Погода стояла прохладная. Морозный и колкий ветер дул прямо в морду, пробирая все тело на дрожь до самых костей. При этом еще и постоянно лохматя шерсть. Но, благо, послушная двухцветная шерстка сама укладывалась ровным слоем на теле Волчонка и не топорщилась, словно у ежа. Но даже не смотря на такой холодный ветер, что заставлял мелкого то и дело ежиться при его порывах, солнце все же ласкало кошачьи спины, словно напоминая о том, что весна уже рядом, осталось совсем немного и вот она полностью войдет в свои полномочия. Под лапами мягко похрустывал уже более менее талый снег, из-за чего можно было услышать "хлюп", когда мелкий наступал в "лужицу" талого снега. Ну и после этого "хлюп" обычно следовало недовольно шипение. Хотя оно быстро унималось, стоило только увидеть, что наставница уже удаляется вперед от ученика. Приходилось нагонять.
Настроение у Волчонка, было прямо таки боевое. Ну а что вы хотите? Сначала вылазка на границу, теперь еще и первая охота. Да жизнь ученика казалась Волчонку просто сказкой... Правда, старшие воители постоянно тобой помыкают, вот как Камыш, например, что заставила убирать его снег у воинской палатки. Но ничего, он еще ей отомстит. Да и лапы он тогда не плохо размял, так сказать начал мышцы разрабатывать. Вот под лапами почувствовался камень. Волчонок даже остановился, пристально вглядываясь в серое "чудо". Они уже в низине, у скалистой местности. От сюда и начнется их охота.
Молодой кот глубоко вдохнул в себя большой букет самых разных ароматов, что только можно было тут найти: пахло свежестью, издалека еловыми иглами, какой-то странной прохладой и...
[u- Итак, Волчонок, вот мы и пришли, - прошептала Вдох, чтобы не спугнуть дичь, и начала замедляться, - Сегодня мы будем охотиться в паре... - Дыхание огляделась в поисках добычи, - вон на ту куропатку, - Вдох указала хвостом на небольшую птичку с оранжевой головкой и такими же полосками на крыльях.][/u][/b]
Именно голос наставницы вывел его из полного погружения в страну запахов и ароматов. Но, как ни странно, Волчонок внимательно выслушал старшую, даже кротко взглянул на нее. Хотя и не любил этого делать. Мысль о том, что Дыхание не кот, а кошка, по-прежнему не давала ему покоя. Потом воительница заговорила еще, но особенно про себя, кот отметил именно это фразу:
-...Ты будешь сейчас на подстраховке. - сказала воительница и двинулась в сторону дичи.
Волчонок возмущенно насупился, едва видно показав кошки язык, а сам тем временем начал думать: как же обойти птицу? Он видел, что наставница двигалась прямо на нее, поэтому осторожно, едва ли не точно копируя действия Дыхания, двинулся сначала параллельно ей, а затем и вовсе пополз в тыл к птице. Да-да, он решил попробовать обойти ее сзади, и если она вырвется у Дыхания (а Волчонок в этом не сомневался), то он ее поймает (в этом он, кстати, тоже не сомневался). Вот он замер, готовый к тому, что он выпрыгнет. В голове лихорадочно вспоминалось как ловить птицу и, как назло, ничего путного не вспомнилось. Но он решил, что сможет, точно сможет. Перед глазами на миг мелькнул образ сестры, причем так странно, будто она ему что-то подсказывает. Но это было только на миг, как наваждение. И тут он увидел, что Дыхание прыгнула, прямо на птицу. Но с самого начала этого прыжка было видно, что она ее не поймает. Расстояние было слишком велико. А черно-ржавый по началу даже запаниковал, но выскочил как раз в тот момент, когда птица начала вскакивать с земли, а когти Дыхания упустили жертву. Мелкий прыгнул. Так высоко, как только мог. Его лапы обхватили шею куропатки, утягивая ту вниз, а вместе с этим он еще и укусил ту в шею, как бы прерывая жизненный цикл несчастной. Но, не смотря на то, что кот поймал птицу, он очень неудачно приземлился. Правая передняя лапа неожиданно подогнулась под себя, а вместе с тем и подкосило кота: он повалился на бок, болезненно морщась, но так и не выпуская из пасти первую пойманную дичь...
"Ай, больно-то так!"

   Насыщенно голубое небо растянулось над головой, словно полотно. Облака зависли на месте, не спеша меняя форму и приобретая новые очертания. Лучи дневного солнца падали на землю, покрывая ее нежным светом, заставляя все и вся откидывать синеватые тени на снегу, который пока не собирался таять. Я посмотрел на своего ученика, который первый раз видел эти земли. Наверняка ему захочется посмотреть тут каждую травинку, которая пробивалась сквозь снег, поэтому я кивнул ему и отошел в сторону.
- Мне остается пожелать тебе удачной охоты, - улыбнувшись, медленно отхожу в сторону и осматриваюсь в поиске чего-нибудь. Невольно задумываюсь о том, что целители Речного племени будет частенько наведываться в эти земли в поиске трав, которые расцветут с началом земли. А травы сейчас понадобились бы.. Но кто их будет искать среди снега? Тихо фыркнув, быстро шагаю вперед, втягивая в себя воздух в поиске запаха какой-нибудь добычи. И вот он, такой знакомый запах грызуна. Приостановившись, оглядываюсь. Впереди цепь горных пик, откуда с воем летел ветер, перебирая голые ветки. Смотрю на них и в итоге натыкаюсь взглядом на небольшой куст. В его корнях что-то шевелится. Наверное, это я и искал.
   Пригнувшись, подкрадываюсь к мыши и сжав губы в тонкую линию, напрягаюсь. Теперь главное не промазать. Ветер, к счастью, мой запах до маленького пищащего существа не доходит, поэтому оно не замечает меня, увлекшись копанием в снегу. Я делаю пару аккуратных шагов, уже чую удачу, которая мне предвкушает, но вдруг ветер резко меняет направление. Мышка выпрямляется и тихо пискнув, поворачивает голову. Я округляю глаза и сразу же бросаюсь к добыче, но та во время срывается с места и скрывается из моего вида. Испарилась?
- Чертовы ежики, - тихо выругавшись, я уселся на снег пятой точкой и надул щеки. Осмотревшись, я напряг слух, чтобы услышать что-нибудь, что могло бы помочь мне найти дичь. И, к счастью, до меня доносится низкий, но пронзительный птичий крик. После него следует звук, похожий на какие-то глухие хлопки. Однажды я слышал такое, и мне объясняли, что это глухарь. Но я еще не видел этих птиц. Не доводилось. Поднявшись с места, я пошел в сторону звуков.

   Теперь я стою за деревом, в нескольких лисьих хвостах от меня крутит головой достаточно большая черная птица. Ее хвост был похож на полукруг, черные глазки блестели, клюв был приоткрыт. Обизнув губы, я начал ждать, пока птица подойдет ближе к дереву. Внутри кипел азарт, в висках стучало от напряжения. Вот тут я точно не смогу опозориться, я должен поймать этого глухаря. Шерсть на загривке начинала вставать дыбом от нетерпения. Выпустив когти, я следил взглядом за птицей, которая неуклюже топала по снегу в сторону корней дерева. Вот, она уставилась вниз. Выглянув из-за ствола, я резко выдохнул и встретился с глазами глухаря. Он что-то неразборчиво гаркнул и развернувшись, захлопал крыльями, одновременно шевеля лапами, стараясь убежать куда подальше. Вот так просто? Нет уж. Набросившись на черноперого, я впился когтями в его тушу и издав тихое рычание, понял, что сейчас перекувырнусь вперед.
    Все произошло очень быстро, зато я заработал большую тушу. Отдышавшись, я вцепился зубами в кровоточащую шею глухаря и потащил его в ту сторону, где я расстался с Щучкой.

Отредактировано Хорёк (2014-03-23 18:34:12)

Лапы сами принесли молодую воительницу к равнинам. Странно, но сегодня душа жаждала простора и далёкого горизонта. Настроение - такая переменчивая и неоднозначная штука. Кошка замедлила шаг и вдохнула полной грудь влажный, пропитанный пряными запахами расцветающей жизни, воздух. В нём переплетались ароматы трав и дичи, букашек и сошедшего снега. Сейчас Сияние интересовал тонкий след молодой куропатки, повисшей в воздухе. Солнышко припекало спину, а стихшие было птицы вновь завели свою песнь где-то на краю бескрайнего неба. Отряхнув шерсть от осевшей во время пути влаги, Сия направилась вдоль северной части равнины. Если она верно помнила уроки наставника, в прошлом году там располагались гнёзда куропаток. Серые, забавные и очень вкусные птички вили свои дома прямо на земле. - "Чудаки, ей-звёздному племени!"
Охотница пригнулась, стараясь слиться с острыми кустарниками старой степной травы, жёлтой и сухой. Её светло-серая шёрстка служила неплохо маскировкой при нынешнем сходе побуревшего снега. Запах куропатки был слабым, а след - старым. Северное Сияние двинулась дальше, осторожно раздвигая узкими боками редкие кусты. Чутьё подсказывало ей, что она на верном пути. Через тройку лисьих хвостов аромат стал значительно сильнее. Кошка припала к земле ещё ниже и довольно сверкнула глазами, в сердце вновь вспыхнул охотничий азарт. В таки моменты всё остальное переставало существовать и было только упругое тело, слабый ветерок и дразнящий запах дичи. Куропаток очень сложно увидеть, когда они копошатся в траве. Их оперение отлично сливается с местным ландшафтом, осложняя работу хищникам. Кроме того, забавные птицы крайне осторожны - стоит им заслышать малейший шум, как они затихают совершенно неподвижно. Не менее забавно осознавать, что хищники не способны различить дичь, если та не движется. Сияние нередко наблюдала у себя чудной феномен и поначалу лишь недоумевала: как же так - добыча где-то перед тобой, но ты не видишь где именно, пока та не дернится! Вот и в этот раз - запах был неумолимо сильным, аж сводило нёбо, а куропатки не было видно. Воительница как можно тише втянула кислород и замерла. Терпение. С данной дисциплиной она дружила слабо и сейчас надеялась, что птица обнаружит себя раньше, чем охотница помрёт со скуки в засаде. Подул ветерок, запел соловей в зарослях боярышника. Тук-тук. Тук-тук. Вдох. Хвост ожидающе изогнут, кончики ушей чуть подрагивают, когти упираются в землю - всё готово для броска.
"Да сколько же можно!?" - мышцы ноют от бездейственного напряжения. Словно тетива натянутого лука, они хотят "выстрелить" и поразить цель.
Сия хотела было уже двинуть дальше, как немного справа едва заметно колыхнулась серо-буро-пепельное существо. Воительница возликовала и, не долго думая, прыгнула прямо туда со своей позиции, распластав мощные лапы. Птица поздно заметила хищницу и, издав тусклый писк, забилась в острых кошачьих клыках. Молодая воительница сдавила шею жертвы челюстями и вскоре всё было кончено - тушка повисла из пасти Сияния.
- Замечательно, - самодовольно похвалила кошка саму себя и, положив перед собой куропатку, забросала её землёй, дабы сладостный аромат не привлёк других хищников. Слабый визг птицы распугал остальных представителей фауны, поэтому охотнице, желающей продолжить охоту, ничего не оставалось, как двинуться вглубь ельника. - "Попытаю удачу ещё раз..."

