Утро плавно, неспешно перетекало в день, рисуя на бледном зимнем небе, словно незримой магической силой золотые переливы, со временем оставляя голубизне всё большие участки безоблачных далей. С небом разгоралось и моё возбуждение: с каждым мгновением, с каждым шагом, с каждым обжигающим прикосновением подушечек лап к тонкой корочке льда внутри меня всё сильнее полыхал огонь азарта. Там, внутри всё громче взвывали догорающие дрова, костёр разбивал языками пламени чувство усталости, вызванное приличным недосыпом, освобождая место новому чувству, озаряющему душу.
Вчера весь день под уже перестающими греть лучами солнца протекал лениво, неспешно, но сейчас от него в памяти не осталось и малейшего следа - всё стёрлось из головы, пропало, как по волшебству, в один момент. Так бывает, когда целый чертов день маешься ерундой, молотишь ерунду, ерунда у тебя в голове - ерунда, ерунда, ерунда, да и сам день ерундовый - короче говоря, не задался, и это единственное, что у него получилось. Я пренебрежительно фыркнула, бросив взгляд в сторону, будто бы этот самый день был моим верным спутником по низинам. Безусловно, считать так было грубой ошибкой - Вчерашний День заметно отставал от меня. Он там, на западе, догорел, тая в объятиях рыжего горизонта ещё давно до рассвета, ну а я, меня ждёт новый день. Ждёт, притаившись мышкой в тени кустов. Я его не ищу и не жду - это совсем ненужно, когда идёшь к нему навстречу. Энергия - через края, и я знаю, куда её сейчас выплеснуть. Моя мордашка в момент озарилась улыбкой. Конечно, знаю.
Этим утром я компенсирую вчерашнее безделье, занявшись, охотой и, если Зимняя Вишня не пожелает охотиться бок о бок, (что было бы глупо, а Зимняя Вишня, на сколько мне известно - кошка далеко не из глупых) наконец, в гордом-гордом одиночестве. Наставник научил меня всему, что смог,(ну или сумел впихнуть мне в голову, от которой знания так и отскакивали, словно бы на пружинах) но стоит кое-что закрепить. Посвящение моё произошло достаточно недавно, я даже как-то к палатке воителей привыкнуть не успела, так что, считай, обучение старины Рис всё ещё продолжается. В программе у нас закрепление охоты на грызунов и птиц, налаживание некоторых проблем с коммуникабельностью и, наконец, самое сложное и неприятное - взросление. Это обязательное условие ко второму пункту, обязательное к исходящим от него...
И вправду, это - сложнее всего. Как говорится, каждый убивает то, что любит. Мне предстоит убить старую Рисовку, даруя жизнь новой. Убить? Я невольно вздрогнула. Ерунда какая! Сущая ерунда. Никто никого убивать не собирается, просто стоит разобраться со своей безответственностью и...
С глубоким вздохом моя грудь наполнилась холодным, - нет, ледяным! - воздухом, заставив меня, морща нос, с резкостью выдохнуть его уже нагретым теплом моего тела. Сезон замёрзшего камыша. Весёлая пора, к которой, готовясь, надеются к худшему - запасаются травами ото всяких хворей, типа Зелёного Кашля(тьфу-тьфу), и ещё не весть что надумывают... Хотя, с зимой я знакома относительно недавно, а именно - сейчас начиналась моя вторая с ней встреча, если не считать того времени, когда я только родилась, а родилась я именно  в пору замёрзшего камыша, но снега мне увидеть так и не удалось - в том году он быстро растаял.
- И сейчас не удастся, - сказала я, не произнеся шевелящимися губами не звука, бросив обречённый взгляд на пламенеющий восход, очередного моего спутника.
Его увидеть мне, как ни странно, не удалось - с тупым изумлением я обнаружила, что моего собеседника загородил подозрительно знакомый силуэт, оказавшийся моим соплеменником, воителем моего родного-дорогого Речного племени. Мы быстро обменялись кивками, о чем я сообразила чуть позже, и, когда тень уже проскользнула мимо меня, изо рта вместе с облачком пара вырвалось на удивление тихо и неразборчиво:
- Удачной охоты, Зимняя Вишня!
Зимняя Вишня! Вспомнила я об этом только в момент своей речи, а то и после её, что заставило меня расплыться в глупой улыбке. А ещё мы с ней сейчас идём в патруль. Охотничий патруль. Вели-икие звёзды, вот зачем я сюда пришла. Это окончательно меня добило и я, не сдержавшись, громко хохотнула. Охота, грызуны, птицы. Очередной смешок. Глупое хихиканье.
Угомонись.
Ага, сейчас прямо. Я шмыгнула носом, вновь отметив для себя, на сколько странный и пугающий у меня смех (похож на истерическое хихиканье, как говорит брат) и оглянулась по сторонам.
- Дичь вся сейчас по норам небось попряталась с такого-то холоду. - вновь беззвучное движение губ.
  Ну-с, патруль - так патруль.
  Найти свою первую жертву было относительно легко и не заняло много времени. То была маленькая, но довольно раскормленная для этого сезона мышь, ни о чем не подозревая, грызущая что-то мелкое - что именно, я не разглядела, да и больно надо было. Пружиня лапы до предела, готовясь к прыжку, я упустила, видимо, какую-то деталь - как, впрочем, всегда; маленькую такую, но удивительно значительную деталь, благодаря чему крайне элегантно распласталась на льду, при том ещё, как мне сначала показалось, придавив несчастную мышку своим телом. Промелькнувшее перед моими глазами ушастое тельце как-то само собой оказалось в моих лапах - уже мертвое, размашистый и быстрый удар широкой кошачьей лапы пришелся точно по голове. При том по чистой случайности, ведь обладательница той самой лапы, будто бы качающийся на волнах деревянный плот, перекатилась с боку на бок, высоко задрав передние лапы и резко их опустив. Что сказать, это было, безусловно, по-мастерски выполнено. Наставник бы оценил такой трюк, да?
Дальше стало только более нелепо и глупо - моя летящая с дерева туша рассекла горку гнилых листьев. Это была такая попытка поймать воробушка, сидящего чуть поодаль лиственной кучки и слетевшего за несколько мгновений раньше до того, как листья, бурые и красные, разлетелись в стороны.
И, наконец, мне удалось собраться и поймать, господа, самого что ни наесть настоящего суслика. Вот так и поохотилась, отлично поохотилась, считайте. С Зимней Вишней мы пересеклись точно там же, где и разошлись, и, буквально не слова друг другу не бросив, направились в лагерь. Несмотря на злосчастный полет в листья и снег, я, кажется, была вполне удовлетворена, избавившись от излишков энергии.

