Пограничные патрули

Пн-Вт: Вольновой (✔), Слепень (✔)
Ср-Чт: Крушигор (✔), Февраль (✔)
Пт-Сб: Жасмин (!), Тисовник (✔)
Вск: Бурашиха (!), Змеелапка (!)

Охотничьи патрули

Пн-Вт: Февраль (✔), Звездолом (б)
Ср-Чт: Овод (✔), Львиногрив (б)
Пт-Сб: Февраль (✔), Солнцехват (✔)
Вск: Звездолом (!), Слепень (!)

Дежурство в лагере
Сезон Цветущего Клёна (весна)

Гп: Неясыть, Крушигор
Дп: Перо Беркута (✔), Ломака (✔)
Дц: Айсберг (✔), Янтарь (✔)
Дв: Февраль (✔), Ярая (✔)
До: Демонесса, Волчья Песня (✔)
Дсд: Вольновой (✔), Предвестница (✔)

Явка: +2 очка и +5
Пропуск: -3 очка и -10



Пограничные патрули

Пн-Вт: Королёк (✔), Змейка (✔)
Ср-Чт: Каштан (✔), Большой Камыш (✔)
Пт-Сб: Плакучая Ива (б), Гроза (!)
Вск: Шквал (!), Тисовая Ягода (!)

Охотничьи патрули

Пн-Вт: Гроза (!), Дым (!)
Ср-Чт: Тинистая (!), Тисовая Ягода (!)
Пт-Сб: Каштан (✔), Королёк (✔)
Вск: Большой Камыш (!), Змейка (✔)

Дежурство в лагере
Сезон Юного Камыша (весна)

Гп: Крик Журавля (✔), Шквал
Пп: Каштан (✔), Огненная Полоса
Пц: Гроза, Северная Ночь (✔)
Пв: Шиповник, Зимняя Вишня (✔)
По: Большой Камыш (✔), Щегол
Псд: Кувшинница, Венчик

Явка: +2 очка и +5
Пропуск: -3 очка и -10

Легенды Светлолесья

Объявление

Информация о пользователе

Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.


Вы здесь » Легенды Светлолесья » Лагерь племени » Дупло воителей


Дупло воителей

Сообщений 1 страница 30 из 30

1

Палатка воителей - почти самая высокая - является также едва ли не самой эффективно расположенной. Из этого дупла открывается широкий обзор на все пространство вокруг Великого Клена, а потому и толстая ветвь, ведущая ко входу в дупло, является пьедесталом дозорных и новопосвященных воинов, которым придется в полном молчании охранять спокойствие лагеря в своем первом дозоре. Это самое просторное дупло с высокими потолками, и дальше него без острой необходимости взбираться нельзя.

Шаблон поста на заработок уровневых очков

Код:
[quote][b]Статус поста:[/b]
[b]Выполняемое действие:[/b]
[b]Поймано/собрано:[/b][/quote]

http://sf.uploads.ru/t/anAM9.png

2

Как только утром в палатку воителей попал первый лучик солнца, Тишина приоткрыла глаза и зевнув, потянулась. Спать еще хотелось, но долго все равно не получится... На охоту надо, да и вообще... Кошка присела и стала вылизываться, не забывая помыть лапки и грудку. Закончив утреннее умывание, Тишина выглянула из дупла. Выбираться из палатки не очень хотелось, из-за того, что было как-то пасмурно, а последний луч солнца скрылся за тучами... Тиша немного недовольно побила себя пару раз по бокам хвостом,и вздохнув,выбралась на поляну.

3

Замечание.

Тишина, выношу вам маленькое замечание.
Начинать игру с поста в пятьсот символов - не есть хорошо.
Впредь пиши побольше, пожалуйста. =) Это, между прочим, способствует развитию фантазии, мышления в целом, а также грамотности.
http://s6.uploads.ru/ywUPr.png

4

Янтарозвёзд, прошу прощения за это) больше не буду писать такие маленькие посты) http://s6.uploads.ru/ywUPr.png

5

Дупло целителя

Птицелов запрыгнул в дупло, и буквально тут же в глаза ему попалась большая и мягкая подстилка. Кот важно прошагал по направлению к ней и с довольным стоном плюхнулся в неё. Ему казалось, что всё его тело – мраморное изваяние, которое способно передвигаться, но чувствует весь свой вес в полной мере. Не прошло больше минуты, как воин провалился в глубокий сон. Ему снилось детство, снилась семья. Сон был тревожным и отдавал по настроению кошмаром, но оставался сладким и затягивающим ещё глубже – спасибо целительским травам. Сияли звёзды и снаружи и во сне полосатого, почти такие же, только, может, чуть ярче и больше. Он с братом  подругой детства Медянкой гулял где-то в тёмном-претёмном лесу и совершал свои детские подвиги. Птицелов улыбнулся во сне. Он никогда не мог отличать иллюзорный мир от реального и не мог управлять своими фантазиями пока спал. Какой-то толчок извне, и кот проснулся. Просыпался он медленно, будто бы нужны были особые усилия, чтобы стряхнуть с себя остатки сна. Может, так оно и было. Затем воин просто лежал, свернувшись клубочком, закрыв лапой нос, как делал часто перед холодами, и рассматривал великое древо изнутри. Немного поразмышляв об истории Клёна, он вновь провалился в сон и опять видел нереальные вещи или почти реальные, но не осознавал, что спит. А спал Птицелов долго, как не спал уже давно. Некоторые коты, пришедшие отдохнуть после полосача, уже успели проснуться, привести себя в порядок и опять утопать куда-то по своим делам. А кот всё не мог открыть глаза и лежал неподвижно и подозрительно тихо. Он всегда спал так, как не спят столь эмоциональные личности – не сопел, не бормотал ничего во сне, не ворочался, несмотря на глубокий сон, через который ничего не воспринимал, хотя это тоже очень даже нетипично для кошачьих. Разбудила серого мысль. Что если попробовать применить свою смекалку в иных условиях? Допустим, на воде. Если можно обманывать птиц, то почему нельзя обмануть и рыбу? Птицелов лежал, сверкая глазами-щёлочками и лихорадочно соображая. Да, найти свой тайник и приманить рыбку лакомством, а там посмотрим… Воитель вскочил, потянулся, хрустнул парой суставов и деловито потрусил к ручью.

Ручей: граница Древесного и Речного племён

Отредактировано Птицелов (2014-02-27 19:31:36)

6

В уютную, но еле-еле теплую от сильных морозов палатку зашел темный воитель, запорошенный снегом. Он был недоволен погодой, хотя рад за котенка, который стал  учеником, и за оруженосцев, которые совсем недавно стали воителями. Все же, племя пополняется, в его рядах уже много котов. Однако, наступили тяжелые времена. Времена, когда нужно защищаться не от других племен или напастей со стороны Темнолесья, а от жутких морозов и сильных снежных бурь. Они могут принести болезнь в лагерь, а затем забрать ею много жизней. Очень опасное, суровое, но необычайно красивое время года, которое было приятно Вьюнку. Воитель обожал белоснежный снег, тем более, что он почти никогда не болел.
Но сейчас было что-то странное. Его нос был сухим и холодным, а должен быть мокрым и, из-за погоды, холодным. Кот невольно облизнулся, желая избавиться от неприятной сухости, а затем медленно прошел к своему гнездышку. Оно за день успело съежиться и похолодеть, к чему  Вьюнок уже почти привык, но это все равно было не слишком приятно - посему он потоптался на месте, выпуская и убирая когти и заставляя мох делаться мягким и растрепанным. Вскоре это небольшое дело было сделано и, чихнув, воитель опустился на подстилку, не придав признаку болезни никакого внимания. Он на удивление быстро заснул, и ему приснился приятный сон про то, как он в котячестве ловит бабочек.
На утро Вьюнок вышел из теплой палатки на главную поляну, чихнув пару раз.