>>> Ельник

Отредактировано Северное Сияние (2014-03-23 18:55:36)

Шагая позади двух взрослых и умелых вояк легко скрыться от них, не привлекая особо внимания, особенно тогда, когда те заняты охотой. Что-то буркнув, по поводу своего скорейшего возвращения, рыжик юркнул в куст можжевельника уверенным шагом направляясь к низинам. Темный, но одновременно завораживающим местам. Они были все время накрыты, как покрывалом, тенью от величественных гор. Когда солнце садилось, оно обволакивало красными лучами прелестные очертания каменных великанов, показывая насколько святые и нерушимые эти места.
снег все еще лежал в самых низких местах этой местности, но не портил весь прекрасный пейзаж, влекущий возбуждение, волшебством, самой по себе такой простой красотой.
Ну, кто у нас водится в низинах? В низинах у нас водятся... кролики! Осенила мальца именно в тот момент, когда он услышал гулкий топот крохотных лапок примерно в трех лисьих хвостах от себя.
Маленький такой, белый. Наверное, еще не сменил шкурку после долгой и морозной зимы. Не стоит упускать добычу.
Зеленоглазый быстро рванул вперед, петляя, бегая змейкой, не давая мелкому ушастому уйти.
Он в одну сторону, а оруженосец уже там, грозно скалясь, приводя бедняжку в ужас.
Вскоре котику уже надоело гоняться за детенышем кролика, посему, дав небольшую фору мелкому, он рванул за ним, хватая зверька за шею, кружась с ним в предсмертном танце.
Танец был окончен тонким писком-хрипом, от перекрытых дыхательных путей. Задохнулся. Хм, а ловить кроликов не так уж и сложно.
Довольно хмыкнув, зеленоглазый положил кролика у себя перед лапами, втягивая воздух в надежде услыхать прелестный аромат еще одного кролика, но, увы, удача на кроликов, быть может более не действует.
Но удача действует на куропаток. Котик буквально преобразился, услыхав поблизости вкуснейший запах желанной птички ранней весной - куропатки.
Она была снежно-белая, и только черный клювик и глазки, которые были похожи на черные жемчужины, выдавали ее на снегу.  Рыжик оставил маленького кролика на снегу, быстрой рысью подкрыдваясь к  пташке, но та услышала его, посему, действовать пришлось быстро. Она прыгнул, но схватил лапами воздух, замахнувшись, кот отбросил белоснежную в камень, тем самым свернув ей шею. Удачная охота, ничего не скажешь.

Две вперёд, две назад, как при гребле, две противоположности словно стремятся соприкоснуться, бока другие рвут последнюю нить отношений, чтобы через мгновенье вновь соединиться и слиться в мольбах о прощении, но им не дано договорить. Ничего не рвётся, оно просто не образовывается, покуда галоп набирает ход, оставляя позади шаг, недавнюю крадучесть, когда каждый шаг выверен. Сейчас движения небрежны и размашисты, отданные сами себе, подчинённые лишь своей воле, радуясь контролю, они творят, что хотят, предпочитая смотреть вперёд, оставляют далеко ельник, кричащий что-то во след. Наверное, он не желает расставания, и шёпотом сталкивающихся хвойных прядок пытается переубедить, но поздно. Его не слышат, можно сколько угодно раскачиваться на ветру, сокрушая остроконечные пики в полном упрёков жесте; она - слишком далеко, а ещё ей вновь хорошо, чтобы позволять себе сосредотачиваться на другом. Более не хочется спать и не мучают кошмары, она просто стремится в родные дали, такие же, как палатка и особенно неудобная в этот раз подстилка. А ветер промывает измученное тело, ласково нашёптывая колыбельные. Ей кажется, что слышно похлопывание шерсти по бокам, словно подгоняют. Желая слушаться, кошка прибавляет шаг, преобразуясь в струну, даже слышно, как подобно звону тетивы звенит за спиной разорванный воздух. Сколько красок имеет мир? Столько, сколько оттенков мы способны различать, и теперь, когда растворился сон, навязчиво диктующий лишь один, даже не чёрный, но тёмно-серый, она ощущает множество. Синие, серые, зелёные и бурые, белые и жёлтые, своими переливами они образуют новый мир. Долой прошлое, сегодняшняя ночь высечена из обычной жизни, навязанной стандартами. Сегодня всё другое, и филик кричит лишь для неё. А низины - привычная пустошь, здесь можно дать волю бегу, лишь запыхавшись, остановиться. Оглядеться и прислушаться, где-то там горы. Они тоже говорят, их бас звучен, оглушающ, но ей не к ним. Откуда-то чувствуя это, разворачивается, чтобы пойти назад. Быстрое движение носа, дрожь пышных усов, и низкий клекот. Не знает, зачем, это всё инстинкты и тренировка, что выжгла в мозгу образцовую модель поведения. Сейчас она - не она, но это превыше свободы, и губы разъезжаются в ослепительном оскале. Лёгкий прищур и вздыбленная на холке шерсть, шаг за шагом тело напряжённее, но не ползёт, идёт ровно, чуть выгнув спину. Готовится к прыжку, но слышит треск под лапой, тихий от природы, но усиленный ночью, он спугивает, лишь хлопанье крыльев указывает на развязку. А раздражения нет, лишь желание продолжить бег. Она передохнула и, набрав в лёгкие побольше воздуха, продолжила галоп, опьяняющий скоростью.

Я предпочитаю охотиться один. Особенно в таких прекрасных местах, как низины, покрытые теневым покрывалом величественных теней, и река. О, да, река - самый сок. Прозрачная вода, играющие блики на волнах, волнующий и страстный запах.
А самое главное, что эти два места, как никакие другие в этот сезон кишат дичью. Именно поэтому, я тихим шагом отделился от отряда, скрывшись в можжевельнике, где уже протоптал лаз, ибо охотничий патруль идет на охоту по одной дороге и не все иногда рады, тому, что я охочусь в одиночку.
Это нормально. Во-первых, у меня переходный возраст, во-вторых, я шерсть на себе рвать готов, но никогда не признаюсь о своих чувствах кошке.
Приходится вымещать всю свою безысходность на дичи, безжалостно и хладнокровно выпуская когти в кровавые туши. Ах, прелестное чувство.
На кролика я сегодня пошел зря. В первый раз я просто-напросто сбился со следа, потому что он ТАК петлял, будто там целая стая кроликов была, а не один.
А когда, я наконец, нашел одного из представителей больших зверей, ну... как больших, мясо в них было много, да, в общем, о чем я? Ах, да, когда я наконец, нашел кролика, он, как самый настоящий подлец заметил меня и сбежал! Нет, ну, вы это представляете? Совсем невоспитанный!
Что же, раз на зверей мне удача не улыбается, быть может на пташек подействует?
Что может быть прекраснее птичьего мяса, при том молодого птичьего мяса! Лепота.
В этом я не ошибся. Правда, куропатки сменили оперения со снежно-белого на крапчатое, но я все равно бегаю быстрее.
Если смотреть на это со стороны, то можно здорово позабавиться. Так как известно, что куропатки любят попетлять, тем самым усложняя охотнику задачу.
Я бежал напрямик, сбив пташку, помог потерять ей равновесие и в итоге, схватил ее за шею, прикончив одним лишь укусом.
Удалась охота, но кролики, все равно не воспитанные.

А знаете, утро ведь началось совсем неплохо, кошка даже предположить не могла, что беда подберётся так близко. В кои-то веки не подорвавшись с первыми лучами солнца, как следует выспавшись и даже понежившись немного в слабых объятиях полудрёмы, полосатая чувствовала невероятный прилив сил. Судя по всему, она была права, когда считала ранние подъёмы вопросом временным, не требующим вмешательства целительницы. Если устал и не обременён кучей тяжёлых мыслей, ночуешь сладко и уютно, а коль нет - никакая травка, хоть горькая, хоть сладкая, уже не поможет. Лёгкое чувство голода ненавязчиво связывало желудок, побуждая покинуть большой ежевичный куст и подставить спину тёплым лучам солнца, что уже прочно укрепилось на небе среди облаков. И вытянутая из общей кучи полёвка показалась сочной, сытной. Как следует умывшись и перекинувшись несколькими словами с Пересмешницей, выбравшийся из детской, дабы самостоятельно выбрать кусочек повкуснее, а после, решив, что пора будить ученицу, хвостатая отправилась к малому ежевичному кусту. Все ведь знают, что счастье недолговечно? Так вот, растворилось. Ибо, кое-как протиснувшись в тесную палатку, исполинша не нашла там Невеличку. Более того, судя по запаху на подстилке, она встала достаточно давно. Провожаемая непонимающими взглядами полусонных юнцов, старшая воительница опрометью бросилась к выходу из лагеря. Там она ненадолго остановилась, принюхиваясь. Её счастье, что день был ясный, запах держался стойко, поэтому взять след оказалось не очень словно. Едва сдерживаясь, чтобы не броситься бегом, Крик Журавля шла, время от времени останавливаясь, чтобы принюхаться и сверить направление. Юнатка ушла довольно далеко, тревога и раздражение закипали, как вода в сорокаградусную жару. Лишь пройдя больше половины пути и поняв, что может не догнать, хвостатая заметно ускорила темп, радуясь, что её шаг в любом случае шире шага кошечки. А запах становился всё сильнее. Добравшись до места, где Невеличка пыталась поймать голубя, Речная остановилась и заметно задержалась, изучая местность на предмет наличия крови. Ничего, лишь пара перьев. Что ж, пожалуй, это только плюс. Осознание того, что уже недалеко, воспламеняло сильнее жаркого светила, под влиянием которого едва не дымилась шерсть. Итог гонки был следующий: старшая воительница, слегка обогнав ученику, вылетела на неё из-за валуна, словно охотница на полёвку. Не особо разбираясь, она тут же опустила тяжёлую лапу на ухо горе-охотницы, с трудом сдерживая шипение. Интересно, она точно не приняла кошечку за мышку? Дальнейшие действия показали, что точно. Покончив с неожиданностями и прелестями появления, Крик Журавля нависла над юнаткой, гневно размахивая хвостом и яростно мяукая.
- Вздорная девчонка! Кто велел тебе покидать лагерь? А главное, куда пошла! Ладно ещё, у ельника близь лагеря. Низины! Ты понимаешь это, низины! Знаешь, сколько здесь хищных птиц? Бестолковое создание!
Она злилась. Страшно злилась. От испуга. Привязавшись к кошечке, что была её оруженосцем, что в котячестве носила имя, звучащие как имя одного из её средних сыновей, прожившего всего четыре луны по вине лиса, полюбив этот несносный комочек активности, кошка едва не заработала разрыв сердца, представив, что Невеличка могла попасть в беду. Потому что сама полосатая не доглядела. Расхаживая вокруг ученицы (и описывая уже круг двадцатый), громко пыхтя, охровоглазая постепенно приглаживала шерсть, выпуская пар.
- Я ожидала от тебя большей смышлённости. В твоём возрасте и Щучка к низинам пошёл, изучать. И я рядом была, но даже тогда нам повезло. А ты - одна. Бедствие ходячее!
Невольно поведя плечами, которые пересекали длинные, рваные шрамы, оставшиеся в напоминание о столкновении с орлом, ныне мёртвом (орлиное перо за ухом кошки принадлежит ему). А Щучка - брат Пёрышко, второй средний сын. Так получилось, что даже от разных котов рождались у неё практически одни девочки, и в приёмыши они же попадали. Семь к двум. Только средненькие - два богатыря, защитника. Боец и тихоня. И мёртв второй, и поступок к этому привёл несвойственный. Грубая насмешка. Крик Журавля же, окончательно успокоившись, буркнула.
- Ладно, до патруля ещё есть время, раз уж всё равно пришли, проведём занятие. Ради птиц же сюда пришла?
Припомнив несколько перьев на земле, где запах был сильнее, заключила старшая. Задумавшись на секунду, она продолжила.
- Птиц не очень просто ловить. У них, как и у полёвок, неплохо развито обоняние, поэтому заходить надо против ветра, но этого мало. Предпочтительнее быть выше добычи, ибо она умеет летать, а прыжок вниз позволяет накрыть безоговорочно. Немаловажно также верно рассчитать расстояние для прыжка, малейшая промашка - птица улетает. Кроме того, птица - не мышка, она может серьёзно клюнуть, поэтому действовать надо быстро. Если не можешь дотянуться до шеи, рви крылья, такая особь не взлетит и будет заметно уязвимее. Пытаться достать их на ветках смысла нет, скорее сорвёшься. Выбирай тех, что спустились на землю и отвлечены едой или чем-то ещё. И ступай очень тихо.
На этот раз лекция была короткая, судя по подёргиванию хвоста, от стресса полосатая до сих пор не до конца отошла. Поднявшись на лапы, она позвала за собой Невеличку. Низины богаты на птиц разного вида, да и солнечное утро сыграло в плюс, посему, на след удалось напасть быстро. Чем сильнее становился запах, тем тише кошка ступала, тщательнее подбирая место, однако припадать не спешила, лишь слегка согнула лапы. Валунов рядом не было, поэтому полосатая была намерена воспользоваться небольшим возвышением земли - холмиком. Забравшись осторожно, она наконец присела и застыла, а после, собравшись, прыгнула, чётко накрыв кречета передними лапами. Охоту завершил укус в шею. Примерно также Крик Журавля поймала при Невеличке сойку.
- Запомнила? Пробуй.

