Роща утопала в унылом белом свете зимнего солнца, словно ангельский ореол навис над полосатыми, изящными стволами тонких березок. Солнце было в зените, но с минуты на минуту его должна начать поглощать пучина укутанного морозной дымкой горизонта, и постепенно начнет холодать, что означает - с охотой надо поторопиться, иначе так и обледенеть в конец не долго.

Зима уходит - я осознавал это как никогда ясно, мои лапы утопали в размякшем грязном снегу, лишенном скрипения и треска разламывающихся пополам ледяных снежинок. Стало заметно теплее, не по весеннему, конечно, но сугробы становились все меньше и меньше с каждой новой ночью. Протяжность дня величала, а ночи становились короче, но по прежнему имели над солнечным временем суток явное превосходство.

На душе было спокойно и умиротворенно, пускай и грустно от тоски по любимому времени года, которое вскоре сменится весной. По левому боку от меня шагала Сипуха, которую я зачастил в мыслях и в слух называть напарницей. Хах, кажется, давно уж присвоил ей это звание, и все равно непривычно звучит. Еще свежи воспоминания о той осенней прогулке, беге на перегонки, и моем поражении. Впрочем, я был вовсе не против поддаться даме. Но это тогда.

Забежав немного вперед своей голубоглазой спутницы, я попробовал воздух на вкус - легкие затопила свежесть и ароматы белого древа, а так же чего-то, истончающего живое тепло и вызывающего приток слюны в ротовую полость. Фыркнув, - да, это все же вошло в привычку, - я вскинул голову вверх почти до хруста в позвонках, глядя на переплетение обнаженных березовых ветвей. Лезть вверх как-то не хочется: если шмякнусь, то в лепешку, снег падение менее болезненным не сделает.

Дергаю ухом, услышав какое-то копошение, чуть поворачиваю точенную морду, краем глаза замечая выскочившую из норки в корнях очередной березы полевку. Делаю рывок в ее сторону, завязывается кратковременная погоня, но меня заносит на повороте, и мышь, которая уже практически была в моих лапах, вновь скрылась в своем логове. Я столкнулся боком с березой - в том районе рощи они стояли почти сплошными нагромождениями.

Пыхтя почти обиженно, я поднялся на лапы, автоматически разминая плечи. Неудаче суждено было повториться - белка шмыгнула на дерево еще до того, как я занес лапу для удара. Сплошь невезение. Самое страшное в этой ситуации - дама ведь смотрит!

На мгновение позабыв о том, что я здесь не один, рвусь вперед пружинистым галопом, взлетая на заснеженный холм, на котором так же возносятся к небесам тонкие березы, и, обернувшись взглянуть на фигурку Сипухи, спотыкаюсь и, как следствие, лечу головой вперед.

Странно, что я, перекувыркнувшись через голову, не свернул себе шею, зато опозорился знатно. Я готов поспорить, что покраснел, несмотря на то, что не чувствую это и нежный румянец скрывает густая серебристая шерсть. Приоткрыв зажмуренные серо-голубые глаза, обнаруживаю над собой размытый силуэт своей кремово-белой спутницы. Над ней сияло белое солнце, и воительница походила на ангела на фоне божественного света.

Моя склонность к романтике не есть хорошо. Плюс, у нас чисто деловые отношения.

- Я, кхм, - стушевавшись и глядя на Сипуху сверху вниз, я прочистил горло, выдавив глуповатую улыбку, - Упал.

Помотав головой и избавившись от забавной шапочки снега на макушке, я повел хвостом, выражая этим жестом извинение за свою неуклюжесть. Закон подлости так и ищет повода, что бы выставить меня идиотом перед тем или иным персонажем, и, как назло, на этот раз рядом оказалась Сипуха.

- О да, это было эффектно, я успела испугаться, мало ли ты себе шею сломаешь, напарничек, - почему-то последнее слово заставило улыбнуться еще шире - приятно звучит, особенно из уст Сипухи. А еще приятнее осознавать, что ей не будет наплевать, если я вдруг захочу утопиться. Уже как-то и не хочется - если выживу, получу от нее по голове. Пускай это и не будет больно.

Улыбка резко погасла, как звезда на рассвете.

- Ты правда ничего не чувствуешь? - пристально глядя в мои серые глаза своими голубыми, спросила Сипуха, а я передернул огромными ушами, пытаясь не выдавать своим видом, что этот вопрос показался мне компрометирующим и глупым.

- Нет, - твердо ответил я, хотя раздражение все равно прорезалось в голосе.

- Холод чувствуешь? А тепло? - не унималась кремово-белая, и я едва держался, что бы не начать закатывать глаза. Потому что, черт возьми, это неприятно, когда кто-то заставляет тебя, пусть и не намеренно, но вспомнить о недуге, испортившем всю твою ничтожную жизнь.

Плюс, это напоминает мне о собственной никчемности и беззащитности.