Офф: таки появилось желание писать посты

7

...И когда конвульсирующее утомленное тело безнадежно больного покинула девятая жизнь, он понял, что вместе с ней погибла и его собственная последняя живая часть.
А потом наступила тьма. Черная, непроглядная и болезненно густая тьма, обступающая со всех сторон, давящая на сознание, клубящаяся липким и едким туманом. Тьма, которая в первую очередь отравляет твою душу, а уже потом наверняка позаботится о твоих никчемных гниющих останках, хотя еще большой вопрос, что же начало разлагаться раньше. Безвольное тело на лапках, живой мертвец, обглоданный душевной болезнью и лживой жалостью к самому себе, святой грешник, чьи лапы по локоть запятнаны чужой кровью, и без разницы, что ты еще не разорвал глотку никому из своих заклятых врагов и тех счастливчиков, что попадали под раздачу твоего персонального недовольствия. Пока что. Ты ведь знаешь другие, более изощренные методы пыток, а сейчас бездумно и совершенно добровольно обрекаешь себя на одну из них. Самое дно глубокого каменного колодца, воняющего сыростью и грядущей смертью. Преисподняя для святых мучеников и тех, кто предпочитал мучить, калечить и уничтожать морально. Твой персональный восьмой круг ада, и в нем нет ничего, кроме чертовой смольной темноты, густой, как мед, и отвратительно приторной. Она просачивается в твое нутро, бежит по твоим венам, отравляя кровь, а чуть позже, когда ты, жалкий лживый подонок, вернешь свою способность думать, - твое сознание, застилая его пеленой унылой болезненной слабости, ведь этого ты боишься больше всего на свете, не так ли? Она вытесняет все, что раньше осмеливалось хоть на ничтожное мгновение посещать твою презренную душонку, оставляя после себя холодное и бескрайнее пепелище, изъеденное пожаром собственной ненависти, и все, что тебе остается - пустота, абсолютная и первозданная пустота, потому что тебе больше нечем и нечего чувствовать, потому что твое черствое сердце больше не поимеет удачи знать что-либо выше внутренней злобы на минутную душевную слабость, потому что ты собственной лапой вырвал его и бросил себе под ноги, потому что его ты извалял в пыли и грязи собственных принципов, стремлений и высоких, грандиозных планов, а после вероломно начинил треклятыми тисовыми ягодами. Тебе в любом случае будет уже все равно, потому что единственное, что у тебя остается - чернота. Чернота, заполняющая твой доселе прозрачный и ясный мир, в котором ты всегда безоговорочно и верно угадывал правду и ложь, бесчестие и возвышенно благородство, собирается по его углам и внезапно расходится сетью мелких трещин, и то, что раньше было для тебя целостным и единым, дает брешь. Мир никогда не вернется на круги своя, ты это знаешь, о, еще как знаешь, но еще никогда ты не мог так близко наблюдать полное и абсолютное крушение своей жалкой и никчемной жизни. Ты стоял на самом ее гребне, но даже предположить не мог, что все рано или поздно закончится именно так. И теперь все то, что было твоим смыслом, твоей целью, твоими убеждениями рассыпается дождем чернильных осколков.
Ты смотришь на свое искаженное и обезображенное лицо в струпья мертвого зеркала, и твой взгляд, воспаленный бессонницей и тяжелыми мыслями, в отвращении и брюзгливости ответно глядит на тебя настоящего. Кто же ты? Отменный воин, не щадя жизни защищающий собственное племя, готовый в любой момент броситься на врага и зубами и когтями вырвать у него долгожданную победу, в совершенстве знающий свое дело и готовый в любой момент продемонстрировать кропотливо накопленное за свою недолгую жизнь мастерство? Идеальный глашатай, без устали исполнявший свои обязанности честно и самоотверженно, не дававший повода усомниться в своих силах и готовности служить во благо, обеспечивавший все потребности соплеменников и не раз бывший надежной и твердой опорой любимому предводителю? Вероломный убийца и преступник, заставивший свою бедную целительницу травить того, кого она любила всем сердцем, сломавший сразу три судьбы в одно мгновение, лишивший племя последней надежды на чудесное исцеление главаря ради достижения собственных корыстных планов, переступивший через собственную совесть и принципы и, самое главное, еще живого кота, просто потому, что ему вдруг нечаянно показалось, что он лучше и качественнее исполнит чужую, не принадлежавшую ему работу? Ты тот, кого так искренне ненавидят и кого неизменно видят сильным и непреклонным лидером. Ты тот, кого боятся как самый страшный кошмар и перед кем преклоняют головы в немом покорстве и благоговении. Ты идеальная машина, призванная для четкой и отлаженной работы всего племени и в первую очередь самого себя, потому что твои шестеренки всегда гладко и задорно крутятся, ведь машины не имеют личных потребностей и не умеют сомневаться в своей работе. Ты тюремный надзиратель, губящий чужую свободу, презирающий тех, кто не хочет плясать под дудочку твоих принципов и взглядов и под звонкие щелчки плети заставляющий отбивать ритм под свой незатейливый мотив, напевая: "Правила, Воинский закон, порядок, дисциплина... Эй-эй, там, поживее, выше лапы! Правила, Воинский закон..." Ты палач, надевающий петлю на шею каждому, кто посмел тебе не угодить, но неизменно прикрывающий это громкими и красивыми лозунгами о доблести и чести настоящего лесного кота, и кодекс Древесного племени вроде бы как стал твоим блестящим поводом покрывать свои преступления. Да кто вообще тебе дал право решать, кто достоин жить, а кому придется испытывать на себе твой пристальный и прожигающий недоверием взгляд? Просто ты единственный, кто способен и будет строить мир так, как ему заблагорассудится, потому что ты относишься к тем немногим, кто всегда и безоговорочно прав, потому что ты умеешь преподносить свою правду так, чтобы ее съели и попросили добавки, и пусть она будет совершенно не так хороша, как тебе самому хочется, ты, бесспорно, первоклассный повар, способный любую чертовщину выставить в том свете, в котором тебе нужно ее выставить. Ты смотришь на себя и не знаешь, кем ты стал с тех пор, как твоя жалкая душонка начала терять последние проблески живых и искренних чувств. Ты ведь помнишь, с чего все началось, помнишь же? О, разумеется, ты не сможешь забыть больше никогда, с чего началась твоя мучительная душевная смерть.
Маленький, глупый и чистосердечный котенок, в тот день тебе вдруг показалось, что эта охота - твоя самая первая в жизни, между прочим! - будет какой-то особенной, необычной. В тот день ты допустил свою главную ошибку - позволил себе обронить зерно отравляющей душу восторженности, овладевшей всем твоим существом. Первая дичь - особенное событие, не так ли? Ты думал совершенно аналогично, в засаде буравя спину белки немигающим взглядом, нетерпеливо подрагивая кончиком хвоста и все порываясь броситься вперед, даже не просчитав свои дальнейшие ходы и не потрудившись определить расстояние до цели. Твой внутренний голос, тот самый голос-внутри-головы, обрывает каждое твое поползновение выскочить из зарослей кустарника, и ты, несносный мальчишка, недовольно бормочешь под нос разного рода проклятья, тем не менее покорно выполняя команды того, кого ты даже в жизни ни разу не увидел. Кто он? Посланник Звездного племени, призванный для обучения того, кому судьбой предначертано взойти на предводительский трон? Подлый шакал из Темнолесья, нашедший отраду в честном и искреннем юнце и свивший гнездо на его амбициозности? Зачем он тревожит тебя едва ли не с самого рождения, руководя каждым твоим неумелым шагом на ухабистой тропе жизни? Ты чувствовал, что тебя это совершенно не волнует, тем более, что он давал тебе дельные советы, а ты, как образцовый ученик, смиренно подчинялся, отчетливо видя, что в умелых бестелесных лапах невидимого наставника ты добиваешься куда большего, чем делал бы это без него. Ты прекрасно знал, что он не должен тут присутствовать, что его вещания внутри твоей черепной коробки совершенно лишние и неуместные, и что именно он в конце концов сломал тебя и сделал тем, кто ты есть теперь. Тогда, в