся, хотя на самом деле все идет к тому, чтобы бросить твою душу на растерзание миру. У тебя есть все, но вместе с тем ты лишен абсолютно всего. Сейчас у тебя нет возможности взглянуть на мир глазами взрослой сформировавшейся личности. Пока ты не в праве делать то, что считаешь нужным. Твоя крохотная жизнь, твое незащищенное тельце в надежных объятьях родного существа.
Все относительно. Все временно. Когда-то тебе, малыш, придется нарастить броню, с которой ты ринешься в поход на пути к истине, пробираясь сквозь полчища смертельных угроз. И конечно же, конечно же тебе будет казаться, что ты один. И тогда вспомни, просто, просто немо представь себе облик своего брата. Ведь он так похож на тебя. Можешь даже не представлять себе, просто посмотри в воду. Там ты не увидишь себя, ты увидишь его рядом с собой даже тогда, когда повсюду будет мрак и будет казаться, что все безнадежно. Все обретет смысл. Ваши судьбы крепко сплетены, но они не едины. Вы должны быть друг другу опорой. Превосходным дополнением друг другу, иначе, иначе... Все будет напрасно. Вы оба потеряете себя в тот же миг.
А пока, пока просто учись жить...

Проявившись на свет не единственным, мгновенно начинаешь осознавать то, что было бы гораздо лучше быть одному в семье, в племени, да что там, во всем мире! Только вот, когда получив желаемое нас предательски жжет чувство одиночества предпринимать что-либо уже слишком поздно, как ни крути.
Вот и теперь, почувствовав прилив, а точнее, первые нотки робости и незнания как поступить теперь... просто оказывается, что нужно элементарно с чего-то начать.
Низковатый писк озарил тесное пространство палатки. Словно воинственный клич, он заявил о себе, заявил о том, что готов вопреки всем невзгодам бороться за собственную жизнь. Он готов начать ее с боя за это право.
Не далеким был путь к заветным источникам поддержки собственной жизни. Материнское молоко должно вселить надежду и веру в завтрашний день, удержать его в этом миру, но... что это. Он не один. Множество звуков и странных исключительно диковинных ароматов. А рядом, кто же это рядом? Столько уютных и невероятно теплых тел поблизости. Без особого труда добравшись к матери, прильнув губами к ее животу, Быстролап содрогнулся от прилива тепла и еще чего-то. Он словно почувствовал чье-то мерное дыхание рядом, ах, нет, на спине. Рядом был тот, чья жизнь была по важности на втором месте от своей уже сейчас. Сам того не зная, он хранил в себе врожденные зачатки братской любви. Вряд ли такое возможно, но... что мы, черт возьми, можем знать о чужой душе?

Кажется, ты, ты... ах да, и ты тоже? забавно... Вы все, поголовно, ожидаете чего-то неистово приятного, прелестного, от беременности. Непременно: приятная мигрень, покалывания тут и там. Мм... Просто комедия, а не жизнь! Но в этом есть доля правды, нечего сказать. Стоит отметить, что много других странностей, закономерностей, можно обнаружить у кошек, "страдающих" этим интересным моментом.
Бывает же: сидишь, никого не трогаешь, нежишься на солнышке рядом с любимым. А тут бац, и на тебе - живот, день ото дня, разбухает, как на дрожжах. И тебе-то невдомёк из-за чего такие странности. Но, спустя недели, ты понимаешь, что какой-то пожиратель, поедающий все витамины, которые ты, для себя лично, пытаешься выжить из пищи. А этот маленький червяк берет, так беспардонно, высасывает трудно-добываемое себе в живот. А что потом? Потом выйдет и продолжит делать все то же самое, но уже снаружи.
Но для нашей ситуации до выхода наружу ещё, ох, как далеко. Пока, стоит отметить, наш герой, будучи тем самым пожирателем, глистом, если так можно сказать. Вертясь, перекувыркиваясь, путаясь в телах братьев и сестер, наш персонаж проживал за счет материнского инстинкта, который даёт шанс котику жить в утробе кошки-матери.
Стоит отметить, что совсем скоро наш малыш, имя которого, пока, остается не известным, появится на свет и покажет всем, где-то там раки зимуют. Ох, матушке будет весело, будьте уверены в этом. И не ждите пощады, ведь, спустя пару лун, вы узнаете всю сущность данной персоны. Всё коварство, зловещие планы, назревающие в голове юнца... "Как такой маленький комочек, у которого даже молоко на губах не обсохло, может причинить вред?" А вот и лжете вы, собаки. На гадость способен даже мышонок, подговори его важные персоны. А для нашего героя этими персонами станут две стороны: плохая и хорошая. Ангел и чёрт. Но, нет уверенности в том, что ангел не перейдет, на данный момент, на хорошую сторону. Ангел - он же совесть. У котика она полностью отсутствует. Ну, или просто появляется слишком поздно... Скорее бы узнать - что над чем преобладает?

