Статус поста: целительство, процедура I степени.
Выполняемое действие: незначительная помощь в принятии родов.
Жизнь воителей кажется однообразной и одинаковой. Не все замечают, что этих бравых охотников можно поделить на два лагеря: сильную и прекрасную половины. И необязательно, что сильная половина не может включать в себя прекрасных котов, а слабая – сильных кошек, просто уж им даны такие названия; кто не может их принять и понять, тогда могут называть эти части племени женской и мужской. Казалось бы, что делить эту дружную семью искусственным способом по половому признаку нет смысла и все эти размышления – чушь странноватого юнца, но, как сказал некий Чехов, любая чушь найдет своего читателя, поэтому продолжим пустые разглагольствования.
Они совершенно разные, эти кошки и коты… Как бы племя не старалось стереть эту черту меж соплеменниками – жизнь в одной палатке, ежедневная работа бок о бок, совместное обучение молодняка, равное посвящение учеников и учениц в воители, право, данное и кошкам, и котам, становиться главой клана, целителем – эти два мира неизвестны друг другу в куда больших аспектах, чем кажется. Кошкам неизвестен холостяцкий мирок их товарищей, с которыми они вместе ходят в патрули, на охоту, наравне с которыми они идут в бой, ради кого они смело могут отдать жизнь. Самцы имеют некую солидарность меж друг другом, перемигиваются, переглядываются, держат стать пред другими самцами, дают друг дружке оплеухи, причём не такие дружеские, лёгкие и несерьёзные, как своим товаркам; последним в сию private party путь заказан, какими бы отважными, грубоватыми, неженственными те не были. Но отдельное понятие – загадочный полумрак женской души. Самонадеянные мужланы считают себя очень проницательными друзьями и теми, кто всегда защитит более слабых своих соплеменниц, держа ситуацию под контролем, но им невдомёк, что они не знают и половины правды о кошках. Те умеют как-то тихо и незаметно раствориться в вечерних сумерках, оставив после себя лишь шлейф неуловимо-пряного аромата. Их загадочный взгляд о многом говорит, но ничего не сообщает приятелям ночных охотниц, тонких, ловких, грациозных… Полуулыбка на губах, слегка опущенные веки, многозначное молчание, неслышное дыхание, выходящее из слегка опадающей груди – всё это тайная магия прекрасной половины племени. Волшебство опасное, непобедимое для второй половины, да только те и сами его не замечают. Но есть иной вид некой внутренней силы, которая может ровным пламенем гореть в глазах их верных подруг, их боевых соратниц, их лучших охотниц… Тогда любой кот признает, что он спасует перед этой несказанной силой, да только тут и говорить ничего не надо – природой так заведено, что всё понятно и без слов. Когда кошка вдруг, не покидая загадочный мир своих недосказанных тайн, находит для себя иное укромное местечко, чуть более тёмную и густую тень, обретая ещё большую силу, то она становится на ступень выше, чем все её подруги и она сама днями раньше. Это происходит как-то незаметно, незаметно для неё, ещё более незримо – для котов, занятых своим грубым самобытом. Последние отголоски котячества пропадают из её души, детская симпатичная нескладность, оставшаяся в её хрупком стане исчезает бесследно, и внутри неё зарождается жизнь. Тогда сама природа, преклоняясь, расступается пред своей дочерью, перед новой царицей ночи и мрака, перед будущей матерью…
Целое искусство – мочь останавливаться растекаться мыслью по древу, но нужно уметь плавно переходить к следующей мысли.
Свою сестру Золу, Лунтик порой побаивался. Свою соплеменницу Копоть Поллунник уважал; воительницу он боялся; о родственнице тосковал. Между травником и дочерью Волкодава был лёд; их отношения изменились с тех пор, как Соколица призналась в том, что воспитывала детей во лжи, вынужденной и слишком жестокой. Тогда распалась целая семья. С того момента как-то негласно вдруг установился новый тип отношений: представителям разных фамилий следует избегать контактов друг с другом, игнорировать бывших членов семьи, по возможности не встречаться взглядами, но вести себя как соплеменники, если случай привёл к парной или командной работе. Мы не семья, мы просто знакомые – такой бы девиз Поллунник присвоил потомкам любовного треугольника: Соколицы, Волкодава, Косули. Постепенно неловкость нового образа жизни превратилась в обыденность, норму, привычку, и у травника нашёлся иной повод для непростых отношений с окружающими – необходимость его присутствия рядом с королевами.