Она чувствовала, что ученица не считает себя виноватой или поступившей неправильно. Вроде бы, идеальный вид кошечки, что сожалеет и раскаивается, что усвоит ошибки и не совершит более подобной глупости. Всё это было слишком хорошо и очевидно, а между тем нутро, шмыгая от сырости, твердило, что всё - иллюзия. Но ведь не доказать, нет причин придраться, по крайней мере, пока. И это раздражает, не то, что остаёшься в дураках, а то, что тревожился и распинался, но всё в пустую. Она переживала, старалась сберечь и достучаться, доказать, что не всегда риск благороден, показать, как глуп он зачастую, сделать кошечку сдержаннее, спокойнее, научить её сначала думать, а потом делать, не поддаваясь кратковременным вспышкам. Привить логику и выдержку, выработать чёткую структуру причино-средственной связи, умение отвечать за свои ошибки и раскаиваться искренне, признавать неправоту честно и обдуманно. На чужие плечи свою голову не приладишь, ей и не хотелось. Не навязать, а именно раскрыть всю сущность, чтобы не пришлось юнатке потом расплачиваться за слишком банальные ошибки, никому не нужные, ни для кого не ясные. Создать подобие себя? Наверное, к этому стремится каждый наставник, но полосатая даже сию цель не преследовала в строгом порядке. Она не пыталась подавить Невеличку, оградить от общения со сверстниками, замкнуть в себе - пережив это на собственном опыте и понимая, насколько это ломает жизнь -, ей просто нужно было вбить каплю сознательности в симпатичную головку. Но не удавалось, как охровоглазая ни старалась, перед ней сидела всё та же взбалмошная девчонка, что попала ей в лапы сразу после посвящения. Слишком самоуверенная, наверное, ставшая более усидчивой, но по-прежнему считающая, что всё будет складываться так, как она это представляет. Возможно, это нельзя было не только искоренить, но даже немного изменить, однако Крик Журавля была слишком упряма, чтобы сдаться. Она будет искать другие методы, другие подходы, если нужно, станет жёстче, но постарается воспитать воительницу, близкую к идеалу, вылепить из глины что-то стоящее и закалить. Выдержанную, применяющую немалый ум по назначению, знающую себе цену, но не задирающую нос, готовую служить на благо племени и имеющую для этого все навыки. Цель была ясна, оставалось лишь сломить преграды. Наверное, это будет не просто, но кто обещал нечто иное? А пока что стоит усвоить этот опыт и усилить контроль. На несколько минут даже появилось желание показать, с чем (а вернее, с кем) можно столкнуться один на один, если не проявлять достаточных сознательности и уважения к окружающему миру. По-сути, приманить большую птицу, хищника небес, не слишком сложно, но тогда демонстрация примет другой характер, это будет не просто урок, а урок на выживание. Слишком опасно, слишком безрассудно, чтобы действительно устроить такое. Невеличка может ошибаться, по неопытности не понимая опасности, старшая же воительница очень хорошо знает, с чем тогда предстоит столкнуться, этого достаточно, чтобы отмести идею, запретив себе совершать роковые ошибки. Жизнь и будущее этой кошечки в её лапах, слишком большая отвественность, чтобы можно было поступать не думая, ломать легко, будто бы сухую ветку. Нервно облизнув усы, охровоглазая припрятала кречета и отправилась за ученицей, держась слегка на расстоянии, предоставляя таким образом полную свободу действий, лишь наблюдая и делая выводы. Вот молодая особа приметила первую птицу и начала подкрадываться, полосатая, дабы не выдать засаду, и сама припала к земле, постаравшись остаться незамеченной: Невеличка может сделать всё верно, но птица заметит другого хищника и будет такова; нет уж, срывать другим попытки недопустимо. Тем более, ей интересно увидеть новое проявление юнатки. Подкрадывалась она идеально, даже не переборщила, как в прошлый раз, когда пыталась застигнуть врасплох мышь. Но прыжку не хватило скорости, видимо, опасаясь нашуметь, кошечка не оттолкнулась достаточно резко. В копилку плюсом оруженосца пошло то, что она не сдалась, а продолжила атаковать, в итоге сумев добить цель. Крик Журавля хотела было подойти (близилось время возвращения в лагерь), но учуяла жаворонка. С одной стороны, пора было идти, с другой - возможность была слишком заманчивой, чтобы просто так упускать её. Посему, повернув влево, кошка тихим шагом пошла по нити запаха, вытянув шею и чуть опустив морду в подсказываемой инстинктами попытке казаться более... Плоской? Да, наверное. Незаметной, что для неё на открытой местности было непросто. Между тем, расстояние до добычи заметно сократилось, окончательно припав, хвостатая совершала последние шаги, уже видя, что прыгать неоткуда, придётся нападать с одного уровня, а значит, шанс промахнуться велик. Заранее смирившись с этим, охровоглазая дольше, чем раньше, готовилась к броску, прыгая же, целилась не столько в спину, сколько в крылья: лапой усатая сумела придавить жаворонка, однако он вырвался и, взлетев, с перепугу даже преодолел небольшое расстояние, позднее начал безнадёжно снижаться - его слишком помяло. Что ж, оставалось лишь догнать ускользающее пешим ходом создание, что было не слишком сложно. Добив жаворонка, Речная отправилась на поиски Невелички, которую застала уже с упитанным голубем в пасти.
- Что ж, вижу, азы охоты на птиц ты прочувствовала. Теперь подбери каменку, пока я схожу за кречетом. Зайдём в лагерь, оставим там добычу, встретимся с Львинозвёздом и отправимся в пограничный патруль. Поспеши, мы не должны заставлять себя ждать.
Строже, чем обычно, распорядилась она. Вскоре обе кошки покинули пределы низин.