- Тебе когда-нибудь говорили, что ты задаешь слишком много вопросов? И нет, - я выделил последнее слово как можно более четче, чтобы дать понять, мол, хватит, не нужно. Ладно, если бы меня спросил об этом котенок, но Сипуха далеко не ребенок, она же должна понимать, что это больно - осознавать, что ты не способен ощутить тепло солнца или прохладу первого снега?

О. А я, оказывается, умею красиво говорить.

Слова напарницы о братья окончательно выбили меня из колеи. Я знал, что ее сестра ушла их племени ради жизни одиночки, и я до сих пор не в силах был ее понять. Наверное, из-за моего скверного отношения к бродягам.

- Знаешь, иногда мне кажется, что было бы лучше не иметь братьев вовсе, - или вообще не рождаться, - И у тебя ведь есть сестра, разве нет?

Спрашиваю осторожно, что бы не ранить, не обидеть, но уже после того, как высказался, понимаю, что лучше было бы промолчать.

На первый вопрос Февраль ответил более-менее спокойно, хотя тщательно скрытое раздражение все-таки прорезалось, эхом отозвавшись в ушах Ух. Но потом он уже не прикрывал шалью то, что ему неприятны расспросы Сипухи:

- Тебе когда-нибудь говорили, что ты задаешь слишком много вопросов? И нет, - Сипка поморщилась, когда посеребренный закончил говорить. Но скорее не от излишней грубости текста, она тут была как раз кстати, сигналя Сипке о том, что если она сейчас хотя бы еще раз заикнется о его бесчувственности, то он либо развернется и уйдет, либо она получит по ушам. А ни того, ни другого ей не хотелось бы увидеть. Как-никак, они довольно неплохо сдружились за все это время, а ссорится с ним хотелось в последнюю очередь. Заходя со стороны братьев, она невольно заикнулась о том, о чем совершенно не хотела говорить. Можно наедятся, что Февраль не поймет о ком она говорила, но вряд ли это случится, он ведь совсем не глуп.

- Знаешь, иногда мне кажется, что было бы лучше не иметь братьев вовсе, - она едва заметно улыбнулась, слыша, что раздражение слегка поутихло, а тяжелые слова о сестре так и не сказаны. Она радостно приподняла хвост, сердце билось где-то в горле, он молчал. Как вдруг все разом рухнуло, сбитое одной единственной фразой, с осторожностью вылетевший из его уст:

- И у тебя ведь есть сестра, разве нет? - ну вот, баррикада из холодности, которую она строила годами, прорвалась. Она спокойно отвечала на расспросы о сестре, принимала жалость, тщательно скрывая боль за стенкой изо льда. И все было нормально, пока об этом не спросил Февраль. Талант у него что ли?

Поэтому реакция на этот вопрос была не совсем похожа на обычную реакцию Сипухи. Она прижала уши и отвернулась, стараясь успокоится и не высказать напарнику все, что накопилась у нее в душе за этой баррикадой. Развернувшись, она чуть отошла от кота и подняла морду к небесам, глубоко вдыхая в себя колючий морозный воздух. Вдох. Выдох. Спокойно. Вдох. Выдох. Сердце прекращало свой бешеный танец по грудной клетке, успокаиваясь. Когда она упустила голову и вернулась к обеспокоенному воителю, то выглядела сама собой, совершенно спокойной, лишь в глазах поселилась нотка грусти. Взмахнув хвостом, словно извиняясь за этот маленький нервный срыв, она ответила:

- Не забывай, друг мой, она ушла из племени в одиночки, - голос не дрожал, но был холоднее стали. Ей совсем не хотелось отвечать на его вопрос, но он же ответил на её? Значит и она ответит, а то как-то... нечестно что ли. - Я её больше никогда не видела, - она дернула ухом, стараясь справится с чувствами, - а иногда так хочется, - горький, едва слышимый шепот, отголосок того урагана, что бушует на сердце. А вдруг сероглазый поймет её?

Отредактировано Сипуха (2014-09-06 13:06:01)

- Да, я помню. Извини, - Сипуха через силу приподняла уголки рта, изображал улыбку на морде. Наверное, в последнее время они задают друг другу не совсем правильные вопросы, отравляя радость и сея досаду и горечь. Сначала Ух чуть подпортила настроение Февралю, заведя разговор на неприятную ему тему, а потом и сам сероглазый неаккуратно задел щекотливую тему, заставив напарницу показать чувства, которые она обычно скрывает. Нет, она не холодна, не переиначивайте, она общительная, но сало кто знает, что творится у неё на душе. Сестра знала. И Февраль теперь немного знает. И ей не было обидно, что то, что она скрывала долгие луны теперь узнал этот посеребренный воитель. Наоборот, хотелось выложить ему все, сточить камень, лежащей на сердце потоком информации, вылетевший из её уст. Но еще рано, много ему лучше не знать... да и не только ему. Что-то лучше оставить при себе, например то, что она... а, ладно, вам этого тоже лучше не знать.

- Я никогда не понимал, что движет теми, кто уходит из племени ради свободной жизни.