твои восемь неполных лун, это казалось тебе забавной игрой, ты воспринимал это как очередную возможность стать лучше других, преуспеть, потому что твой компаньон знал и умел больше, чем ты. Он знал ровно столько, сколько потребовалось ему для того, чтобы сделать из тебя раба собственных замыслов и планов, и в конечном итоге от тебя осталась лишь пустая оболочка, начиненная готовностью служить во благу... чему? Племени? Самому себе? Почему тогда твой треклятый всезнающий голос так и не рассказал тебе до сих пор, во имя чего ты пожертвовал маленьким Камнишкой? Ты ненавидел его так же сильно, как мог ненавидеть самого себя в минуты душевной слабости и малодушия, и возносил его до небес, потому что он и только он сделал из тебя успешного ученика, образцового воина и в конечном итоге идеального глашатая. Все твои заслуги неизменно были на его счету, и твой злобный гений оставался в тени успехов своего маленького друга, подчиненного расчетливому и коварному разуму мошенника с каменным сердцем. Без него ты никогда не стал бы нынешним собой, быть может потому, что прошлый ты уже давным давно был вероломно и подло убит. Ты знал, что вина за смерть бедного Камнишки всецело легла лишь на твои плечи, и ты даже не смел сопротивляться этому чувству. Ты знал, что голос-внутри-головы не остановится, впрыскивая в тебя свой губительный яд до тех пор, пока не добьется намеченной цели, не сделает из тебя того, кем он хотел тебя видеть, ведь только ради этого он долгие луны науськивал тебя, дробя твой неугодный характер, но даже он не ручался бы сказать, сколько раз за свою недолгую жизнь ты где-то там, в самой своей глубине умер. Да и разве это имело какое-то значение, если сам ты превратился в одно сплошное пепелище. Зато ты вырос, поздравляю и жму тебе лапу, мой дорогой мертвец. Вырос и стал тем, кем никогда не хотел быть, чтобы вынашивать в себе те планы и стремления, от которых тебя воротит в минуты наиболее яркого осознания, и жить той жизнью, которой яростно и отчаянно противился. Противился бы, если бы не был Камнеломом. Ты ведь не всегда им был, дружок, далеко не всегда, и никогда бы не стал, и, быть может, тебе бы не пришлось испытывать все то, что отныне навалилось на твои плечи. Ты мог бы жить жизнью обыкновенного воителя и проделывать обыкновенные вещи, не беспокоиться о том, как в этот раз посвятить все племя в смертельную болезнь предводителя, и не выносить хлысткие удары плетней ненависти просто потому, что ты живучий засранец и терновездов счастливчик. Мог бы обзавестись любящей семьей и дарить всю свою заботу желанной кошке, от которой отказался в одну из своих очередных душевных смертей, знаешь, твоя никчемная и жалкая жизнь была бы им дороже и нужнее, чем нынче всем тем равнодушным лицам, взирающим на тебя снизу вверх. Ты был бы хоть кому-то нужен и желанен. Но ты, разумеется, и без этого многого добился в жизни. Вершина успеха, пик внутреннего удовлетворения самим собой, вдохновение от своих многочисленных геройских свершений. Пустое и смердящее болезнью и смертью предводительское дупло, вечное внутреннее одиночество и невыносимое знание того, что тебе пришлось совершить. Ты, несомненно, многого добился, хотя бы голос-внутри-головы тебя больше не грызет и не учит жизни, не контролирует каждый твой шаг и не лепит из тебя невесть что, потому что он - это ты.
Но до тех пор, пока ты не стал нынешним собой, тот другой и настоящий ты сидел и буравил взглядом спину этой треклятой белки, и сам себя отчитывал за неверно выбранную позицию и за кривую тактику нападения. Ты был нетерпеливым и вдохновленным Камнишкой, для которого каждый новый урок был сродни волшебным открытиям и таинствам воинской жизни, и ты с благоговейным трепетом готовился поймать то, что в последнюю очередь было твоей добычей, а в самую первую - твоим дебютным, настоящим шансом прикоснуться к неизведанному. Первая дичь - особенное событие, и ты чувствуешь ледяное прикосновение мурашек, брызнувших вдоль хребта вверх, к вздыбившему загривку. Подушечки твоих лап приятно покалывает от возбуждения, и твое тело, ноющее от бездействия и ожидания, бурлит жаждой действия, желанием броситься прямо сейчас, растянуться в затяжном прыжке, на который только способны твои пока еще не достаточно натренированные лапы. Ты знаешь о недостатках своего еще ребеночьего тела. Ты знаешь, что пока что далеко не Аполлон, да и до Адониса тебе все еще было далеко; твои движения пока еще лишь отдаленно напоминают махинации матерых охотников вроде Искрозвезда, который нынче пристально наблюдает за тобой (и осознание этого отдается неприятным холодком в груди), и лапы предательски дрожат от непривычной нагрузки и долгого статичного положения, выдавая твою неопытность и зеленость. Разве вспомнишь ты об этом спустя долгие луны, ловя свою очередную белку высоко над землей, настигая ее на самой высокой ветке дерева и даже глазом не моргнув, когда твои когти случайно и лишь на мгновение скользнут на коре, позже прочно и уверенно укореняясь вновь, как и положено мастерскому и лучшему в племени охотнику? Первая дрожь в лапах, первые маневры непослушного хвоста, первая ломота во всем теле от зверской усталости навсегда останется дебютной и особенной. Но тогда это казалось тебе лишь позорным результатом незнания техники правильной охоты, и ты хмурил морду, раздосадованный самим собой, чувствуя себя преданным личным телом и от этого еще более нетерпеливый и словно бы разгоряченный вспыхнувшим раздражением. В то время ты еще был до нелепого горяч, когда дело доходило до безуспешных и бесплодных стараний, но белка, казалось, совершенно не знала этого, а может просто не хотела замечать и тем самым решила не портить твою первую охоту? Она сидела смирно, щелкая своим орехом, а ты подкрадывался все ближе, вытягиваясь и пригибаясь к земле, стараясь быть незамеченным и бесшумным, и даже в это мгновение вопреки своим неумелым, неловким движением был похож на пепельную бесшумную тень, несущую с собой смертельную опасность. Ты был силен в теории, ты прекрасно знал, как необходимо подкрадываться к дичи, чтобы до самого последнего мгновения она не заподозрила твое присутствие, дышащее ей в затылок, и не раз в голове прокручивал картинку своей первой охоты, а теперь оказалось, что и на практике ты чего-то да стоил, во всяком случае тебе удалось подкрасться ближе, чем ты сам на то рассчитывал, но вот дальше тебе просто не суждено было идти. Ты замер как вкопанный, тем не менее уже вполне зная, что именно тебе придется делать. План в твоей голове был сложен быстро и заранее, и у тебя даже осталось немного времени поближе рассмотреть свою потенциальную добычу. Там, в самой гуще общей кучи, она, смешанная с изобилием дугой лесной дичи, всегда выглядела совсем по-другому: помятая, растрепанная и какая-то жалкая, словно на ней разом извалялось все Древесное племя, а следом за ним еще и толстые рыбомордые, но эта... эта была совсем другой, быть может просто потому, что она была твоей первой, а значит, особенной. Ты отчетливо мог рассмотреть ее рыжий, беспокойный хвост, и пушистые подрагивающие кисточки на кончиках ушей; ты непременно увидел бы ее черные глазки-бусинки, развернись бы она к тебе мордой, и тогда в их глубине ты прочитал бы неистовый, первобытный ужас, охватывающий все ее существо и парализующий конечности, а позже заставляющий бездумно лететь к ближайшему укрытию. Но она сидела к тебе спиной, и тогда ты решил прыгать. Ты оттолкнулся от земли несильно, так, чтобы приблизиться к белке ближе, а заодно скорректировать свой следующий прыжок, если она вдруг изменит направление побега. Дичь рванула к ближайшему стволу дерева, как и следовало ожидать, однако ты совершил очередной затяжной полет, вкладывая в него всю свою силу и в воздухе выбрасывая передние лапы. Ты прыгал немного вперед, как и рассчитывал, чтобы не взрыхлить носом воздух, когда белка уже давным-давно проскочит точку твоего приземления, а потому настиг ее точно тогда, когда и рассчитывал настичь, и когти твои впились в мягкое теплое