идиотизм
а ещё я не помню, где шаблон

    Ветка, сучок, травинка. Пейзаж не изменялся даже с новым лисьим хвостом пути. То проваливалась в подтопленные болотистые участки земли, то вновь подтягивалась и ступала на кажущийся сухим островок. Здесь никто не бывает кроме меня, нисколько не сомневаюсь. Кто бы мог подумать, что к дому Лесного Двуногого ведет тропка, что разрезает болото насквозь. И пусть приходится иногда подмочить лапки, в моем случае выбирать не приходится. Уроды не должны видеть солнечного света, и жить во тьме, скрываясь в тени, оказавшись без маски.

    Пепелица, ты дура?
    Дура я, Пепелица.

    И с каким бы пафосом это не прозвучало, а ситуация нисколько не умаляла слов моих, лишь подтверждала их и усиливала весь тот негатив, что накапливался во мне день за днем. Я оказалась без защиты. И искореженная злобой вшивых шавок, морда моя сейчас была открыта на всеобщее обозрение. А узнай кто о моем телесном состоянии, что скажут они? Догадываться о чем-то, вовсе не значит подтвердить свои догадки, увидеть же — доказать. И вы скажете мне, «она такая же, как и мы», не так ли?

    — Я не такая, твари, — гадкий шепот, как не вовремя ты вырвался. Мышь дергает усиками и убегает. Так сложно держать мысли на охоте, Пепелица? Привыкла говорить тихо сама с собой. Да в маску, а теперь что, проблемы?

    Не будет никаких проблем. Есть вещи, которые не забываются. Когда я искала в доме кое-какие травки, то набрела на целую кладовую масок. Пришедшихся мне по форме и размеру. Знаете, я привыкла к выбору, а здесь отчего-то взяла первое, что попалось. И ушла. Все же на правах бывшей племенной кошки я испытывала тогда некоторый дискомфорт. Что же, теперь я буду здесь полноправной властительницей. Узнать все тропки Темнолесья и не доложить о них Фрост? Так просто. А быть может я тешу себя поганеньким самообманом, и владетельница в курсе всего, что происходит в её владениях. Но лучше я утешусь, мне станет легче сейчас, пусть и не надолго.

    Как можно охотиться, когда начинаешь смеяться над самой собой? Я заприметила на небольшой кочке довольно большого зяблика. Прямо целого зяблища. Птах тоже заметил меня, правда, под самый конец моих великих дум. Но заметь он меня на секунду позже, я не пролетела бы мимо кочки и не попала бы лапкой в промозглый мох. ТЬФУ!

    Или думай о своих великих вещах, или охоться — первое правило охотницы Банды. Правда из меня охотница, как из ежа летун. С другой стороны, всем известно, что ежик — птица гордая. Может и я из той же породы? Смешно сравнивать себя с животным, которого даже победить в турнире один на один не смогла бы. А бывает ли такая кошачья ежикофобия? Думаю, нет. Но если бы была, то она отправляется в мое полное и безраздельное властвование. А раз фобии нет, то я не боюсь ежовых колючек.

    За такими мыслями пусть до гнезда Лесного Двуногого прошел очень быстро, пусть и не незаметно для моих лап и шерстки на животе. Таки провалилась по самое брюхо, представляете? Задумалась. Замечталась?.. Позвольте, ужель ли отсутствие маски сказалось так на мои сантименты? Тогда нужно скорее выполнить поставленную задачу.

    И я уже представила, как проношусь по дому к тайнику, и прижимаюсь мордой к привычному древесному покрытию. От которого становится легче и мысли  перестают путаться.

    Шаг-шажочек, я уже в доме, но все как-то не так. Чужеродное проникновение в границы собственного владения (как же себе не польстить?) отражается на фоне инстинктов. А быть может, шутник-ветер принес издалека мне какой-то давно забытый запах. Ах. Снова самообман, ибо как можно забыть своего главного врага. Когда он… она… рядом? Поспешно плюхаюсь в груду хлама и скрываю морду пышным хвостом. Уйди, пожалуйста, уйди. Мне не нужны сейчас твои комментарии, ибо сейчас я гола и бесшерстна, словно новорожденный котенок. Но в последний миг, чувствуя её приближение, я вдруг поднимаю голову и устремляю взгляд на незнакомку.

    Ручей?!
    Её невозможно забыть. Она ещё глашатая или уже нет? И почему от неё не пахнет молоком? Так… одна луна, две… хотя на том Совете она уже прилично округлилась. Нет, не помню, а ведь такая важная деталь, ей Богу. Пусть придет само, оставим все на самотек.
    Впрочем, на этой неделе мне порядком везет на нарушителей законов и прочих племенных порядков. И знаете что? Я думаю, план отходного пути пора приводить в действие. И первый подпункт первого этапа — недоумевающим взглядом смотреть на кошку из Речного племени.

бред

Кто скачет, кто мчится под хладною мглой?
Ездок запоздалый, с ним сын молодой.
К отцу, весь издрогнув, малютка приник;
Обняв, его держит и греет старик.

    — Я слышу твой запах, — таковы были его первые слова. Тогда он приблизился ко мне и обнюхал, а я, скрученная в тугой комок веревкой человеческого детеныша, не могла противиться его носу, скользящему по моей шерсти, задевающему мои едва зажившие ранки. Он знал, каких точек касаться, и странно усмехался, причиняя мне боль. Наслаждаясь своим превосходством надо мной, он тонко и истерично порой смеялся, а затем начинал зализывать ранку, случайно нанесенную его острым когтем.