Вздрогнула, удивленно посмотрела на кота, чуть приподняла бровь, словно спрашивая его: ты действительно хочешь об этом поговорить? К одиночкам она относилась нейтрально, в чем-то понимая их, в чем-то - нет. Вполне возможно, что одна из них могла оказаться её сестрой, которую она так жаждет увидеть. Но вот Февраль походу был о них другого мнения и, судя по чуть сморщенному носу, не самого лучшего, что довольно-таки ощутимо задевало воительницу. Да, возможно у него были свои личные причины не любить внеплеменных, но там, где-то глубоко в землях Земноморья, жила та, в которой текла кровь её родителей, родная душа. Не очень приятно, согласитесь. Но она прощала ему эту неприязнь, хоть та и оставляла неприятный осадок на сердце, сжигая его изнутри.

- Она хотя бы попрощалась? - отрицательно мотает головой, не в силах ответь на поставленный вопрос, - Объяснила причины? - она раздраженно вскинула голову, испепеляя кота взглядом. Она-то от него от стала, когда тот проявил легкое раздражение, пуская её в речь. Взмахнув хвостом, она принялась рассказывать, мастерски изображал изнеженную кошечку:

- Да, объяснила: она воительница, но она не хочет подчиняться воинскому закону, хочет быть свободной, и пусть её шерсть развиваются на ветру, когда она несется по долине, уходя от ответственности в закатное солнце, - Сипуха фыркнула, отворачиваюсь от старшего воина, понимая, что зря добавила язвительности в эту небольшую постановку. Прижав уши к голове, она вернула её на прежнее место и чуть опустила, показывая, что не хотела срываться.

- Прости, я не знаю что на меня нашло, - дернула ухом, поднимая взгляд небесно-голубых глаз, - она ничего мне не сказала, только "прощай", - Задержавшись на дымчатых глазах, она, поддавшись неведомому порыву и глотая слезы, уткнулась носом в пушистое плечо Февраля.

Когда холодный нос коснулся шерсти старшего воителя, то он вздрогнул, Сипуха это почувствовала, но вряд ли почувствовал он, тогда почему дернулся? От неожиданности? Вполне возможно, кремовая предпочитала скрывать свои чувства на огнеупорной ширмой, не пропускающую ни свет, ни звук, а вытаскивала она свои "скелеты" очень редко, да и то либо случайно, либо когда знала, что коту можно это доверить. Февралю можно. Она была в этом уверена, поскольку несколько проверяли его, да только он сохранил то, что она ему говорила в тайне. А сейчас она стояла, уткнувшись ему в плечо и чувствуя на своей макушке его теплое дыхание, не веря, что рассказала ему свою одну из сокровенных своих тайн. Выдержит ли он её вес? Она крепче зажмурилась, полной грудью вдыхая слегка какой-то морозный запах, запах инея. Должен.

- Все будет хорошо, слышишь меня? - ухо дрогнуло, когда до него словно сквозь вату долетели эти слова, заставляя лед на душе еще слегка подтаять. Он отодвинулся слегка, заглядывая ей в глаза и чуть улыбаясь, - Ты должна мне верить, - она приподняла кончики губ, преобразуя рот в легкую улыбку, она верила, - Ты ведь доверяешь своему напарнику? - при слове "напарник" что-то в груди екнуло, а в голове появилась странная мысль - всего лишь напарник? Но она быстро помотала головой, что за мысли? Но, как ни крути, все-таки что-то в нем такое было, что заставляло сердце ускорить бег, она вглядывалась в серые глаза, стараясь это что-то уловить у себя в душе, чуть ли не касаясь своим носом его. Что же это? Она перебирала разные варианты, но ни что не давало отзыва. Ладно, будет еще разобраться в чувствах.

- Конечно, - она ответила на улыбку, как-то неловко отстраняясь от кота, словно испугавшись странной близости. Все-таки непристойно взрослой воительнице отдаваться горести и болью по ушедшей сестре. Полосатая тяжело покачала головой, опускаясь на землю и обвивая лапки хвостом, молча уставившись куда-то поверх головы Февраля, на небеса, которые рвано пересекали длинные перистые облака, пропускающие через себя легкую голубизну. Сщурившись, она опустила голову чуть ниже, снова поймав взгляд старшего воителя и улыбнувшись.

- Что было, то прошло, я не хочу заваливать тебя своими проблемами и своим прошлым, - и тут сердце велело совершить еще одно странное действие, видно еще не исчерпав лимит безрассудства: она подошла к Февралю и вытянула шею вперед, кладя подбородок ему на плечи, прижимаясь к шее, - спасибо тебе, - запнулась, не желая говорить это слово, - напарник, - получилось как-то хрипло, неуверенно.