Просто удивительно, как быстро летит время. Хотя, ещё удивительнее то, что это не пугает. Ведь, по-сути, минуты не начали сокращаться на самом деле, просто чем старше становишься, чем незаметнее среди общей рутины подступают определённые моменты, события, дабы. Казалось бы, только вчера у Ручей родились котята, а теперь они готовятся стать воителями. Не завтра, конечно, но через пару лун - вполне. Всё равно основной этап ученичества уже позади. А Ветрогон? Совсем недавно он был Быстриком и ходил чисто-белый от паутины, которой его перевязала Течение, стараясь остановить кровотечение и закрыть раны. Тогда чёрная целительница ещё была жива, радуя мать ярким блеском синих глаз, пусть редкими, но каждый раз долгожданными разговорами по вечерам, просто фактом своего существования. А теперь... теперь просто нужно закрыть глаза и осознать, что её нет больше шести лун. Осознать и ужаснуться, пытаясь понять, как. Когда? Жаль, нельзя хоть немного замедлить этот ужасный темп, чтобы хоть немного насладиться счастливыми моментами, не вздыхая от ужаса при осознании того, что вот-вот вся эта красота разрушится, и времени впитать доброе не будет - сразу придётся разгребать последствия этой лёгкой радости, которые наверняка окажутся непропорционально тяжёлыми. Справедливо? Да не сказать. События смешиваются, не позволяя толком запоминать что-то, образуя какую-то глупую, бесполезную кашу, подчас ставя под сомнение рациональность всей этой жизни, вечной гонки в никуда, у которой подчас даже цели нет. С другой стороны, стоит только выйти из покрытой густым полумраком пещеры и приглядеться к солнцу, которое даже в холодный сезон сохраняет притягательно-жёлтый, разве что более блёклый цвет, как все чёрные мысли отступают на второй план, и желание бежать появляется само собой. Рисуются какие-то личные цели, вспоминаются обязательства, проясняется осознание прошлого. Просто нужно добавить каплю живого, чистого света, чтобы распустить грубость, формирующую в душе чувство безысходности, зачастую оказывающееся ложным.
Крик Журавля всегда любила Низины и с удовольствием охотилась там, особенно в холодное время года, когда не нужно было искать спасительную тень среди деревьев, избегая открытых участков, где можно попасть под открытое воздействие пылких лучей. Её вовсе не смущал снег и ветер, она наслаждалась этой свежестью, и сегодня решила навестить дорогие сердцу каменные просторы вместе с охотничьим патрулём, в состав которого также входили Ветрогон и Скворолап. Вообще, это хорошее место, чтобы научиться охоте на птиц и грызунов на открытой местности, где нужно действовать стремительнее, увереннее и вместе с тем осторожнее, логичнее, так что в намерении существовало также рациональное звено. Объявив о разделении, полосатая тут же взяла след скалистого голубя. Поиска его вызвала некоторые проблемы, основная часть которой свелась к расцарапанной о камни подушечке лапы. Что ж, зато удача. Такой же исход оказался у попытки настигнуть полёвку, разве что царапины появились уже на животе. Закончила серию охровоглазая чистой поимкой галки, после чего подобрала добычу и, воссоединившись с отрядом, вернулась в лагерь.