    Он был домашним. Откликался на кличку Хаарт, но предпочитал именовать себя Лордом. Всегда двигался тихо и осторожно, стараясь оставаться в тени и не позволял поднимать на него глаза. Оплеухи прилетали раньше, чем я успевала заглянуть в его сердце. И как только удавалось ему предсказать?

    Он говорил, что был слеп. Возможно, лгал, потому что для того телодвижения, что он осуществлял, нужно нечто большее, чем просто видеть. Хотя, говорят, у слепцов лучше развита интуиция, выходит, в его словах не было лжи? Зато самый большой обман свозил в каждом поступке. Да и пускай. С ним я была собой.

    Он называл меня красавицей и ласково проводил хвостом по изуродованному лицу. А порой на него находила ярость, и я пыталась забиться в самый дальний угол комнаты, лишь бы не попадаться под его «горячие» лапы, когти, хвост, голову — он умел драться чем угодно! Но целью его никогда не была победа, лишь причинение боли. Порой он брал на себя более сильные удары, чем приходили от него по мне. Он всегда ждал отката (?), отскока (?), возврата к самому себе и терпел, говоря, что живой.

«Дитя, я пленился твоей красотой:
Неволей иль волей, а будешь ты мой». —
«Родимый, лесной царь нас хочет догнать;
Уж вот он: мне душно, мне тяжко дышать».

     Он не оставлял возможности сопротивляться, потому что даже мысли такой не возникало, ибо он подчинял самим своим присутствием. Воздействовал ли он так на других? Да, верно, в один момент он вдруг увлекся какой-то кошкой, и я поняла, что умираю. Оказалось — это лишь наказание за плохо выученный урок. Он вернулся, и ласково проводил хвостом по моему телу, шептал что-то горячо, убедительно, а я покорно верила и смотрела ему в глаза. Потому что каждая исковерканная душа больше всех стремится получить заботу и любовь. В любом виде, как и когда угодно, пусть и разрушая самое себя, душа ожидает чуда. Но каков ты — таков и твой приз. Что может быть хуже смерти? Вечное существование с ней бок о бок. Зато оно достойно, ТЕБЯ!

    В один миг он вдруг сказал, что я ему надоела. Разумеется, кто захочет иметь подружку, которая все время мотается на правой лапке Фрост, словно корзинка с грибами да ягодами? Он никогда не был ярым сторонником оппозиции (ибо оппозицией являлись-таки мы), но и никак не реагировал на происходящее действо, что само по себе становилось странным. Слишком показательно холодно. Слишком много смирения для того, кому в целом смиряться не следовало бы.

    Он просто ушел в один миг, и все, что осталось — воспоминание от прикосновений и тихий шепот, когда в безлунные ночи я просыпаюсь, и шерсть становится дыбом. Клянусь, я старалась бежать от той странной суеты и невероятного беспокойства, и все становилось хуже, доходя до того, что я готова была умирать от жалости к себе на чужеродном плече. А в один миг я вдруг нашла, чем заполнить пустоту, и стало так легко-легко. Да только от призраков прошлого не уйдешь, и все повторяется, выходя на круги своя.

Ездок оробелый не скачет, летит;
Младенец тоскует, младенец кричит;
Ездок погоняет, ездок доскакал...
В руках его мертвый младенец лежал.

    Я поняла, что умираю без его присутствия, и контроля моих шагов. Он сказал, что не желает мне мешать, ведь мои далеко идущие планы никак не соизмерялись с ним. Кто бы мог поверить?! Он хочет семью. Единственное, что я никогда не смогу дать по множеству причин, среди которых стоит само его естество.

    Но эти рассуждения пусты. Её появление, появление Ручей, стало для меня глотком воздуха. Настигший призрак хоть и нанес удар, заставляя вспоминать, но страхи же оказались приглушены новыми эмоциями, и интересом, и проявлением силы воли в безвольном моем сознании. Это был равноценный обмен, и я получила даже больше, чем отдала. "Поверь, я буду достойна тебя, мое сновидение".

    — У тебя невероятно четкий слух, — я приподнимаюсь, а затем выхожу на свет и делаю вид, что принюхиваюсь. Слегка поведя ушами, я позволяю своему телу напрячься. Тем не менее, на морде моей вольготно располагается улыбка. Немного корявая, ибо шрамы наводят некоторый оттенок на любые изменения на моей морде. Да и не привыкла я проявлять эмоции. Сухожилия, мускулы — они дрожат. Когда я в последний раз показывала свою реакцию на происходящее? Не помню.

    — Меня зовут Марта, — слова срываются сами. Но имя выходит симпатичным, пойдет. — А ты из племени, верно? Из… Речного? — ах, как же мне везет на вас. Сначала Лисолов, набивающийся к Лаванде, а теперь этот странный отголосок любимого в кошке Ручей. Так быть не должно. Верно, никакого отголоска нет. Иллюзия, прочь! А впрочем. Хоть с кем-то мне нужно побыть собой. Пожалуйста, позволь. Я буду хорошей.

Ф. Шуберт — Баллада "Лесной царь"

Отредактировано Пепелица (2014-08-07 03:43:37)