Гарпия шла осторожно, постоянно принюхиваясь и чуть морщась. Казалось бы, причин для последнего действия не было, но, если присмотреться, можно было заметить, что на боку триумвирата виднеется царапина. И, в отличие от тех, что покрывают тело кошки чуть белесыми полосками, эта царапина - или, вернее сказать, шрам? - была свежая. А ещё из-за этой травмы Гарпия была не в самом лучшем расположении духа. Конечно же, бок уже почти не болел, она же не настолько глупа, чтобы выходить в Темнолесье, кишащее одиночками, ещё не отойдя от раны, но причинял дискомфорт. Немного, кто-то мог бы сказать - почти неощутимо, но...
Серую кошку это просто выводило из себя. Приводило в бешенство.
Охота-охота-охота-охота. Надо вымесить злость на этих глупых, безмозглых существах, которые являются ни чем иным, как пищей. Да. Именно так.
Гарпия глубоко вздохнула и пошла приводить свой план в действие. У Дома Двуногого, или, как до сих пор предпочитала называть таких существ Гарпия, Кожаного всегда была дичь. Многим животным нравилась мнимая защита, что давало это гнездо. Гарпия принюхалась, встала в охотничью стойку и почти сразу же поймала лесную полёвку, а за ней, всё с той же лёгкостью, была поймана мышь. Съев их, триумвират поняла, что злость всё ещё трепещет где-то внутри, рвётся наружу.
Хоть иди и опять нарывайся на драку.
Усмешка. Нет-нет, драка в таком взвинченном состоянии - это глупо. Она ведь даже страхом жертвы насладиться не сможет!
Нужно что-то другое...
И это другое нашлось.
Уж.
Удача, огромная удача, обошедшаяся кошке подвёрнутой лапой. Впрочем, это её не разозлила, Гарпия наигралась со змеёй, и теперь просто лениво ела её.
Ну, теперь можно и родную Банду навестить.
Гарпия оскалилась. О, в Банде сейчас весело, очень весело.

.
        Утро на холме далось тяжело, но день жалости к себе только вступал в свои права. Запретила себе думать об одной теме — тут же всплыла другая. Та самая, по которой возвращаться в лагерь не хотелось. Занятия на этот день я так себе и не придумала. А что ждет меня в нашей обители? Пожалуй, пара никчемных вопросов. Может, я даже проведу тренировку для учеников, которые с открытыми ртами внимают моим рассказам. Где-то за их спинами окажется котик, наблюдающий полет бабочки. Как только мой взгляд случайно скользнет на него, идиллия будет разрушена — они думают, что я злюсь на их товарища за невнимательность, начинают его теребить, а мне ведь все равно. Пусть не слушает и не смотрит, я прихожу сюда, чтобы просто поговорить. Чем меньше вы запомните, тем лучше для меня.
        Скользнув под деревья, я ощутила привычный прилив сил. Это мой дом, и я сама себе его выбрала. Не по рождению, как вышло с Древесным племенем, по собственной воле. По крайней мере, так я полагала до некоторого момента. В последнее время я все чаще начинала сомневаться в своем выборе. Почему-то дело было даже не в убитом Люке и пропавшем без вести Энакине, просто все шло совсем не так, как я предполагала. Я знала историю Фрост, пусть и не слишком подробно. Больше всего наша группировка мне напоминала особую форму племени. Обязанности глашатая по контролю внутренней политики осуществлял триумвират, наша система была озлобленнее, а члены банды — более жестокими, чем племенные коты. Банда не напоминала ни одно из формирований одиночек. И, черт побери, у нас даже была своя вера — эти духи Темнолесья, которые, впрочем, в отличие от Звездного племени не просто вмешивались в нашу жизнь, а делали это с завидной регулярностью.
        От всего этого я просто устала. Ровно так же, как самец клеста и его подружка устали от жизни. Настолько, что попались в мои лапы. Он дал ей шанс, но она им не воспользовалась, лишь жалобно трепыхнулась… и жизнь её оборавалась. Мне не хотелось есть этих птах, я поймала себе сороку, и, наконец, приступила к завтраку. Настроение отличалось деланным равнодушием и некоторой апатией. Пора уже решить, каким идеалам я верно служу, иначе жизнь моя и выеденного яйца не будет стоить.