Отредактировано Сипуха (2014-09-14 13:11:29)

Вечер подступил так же незаметно, как и для кота рассвет. Из-за того, что вчера он пришел поздно в лагерь, проспал он до полудня. Хотя, учитывая его организм, он и так и так проспал бы пол утра. Но в этот раз, поднявшись, он еще долго не мог проснутся, валяясь на подстилке и все не решаясь выходить наружу. Вытащила его чистая случайность, да и та произошла под вечер. Просто в голову пришла мысль, что не плохо бы вновь устроить себе пробежку. На этот раз не утреннюю, а вечернюю, чтоб уж точно подъустать и вновь увалиться спать, с умиротворенным и счастливым видом. Поэтому он и здесь, бредет в сторону кровавого заката, наслаждаясь тихой и спокойной обстановкой.
Где-то вдалеке громко каркнула ворона, а следом послышался шум крыльев, что уносился куда-то далеко, унося за собой и обладательницу громкого крика. Неподалеку зашуршали кусты и, приловчившись, кот смог поймать бурундука, что едва не ускользнул из его лап, на секунду освободившись из цепкой хватки стройных лап. Но в итоге он был убит ударом лапы в голову, что едва не расплющила ту пополам. Благо, удалось избежать кровавых всплесков. А значит, что и свою пятнисто-охровую шкурку чистить не придется. Еще одно положительное начало вечера.
Лапы сами несли его к березовой роще, откуда открывался умопомрачительный обзор на небо. Это захватывало дух, а так же отгоняло те мелкие остатки сна, что все еще таились где-то внутри его сознания. Прохладный ветерок врезался к его грудку, проникая в сокровенные уголки сущности и унося частички его в небо, играя ими и напевая что-то причудливое, что все вертится у него на языке и провоцирует на легкое намурлыкивание мотива. Даже черный кончик хвоста сам пустился в пляс, уносимый этим ритмом.
Сколько он так стоял сказать было трудно. Глаза его были закрыты, а острый слух все улавливал то чудесное пение ветра, что было так ему родно, словно пение матери. Он все слушал, погружаясь в себя и вспоминая сны, где он, словно вольный бродяга, мчит куда-то вперед, оказываясь на небольшой опушке рядом с Падающей Водой. А сзади подходит Она... Только она - это кто? Он все не видит ее. Она ускользает вместе со сном. Он лишь ее чует. И ее дурманящий аромат заставляет его сердце боится так, как оно никогда не билось. А дыхание отказывается выходить из его легких. И теперь рядом с ней стоит не Змей, а именно Щитомордник... Эти мысли вызвали на острой морде улыбку. Мягкую, без намека на ехидство или угрозу.
Но мелодия утихала. Разум постепенно возвращался в тело. Улыбка стала походить на привычную ухмылку. Стемнело. Алый закат уже сменился тусклым сиянием мрачного неба, покрыв все рядом приятной пеленой мрака. Вечер плавно переходил в ночь. Кот ухмыльнулся. Так он еще никогда не погружался в себя. Странное чувство. Но приятное. До боли приятное. Это вновь вызвало ухмылку на морде пятнистого.
Дабы отвлечь себя от раздумий, Щитомордник погрузился в охоту, легко сливаясь с окружающим мрачным пространством. В такое время почти нереально что-то поймать из-за зрения Древесных котов. Но он все же вернутся в лагерь не только с бурундуком. В лапы охотника попали так же сойка, пойманная на ветке березы, на окраине роще, а так же иволга, что была поймана чуть раньше, все на тех же березах. Правда, иволга чуть не сорвалась с удочки, но все же попала в добычу Щитомордника. Удачный улов. Удачный вечер. Приятные мысли. Похоже, что сегодня его сон будет ярким. И может быть, очень может быть, в него проникнет и Она.

Сегодня охотничий патруль был совместно с Волкодавом. Ничего не могу точно сказать об этом воителе, но одно ясно сто процентов: он меня не раздражает, а это уже делает его не бесполезным. Ну и, конечно, не противным мне. Но не смотря на то, что к этому мощному коту я отношусь достаточно нейтрально и, можно сказать, что с положительным отклонением, весь путь был проведен в тишине. Кажется, только раз я кинул на него взгляд, дабы сообщить о направлении, куда я собираюсь пойти.
Возражений не было, так что вскоре я уже покинул просторы леса и вышел к березовой роще. Здесь уже все пошло словно по маслу, не смея портить ничего, никаких планов. Хотя, мысли и были довольно скучными и тусклыми, нагоняя что-то вроде тоски и печали. Это не совсем приятно сказывалось на результатах охоты, как как мысли матёрого отвлекали его от охоты. Поэтому, когда юркая фигура белки, что спустилась вниз с дерева, попала в поле зрения кота, тот немного нервно дернулся, уколов себя камнем в подушечку лапы. В итоге белка была поймана, но вот подушечка лапы теперь неприятно пульсировала. Из-за этого из горла кота вырвалось шипение, что, словно, должно было заставить боль уйти. Но такого не произошло, от чего тяжелый хвост нервно вздернулся вверх, но тут же вернулся в привычное для себя положение.
Затем пошел привычный поток мыслей и фраз в голове, создавая более менее точное направление действий сейчас и в будущем, только вот проблема в том, что все сводилось к одному - скоро в палатку старейшин. И эта мысль до жути пугала кота, откладывалась в темном углу его сознания и заставляла понять, что теперь его время утекло. Что его время ушло еще давно. Он потерял возможности, что были. Он потерялся. И в это время молодые правят племенем. В них больше энергии, в них больше идей. А он просто уже престарелый кусок мяса с шерстью. И ничего более. И это угнетало.
С такими мыслями охота шла медленно. Он получил веткой дерева по носу, когда ему удалось нагнать проворного вислоухого. А так же он смог поймать сойку. Но даже удача охоты не могла поднять коту настроения. Все просто портилось. На его глазах. И от части из-за него. В голову пришла мысль о том, что Поток почти достиг высот, но, похоже не увидев в этом смысла, спустился обратно, от чего Ястреб  потерял понимание ситуации. И потерялся сам, уже не видя выхода или спасательной тропинке, когда попал в болото.