Расстилающиеся еловая полянка виднелась впереди, так опрометчиво попадая на глаза воительницы. Возрадованная тем, что в охотничьем патруле тебе триумфально выпала возможность охотиться в одиночку, ты потрусила в одной из любимых территорий – ельник. Запах опавших игл очаровывал тебя каждый раз, как твоя лапа ступала на территорию. Вдыхая полной грудью приятный аромат, ты понимаешь, что ничего, после последнего прихода, не изменилось. Умиротворение и спокойство, как всегда, прогрессировало здесь. Только запахи соплеменников, кои оставили здесь свежую порцию меток, были отличны от приятного духа. Стоило втянуть в себя добрую долю воздуха, как ноздри раздулись, когда нотки птицы донеслись до чуткого носа. А вскоре обладатель запаха показался на горизонте, скрываясь где-то в хитросплетённых ветвях ели, внизу. Стоило только напрячься и подойти ближе, приготовиться к прыжку, как пичужка попыталась увильнуть от опасности. Не тут-то было: вертикальным прыжком, ты атакуешь чёрно-белое существо, схватив в свои крепкие объятия, и по приземлению душишь, когда острые зубы вонзаются в глотку.
Пищуху, что таилась едва ли не в двух шагах, постигла та же участь. И на этом, собственно, кончилась вся удача, когда сквозь когти проскользнули пёрышки другой птицы.
Подхватывая на бегу, после оставления метки где-то на кусту, свои трофеи, ты рванулась вперёд, задевая порошенные снегом еловые ветки. Что не говори, однако день, кончающийся быстро и более-менее удачно – неплохой день.

Больше всего Кусака ненавидел на данный момент отношение наставника к нему. Кот вообще не понимал, за что с ним так. Нельзя же так просто взять и отказаться от обучения оруженосца, это так... не по воински. О чем Буран думал, говоря те обидные фразы в морду своему ученику, заставляя его тогда прижать уши,  после, не найдя лучшего выхода, уйти с тренировки, которая ничего хорошего в итоге не принесла. Лишь разочарование и лишнюю трату нервов.
Кусаку поставили в патруль, достаточно большой. Наставник оставил непонимающего оруженосца на Шиповника - старшего воина племени. Конечно же, ученик последовал действиям наставничка, также решая поохотиться в одиночку. Но перед этим он предупредил наставника, мол ему надо еще мха набрать для подстилок, а то Буран смотрит за его работой.
Недовольно сморщил нос. Настроения охотиться вообще ни какого не было! Об него как будто лапы вытерли, а после пылью забросали. Так нельзя, надо доказать Бурану, что он, как и остальные оруженосцы, достоин тренировок, а иначе... попросит сменить учителя, ибо сероглазый не соблюдает воинский закон, лишая своего ученика навсегда обучению. Нельзя же вечно менять подстилки и выискивать блох из шерсти старейшин. Кусака и так уже понял, что поступил подло, тоже не по воински, но все-таки и правда на поле боя никто не станет ждать. И тем более Буран не остановил тогда бой, так что...
Принюхавшись, кажется, Кусака взял след, но он отвлекся на шум ветра, а после уже и запаха след простыл. Прижал стыдливо уши и направился набирать мох, чтобы менять подстилки. Собирал он с каждого дерева много кусков, после скатывал их в кружки, чтобы было легче катить или нести в пасти, но все-таки обида, засевшая внутри пожирала. Ну ведь так нельзя! Все понятно, наставника слушать надо, но ведь не при таких вот наказаниях... бессмысленных вообще. Ну и что, что порвал ниточку на ловце, и что с того? Буран новую сплетет, ему не сложно, все равно с такой же любовью все будет сделано, если он вообще любит своих детей...
Кусака размахнулся и ударил когтями по стволу деревца. Все же несправедливо! Как ни крути.
Собрав в комок мох, Кусака осторожно стал толкать его в сторону лагеря, чтобы там утеплить палатки целителя и старейшин.

Медобок шел – и заглядывался на Зимнюю Вишню. Они уже несколько минут шли из лагеря вместе, а кот пялился на нее почти неприкрыто и удивлялся: как он раньше не замечал воительницу? Привык к ней с детства, что ли? Ну, если кошка тебе дважды в матери годится - это еще не значит, что она недостойна внимания!..
Зимняя Вишня была чем-то похожа на него. Да, неприятно признавать, что ты схож с кошечкой, но это было так: телосложение одинаковое, яркая шерсть, большие глаза… вот только двигалась Вишня плавно и медленно, словно лебедь плыла, а Медобок, как маленький барсук, сопел и быстро-быстро переставлял лапы подобно сороконожке.
Молчать всю дорогу, как рыба, Мёд не собирался и потому завел, не робея перед красивой дамочкой, разговор:
- Ну-с, это, кажется, наш первый совместный патруль? – Медобок старался привлечь внимание Зимней Вишни к себе. - Ты как, рада? Я вот в восторге. Не каждый день меня посылают охотиться в компании эффектной самочки. – подольстил он напарнице и подмигнул ей.
Если бы рядом был Ливень, он бы уткнулся  мордой в лапу. Весь вчерашний вечер брат, уединившись с Медобоком в палате воителей, настоятельно ему втолковывал, что Мёд-де слишком наглый, и даже братья это замечают, и скоро рыжий огребет… но Мёд пропустил всё это дело мимо ушей и продолжал отвешивать трехсотстрочные комплименты несвободным кошкам. Он-то думал, что все понимают шутку. Кому не нравится, когда молодой кот обращает на тебя внимание? Мёд ведь не собирался всерьез кадрить кого-то типа Вишни или Вьюги; они ему, как уже было сказано, в мамки годятся! Котик понимал, что в племени полно кошечек помоложе и посимпатичнее… та же Запруда, например…   
Тем не менее, Мёд себя не ограничивал: он считал, что флирт со всеми кошками племени подряд (включая Мрачницу и Вечерницу) – естественное дело, и никто обижаться не должен.
- Ты выспалась сегодня, Виш? – Мёд приказал себе “влево руля” и сблизился с Зимней Вишней настолько, что его коричневые усы касались белых вибрисс кошечки.  – Что снилось? Я вот мышей ловил. Черт подери, пророческий сон, верно? – звонко расхохотался Мёд собственной шутке.
Через некоторое время парочка разошлась: Медобок убежал охотиться в Низины. Долг свой он выполнял через пень-колоду, но “если долго мучиться – что-нибудь получится”, и не что-нибудь, а ого-го что! То ли Мёд был вдохновлен прогулкой с “Виши-Виши”, то ли ему просто подфартило, но он отлично поохотился: сначала он поймал скалистого голубя (кто бы удивлялся – любитель перьев ловит птиц!), копавшегося в груде какого-то щебня и слишком поздно реагирующего на крик “Бан-за-а-ай!”; потом наткнулся на гнездо этого голубя (который, видимо, был голубкой) – и на яйца в нем, которые чуть не уронил с большой высоты; а потом поймал – по случайному стечению обстоятельств (собрался справить свои дела в небольшую норку…) – серого скалистого суслика, больше похожего на белку без кисточек на ушах.
Когда Мёд возвращался в лагерь, он нагнал в лесу (нарочно вынюхивал) Зимнюю Вишню, выскочил на нее из кустов с приглушенным воплем: “Здравствуй!!!” – и, острожно положив гнездо с чудом не разбитыми яйцами на землю, стал хвалиться своим уловом:
- Ты глянь, какой жирнючий суслик! Вот те и мышка, да?! А голубь! А яйца! Это же яйца! Птичьи!
Лишь потом он поинтересовался, что поймала Зимняя Вишня. Ведь надо сначала похвалиться, а потом проявить интерес, верно?