тельце, а зубы сомкнулись на трепещущей податливой шейке. Теперь-то ты мог различить проблеск безумного страха, затронувший смольный взгляд настигнутого существа. В ее широко распахнутый глазах ты видел собственное оскаленное отражение, и в это мгновение ты был лучшим в лесу охотником, неповторимым ловцом белок, беспощадным палачом, а она - твоей смиренной и обреченной жертвой. Ты не сразу сумел разжать пасть: мысль об удачной охоте пришла к тебе с некоторым запозданием, но когда ты отпрянул от убитой зверушки, ты ожидал ощутить, как в груди твоей взрывается чувство триумфа и пьянящего торжества, как лапы твои берет взволнованная и благоговейная дрожь, как тебя всего самого бьет в лихорадке от сбывшихся надежд и мечт, от осознания того, что ты приоткрыл полог тайны и сумел хоть одним глазком заглянуть туда, где маленькие Камнишки становятся успешными Каменными. Ты ожидал ликования, оглушающих фанфар в свою честь, радостного восхищения... но все, что тебя затронуло - легкая дрожь в усталых и натруженных конечностях. Ты молча и растерянно глядел на свою белку, и тебе казалось, что это какая-то досадная ошибка, что кто-то злобно пошутил над тобой, что это не была твоя первая и самая волнительная в жизни охота, что этот зверек сейчас же растает, а тебя по мановению чьей-то волшебной палочки отбросит обратно в кусты, и тебе придется словить ее еще раз, а все это было всего лишь плодом твоей разыгравшейся фантазии. Ты стоял и думал о том, что, пожалуй, обязан воспринимать свою первую дичь как должное, как какой-то неоспоримый факт, доказывающий, что не зря наставник так долго бился над тобой, и все твои свершения, в общем-то, были всего лишь плодом твоей кропотливой работы, и пора бы уже относиться ко всем достижениям как к чему-то очевидному и повседневному, и внутри тебя разливалась бездонная, непривычная пустота. Первая дичь - особенное событие, но не для тебя.
Ты знаешь, что точкой отсчета послужил именно тот день. Тот тернозвездов день, когда детские мечты и стремления посыпались для тебя прахом, устилая твою будущую чертовски предсказуемую и прямую как шпала дорогу. Больше ничто и никогда не будет наполнено для тебя прежними красками грядущего открытия и ребяческой восторженности. Скажи мне, зачем в восемь лун ты поставил точку там, где другой в своем уме небрежно и легкомысленно черкнет запятую? Ты думал, что ключ к силе в твоем восприятии, в твоем образе мышления и в том, как ловко и здорово ты умеешь отказываться от самого себя. В том, как мало для тебя значат высокие чувства и душевная привязанность к вещам, которые, в сущности, не имеют для тебя никакой практической пользы. Что ж, ты получил то, чего хотел - силу, настоящую внутреннюю силу, могущество, если хочешь знать, достойное самого Звездного племени, ведь кто еще кроме мертвецов способен пресекать на корню любые внутренние вспышки чего-то большего, нежели холодного и расчетливого разума. Но скажи мне, зачем тебе все это? Зачем, если ты никогда по-настоящему этого не хотел?
А теперь ты один стоишь посреди главной поляны, залитой дождем и утопающей в бесконечных лужах, и кругом тебя клубится пепельный сумрак надвигающегося вечера. Что за сезон был в тот день? Ты уже и не помнишь, знаешь только, что небо затянуто пологом из пепельных туч, а шкуру твою рвет и ерошит пронизывающий холодный ветер. Лагерь совершенно пуст, ты оказался единственным безумцем, решившим намочить шерсть и помесить лапами грязь, однако тебе было решительно все равно на это: ты в нетерпении и неистовой жадности рыскаешь по поляне взглядом, выискивая что-то... или кого-то? Ты чувствуешь себя уставшим и совершенно раздавленным: твой первый и единственный наставник, мудрый и стойкий предводитель племени решил уйти на покой, оставляя после себя правую лапу - будущего Янтарозвезда. В рядах соплеменников бушевали самые разные чувства: кто-то искренне горевал, кто-то выражал одобрение отставки пожилого главаря, кому-то было ровным счетом все равно, лишь бы хоть кто-тог оставался у верхушки племени. А тебе-то что? А ты никогда не любил перемен, и теперь они совершенно очевидным образом нависли над всем Древом, и болезненное ощущение хаотичности и беспорядка отравляло твою душу, лишая покоя. Ты был выброшен на берег, однозначно, но знал, что твое море где-то совсем рядом. Ты жадно и нетерпеливо искал то, что вернет тебе душевный покой, и нашел в неожиданной вспышке огненного меха, мелькнувшего с краю поляны. Она была единственным, что могло подарить тебе внутреннее тепло, и на какое-то мгновение тебе показалось, что сумрачную и дождливую поляну озарило мерным золотистым светом огня, а плотный полог туч в мгновение ока покорно треснул по швам и расползся безобразными лоскутами грязного бархата. Это был твой огонь, твой собственный огонь, который однажды зажегся мимо твое воли и более не отпускал тебя из своего томящего и чертовски жаркого плена. Ты боялся этого огня, боялся и бежал от него, как только видел его разгорающийся луч. Тебя пугало обжигающее тепло ласковых янтарных глаз, глядящих на тебя с неизменной заботой и затаенной любовью, но знал, что больше никогда и ничто не затронет тебя сильнее жара расплавленного янтаря. Она была единственным, чего ты смел бояться, потому что только она могла разбудить в тебе то, что ты так отчаянно стремился искоренить, уничтожить, растоптать. Ты ненавидел ее всем сердцем и в то же время боялся признаться самому себе в странной, животрепещущей любви, на которую ты никогда не имел права, но которую низменно чувствовал каждый раз, едва ваши взгляды встречались хоть на мгновение, и твое каменное сердце пропускало один удар прежде, чем ты успевал словить себя на мысли, что больше ничто и никогда не будет иметь для тебя столько же значения, сколько одни-единственные янтарные глаза. И теперь, сгорбившись под дождем, хмуря морду, подрагивая от холода, ты молча смотрел на нее, не смея оторвать взгляда и обронить хоть одно неосторожное слово, а она - на тебя, растерянная, испуганная разительными изменениями, произошедшими в тебе, маленькая. Сколько ты лишал себя общения с медношерстной красавицей? Ты не мог этого знать, каждый предыдущий день был похож на следующий, и в конце концов ты потерял им счет, чувствуя, как тебя захватывает вереница сплошных повседневных и рутинных дел. Но теперь, глядя на ее хрупкое тело (надо же, она ведь до сих пор едва доставала до твоего плеча), на измученный болезнью и отставкой родного отца вид, на затаенную печаль в ласковых глазах, ты ощутил резкий укол вины в самое сознание. Вины за то, что так вероломно и хладнокровно бросил ее совсем одну наедине со своей печалью, хоть и обещал всегда оставаться рядом, до самого конца. И теперь ты понял, что твоя жизнь до этого момента не имела ровно никакого смысла. На кой черт, скажи мне пожалуйста, тебе сдалась эта совершенно лишняя беготня с никому не нужными делами? Что ты с них имеешь, если лишь сейчас, при виде подруги детства, приятное обволакивающее тепло заполонило все твое доселе холодное нутро? Ты ведь был свободен. Ты был свободен, Тернозвезд тебя подери, полностью свободен от той ежедневной рутины, в которую сам себя втянул! Ты не единственный воин в племени, ты был таким же, как все остальные, и ты тоже имел право на что-то большее, чем просто чреда ежедневных бытовых дел.
И ты сделал шаг. Просто сделал ответный шаг, сам не понимая, что же ты хочешь натворить, и внутренне замер в каком-то странном опасении своих дальнейших действий. Ты чувствовал, как необратимо тает твое ледяное сердце под напором жаркого огня янтарных глаз, и мимо свое воли, одержимый каким-то спонтанным порывом и желанием потянулся навстречу его теплу, больше всего на свете желая грудью прижаться к животрепещущему огню. Это был твой огонь, который ты никогда и никому не отдашь.
Ты не помнишь, о чем вы говорили, и слова в то мгновение не имели для тебя ровно никакого значения. Ты просто прижался к ее боку, желая отдать ей хоть что-то большее взамен на живительное тепло - мокрый, мелко дрожащий от холода и впервые обезоруженный. Ты больше похож на жалкого котенка, чем на бравого и уверенного в себе воителя, но в тот момент ты был счастлив, по-настоящему и, пожалуй, в последний раз счастлив. Почему в последний?