Речная воительница осторожно ступала по довольно каменистой земле, наслаждаясь свежестью и духом гор, который буквально вызывал в ней желание прыгать и бегать, носиться, сломя голову. Но она этого, конечно же, не делала, поскольку сейчас кошка была занята очень важной частью своей повседневной жизни — охотой. Шла она, слегка пригнувшись к земле, чтобы в случае чего не упустить дичь или не спугнуть ее; каждый шаг был тщательно рассчитан, когти не скребли землю, издавая лишний шум; хвост был опущен, не касаясь при этом земли. Уши полосатой серебристой кошки были направлены строго вперед и слегка вбок, ловя каждый звук, как правило предшествующий поимке добычи. Вокруг приятная зелень успокаивала взор. Здесь, на открытом пространстве, было куда свежее, чем в душном Ельнике. Именно поэтому Сойка еще с утра отправилась на охоту, но потом как-то загулялась.
" Где же ты, добыча? Что-то там ... "
Мысль быстро мелькнула в голове речной кошки, которая, услышав какой-то шорох, резко замерла. Благо, тут же обнаружились заросли кустарника, которые скрывали ее от предполагаемой жертвы. Воительница приоткрыла рот, и тут же поток ветра принес ей запас землеройки. Где-то здесь возился этот маленький грызун. Мускулистые лапы напружинились, приготовившись к прыжку, и кошка медленно-медленно, осторожно-осторожно, стала двигаться вперед по направлению к заветной дичи. Шаг, другой, третий. Она выглянула из-за кустарника и увидела прямо перед собой, на расстоянии одного прыжка, жертву. Кошка сжалась в комок и прыгнула, бесшумным и стремительным коршуном придавив землеройку, которая в последний момент все-таки заметила охотницу и уже приготовилась к срочному побегу; к сожалению для землеройки и к счастью для добытчицы, серебристая своим прыжком отрезала землеройке путь назад, в свое «логово», посему грызуну ничего не оставалось, кроме как рвануть вперед, подальше от смертоносных когтей. Таким образом, дичь буквально ускользнула из лап Сойки, которая в ответ на это раздраженно зашипела, снова готовясь к прыжку. На сей раз она не так медлила, так как действовать надо было быстро, и поэтому ей оставалось лишь надеяться на то, что в этот раз она не промахнется. Второй резкий рывок вперед с ровной спиной, передние лапы с выпущенными изогнутыми когтями наготове, и вот воительница вновь накрыла дичь, тут же отнимая жизнь одним лишь укусом в шею. Довольно облизнувшись, кошка выпрямилась и свободно вздохнула, понимая, что теперь ее долг перед племенем, какой-никакой, а все-таки выполнен. Но возвращаться не хотелось.
Слишком волен был простор мысли, слишком красиво было вокруг, каждая деталь окружения цепляла с детства любопытный взор, повергалась тщательному и внимательному осмотру со стороны. Совсем не хотелось уходить. Воительница с сомнением посмотрела вперед. Отсюда недалеко было до ее излюбленного выступа, так почему бы не сходить туда? Кошка, довольная своей мыслью, быстро нашла то самое логово землеройки, где и поспешила выкопать неглубокую яму. Добыча подождет здесь. Забросав жертву охоты землей, серебристая полосатой молнией рванулась к любимому выступу. Движения ее были легки и свободны, словно она сама была ветром, невесомым и мчащимся; словно она сама была такой же стремительной и неудержимой, громоздкой, но вместе с нем невероятно быстрой, как и любимая река, где родилась и прожила всю свою,  не самую долгую жизнь, юная воительница речного племени — Сойка. Да, пожалуй, она была слишком своевольна по натуре своей, и с самого детства стремилась к свободе, уединению, ей проще было гулять по территории Речного Племени, чем целыми днями сидеть в лагере. Кому-то из племенных это не очень нравилось, а кто-то поощрял подобное: и правда, не просиживать же в душном лагере весь день? А если посмотреть с другой стороны, то пропадать где-то на просторах тоже было не очень правильно. Ведь в любой момент она может понадобиться племени; в любой момент может произойти нечто такое, что просто никак нельзя будет обойтись без каждого воина, все будут важны, все будут на счету.
Забравшись выше, воительница наконец остановилась и приняла излюбленную позу —вся выпрямилась, вытянулась в струнку. Тело кошки  сейчас было преисполнено воодушевления, в лапах играли энергия и желание бежать, бежать безостановочно, поддавшись течению ветра; или же бороться с могучим течением, увлекающим тебя вниз, назад, сбивающим с лап. Она чувствовала себя идеально наточенной стальной стрелой, зажатой меж двумя пальцами опытного, зоркого и остроглазого лучника, который медленно, слишком для нее самой медленно натягивает тетиву, как лук слегка подрагивает от силы и степенности этого, в общем-то, простого движения.. И вот, наконец лучник встает в идеальную позу; прямая спина, сильные руки, красиво держащие инструмент боя или же охоты. Он прищуривает глаз и, поймав цель, легко отпускает стрелу. И стрела летит, буквально крутясь в воздухе, а потом пронзает нежное, незащищенное тельце, забирая жизнь, впитывая в себя кровь, текущую в жилах, глубоко впивается точно в самую болевую точку. Слышится крик, слабый, сдавленный, а потом  жизнь уходит, как из сосуда. Из светлого такого сосуда, эдакой стеклянной прозрачной колбы, в которой, по представлению самой кошки (разумеется, она не знает ничего ни о колбах, ни о луках, но при этом жизнь или же душу она представляет именно так) плещется жидкость, такая же светлая и прозрачная, как вода в реках Речного племени солнечным днем. И медленно-медленно эта жидкость вытекает. Вот осталось ее совсем мало : еще чуть-чуть, совсем.. капелька, крошечная капелька, меньше хрустальной котеночьей слезы. Но и она покидает сосуд, растворяясь в черноте и мраке смерти, наблюдающей за этим действом с трепетностью голодного пожирателя мира, коим она и, в общем-то, являлась. С другой стороны, саму Смерть нельзя назвать Пожирательницей Мира и Света всего, поскольку ей всегда противостояла и будет противостоять полностью противоположная сторона и вещь — Жизнь. Жизнь, которая одаривает своим ласковым, греющим взглядом всех и каждого — от мала до велика. Ее дыхание может взрастить уничтоженный огнем росточек, кустарник, даже дерево. Единственное, в чем Жизнь, с точки зрения Сойки, была неправа, так это в своей медлительности. И правда, кто же будет так медленно возрождать тоже дерево, или залечивать раны? Жизнь представлялась Сойке большой белоснежной кошкой, которая не своих плечах несет очень тяжкую, бренную ответственность, свинцом придавливающую плечи к земли, подгибающую лапы и ослабляющую вообще весь организм. Возможно, Жизнь нетороплива именно из-за этого свинца? Но как освободить ее, как сделать из нее такое же легкое существо, как, например, ветер? Как? Сойка вздохнула. Подобные мысли одолевали ее нередко, но сейчас она что-то слишком задумалась. А впереди еще обратный путь в лагерь, к тому же.. Надо бы еще что-нибудь из дичи поймать, не возвращаться же, как нашкодивший оруженосец, с одним-единственным глухарем. Кошка задумчиво хмыкнула в ответ на свои мысли. Солнце еще стояло высоко в небе, поэтому она решила, что может постоять здесь еще немного; добыча никуда не денется, а дойти до лагеря она, в конце концов, всегда успеет.
" Все равно все привыкли к тому, что я возвращаюсь поздно, а появляюсь редко.. "
Время от времени, правда, Сойку мучили своеобразные приступы стыда, буквально обжигающие ее серебристые и смешные уши. Она ведь, шляясь невесть где, все-таки в какой-то степени подводила Львинозвезда. Да, она, конечно, ходила в патрули, как охотничьи, так и пограничные, и даже приносила порой очень даже неплохой улов в племя, все равно было как-то.. Неловко. Да. Ведь Древесное племя вполне может быть в курсе того, что есть среди Речных такая воительница, которой всегда нет. Они может, даже, будут использовать это в своих целях? Нет, это же Сойка, не станет она тут никому поддаваться и подводить свое племя! Кошка прикрыла блистающие отблесками весенней листвы глаза и слегка склонила голову, будто златошерстный предводитель, который всплыл сейчас в ее воображении во всем своем величественном, великолепном и неотразимом, мудрейшем образе, стоял прямо перед ней, нахмурившись, и ждал отчета о ее действиях.
— Сердце мое навсегда отдано рекам, что плывут здесь, поверьте, предводитель ..
Кошка и сама не заметила, как сказала это вслух. Голос ее, кстати, был звучный и мелодичный, как ручей, мимо которого каждое утро проходила Сойка. Такой же звонкий и переливчатый, он будто радостно встречал ее, как давнюю подругу, а кошка водила по нему лапой, охлаждаясь перед грядущим жарким днем, который обязательно и неминуемо бы наступил, так или иначе, ведь всегда палящее солнце встает над владениями Речных и Древесных котов,  согревая им спины и головы, просто сезоны имеют право меняться, и солнце удаляется от них. Зимой, когда все вокруг покрыто чудным, великолепным снежным покрывалом, которое так и щекочет чувствительные кошачьи лапы, солнце становится далеким и недоступным, бесстрастным, само по себе леденеет, будто зима касается и его тоже; Ох, в такой палящий день и не страшно оказаться в когтях беспощадных и зимних.
Сойка оборвала свой поток мыслей, вырываясь из этого мира зыбких теней, которые так и норовят тебя утащить еще глубже, так, чтобы никак не вышло вернуться, и отрезвевшим взором стала просто разглядывать даль. Хватит размышлений на разные темы. Хватит сидеть здесь, когда в венах бешено пульсирует и скачет дикая кровь, желающая охотиться или драться. Юная дочь Крик Журавля слегка приподнялась на месте, потом посмотрела туда, наверх. Может, пойти туда? Наверное, сверху все кажется еще более  восхитительным и захватывающим дух, чем здесь. Но нет, лучше, наверное, все-таки не стоит.. Воительница сердито хмыкнула на саму себя. Она все никак не может залезть туда, каждый раз пытается найти причину, чтобы не делать этого.. А скалистые утесы меж тем заманчиво прямо смотрели на кошку, плетя вокруг нее свои неповторимые сети. Но нет, Сойка не из тех, кто так быстро сдается и поддается не самой лучшей идее или запретному желанию. Серебристая не станет лезть на рожон, когда проще просто взять землеройку и уйти. В конце концов, сейчас в лагере однозначно найдется кто-нибудь голодный или просто скучающий, а Сойке надо просто зайти туда, заглянуть, да и дичь в кучу положить. Собственно, она и пришла сюда охотиться.
— Охотиться, охотиться и еще раз охо-о-отиться, — медленно протянула кошка, фыркая.
Слегка пригнувшись, чтобы быть более устойчивой и вдруг не сорваться вниз, юная речная кошка стала неторопливо спускаться вниз. Забраться сюда было, конечно, делом быстрым, простым и привычным — сколько лун она так изо дня в день карабкается сюда, но со временем спускаться одним путем кошке поднадоело. И она решила для себя, что каждый раз, как настанет время возвращаться обратно в племя, она будет спускаться разными путями. Каждый раз ты должен обойти как-нибудь предыдущий маршрут, или вообще спрыгнуть резко вниз, рискуя отбить лапы или сорваться. Но это было определенное развлечение, делающее такие ее <<приключения>> интересными и насыщенными. Поэтому сейчас Сойка, вытянувшись чуть ли не во всю свою естественную кошачью длину, буквально на кончиках пальцев пыталась перелезть на соседний камень. Потом она повисла на нем, затем, перебирая и передними, и задними лапами, легко вскарабкалась сюда, довольная своим маленьким достижением. Правда, поделиться им особо не с кем будет, поскольку мало кого в племени, помимо шаловливых оруженосцев или несмышленышей-котят интересуют ее подвиги или открытия в области <<карабканий по скалам тогда, когда другие взрослые воители, как нормальные члены племени, охотятся или патрулируют границы>>. Да при таком раскладе вообще лучше никому не рассказывать, что ты сегодня лазала туда-то и туда-то. Воители более высокого ранга, которые и судят как раз-таки такие ситуации, были в курсе этой привычки Сойки, и вполне смирились с этим; кто-то в племени даже одобрял. Сойка была по натуре жаворонком — вставала чуть ли не раньше всех, не считая дежурных, и давай бегом-бегом сюда. Прыжок вниз, шаг вверх, шаг влево, шаг вправо. Петляя из стороны в сторону, кошка медленно, но верно спускалась все ниже, преодолевая отделяющее ее от заветной земли расстояние.
Спрыгнула. Спустилась. Сойка облегченно вздыхает, переминается с лапы на лапу, и, никуда не торопясь и ничуть не волнуясь, идет к зарытой дичи. Подхватывает землеройку, которая уже успела остыть, а, благодаря тому, что была зарыта в вполне прохладную внутри землю, не нагрелась и не стала портиться или неприятно пахнуть, и бежит в сторону леса большими прыжками, оставляя отметины на мягкой, довольно податливой земле, ласкающей серебристые лапы.
Вот впереди показался и Ельник, через который кошке предстояло пройти. Она  решила прогуляться и поискать взглядом еще какую-нибудь дичь, и поэтому замедлила шаг до бега и стала петлять меж елей, раскинувших во все известные миру стороны свои ветви, чем-то напоминающие крылья. Здесь Еловый лес еще не вступал в полную силу, а только начинался, и эта граница, так сказать, меж открытым пространством пустошей, подвластных царству орлов и им подобных хищных птиц и лесом, где царил полумрак и несколько душноватый воздух (впрочем, сейчас он везде был довольно накаленным и даже обжигающим время от времени горло) была самым уютным местом на всей территории, после скал, конечно. Воительница приметила одно дерево, и зарыла землеройку туда, получше забросав землей, чтобы не привлечь сюда какого-нибудь воришку. Потом подняла голову и прислушалась, насторожив уши. Слуховые каналы ловили на лету приятные звуки, расслабляющие и навевающие покой; ветер приятно охлаждал нагретое тело и буйную голову серебристой кошки, а та в свою очередь так и застыла, внимательно-внимательно прислушавшись и даже приоткрыв рот, чтобы, помимо звуков, ловить еще и запахи. И тут до нее донесся сладкий, манящий запах. Это явно была птица, и, что еще более явно, это был.. глухарь! Здесь! В еловом лесу! Чудно! Крупная, мощная птица, которая со степенностью какой-нибудь древней герцогини или королевы сейчас деловито расхаживала по мягкому земному покрову, выискивая себе, вероятно, пищу или какие-нибудь семена. Но юную охотницу это не волновало: она слегка оскалилась от переполнившего ее прилива энергии. Хотелось броситься на летучую тварь прямо сейчас, прижать ее, сопротивляясь пронзительному крику и хлопанью крыльев, которые могут и побить, но нельзя, нельзя было.. Надо не торопиться и выжидать, ждать, пока ветер наконец подует в ту сторону, в какую нужно самой затаившейся Сойке.
Она застыла, превратившись в каменное изваяние, в скульптуру : идеально пряма спина, вес перенесен на передние лапы, задние напряжены, готовые в любой момент оттолкнуться от земли и выбросить легкое, мускулистое тело вперед, голова с гордой, изящной посадкой была словно выточена досконально и подробно. Зеленый взгляд, словно осыпанный маленькими изумрудами, был преисполнен некоторой, присущей всем охотникам, кровожадности. Конечно, такая золотая добыча, грех упустить.. И так прошло, наверное, довольно много времени, но сейчас, в связи с столь особенными обстоятельствами, обычно неусидчивая и до жути любопытная кошка, которую легко чем-то посторонним занять или отвлечь, в миг превратилась в опытную, закаленную охотницу (пусть и была чересчур молода и неопытна для столько громкого титула), которая готова ждать удачного момента от рассвета до заката, и клыками и когтями будет отбиваться от тех, кто хоть на секунду заикнется о том, чтобы бросить такой драгоценный улов живым или просто уйти, потому что пора и время настало. Терпение было воистину железным, пусть и не требовало таких явственных проявлений эмоций, которые отразились на лице полосатой кошки — она плотно сжала челюсть, и, будь она какой-нибудь механической кошкой, обязательно бы послышался скрип. Глаза сильно сощурились, ловя каждое движение дичи, которая обладала столь же острым слухом и зрением, как и сама Сойка. Наконец направление ветра поменялось, или же он вообще застыл. Тем не менее, момент настал, и пора было медленно двигаться вперед — настолько осторожно, насколько это вообще возможно.
Воительница подобралась и стала медленно обходить птицу, которая стояла сейчас спиной. Интересно, что бы сделала Сойка, если бы птица за это время попросту улетела? Расстроилась и разозлилась бы на свою медлительность, но никому в племени ничего не сказала бы. Наверное, это была самая важная охота в ее жизни — не каждый день молодые неопытные воины приносят в племя столь крупную и ценную добычу, как глухарь. Шажок, другой. Кошка даже стала слегка выгибать пальцы, чтобы ступать еще тише и мягче, чем позволяла ей ее легкая, относительно хрупкая комплекция и, собственно, сам еловый покров. Затаила дыхание, пригнулась как можно ниже к земле, чтобы не выделяться на общем фоне. В общем-то, серебристый и довольно-таки пестрый по фактуре с темными полосами окрас позволял ей сливаться с окружающей средой, а зеленые глаза вообще идеально подходили к лесу, пронзительные и внимательные. Вдруг птица стала поворачиваться прямо к Сойке, и охотница замерла, чуть ли не прикусив губу. Но нет, все пока что шло благополучно .. Она просто обязана принести сегодня в племя что-то более стоящее, чем какая-то там землеройка, которую и котенок может поймать! Еще один шаг. Спокойно, Сойка, вдох-выдох, все будет хорошо.. Еще ближе.. Главное ни на что не наступить, не разорвать то хрупкое ощущение безопасности, которое за это время появилось или же должно было появиться у глухаря, ведь он сейчас казался таким безмятежным... Кошка дышит совсем неслышно, но ей кажется, что стоит издать хоть чуточку более громкий звук, чем само дыханье, так тут же заветная птица улетит. В общем-то, это было правдой, но разве правильно грузить себя негативными мыслями, когда на кону столь большая в своей определенной сфере <<победа>> ?
Сойка сделала еще один шаг. Каждое движение казалось ей очень медленным, тягучим, словно длилось целую вечность, хотя на деле уходили считанные секунды. Бывшая Легколапка мысленно поблагодарила своего наставника, который всегда говорил ей  — главное не торопиться, главное быть степенным и медленным. И максимально точным. Лучше долго целиться, чем кидаться невесть куда и невесть как с большим шансом промахнуться. Именно так и думала сейчас речная кошка, крадущаяся к птице. В конце концов, речные не так уж часто ловят птиц, самое распространенное у них  — рыба.
Именно поэтому ее летающая добыча, которую порой бывает очень уж сложно поймать, будет иметь большую ценность.. "Так, ладно, глухарь еще не в твоих лапах " — одернула себя Сойка, вновь сосредотачиваясь все-таки на охоте. — "Вот поймаешь и будешь хвалиться, а сейчас.. Охота, Сойка, охота.. "
Воительница сжалась в тугой комок, готовая прыгнуть, но тут чуткий зверь, видимо, все-таки ощутил сильным нутром опасность, и решил сменить свое положение, перейдя на то расстояние, откуда для речной кошки прыгать было неправильно. Ну совсем неправильно. Просто, Великое Звездное Племя, абсолютно неправильно!
Молодая воительница молча выругалась про себя, но не бросила дичь, а продолжила красться. Шажок за шажком, она постепенно приближалась к заветной добыче, и, наконец, вновь могла прыгнуть. Кошка напружинилась и покачала бедрами, словно испытывая установленное равновесие. Когти она уже держала наготове, но так, чтобы не зацепиться случайно за землю или какое-нибудь торчащее растение, а потом растянуться на земле, что выглядело бы чрезвычайно глупо и ничтожно. Наверное, если бы все произошло именно так, Сойка бы сгорела со стыда или сбросилась бы с водопада, что на Воинском Пороге. Впрочем, ее природа не принадлежала к отряду самоубийц, или, как их еще можно назвать, суицидников. Натура кошки была отдана цветению жизни, желанию жить, стремиться к тому, чтобы не выживать, а именно жить. Полноценной жизнью, такой, чтобы, находясь уже в палатке старейшин, когда шкура твоя испещрена вдоль и поперек шрамами, уши рваные, а многие клыки обломаны, зрение и обоняние теряют свою силу и остроту, оглянуться и сказать себе — я прожил достойную жизнь. И уйти в Звездное Племя без страха, без неосуществленных мечт и пустых надежд, так и не исполнившихся, а спокойно, с гордостью и величественностью. Именно так, и никак иначе.
И потому серебристая полосатая воительница упорно продолжала борьбу за это право, за то, что считалось ей истинной целью — за возможность вот так вот оглянуться — и сейчас она сделала еще несколько шагов, уже куда менее терпеливых, чем предыдущие. Теперь ее целью стала добыча, а не точность, пусть последнее являлось неотъемлемой частью охоты. Еще один бесшумный шаг.
Крепкая лапа с белыми, грубыми подушечками медленно опускается на землю; сперва совсем плавно и неторопливо, как бы проверяя, нет ли какой палки или чего-нибудь такого, что непременно хрустнет и испортит всю охоту, а потом уже уверенно, но так же максимально бесшумно. Когти от волнения впиваются в землю, устланную еловыми иглами.
Глухарь продолжает что-то искать, увесистой лапой вальяжно разрывает землю; возможно, это было существо женского пола, имеющее детей и ищущее им пищу. А что тогда? Получается, Сойка сейчас лишит жизни невинную мать? Кошка одернула себя вновь : "Не эта жизнь первая, не эта последняя.. ".. Но теперь где-то в груди воительницы засел тяжелый комок ответственности или стыда; ведь если она права в своем утверждении о том, что это именно чья-то мать, то сейчас она совершит преступление. Кошка замерла, оттягивая время и размышляя на этот счет (нашла время!), но потом отбросила свои мысли и продолжила выслеживание добычи.
Легким шагом она подошла еще ближе и наконец нашла самое удачное, просто идеальное место для рассчитанного прыжка.
Сжавшись в комок, Сойка вновь покачивает бедрами, хвост ее выпрямляется, готовый выполнять свою функцию — сохранять равновесие. В следующий миг Сойка стремительно прыгнула вперед, мускулистые лапы выбросили ее, как пулю, и теперь она сама словно стала птицей, и летела, летела.. Так казалось кошке.
Прыжок оказался точным и рассчитанным, здесь мудрый наставник не прогадал. И она накрыла, уподобившись хищному орлу, свою драгоценную дичь. Приземлившись точно на мощную птицу, которая тут же забила крыльями, пытаясь подняться в воздух, который был ей родным, или же хотя бы вырваться из острых, смертоносных когтей лесной хищницы, Сойка вдруг почувствовала себя маленькой, крошечной и ничтожной перед этим образцом птицы; та так сильно билась, вырываясь из пут, что могла бы вырваться. Но все-таки ощущения или чувства Сойки не слишком хорошо совпадали с реальностью — у боевой птицы не было никаких шансов, чтобы спастись или уцелеть, пусть с травмой. На краткие мгновения речной кошке даже показалось, что птица слегка подняла ее в воздух, хотя это было, конечно, очень сомнительно. В этой иллюзии, возможно, роль сыграла скорость происходящего, ведь все буквально мелькало перед глазами — ворох перьев и крыльев, птичий клюв и сверкающие яростью маленькие глаза, похожие на черные бусинки..
Все произошло очень быстро — Сойка ловко изогнулась и чуть ли не впилась в покрытую нежным оперением шею птицы. Самое уязвимое место у каждого зверя, самое удачное для того, кто желает убить, и вообще одно из тех, которые следует во время боя всячески защищать, чего и добивался, собственно, этот крупный глухарь.
Воительница выпрямилась и отряхнулась, глубоко вздохнула, подцепила птицу и очень протяжно поволокла оную к тому месту, где закопала землеройку. Кошка так увлеклась преследованием, что не заметила как-то, что  ушла, вообще-то, довольно далеко от места, где был спрятан маленький, проворный грызун, который все-таки потребовал куда меньше охотничьих усилий и нервов (кстати, о  нервах!), чем этот огромный охотничий трофей. Правда, на печаль наводила мысль о том, что племенные съедят глухаря и не подумают, наверное, похвалить юную добытчицу, а ведь она так старалась.. На Сойку вообще вдруг навалилась слабость. Возможно, она сейчас слишком перенапряглась, слишком большое значение придала этой дурацкой птице. Ведь это просто.. дичь ? Обычная пища, которую все едят каждый день, дарованный им по воле Звездного племени.
Шаг кошки становился все медленней, и теперь она буквально плелась, смотря под лапы и волоча хвост, таща этого глухаря. И почему? Откуда вдруг такой странный, невесть откуда взявшийся негатив, навалившийся на хрупкие (в сравнении с общей массой речных котов) плечи юной кошки? Неизвестность здесь сквозила из каждого вопроса, делая любопытство просто невыносимым. Будь сейчас Сойка в лучшем расположении духа, непременно бы прыгала на месте или пританцовывала от желания узнать ответ на этот глупый, поставленный  ею самой же себе вопрос, который, в сущности, не имел никакого значения для кошки. Или не будет иметь через пару часов, или даже минут, когда подобный наплыв грусти-негатива-печали пройдет, растворится в такой зыбкой вещи, как прошлое, где хранится бесчисленное и могущественное множество чужих мыслей, воспоминаний, вопросов, мечт и многого-много другого. У каждого в прошлом есть и счастливые моменты, когда все кажется лучезарным и многообещающим, когда каждое начинание оборачивается успехом. А есть и трагичные моменты, которые стремишься закопать куда глубже и дальше, чем дичь, которые стремишься зарыть глубоко-глубоко, похоронить где-нибудь в пустошах, где гуляет, подвывая, ветер.
Погода меж тем так и стояла, хорошая. Трава в низинах, там, где она была, низко прижималась, будто пытаясь спрятаться от ветра, к земле, переливаясь на ярком солнце, словно кошачья короткая шерсть. Сойка шла медленно-медленно, как виноградная улитка, но это не помешало ей в скором времени добраться наконец до места, где была зарыта землеройка. Выкопав из-под дерева ту, Сойка перехватила глухаря. Это казалось просто чем-то невозможным и невыполнимым  — донести такую махину до лагеря, но серебристая справилась и с этим. Шла она очень смешно и торопливо, будто дичь была горячей, и голову старалась держать как можно выше над землей, дабы не принести в лагерь жалкие ошметки.