Проснувшись, как обычно, рано, Крик Журавля нехотя перекатилась на спину. Её организм имел внутренний будильник, который каждый день в определённый, привычный момент требовал пробуждения; сложно сказать, как и чем это было заложено, просто имелся факт. Бывает состояние, когда, зная, что нужно сделать что-то, что тебя разбудят или вообще стоит подняться раньше, к назначенному часу начинаешь трясти себя подсознательно, за уши вытягивая из трясины Морфия. Организм просто подсказывает, что наступил подходящий, нужный момент. Живущая в гармонии со своим внутренним "я" кошка всегда чутко прислушивалась к этому голосу, поэтому редко когда просыпала или просто дремала после рассвета. У неё было слишком много дел, чтобы позволять себе такого рода нежности; и, в принципе, всё устраивало. Она любила эту жизнь, заданный ею ритм со всеми плюсами, минусами, сложностями и радостями. Даже эти ранние подъёмы чем-то радовали, словно наполняли новым зарядом бодрости. Но никто не может перечеркнуть элемент лени, который сегодня самым бессовестным образом пробрался в душную, переполненную палатку воителей и навис над полосатым телом, осторожно, но вовсе не робко касаясь шерсти и наполняя мышцы своей сладковато-горькой негой. Именно поэтому абсолютно не хотелось вставать. Веки отказывались смыкаться, всё внутри напоминало, что "подзарядку" пора закончить, а сознание упорно зевало и показывало всему и вся язык, вредно фыркая. Крик Журавля сморщилась и, вытянув в воздух крепкие лапы, выпустила когти, до слабой, ноющей боли в мышцах потягивая "носочки". После, вновь перекатившись на бок, широко зевнула, тряхнула мордой, мысленно бурча, что ещё немного и придётся нырять, чтобы окончательно сбросить с себя это нежелательное ощущение тяги к безделью. Подобрав конечности, громадина приняла вертикальное положение, ястребиным взглядом пронзив полумрак пещеры в поисках того, кого можно было бы вытянуть в патруль. Выбор пал на черепаховую Алую Зарю, совсем недавно бывшую её оруженосцем параллельно с ныне Медобоком и неофициальным Ветрогоном. После этого речная успела завершить обучение Зубастого, наставник которого на последний лунах слёг с переломом бедра, а теперь активно занималась муштрой молоденькой Снежки. Но сейчас это всё не имело абсолютно никакого значения, поскольку охровоглазая желала убедиться, что её недавняя черепаховая подопечная не успела "от лап отбиться". Потеребив молоденькую кошечку, полосатая предусмотрительно заткнула ей пасть хвостом, тихо шикнув - нечего так рано будить весь лагерь. После растрясла и недавно упомянутого Зубастого, которому тоже не помешает проветриться. Лишь когда они выбрались на главную поляну, речная пояснила, какое мероприятие их ожидает через десять минут. Наскоро вылизавшись и дождавшись, пока молодой воитель и зеленоглазая перекусят, махина покинула лагерную поляну, взяв курс на низины. Охота спорилась просто волшебно: изначально под лапы подвернулась каменка, которую удалось поймать без единой помарки. После пришлось повозиться с пищухой, которая, как истинный грызун, вцепилась в палец, но была оторвана и задушена. Со скалистой ласточкой сложностей опять же не было, так что, нагруженная добычей кошка вернулась в лагерь ещё до полудня.