Потому что на Великом Клене появляется Янтарозвезд. Ты подобно остальным рядовым воинам оборачиваешь голову на его зычный голос, и взгляд твой мимо воли скользит по стройным рядам Древесных воинов. Бесспорно, новой должности достоит каждый из них, но ты заостряешь свое внимание на плечистых старшинах, позволяя себе гадать, кто же теперь станет счастливчиком. Почетная, важная должность, и каждый с замиранием сердца ждал свое имя, слетающее с губ новоявленного главаря. Каждый, но не ты - ты сидел тихо и неподвижно, отчаянно прижимая к себе хвостом продрогшую кошку и просто ожидая решения, которое положит конец всем ожиданиям и неопределенности. Знаешь, Камнелом, так ведь бывает, правда, совершенно неожиданно и внезапно бывает, что то, чего ты искренне не хочешь и от чего так отчаянно бежишь, настигает тебя. Ты серьезно собирался отдаться своему личному счастью? Ха-ха, глупец, только посмей. Судьба не любит счастливчиков, а ты, стало быть, один из них. Счастливчик, который до конца своих дней обречен быть несчастным. От злого рока не сбежишь, Камнелом, там, высоко, гораздо выше угодий Звездного воинства тебе было предначертано следовать тернистому и ненавистному тебе пути. Упорный ученик, доблестный воин, а теперь еще и глашатай.
Твое имя гремит в ушах в наступившем гробовом молчании соплеменников. Ты молод, чертовски молод и неопытен, и никто не ожидал подобного выбора, тем более ты сам. Никто на этой поляне не рад и не недоволен, все просто ошеломлены и не верят своим ушам, будто слышат твое имя впервые, а ты просто продолжаешь сидеть на месте, искренне желая и вовсе свое имя не знать. Тебе просто послышалось, разумеется, просто послышалось, но многочисленные изумленные взгляды отрезают тебя от бесплодных надежд. Наконец поляна взорвалась традиционными криками поздравлений, пусть ты и прекрасно знал, что делают они это лишь из-за обязательства, и ты вдруг чувствуешь, как земля медленно уходит из-под твоих лап.
"Иди!"
Нет, это было неправильным, это было... странным. Ты чувствовал это и отчаянно противился выбору Янтарозвезду, искал в его словах ошибку, ждал, что он немедленно изменит свое решение, но главарь сидел молча, выжидающе и нетерпеливо глядя тебе в глаза.
"Иди же!"
Но ты не хотел оставлять ни Медносвет, ни ту свободную жизнь, открывшуюся перед тобой лишь теперь. Ты чувствовал ее трепещущее тепло под самым боком и не собирался отпускать его больше никогда. Это была ошибка, страшная ошибка, которую тебе нельзя повторять.
"Немедленно пошел к дереву, Тернозвезд тебя подери!"
Ты поднялся на лапы, отстраняясь от рыжей кошки, отпуская ее хвостом и замирая в странном внутреннем напряжении, словно в незримой борьбе с самим собой. Тебе предстояло сделать шаг, свой самый первый и трудный шаг, навеки отрезающий тебя от Медносвет, и знание этого холодком расползается по твоему нутру. Ты знаешь, что больше ничто и никогда не станет для тебя прежним, знаешь, что отныне тепло янтарных глаз окажется где-то далеко за спиной, потому что теперь ты всегда будешь на шаг впереди. И ты вдруг уверенным, удивительно даже для тебя самого твердым шагом направляешься к Небесной Колонне, по пути не оглядываясь назад, хоть внутри тебя все странным образом сжалось. Глашатай? Что же, а почему бы, собственно, и нет? Чем ты был хуже других? Разве недостаточно ты потратил сил на ежедневное исполнение своих обязанностей, разве не жил делами племени до этого? Стало быть, будешь жить и теперь. И странная жажда свободы отпускала тебя по мере того, как ты отдалялся от пристроившейся позади Медносвет. Тебя ждал совершенно иной путь, и в нем не было места личным желаниям. Только ты и твоя должность. Ты и бесконечные обязанности. Ты и... темнота.
Ты провалился в темноту совершенно внезапно, чувствуя, как лапы твои отрываются от земли, и весь внезапно падает вниз, куда-то глубоко-глубоко вниз, утягивая за собой пасмурный небосвод, толпу равнодушных котов и два обжигающих нутро янтаря. Пустота - единственное, что полагалось тебе за весь проделанный тобою труд, быть может, потому, что и сам ты не был достоин большего. Ты чувствовал запах болезни, но еще больше - запах ненависти, и на мгновение перед тобой вспыхнули зеленые глаза Хохлатки, горящие искренней, но какой-то усталой злобой. Сломал, подчинил, заставил убить, и за это получил сполна от того, кто уважал тебя всю свою жизнь. Убийца, тиран, деспот. Ты молчишь и не знаешь, почему все обернулось именно так, против твоего желания. Перед тобой лежат алые ягодки тиса, матовые и неестественно маленькие, и ты, сгорбившись, устало и обреченно смотришь на разорванный собственными зубами сверток. Янтарозвезд, мерно вздымая бока, лежит на своей подстилке, плотно зажмурив веки, и ты ловишь себя на отчаянном страхе увидеть янтарный блеск распахнувшихся глаз, в которых ты увидишь лишь внутреннюю боль и немое осуждение. Ты знаешь, что прав, и что не имел другого выхода. Знал, что то, что ты делаешь - не от малодушия, жадности или алчности, не от стремления к власти и невиданным простым смертным вершинам, а от внутреннего благородства и душевной силы, чтобы положить конец тому, что отравляет жизнь всему племени, замученному хворью предводителя и ожиданием неизвестности. Они чего-то ждали от тебя. Ждали, словно ты мог дать им нечто большее, чем невразумительный ответ. И ты дал. Дал надежду, дал облегчение, дал время. Ты сам искренне так считал, и чистота собственных помыслов не вызывала у тебя вопросов, но почему тебя ненавидели только за то, что ты находил в себе силы вершить чужие судьбы тогда, когда это больше всего необходимо? Почему считают преступлением то, что ты совершаешь всем во благо, в очередной раз переступая через самого себя? Ты молча стоял и не знал, почему все пошло совершенно не так.
Отблеск рыжего света, мелькнувший сбоку от тебя, привлек твое внимание, и ты вскинул голову, жмурясь от неуместно яркой вспышки пламени. Твой огонь. Твой огонь смотрел на тебя янтарными ласковыми глазами, и ты с замиранием сердца ловил в них сочувствие и искреннюю жалость.
Предал, бросил, отдал другому. Променял на должность и работу, вымучил равнодушием, душевной холодностью и черствостью сердца. Отверг, отбросил в сторону, переступил, наплевал на высокие и искренние чувства, которые больше никто и никогда не посмеет проявить к твоей каменной душонке.
Твой огонь. Твой. И ты делаешь шаг, несмелый, дрожащий шаг на полусогнутых лапах, и падаешь на пол дупла, носом зарываясь в шерсть на груди Медносвет. Ты жадно вдыхаешь ее тепло, чувствуешь, как пьянящая лихорадка разливается по всему твоему телу, но не смеешь поднять глаз и встретиться взглядом с янтарем. Боишься? Боишься. Боишься, что в их глубине увидишь осуждение и боль, упрек в малодушии и горечь от потерянной любви. Потерянной, потому что ты сам позволил искоренить светлые и искренние чувства того, кто некогда преданно ловил твои случайные взгляды и прикосновения, а нынче глядит на тебя так же, как изо дня в день глядит на остальных воинов. Ты воин. Глашатай. Будущий предводитель. Но никогда не ее друг. Больше никогда.
- Прости меня, - глухо шепчешь ты, бездумно зарываясь носом в ее мягкую огненную шерсть, судорожно ловя ее запах и тепло тела. Раздавлен, сломлен, растоптан. Ты жалок, и твой сгорбленный силуэт покорно и немощно жмется к хрупкому кошачьему стану. Ты никогда не был таким, никогда, и никто в жизни не смел лицезреть даже минутную твою слабость, но эта кошка была единственной, кому судилось увидеть тебя в минуту окончательной душевной смерти. Ты тяжело и сдавленно дышал, чувствуя, как ком горечи подступает к самому горлу, но не смел поднять головы. Ударь его. Пожалуйста, ударь, растопчи так, как он однажды это сделал с тобой, уничтожь одним своим взглядом, не холодным и неприступным, нет - горячим, полным искренней ненависти. Он весь перед тобой, сломанный, покорный, раздавленный, так делай же то, что ты должна делать.