Отредактировано Сойка (2014-04-16 16:46:59)

Ненависть, боль, желание броситься в никуда, в небытие, забыться хоть на секундочку и сделать глубокий вдох, почувствовав, что хоть и на пару мгновений, но с твоих плеч пропал тяжелый груз ответственности и боли, который не просто давил, который душил. Душил до слез, заставляя делать тщетные попытки кричать, молить о помощи, бежать куда глаза глядят и резать свою шкуру о скалы. Легкие сжимаются от боли, ты чувствуешь как их разрывает на части, но ничего не можешь с этим поделать, ты один в этом мире, и поверь, тебе никто не поможет. Ну, и вы бы сделали этот самый "вдох"? Конечно сделали. Каждый из нас мечтает снять с себя то бремя, которое он несет, но вот только не у всех это получается. Наша героиня делать "вдох" не стала. Просто... Просто знаете, когда ты живешь с этой тяжестью, и вот, неожиданно, тебе говорят: - "давай помогу, ты снимешь эти оковы", а ты ничего не можешь ответить, ведь в глубине души, такой прогнившей насквозь, темной, но всё же души, ты осознаешь: если с тебя снимут то, ради чего ты жил, ты просто падешь. Тебя погубят твои же мечты, они убьют тебя, погребут в землю, так еще и на твоей могилке станцуют. Огонь твоих желаний погребет тебя в землю, поверь мне. Я испытала это на себе, и не позволю идти кому-то по моим стопам.
Сколько слез пролила наша героиня, страдая от неразделенной любви к зеленоглазому коту, сколько слез она пролила, считая его предателем, сколько глупых поступков она совершила и сколько ужасных вещей наговорила. И знаете, она не жалела о содеянном. Внутри нашей героини полыхала тьма, которая заглотила бедолагу полностью, оставляя лишь холодный взор ярко-синих очей, горящих в темноте и приносившие ужас и страх. Нашу красавицу охватила жажда мести, жажда причинить боль тому, кто обидел ее и покинул, а держалась эта жажда тяжелым грузом на плечах. Во время их последней встречи, она поклялась что заставит его страдать так, как страдала она. Героиня клялась что убьет всех кто ему дорог, а вскоре, убьет его самого. А в голове все вновь и вновь всплывал образ рыже-белой кошечки и зеленоглазого кота, который дождавшись когда подрастет малышка, наверняка подарит ей свое сердце, а она ему прекрасных котят. Хотя, кого обманывать, он и так уже подарил ей свое сердце, навсегда выбросив оттуда нашу героиню. Жажда доставить боль коту, свела с ума нашу героиню, и теперь она готова мстить и убивать. Готова видеть растерзанные тела под своими иссиня-черными лапами, готова слышать крики своих жертв, которые будут для нее словно убаюкивающая колыбель, такая сладкая на распев и прекрасная.  Не суждено ей растить его детей, не суждено чувствовать его обжигающее дыхание, не суждено слышать его ласковые слова. А хотя... Да пошло она все в пекло. В пекло Сыча, в пекло его семью, в пекло его возлюбленную. И можете мне довериться, я не обману, синеглазая отправит их туда, нужно лишь время.
Конечно, я не отрицаю, что в глубине души еще остался тот маленький лучик света, который можно было выпустить на ружу одним лишь заветным словом, но много ли в этом толка, если ты даже не представляешь что это за слово? Много ли толка в свете, добре, прощение обид? Много? Нет, конечно нет. А может и да. Нам это знать не дано, но если бы в нашей героине появился свет - она бы изменилась. Но не судьба. Судьбы тут мало, ведь ее путь состоит из страданий и боли, слез и обид. Она еще не знает, что всё происходящее с ней ранее - лишь легкое дуновение ветерка, по с равнению с истинной опасностью, которая принесет то, от чего-бы наша героиня отказалась, решившись предпочесть смерть, нежели такую жизнь.
Кто бы мог подумать, что вместе с ее травмой - придет и свет. Это ее жертва, ее плата за лучик, который все же смогут освободить из жестокого плена тьмы и хаоса. Конечно, никто не спорит что плата слишком велика за простой "лучик", но поверьте это того стоит. Наша героиня станет заново-рожденной, ведь именно когда уйдет тьма, она действительно откроет свои глаза. Тот черно-белый мир пропадет, и вернуться краски и цвета, которые она когда-то могла видеть и ощущать. Больше не будет боли и слез, не будет страданий, все ее ошибки уйдут в небытие, да-да, в то самое куда она так недавно хотела отправиться, а все обиды забудутся, исчезнуть. Она простит всех, она вернет всё. Вернет себе жизнь, ведь то где ее крохотная душонка существовала, нельзя было назвать жизнью. Она обретет любовь, истинную, сладкую, безупречную. Обретет ее внезапно, будто мимо нее и этого кота, амур пустил стрелу и зацепил обоих. Сердце не склеят, его не соберут вновь из тысячи-тысяч осколков, нет. Легче будет сказать, что его заменят. На что-то светлое и прекрасно, что откажется пускать тьму в свою жизнь. Ведь однажды наша героиня это сделала, и что в итоге вышло?..
Любовь придет, а точнее, уже пришла. Осознание пришло внезапно, осознание того, что Сыч - это просто кот в ее жизни, который никогда не был ее любовью, никогда не был чем-то большим чем просто друг. Он никогда им не был. Его ревность его же и погубила, теперь он ищет помощи, таскаясь за малолетним котенком, надеясь и искренне веря, что маленькая девочка сможет ему помочь. Возможно, но он так жалок и наивен, что хочется удушить его за то, что он делает с бедолагой. Не повезло тебе, милашка, не повезло тебе, Сыч. Судьбы мгновенье, жаль, но знай,  твоя любовь - игра.
Наша героиня же любовь обрела, и любовь настоящую, а не построенную на глупых надеждах и верах что, мол, сможет собрать мое сердце. Нет. Не сможет. Но зато, с легкостью сможет поделиться с ней своим сердцем, разделяя его, одно на двоих, даже не подозревая, что таким способом возродит ее умершую душу, а сердце придет вновь, светлым и чистым. И наша героиня знала, что он - ее истинный возлюбленный, ее судьба, тот, с кем она пройдет этот путь. Вранокрыл, ох, если б т знал, как тебе подходит это имя. Окрыляющее, дающее надежду, что именно ты сообщишь мне новости, что именно ты всегда будешь честен со мной, и чист, как полет птицы. Его янтарные глаза, это что-то! Не знаю кто одарил его такой красотой, но кажется, будто в них поселилось само солнце и освещает путь нашей героине.
Произойдет это кстати, очень скоро, но плата за счастье будет дорога и ужасна, страшнее воплей тысячи умирающих котов и падения самих Звездных предков. А если быть точнее, то сегодня, сейчас. Давайте отправимся немножнко назад, в прошлое. Я расскажу тебе всё.