Он ступал мягко и бесшумно, передвигаясь от тени к тени. В общем - как и всегда. Наработанная за столько лет привычка давала о себе знать, казалось, управляя телом своего хозяина без его малейшего вмешательства. Копошение в папоротниках Поток услышал еще издали. Он не планировал начинать охоту, выходя на прогулку по солнечному лесу, нет. Но охотничьи инстинкты и пресловутый азарт дали о себе знать. Птичка, сверкая пестрым оперением, виднелась то тут, то там, показываясь из-под раскидистых ветвей папоротника. По всему было видно, что теплое влажное лето пришлось ей по вкусу: совсем недавно проходил дождь, и почва под лапами лесных обитателей была полна сочных и крупных червей. Чуть согнув крепкие лапы, бывший глашатай чуть ли не задевал брюхом землю, продвигаясь вперед. Полосатые стволы стройных берез мелькали по бокам от него, когда кот подбирался поближе.
Примеряясь, кот чуть сощурил бледные глаза, напряг лапы, и...прыжок! Птица, в последний момент почуяв неладное. резко взмахнула крыльями, но набрать необходимую для спасения высоту не успела: острые когти зацепились за кончики крыльев, и вальдшнеп, протяжно вскрикнул, повалился обратно на землю вместе со своим мучителем. Кот не стал терять время зря: крепко прижав пернатую к земле лапами, он впился клыками ей в шею. Негромкий хруст, мгновенно обмякшая шея - и все было закончено. Переводя дыхание, бурый присел возле убитой добычи, и с наслаждением обмахнул пасть языком, слизывая теплую кровь. К его восторгу, птица оказалась молодой и увесистой, обещая вкусную трапезу. Поток задумчиво склонил голову к левому плечу, глядя на пойманную дичь. Интересно, раз он сам уже старейшина, то не  обязан приносить добычу в свежую кучу? Поток негромко усмехнулся. Вальдшнеп пах восхитительно, но голоден кот не был. Внезапно позади раздались тихие шаги, у старейшина мгновенно навострил уши. Как давно он здесь? Вот уж не ожидал его увидеть.

- Научи меня верить, - тихий шепот, громкий отклик сердца.

Всего ничего времени назад Жасмин и Неясыть повстречались здесь и навсегда изменили свои судьбы, невольно связав их. Как всегда белая воительница боялась, сильно боялась. Все планы, которыми кошка успела себя нагрузить рухнули в одночасье, ибо теперь у неё другой жизненный путь. Кровь ярким пламенем обжигала вены, сливаясь с вихрем эмоций. Хотелось плакать. Плакать, потому что неизвестно, что же ждёт юницу в дальнейшем. Хотелось прыгать от радости, ибо Жасмин смогла вытянуть из пучины отчаяния своего друга. А друга ли? Добавляем. Хотелось ещё теснее связать свою судьбу с этим котом. И вся эта внушительная куча забаррикадировала разные участки кошки. Сердцу хотелось узнать, что же дальше и пойти по переплетенной тропинке, душе, воспарить на седьмое небо от счастья, а мозгу – пойти поплакать в самый тёмный, дальний угол мироздания.

Но сейчас (ух, какой облом-то) не до всего этого, сейчас есть дело до охоты. И до поиска чего-то, что напоминало бы еду. Принюхавшись, Жасмин уловила копошение мышки, ну что же, добрая охота ждёт нашу древесную воительницу. Подогнув лапы, юница тихонечко кралась к ничего не подозревающему зверьку, но…  Хруст ветки и мышка была такова, унося крохотное тельце подальше от недоохотницы. – «Уф, я безнадёжна, почему я наступила на ветку, глупейшая ошибка», - корила себя Жасмин, стараясь скрыть радость за оставшуюся в живых животинку.