- Прости меня, Медносвет, прости. Я был глупцом. Я всю свою жизнь был глупцом. Я ослеп и оглох, чтобы видеть очевидные вещи и слышать собственное сердце, - ты давишься едкой горечью и обломками собственной неприступной гордыни. Ты не тот, кем был при жизни, нет, но она непременно тебя узнает, потому что только она одна во всем мире могла тебя знать.
- Ты ведь знаешь, что я не такой, правда? Знаешь. Я никогда не был преступником, я никогда не хотел зла умышленно тем, кому поклялся преданностью. Я не убийца, Медносвет, не убийца, - ты поднимаешь взгляд, впервые за все это время поднимаешь взгляд и в упор встречаешься с горящими горечью янтарными глазами. Она такая же, как была всегда. Точно такая же, и была бы точно такой же, если бы один подонок не разрушил все то, к чему они стремились с самого детства. Но ты ведь больше не Камнишка, правда? Ты даже не Камнелом. Ты... другой.
- Я подлец, но не преступник, Медносвет, почему они не понимают? Почему они не хотят понимать, что это все я делаю ради них? Я исчерпал самого себя ради племени, я жил ради них, почему никто ничего не понимает? - ты подаешься вперед, приникаешь к кошке и прижимаешься к ней грудной клеткой. Ты чувствуешь, как тебя бьет легкая дрожь, но не смеешь отпускать Медносвет, склонившись над ней горбатой и безобразной гаргульей. Она поймет. Она обязательно поймет тебя. Твоя маленькая, добрая, искренняя Медносвет примет тебя любым. Мертвым, опустошенным, подавленным. Любым.
- Я всю свою жизнь потратил на благо племени. Я трудился изо всех сил, чтобы никто и никогда не смел усомниться во мне. Я делал больше, чем от меня того требовали, но никогда не хотел должности выше воителя. Я не хочу этот пост, Медносвет, не хочу. Я никогда не хотел власти, мне осточертели чужие ожидающие взгляды. От меня ждут чего-то сверхъестественного, и я дал им то, чего они хотели. Я не убил его, нет, я не убил его. Я убил себя.
- Камнелом, - ты замолкаешь, вздрагиваешь и как-то жалко и заискивающе опускаешь взгляд на свою подругу. Ты боишься ее слов и жаждешь больше всего на свете, и пленяющее тепло расплавленного янтаря больше никогда и никуда тебя не отпустит от нее. Ты был рядом с ней, раз и навсегда рядом, и больше не отпустишь до конца своих дней, потому что она была твоим смыслом жизни, единственным, что по-настоящему гнало тебя вперед все это время.
- Обернись назад.
Ее голос мягок и вкрадчив, как у матери, пригревшей под боком перепуганного котенка. Ты послушно и доверительно оборачиваешься, подобно ребенку, и встречаешься взглядом с распахнутыми янтарными глазами. Янтарозвезд, лежа на своей подстилке, хрипел и задыхался от кашля, и лапа его тянулась к сжавшемуся глашатаю, а пасть раскрылась в немом и ужасающем крике. Ты ощутил, как ужас пронзает все твое существо насквозь, и, вытаращив глаза, пятился назад, пытаясь найти поддержку теплого рыжего бока, но наткнулся лишь на холодную и шершавую поверхность стены дупла. Предводитель сипло взывал к тебе, его тело поминутно сотрясала могучая судорога, и в застывшем пристальном взгляде ты видел немой и осуждающий вопрос, гнев и боль от совершенного предательства. Он не был мертвецом, его глаза глядели ясно и с очевидным осознанием происходящего, и твое сердце сжало терновыми плетнями.
- Янтарозвезд, мне пришлось тебя убить, пришлось! У меня не было выбора, ты ведь понимаешь, просто не было! Я предан тебе, всегда был предан и благодарен за однажды подаренную честь, но ты стал бременем, я должен был что-то делать, - умоляюще, почти жалко выдаешь ты, спиной прижимаясь к стене дупла, чувствуя, как смрад смерти и болезни забивает твои ноздри, заползает внутрь тебя и отравляет твою кровь, и холодный ужас полоснул тебя по морде. Оживший мертвец хрипел и, вздрагивая всем телом, изгибаясь в нестерпимых конвульсиях, тянул к тебе трясущуюся лапу.
А потом наступила тьма. Черная, непроглядная и болезненно густая тьма, обступающая со всех сторон, давящая на сознание, клубящаяся липким и едким туманом. Ты безвольно лежал... где-то. Где-то, где время не имело никакого значения, и пространство казалось одной-единственной и бесконечно растянутой точкой. Ты не был мертв, равно как и не был жив. Ты не знал своего имени и не считал, что тебя должно это интересовать теперь. Ты просто ждал чего-то, но внутри чувствовал первозданную, абсолютную пустоту. Ты знал, что очнешься совершенно другим, и больше ничто и никогда не станет прежним. Ты не станешь прежним. Твоя последняя живая часть навсегда умерла вместе с девятой жизнью Янтарозвезда, и свою нынешнюю судьбу ты принимал покорно и равнодушно, словно какую-то подачку от судьбы, лениво и вяло укореняя в своей голове мысль о новой должности. Значит, предводитель. Значит, новое имя и новые обязанности. Ладно. Хорошо. Понятно. Принимаем. Тебе было ровным счетом плевать на это, как и на то, что отныне ты - вероломный убийца и мерзкий преступник. Ты добился того, чего хотел. Ты определенно молодец и обязательно прекрасно справишься. Ты знал это совершенно очевидно и беспрекословно, уже примеряя себя на ветви и оставляя зарубки от собственных когтей поверх следов Янтарозвезда. Теперь ты станешь лицом своего племени, его неизменным лидером и твердой руководящей лапой. Ты был достоин этого не меньше, чем в свое время Янтарозвезд, и чувствовал твердую и непоколебимую уверенность в своих силах и умениях, расцветающую на пепелище былых чувств и тревог. Ты был похож на безмятежное небо, ясно голубое и высокое, и к горизонту прочь уползали свинцовые грозовые тучи, унося с собой твои волнения и страхи. Ты был чист и свеж, вероятно от того, что вместе с тем был совершенно пустым и безжизненным. Мертвец? Пусть будет так. Ты был внутренне мертв и опустошен, но твои принципы и внутренние установки были все еще живы. Железный малый. Ты чувствовал необычайную силу, неслыханное ранее могущество, и оно приходило к тебе по мере того, как твою душу покидали последние тени тревог. Так сказать, перестрадал. Перестрадал, похоронил себя, а теперь знал, что уже ничто и никогда не смеет затронуть тебя так же сильно, как в эту злополучную ночь. Не таким тебя хотели видеть соплеменники, не таким. В их глазах ты должен быть неизменно тверд и неприступен, надежен и хладнокровен. Ты поведешь свое племя через тернии к звездам, потому что ты умеешь четко обозначать цель и держать к ней курс, жертвуя лишними, ненужными и ничтожными вещами вроде жизни Янтарозвезда. Ты станешь лучше его. Ты клянешься стать лучшим после всего, что внутренне сам себе уже успел наобещать. Древо ослабло, ты видел это и прекрасно понимал, и если твой предшественник не сумел его усилить, то это сделаешь ты. Ты построишь из Древесного племени то, чем изначально оно должно было являться. Такие, как ты, не становятся великими предводителями. А ты станешь.
- Если тебе позволят, - холодный громогласный голос врывается в твою смеренную тишину и заставляет тебя дрогнуть ушами. Не то, чтобы тебе было очень интересно, кто это, но ты поднимаешь голову и разлепляешь глаза. Вокруг тебя неясные очертания, смутные силуэты, ты не можешь видеть их шкур, залитых лунным светом, и морд, наверняка незнакомых и чужих, но видишь их глаза, горящие осуждением. Ты не знаешь, были ли они в действительности Звездным воинством или же являлись очередным плодом твоего воспаленного воображения, но ты оставался одинаково равнодушным при любом из этих раскладов. Тебе просто внезапно сделалось все равно на их укоризненные взгляды, пышущие праведным гневом, но помимо твоим душевным чувствам ты ощутил, как предательски холодеют подушечки твоих лап. Ты оставался лежать, окованный безразличием и апатией, прижатый к земле чьей-то невидимой лапой, даже не пытающийся вырваться прочь, а коты вокруг стремительно и угрожающе надвигались на тебя, смыкались сплошным кольцом из горящих ненавистью глаз, и в твоих ушах звенело только: "Убийца, преступник, лжец! Не позволим, не позволим, не позволим!"

