1. Цепочка имен:
Акварель
2. Пол:
Кошка
3. Возраст:
28 лун
4. Цепочка должностей:
Будущая → Ученик → Боец → Чистильщик → Триумвират
5. Уровень:
2 уровень.
6. Внешность:

Рыжая, абсолютно рыжая кошка. На ней нет каких-то пятен других цветов, нет «носочков» на лапах или пушистого белого кончика хвоста — хотя, бесспорно, этой кошке он бы подошёл, ведь все особы женского пола немного лисицы. А ещё рыжина её шерсти совсем не такая, какую многие наверняка напредставляли. Она тусклая, словно припорошенная пылью, которая всегда собирается на шкурке после долгой дороги. Эта деталь внешности не раз спасала её, ведь можно спрятаться, затаиться, переждать. Да и дичь ловить несколько легче — чем не плюсы? И, конечно же, шерсть её неоднородна: есть еле заметные полоски оттенка более тёмного, более похожего на коричневый, но, опять же, не слишком яркого. Да и полосы шерсти посветлее тоже встречается, особенно бросаясь в глаза на мордочке вокруг рта и носа.
Она, как и большинство котов Банды, ходит взъерошенная, с колтунами спутавшейся шерсти. Причины — дабы когти врагов запутывались в шкуре, вязли там, да сокрытие своего запаха — были ею оценены, так что никакого сомнения, когда мать предложила ей реже чистить свою шерсть, в своём решении она не испытывала. Нет, было минутное колебание, ведь её мягкая, а в чистом состоянии ещё и шелковистая шкура являлась на диво красивой, но чего не сделаешь ради выживания и пользы делу.
Тёмные синие глаза, которые Акварель любит щурить, и не важно, по какому поводу — просто любит. Наткнувшись на неё, вы вряд ли сумеете заставить её очи широко распахнуться, даже каким-то образом удивив эту кошку. Привычка слишком сильно въелась в шерсть, да так, что не вытащишь и с корнем. Но, если вам всё же удастся застать её спокойно смотрящей куда-то, готовьтесь увидеть несколько округлые, довольно большие глаза.
У Акварели много шрамов. Они есть, кажется, везде. Один, тонкий и почти незаметный, проходит через глаз, другой страшной розовой лентой располосовал живот, третий четырьмя царапинами расположился на левой задней лапе. А ведь это только те, что категорически отказывались затягиваться шерстью, тех, что зажили или просто менее заметны, не меньше. Кстати, очень много линий несколько иного оттенка шкуры было получено именно таким образом: сначала — шрам, потом — затянувшееся новой шерстью место.
Роста она чуть выше среднего, любит, приподняв голову и прищурив глаза, внимательно разглядывать своих собеседников. Хвост средней толщины, но достаточно длинный — при этом всегда чинно обвит вокруг задних лап, а передние, когда она сидит на месте, всегда еле уловимо роют землю посредством впускаемых-выпускаемых когтей. Морда не круглая и не треугольная, а неуловимо-плавная, словно нечто среднее между этими двумя крайностями, нос розовато-коричневый, обоняние же несколько притупленно.
7. Характер:

Она всегда смотрит устало, да и на морде её кроме усталости вы вряд ли что-либо заметите. Даже этот её фирменный прищуренный взгляд с приподнятой головой тоже устал. В её движениях, плавных и неторопливых, всегда скользит заметная ленивость, некая томность. Акварель не любит шумные компании, большое скопление котов, но это не относится к тем моментам, когда она командует. Тогда (да и во многих других ситуациях, когда от неё что-то требуется или спокойствие её нарушено) взгляд приобретает несвойственную ему ранее тяжесть, даже жесткость. И она начинает говорить. Всегда негромко и неторопливо, но вкрадчиво, часто меняя тон голоса. В Банде она слывёт отличным манипулятором и не спешит опровергать или, наоборот, подтверждать слухи. Пусть думают и сомневаются, беспокоятся и не доверяют. Пусть расшатывают свои нервы. Она ведь всего лишь наблюдает за реакциями котов и чуть-чуть их направляет, но когда «чуть-чуть» становится много, то коты потихоньку начинают плясать под её дудку.

