- Совсем недавно мы уже делали это. И вот поди, разбери. Метод не тот выбрали или время неудачное? Раньше такого не наблюдалось, а в этот сезон успевай замечать да чинить. Что только где не разрушилось. В ограде дыру видела? Это ведь про её латание нм говорили. А?
Забираясь в палатку, бурчала обычно молчаливая воительница. Впрочем, ворчать было в её стиле, так что, удивительного мало. Уж чему-чему, а этому уделить время можно. Страшно подумать, что с ней в старости будет. Горючие слёзы оруженосцев прожгут что угодно, даже воду, разрушив все мыслимые и немыслимые закон природы и здравого смысла. Зато сегодня я свободна от патрулей и охот, смогу вздремнуть днём или сходить прогуляться. Конечно, если больше ничего не разрушится. Размышляла Крик Журавля, осторожно просовывая морду в образовавшуюся прореху. Сегодня ночью ей удалось спокойно поспать несколько часов, и она была намного собраннее. Жаль, перемен в настроении не было. От постоянного нахождения в стрессе крапчатая уже начала худеть, лишь бока хоть и медленно, но неумолимо росли, заставляя будущую мамашу и нынешнего конспиратора едва ли не по стенам бегать от переживаний. Ох, не закончится это добром, не закончится. Неожиданно в голове что-то стрельнуло, и воительница попыталась выпрямиться. Задорно чмокнув верхний край дыры в палатке макушкой и тихо зашипев, она попятилась назад. Наконец встав как следует и проводим недовольным взглядом молодого воителя, засидевшегося дольше остальных и поспешившего убраться, дабы не мешать да под горячую лапу не попасть, кошка выдохнула, удручённо мотая мордой из стороны в сторону.
- Ручей! Так сегодня же совет! Ммм... Сегодня ведь?

На закате мы выступаем. Значит, уделить себе время всё же не удастся. А, не важно. Ремонт всё равно к обеду закончим, так что, вздремнуть удастся. А прогуляться можно будет и по дороге к холму. Правда, об одиночестве я могу только мечтать. Вот, пришла расплата за вчерашнюю одиночную охоту. Но это было невероятно приятно. Ради повторения я и на три совета схожу. Из мыслей кошку вывела Ручей, продолжившая речь. Тема вновь переключилась на котят, и почва ощутимо ушла из-под лап. Пришлось покрепче стиснуть челюсти, дабы никак себя не выдать. Она ещё не представляла, какой кошмар начнётся через несколько минут, как далеко зайдёт обычное латание дыры в кусте.
- Хочешь сказать, котята разнесут все палатки? Да нам тогда камышей не хватит восстанавливать!
Не то в шутку, не то серьёзно насторожилась Крик Журавля. Она уже собиралась выглянуть из палатки в поисках Вислоуха, который был обещан им в помощь и сейчас наверняка сидел в детской с Пересмешницей и детьми. Окликнуть его что ли? Хотела, да не успела. От дальнейших слов молодой глашатаи у кошки зашлось сердце, выпучились глаза, встала дыбом шерсть, отвисла челюсть и едва не отвалились когти (от паники; что, возможно, могло спасти несчастную Ручей от болезненной участи, ибо крапчатая отличалась крутым нравом). С минуту воительница шипела, рычала и никак не могла совладать с собой, чтобы выдавить хоть звук. Она была несколько напугана и ужасно зла.
- Никого от меня не ждём! Скрывать не надо? Это не просто надо, это больше чем необходимо скрывать!
Едва сдерживаясь от крика, резким шёпотом верещала она.
- Не от отца-преступника, не так, никогда!
Кошка несколько раз с размаху ударила лбом о стену палатки, отчего последняя затряслась (а первая посчитала звёздочки). То ли от отчаяния, то ли вновь ругая себя за прошлые неосторожности и нынешнюю болтливость.
- Надеюсь, ты ещё никому не успела рассказать....
Ощетинившись ещё больше, заключила самка. Чтобы как-то занять себя, она вновь подошла к дыре и с усердием начала копать, ровняя грунт.