Семенящим шагом светлоглазый пересек полосу мрачного Темнолесья. Граф редко куда торопился, но в этом месте ему хотелось находиться меньше всего, потому, не особо засматриваясь на деревья, которые, казалось, тянутся до самого неба, затянутого серыми облаками, кот резко свернул в сторону постройки Двуногих. Вид у нее был одичалый, не такой, как у других домов, однако присутствие здесь человека явно ощущалось. Скривившись на мгновение, бродяга пролез под забором, встрепенулся и двинулся прямиком к жилищу лесника.

Веселья ради, Граф обежал постройку по кругу несколько раз, пытаясь найти хоть какие-то признаки дичи, но не нашел ни следа. Когда дунул холодный вечерний ветер, а деревянные стены дома зловеще затрещали, кот, с неприятным осадком от мрачности этого места на душе, двинулся дальше, продолжая искать жертву для своей трапезы. Когда же перед глазами бродяги проскочила полевка, он быстро среагировал на движение бурой шерстки в сухой траве, вскоре вынырнув из той с тушкой в зубах. Но мышь оказалась настолько тощая, что Графу было даже стыдно уходить с ней в куда-то более приятное место.

Однако аппетит у Оливера быстро пропал, он, осмотревшись, приметил на заборе парочку ворон. Оставив полевку на земле, сероглазый неспешно направился к ограждению, после направившись в сторону темного леса.

И снова я здесь. Сама не знаю, что сюда привело, но как-то не задумывалась, куда вообще направляюсь. Просто летела сквозь пространство и думала, куда такой результат приведет. Вот и оказалось, что привел он меня вновь к дурацкому дому Лесника, который уже лет сто здесь не появлялся. Еще помнится в теплое время года, примерно летом, я мельком видела это существо и как оно что-то делало, но потом его и след простыл, словно никогда и не было здесь. Хотя, быть может, этот Двуногий как мы, коты, не любит холода и предпочитает сидеть в своей пещере? Все может быть, откуда мне то знать. Даже племенные не знают, а вот одиночкии ккакие-то члены банды - возможно, ведь они гораздо ближе находятся к Двуногим и знают о них больше. Следует как-нибудь навестить любого, да расспросить, чисто для себя, ради интереса.

Я подошла к самому дому и осмотрела его. Было страшно немного подходить. Да, даже мертвые могут бояться, ведь, кто знает, может там сидит это существо и ждет, пока я подойду. Хоть и мертвая, но откуда мне знать, что они не могут и духов видеть? Повторюсь, я не идеально знаю Двуноних. Вообще не знаю, а они опасные, как я слышала еще при жизни. И все же, собрав всю храбрость в лапы, я прыгнула к окну этого дома и посмотрела внутрь. Там было ужасно темно и грязно. Какие-то странные вещи валялись на таких же странных предметах (стол, стулья, диван). Какой-то непонятный ящик (телевизор) на подставке, весь в пыли, как мне было видно. Картина так себе, да еще и звук странный до ушей доносился. Решив больше не рисковать, я спрыгнула обратно на землю и легким бегом направилась в лес.

Когда рыже-белая Древесная воительница впервые увидела домик лесника, ей показалось, что Темнолесье совсем-совсем далеко отсюда, это место было приветливое даже в такой мороз, как сегодня. Двор был занесён снегом, ну а в куче дров наверняка развелась целая стая мышей! Ярая повела носом и почти сразу почуяла запах сытого грызуна. Кошка улыбнулась и облизнула губы, сощурив зелёные глаза.

- М-м-м... Тут наверняка есть чем поживиться! - сказала она шедшему рядом Вольновою, - попытаем удачу, пока совсем не стемнело?

Закат уже был близок и сосны стали отбрасывать длинные сумеречные тени. Ярая прошла к месту, где, как сказал ей нюх, копошились мыши. Вот какая-то бессонная полёвка выбралась из укрытия и поскакала по снегу в поисках пищи, не замечая, что Древесная кошка пристально за ней следит и готова сделать из неё кошачий ужин. Полёвка нашла какую-то семечку и стала вертеть её в лапках, раздумывая, съесть её сейчас или оставить про запас. Ярая тут же
прыгнула, но мышь заметила её раньше и бросилась наутёк. Воительница погналась за ней, так как грызун бросился в противоположную сторону от своей норы. В последний момент, когда Ярая уже почти схватила несчастную своими острыми когтями, та увернулась и скрылась в неизвестном направлении. Ярая разочарованно посмотрела себе под передние лапы, где только что была мышь, но той и след простыл, тут нюх уже не помог, она будто испарилась.