Кошка продолжила путь, в надежде, что удача кого-то заметить не помахала ей жирным задом и не удалилась восвояси. Оп, видимо нет. Небольшая пташка восседала на ветке одной из многочисленных берёз. Изобразив некое подобие пружины, воительница прыгнула на дерево, осторожно подбираясь к своей будущей добыче. Замах, блеснувшие на дневном светиле когти и вот уже птичка угодила в лапы охотнице. Аккуратно спрыгнув с белоствольной красавицы, Жасмин положила добычу под внушительный куст. Взять можно и на обратном пути.
- Спасибо тебе, Звёздное племя, за эту охоту. Возьми пожалуйста к себе эту птицу, - тихо промурлыкала воительница, покорно склонив голову. Так прошли считанные мгновения, но древесной нельзя забывать – она в охотничьем патруле и должна принести как можно больше еды в кучу. Посему, юница продолжила путь, нежась в лучах летнего солнца. Голубой глаз поймал очередную птицу, мирно чистившую пёрышки на ветви кудрявого дерева. Что же, пора бы и оправдывать звание древолазов. С другой стороны, по стволу к занятой особе подбиралась белая, стараясь не нарушить неведения будущей жертвы. Прыжок и… Добыча в зубах, а перья, кружась в вальсе с ветром падают не землю.
- Спасибо за всё, - просто, тихо и в духе Жасмин.

Поднявшись с утренним пением птиц, Дымчатый лениво потянулся, разминая лапы, и выполз на ветку, что шла от дупла воителей. Несмело лучики ласково касались его морды и усов, кот жмурился, но упрямо смотрел в небо. Ни облачка, ни ветерка, но все равно ощущается прохлада. Это лето выдалось не жарким и очень приятным. Не было изматывающего зноя, тяжелых дней в забытье миража. Под кронами деревьев всегда можно было найти прохладную тень, а у родника и вовсе спать в самый зенит солнца.
Наскоро, собственно как и всегда, умывшись и почти не чистя шерсть, Дымчатый в грациозном прыжке спустился на главную поляну. Желудок заметно свело, взгляд метнулся к куче с едой. Нет, идти на охоту сытым - непростительная роскошь. Так никакой добычи не надо и инстинкты притупляются. А потому, не сворачивая с намеченного курса, воитель сразу направился в рощу. Ждать Усатого желания особо не было и Дымчатый решил, что с соплеменником пообщается позже, а пока можно насладиться одиночеством.
Пройдясь по лесной тропинке, что виляла меж деревьев, серый фыркнул и взобрался на ветку. Пробираться так для него было намного удобнее и привычнее.
Скача по веткам, словно белка, Дымчатый по началу углублялся в лес, отчего прыгать было проще, так как одно дерево практически сплеталось с другим, а затем вынырнул из чащи, оказавшись совсем рядом с березовой рощей, что примыкала одним своим краем к лесу Высоких деревьев. У самой кромки, на первой же березе воителя ждала неудача. Упустил прямо из лап сороку, которая тут же понеслась над лесом, разнося весть об неудачливом охотнике. Сжав зубы, серый рыкнул и продолжил свой путь, стараясь не замечать назойливого крика птицы. Но судьба быстро сменила гнев на милость. И уже вскоре коту подвернулся шанс показать себя. Раскачавшись на соседний ветке, он прыгнул вперед, на пару уровней ниже и схватил щегла, чистившего перышки близ самого ствола.
Удовлетворенный результатом, серый спустился к земле, улегся и решил немного подремать на солнышке. Этот маневр оказался крайне удачным. Появившийся внезапно воробей, до последнего не замечал хищника, собирая семена. Приоткрыв один глаз, Дымчатый утробно заурчал и в миг из небольшого комочка превратился в огромную кошку со сверкающим взглядом и блестящими когтями.
- Вот так-то,- уже сжимая в зубах шею воробушка, кот поднялся обратно на дерево, чтобы забрать первую добычу и направиться обратно в лагерь. Там уж можно будет и перекусить и вдоволь на солнышке поваляться, пока предводитель или глашатай не найдет очередное задание.

Взгляд Потока встретился со взглядом круглых янтарных глаз. Ястреб. Сказать по правде, бывший глашатай не то что бы не ожидал, что они встретятся для разговора, нет. Но он предполагал, что это будет происходить в другой обстановке, и уж точно не ожидал, что голос бывшего товарища будет таким спокойным. На вопрос кот по старой привычке склонил голову к левому плечу, словно обдумывая нечто, для чего требуется важное сиюминутное решение. Потом задумчиво взглянул на здоровяка, слегка подпихнув пойманную пичугу лапой. Быть может, это шанс? Сказать по правде, их темой для разговора за много лун становился лишь распорядок патрулей.
-Все же не такой уж я и дряхлый еще, чтобы целыми лунами отсиживаться в палатке старейшин, - начал он, устраиваясь поудобнее.
- Сказать по правде, в этом статусе есть и свои плюсы. как думаешь, могу я теперь ловить мышку-другую исключительно для себя? - кот произнес это в своей излюбленной, слегка ироничной манере. А затем вновь взглянул на старшего воителя, но на сей раз с едва заметными смешинками в глазах. После его ухода с поста отношение племени к нему стало все же немного другим. Совершенно другим, чем тогда, когда я вернулся из Темнолесья, - невесело усмехнулся про себя Поток. появилось какое-то уважение, что ли, к него решению? Или же они признали, что желание уступить место более молодому и сильному было совершенно оправданным и даже необходимым для блага племени? Поток покачал головой: по крайней мере, воители и Звездолом еще не забывали обращаться к нему за советом. Что же касается его самого....Он не собирался прекращать тренироваться и охотиться до тех пор, пока может уверенно стоять на лапах. И он не собирался отсиживаться в сторонке, если его племени вдруг будет угрожать опасность. А посему он лучше будет проводить время здесь, в лесу, чем отсиживаться в теплой палатке и травить байки котятам с оруженосцами. Хотя и байки травить он тоже умел и любил. В целом, это был для него еще и эгоистичный шанс углубиться в себя, тратя силы на собственное развитие, не отчитываясь перед племенем. Пожалуй, старейшины - единственные, кому не надо было все время бегать выполнять чужие приказы, будь то хоть предводитель или глашатай.