Шла иссиня-черная рядом с бурым воителем, который налегке шагал около нее. Щука - так звали этого крупного кота, который к всему прочему, еще являлся и братом синеглазой.
Признаться честно, Течение в какой-то степени завидовала брату; в отличии от нее, у полосатого кота не было такой санта-барбары
дребядени в отношениях. Жил себе спокойно, никого не трогал, да и его вроде никто не обижал. Везучий, хех.
-Ну как твои дела, братец? - добро, слегка устало, спросила иссиня-черная воительница, бросая взор синих очей на Щуку.
Несмотря на всю свою гордость и независимость, даже по отношению к родне, ей была необходима его поддержка. Если бы ее попросили описать брата в трех словах, она б недолго думая ответила: рассудительный, умный, понимающий. Не знаю, но почему-то ей казалось, что на данный момент только он сможет понять в какую передрягу она попала, и может попытается как-то ее из этой передряги втащить.
Ну, вот, например, у вас есть лучший друг, с которым вы можете обсудить самые трудные дни вашей жизни? Да? А если вам надо с ним обсудить любовь к одному коту, но осознаете, что та самая любовь и есть ваш лучший друг? Попасть в такую ситуацию не пожелаешь никому, даже заклятым врагам.
И потом вы спросите: - "И что же делать?"
И что же делать? Нужно искать соломинки, тех, за кого вы можете ухватиться, за того, кто может вам помочь. И упускать такой шанс нельзя, а иначе вновь придет тьма. А вы этого так хотите?
- Сколько всего произошло за это время, правда? А мы почти не общались. Видимо, я настолько ушла в себя, что совсем забыла о семье, - грустно усмехнулась, - Теперь пора загладить свои грехи. Ну, расскажи, что нового в твоей жизни, каковы впечатления от жизни воителя?
Шла Течение медленно и неторопливо. Ну а почему бы и нет, спешить-то некуда, ну, по крайней мере, ей.
Лап ступали по мелким камушкам, которые приятно обжигали лапы холодом, в столь жаркий день, слегка царапая нежные подушечки лап.
Трава, которая каким-то чудом пробивалась сквозь огромные камни, весело шуршала и покачивалась под легкими порывами ветра. Жила бы тут вечно, честно. Но, к сожалению, пришла она с братом сюда на время, на охоту.
Огибая большие валуны, иссиня-черная ненадолго остановилась, а после, чутка помедлив, заговорила.
- Щука... Прости, я обычно о таком не прошу, но... Но мне нужен твой совет, брат. Послушай, мне...Мне нужно выговориться, а никто кроме тебя, боюсь, так и не сможет меня понять, - я села на один из камней, смотря в глаза бурого воина, который так напоминал мне мою любимую мать, - Мне страшно, Щука. Мне очень страшно. Я боюсь совершить то, чего я совсем не хочу совершать. Я чувствую, как меня окутывает тьма, поглощает полностью, заставляя мечтать о мести. Ты ведь знаешь о произошедшем, да? Нет?.. Ох, ну тогда тебе пора знать правду, брат...
Она рассказала ему всё. Всё, до единой мелочь, до единой детали. Рассказала о том, как чувствовала, что ее легкие рвутся на части, когда она тонула, рассказала, как она обняла Вранокрыла в знак благодарности, и как на это отреагировал ревнивый Сыч, даже рассказала свою заветную тайну о том, как она пыталась покончить жизнь самоубийством, и о той ненависти, которая проснулась в ней, после этого. А еще рассказала, как при последнем разговоре с этим зеленоглазым "воителем", поклялась ему что убьет всех, кто будет ему дорог. Ну, и конечно же, она не смогла не рассказать брату, что чувствует симпатию, а возможно, даже нечто большее к угольному коту, который не раз спасал ей жизнь. Удивительно, как она не расплакалась, ведь весь этот пересказ давался ей с огромным трудом, душа, как груз на плечах. Фух. Полегчало.
Смотря на заботливого братца, который, порядком волнуется за синеглазую, иссиня-черная поднялась с места , ткнула головой в спину брата, мол, спасибо, и не говоря ни слова направилась дальше, углубляясь в территорию загадочных низин.
Шла она уже более легко. От разговора с Щукой,  ей действительно стало лучше и теперь она была готова к новым испытаниям, но только не к таким, которые буквально поджидали ее за углом.
Слегка приоткрыв рот, чтобы лучше улавливать запахи, Течение направилась на поиски дичи, искренни надеясь, что сегодня ей удастся хоть что-нибудь поймать.
В голове сделалось совсем пусто, мысли, которые мучили ее столько лун, просто взяли и исчезли, очищая разум, и очищая его так, будто вот-вот произойдет нечто грандиозное. Грандиозное настолько, будто за это "что-то" придется заплатить жизнью, которая таилась в мыслях поджарой кошечки, и самое страшное, это ощущать, что ты уже заплатил, а за что - не знаешь. Такое ощущение, что идешь в темноте, и единственное освещение которое тебе дается, так это тусклый свет падающий только на тебя, и когда ты двигаешься вперед, то не знаешь что сейчас произойдет: то ли ты оступишься, и упадешь в бездну отчаянья и горя, или же ступишь на ступеньку лестницы, которая приведет тебя к счастью и радости.
Вы когда-нибудь чувствовали, что краски окружающего тебя мира смешались? Раньше, в этой отчаянной душевной пустоте царствовали лишь три цвета - черный, белый и серый, а сейчас же, мир осторожно, постепенно, будто боясь спугнуть краски жизни, начал приобретать разноцветные оттенки: красные, синие, желтые, зеленые, розовые, голубые, фиолетовые, коричневые, бардовые... Цвета можно перечислять очень долго, но самое главное, они есть. Есть краски жизни, а значит, есть и она сама.
Резко остановившись, иссиня-черная вдохнула свежий предгорный воздух поглубже, чтобы убедиться что ей не показался запах дичи. Удача! Повезло, он все же не показался.
Ступая тихо, медленно, словно тень от солнца, возникшая из неоткуда, будто видение, возникшее из ниоткуда. Аккуратно двигаясь в сторону откуда исходил слабый, но свежий запах. Солнце как назло слепило глаза, но благо, уже катилось к западу, чтоб покинуть нас на одну ночь, давая нам отдохнуть в мирной темноте, а потемневшее небо это подтверждало.
Пройдя приличное расстояние, зоркая синеглазка заметила коричневую полевку, которая увлеченно грызла какой-то орех. Как жаль, что ради блага для собственного племени, придется забрать жизнь столь невинного существа, которое даже и не думало сегодня умирать под острыми когтями хищника, который принесет его в жертву богам, забрав его жизнь, и пожирая его тело. Если задуматься, то это было бы очень противное действие, но во имя Звездных предков, мы обязаны убивать ради своего племени, ради своей жизни. Это наш непреложный обет, наше бремя, которое м несем через весь путь своей судьбы, расплачиваясь им за право жить.
Крадясь к своей жертве, которая уже обречена на гибель, синеглазая красавица делает прыжок и накрывает беззащитное тельце с головой, но похоже сегодня его день, поэтому грызун без труда выбирается из под сильной лапы поджарой воительницы, и устремляется к камням, убежать спастись. Но как вы думаете, какой охотник бросит свой трофей?
Бросаясь в погоню, кошка огибает большие валуны, шумит, разбрасывая камни в разные стороны, в жалких попытках догнать цель. Но тщетно, глупая полевка уже заползает в норку, и поэтому, прыгнувшая за ней Течение, с силой ударяется носом об камни, чуть-ли разбивая лапы в кровь, пытаясь добраться до хитрого грызуна. Щелк!
На какой-то момент, синеглазой показалось что время остановилось. Клянусь богами, она слышала как что-то сдвинулось с места, и это "что-то" явно не предвещало ничего хорошего. Подняв голову наверх, иссиня-черная испытала шок, который еще не испытывала никогда. Даже когда тонула. Вода рвала легкие, но вскоре, просто начала убаюкивать бедолагу, преподнося ей дар безболезненной смерти. Тут же дело в другом.
Глаза расширились, зрачки сузились до невозможного размера. Страх, и понимания, что эти замедленные мгновения - последние в твоей жизни. Вы когда-нибудь ощущали, что вся жизнь проноситься перед глазами? Абсолютно вся, начиная с самого рождения, которого раньше ей и вспомнить не удавалось, до последней мысли, которая пришла в ее голову. Вспомнить все, а потом, забыть навсегда. Открыть перед собой врата Звездных Предков, почувствовать, как на твоей шерсти появляются колкие звезды, обжигающие, почувствовать дуновение звездного ветра, в последний раз сделать вдох и забыться, до открытия глаз. Вот только, уже не тут, нет. Открыть глаза в небесных просторах, в окружении родственников, наконец-то встретив отца и давно погибшего брата, Пёрышко. И покинуть всех. Покинуть все, чем жила, покинуть все, что осталось там, внизу, на земле.
Сейчас на нее валился огромный валун, в 3-4 раза превышающий ее размер, да еще и ко всему прочему, он был не один, за ним летели еще куча всяких камней, как крупных так и мелких. Тело пронзила адская боль, когда огромный валун упал на кошку, когда она почувствовала хруст собственных костей, когда почувствовала, что все новые и новые синяки прибывают вместе с новыми и новыми камнями. Из горла вырвался истошный крик, молящий о помощи кого угодно, абсолютно любого кота. Нога адски болела, быть может, ее оторвало? О нет-нет-нет... Если уж умирать, так не калекой.
Очередной камень свалился откуда-то сверху, со всей дури ударив синеглазую по голове. В глазах мгновенно потемнело, а сама кошка почувствовала, как из ее тела входит дух. Прощай мама, прощай брат, прощайте сестры, прощая, Вранокрыл, любовь моя... Я буду ждать вас...
Темнота. Холод. Пыль и мертвая тишина. Всё. Это конец.