Древесное племя переживало свой расцвет после долгой и тяжёлой борьбы за выживание. Численность его росла, и способствовали этому последние окоты тех самых умудрённых неким природным инстинктом воительниц, посвящённых в безмолвную тайну, недоступную ни одному коту. Как ни странно, но одной из кошек, ни разу не имевших котят и не планировавших завести их, удалось через тернии, через тяжкий труд и моменты преодоления страха, пробраться в этот – изолированный от грязного посягательства, от ежедневной грязи и пошлой суетности – мир королев, мир матерей и их всесильного инстинкта. То была – сама ещё ребёнок в душе! – Соцветие. Эта удивительная кошка, пожертвовавшая своим личным счастьем ради блага племени, была второй матерью для последних поколений котят, некоторые из которых уже стали воинами, а кто-то был чуть старше Поллунника. Как известно, будущие воины рождаются глухими и слепыми, и сильнее всего у них развито обоняние. Так и Лун, вдохнув вместе с первой порцией воздуха ароматы леса, трав и крови, был встречен в этом мире ароматом Соцветия. Теперь же он был её первым помощником, в частности, помощником-акушером. На самом деле, пятнистый присутствовал лишь на одних родах и внимательно следил за тем, как наставница помогает деткам Рыси появиться на свет – тогда-то и начались первые проблемы.
Молчаливый ученик и по сей день хранит все переживания в себе. При окоте Рыси ему чуть дурно не стало, но самым сильным чувством был стыд. Роды – это исключительно женское дело, нечего там делать коту. Только Соцветие могла понять роженицу, пусть даже и сама не имела потомков, но какие-то природные зачатки материнского инстинкта подсказывали ей, что делать, плюс, конечно же, опыт и знания врачевательства. Любая кошка боится своих первых родов, как смерти, и каждая мать готова жизнь отдать за своё дитя. В действительности, и Цвет было опасно подходить к королеве, а её помощник мог лишиться какой-нибудь части тела, приблизившись слишком близко к будущей матери – в природе у тех развито стремление прогнать кота, так как последние представляют опасность для приплода. Но в племени самкам нелегко рожать без целителей, они всё-таки воительницы и охотницы, что влияет на их организм. Делать нечего, воспитывать замену Соцветию приходится; её ученик ничего почти и не делает при сложных операциях, просто наблюдает и старается всё запомнить. Лун присутствовал при рождении ястребовых котят и чувствовал всем своим естеством, что ему не место подле Рыси. Королева вела себя мужественно, даже когда юнец пододвигал к себе её детей и помогал согреться, но травник всё равно считал, что он лишний среди прекрасного таинства, где место было лишь для охотницы и её потомства, быть может, ещё для Соцветия. А после Поллуннику не раз приходилось навещать королеву, проверять её самочувствие и здоровье Лисёнка, Взгорка, Воронёнка, Веснушки, Голубички и Кунички. Котик видел своими большими синими глазами, что внутри, подсознательно, мать желала остаться наедине со своими отпрысками, чтобы никто не тревожил их маленький мирок, но незваные гости то и дело сновали туда-сюда да и сам травник желал причинять меньше неудобств бурой, а не мог, в силу обязанностей. Но со временем и он свыкся с мыслью, что он стал дядей шестерке активных спиногрызов, полюбив их всех и каждого.
Однажды Соцветие осторожно, но твёрдо обронила, что Копоть ждёт котят. Тогда Поллунник и не думал переживать, потому что просто не поверил. Нет, он доверял честной соседке по дуплу, но не мог принять одну истину: время шло, все они росли, с тех пор, как Ночка, Жучок, Пепелок и Лунтик покинули Детскую, луна сменила не один наряд, а двенадцать. У его брата и сестёр могли появиться пары, а потом и собственные дети, но Лун упорно не желал верить.
