Темно-сиреневое полотно, которое обычно называли небом, покрылось звездами, лунный свет мягко падал на землю, когда желание спать погнало меня в палатку воителей, где кто-то уже сладко посапывал, встречаясь со своими сновдениями, хорошими или же плохими, судить не мне. К тому же, я никогда не мог различить плохие сны от хороших, потому что ни те, ни другие мне не снились. А снилась только золотая середина. По слухам, страшный сон - вещь довольно неприятная. После него обычно просыпаются в трясках и в холодном поту. А хороший, ясное дело, когда все наоборот. Мои сновидения были полны философских мыслей, разной погоды и.. вечной весной. Но в моих снах никогда не было воды, знакомой Реки или же ручья на границе. Даже лужи или простого дождя! Необычно, наверное, для речного кота. Но только не в этот раз.

   Будит меня шум воды, горьковатый соленый привкус в воздухе и отсутствие мягкой подстилки под лапами. Не открывая глаз, пытаюсь угадать, где я. Лежу на гальке, рядом Море, больше ничего, пока что. Открыв глаза, кошусь из стороны в сторону. Тоже ничего. Дернуться меня заставляет громкий и пронзительный крик чайки, которая пролетала надо мной. Подняв голову, провожу ее полет взглядом. Что-то мокрое касается лап и живота, что-то холодное, я дергаюсь и с недовольным и самовольно вырвавшемся писком вскакиваю и отпрыгиваю в сторону. прижав лапу к груди, шиплю в след волне, которая возвращалась  в воду, оставляя на гальке пену. Громко фыркаю и разворачиваюсь спиной к новой волне, которая была готова врезаться в землю. Передо мной небольшой склон, желтоватая трава была примята к земле, а на верху виднелся высокий красно-белый столб. Я еще никогда не видел его, но я подозреваю, что это. Может быть это и есть тот самый Маяк, о котором до меня доходили обрывки рассказов соплеменников.
    Подгоняемый сладостным чувством некого открытия, когда шерсть на загривке встает дыбом, хочется трястись от счастья. Даже если открытие было.. очевидным, то некий вкус победы все равно оставался. Цепляясь когтями за траву, добираюсь до тведой серой земли и встрепенувшись, подхожу к красной стене, которая тянулась к небу. Задрав голову, понимаю, насколько она выше, чем я. Фыркая, огибаю ее, обходя полукругом. В одном лисьем хвосте от меня переговариваются чайки, что-то выклевывая на земле. Решаю, что это великолепный шанс. Это подвигает меня на прыжок. Оторвавшись лапами от земли, успеваю только когтем коснуться хвоста птицы, как та с бешенным криком начинает хлопать крыльями и подниматься в воздух. Прошипев от досады, поворачиваю голову. Какое-то движение привлекло мое внимание. Прищурившись, смотрю на серую шерсть, почему-то такую знакомую.
- Птицелов?

Иногда для того, чтобы усвоить какие-то важные уроки, нам требуется целая жизнь. Иногда беды и неприятности застают нас врасплох. Увы, печаль и потери — неотъемлемая часть нашего существования. Они заставляют нас с тревогой смотреть в будущее и сознавать быстротечность счастья. Порой тревога так сильна, что мы теряем способность радоваться тому, что имеем. Но мысль о неизбежности потерь не должна внушать нам страх. Она должна делать нас более мудрыми.
- У меня талант. Нарываться на неприятности. Так жить веселее. Придурки меня завораживают. Они так прекрасны, что хочется их потрогать. Отсюда все мои неприятности в жизни. Ты, например, - кивнув Птицелову, смотрю сначала на кончики его ушей, потом на зеленые глаза, зрачки в которых превратились в щелки, заканчиваю напряженными лапами. Все это говорило о полной готовности кота. Какой готовности? О боевой, конечно. А я в это время все еще думал, какими загадочными способами древесные коты оказываются в моих сновидениях. Обычно се заканчивается одним и тем же. Парой царапин, например. Но одно дело - королева, пухлая, на коротких лапках. А совсем другое - серый воин, который был готов надрать мне хвост в любое время. Честно говоря, сражаться с учеником было намного проще. Бой тренировочный, максиум, что можно было получить - пара синяков. Но Птицелова такой бой явно не устроит, он уже хочет разобраться. Хорошо разобраться. А что до меня, так я не в состоянии убежать от всего мира, равно как и не в состоянии ответить за то, как я выгляжу, будь я несравненным красавцем или настоящим уродом.
- Знаешь, что такое настоящее уродство? Самая худшая и отвратительная его форма — глупость. Помнишь нашу прошлую беседу? О-о, надеюсь помнишь. - Улыбаюсь серому коту в ответ. - Уродство твоей души отражается у тебя на морде. Такой озлобленной и недовольной.
   Облизнув высохшие губы, чувствую, как хвост непроизвольно машет из стороны в сторону. Шестое чувство тихо подсказывает, что сейчас будет разборка. Когда же Птицелов прыжком оказывается около меня, шиблю на него, обнажая клыки, шерсть поднимается дымом, а передняя лапа поднимается от земли и прижимается к груди. Спина дудой, хвост трубой. Давненько я такого не чувствовал. Подумав о том, что лучше представить, что Птицелов выше меня, я вспоминаю свои недавние тренировки с Щучкой. Не очень долго думая, подпрыгиваю и не очень ловко приземлившись на спину серого, пытаюсь там удержаться. Когда же равновесие покидает меня, успеваю только зацепиться за загривок древесного воителя, покосившись в бок. Теперь у меня было два варианта: падать или отпрыгивать. Но было мало времени думать, поэтому прокатившись спиной по твердой земле, я вцепился когтями в камень и вскочил на ноги. Сверкнув глазами, я понял, что хочет зеленоглазый. Он хочет поцапаться.