Воин, пару дней назад получивший новое имя, дрыхнул на своей новой подстилке. Он все еще не выспался с ночного бдения, потому так долго и валялся. Зубастый был очень доволен, однако же, от души отлегло, когда ему стало известно, что слова старого наставники оказались не правдивы. И не придется бурому торчать до двадцати лун в палатке оруженосцев. Как и многие новоиспеченные воители, Зуба сперва очень сильно возгордился, каждый раз как встречая любого на своем пути, выпячивая свою огромную грудь вперед - мол вот, смотрите, какой я красавец, обучение прошел. Это скоро пройдет, когда Зубастый окончательно поймет, что он стал полноправным членом в племени и на него все надеются.
А пока что достаточно крупный для своего возраста воитель преспокойно спал, вкушая все прелести воинской "свободы". Зуба еще не понял, что от него соплеменники ждут многого, да и те наверняка понимают, что молодой воин примерно первую луну будет балду гонять и лениться. Почти с каждым так было...
Зубастому уже снился седьмой сон, когда его начали тормошить. В начале кот недовольно откинул чью-то увесистую лапу, а потом, когда напоры не прекращались, здоровяку пришлось распахнуть свои зеленые глаза и посмотреть на так называемого обидчика. Молодой воитель уже пасть даже открыл, чтобы сказать что-нибудь обидное, но, увидев наставницу, которая заменила покалечившегося Бурана, улыбнулся и почтительно склонил голову. Зубастый теперь до конца своих дней будет предан этой кошке, ведь она его, можно считать, вытянула из грязи за считанные дни.
Впрочем, прогуляться Зубе как раз-таки сейчас полезно, и он выполз из палатки следом за Алой Зарей - эту кошку тоже Крик Журавля решила взять в охотничий патруль. Эту девчонку бурый воитель не знал, да и не старался до этого, впрочем, узнать. Быть может глашатая хочет этим самым наладить отношения между племенными, чтобы не было никаких споров и склок? Что же, разумно. Алая Заря, к слову, тоже была молодой воительницей, но даже будучи оруженосцем, Кусака не пересекался с этой дамой. Ночью было не до разговоров, а днем не было времени.
Патруль из трех котов отправился в сторону Низин. Что же, сейчас, когда началась жаркая и удушливая пора, самое то сходить к низинам и поохотиться за разными птичками в тени.
Да-а, пора бы свои навыки вспоминать, а то с таким ритмом жизни и не долго все изученное забыть, хе-хе.
Зубастый фыркнул и отделился от кошек, заранее сказав им о месте встречи. Охота выдалась весьма удачной. Через несколько минут в пасти у Зубы болталась каменка, которую было поймать проще простого, а еще через некоторое время воитель поймал ворону, правда та сперва вырвалась из лап, но зеленоглазый успел сцапать птицу за крылья и прижать ее к земле. Последнюю дичь Зубастый так и не смог поймать, так как сбился со следа. Ну ничего, бывает. Взяв свою дичь бурый пошел к месту встречи, а потом, дождавшись остальных, отправился в сторону лагеря.

Запах трав всегда был силен летом и весной. Особенно летом, когда вся зелень уже набрала в себя сок, а ее дурманящий и сладкий аромат блуждает по воздуху, проникая в чуткие носы хищником, гуляющих туда сюда. Скажем, одинокий ворон, что заинтересовался полетом лепестка цветка, кажется совсем забыл про осторожность, не успев даже сделать взмах крыльями, когда острые когти крупного кота вонзились в его тело, окрашивая черное оперение в аловатый оттенок. Зубы впились в шею, прокусывая тонкую и мягкую плоть. Алые потоки крови тут же проникли внутрь полости рта, вызывая глотательный рефлекс. Вкусно, на удивление вкусно.

"Прекрасно! Только вышел, а уже удачная охота. Даже то, что я чуть не подвернул лапу, совершенно не портит этот день. - зеленые глаза, подобные цветущему и набирающему мощь папоротнику, с довольным блеском окинули мощную фигуру ворона, чьи перья сейчас сверкали в разномастных переливах черного и алого, скидывая пару капель красноватой жидкости на зеленое покрывало, -Надеюсь, что это не конец успеха и сегодня Звездные Предки порадуют меня очередной удачей в охоте."

Сколько прошло лун с тех самых пор, когда он начал соперничать с родным братцем? Десять? Пятнадцать? Или это продолжается уже начиная с самого их появления на свет, когда они, будучи еще совсем несмышлеными комочками боролись за лучшее место у матери под боком? Да, скорее всего с того самого момента и начался этот круговорот "я лучше тут и там". Ведь это и толкает их к самосовершенствованию, к развитию, улучшению или же к осознанию того, что в чем-то ты неумеха. Да, а ведь Зверобой почти идеален во всем: охота, бой, рыбалка... Но его эмоциональность и неумение "играть" совершенно портят всю картину. А ведь хочется идеальности. Идеальности во всем: блеск глаз, походка. манера речи, шерсть, окрас, идеальность в имени, в нотах голоса во всем. Но невозможно. Или же?...

"Может, чтоб добиться идеала нужно больше работать? - его глаза бегло осмотрели тушку мыши, которую он едва не упустил. А ведь почти все сделал идеально... -А ведь почти идеальный прыжок. Почти. Почти не в счет! - его зеленые глаза засияли огнем, а тело напряглось. -Не достаточно. Я еще слишком молод, не опытен, чтоб быть идеальным. Но я близок. Скоро никаких почти не будет." - легкая улыбка и покачивание короткого хвоста.