Также Ярая сбилась со следа землеройки, которая тоже вышла из своего укрытия разведку. Кошка вернулась к Вольновою ни с чем и пожала плечами. Что поделать? Даже хорошо обученные охотники имеют право на промах, тем более было уже довольно мало света из-за теней сосен, что тоже весьма мешало меткости прыжка и охоте в целом. Ярая зевнула. Она устала за день, пора уже было возвращаться.

- Я думаю, уже пора идти на нашу территорию, - бело-рыжая повела длинными белыми усами и пошла в сторону, в которой находилась граница Темнолесья и Древесного племени, родного, где на большой поляне стоит Великий Клён, где нашли приют коты-древолазы, где путников уже ожидают уютные моховые гнёздышки в дупле воителей.

Она предавалась воспоминаниям не часто, потому что, в отличии от многих, умела отпускать тех, кто покидал ее, оставляя зияющую дыру в сердце. Но любые мысли о племянницах, любимом супруге и дочерях, что ушли из жизни так рано, едва ли успев вкусить сладость жизни, взывали к старой боли, стирая извечную улыбку с морды Песчаной Дюны, которую привыкли видеть светлой и никогда не унывающей. Ей не давали покоя знакомые образы Масляники, жестоко растерзанной лисицей, Иволги, скончавшейся так же скоропостижно...

Бежевая кошка вздохнула, пытаясь успокоиться. Она сама не заметила, как лапы привели ее в Темнолесье, точнее, в определенное место в Темнолесье, и все здесь было под цвет ее настроения - темное и мрачное. Прибрежная не знала, что она здесь делает, и, чтобы как-то оправдать себя, решила поохотиться. Она скользнула вдоль забора, и проскользнула во двор дома Двуногого через щель в досках.

Как ни странно, обнаружить дичь оказалось просто, так как сюда, вопреки близости неприступных сосновых стен Темнолесья, стекалось все живое в поисках пищи, совсем, как она. Кошка припала брюхом к снегу, приметив впереди резко контрастирующую с белой землей галку, без особых проблем приблизившись на расстояние прыжка - опыт давал о себе знать. Однако далее все шло не так гладко - птица оказалась живучей и бойкой, от чего почти вырвалась, едва не улетев от речной охотницы, но тут же было вновь схвачена.

Укус в шею - и все кончено.

Кошка взвесила добычу в пасти, отмечая ее упитанность, но вопреки удаче, настроение оставалось ни к черту. Песчаная Дюна воровата огляделась вокруг и вновь направилась к щели в заборе, чтобы незаметно ускользнуть и вернуться в лагерь как можно быстрее - перспектива повторно пересекать Темнолесье ей не прельщала.

← Гиблый грибник

Одичалая задержалась по пути к жилищу Двуногого, видимо, решив попытать удачу и набить желудок еще раз. Герц ушел вперед, не дожидаясь ее, и достиг следующего места первым. Приближаясь к дому лесничего, он непроизвольно замедлил шаг и стал в разы осторожнее — двуногое существо казалось ему абсолютно всесильным и смертельно опасным гигантом, против которого ни клыки, ни когти не помогу. Бандит видел лесничего пару раз, мельком, но этого хватило, чтобы он прильнул к земле и не шевелился, боясь, как бы двуногий не заметил его и не направился к нему.

Однако ему было необходимо залезть на территорию человека, чтобы убедиться, что никто не вздумал посягнуть на земли Банды. Жилище лесничего находилось на окраине Темнолесья и в отсутствие кого-либо из бандитов было любимым местом для охоты чужаков. Герц знал, что восстановить контроль над ситуацией можно, лишь установив часовых, но в Банде не было такого уровня организации и преданности, чтобы бродяги решили тратить время, просиживая на одном месте в наблюдении за территорией.