- Пересмешница была так занята котятами, что не заметила бы, как я хвост и голову откину, не то что поспешный уход и бока.
- Отмахнулась кошка. Постепенно первый порыв злости отступал, и её движения стали размереннее, что было весьма кстати: ещё минута бешеного копания и подушечки лап (пусть они и были "закалёнными") не выдержали бы. А как потом, спрашивается, брести на совет ночью да в патруль утром, если едва стоять можешь? Притоптав набросанную землю и убедившись, что нужно ещё немного, Крик Журавля продолжила полурыком.
- Знать бы, кто Львинозвёзду сказал. Сегодня совет, значит, ему не до этого. Но завтра, чувствую, у меня будет весёлое патрулирование. Необходимость скрывать? А как ты мне предлагаешь представить их отца? В свете последних событий это не возможно. Это вообще невозможно, ненавижу его! Всю эту ситуацию придётся как-то объяснять, а я о том, что произошло, всем трезвонить не собираюсь. Другого внятного объяснения тоже нет, а коль сказать нечего, лучше и вовсе молчать. Я не могу объяснить их появление. Ветер принёс. И всё!
Вновь как следует утрамбовывая землю, дабы заплатка на этот раз продержалась хоть немного дольше, а затем накидывая новый слой, что с каждым разом всё труднее и труднее было делать (ибо яма таяла на глазах), крапчатая добавила, не смотря на прежнее желание молчать. Раз уж начала, ей захотелось хоть наполовину излить душу, безусловно, умалчивая самые пикантные куски мозаики. И самые сложные, ведь из-за них сыр бор и начался.
- А гарантировать котятам безопасность мы не можем. Ты не хуже меня знаешь, какую позицию занял Львинозвёзд. Я сильно сомневаюсь, что он пожелает оставлять его наследников. Только и молю Звёздное племя, чтобы ни один похож не был. Иначе и я за себя отвечать не смогу. Хотя, о чём это... Завтра будет самый ужасный патруль в моей жизни.
Удручённо закончила кошка, а затем, посмотрев на оставшуюся небольшую прореху, добавила совершенно бесцветным (что после недавних рыков и шипения сильно било по слуху) голосом.
- Нам бы пара камышей не помешала.

Новой волны ярости Ручей ожидала не зря. Нет, ну а как прикажете на такое реагировать? Она почти луну скрывала всё, а тут за один день некая болтливая особа, подобно сороке, донесла всем; за исключением разве что окуня в куче с добычей, да и то потому, что он уже мёртв и не может ничего услышать (по крайней мере, убитой наповал кошке казалось именно так). Крик Журавля просто не знала, что сказать. Пожалуй, такого с ней ещё никогда не было, даже в относительно недавний момент, последствия которого сейчас разгребаются.
- Если бы нам сейчас не нужно было ремонтировать стену лагеря, с которой я не справлюсь одна...
Рыкнула она, но в итоге лишь устало махнула хвостом. И так было понятно, какие чувства и желания украшают душу крапчатой. Резко подняв с земли последний стебель и уверенно просунув его в крошечное отверстие, тем самым окончательно ликвидировав разрушение, кошка продолжила.
- Да, их отец, к сожалению, был речным. И он уже мёртв.
В палатке стало заметно темнее, солнечный свет больше не бил сквозь огромную дыру. А в скором времени и потеплеет. Впрочем, страдающей бессонницей воительнице на эти мелочи было всё равно, соплеменникам уютно - да и ладно.
- Хотела бы я посмотреть, как ты оторвёшь хвост предводителю. Если он узнает всё, боюсь, ему будет уже всё равно, и разубедить его ничто не сможет. Котят я не отдам в любом случае, и убить их не позволю, пусть и не хотела рожать. По крайней мере, сейчас и так. Но это лишь значит, что нужно продумывать другие пути. А я себе уже всю голову за эту луну сломала и ничего.
Что ж, по крайней мере ясно, отчего воительница выглядит измученной, осунувшейся, а зачастую и сонной.
- Ладно, пойдём к ограде. На неё хватит оставшегося камыша, нет?