Ты широко распахнул глаза, судорожно хватая пастью воздух, впиваясь когтями в трухлявый мох и чувствуя, как неистово колотится твое сердце. Дупло воинской встретило тебя сумраком и сонным дыханием спящих подле товарищей. Брезжил рассвет; сквозь неровное отверстие дупла ты видел, как над главной поляной клубятся пепельные тени. Сегодня был твой последний день под нынешним званием и именем, последний день, когда тебе довелось спасть вместе с остальными и временами слышать сонное мычание неспокойного брата. Впереди тебя ждал утомительный поход к Лунному Ущелью за благословением Звездных предков, и воспоминания о ночных кошмарах таяли так же стремительно, как ночной сумрак пробуждающегося леса. Ты был жив и внутренне готов становиться на уготовленную тебе тропу, но чувствовал, как прошедшая ночь отдавалась в твоей голове хмелеющей тяжестью, а твое тело сотрясала легкая дрожь лихорадки, и ты ощутил разгорающийся болезненный жар, овладевший твоим нутром. Ты был болен.

8

Воробьиное Пёрышко только-только проснулся. Котик немного лениво приоткрыл один глаз, осматриваясь, есть ли здесь ещё кто.
Как воителю показалось, он был один. Поэтому, никуда не торопясь и оттягивая тот момент, когда наконец надо будет покинуть свою подстилочку и выйти из уютного дупла,  Воробьиное Пёрышко перевернулся на спину и растянулся во всю свою длину. Кот зевнул: ах, как же не хотелось вставать! Воин прекрасно понимал, что поступает плохо, но увы и ах, ничего поделать с собой не мог. "Я полежу ещё немного. Совсем мале-е-енечко," - думал он, - "а потом уже... надо вставать".
В итоге, чего и следовало ожидать, это немножечко очень успешно переросло в "множечко" и Воробьиное Пёрышко чуть снова не уснул. Его разбудило его собственное сопение, из-за чего он ещё  долго будет негодовать и чувствовать себя неловко. "Ладно, хватит," - твёрдо решил он, - "Надо прекращать это".
Котик медленно перевернулся на живот и слабо дёрнул кончиком хвоста  - дурацкая лень по-прежнему нашёптывала ему, что если воин ещё немного поваляется, то ничего не случится. Помотав головой чтобы отогнать эти мыслишки, наш кот поднялся на ноги и потянулся.
- Было бы неплохо прогуляться и окончательно проснуться, - озвучил вслух Воробьиное Пёрышко, вышел из дупла и потихонечку начал сползать вниз. - Хуже от этого точно не станет.

>>>Главная Поляна у Великого Клёна<<<

Отредактировано Воробьиное Пёрышко (2014-05-25 11:25:32)

9

----------------> Главная Поляна у Великого Клёна

Воробьиное Пёрышко ввалился в просторное дупло, уже предвкушая то как он заснёт и будет видеть очередной увлекательнейший сон. Котик вздохнул, не завидев никого из своих друзей. Эх, правда, куда они подевались? Воитель уже очень давно не пересекался с бандой, поэтому уже начинал переживать на их счёт. "А вдруг они не считают меня достойным другом?" - подумал он.
Вот с такими печальными мыслями Воробьиное Пёрышко и завалился на свою подстилку.
Сон как-то не шёл; кот беспрестанно ворочался, пробовал свернуться клубочком, спать на спине или на боку - без толку. Пролежав так большое количество времени, воин уже и не рассчитывал на то что вообще сможет уснуть. Ни о каких интересных и увлекательных снах и речи не могло уже идти!
- Б-р-р, что за дребедень? -  спросил Воробьиное Пёрышко сам у себя. - Я ведь та-ак уста-ал, - чуть ли не умоляя протянул котик, ища в этом хоть какой-то способ отдаться в объятия Морфея.
Удивительно, но спустя некоторое время воитель всё-таки погрузился в сон; тяжёлый, но очень крепкий.

10

Холодный ветер ворвался в дупло и потревожил сон Воробьиного Пёрышка.
Котик медленно открыл глаза, сжался в комочек и распушился, дабы хоть как-то закрыться и спастись от холодного порыва. Благо, третий лунный цикл Снежного Клёна подходил к концу и долгожданное потепление должно вот-вот ступить на землю Котов-Воителей.
- Бр-р-р, - задрожал кот, - скорее бы уже это прекратилось! - в какой раз он уже возмущается по поводу такой погоды? Неизвестно.
Воробьиное Пёрышко с трудом поднялся с подстилки и потянулся; нагретое собой же место покидать было непросто, но патруль - прежде всего. Кот был предан своему племени душой и сердцем, поэтому зачастую заставлял себя делать то, что ему не хочется. Как говориться, существует такое слово "надо", а эти "не хочу" - маме в детской. Воитель ухмыльнулся: давно ли он был маленьким котёнком? О, надо будет навестить королев! Давненько он у них не был, нехорошо это.
Воитель с напряжением подошёл к выходу из палатки и выглянул наружу; надо спешить, пока снегопад не усилился.
Так и простыть недолго! Воробьиное Пёрышко ловко выскочил из дупла и, зацепившись когтями за кору, потихонечку и очень аккуратно полез вниз. Оказавшись на земле, он сразу шмыгнул в лаз в ежевичной ограде.