На самом деле, она не так уж и лжива, как может показаться из всего вышесказанного. Она просто страдает скукой, и битвы, так любимые всеми бойцами и учениками Банды, завлекают её не так сильно. Да, она не против пойти и подраться, почувствовать вкус чужой крови на клыках, но этого мало. А вот наблюдать за реакцией котов и направлять их в нужную ей сторону намного лучше убивает скуку.

Иногда может показаться, что она не хочет ничего делать по причине отсутствия мотивации и вообще жутко апатична, но это не так. Просто на неё в очередной раз напал приступ усталости и страшного безразличия. Такие приступы, по подсчётам Акварели, случаются по раза по четыре за луну и длятся от трёх до шести часов. Будучи кошкой неглупой, а довольно умной и умеющей признавать свои недочёты, она быстро поняла, что это не просто так. Ну не может у неё вдруг меняться настроение, причём так резко и с такой периодичностью. Вывод о том, что она ненормальна, напросился сам собой и отторжения не вызывал: ну есть у неё эта «ненормальность», и что? Пойти, убиться о какого-нибудь более сильного бойца? Не такая уж и страшная у неё болезнь, всего лишь потеря желания делать хоть что-то. Потом, лунам к восемнадцати, это вылилось в усталость за пару дней перед приступом, и даже не физическую, а моральную. А ещё несколько лун спустя фирменный уставший взгляд и некая ленивость во всём и вся стали привычными спутниками. «Сохранение энергии», как иронично иногда говорила она. Да и вообще, у Акварели всегда и на всё есть свои ассоциации, и совершенно непонятно, как они появляются и на чём основаны. Иногда это просто слова, возникающие в голове, а иногда — запахи и даже звуки, которых быть просто не может.

Да-да, ирония и сарказм — её постоянные верные спутники. Она не любит шутить или насмехаться открыто, но довольно часто оставить что-то без своего словца не может, негромко и неторопливо протягивая буквы. Понимают не все, настолько мастерски она управляет своим голосом, но вот те, кто улавливают в её словах шутку, удостаиваются внимательного взгляда. Умные. Можно приглядеться, можно дать несколько советов, можно попробовать чуть-чуть поманипулировать. Для каждого — своё.

Её нельзя назвать ни злой, ни доброй. Она преследует выгоду. Какую — не важно, но чаще всего это либо её выгода, либо выгода Банды, против которой она никогда не пойдёт, а когда две эти категории сливаются в одну, всё становится вообще замечательно. Расчётливой сволочью её можно назвать легко, Акварель даже не обидится, ведь на правду никогда не обижаются, а её вообще обидеть очень сложно — лишь скользнёт тень улыбки по морде. Она слишком сдержана и привычно-устала, чтобы поддаваться на простые провокации. Совести у неё тоже нет, как и чести. Как она как-то сказала, легонько поведя ушами: «Такое уж воспитание, не обессудьте». Да и вообще, Акварель подозревала, что, если бы не её странная «ненормальность», то она была бы именно такой, какими было большинство бойцов: кровожадной, совершенно несдержанной и дикой.

Но эта дикость, упрямство идти до конца (пока это не опасно для её жизни и есть большой шанс на победу) проявлялись в боях, ведь билась она, как и любой член Банды, беспощадно и жестоко. Вставала даже если были раны, и тут же вновь кидалась в бой, сохраняя, по возможности, оглушительную тишину, сберегая дыхание. Но вот эта её сдержанность, холодный расчёт и умение понять, что пора сваливать, как подозревала она, и сделали из неё сначала чистильщицу, а потом и триумвирата.
8. Биография:

Её родители пришли в Банду одними из первых, положив её «основание». Мать, Палитра, — бывшая домашняя, хмурая, острая на язык, — которую учил всему нужному для выживания в лесу отец-бродяга. Отец же — одиночка до мозга костей, можно даже сказать, потомственный одиночка с именем Символ. Сильной любви и особой романтики не было — была только страсть со стороны Символа, которая быстро прошла, и молчаливое одобрение со стороны Палитры, которой хотелось детей от сильного кота, да и посидеть немного в матерях, чтобы претенденты носили дичь было удобно. Так и началась история Акварели, её сестры — Гармонии и двух братьев — Чая и Краски.