Всякие мысли покинули его голову — ветер принес свежий запах чужака. Одичалой по-прежнему не было, и Герц действовал самостоятельно, подчиняясь инстинктам: прильнув к земле, чувствуя напряжение в каждой клетке тела, он скользил меж занесенными снегом кустами, ища нарушителя. Тот быстро нашелся — самка была крупная, с золотой шкурой, слишком хорошо выделялась на белом полотне, и Герц бросился на нее черной змеей, сохраняя абсолютное безмолвие, смешиваясь темным силуэтом с угольными сплетениями мертвой растительности. Он знал, куда бить — его когти были готовы разодрать кошке глаза и чувствительный нос.

Кошка своей комплекцией сильно напоминала Одичалую: такая же крупная, мощная, с густой шерстью и развитой мускулатурой. Герц и повезло, и не повезло одновременно:  с одной стороны, после полугодия битв с наставницей он знал, как подступиться к лесной, а, с другой — именно с таким противником, как она, легче всего получить тяжелые увечья. Бандит был сам крупного телосложения, сильный, свирепый, и он не мог воспользоваться быстротой и ловкостью, чтобы избежать чужие удары и оказаться в нужный момент за спиной у врага.

Но соперница была словно спросонья, слишком медленной и слишком уставшей, словно охота крайне ее вымотала — слабо верилось, хоть и у лап ее валялось несколько трупов птиц, — и удар прошелся точно по морде, кривые когти задели глаза, ослепляя, может быть, навсегда. Первые секунды решили исход битвы — Герцу повезло ударить в нужный момент, и далее он действовал безо всякой пощады: налетел на противницу, сшибая ее с лап прямо в снег, раздирая когтями шкуру. Удары его не были хаотичными — Мойра с детства его учила, что любая драка нацелена на победу, а под ней чаще всего понимается уничтожение противника: бандит кусал и царапал наиболее чувствительные места вроде уже пострадавших глаз, ушей и носа.

Опьяненный запахом и привкусом крови, в ритме взбешенного сердца и повышенного адреналина, Герц подчинялся инстинктам и игнорировал чужие удары, не чувствуя боли во вспоротой чужими когтями коже. Противница была старше, крупнее и опытнее, но она проявила слабость в самом начале, и бандит с тех пор чувствовал себя хозяином положения; в конечном итоге, он лишил ее зрения. Густая шерсть хорошо защищала лесную, но Герцу было достаточно еще немного времени, прежде чем он вонзил клыки в ее глотку; кошка заехала ему по уху, оглушая, но от того он лишь сильнее сжал челюсти, прижимая лапами тело к земле и когтями пронзая кожу.

В драке Герц всегда был нацелен на ликвидацию противника, но до убийства он никогда не доходил. С лесными он в битве не пересекался, соратников в Банде убивать причины не было. Он убивал добычу, чтобы прокормить себя, и сейчас, лишая жизни лесную кошку, он понимал, что от охоты это отличается лишь размерами дичи и силой ее сопротивления. Герц убивал, не чувствуя ни сожаления, ни страха за осознание того, что делает — впрочем, он и не действовал осознанно, целиком подчиняясь приказам инстинктов.

Противник перестал оказывать сопротивление — тело кошки замерло в неестественной позе, разодранные глаза обратили свой взгляд в пустоту. Прикрыв глаза и тихо рыча сквозь стиснутые челюсти, Герц отсчитал последние удары пульса и с неохотой отстранился — кошка была мертва. Глубоко вдохнув морозный ледяной воздух, он сделал шаг назад и сел на землю, оглядывая место побоища: кровь смешалась со снегом, золотистая шерсть по-прежнему выделялась пламенем на снежном полотне; неподалеку валялась дичь, убитая лесной — птиц можно будет взять с собой и спрятать для лучших времен.

Темнолесье вновь погрузилось в тишину, но Герцу казалось, что он оглохнет от бешеного стука крови в висках. Мышцы приятно ныли после битвы, лапы предательски дрожали от охватившего возбуждения — скоро адреналин спадет, и придет боль от полученных ран, совершенно не видных под черной шерстью. Несомненно, лесная оставила ему на память парочку шрамов, да и голова гудела от полученной оплеухи, но теперь враг мертв — и все, что чувствовал Герц, было кошачьей кровью на языке да усталостью после драки.

