Обвив лапы слегка пушистым хвостом, речная кошка отрешенным взглядом сопровождала густые облака, медленно плывущие по небу в одном только им известном направлении. Солнце уже давно перестало предпринимать попытки пробиться сквозь их вязкую пелену, осторожно скрываясь за краем горизонта и неся с собой вечерние холода. Они не шли ни в какое сравнение с былой зимней стужей, когда даже один единственный вдох давался с трудом, обжигая горло болезненным морозом, поэтому легкий ветерок и небольшая сырость были лишь приятными дополнениями к пришедшей весне.
Спустя совсем недолгий временной промежуток, черепаховая опустила голову, смещая взгляд камышовых глаз к более близкой ей земной природе. Заходящее солнце подсказывало ей о том, что пора бы собираться в очередной патруль, который вместе с себе подобными уже превратился в обыкновенную жизненную рутину, стоя в одном ряду со сном и пищей. Вяло потянувшись, кошка тихо выдохнула легкое облачко пара, в тот же момент исчезнувшее в слегка похолодавшем воздухе. Махнув хвостом, она аккуратно поднялась на лапы, спокойным шагом двинувшись по территории лагеря, пытаясь вместе с этим увидеть среди снующих соплеменников ту фигуру, с которой ей предстояло провести сегодняшний вечер. И поиски, к ее счастью, продлились не слишком долго, ибо уже через несколько секунд коричневая шерсть кота замаячила в стороне от нее. Сменив путь, Окуневая в том же темпе направилась к своего сегодняшнему напарнику, лишь на мгновение замедлившись подле него и мягко кивнув головой, словно бы приглашая его этим молчаливым действием за собой. Воительница помнила, что Папоротник отличался крайне жестоким и своенравным характером. Не подчиняющийся никому, он следовал лишь своим правилам и желаниям, извечный одиночка, ни больше ни меньше. И черепаховая уважала его характер, как уважала и десятки других знакомых ей, вот только сейчас они шли в патруль, и любые пререкания были ни к месту, ибо насколько бы ты не отличался от других, долг перед племенем превыше всего.
Сменив привычное лагерное окружение, Окуневая легкой рысцой направилась к нестройным рядам деревьев, что произрастали на территории их племени. Давно не пробегавшая здесь, кошка была приятно удивлена обилием манящих за собой запахов, столь ароматных, но все же отличающихся от привычных речных. Поведя ухом, она уловила где-то невдалеке едва заметные шаги практически невесомых лапок по еще не отсыревшей земле. Обернувшись на мгновение на соплеменника, она пригнулась как можно ниже, едва не задевая шерстью на животе талого снега. Словно бы позабыв про все другое, воительница сосредоточенно двинулась вперед, пытаясь между тем осознать принадлежность ее будущей добычи. Мгновение, и вот серая шерстка предстала перед ее взглядом. Не медля ни секунды, Окуневая рванула вперед, практически задев когтями мягкой шубки, но нет, оказавшийся более проворным кролик отскочил, собравшись было сбежать от хищницы. Но та буквально в самый последний момент успела придавить его своим весом, вцепляясь в горло и в стальном укусе сворачивая хрупкую шейку.
Устало поморщившись, Окуневая поднялась на лапы, неся обмякшее тельце в своих зубах. Нагнав напарника, она аккуратно положила свою добычу подле корней близстоящего древа, намереваясь забрать ее под конец сегодняшнего патруля. Слегка отдышавшись, кошка мимолетом взглянула на Папоротника, бархатисто пропев:
- Удачный сегодня день.
Воительница нечасто начинала говорить с кем-либо, если только это не было действительно нужно в данный момент. Но ведь все делают исключения, не правда ли?
Спустя несколько непродолжительных минут бега, черепаховая вновь замедлилась, отвлекаясь на очередной близкий запах. Несколько шагов по промокшей земле, вдох, прыжок, и вот маленькая кедровка из трепещет в лапах зеленоглазой. Один укус, и последние силы покидают истощенное птичье тельце. Улыбнувшись уголками рта, Окуневая, удовлетворенная сегодняшним днем, отправилась обратно к своему соплеменнику.