Первую пару лун Акварель и её ближайшие родственники росли на попечении одной матери, благо дичь Палитре приносили, так что молока у кошки было достаточно. Да и надзор за детьми был строгим, так что даже из лагеря убежать было нельзя. Акварели было всё равно, она предпочитала поговорить с мамой или с кем-то ещё, чем бегать и исследовать всё. Впрочем, о результатах «исследований» она всегда очень подробно расспрашивала, как и о жизни Банды — хотелось быть в курсе событий. Но когда матери пришлось опять охотиться самостоятельно, то есть уходить из лагеря, ими неожиданно заинтересовался отец. Она до сих пор помнила опасение, чуть ли не страх Гармонии — самой тонкой и болезненной из них, и интерес братьев. Сама же она относилась к отцу с безразличием, может, со слабым любопытством, никаких родственных чувств к Символу не испытывая. Правда, навязчивость отца, с которой он неожиданно набросился на своих детей, вызывала удивление, и это ещё слабо сказано.

Как оказалось, отец просто вдруг загорелся идеей уйти из Банды и планировал взять с собой детей. Во-первых, их можно обучить и посылать за дичью, да и — во-вторых — безопаснее вместе. «Надо только немного подождать», — всегда говорил он, щуря глаза и улыбаясь. Акварель видела этот прищур настолько часто, что, не осознавая, начала копировать, а потом было поздно отучаться, слишком привыкла и совершенно не замечала за собой такого. Но, не смотря на одинаковую привычку, уходить она отказывалась, как и Гармония, незнамо почему незвлюбившая отца. Как теперь понимала кошка — и хорошо, что они не ушли. Смутные догадки о том, что за отцом и её братьями, всё-таки ушедшими вслед за Символом, послали чистильщиков, были слишком правдоподобными. Но думать о Символе, Чае и Краски долго не получилось, ведь именно тогда прошёл её первый «приступ» отсутствия какой-либо мотивации. А на следующий день она стала ученицей.

Переведя её из статуса будущей в статус ученицы, Фрост отдала кошечку в ученицы обычному бойцу, который кошкой почему-то воспринимался именно как ворон. Чёрная, старая и мудрая птица, которая смотрит хмуро, изучающе. Наверно, именно из-за такого странного облика наставника она начала «тренировать» свой фирменный взгляд — именно тогда к прищуру добавился ещё и подъём головы, чтобы вроде как взглянуть на собеседника сверху вниз. К сожалению, в тот момент это не внушало тревоги или страха, но Акварель не смущал такой факт, она ведь ещё вырастет. «И вот тогда, — думала она, — это действительно будет выглядеть внушающе». И оказалась права: будущие, ученики и даже некоторые бойцы ёжились под этим её взглядом. Но это было потом, многим-многим позже, а тогда — тогда она училась, слушала своего наставника и запоминала. Тот учил на славу, явно стараясь передать свой опыт молодой ученице, видно, чувствуя, что уже слишком стар. А Акварель лишь старательно заучивала охотничьи и боевые приёмы, слушала о повадках дичи, и тактиках, и стратегиях. Ещё «Ворон», как прозвала его ученица, учил, что главное в битве — не поддаваться гневу полностью, оставаться в сознании. Рыжая видела, что многие наставники считают иначе и учат своих учеников не так, но почему-то слушала именно своего учителя. Наверное, потому, что искренне уважала таких птиц, как вороны.

Когда ей исполнилось десять лун, ученица, охотясь на особо хитрую сойку, не заметила запаха другого кота. А вот он её отлично заметил и, недолго думая, решил напасть, почему — Акварель так и не поняла. То ли защищал «свою территорию», то ли переходный возраст заиграл кое-где… В общем, кот, старше её лун на пять, напал совершенно неожиданно, да ещё и сумел оставить на задней левой лапе тот самый шрам, который спустя много лун так и не пожелал сходить. Этот кот тогда чуть её не убил, но потом почему-то передумал. Как оказалось потом — заинтересовался, где же «такую малышку» смогли научить «драться настолько хорошо, что ты почти оторвала мне ухо». Она и отвела его в специальное место для кандидатов, куда потом пришли другие бойцы, почуяв сильный запах одиночки. Правда, продвижение туда шло медленно, ведь Акварель действительно истекала кровью так, словно уронили тюбик с красной краской. Но, отведя одиночку, дойти до лагеря смогла, ввалилась в палатку травника, тут же чувствуя, как приступ застилает всё пеленой полнейшего безразличия.