Он оглянулся в поисках наставницы — та находилась неподалеку, видимо, наблюдая за дракой. Герц поднялся и двинулся к добыче, теперь принадлежавшей ему. На оставленное позади тело ему было плевать — Темнолесье позаботится об очередном мертвеце, отдаст на съедение воронам и земле. Он подобрал две птицы за глотки, но больше не был в состоянии унести, потому кивнул на оставшуюся добычу Одичалой и поплелся дальше, тяжело дыша и прихрамывая.

Как сильный пожирает слабого, так и Герц убил кошку, воспользовавшись ее минутным замешательством. И сейчас, возвращаясь в Темнолесье, он вместе с нарастающей в ранах болью чувствовал торжество жизни.

→ Ложбинка травника

Отредактировано Герц (2015-06-28 14:05:31)

Лист захрустел под твоей лапой, и ты замер, так и не решившись сделать еще один шаг. Подняв голову, ты холодным взглядом обвел ветхое невысокое здание, выделяющееся на фоне Темного леса. Когда же оно наконец разрушится, нельзя было угадать, но ты был готов поспорить, что скоро. Злобно усмехнувшись, ты все же отправился дальше, желая осмотреть это место поближе. Ты уже здесь когда-то бывал, а если быть точнее показывал домик Ярой, хотя сам толком ничего про него не знал. Пора было его изучить.
Ты двинул вперед, ускоряя шаг и вскоре перешел на бег. Земля под лапами захлюпала и полетела в разные стороны. Ты несколько раз подскользнулся, но к счастью, твоя молниеносная реакция не позволила тебе нырнуть в лужу, да и сам ты не особо хотел потом приводить свою шерстку в порядок, так что лучше сейчас поберечься. Ты подбежал к забору и с разбегу запрыгнул на него, а потом оттолкнулся задними лапами, словно от ветки, и спрыгнул на землю, приземляясь, сделал крутой разворот. В то же мгновение ты услышал чье-то попискивание и увидел мышь, мчавшуюся прочь от тебя. Когти заскребли землю, и ты помчался за ней. Тебе не составило труда догнать мышку и сцапать ее, оглушив и переломав хребет. Ты закопал ее там же, решив забрать ее по дороге домой.
Сегодня был пасмурный день, холодный ветер задувал во все щели домика, когда ты забрался в него, решив там немного погреться. Но как ты ошибся. Порывы ветра были непредсказуемы, поэтому тебе пришлось смириться и довольствоваться плохой погодой. Плотная пелена свинцовых туч говорила о том, что возможно сегодня пойдет дождь, а может быть и ливень, но ты не стал загадывать, хотя подумал и решил поторопиться, а то тебе не хотелось мокнуть, чтобы потом сидеть и сушиться.
Побродив по домику и ничего не найдя, ты выбрался наружу, где тебя встретил холодный порыв ветра, принесший свежий запах птицы. Где-то неподалеку бегал перепел, которого ты вполне мог поймать. Следую по запаху, ты нашел пернатого «друга», тот стоял возле заборе и озирался по сторонам, к счастью, не замечая тебя. Ты припал к земле и стал подкрадываться, после чего оттолкнулся и прыгнул. Впившись когтями в крыло дубоноса, ты уже был готов прикончить его, но тот вырвался и попытался убежать, что окончилось провалом. После чего ты спокойно прикончил птицу.
Ты закопал перепела и снова принюхался. Раз тебе везет сегодня в охоте, так почему бы не попробовать еще раз? Шорох за кустами заставил тебя насторожиться и дернуть ушами. Ты немного потоптался на одном месте, а потом нырнул в кусты, выскочив оттуда с дубоносом в пасти. Птица была на земле и клева какое-то зернышко, она была слишком увлечена своим занятием, раз не заметила твоего близкого присутствия.
Ты хотел было собрать всю свою добычу и возвратиться обратно на родные земли, как вдруг учуял еще один запах. Это была не добыча и не кот-одиночка. Пахло рыбой и тиной. Речной патруль? Что ему здесь надо? Ты бросил добычу, закопал, а потом побежал по запаху, желая выяснить в чем тут дело. Обогнув домик лесника ты увидел кошку, похоже она тоже охотилась в этих местах. Но зачем? Они ведь едят только рыбу. Оглядев речную воительницу прищуренными глазами, ты выбрался из своего укрытия и, гордо вскинув голову, подошел ближе.
- Здесь мрачно, не правда ли?