Свет. Свет в конце туннеля, знаете такое выражение?
Твой еще слышал какие-то звуки, слышал, как брат отчаянно кричит и разгребает груду камней. А в глазах белым-бело, как будто наступила зима, и синеглазая уставилась на белое поле, усыпанное холодным снегом. Аж глаза режет.
Подняться на лапы нет сил, тяжесть пала на тело, но ты все равно поднимаешься, ведь знаешь - должна подняться.
Ужас охватывает тебя, когда осознаешь, что не знаешь куда попала. Белым бело, не знаешь где земля а где небо, хотя светло как днем. И предков Звездных тут нет. Неужели их нет? Или может, это ты попала куда-то не туда? Или это твое наказание, за темную душу?
Тем не менее, ты с опаской оглядываешься по сторонам, и делаешь шаг вперед, но ничего не происходит, и ты тоже ничего не чувствуешь.   Совершенно ни-че-го. Отбиваешь слова в голове, словно куешь золотые монеты, и пожалуй, это единственное что сейчас может тебя спасти. Боюсь, милашка, тебе не суждено прожить долгую счастливую жизнь, в окружении любящего кота, детей и близких.Не суждено погибнуть как настоящему герою, который отдал свою жизнь, защищая свое племя, нет. Ты погибла жалко, неуклюже, тебя погубила собственная невнимательность и жалкая полевка. Ха, а ведь смешно получается, раньше она была жертвой, а теперь жертвой стала ты. Интересное событие, неправда ли?
Глупое очищение, ты исповедовалась перед смертью, показывая свои грехи перед богами, которые вот-вот собирались отобрать твою жизнь. А ты даже не подозревала об опасности, изливала душу бедному брату, который будет мучить себя не только своей судьбой, но и твоей. Рассказала ему все, не зная что тебя слышат, не зная что это было нечто большее, чем просто "рассказать о себе". На твои глаза невольно накатываются слезы, сейчас ты тут, совсем одна, и никто тебя не найдет, никто тебе не поможет, да и сомневаюсь что тут вообще может кто-то быть. Тебе некуда бежать, тебе некуда идти. Ты попала в ловушку, состоящую из твоих воспоминаний и мыслей.
Вдруг мимо тебя пролетает иссиня-черный комочек шерсти, с нежно-голубыми глазками. Ты , недолго думая, подходишь к котенку, и заботливо спрашиваешь:
- Заблудилась, милая? Что ты тут делаешь? - весело усмехаешься в усы ты, но только когда маленькая девочка проходит сквозь тебя, а следом за ней несется второй комочек, только бурый, т осознаешь, что маленькая девочка - это ты. Ты в детстве, в раннем детстве. Глаза расширяются от ужаса, а совсем скоро около тебя уже сидит более взрослая кошечка, к которой подходит серебристая воительница, и нежно касается носом носа кошечки.
- Посвящение в оруженосцы... - мельком проноситься у тебя в голове.
Через пару мгновений мимо тебя прошмыгивает угольно-черный котик, который со всех лап бросается к подросшему рыжему оруженосцу. Ты даже не замечаешь, как через пару мгновений вокруг тебя целый рой воспоминаний, от которых рябит в глазах и кружиться голова. Ты видишь себя, в разных возрастах и образах.
Стоило тебе сделать шаг вперед, как ты замечаешь уже взрослую себя, которая нежиться в объятиях угольно-черного воина. Тот ласково лижет тебя в щеку и сильнее прижимает тебя хвостом к себе. Но... Но дело в том, что ты не помнишь этого... Этого.. Этого не было! Глаза бегают по коту и кошке, как ты замечаешь страшный шрам на левой лапе своего двойника. Что это вообще значит?!
Через некоторое время твоего ступора, вокруг появляется все больше и больше тебя, с этим шрамом на пол лапы. Вот ты несешь какие-то травы, вот ты кому-то накладываешь паутину на глубокую царапину...
До твоего плеча кто-то прикасается хвостом, и ты вздрагиваешь, слегка пискнув, ведь ты знаешь, ты - одна, здесь больше никого нет. Все кто тебя окружал, все эти мысли и воспоминания, они пропали. Ты вновь осталась одна.. Ну, или не совсем одна.
Оборачиваешься, бросаешь взор синих очей на желтоглазого воина, который порядком подрос; прожилки и мышцы гуляли по телу кота, он явно стал выше и больше, и конечно же, сильнее. Но взгляд остался таким же любящим и нежным.
- Течение... Боюсь, тебе пора идти, милая. Не бойся, я жду тебя, там, внизу. Я всегда буду тебя ждать...- шепчет он, приблизившись к тебе настолько близко, что  ты ощущаешь его неровное горячее дыхание на своей шее. Лижет тебя от кончика подбородка до кончика носа, от чего ты сразу смущаешься, краснея, - Я люблю тебя, а теперь, иди. Тебе пора.
Это было последнее из его слов. После этого, вокруг начало темнеть, а земля ушла из под ног. Ты полетела в пустоту. Глухой удар о землю, и т в ужасе распахиваешь свои ярко-синие глаза, которые светятся настолько сильно, как не светились еще никогда.

Ну что же, я уверенна, это был знак самого Звездного племени, а также, его милость. Безусловно, ей дали второй шанс. Ей дали второй шанс жить, перед этим, прочистив мозги, убрав из дурной головенке темные замыслы. Как заново родилась. На душе легко, а в сердце чистота. Больше нет обид, боли, слез и  страданий. Больше нет ненависти к Сычу, который разбил сердце. Нет. Он не разбивал. Он дал ей шанс любить по настоящему, и любить того, кто изначально являлся ее судьбой, даже там, на небесах. Всем сердцем любя желтоглазого воина, осознавая, что любовь эта чистая, искренняя и безупречная, ты стремишься к этому солнцу твоей жизни. Ведь без него, т бы погибла, и так бы и осталась жить в собственных мыслях, которые унес ветер. Раньше забыть прошлое казалось невозможным, равносильно, если солнце взойдёт на западе и сядет на востоке, когда высохнут реки и горы полетят по ветру как листья, тогда и только тогда она бы забыла прошлое, но благодаря звездному племени, это произошло сейчас и только сейчас.
Ну, вот я и поведала вам историю нашей героини. Героиня, эта кстати, и есть я сама. Мое прошлое, мои мысли, ми воспоминания. Все уходит, и мое прошлое тоже ушло, оставляя лишь светлые моменты жизни.

Очнулась я лежа на одной из подстилок в палате целителя. Недалеко от меня бегала наша целительница Метель, ворча и что-то делая с травами. Я оглянулась по сторонам и попыталась пошевелиться; это далось мне с трудом, все тело ломило, и видимо, куча синяков полученные мной во время завала еще не прошла, но, подвинуться я все же смогла. Из горла вырвался жалобный писк, когда пытаясь пошевелить левой лапой, тело пронзила адская боль. Взгляд приковался к лапе; та была окровавлена и замотана паутиной, по самую щиколотку. Внутри все скрутило. Воспоминания о загадочном "сне" не давали покоя, хотя, возможно это был дар звездных предков.
Оглядываясь по сторонам, взгляд мой приковался к разноцветному перышку, которое пропахло моим угольно-черным другом.
- Даже когда неизвестно, умерла ли я, он все равно преподносит мне подарки, искренне веря что я жива, - подумала я, улыбнувшись. Потянувшись за перышком и аккуратно взяв его в зубки, что бы суметь хоть как-то одеть на себя подарок, я осторожно "вплела" его в свой загривок. Конечно, пока что это смотрелось не очень ровно, но потом когда Вранокрыл вновь придет, я обязательно его поблагодарю, и думаю, он сможет нормально вплести перо мне в шерсть.
Я уже достаточно давно осознала, что люблю полосатого кота, вот только раньше это чувство было незаметным, ибо его заслоняла огромная стена ненависти к Сычу, а сейчас же, обид больше не осталось, сердце вновь стало чистым, готовым к чему-то светлому, например, такому как любовь.
Но, из размышлений меня вывел один вопрос: сколько я тут пролежала?
В горле пересохло, а живот уже начал предательски урчать от голода. Что же, отличное начало дня, ничего не скажешь. А хотя, если честно, то это еще ого-го какое хорошее начало дня, ведь кто знает, что со мной могло произойти за исключением больной лапы.
Обратив взгляд на серебристую целительницу, я хрипло мяукнула:
- Сколько я тут пролежала?
Пожалуй, это единственное что меня сейчас волновало. Сколько-я-пролежала?
Кто знает, может несколько часов, а может, и несколько дней. Скорее бы выбраться из этой палатки, почувствовать на себе холодный ветер, впиться зубами в мягкое тело полевки, почувствовать ее кровь на своих когтях. Как жаль, что не суждено этим мечтам сбыться, так как путь мне предначертан совсем другой. Моя судьба и мои воспоминания - это моя жертва для воли Звездных господ и для шанса жить вновь.
- Метель, что со мной такое? - жалобно прошептала я, - Я больше не смогу ходить, да?
Представления, что я останусь калекой на всю жизнь и больше никогда не поднимусь с этой треклятой подстилки, заставляло впадать в ужас. Скажите, кому нужна кошка-калека которая даже на лап подняться не в силах, а? Правильно, никому. Лучше уж умереть, чем так жить.
Оставалось только лишь надеяться на лучшее и верить, что все будет хорошо. Я уверенна, что совсем скоро придет Вранокрыл, так как место около моей подстилки сильно пропахло рыжеухим воином. По всей видимости, он не раз приходил меня проведать, пока я была в отключке. Совсем скоро она вновь ощутит его обжигающее дыхание на своей шерсти, и его нежный взгляд. Эн был для нее всем, одним из самых дорогих существ на свете. Он помог ей обрести вторую жизнь, был самым сладким воспоминанием и самой безупречной любовью. Остается только его ждать, не более.
"Я всегда буду тебя ждать..."-  промелькнуло в голове. Возможно, он говорил это, когда я пребывала в состоянии "сна", а возможно, это происходило только в том царствии.
Тяжело вздохнув, я положила голову на передние лапы и закрыла синие глаза. Надо поспать. Возможно, тогда боль немного стихнет, и будет уже не так тяжело. Остается только надеяться, ибо вера - это единственное что у нас есть и что у нас не отнять никому.

Отредактировано Течение (2014-04-16 20:21:04)

Я люблю этот пейзаж всем сердцем... Пускай оно треснуло, пускай на нем есть пластырь, насильно сдерживающий бурные потоки эмоций. Пускай мало кто знает, что я плачу, когда мне приходится охотиться здесь, губя своим присутствием такую идиллию, но... но я вынужден это делать во благо и процветание племени. Я вынужден губить лес и живых существ, для собственной жизни. Так устроен мир и каждый это знает.
Медленным шагом я передвигаюсь по короткой траве. Она короткая, потому что... не знаю почему. Так устроена эта местность и никто не в силах изменить всю красоту и волшебство этого ландшафта.
Начинаю передвигаться быстрее, когда замечаю краткое движение в нескольких лисьих хвостах от себя. это что-то намного крупнее птицы, но меньше барсука, это.. кролик! Естественно, их же тут сотни, а может и тысячи, кто знает?
Уменьшаю дистанции между мной и кроликом, когда он вдруг срывается с места, однако это ему не помогает увеличить разрыв. Нагоняю зверя быстрым рывком замахиваюсь лапой и снижаю скорость, при этом в последний момент ударив лапой по земле.
Чертыхаюсь, но не снижая темпа нагоняю кролика и на этот раз челюсти замыкаются на шее зверя с молниеносной скоростью.
Я не успеваю выпустить из зубов кролика, как мимо меня проносится следующий и я потеряв все свои мысли бросаюсь за ним. С этим проблем не было, я быстро прижал его к земле лапой и, отложив в сторону первого кроля, перегрыз ему глотку.
Подобрав кроликов, сгибаюсь под их тяжесть. Я молодец, можно сказать, что патруль удался.