Отредактировано Хорёк (2014-03-16 21:14:35)

Проехавшись примерно два лисьих хвоста по земле, которая, увы, своей мягкостью не радовала, чувствую, как что-то цепляется за мое ухо. Сначала ощущение боли было мимолетным, словно меня просто ущипнули. Но потом оно прокатилось по телу пульсирующим потоком боли, призывая вскочить с места, сверкать глазами и рычать. Примерно тоже самое я и сделал, когда до меня дошло, что я уже лежу с недоуменным видом примерно секунд десять или даже больше. Издав тихий звук, отдаленно похожий на рычание, я встал с земли и посмотрев на Птицелова, вложил в этот взгляд весь гнев, который у меня был. Уж не знаю, на сколько грозным был этот жест, но добродушием он явно не отличался. Самому древесному тоже досталось, поэтому он издал короткий звук, похожий на язвительное "мяу". Его глаза были наполнены едким торжеством, улыбался он мне улыбкой акулы. И весьма довольной акулы. В небе крикнула чайка, я дергаюсь и кидаю косой взгляд на небо. Успеваю заметить лишь крыло птицы, а та уже скрывается за маяком.
    Звук шагов отвлекает меня от разглядывания небосвода. Почему я отвлекаюсь от того, что происходит сейчас? Еще одно такое глупое действие и я могу оказаться в когтях полосатого воителя, который будет не против устроить мне хорошую встряску. Птицелова на мое удивление впереди не оказалось, потому я сразу обернулся в поисках серой шерсти или зеленых глаз. Найдя и то, и другое, я прижал уши к затылку. Поджав губы, я молча наблюдал за древолазом, который наворачивал круги, словно готовился к какому-то сокрушительному рывку. Лапы у меня хоть и длинные, но их сила заключается только в способности держать меня на ногах, когда я хожу спокойно, ловить рыбу и еще список обычных действий. Но когда на тебя вот-вот готовится напрыгнуть, повалив на землю. Я ожидал того, что Птицелов навалится на меня, поэтому решил, что в случае чего, так стоит использовать задние лапы. Устроив коту взбучку, я, надеюсь, смогу высвободиться из его "объятий", иначе у него будет большое преимущество.

Я почувствовал, как железной хваткой чьи-то зубы все еще держали меня за загривок. Неправильно перенеся вес на заднюю лапу, я оступился. Дальше все закружилось в стремительном танце, а когда все вернулось на свои места, голова немного кружилась. Сзади послышался знакомый шум воды, я в страхе разлепил глаза, которые жгло, казалось бы, огнем, и понял, что сейчас произойдет. Ветер заметно усилился, поэтому волны стали немного больше. Одна из таких уже мчалась к берегу. Чувствую потребность во вдохе, потому что паденье выбило весь воздух из легких. Если бы все было так просто.
   Что-то холодное и мокрое ударило меня в спину, после чего накрыло с головой и потянуло назад. Только потом я уже почувствовал, что в глаза попала соленая вода. Отличное дополнение к песку! Действия одно за другим совершались  с такой скоростью, что как только я приходил в чувства после одного, второе тут же "давало пинка", не разрешая расслабляться. Сейчас хотелось некой паузы, но, чую, я дождусь ее когда угодно, но не скоро. От мыслей меня отвлекла боль в легких, вызванная желанием глотнуть воздуха. Но пока я мог глотнуть только соленой морской воды. И вот, свершилось, волна с шипением все же вернулась на дно. В этот момент я раскрыл глаза и делая быстрые вдохи и выдохи, пытался надышаться перед тем, как меня снова накроет. Постепенно я начал чувствовать и осознавать и другие вещи. Такие, как тот факт, что Птицелов сейчас убрал серую лапу с моей груди, позаботившись о том, чтобы я мог дышать. Довольно мило с его стороны..
    Перекувырнувшись со спины на живот, я уперся лапами в гальку и выпрямился. Шерсть потяжелела от воды, облепив тело и подчеркивая мою худощавость. Зеленоглазый уже наворачивал полукруг, пока я пытался просчитать его действия. Бросит меня обратно в воду? Напрыгнет сверху? Вновь попробует протаранить? Если на то пойдет, то я уже не буду продумывать что-либо, я трачу на это слишком много времени. Обычно сразу машут лапами и когтями во все стороны, лишь бы задеть за живое. Так и поступлю.