Сам он был совсем ещё ребёнком в душе, хотя и повзрослел раньше многих, благодаря ежедневному виду крови, гноящихся ран, рассечённых глаз, сорванных когтей, сухих проплешин и толстых корост; в семь лун ему пришлось узнать тайну зарождения потомков племени – так было нужно для того, чтобы малыш был готов к разным видам родов и их причинам. Это травмировало его во многом, но и подготовило к ещё более неприятным вещам. И при всём этом Лун остался невинным, незапятнанным ребёнком. Не знал, что такое чёрная зависть, подлость, чувство собственничества, влечение к кошке, и поверить не мог, что кто-то из его семьи уже познал истинный вкус любви. Поллуннику было сложно представить, что у Копоти кто-то есть – они же не общались совсем, и юнец не видел всей подноготной воительницы. Да, та как-то повзрослела, но она всегда была чуть старше прочих детей Соколицы, раньше определилась со взглядами. И – ну правда! – какой нормальный кот осмелится ухаживать за этой язвой? Монохромный бегло перечислил в голове всех соплеменников и решил, что Соцветие ошиблась. Но настал тот день, когда он уже не мог не замечать этого неугомонного аппетита сестры, перемены в её характере и раздувающийся живот. Тогда-то поджилки и затряслись в первый раз и не переставали до этого рокового дня. В какие бы притворные игры эта семейка не играла, в сознании Поллунника остались смутные воспоминания о тёплом, жестковатом боке непоседливой Золы, о её первых важных рассуждениях и детском ворчании… Тут-то синеглазый и осознал, что в такой ситуации он не может относиться к Копоти, как к чужой кошке. Травник часто ненавязчиво заглядывал в воинское дупло, спрашивая у его обитателей об их самочувствии, по вечерам он сторожил кучу с дичью, уходя лишь после того, как Копоть выберет себе что-нибудь свеженькое, а потом ещё добавки возьмёт… Лучше было бы для всех, если б он просто поговорил с сестрой, признался, что переживает за неё, но он-то считал, что та его прогонит, не забыв малодушный поступок Соколицы. Как-то раз кто-то пихнул Лунника в бок и посоветовал не переживать так, что последний принял за неплохой совет.
Будущий целитель находился в лагере за старшего по медицинской части, потому что Соцветие ушла за травами. Монохромный предпочёл пребывать на Главной поляне, чтобы видеть все свои владения. Как назло, шёл дождь, но на то древесные коты и… древесные, что вечно окружены прочной крышей из хитросплетения могучих ветвей и даже сумели соединить некоторые из них по периметру поляны, образовав импровизированные козырьки кронной крыши. Лишь немного обмочив поверхность шерсти, Поллунник прохлаждался на свежем воздухе. После долгой засухи неплохо было позволить себе освежающий душ. Котик закрыл глаза и поднял розовый нос, подставив острую морду под ласковые капли дождя. Его пушистый хвост лежал у него на богу, прикрывая живот от влаги.
– Скорее... Позовете Поллунника и Соцветие.
Синеглазый не тут же осознал, что произошло, за что ещё долго корил себя, считая, что реакция целителя должна быть мгновенной. Но когда до него дошло, что именно происходит, то он тут же вскочил на лапы и автоматически пошёл в сторону лазарета. Увидев мелькнувший хвост наставницы, он сменил направление, как-то случайно просчитав, что Цвет сама возьмёт все нужные травы, как всегда – самостоятельная, активная, сноровистая – и наверняка Копоти было бы нелегко подниматься в дупло врачевателей, поэтому она была в Детской. Пока что Поллунник не испытывал страха, он даже и забыл, что именно ему предстоит вскоре увидеть, и не представлял, что ему предстоит пережить.
