Оливер с потерянным видом восседал на ступеньке лестницы неподалеку от двери в свою бывшую квартиру, из которой его вместе с братом погнал чуть ли не взашей, при этом почти запустив в стену его поистине драгоценным саксофоном и книгой по флюрографике. Отчаянные вопли о том, что этот музыкальный инструмент очень дорогой и Брук откладывал на него четыре стипендии подряд, спасли и то, и другое, однако это мало что меняет - теперь ему с Антонио негде жить, на дворе зима, и вообще все плохо, плохо и еще раз плохо.

Отличное завершение отличного дня, ничего не скажешь.

Впору было задумчиво чесать репу и гадать, что делать дальше. Оливер рассеянно потер шею, мельком глянув на сидящего рядом брата в компании пары чемоданов, словно тот вот-вот вскочит на ноги с криком "Эврика" и потащит их хоть в какое-нибудь место, где можно переночевать, кроме заснеженной лавочки у институтского общежития, конечно. Но лампочка над макушкой Тони упорно не загоралась, светлые мысли не посещали и самого Оливера, а время клонилось к вечеру, над Нью-Джерси уже занимался закат, и времени на поиски временного жилья оставалось все меньше. Если они не уложатся до темноты - то прямая им дорога в приветливое тепло ближайшего метро, а оттуда прямиком к родителям - с которыми делить жилплощадь не хотелось ни одному брату, ни другому. Слишком уж большая пропасть выросла между ними за последние три года.

- Ну, и? - оставив попытки додуматься до решения самому, Оливер пытливо уставился на брата, подперев кулаком щеку, - К предкам, я думаю, мы переться не станем... К старшему - тоже не вариант, у него и без нас своих спиногрызов полно. Друзей у меня нет, а Лили... боюсь, что после того бурного празднования твоего Дня Рождения она меня даже на порог не пустит, - она мне до сих пор не может простить тот инцидент с мексиканцем. Невольно вспомнив, как загорелый чудик с влюбленными глазами жался к нему на заправке где-то в иссушенной пустыне, Оливер поежился, - Есть идеи, где мы можем перекантоваться хотя бы денек? - или чуть больше, учитывая, что ему на аренду этой квартиры едва хватало стипендии и выручки от концертов местном джаз-клубе, не говоря уже о том, что за последний год цены на жилье резко скакнули.

На лестничной клетке после слов Оливера повисло гробовое молчание, как и до этого. Не слишком обнадеживало. Брук обреченно выдохнул, запуская пальцы в волосы и массируя кожу головы, ибо от умственного процесса, на который он по стечению обстоятельств тратит чуть ли не все свое время, начинало ломить виски. Как вообще они оказались в такой ситуации? А, ну да - Антонио настолько выбесил арендодателя, что его буквально пинком погнали из нью-йоркской квартиры. А к кому ему идти, как не к любимому младшему братцу, который всегда и во всем поможет?

Как вы поняли, все предыдущее предложение - чистый сарказм.

Судорожно перебирая в голове знакомых, которые могли бы принять их, как временных гостей, Оливер напряженно хмурился, словно пытался поймать какую-то шуструю, ускользающую от него мысль, которая могла бы стать решением всех их с братом проблем, но зараза вертелась на языке, как угорь на раскаленной сковородке, а являть себя не желала. В итоге раздраженно выдохнув и встав со ступеньки, молодой человек начал ходить туда-сюда по этажу, периодически проводя ладонью по лбу, пока в конце концов не хлопнул себя по нему же и, просияв, подхватил в одну руку чемодан с вещами, а под мышку сунув саксофон.

- Я знаю, что делать, - довольный собой, произнес он, уже на нижней ступеньке лестницы оборачиваясь к брату и невероятно просто все объясняя, - Мы идем к Роксане.