С предельной осторожностью и опаской Крушигор приближался к людскому жилищу. Эта огромная палатка имела внушительный вид, и воитель чувствовал уважением к сильному и большому существу, могущему построить себе такое укрытие. Впрочем, как он мог верно подметить, их огромный клен выше этой палатки, и даже воинская ветвь, на которой живет сам Крушигор, ненамного ниже крыши. А когда-нибудь он обязательно переселится ещё выше, как был уверен.
В доме было темно и тихо, бурый кот прыгнул на забор. Забор немного шатнулся, но не более того. Строился он, вестимо, на совесть, так что и вес воина оказался не критичным для него. Спрыгнув в траву, Крушигор принюхался и сразу же учуял мышь. Встав в охотничью стойку, он стал красться вперед, стараясь стать незаметным для своей юркой и чуткой добычи.
Мышку он заметил вскоре - некрупная, бурая и усатая. Крайне увлеченная неким зернышком неизвестного Крушигору злака. Подкравшись ещё ближе, он собрался прыгать, но переменчивый осенний ветер, который продувал в щели забора, подвел его. Мышь учуяла охотника и метнулась к норе. Крушигор тоже времени терять не стал и резковато прыгнул, накрывая землю когтями в миллиметре от мыши. Ей почти удалось убежать, но в последний момент он все-таки прихлопнул её и, притянув к себе, убил укусом в шею.
"Славная охота" - подумалось ему.
Сжимая мышь в зубах, какое-то время Крушигор ещё любовался массивной палаткой двуногого, пока сам не продрог и не понял, что пришло время возвращаться назад.
"Наверное, скоро сезон Голых деревьев" - подумал он, распушив загривок и перестав зябко ежиться. "Ну и собака с ним, переживу, не зря у меня такой чудесный мех".
Усмехнувшись чему-то своему, Крушигор побрел через ночной лес к себе домой, уже не пугаясь ни сосен, ни сказок о духах, совершенно ничего. Только теплое мышиное тельце в зубах и вера в себя - две ведущие его вещи.