Вскоре было назначено её посвящение в бойцы и она, хоть и с трудом, но смогла победить своего наставника, оставив ему шрам на лбу, хорошенько проехавшись по оной части тела лапой с выпущенными когтями. «Ворон» принял поражение молча, только поздравил её и сказал, что из такой кошки вырастет замечательный боец. А тот самый почти убивший её кот по имени Ян, тем временем, всё ближе подходил к тому моменту, когда сможет официально войти в Банду. И… и начал оказывать Акварели недвусмысленные знаки внимания, тогда как той это было совершенно не нужно — приступы почему-то решили разбушеваться именно в этот период, начав приходить с удвоенной частотой и на более долгое время. Отшив Яна и несколько раз грубо проехавшись когтями по тёмной шкуре кота, она окончательно отбила у того желание с ней связываться, сместив того на планку «приятели» в своём личном списке отношений. Но потом, когда череда приступов, наконец, поутихла, она с сожалением поняла, что, наверное, зря так грубо отказала. Ян был красив и силён, а ещё очень хорошо поддерживал разговор, и… в общем, много чего было в этом коте.

Охотясь и просто бесцельно шатаясь по Темнолесью, Акварель долго думала над своим отношением к Яну. По всем параметрам выходило, что она, отшив кота и избавившись от навязчивости того, разглядела приятеля с другой стороны и, похоже, начала влюбляться. Но такого допустить было нельзя, и она всё больше пропадала на тренировках и охоте, невольно привлекая своим энтузиазмом чужое внимание. Странные, оценивающие взгляды проходились по шкуре, словно тупыми когтями, но с сильным нажимом. Она не понимала, откуда такая странная ассоциация, но приняла ту как должное — такое, честно говоря, случалось довольно часто. И вот, в какой-то — наверно, тысячный — раз прогуливаясь по территории, она заметила свою сестру. Свою сестру Гармонию, с которой в последнее время почти не общалась, как, впрочем, и со всеми. Только вот та была вся в крови, а левая лапа выгнулась под неестественным углом. Тогда Акварель благодарила всех духов Темнолесья, ведь Гармония, её белоснежная, а тогда багрово-красная из-за собственной крови сестра дышала, была жива. Чувствовавшая уже несколько дней подозрительную усталость, кошка подхватила свою сестру и понеслась по дороге, но на полпути поняла — начинается. У неё начинается очередной приступ этой странной, непонятной болезни, которую, она была уверена, травник не вылечит. По пути ей встретился Ян, но, как бы она его не просила, балансируя на грани равнодушия, он отказывался ей помогать. «Зачем? — округлял он глаза. — Всё равно эта слабачка не справилась. Да и вряд ли с такой раной она сможет быть бойцом дальше». Тогда Акварель плюнула и на кота, к которому в ней резко всколыхнулось отвращение, и на приступ, и всё же дотащила свою сестру до лагеря, до палатки травника, и, выйдя оттуда, смогла только добраться до обители бойцов и учеников — потом её свалила апатия. Очнувшись же, она думала, что сердце выпрыгнет из груди, обрекая её на смерть — так неожиданно больно-волнительно было слышать, что её сестра, с которой она с посвящения в бойцы нормально не общалась, может и не встать больше нормально на лапы… Но встала. Всё-таки встала. Как говорила потом спасённая: «Ради тебя, сестрёнка. Хотя я бы ещё в палатке-то полежала, с такой от тебя заботой. И дичь вкусная, и от своего извечного прищура на время избавилась… прямо как курица-наседка надо мной кудахтала». Зато они стали сёстрами не просто на словах.

Как только Гармония вышла с «больничного», причина острых как когти взглядов на рыжей шкуре стала ясна — ей дали ученика. Ученика, который, как и она, родился в Банде — насмешливого, эгоцентричного и беспокойного. У неё ушло очень много времени на то, чтобы вбить Талу (именно так звали кота) в голову поведение во время боя, тактики и стратегии ведения битвы. Как воспользоваться местностью, как просчитать своего соперника… Талу постепенно учился и — о, духи Темнолесья! — к вящему облегчению Акварели постепенно становился всё спокойнее и сосредоточеннее. Да и отношения у неё с котом налаживались, перерастая из простой схемы «наставник-ученик» в действительно дружеские отношения. Так что, когда пришло время Талу побеждать её, Акварель, хоть и не поддавалась коту, искренне желала ему победы. И тот оставил шрам на её морде, ото лба до внешнего края щеки, прямо через глаз, который в тот момент был удачно закрыт. Так что отделалась она просто украшением, а не вытекшим органом зрения. Даже не смотря на своё поражение, она и Талу до сих пор поддерживают тёплые отношения — Акварель может себе позволить сообщать о своих манипуляциях ему, а он может поделиться с ней своими мыслями.