Он закончил охоту спустя час после того как пришел в низины. Ему удалось поймать еще одну мышь, которая была поймана мгновенно и быстро, расставаясь с жизнь без мучений и на едином выдохе. Разве это не чудно? Еще как чудно, особенно, когда и стремишься к этому. Особенно, когда в твоей коллекции прекрасный улов. достойный воителя Речного племени. Хотелось бы и рыбки поймать, но Зверобой видел как туда шли на тренировку, так не хотелось пугать рыбу юным дарованиям, от чего он резко свернул, меняя курс и направляясь к началу владений племени. И не зря. Массивная голова богатыря поднялась вверх, поднимая с земли весь улов, а широкие лапы бодро зашагали по земле, направляя вислоухого в сторону лагеря племени.

Отредактировано Зверобой (2014-12-30 19:26:00)

- Доброго дня тебе, сладкая.

Мелодично пропев приветствие, палевая красавица одарила свою ученицу приторной улыбкой и завернула в теплую карамель своих глаз. Настроение с удивительным постоянством день ото дня оставалось чудесным - хотелось смеяться и излучать свет, что и делала Песчаная Дюна с привычным усердием каждый новый рассвет. Сияя изнутри, кошка поманила Тростниковую роскошным хвостом, уводя за собой на полуденную охоту на Низинах, ибо нечего прохлаждаться - Дюна хоть и слывет нежной и мягкой наставницей, она не привыкла потакать оруженосцам в их ленности, а потому старалась выбираться с ними на тренировки как можно чаще.

- Как прошло твое утро, зазноба моя?

Активно шевеля ушами и что-то намурлыкивая себе под нос, молодая львица с ученицей в скором времени достигла Низин, и, пожелав спутнице удачи, отправилась в противоположную ей сторону, чтобы попытать счастье с какой-нибудь незатейливой пташкой. Собственно, ничего масштабного от этой вылазки Песчаная Дюна особо не ожидала, а то, что спустя десять минут бесцельных скитаний по низинным просторам она наткнулась на сокола, которого, вопреки размерам и смертоносным когтям, победила и умертвила с неожиданной легкостью.

Далее - более мелкая пташка, намного более мелкая пищуха, с который тоже не возникло особых трудностей в поимке. Вот, что значит мастерство, надо сказать. Правда, даже отточенные за годы навыки порой подводят - кролик сбежал еще до того, как Песчаная Дюна со всей своей львиной грациозностью выпрыгнула из засады. Зато она была вполне собой довольна, и была уверена, что будет довольна своей ученицей Тростниковой, как только встретит ее.

Ночь, первые часы Бурого камыша, для кого-то первого в жизни. Для кого-то - восьмого, но сейчас всё это не играет абсолютно никакой роли и явно никоим образом не относится к тому, что некой особе с насыщенно-охровыми очами не спалось. В отличие от многих, она не тосковала, когда приходили слякотные, полные дождей деньки, когда начинали сохнуть ягоды и опадать листья. Отчасти потому, что осень - заключительная ступень перед наступлением её драгоценного Замёрзшего Камыша, самого любимого времени года; отчасти из-за того, что вообще не была подвержена хандре по погоде. На это банально не было времени, а ещё что-то подобное казалось пустой тратой эмоциональной энергии, которую в усложняющихся условиях бытия вполне можно было взвешивать и обменивать как минимум на золото первой пробы. В общем, ни пользы, ни рациональности.
Просчитывать каждый шаг нельзя, кошка к этому и не стремилась, но какие-то масштабные задачи всегда оценивала как следует - опыт научил не делать глупостей, оттого всех виновников разворачивающихся противостояний между племенами хотелось как минимум выпороть тугими стеблями камыша. Они не могут не понимать, чем это закончится, но почему-то упорно игнорируют последствия, так пусто и глупо преследуя какие-то эфемерные цели. Дети, кто только догадался выпускать из детской по достижении физического, а не морального возраста? Когда опомнятся, будет слишком поздно. С каждым днём всё хуже и хуже. Я знала, что этот момент наступит, но всё равно абсолютно не готова. Нужно что-то решать, а выхода не видно - глухой не услышит просьб. Великое Звёздное племя, хоть ты образумь своих подопечных! Мысли рьяно роились в голове, лишая малейшего шанса на покой. Кажется, прошло уже несколько часов, и Крик Журавля постепенно начала убеждаться, что в попытках погрузиться в страну Морфия нет никакого смысла. Позволять думам дальше дербанить разум также не хотелось, поэтому кошка решила резко сменить род деятельности. Естественно, это должно было как-то сказаться на её оруженосце; и сделало это. Прокравшись в палатку оруженосцев, громадина бесцеремонно растормошила Снежку, шикнув сурово и негромко.
- Если будешь столько спать, бока слипнутся. Вставай, сходим к Низинам - поучишься ловить птиц в темноте на открытой местности. Воитель должен уметь ловить кого угодно, где угодно и когда угодно. Давай, давай, быстрее.
Её явно не смущало, что время близилось к двум часам ночи; рассветный патруль можно провести немного пораньше, он ведь охотничий, так что племя только радо будет ещё тёплой свежатинке на завтрак. Ворча и хмурясь, мэйн-кунша дождалась, однако, пока её оруженосец окончательно проснётся и приведёт себя в порядок, после чего вывела его из лагеря. Уже в Низинах она позволила вислоухой отделиться, строго обозначив рамки и наказав в случае возникновения малейшей опасности спешить к ней, бросая всё. Как никак, даже на собственной территории не может быть особенно безопасно, особенно в условиях той самой ночи, в которой так любит прятаться неизвестный враг. Что касается охоты, Крик Журавля, в общем-то, везло. С первой попытки она поймала достаточно упитанную скалистую ласточку, которую на время припрятала в неглубокой расщелине. После покусилась на скворца, погоня за которым стала причиной получения ряда синяков и ссадин на пушистых боках - неприятно, но, по-сути, мелочи. Закончилась охота поимкой ещё одной скалистой ласточки, на этот раз всё прошло также чисто, как и в первом случае. Полосатая подобрала всю добычу, встретилась со Снежкой и поспешила в лагерь. Авось, на свежую голову и подремать часик-другой получится.