-------> Граница
Вернувшись в лагерь после удачного патруля, я уселась на главной поляне и принялась ждать. Чувство, что на меня свалится какая-то работа - не покидало и не отпускало до самого конца. Пожалуй, вплоть до того момента, как я услышала громогласный голос Львинозвезда. Нужно было вычистить все палатки и привести их в должный вид. Здравое поручение, но почему-то мне казалось, что этим все же больше должны заниматься оруженосцы.
Оглядевшись и не заметив поблизости оных, я решила, что вполне смогу заняться этим сама. Первой палаткой по списку была та, где я проводила больше всего времени - большой ежевичный куст. Там было больше всего работы, ведь именно там обитает огромное количество котов.
Войдя внутрь, я осмотрелась и тут же принялась за работу, не желая присматриваться к особенностям, иначе бы никогда не начала. Ведь вы только представьте, что творится в месте, где спит не меньше двух десятков котов ежедневно.
Старые подстилки я тащила на улицу, затем шел всякий мусор, вроде перьев и косточек съеденной добычи. Следом летела шерсть и пух, которой пожалуй было больше всего. В какой-то момент мне показалось, что конца и края этому завалу не будет.
Вытащив все это наружу, я вновь вошла в палатку и подивилась тому, какая она оказывается просторная. Ветви куста под самым потолком сплетались в причудливый узор, кое-где уже принялись набухать почки, а без затхлого запаха сырости здесь и вовсе начало пахнуть весной.
Вытащив мусор за пределы лагеря, а кое-какой разбросав просто пока шла, я направилась за новым мхом и прочими расходниками для подстилок. Добра этого было много в ельнике, а поэтому далеко ходить не пришлось. Насобирав столько, сколько смогу унести, я вернулась в лагерь и принялась устилать палатку мягкими подстилками. Котам конечно же не было проблемой спать и на сырой земле, но так куда как приятнее. Выйдя из палатки, я довольно сощурилась под лучами солнца, довольно мурлыкнула и вильнула хвостом. Не так уж много и работы оказалось в самой трудной палатке. А с другими наверняка будет проще.
-------> Малый ежевичный куст

Кошка, тихо шагая, вошла в куст. Слегка поцарапав кожу, она взвыла от боли, но старалась не будить котов, которые находились около неё. Сегодня, для кошки был через чур противный день.
Сначала, утром, она вновь пропустила Рассветный патруль. Ну, пошла поохотиться. А там была дикая утка, которая легко удрала от опытной воительницы! Ох, как было обидно.
Но и это ещё не всё. Увидев юрка на дереве, кошка влезла на ветви, и, схватив птицу и прокусила ей шею, она полетела с визгами вниз, на холодную землю. После этого у неё так болела спина... Но, удача не обошла её стороной! Очень скоро, она поймала королька, ничем не вызвав трудности. С гордостью и с высоко поднятой грудкой, она пришла в лагерь с двумя птицами.
После этого, она слегка по трапезничала и вылизалась.
Дело шло ко дню, а Янтарной Капли было не чем заняться. Если честно, я сама не знаю, чем кошка занималась остальное время.
Знаю одно: после такого трудного дня, она пришла в палатку воителей, где мы сейчас и находимся.
Большой куст ежевики закрыл полностью кошку. Присев на задние лапы и прижав уши к затылку, кошка начала умываться перед сном. Ох, как это было божественно. Дело ясное, после этого она вытянулась и улеглась клубочком.
Холодный ветер не давал ей покоя, царапая шипами ежевики шерсть кошки. Морщась от боли, она прикрыла своё лицо кончиком хвоста и, хотела поспать, как вновь подул порыв ветра. Шерсть на загривке у кошки встала дыбом, по телу пробежали мурашки. Одна ягодка ежевики упала кошке прямо на хвост. Вздрогнув, она отпрыгнула от того места, чуть не задев соседей.
«Чуть не умерла от страха! И чуть не наступила на хвосту воителю.» - с дерзко насмешкой подумала кошка и вернулась на своё прежнее место.
Ещё долго она вошкалась по земле, но вскорем времени погрузилась в тяжёлый сон.
Подувший ветерок взъерошил шерсть кошки, тихонько опуская её. Янтарной Капле было всё ровно, она спала крепким сном. Только, через чур странным.
Бегая по чёрному пространству, она то ли падала, то ли просто вертелась на земле или что-то другое. Казалось бы, этот сон был каким-то загадочным, но там не было ничего такого. Только чёрная пустота и глюки. Всё.
Вдруг, на горизонте виднелся сиреневый куст, который вскроем времени тоже полетел вниз. Широкая Пустошь расстилалась на всём кругозоре кошки.
Бурая воительница, поджав хвост, вспомнила своё посвящение в оруженосцы. С чего такое воспоминание?! Но, это было не так уж и важно.
Кошка, вновь падая и кружившись в воздухе, размах вала лапами и визжала как резанная.
«Хочу в реальность! Хочу в нормальный мир! Что за сон? Никогда такого Тёмного сна не видила... И не желаю! Отправьте меня назад, я хочу проснуться. Пожалуйста...»
Но, как она не старалась всё тщетно. Была мёртвая тишина, которая пугала кошку изнутри. Кошка, пытаясь себя укусить, не могла достать до себя зубами и когтями. Да что такое!
Яркая вспышка белого цвета ослепила кошку. Всё стало белым и ярким, кошка уже начала шарахаться от каждой минуты происходящего. Не в силах больше держаться на лапах, кошка свалилась в пустоту. Под ней переломилось пространство, на котором она стояла, и кошка полетала вниз, сильно ударившись спиной, об внезапно появившийся пол.
Взвыв от боли, она рванула вперёд, страшно оглядываясь назад и выпучив свои большие янтарные глаза.
Когда же это кончится?...