Поток какое-то время старательно разглядывал то березы за спиной у Ястреба, то кончик собственного хвоста, обвившегося вокруг лап. На данный момент он чувствовал какую-то странную смесь досады с удовлетворением, и по мере того, как его соплеменник продолжал свой монолог, он не мог понять, что из них становится сильнее. Было, впрочем, в этом и легкое удивление: за прошедшие многочисленные луны бывший глашатай и не думал, что бурый здоровяк понимает его почти так же хорошо, как и прежде. Вот уж не думал, что ты, при своем-то вспыльчивом характере, можешь быть настолько проницательным.  По правде говоря, он и правда подумывал, а не отправиться ли ему в путешествие, будучи свободным перед обязанностями воителя. Сначала он размышлял о Темнолесье, которое не навещал довольно-таки давно, но потом его мысли устремились еще дальше, за цепочку гор, видневшихся в отдалении: уже не первую луну его мучило любопытство и желание узнать, осталось ли что от древнего прародителя Древесного племени. желание увидеть мир...И когда старший воитель напрямик спросил об этой теме, крапчатый даже немного смутился - всего на мгновение - хоть виду и не подал. А еще в груди зажглось какое-то позабытое чувство после слов Ястреба о том, что он наблюдал за ним все это время. неужели он все же истывал к Потоку нечто, получше злости и раздражения? Подождав, пока янтароглазый закончит, он еще какое-то время увлеченно разглядывал перья убиенной пичуги у его лап, а потом вновь поднял взгляд на соплеменника, неспешно начав и чуть растягивая слова:
- Сказать по правде, я немного удивлен, что ты-таки решился поговорить со мной из-за моей...блохи, - чуть улыбнувшись, произнес он; в глазах появились знакомые хитринки.  - Ну...я тут подумал, что у должности старейшины есть свои плюсы: шпынять оруженосцев там, все время ворчать, что в твои-то годы все было куда лучше, а сейчас мир катится к Темному лесу, да и... - кот слегка подпихнул пойманную дичь, - как думаешь, я могу теперь есть всякую вкуснятину сразу после поимки, не донося до общей кучи? - опять задорно улыбнувшись, кот вдруг резко вновь стал серьезным и каким-то задумчивым. склонив голову к плечу, он посмотрел своими бледными глазами на соплеменника.
- Но я никогда не пытался играть с твоими чувствами, Ястреб. Нет, это была лишь моя борьба с собой, с собственным любопытством и честолюбием...впрочем, у тебя никогда и речи не шло о подобном выборе, верно? - Поток издал невеселый короткий смешок.

Ну и денек сегодня! Кругом слякоть и лужи, невозможно пройти с чистыми лапами даже и двух шагов. Ну что уж тут можно сказать, середина осени, приходится терпеть. Скоро будет еще хуже, будет в добавок еще и холодно. Вот бы только не было того страшного Зеленого Кашля, который в прошлом году овладел почти всеми Древесными котами и кошками. Тяжелые это были дни, повезло, что умерло не так много. Жизнь воина полна потерь и опасностей, но на то она и жизнь воина. Воители любили такую жизнь и гордились ею, по другому бы не существовало бы никаких племен. Таков закон жизни.
Вербовую Огонь решил сегодня оставить в лагере, нечего в такую погоду выходить, простудиться еще не дай Звездное племя. Попозже они еще натренируются, а пока пусть лучше поменяет Потоку подстилку и послушает интересные истории про жизнь Древесного племени. Рыжему очень нравилась эта милая и скромная кошечка с забавными ушками. Она чем-то напоминала коту его самую первую ученицу, Пятнистую. Да и вообще, если так подумать, Огонь уже довольно много прожил на этом свете. И еще проживет, ведь он не может просто так взять и уйти.
Рядом с воином шагала юная Зола, ученица Щитомордника. Вот уж у кого непростой характер это точно!
Перед носом завитал запах молодой мышки. Рыжий кот начал подкрадываться к ней с поветреней стороны, но маленькая веточка хрустнула у воина под лапами и спугнула жертву прямо во время засады.
Кот рысцой побежал дальше, ища чутким носом другие запахи. Вдруг он услышал громкое "Каррр" на ветке березы. Это оказалась ворона, причем довольно крупная, нужно отметить. Огонь полез на дерево, почти не слышно переставляя лапами. Много лунные тренировки дают о себе знать! Тем временем, ворона подошла ближе к стволу. Рыжий прыгнул, но когтистая лапа прошлась лишь по перьям левого крыла. Разумеется, летать больше птица не могла, поэтому стала очень легкой добычей быстролапого Огня. Вот и первая дичь.
Кот отошел вперед, надеясь найти еще что нибудь, ведь одной вороной все племя не накормишь... Он увидел прямо перед собой воробья. Думать было поздно, нужно действовать. Огонь схватил пернатого обеими лапами, но тому удалось вырваться.
Ничего, я хоть что-то поймал. Огорченно подумал зрелый кот. Ведь он прекрасно понимал, что в куче дичи очень мало еды и почти все достается королевам с котятами. Но это не так страшно, Древесное племя переживает этот период, вскоре наступит Сезон Цветущего Клена и все начнется с чистого листа.