А потом ей сделали предложение, от которого невозможно было отказаться, и она стала чистильщицей. Очень молодой чистильщицей, тогда ей было всего лишь двадцать три луны. И сразу же пришлось привыкать — следить за всеми своими «братьями по несчастью», больше следить за собой и за своими словами, благо свои действия она обдумывала всегда. И вот, спустя некоторое время, под подозрение в предательстве попал Ян. Когда ей выпало устранять его, Акварель даже не удивилась: проверяют. Проверяют на преданность Банде. Убить бывшего дорогого кота оказалось и легко, и нелегко одновременно. Физически тот был силён, так что завалить здоровяка оказалось сложно, а вот эмоциональная часть вопроса… О да, когти в горло этому предателю она вонзила в удовольствием, и только потом посчитала месть за сестру выполненной. Правда, получила при этом страшный шрам по животе, но, как она считала, оно того стоило.

Прошли ещё три луны — и она опять получила предложение, от которого невозможно отказаться. Если точнее, то и не хотелось, ведь возможность быть выше многих ласково поглаживала самолюбие, которого она не была лишена. Пропала предыдущая триумвират, Гарпия, и почему-то именно её поставили на место безумной серой кошки. Быть одной из верхушки Банды оказалось даже несколько утомительно. Приходилось теперь не только исполнять обязанности чистильщицы, но и выполнять множество других не слишком приятных заданий, краем глаза следить за учениками, докладывать многое посланнице и Фрост… Её лень то и дело выла от безысходности, а приступы, как на зло, начали появляться чаще, около семи раз за месяц. Но потом они вновь вернулись в свой нормальное состояние — видимо, она привыкла.
9. Родственники:
Мать (Палитра) — жива, открыто;
Отец (Символ) — мёртв, закрыто;
Сестра (Гармония) — жива, открыто;
Братья (Чай, Краски) — мёртвы, закрыто.
10. Принадлежность:
Банда
11. Частота посещения ролевой:
Каждый день/через день.
12. Связь с Вами:
Скайп: cockchafer6
13. Пробный пост:
Прошу простить за действия и слова чужих персонажей, а так же за то, что списала со счетов Гарпию. Но, надеюсь, я могу позволить себе такую вольность, ведь персонаж в архиве.