Отредактировано Щурёнок (2014-01-03 21:48:28)

- Что же ты делаешь, Шустрик... - мурлыкнула Пересмешница, цепляя малыша зубами за шкирку и садя перед собою.
- Ну и куда это ты наведался? - мяукнула разноглазая королева, переворачиваясь на другой бок и глядя на сына сверху вниз. Можно было подумать, что она не чувствовала боли, вернее не заметила. До что для воительницы легкая царапинка!
Кошка весело проурчала, поглаживая дитя по голове хвостом. 
- Скоро придет твой папа, ты не поверишь ты его вылитая копия! Что скучно тебе с братьями и сестрами? Странно, вас же шестеро, хотя еще не все открыли глазки... Ну не волнуйся, Шустрик, все еще будет.
Кошка бросила короткий, полный добра взгляд на копошащихся поблизости котят.
- Хочешь, я расскажу, что там за пределами Детской? Иди позови свой братьев и сестер и я начну, - шепнула Пересмешница прямо в ухо сыну.
Кошка выпустила из плена Шустрика и тот стремглав побежал за другими котятами.
Ах, хороша пора детства, вы этого еще не понимаете, а поймете только когда вырастите, увы.
Кошка звонко засмеялась, когда вся орда, состоящая из шести разных на вкус  и цвет котят, наперегонки побежали к маме, расталкивая друг друга и усаживаясь поудобнее, обвивая лапки хвостами, дергая ушками и усиками. 
Каждый пытался пихнуть другого, чтобы хоть чуть чуть увеличить место для себя.
- Тише-тише-тише, сядьте с двух сторон, - мурлыкнула Пересмешница рассаживая малышей и малышек по разные стороны своих лап, - когда вы немного подрастете, я выведу вас прогуляться по лагерю,  он пахнет свежей водой и цветущими камышами, а еще возле нашего полуострова течет горная река, именно поэтому мы именуем Речным племенем, мы в отличие от других не боимся воды, легко переплываем горные потоки воды и продолжаем свой путь. А еще там есть Ельник, полный разной дичи. С нами граничит еще одно племя - Древесное, они, конечно, хорошие древолазы, но с нами им не сравниться, ведь они боятся и шкурку то промочить.
-  Я люблю тебя. И я рад что ты мать моих детей. - послышался голос из-за спины Речной королевы, видно она так сильно увлеклась рассказом, что не заметила своего ненаглядного Вислоуха, который прошмыгнул к ней в Детскую.
- Ох, ты не поверишь, но сейчас мне ничего не нужно... Я тоже люблю тебя, - мурлыкнула кошка, и прикрыв глаза, прижалась переносицей к подбородку вислоухого отца ее детей.

Отредактировано Пересмешница (2014-01-03 21:35:09)

Мать, тот час же отреагировав на мой возмутительный писк, возвратила мое величество обратно в подстилку. Зацепив меня губами за шкирку, она оторвала своего сына от земли, и, молотя по воздуху неокрепшими лапками, я с удивлением расширил и так огромные глаза разного цвета. Гетерохромия передалась мне по наследству от матери, но, в отличии от ее ярко-синего и янтарного глаз, мои были черным и водянисто-голубым. С высоты своего краткого, но все же "полета", я внимательно разглядывал своих пятерых соседей по гнезду. Черный комочек - раз. Кудрявый - два. Бело-пятнистый - три. Белый - четыре. А вон от гнезда отполз нежно-бежевого оттенка пятый. А я, получается, шестой что ли? Ну уж нет. Я буду самым первым и всегда защищать свою семью, чтобы не случилось.
Посадив своего котенка на подстилку, мать нежно погладила меня по голове и, сощурив глазки от удовольствия, я нежно заурчал, польщенный материнским вниманием. Приоткрыв один глаз, тот, что был черным, я наблюдал за тем, как забавно двигается челюсть родительницы, когда она говорила. Речь лилась журчащим потоком, а я еле успевал понять, о чем говорит мама, так как детский мозг едва-едва справлялся с нагрузкой, так резко свалившейся на него в один день.
- Они все какие-то страаанные...- протянул я в ответ на материнский вопрос, пихая лапой Завиточка, - они на меня не реагируют.
Хмыкнув, я пополз за остальными братьями и сестрами, распихивая их и дергая за уши, пытаясь привлечь внимание к материнскому рассказу. Собрав тех, кто мог и хотел, я уселся подле матери, внимая сказу о мире за пределами детской. Половину слов я не понимал, но, чувствуя, как восхищается королева тем, что описывает, я восторженно вылупил на нее глазки, от удивления раскрыв рот.
- А что такое лагерь? А вода? А камыши? А полуостров? А? А? А?- вопросы полились из меня подобно той самой горной реке, о которой рассказывала мать. Продолжая осыпать родительницу разными "а что это? А почему?", я вдруг услышал за спиной шорох и неуклюже повернулся на звук, потеряв равновесие и уже второй раз за день шлепнувшись на пол. Правда, теперь я упал не на холодную землю, а на подстилку, приземлившись аккурат на спину. Встрепенувшись, я вернул телу прежнее, вертикально-сидячее положение и с любопытством стал наблюдать за котом, вошедшим в палатку. Пока я еще не замечал, что сильно похож на него, поэтому, увидев, как он ластиться к матери (моей святыне!), невольно ощетинился.
- А ну уйди, это моя мама! -даже попытался зарычать, но получалось у меня плохо. Откуда я мог помнить, что именно этого кота недавно покусал, будучи еще совсем крошкой? Память у меня тогда была еще плохой и сейчас мне казалось, что великан хочет забрать частичку тепла, принадлежащую мне.

