Навеянное при чтении романа "Война и мир".

Умирать не страшно. Потому что, в отличие от болезни, смерть – это то, с чем тебе не приходится жить.
Кейси Аффлек
    Осень. Этого слова многим достаточно, чтобы заставить их грустить. Осень всегда ассоциируется с упадком сил, ухудшением настроения, а все потому, что природа, которая три месяца расцветала и оживала, чтобы потом еще три месяца радовать людей своей густой зеленью, сейчас начинала увядать, засыпать. Пройдет месяц, и все деревья будут стоять голые, опустив тяжелые ветви к земле. Все это навевает смерть. Нет, конечно, природа не умирает, а всего лишь засыпает. Но у людей совсем другие ассоциации. Тем более, сейчас.
    Шел октябрь 1812 года. Совсем недавно русские подожгли столичный город - Москву, а сами оставили этот район для французов. Но какое-то количество человек все-таки осталось. Это и были те самые поджигатели. Не все, естественно. Среди них были простые крестьяне, ни в чем не повинные, а просто оказавшиеся не в то время не в том месте. Были солдаты, которых поджог застал врасплох и уже не позволил бежать из Москвы. Все они попались в плен пришедшим французам. Те, которых признали действительно виновными, были казнены прилюдно, чтобы русские поняли, что их противники не собираются жалеть врагов. Хотя, взглянув на лица обычных французских солдат, все понимали, что они не такие уж безжалостные. Им тоже тяжело. Не всех их устраивают приказы главнокомандующего, но, к сожалению, они не могут ослушаться. Иначе же, они и сами окажутся на месте пленных. Никто не хочет умирать; все боятся смерти - так думает большинство людей. Большинство, но не все. Вот и сейчас среди толпы пленных, покидающих очередное место стоянки, чтобы пройти немного вперед, был замечен уже не молодой солдат.
    Давайте осмотрим его со стороны. Пожилое морщинистое лицо, большие синяки под глазами, появившиеся не только от усталости и голода, которые сейчас царят среди пленных, но виной которым послужила еще и болезнь, охватившая его тело. Его лицо уже заросло волосами: и борода, и усы скрывают впалые щеки. Волосы на голове тоже не слишком коротки - стричь же здесь некому. Одет он в старые застиранные брюки, синюю шинель, а голова покрыта серой шапкой. Когда Москву подожгли, он лежал в местном госпитале, а сейчас тоже оказался в плену. Давайте познакомимся с Платоном Каратаевым.
    Еще пару месяцев его карие глаза светились, а на лице часто мелькала приятная улыбка. Сейчас многое изменилось. Он уже не поет в свободное время, не может слишком много времени проводить в компании друзей, без чьего общества раньше и минуты прожить не мог. Человек, который никогда не жалуется на свои недуги, никогда не обсуждает свои слабости, которые с каждым днем становятся все заметнее. Причем замечают их не только остальные пленные, но и французские солдаты.
    Вот и сейчас они тоже обратили внимание на солдата, идущего где-то сзади толпы. На его лбу проявились капли пота от высокой температуры. Каратаева то бросало в жар, то становилось холодно, как будто температура на улице упала ниже нуля, а он вышел в одной рубахе. Болезнь давала о себе знать. Перед пленом, в госпитале ему поставили серьезный диагноз - лихорадка. Возможно, не окажись он в сырой осенний день на улице в окружении солдаты, без должного питания и сна, он бы выздоровел, но только не сейчас. С каждым днем его состояние все ухудшалось. Иногда во время разговора он резко прерывался, потому что температура поднималась настолько, что Платон уже не понимал, что происходит. Такой мудрый, когда-то совсем здоровый человек загибался на глазах. Он уже не мог часами разговаривать на интересующие его темы, а улыбка украшала его лицо все реже. Но он не жаловался. Он всю жизнь придерживался простой истины "На болезнь плакаться — Бог смерти не даст". Он был уверен, что в данном случае смерть станет облегчением. Смерть - это не конец; это только начало. Начало новой жизни. Скоро эта новая жизнь начнется и у него.
    Платон пошел чуть медленнее - вновь начала скакать температура, ноги отказывались его слушаться. Хотелось остановиться, лечь. Он больше не мог идти. Неожиданно рядом с Каратаевым появились два молодых француза. Подгоняя пленного куда-то в сторону от дороги, они вывели его из толпы. Платон отыскал глазами своего нового знакомого - графа Безухова, с которым уже успел подружиться. Он понимал, куда его ведут. Он просто хотел попрощаться, сказать ему несколько ласковых слов. Он не думал о себе, думал о друге. Но или Пьер его не заметил, или не захотел замечать, но когда их взгляды, как показалось Каратаеву, пересеклись, тот резко опустил взгляд в землю. Также шли и остальные пленные. Никто не смотрел в сторону Платона. Тут и он все понял. Для них всех это было опасно. Нельзя было заступаться друг за друга, ведь тогда могут казнить и их самих. Платон не хотел смерти своих друзей. Он отвернулся от дороги. По щеке вниз слетела слеза. Быстро смахнув ее рукой, Каратаев пошел вперед.
    Его отвели совсем недалеко от тропы, посадили возле березы. Солдаты болтали что-то на своем. Платон не знал французского - он был обычным мужиком, который и по-русски то писал не очень хорошо, что уж говорить о других языках. Один из них махал руками, все время указывая на пленного. Другой отмахивался. Видимо, пытались решить, кто должен выполнить приказ. Остальная "процессия" уже прошла на достаточное расстояние вперед. Каратаев тяжело вздохнул и спокойно взглянул на француза, вдруг повернувшего голову в его сторону. Он достойно выдержал его взгляд и даже улыбнулся. Признаться честно, он был благодарен им сейчас - они освобождали его от мучений. Он никогда не жаловался на болезнь, но это не значит, что та никак не проявлялась. Она разъедала его тело, убивала его изнутри. И это было просто ужасно. Смерть освободит его душу от больного тела. И вот, солдаты решили, кто же будет убивать. Один из них взял в руки ружье и отошел на небольшое расстояние. "Прощайте, друзья" - мысленно попрощался Каратаев со всеми, с кем когда-либо был знаком на этой планете. В эту секунду раздался выстрел. Пуля вошла прямо в голову, мгновенно лишив жизни Платона. Мужик так и остался лежать там, на земле возле березы. На этом закончилась одна жизнь. С этого же началась новая.