Отредактировано Сыч (2014-04-19 21:48:11)

Порой бывало такое настроение, что никуда не хочется идти. А порой, наоборот, гуляешь допоздна и возвращаешься ночью, и утром сложно-сложно вставать. Но вставать приходилось, поскольку на повестке дня стоял важный охотничий патруль, играющий роль в ежедневном круговороте племенной жизни. Поэтому Сойка  сперва что-то промычала. Опомнившись, что тут, кроме нее, есть и другие коты, и что она их своим бурчанием непременно кого-нибудь разбудит, воительница попридержала язык. И медленно-медленно открыла глаза, свежим, пусть и невыспавшимся взором окидывая Крик Журавля, пеструю массу вздыхающих сонных кошачьих шкур, своды палатки и, наконец, стремительно светлеющее небо.
— Вставай, рассвет свой проспишь. Ладно уж, иди смотри, заодно низины - твоя охотничья территория, разделимся. Я, если что, буду у порога.
Она чуть ли не проспала! Воительница подскочила как ошпаренная и, обогнав Крик Журавля, выскочила из палатки. Когда мать присоединилась к Сойке, то та быстро затараторила.
— Ох, ладно, да, я, слушай, я побегу, мне скорее надо бежать..
Не дожидаясь ответа, Сойка выскочила из лагеря — и след простыл. Сбиваясь по пути, она наконец добралась до низин, и все-таки успела! Встретив рассвет и освежившись, пустив в сознание свежесть грядущего дня, воительница в очередной раз восхитилась красотой пейзажа, который, как ей иногда казалось, менялся каждый день. Кошка неслышно и с удовольствием вдохнула полной грудью. Но, решив все-таки не дожидаться полного восхода солнца, ведь за ним последует прожигающая горло изнуряющая жара, кошка быстро спустилась вниз, как и всегда, избрав новый путь, такой, какой еще не пробовала ранее. Впрочем, так делала она всегда, но благодаря непостоянству, заключенному в постоянство, ей ничуть не надоедало каждое утро приходить сюда, пусть и не все коты одобряли подобную ее привычку — мало ли что в племени произойдет, пока она там шляется где-то в своих низинах. Кошка лишь фыркнула в ответ на воспоминание об этом не самом лично для нее приятном мнении соплеменников, но потом решила выбросить подобное из головы, дабы не портить себе настроение с утра пораньше.
Так, ты же в охотничьем патруле, Сойка!
Серебристая тут же замедлила шаг, чтобы случайно не встревожить дичь, которая, по предположению полосатой кошки, обязательно выбиралась с утра пораньше, когда еще более-менее прохладно и терпимо, даже приятно. Да, а ночью или поздним вечером, когда Сойка возвращалась, так вообще было чудесно и восхитительно.. Грызунов что-то не попадалась, но не успела она уйти с места, где еще встречались скалистые <<вкрапления>>, так уловила звучное, приятное уху охотника хлопанье крыльев. Это был скалистый голубь! Какая удача! Широко распахнув глаза, кошка стала быстро красться вперед — в такой ситуации выжидать и медленно, постепенно подступаться к добыче было невыгодно. Шаг, другой, спустя следующую секунду ее тело уже вытянулось в натянутую струнку и стремительно летит вперед, отточенный прием, приземление. Сойка легко прижала птицу к земле и тут же оборвала жизнь. Ей показалось, что скалистый голубь не шибко-то и понял, что, собственно, произошло. Довольная собой, кошка спустилась вниз по склону, решив поохотиться и среди травы. Голубя ей, видите ли, было мало. Воительница забросала добычу землей, чтоб никто не стащил, и направилась вперед в поисках добычи. Потом заметила маленькую землеройку, которая копошилась прямо перед носом. Кошка, не слишком прицеливаясь и уже расслабившись после первого удачного улова, прыгнула. Прыжок оказался неудачным — сперва Сойка даже и не обратила внимания на камень, рядом с которым как раз-таки копошилась маленькая жертва. И, что оказалось еще более неудачным, так это то, что кошка умудрилась прыгнуть прямо на этот камень и сильно ударить лапу. Обуздав наконец пульсирующую боль и перестав обращать на нее прямо-таки все свое внимание, Сойка осмотрелась. Но землеройки и след простыл. Выругавшись, Речная почапала к оставленному голубю.
— Хоть что-то.. — холодно пробормотала серебристая.
Подхватив улов, она неторопливо направилась в лагерь, радуясь, что все равно поймала хоть что-то. Все еще прихрамывала на одну лапу.

Утро как утро, день как день, досаждающий своей посредственностью, но радующий наличием, каждый рассвет - маленькая победа. Над темнотой, над сном и над собой, над жизнью, у коей смог вырвать возможность открыть глаза и увидеть розовеющее небо да возрождение солнца. Ещё раз. Закат - подведение итогов, торжество побед и грусть разочарований, когда что-то да не сошлось, не уложилось или просто вышло не так, как хотелось бы. Это ведь обычно, нормально, так всегда бывает. Да и не укладывайся это в общепринятые нормы, кто осудить? Никого не волнует то, что творится у соседа в голове, покуда оно не начинает выливаться в поступки, наносящие этому самому соседу вред, отсюда и вытекают все беды: пока пламя пожара не подпалит хвост, так и будешь лежать, дремать, покуда корчится в предсмертной агонии у твоих лап обвитый рыжим кольцом собрат. Равнодушие не прощают, будучи сами такими же, цепь пороков никогда не оборвётся, ибо само появление на свет тех, кто убивает ради собственного желудка и мстит тем, кто творит такое же ради своего по отношении к ним, и есть порок. А, с другой стороны, даже правильно. Путаясь в собственных мыслях, словно в липкой паутине, рано или поздно сдаёшься, падаешь, позволяя мгле проесть мысли. Озарение приходит перед смертью, но нет возможности открыть истину, потёмки не только чужая душа, но и собственная. Покуда же утро - победа, а вечер - время познать ошибки и научиться новому, мир будет развиваться. Со своими недостатками, но ведь каждый выживает, как может, мы сами делаем жизнь такой, влияя на судьбу. Так и не нам роптать, роняя в мох подстилки жгучие слёзы, хочешь изменить - меняйся и подавай пример, не сотрясай воздух пустыми инструкциями, никому нет дела до предположений, пустых и не опробованных. Мнить себя философом может каждый, но далеко не каждый им является, в сим заключается основная проблема и причина многих нереализованных возможностей. Впрочем, какая разница? Мало кто задумывается, а насильно не навяжешь, что лишь самосовершенствование - путь к успеху.
Полосатая, оглядываясь, скорее, впрочем, чисто автоматически, двигалась вперёд ровным, отточенным шагом, не слишком спеша. Да и куда? Утро минуло, забрав с собой последние капли прохлады, а теперь, когда солнце уж жгло вовсю, а впереди ещё топталось множество таких же часов, смысла бежать не было. Сыч выразил навязчивое желание начать патруль с рейда в низинах, что представляли из себя сковороду на открытом огне, и Крик Журавля явно не была довольна перспективой, но всё же согласилась. Настроение было на удивление неплохое, посему желание разводить споры отсутствовало, как, впрочем, и прыгать под открытым солнцем за ящерицами.
- Заканчивай и пойдём, продолжим у реки.
Взмахнув хвостом, отрезала она после продолжительного молчания.

Дыхание вышла из ельника, неся с собой клеста и улитку. Вполне достойная добыча. Но пока в лагерь возвращаться было рано. Пока везет в охоте, этим нужно пользоваться. Вот поймаю кого-нибудь третьего и пойду в лагерь. Кошка торопилась. Оставив свой добычу так, чтобы потом не забыть (случалось даже такое), воительница двинулась ближе к горам. Здесь было очень хорошо. Свежий горный воздух, легкий ветерок. Благодаря этому здесь было не так жарко, как могло бы. Это не могло не радовать. Кошка осмотрелась и прошла вперед. Маленькая птичка с длинной шеей и совсем непропорциональной головкой бежала вдоль горного уклона. И неужели это умеет летать? Она, по-моему, только бегать и умеет. Это была куропатка. Что ж, такую добычу не стоит упускать.
Бурая длинношерстная охотница приготовилась и сразу же прыгнула, будучи уверенной, что ее добыча никуда не денется. Сейчас всего лишь один удар лапой, и пташка упадет замертво.
Но не тут-то было. Прыжок - да. А вот легкий удар лапой - нет. Только птица увидела огромную кошку, летящую на нее, как она резко распахнула свои большие (на удивление) крылья и поднялась в небо. Дыхание, конечно, знала, что эта пташка умеет летать, но в данный момент не ожидала это. Но все-таки кошка сумела сориентировать. Прыжок вверх, и воительница впилась когтями и зубами в тельце куропатки и потащила ее к себе. Теперь ей уже не оклематься. Мертва. Третья добыча за сегодня. Третья удачная охота. Все складывается просто замечательно.
Вернувшись к тому месту, где кошка недавно оставляла клеста и улитку, Дыхание подхватила всю свою сегодняшнюю добычу и решила вернуться в лагерь. Вот соплеменники обрадуются. Здесь найдется лакомство для каждого. Особенно некоторых порадует улитка.

На душе покой, на душе счастье. Неужели это возможно? Впервые за долгое время успокоились океаны, нет больше шторма, нет больше ветра, лишь тишина волнует воду, что ровной гладью растеклась по земле, в её углублении, создавая подобие чего-то бездонного и далёкого, как сама линия горизонта, но теперь известно, что и до неё можно добраться. В сочетании серых красок, неровными отенками пятен, выделяющейся чёрной точкой, что летит всё ближе и ближе, на встречу, в объятия. Как бы ни был далеко кто-то близкий, нить не оборвётся, даже если её пытаться пилить, лишь мелкие ниточки наполнят воздух густой пылью, но стержень - не верёвка, стержень - металл, крепкая и стойкая сталь, она ни за что не поддастся смутам и времени. Отношения - хрупкая вещь, когда всё, что объединяет - лишь бумага, что даже от воды тает. Вода - слёзы, боль и отчаяние, они лишь закаляют, закалённая сталь строит их мир, выкладывая блоками тропинки, покуда души вновь не сойдутся. А потом хорошо, потом радостно и спокойно, когда на морское дно осядут песками тревоги. Мир - борьба, но, подобно тьме, имеющей второй стороной свет, мир - цветы, большая поляна, благоухающая всевозможными ароматами, от медово-сладких до горьковатых. Переливами птичьих трелей звучит смех, когда сердце вновь оперилось, когда смогло взлететь, скинув горсть камней, что пыталась втоптать и раздавить. Непокорность иногда спасает, когда отказываешься повиноваться тому, что губит. Разум дан на принятие собственных решений, и личное мнение, как и надежда, золотая лента - посланник солнца, что снизошёл в тёмный тоннель и указал путь. Покуда ты борешься, тебя одобряют. Примирение - свобода. Шесть лун в полумраке подошли к концу, и теперь даже дышится легче, когда понимаешь, что всё позади. Ветер свистит в ушах, бьёт в грудь, но к естественному сопротивлению ей не привыкать. Лапы бьют по земле, сегодня даже бег давался легче, чем обычно, и если раньше требовалось время, чтобы привести в порядок мысли, теперь они выстлались покорно. Принимать приятное всегда просто, радостно. Охота сейчас - скорее приложение, дело второстепенное, ей и без того чудесно. Солнечные лучи ласкают спину, оказывается, даже они могут быть приятны. Впрочем, духота, властвовавшая последние луны, понемногу отступает, отчего напор солнца не так велик. Отпечатки в пыли ведут от лагеря к низинам, заданной раннее цели прийти туда не было, но, раз уж так вышло, отчего бы и не попытать счастья? Надо же, мир может быть радугой. Семь цветов счастья, разве ж это неприятно? Сказка - быль тоже существует, главное - не верить слишком глубоко. В редком кустарнике слышится шебуршание, что не отстаётся без внимание. Судя по запаху, полёвка, вполне себе неплохой вариант. Губы разъезжаются в полуоскале, выражая полную готовность к действию, короткая череда шагов - перебежка, занятие позиции, изготовка и прыжок, но он неточен, ибо лысеющая ветка грозилась проткнуть глаз, вынудив отклониться от курса, и грызун, всегда отличающийся трусостью да проворством, сбежал. Что ж, это всё равно не конец. Прогулка - расслабление, и нет поводов для того, чтобы это менять. Всё течёт гладко, а добыча... Ещё не прошло то время, когда она изобилует, посему не приходится прилагать череду нереальных усилий, чтобы обнаружить того или иного зверька. По большому счёту, это даже не представляется интересным, настроение не то. Скалистый голубь был замечен краем глаза, и для того, чтобы настигнуть его, хватило бы двух прыжков, однако после первого же птаха насторожилась, второй позволил захватить крыло, да только выскользнуло оно, окаянное. Следующая попытка, надо сказать, оказалась куда более удачной, а целью её стал кречет. Птица своевольная, крупная, она пожелала оказать сопротивление и,надо сказать, была вполне в силах сделать это. Клюв ударил воздух, когти проехались по спине, вскрик и взмах крыльев, что лупят бока, клювом по груди. Струйка крови - кожа рассечена. Зубы вбиваются в шею, последнее трепыхание, зализывание раны и победа. Травма - это так, случается. Пустяк. А душа всё ещё поёт, и на морде улыбка. Такого не было давно, истинное, хрустальное счастье. Мысли в порядке? Да. Тогда в лагерь; уже пора.