Отредактировано Огонь (2014-10-26 16:34:38)

Новая пора. Новое утро. Новый день. Какой-то морозный воздух резко забивался в легкие, заставляя этот самый воздух вырываться из глотки рвущим горло кашлем. Интересно, ночью он тоже кашляет? Надо будет поинтересоваться об этом у сестер, которые спят на подстилках рядом, порой в холодные ночи согревая своего болезненного братца. "Когда они станут воительницами, они уже не будут следить за моим самочувствием..." Со скорбью подумал Жуколап, чувствуя, что на самом деле ему не важно все это, в любом случае, если он серьезно заболеет, то вряд ли даже самые сильные травы помогут излечиться котенку от недугов. Надо ежедневно ходить к лекарю на проверку, мало ли...
Нехотя поднявшись, когда ученика стал будить его наставник, Жуколап смерил того недобрым взглядом, чувствуя, что еще несколько лун, и он вцепиться в морду глашатаю, ибо нечего будить его в такую рань! Не высыпается котенок, так зачем его каждое ужасное утро будить и заставлять выходить то в патруль, то на тренировку. Вот почему он не каждый день занят, как предводитель? Тогда и не было бы у котенка таких проблем, которые у него сейчас происходят, высыпался бы, выходил в патруль в полдень, а не с первыми лучами солнца, охотился бы когда было бы желание. А так, ну не интересно заниматься так строго, тем более неужели из него может вырасти великий воитель? Да ему даже оруженосца никто не поручит, не то, чтобы стать на уровень выше... Как же все это порой надоедает! Благо, что Февраль не гонит котенка на голодный желудок, и поэтому можно как следует продрать глаза и позавтракать со спокойной душой.
Они выдвинулись в путь. Все было усыпано белым снегом - про него рассказывала мать еще в детской. Жуколап ухмыльнулся, наблюдая за медленно падающими снежинками. Все-таки в нем еще осталась та детская беззаботность, но и она постепенно испаряется, выставляя вместо себя наследником мужество. Хотя какое там мужество, он слабее всех в племени...
- И все-таки, красивый сезон, согласись? - подал голос наставник, а оруженосец вздрогнул, не ожидая услышать предложение глашатая. А ведь действительно, красивый сезон, но уж больно холодный, как бы ненароком не подхватить какую-нибудь заразу. Жуколап кивнул наставнику, хмыкнув при этом, как бы соглашаясь с ним, хотя ученику по душе была более теплая погода, когда тело само собой не дрожит от холодрыги. Оруженосец следил за указами наставника, который, к слову, предложил разделиться, и довольный котенок повернул в противоположную от пути глашатая сторону.
Приметив бурундука, который не успел приготовиться к зимней поре, Жуколап поймал сразу, правда испугавшийся грызун каким то способом смог прикусить лапу оруженосца, отчего тот слегка опешил - дичь, да зубами защищается. Понятно еще, что птицы глаза выклевать могут, а вот полевки и бурундучки... Первый раз Жуколапа так укусили, и он понял, что с этими зверями стоит быть аккуратнее. После малыш увидел на дереве синицу и, забравшись осторожно на дерево, котенок прыгнул на ветку, где сидела птичка. Но, неудачно зацепив пичугу за крыло, оруженосец соскользнул с ветки и, ухватив за собой синицу, упал на землю - хорошо что все эти действия произошли на нижней ветке, и удар был не сильным, лапы и кости целы. Довольный собой, Жуколап положил синицу к бурундуку, а после приметил дрозда, который клевал на земле что-то. "Что он мог найти тут в такую холодень?" Буркнул про себя ученик, вставая в охотничью стойку. Прыжок, и птица в лапах, правда сначала дрозд смог вырваться, так как был довольно-таки крупный, и котенку было сложно удержать его, но удачно сцепив клыки на шее у птицы, малыш смог словить свою третью дичь. Удача сегодня повернулась к нему мордой вперед. После того, как наставник похвалил своего ученика, двое отправились в лагерь. Сегодня Жуколап планировал погулять с сестрой после уроков.

Отредактировано Жуколап (2014-11-03 12:28:20)