Тигровая Лилия была злой, и кипела. Как самый кипящий чайник на свете. Причиной этому, был, конечное же - Мускат. Он и раньше был несносным, но избегать своей девушки - это уже слишком. А именно этим он занимался последнюю неделю.
Подойдя к возлюбленному, черная распушила шерсть, и решила сказать твердое "пойдешь", на случай, если он скажет, что не пойдет. К счастью, на этот раз, у него не было отмазок, что хоть чуть-чуть, но обрадовало молодую. Правда, лишь изнутри: снаружи она выглядела очень злой.
Даже когда "сладкая" (и в последнее время очень даже кислая) парочка вышла в лес, напряжение между ними чувствовалось в воздухе. Муск, в своем репертуаре что-то сказал ей про то, что она кислая. Тигра, в свою очередь, меедленно повернула к нему голову, и испепелила его взлядом. Кот прижал голову в плечи, и вновь воцарилась тишина - столь важная для Лилии, и невыносимая для рыжего кота.
Через некоторое время Мускат стал смотреть на нее, словно говоря "она красавица, но я лучше". Тут черная взорвалась.
- Слушай, ты... - медленно начала она. - Во первых: тебе уже 20 лун, а ты ведешь себя, как 3-х лунный котенок! Ты понимаешь, что ты срамишь меня перед всем лагерем? Ты знаешь что такое "ре-пу-та-ци-я"?! Она для меня важна, а ты лезешь куда тебя не просят. Разве что... кхм... Медобок хуже тебя! Я не знаю, зачем я в тебя влюбилась.... - последние слова зеленоглазая выговорила четко, но тихо и побежала от нахального кота подальше, прежде дав ему по ушам.
Усевшись на землю, она опустила шерсть, и грустно посмотрела в пол: ей, видимо, не хватало ссор, иначе зачем она наорала на любимого?

Обвернув вокруг себя хвост, черная нахохлившись сидела спиной к возлюбленному. Она злилась на него, обидевшись - ни за что. Разве она могла что-то поделать с его характером? Не надо было влюбляться, и все. Но сердцу ведь не прикажешь...
С другой стороны, Тигра, а в этот конкретный момент - именно Тигровая Лилия, права: нельзя быть подростком вечно. Нужно взрослеть, найти семью, котят...

В раздумьях зеленоглазая даже не заметила, как Мускат подошел к ней. Сначала она не хотела даже смотреть на него, но в воздухе чуялось явное смущение, и стыд.
- Но, но блин!.. - только Лилия немного успокоилась, как это его словечко вновь испортило ее настроение. - Я не могу быть другим! - охотница тихонько фыркнула: неужели?! - И я же, черт возьми, не специально! - а вот в этом он прав. Как она не может измениться, и стать веселой, так и он не может полностью измениться. Но он же может хотя бы постараться, и не срамить ее на весь лагерь, нет?
- Была бы ты хоть чуть-чуть больше настоящей, нежели правильной, ты бы меня поняла. - вот они слова, при которых сердце тает. А точнее - перестает жалеть себя.
- Я... понимаю, - глухо пробормотала угольная, и повернулась к возлюбленному лицом. Он выглядел таким... потерянным. Ей даже стало его жалко, и ужасно стыдно.
- Извини. Да, я бездушная, но не настолько правильная, как ты думаешь... к примеру: я всегда хотела быть менее каменной, но полностью не быть собой: не получается! У меня даже предложение есть: давай я сегодня буду вести себя, как ты, а ты как я? - все это, вопреки себе, зеленоглазая проговорила на одном дыхание, поэтому лишь отдышавшись она лизнула кота в нос, как бы извиняясь.

- Я... понимаю.
- Не понимаешь! - хотелось крикнуть Мускату, катаясь по земле и топая лапами. И он едва воздержался от этого, вдруг поймав себя на той самой детскости и несерьезности. Так... вся проблема в этом? В его эмоциональности?
Ладно, надо признать, здесь было от чего быть недовольной. Порой Муск был слишком живым, утомляющим и взрывоопасным. Он мог внезапно рассмеяться, либо разговаривать совсем несвязанными предложениями. Это совсем не вязалось с его могучей внешностью и громким, хриплым голосом. Его максимализм был присущ всем молодым котам, но не в такой степени - рыжий в прямом смысле не стеснялся ничего, особенно, если это касалось его внутреннего мира. Так сказать, душа наизнанку. И он искренне не понимал, почему остальные не могут точно так же быть открыты всему миру.