Отредактировано Янтарная Капля (2014-07-09 22:29:39)

Песчаная Дюна не выходила из палатки воителей последние несколько часов. В пределах плетей ежевики хлестал промозглый осенний ветер, и песочная кошка периодически ежилась, когда он ненароком залетал внутрь. Но даже его порывы не могли заглушить крик израненной души, которой сегодня нанесли очередную рану.

Трижды.

Трижды ее предала сама жизнь, сначала с сестрой, потом с Львинозвездом, а сегодня... сегодня ее племянница Масляника, ее оплот, ее кровиночка, погибла от когтей лисицы. Словно какой-то чертовски большой и важный кусочек откололся от ее сердца и сгорел дотла.

Осень - время скорби. Многие до нее убедились в этом, взять хотя бы предательство Щуки и Облепихи, которые безбожно искалечили своего предводителя. Горечь и не утихающая боль в груди не давали Песчаной Дюне погрузиться в беспокойный сон, она не реагировала на то, что происходило снаружи ее спасительного кокона, и лишь услышав знакомый голос с завораживающей хрипотцой, она позволила себе дернуть ухом в сторону его источника.

Цапельник.

- Как ты себя чувствуешь? У тебя все нормально?

Он не знает?
Чуть приподнимая голову, что до этого лежала на вытянутых вперед лапах, палевая воительница поймала светло-зеленые глаза трехцветного своими карамельными, пытаясь взглядом выразить всю ту боль, которой не было выхода.
- Племянница моя... Масляника... - ком в горле мешал выговорить последние слова, язык отказывался подтверждать эту страшную мысль словами, и только усиленно сглотнув, кошка переступила через себя и продолжила, - Ее нет. Больше.

Испуская дрожащий вздох, кремовая страдалица зажмурила преисполненные муки глаза, после чего села на подстилке и, не найдя действия лучше, прижалась боком к боку Цапельника, прижимаясь щекой к его плечу и давая волю долгожданным и горьким слезам.
Долгожданным - потому что она не помнила, когда в последний раз плакала.

Отредактировано Песчаная Дюна (2014-07-28 09:34:47)

Все так ново и странно, что из всего происходящего Песчаная Дюна мало что осознавала. Сознание реагировало на тепло живого тела и хрипловатый голос, тихонько произносящий на ушко слова успокоения. Она знала, что лучше всего будет отпустить - но правильный путь не означает простой. Ведь еще совсем недавно, буквально вчера, она наблюдала, как пляшут солнечные блики в оливковых глазах Масляники. Племянница, названная дочь, столь безвременно ушедшая, покинувшая. Оставившая тетю и брата с сестрой с их мрачной скорбью. А что же ее сестра? Мать погибшей хотя бы осознает, кого она потеряла сегодня?

- Не уходи.

Слова срываются с губ без мысли, без усилия. Она устала, устала быть сильной, устала радоваться и постоянно улыбаться, в то время как в душе бушевали самые разнообразные чувства, которые она привыкла прятать за ложным спокойствием. Голова повернулась куда-то в сторону, глаза скользнули по плетям ежевики. Сейчас, в палатке Эстрагона, за жизнь борется златогривый лидер, подобно тому, как утром сияющее ярило борется с ночной темнотой.

Но ее это не волнует. Как воительницу да, безусловно, но как кошку - больше нет. Она не привыкла гнаться за теми, кто ее покидает. Если кто-то не идет рядом с ней - значит, так того захотело Звездное племя. Времена пряток в камышах забыты. Пришло время создавать новые воспоминания с тем, кто рядом, с тем, кто поддерживает именно сейчас, когда ей больше всего это требуется.

- Останься со мной, - шепчет в шерсть на шее Цапельника песочная воительница, останавливая поток соленых слез и блестящими в полумраке палатки карамельными глазами встречая светло-зеленый взгляд.