Она обтёрла когти о траву, смывая с них кровь. Очередной неугодный Банде тип, даже имени которого она не знает. Низкорослый, с короткими лапами, но очень тонкий, вёрткий и умный. Да ещё и опытный. Сложно было справиться с этим чёрно-белым котом, но она справилась. Не без потерь, правда — она скривилась, когда правый бок в очередной раз стрельнул болью, — но всё равно довольно неплохо. Надо будет зайти к травнику, пусть обработает ей рану, но по ощущениям, всё не так уж и плохо. Шрам, конечно, останется, но зарастёт, не таким уж и сильным был удар у этого кота. Он, скорее, ставил на то, чтобы измотать противника, и только потом добить. Акварель вздохнула, повела ушами и, то и дело кривясь от боли, направилась в лагерь. И когда только коты поймут, что их, бойцов Банды, глупо выматывать? Они всё равно встанут и будут биться дальше, даже если останется одна ярость.
Шерсть на боку пропиталась кровью и была неприятно-мокрой, красновато-коричневой. Увидеть такое яркое пятно на её тусклой шкуре будет легко,  а значит, если в лагере будет Гармония, то пройти незамеченной не удастся. Сестру она любила, да и против заботы ничего не имела, но объяснять, почему же она подралась, желания не было никакого. Впрочем, можно сказать, что он сам напал — бывают же психи, как, например, Ян. Мерзкий тип. Ещё раз скривившись, но уже не от боли, а от отвращения к этому уже мёртвому коту, она заметила лагерь.
«Надо бы поспешить», — подумала она, чувствуя, как накатывает слабость. Кошка поспешно вспомнила свои ощущения, но нет, усталости, которая бы сопровождала её в последние несколько дней, не обнаружилось. «Значит, просто из-за раны», — с облегчением подумала Акварель; впадать в апатию не хотелось совершенно. — «Хотя, ничего хорошего. Надо поторопиться».
Зайдя в лагерь, она быстро обвела взглядом поляну и прищурилась. Гармонии не было, значит, охотится или просто бесцельно бродит по Темнолесью или, чем чёрт не шутит, по Светлолесью. В общем, объяснять сию секунду ничего не надо, а нормальную историю она выдумать сможет, раз время есть. Устало кивнув кому-то из бойцов, кошка направила свою лапы в сторону обители травника. Если честно, бывать там ей не нравилось, и не из-за запаха трав (не слишком хорошее обоняние это не задевало), а из-за атмосферы. «Там кто-то умирает», — всегда думала она. Почему — неясно, но она словно взаправду чувствовала трупный смрад, тихие стоны полумёртвых котов. «Ассоциации, чёртовы ассоциации. Я больная», — мысленно тянула она, уже чувствуя, как к ране прикладывают паутину.
Молча вытерпев весь процесс лечения, она вышла из обители травника и с наслаждением вдохнула воздух. Наконец-то она не чувствует этих запахов и звуков, наконец-то воздух нормальный и чистый. Она, кстати, даже успела придумать себе легенду.
— Акварель, — названная повернула голову в сторону сказавшей её имя кошки. Иногда это слово было странно слышать из чужих уст, ведь мать рассказала, что акварель — это такие краски Двуногих. Она тогда подумала, что имя подобрано очень удачно, ведь её странные галлюцинации можно назвать «раскрашиваением» мир в новые краски. Ну, это если совсем пофантазировать. — Надо поговорить.
Недоумевая, зачем же она понадобилась посланнице, Акварель послушно зашагала следом за Пепелицей. И чем дальше они шли, тем больше подозрений закрадывалось в её голову. Почему они идут именно в обитель владетельницы и посланницы, самой Пепелицы? Она ничего не творила, всё выполняла как надо, а если были бы подозрения в предательстве — её бы уж не было. Но тогда что?
Акварель боялась Фрост. Да-да, вот так, безо всяких «опасалась» или «не доверяла». Не доверяла и опасалась, но при всём при этом ещё и боялась. И считала, что имя кошке совершенно не подходит, ведь она — не лёд, но и не огонь. Что-то другое, но и не вода, ведь вода способна принимать любую форму и делает это не раздумывая, это заложено в её природе. Фрост же прогибаться под других не умеет, Фрост всегда идёт напрямик.
Может, плазма?
Владетель издала короткий смешок, скользнув взглядом по её раненому боку. Акварель постаралась не дать шерсти встать дыбом и только прищурила глаза в своём излюбленном жесте. Да, она довольно смела, умна и вообще душка, но эта кошка сильнее и умнее. По крайней мере, сильнее точно, а вот на счёт ума… Она псих, но сумела же создать такую организацию, верно? Да ещё и так долго просуществовавшую.
Только сейчас рыжая заметила, что Пепелица куда-то делась. «Не к добру, — напряжённо подумала чистильщица, разглядывая вольготно расположившуюся на подстилке кошку. — Наверно. Не знаю».
— Гарпия, — начала Фрост, и Акварель чуть нахмурилась, услышав имя психованной триумвират. Пожалуй, именно Гарпия была главным психом во всей Банде. Как говорили — пришедшая из-за гор, та, которой дали прозвище «Пиявка», — пропала. Одно место триумвирата свободно. А оно не должно пустовать. Ты займёшь её место, — глаза владетеля странно заблестели. — Понятно?
Рыжая кошка прищурилась. Интересно, что в речи Фрост может быть непонятно? Но она на всякий случай кивнула, осторожничая. Кто знает, что в следующий момент предпримет эта кошка. А ведь ей, получается, придётся чаще видиться с Фрост, она же теперь докладывать будет об обучении учеников. Акварель ненавязчиво мигрировала на поляну лагеря, быстро попрощавшись и заверив владетельницу, что всё поняла и готова быть принять эту должность. «Замечательно…» — вздохнула теперь уже триумвират и подняла взгляд к небу. Небо не радовало, будучи серым и каким-то неясным. «Интересно, а как я это Гармонии расскажу?» — тоскливо подумала она, дёргая хвостом и тут же кривясь — боль от раны опять заявила о себе.

Отредактировано Акварель (2015-03-24 14:11:29)