- Видишь, если меня не станет, у тебя будет твой воитель, который всегда тебя будет защищать, - прошептал вислоухий кот а ухо королеве. 
- Никогда не говори так, понял? - фыркнула Пересмешница глядя на Ежевичку.
Кошка ласково поманила дочку кончиком хвоста. 
- Эту кошку зовут Первоцветик, она тоже стала мамой, только сегодня. У нее три прелестных сыночка и дочка. Я думаю, когда они подрастут, она разрешит вам поиграть вместе, - кошка погладила дочурку по загривку против шерсти, распушая его.
- А та кошка, которая сидела с ней - ее бывшая ученица - Ручей, она же глашатая нашего племени. Слово "глашатай" - значит помощник предводителя. Кстати, предводитель тоже к нам заходил. Видели того кота с львиной гривой и золотистым мехом? Это Львинозвезд - предводитель Речного племени.
Кошка весело заурчала, прикрывая глаза и с легкостью отвечая на вопросы неуемного Шустрика.
- А что такое лагерь? А вода? А камыши? А полуостров? А? А? А? - все допытывал у матери непослушный сорванец.
- Ох, дети, вы мои. Давайте договоримся так, через два дня я поведу вас погулять по лагерю и все-все покажу, надеюсь наш папа не против?
Пересмешница обратила взор своих блестящих глаз на Вислоуха, ожидая ответа на вопрос.

Первый выдох. Первый вдох. В один момент всё поменялось и стало совершенно другим — всё вокруг ярко, и даже очередной вдох — другой. Слышатся звуки, совсем другие, не материнские, непонятные.
  — Ты будешь Моховинкой, — послышалось вдруг. Милый материнский голос — и столько счастья. И имя, и впервые услышанный наяву, а не внутри, голос матери.
Вокруг слышался писк маленьких котят. Пища, малыш начал дергаться, показывать, что хочет материнского молока.
Вбежавший ошеломленный кот испугал Моховинку, та дернулась, проведя свою маленькую черную мордашку с закрытыми глазами по всем сторонам, хотя всё было черным-черно, да и вообще — ориентация еще плоха и неопределенна.

- Мам, а когда Львинозвезд снова придет нас навестить? Я хочу задать ему много вопросов, - неутомимо лепетала пестрая малышка, лежа около материнского бока и с любопытством наблюдая за серо-полосатой королевой. Хвостик, которым Ежевичка уже с легкостью управляла, мотался в разные стороны, ненароком задевая мирно посапывающих сестер и братьев.
Время близилось к вечеру, солнцестояние уже подошло к концу и скоро на лагерь спустятся сумерки, самое интересное время для игр и рассказов. Вдоволь наевшись сытным молоком матери, котята довольно заснули, все, кроме непоседы Ежевички. Она вообще стала спать реже и с каждым днем все больше донимала всех, кто приходил навестить королев. Пестроцветик наверно уже не знала, куда деваться от вездесущего писка ярко окрашенной малышки, а приходящий каждый день Парусник уже научился отлынивать от её вопросов, пережевывая кислые травы, с дурманящим, приторным запахом. Около Пересмешницы всегда лежал бурачник, и каждый день кошечка пыталась достать заветный листик и попробовать его на вкус, но вовремя подоспевавшая мама всегда отбирала бурачник и отчитывала малышку за проказы. Но сегодня она добьется своего...
Нарочно наступив на хвост белоснежной сестрицы, голубоглазая заметила, как мать тут же кинулась и принялась вылизывать Плутовку, успокаивая её и утихомиривая её тонкий писк. В это время рыже-белая лапка Ежевички уже дотянулась до листика бурачника, а спустя мгновенье, белобокая малышка уже с интересом обнюхивала его. Попробовав на вкус, рыжехвостая тут же начала отплевываться и морщиться, вкус этой травы был горький и смешивался с кислятиной.
- Фу, что это такое! - мяукнула малышка, все еще отплевываясь и избавляясь от горечи на языке.

Отредактировано Ежевичка (2014-01-04 16:49:41)