— В небе солнышко свети,
    Радость в мир ты принеси,
    Освети мои печали,
    После вместе погуляем... — он выбежал из лагеря и направился к Древу Восхождения, попробовать половить птиц. У него с этим очень плохо. А еще можно попрактиковатся в лазаньи по деревьям. Он услышал маленького жаворонка. Звонкий писк разрезал воздух, наполненый шелестом зефира в листве и шуршанием
нерастаявшего снега под лапами.

— Ать, — он подтянулся на ветку и увидел жаворонка. Он быстро расчитал растояние, что привело к небольшой проблемме. Он еще слишком юн расчетов. Но птицу то он успел зацепить жаворонка когтями. Он с глухим стуком ударился об землю. Тисовник вскочил и не обращая внимания на боль быстро укусил птичку в шею. Только после этого он заметил алые струйки крови, которые напоминали отметины когтей. Тисовкик опять забылся, завороженный тем, как она окрашивает его серую шерсть в бордовые цвета, а потом прячется в траве. Маленькие капельки крови напоминали божьих коровок.

Оруженосец несколько раз прошелся языком по ранам и выбросил их из головы услышав песню щуров. Она больше подходила к весенней автмосфере, когда ветра гуляют по голому лесу, разгоняя облака и открывая путь солнцу на землю. Он сново зарался на дерево, цепляясь когтями за глубокие борозды на стволе. Он шел на пение, но главный ориентир скоро перестал издавать звуки. Он попытался вспомнить откуда шел звук. Тисовник прыгнул, но щура там не оказалось. Он зашипел от дасады и прижал уши.
«Помахнулся!»

Но вскоре птица запела чуть выше. К сожалению на том "выше" было совсем мало царапин, так-что до щура было тяжело добратся. Но он прыгнул и зацепил птицу когтями. К счастью он успел перевернутся и упасть на 4 лапы. Раненая в крыло птица пыталась убежать, но Тисовник был быстрее. Он пригвоздил щура к земле и быстро укусил в маленькую шейку.
— Вполне неплохо, — кот подобрал жаворонка. — вполне, вполне... — прошипел оруженосец сквозь зубы.

Царапины слабо зудили, но было терпимо. Он забрался в дупло учеников и улегся на свою подстинку. Она была пыльной. Наверняка Волчелап постарался. Но завтра он наберет себе свежего мха, а свою подстилку положит в его. И может даже спрячет там шип, два. Но его сознание постепенно становилось туманнее и туманнее, и появилось то старое, кажется уже совсем забытое им чувство теплого молока. Он накрылся хвостом, чтобы никто его не разбудил и Тисовник продолжал бы настолзатся этим сном. Долго, долго, но ровно до того момента как проснется Жасмин.

Звездолом обещал ему в наставники хладнокровного и спокойного. словно стена Замёрзшего. Его имя говорило само за него. Кот был колок, привеледлив, немногословен и отличался крепким духом. Не то что Жасмин: эта плаксливая и мягкотелая кошка сразу успела ему надоесть. Она даже наказать то Тисовника нормально не может. даст несколько раз по голове. и считает, что этого нормально. Хотя иногда лучше послушатся. тогда она пищит не так громко. Жасмин тоже говорит сама за себя.

Даже поговорить с ней не надо, чтобы понять эту незную неприкосновенную неприкасательную... овцу. И как только Неясыть, старший воитель! который раньше казался нормалтьным выбрал себе в супруги нечто столько же мягкое и поддатливое на простые уловки существо? С таким учителем у Волчелапа нет шансов.