Мечты сбываются. Не все, конечно, но маленькие - чуть-чуть чаще. Это "чуть-чуть" воплотилось именно сейчас. Колколап уже давно держал нос в сторону Темнолесья - такого загадочного, странного, будоражащего нервы - и вот, ему повезло, молодая воительница, его напарница по патрулю, видимо сама еще не до конца избавившаяся от юношеского "металлического предмета в задней части туловища", согласилась прогуляться на охоту к домику Двуногого.
И вот теперь оруженосец, пережив недоверчивый взгляд, презрительное фырканье и не самое быстрое согласие, бодро трусил по лесной тропинке, а сквозь деревья уже было видно это странное неестественное сооружение. Как только патрульные подошли поближе, котик с интересом и небольшой опаской сунулся к ближайшей границе этого "нечта". Оно пахло деревом и какой-то неизвестной гадостью.
- Если не соваться к забору, то я могу дать тебе свободу личного пространства. Ты же не хочешь, чтобы я тебе докучала? - услышал он оклик воительницы. Прикинув, что сопротивляться совсем некстати, Колколап послушно отошел от забора (ю-ху, новое слово!) и, увлекаемый старшей кошкой, повернул обратно к лесу.
- Их ты можешь заметить и отсюда, если им вздумается вылезти в такой холод. Они же куда более мерзлячие, чем мы с тобой, малец, - продолжала Лис. Ученик неодобрительно хмыкнул на такое пренебрежительное обращение, но истерить не стал, не по ситуации. Да и лень было.
- Скоро увидишь, какой я "малец". В два раза сильнее тебя стану, а то и в три.
- Гульни-ка вон до тех кустов, быть может найдешь чего, - шепот воительницы прервал развернувшуюся было в сознании оруженосца картину славного будущего. Котик сначала не понял, чего это она так напряглась, но потом увидел неподалеку дрозда, которому, видимо, осталось недолго. Что ж, "те кусты", так "те кусты", хотя, конечно, эти обглоданные скрюченные кусочки древесины было трудно назвать полноценными кустами.
  Колколап забрался под нижние ветки куста и замер, тихонько втягивая в себя воздух. Ему было ужасно непривычно чувствовать под собой медленно исчезающую холодную субстанцию, которая уже покрыла всю землю. Живот быстро намок, но делать было нечего, иначе придется возвращаться с пустыми лапами, чего котик себе позволить не мог. Кстати, пока он морщился от всех этих неприятных ощущений, к корням соседнего дерева слетела синичка. Она пыталась найти семена у самого основания дерева, где еще чернела земля.
-Красивая, между прочим, козявка. Наверное, это очень обидно, быть такой красивой и вот так внезапно умереть,-внезапно подумал Колколап. И эти философские мысли чуть было не стоили ему добычи, потому как птичка, похоже, заметила охотника. Ученик стремглав вылетел из своего "убежища" и прыгнул, вытянув на лету когтистые лапы. Улетавшей было синичке все-таки не повезло, ей прилетело лапой по крылу, и ей пришлось упасть на землю. Приземлившийся оруженосец уже не стал мешкать и быстро закончил начатое.
  Только что серый котик успел перевести дух и немного обрадоваться, как его уши уловили тихое чириканье. Он повернулся на звук и тут же замер, подчинившись инстинкту. Вот это удача: оказывается, его неловкий прыжок все-таки распугал не всю дичь в округе. Молодой воробей, видимо, очень поздний слёток, что-то болтал на своём воробьином, устроившись на нижней ветке старой ёлки. Колколап понял, что такой шанс упускать нельзя, тем более, кажется, Лис еще его не хватилась. Он стал медленно подползать к дереву, стараясь не волочить хвост по земле. Вот уже он вплотную к стволу, а пташка всё еще в неведении о своей судьбе. Присесть, напружинить лапы и молнией взлететь на ветку. Вышло, конечно, не так эпично, зато кот попал по воробью. Тот некоторое время еще трепыхался, и даже чуть было не вырвался, но хрустнувшая на зубах шея положила конец охоте. Вне себя от счастья и гордости, оруженосец бросился искать свою оставленную синицу, а так же сопровождавшую его воительницу.
- Могу поздравить тебя с ужином наших королев и старейшин, ведь так?
Котик был так доволен, что не заметил наигранности этой похвалы, и совершенно искренне закивал головой, стараясь не выронить добычи. Долг выполнен, патруль закончен, Темнолесье посмотрено, можно с абсолютно спокойной совестью возвращаться в лагерь.

Кот отошел на два шага назад. Испуг незнакомки был вполне ясен. Просыпаешься ты и перед тобой такой огромный медведь стоит. Подумал Каштан, смотря на кошку, что отпрыгнула назад. В её оливковых глазах было видно удивление и страх. Решив, что пора как-то успокоить одиночку, воитель негромко сказал:

- Не бойтесь. Я просто проходил мимо, думал здесь есть кто-то из сородичей... Кстати, меня зовут Каштан, я из Речного племени. А как вас звать?

Присев около кустарника, легко улыбнувшись, спросил бурый кот. Интересно... Что она тут делает совсем одна? Может она потерялась? С этой мысли великан по-доброму вновь взглянул на кошку. Её окрас был довольно необычным и был достоин комлпемента.

- Красивый окрас. В нашем племени не у каждого такая "маскировка". У Глашатаи, к примему, довольно редкий окрас шерсти. На ваш чем-то похож.

Вздохнув, добавил Каштан, в ожидании, что одиночка представиться. Такое чувство, что я её напугал. Нет, конечно, понятно, что с неизвестными нельзя вот так с лёту начинать говорить и вообще вступать в какой-либо контакт, но а вдруг она из какого-то племени и её срочно нужно вернуть? И она просто давно не была в своих краях и потеряла особенность запаха своих сородичей? Размышлял Речной воитель, время от времени поглядывая на темнеющее чуть ли не каждую минуту небо. Сквозь густую хвою елей было видно чистое ночное небо и звезды. Луна медленно выплывала из-за горизонта, но сейчас, увы, в Темнолесье этого нельзя было заметить, даже если бы очень хотелось.