Следом за ним в дупло, с внутреннего входа проскочила целительница, не забывшая взять ни единого ингредиента для успешных родов. Роды! О великое Звёздное племя, неужели сейчас?! Ещё ведь так рано! Живот недостаточно крупный, какие котята оттуда повылезают, размером с детёнышей мыши? Нет, Лун определённо не мог на это смотреть. Он вжался в стенку, потеснив Рысь с её помётом. Просто здорово, пусть ещё и её котята увидят эту нелицеприятную картину! Хотя бы травник додумался прикрыть своей фигурой обзор для любопытной шестёрки – какая-никакая, помощь. Поллунник вновь заметил странную закономерность, никто ничего вокруг не замечал. Копоть будто бы и Соцветие (та не видела ничего, кроме роженицы) не отражала, но брата-то она точно не видела или не могла увидеть из-за боли, из-за необычных чувств, из-за котят… Котята. Всё было иначе, не как у Рыси. В тот раз Лун был шокирован видом этих странных созданий, процессом их появления на свет. С тех пор он не мог не уважать Рысь за пережитые на его глазах муки. А в этот раз его поразило иное… Во-первых, малыши были куда меньше нормальных и выглядели ещё более неестественно. Во-вторых, после появления первой девочки помощник целительницы осознал: эта его племянница. Это не просто комочек, полулысый, угловатый – это кровь его крови, это дочь его сестры. За ней последовала ещё одна малышка, и Лун, набравшись смелости, подошёл ещё чуть поближе. Вскоре появилась последняя, которую травник уже даже хотел и сам вылизать, но Соцветие сделала всё слишком быстро и профессионально, как всегда, блестяще и моментально отдала новых членов Древесного их матери. Кот разочарованно повёл ушами и вновь отступил во мрак, заворожённо глядя на, вдруг, в один час появившуюся настоящую семью. Казалось, что никто его так и не замечал, но своё незримое присутствие лекарь оправдал: он то и дело подсовывал акушерке нужные ей травы, чтобы та не искала их в лёгком беспорядке кленовой пещеры.
– Рысь, благодарю за то, что и ты, и твои детки вытерпели весь этот сумбур, – мурлыкнул Поллунник севшим от волнения голосом – он дядя! – Мы тут пошумели немного, а теперь твоей семье слышать новый шум ещё несколько лун. Что ж, с новыми соседями тебя!.. Не возражаешь, если я найду себе тут местечко, чтобы немного… понаблюдать… за состоянием роженицы.
Котик смутился, забился в самый дальний угол и с живым интересом стал следить за отдыхом двух королев, неопытных, но чувствующих, что им следует делать. Никак юнцу не удавалось понять, как кошки без специального обучения знают, что будет правильным для них и их помёта. И, уж точно, никак ученик не мог принять то, что его сестра выросла и завела своих детей. Оставаясь полупрозрачной тенью, Лун сам начинал ощущать этот семейный уют и покой, какой никогда в жизни не испытывал, даже будучи новорождённым котёнком, лежа под боком у Соколицы в окружении родственничков. Но тогда, вся эта коллективно-семейная жизнь была не для него, а сейчас минуты, которые являются самыми первыми для новых жителей этого мира, – это и его минуты, для таких вот моментов он ступил на путь целителя. Но пришло время уходить. У него были обязанности помимо отдыха в Детской, да и королевам он явно здесь был не нужен, ведь так важно провести какое-то время наедине со своими детьми. Вставая, синеглазый прошептал Рыси.
– Теперь ты здесь старшая. Если твои котята будут… В общем, зови в любое время дня и ночи и… Следи, пожалуйста, за Копотью. Я знаю, она не идеальная соседка, но она… она такая молодая и горячая, наверное как и ты в её луны. Не бойся беспокоить по пустякам: лучше уж мы с Соцветием придём в лишний раз, чем не придём в критический момент… Я рассчитываю на тебя, Рысь.
В тот день Поллунник так не осмелился подойти к своей сестре, к своим племянникам. Он всё ещё считал, что Копоть презирает его, если не ненавидит. Он не хотел возобновлять старый конфликт и портить королеве мгновения счастья, поэтому лёгкой тенью покинул дупло, оставив все поздравления и навещания роженицу и именинников на соплеменников.
Пост проверен
За проведение процедуры 1 степени зачислено 5 уровневых очка и 10 
Крик Журавля
Отредактировано Поллунник (2015-01-17 00:28:22)
0