Тигровая Лилия - почему-то прозвище "Тигра" сейчас казалось неуместным - повернулась. Ее светло-зеленые глаза были полны некого стыда, но не стали менее упрямыми. Лилия будто не могла понять, что не так. Оба воителя стояли и абсолютно точно не осознавали, почему и зачем началась эта нелепая полуссора, которая оставила осадок в душе каждого.
Извини. Да, я бездушная, но не настолько правильная, как ты думаешь... к примеру: я всегда хотела быть менее каменной, но полностью не быть собой: не получается! У меня даже предложение есть: давай я сегодня буду вести себя, как ты, а ты как я? -
Мускат вдруг потупился. Ему вдруг стало неприятно и мерзко от осознания, что он заставил эту кошку почувствовать себя какой-то... не такой. В конце-то концов, уж ему следует знать, как трудно порой бывает перебороть свой характер. Будто внутри тебя что-то ломается. В Тигровой Лилии сейчас тоже что-то тихонько треснуло, создало маленькую трещинку, которую следует придерживать и не давать окончательно надломиться.
Рыжему было противно от осознания собственной беспомощности. Ведь он не мог ничего с собой поделать, не мог заставить себя извиниться или опровергнуть ее речь, ведь гордость Речного богатыря тихо нашептывала ему: " Ты знаешь, что прав".
Наверное, он ужасный партнер.
- Звучит, как предложение... - не слишком уверенно начал Муск, а после вдруг сделался показательно-холодным, - Достойное рыжего идиота!
У него всегда отлично получалось пародировать, и сейчас Тигровая Лилия могла видеть большую забавную копию самой себя.
Мускат выпрямился, отчего стал еще больше, поднял голову и поджал губы, чтобы выглядеть более строго.
- А теперь хватит валять дурака! Мы еще почти не поохотились!

  «Преданность, честь и горячее сердце — большего я просить не смею. (с) Торин Дубощит»

Ночь была прохладной. Мучала тебя. Хотя... с чего бы мучать? С такой-то шкурой мерзнуть не приходится... но все-таки озноб табуном скакал из лапы в лапу, а затем и в шкирку, и сердце в пятки... ушло. Тебя кошмар замучал, кусал за пятки, окаянный. Ты видел образ, хоть туманный, узнал ее. Узнал, но тут, же ты гортанно зарычал, загривок вздыбил. Однако, сон быстро кончается.

Проснулся ты в поту холодном, дышал ты тяжело. Хватал губами воздух, как спасительную нить жизни. Шелковую нить. Перед глазами мутнеет образ рыже-белой воительницы, и ты пару раз прикрываешь глаза, дабы видеть четче, да восстановить дыхание и сердцебиение. Ты, наконец, выдыхаешь жаркий воздух из легких, приподняв всю ту серость в глазах, аккуратно взглянув на ждущую Полет Ласточки. Угрюмо потянувшись, ты вновь нацепил на морду маску, опустив кончики губ.

- Куда летишь, а? – пробормотал ты, в два прыжка буквально нагоняя Речную воительницу. Расправляешь плечи и прогибаешь спину. Плохой сон – это еще не повод киснуть расслабляться. Вздергиваешь подбородок. 

Низины – место, которое вечно остается в тени Туманных Гор. Тут прохладно, ветрено и сыро. Всегда, абсолютно без исключений. Да, друг мой, даже по выходным.

Проводя когтями по старому и довольно таки трухлявому пню, ты услышал лишь краем уха то, что пробормотала-прошептала Полет Ласточки, и вопросительно приподнял брови. Признайся, иногда ты и сам не понимаешь ее мыслей, не смотря на дарованное природой душевное богатство. Ты лишь киваешь головой, небрежно прикрыв глаза.

Ты бросаешься в ближайшие заросли высокой травы, что создает настоящее море, пахнущих свежестью и пряностью, травок. Добрать до гор не так и сложно, ведь ты знаешь все тропы. Даже подушечки лап ноют из-за того, что бегаешь ты по протоптанным дорогам. Но это того стоит, потому что в камнях прячется дичь... и тебе в любом случае нужно навестить сестру, да и Зимнюю Вишню не помешает. Постепенно разгоралась заря и опаляла красным пламенем море. Ты успел довольно таки удачно повоевать с тушканчиком, естественно, дурачась.

« Не играй с едой, Снежок!» - так всегда говорила Вечерница, когда ты, воображая себя великим охотником, пытался стащить из общей кучи кролика и попробовать залезть на того верхом... естественно, ничего из этой затеи не вышло, кролик победил, да. Но... в этот раз, победу явно одержал ты. Да и скалистого голубя ты прикончил не задумываясь, ровным счетом, как и галку.

Но ты тут же шуганулся, когда громкое: «Уху-ху-ху!» разнеслось над Низинами. Пригнулся и стал наблюдать за небом. А тем временем... с небес неспешно спадало белое перышко. Совы... Сов тут редко встретишь, нужно дорожить тем, что есть. Ты подпрыгиваешь и хватаешь перышко краешком губ. Возвращаешься так же быстро, как и бежал в сторону гор, а после мягко опускаешь перо за ухо Полет Ласточки.
- Успокойся, сов я не убивал, - рыкнул ты, держа в зубах тушканчика, а после подбирая и двух других пташек.