• Граница: Ручей •

11

Соколица кое-как залезла в дупло. Вокруг не было никого. Только пустые подстилки, от которых пахло другими котами. Найдя более-менее чистую подстилку, кошка начала её тормошить лапами, что бы та стала мягче. Когда с этим было покончено, воительница осторожно легла на подстилку и закрыла глаза. Надежда на то, что сон будет хороший и крепкий всё больше усыпляла её. Уже через несколько минут Соколица провалилась в сон. Она почувствовала сильный запах зелени. Зелени, которая бывает только в сезон Зелёного клёна. Открыв глаза, воительница увидела перед собой знакомый лес. Поют птицы, по стволам деревьев прыгают белки... но следующее, что она увидела, заставило её замереть от страха. Рядом с ней упало дерево. Потом раздался душераздирающий крик. Соколица побежала к дереву, но успела заметить лишь серый клок какой-то шерсти. Потом её окружила тьма. Вновь открыв глаза, она увидела, что в родном дупле воителей. Медленно встав, пошатываясь, воительница подошла к краю дупла.
"Что же это за сон? Что он обозначает? Брр... даже страшно" , - подумала кошка, спрыгивая на землю с дерева. Теперь, что бы отвлечься, лучше всего сходить на охоту. Может, поможет... А может нет. Кто знает.

12

<-----топь
   В который за раз за сегодня Невидимка возвращалась в лагерь. И впервые за многое время она по-настоящему устала. Хотелось просто плюхнуться на землю, закрыть глаза и провалиться в глубокий сон, но, к сожалению, это было непозволительной роскошью. Поэтому воительница послушно стиснула зубы, мысленно прокляла всё на свете и вышла на главную поляну, подходя к куче с дичью. Положив туда пойманных Тигром выпь и кулика, серая кошка тяжело вздохнула, закрывая глаза и поднимая голову к небу, подставив его приятных солнечным лучам. Как же гудели лапы и как же хотелось просто отключиться, не думая ни о проблемах, ни об обязанностях, ни о чём. Воительница вытянула из кучи какую-то крупную птицу. Через пару минут от неё остался лишь скелет, а внутри было приятное чувство насыщённости. Осталось только отоспаться. Поэтому, недолго думая, Невидимка оттолкнулась от земли из последних сил и повисла на самой низкой ветке, карабкаясь на неё. Затем она втянула знакомый приятный запах и на губах вместо гримасы усталости появилась добрая улыбка. Наконец она дома. И остальное не имело значение. Тигр наверняка сейчас где-то моется, чуть ли не поднимая ор из-за страха перед водой. Это вызвало ещё большую улыбку и некий подъём настроение. Неви оглянулась и, поднимаясь всё выше по ветвям, достигла-таки своей цели. Оглянувшись на секунду и смотря какой прекрасный вид открывается с высоты птичьего полёта, Невидимка шагнула в приятную прохладу, ложась на своё место прямо возле входа, высунув голову из дупла и полу открытыми глазами глядя на обширный лес. Да, сегодня определённо был не самый просто день. И кошка заслужила отдохнуть. Она даже не вспомнила про Кошмарика, который, вероятно, радовался дню без тренировки. Ничего, они наверстают упущенное, ведь у них впереди ещё много дней. - Сегодня нужно будет поохотится. Но позже. Сейчас я слишком ослабла и устала, - кошка снова вздохнула, посмотрев на ясное небо, на котором не было ни облачка. Солнце светило высоко в небосводе, но в дупло лучи практически не попадали, что создавало какую-то приятную атмосферу, самую благоприятную для сна. Серая шерсть кошки отливала серебром в тусклом освещении, а в голубых глазах ясно читалась усталость. Невидимка на секунду закрыла глаза, о чём-то задумавшись и сама не заметила, как провалилась в глубокий сон.
*Кошка стояла на каком-то большом плоском камне, разрезающем собой ручей на две части. Воды бурным потоком мчалась куда-то вдаль, уходя за горизонт. Невидимка чувствовала, как приятная прохлада накрывает кошку с лап до кончиков ушей. Она подставила мордочку слабому ветру и хотела было закрыть глаза, как увидела перед собой свою мать, стоявшую на точно таком же камне. Кошка смотрела на дочь, ласково улыбаясь, а Невидимка улыбалась в ответ. Вдруг первая оттолкнулась от камня и нырнула в бурлящую пучину, которая тут же с головой поглотила её. Кошка барахталась и жалобно мяукала, а Невидимка не могла ничего сделать. Серая лишь стояла, впиваясь в камень когтями и пытаясь что-то крикнуть. Но вместо слов из горла вылетали какие-то странные хрипы и ничего более. Невидимка хотела было броситься на помощь матери, но не успела - потом сам забрал в себя кошку и понёс по течению, швыряя из стороны в сторону и кидая на острые камни. С каждым ударом воительница чувствовала, как слабеет медленно уходит под воду. Но больше всего её волновала беспомощная мать, которая уже скрылась под водой. Неви, задержав дыхание, нырнула, пытаясь разглядеть кошку, но безуспешно. Её нигде не было. За секунду до того, как всплыть на поверхность, воительница успела понять, что впереди был огромный водопад. И вот она уже падает вниз вместе с толщей воды, которая моментально накрыла её, не давая вынырнуть. Неви начала задыхаться и почувствовала, как из лёгких уходит весь воздух...*
   Невидимка резко открыла глаза и подняла голову, озираясь по сторонам. Она была в дупле воителей и мирно спала, что заставило её немного успокоиться. Кошка отдышалась, положив голову на лапы и всматриваясь в голубое небо. - С каждым разом сны всё реалистичнее. И с каждым разом я всё чаще вижу её, - серая дёрнула ухом и вновь прикрыла глаза, на этот раз просто отдыхая. Но лежать просто так без дела - не слишком весело. Поэтому, неожиданно ожившая Невидимка, улыбнувшись самой себе, выскользнула из дупла и спрыгнула вниз, направляясь на очередную охоту.
----->равнины

Отредактировано Невидимка (2014-06-28 18:47:55)

13

Сегодня был тяжелый день, я забрался в палатку воителей и попытался отыскать свое место для сна. Только сейчас я вдруг вспомнил, что сегодня ночью раскидал весь мох во время сна. Глубоко вздохнув и успокоившись, я собрал весь мусор и зарыл его на поляне. Затем, полазив по Великому Клену, нашел нужное количество мха. Когда подстилка была готова, я удовлетворенно вздохнув, лег в теплое гнездышко и погрузился в раздумья.
Люблю ли я кого нибудь? Почему же нет. В душе так хочется наконец-то почувствовать любовь, найти ту самую кошку, с которой разделю свою жизнь. Но ни одна из молодых воительниц не сумела взбудоражить в душе любовный трепет. Сначала, я надеялся на Неясность, но она не сумела оправдать моих надежд. Потом взгляд упал на Полудницу, но и она не стала той единственной, что нужна мне.Оставалось лишь надеятся и ждать, что эта кошка придет ко мне совсем скоро...
Но даже не смотря на невезение в любви, я был счастлив. У меня есть верные друзья, которые всегда помогут и поймут. И за них я готов отдать свою жизнь. Я считаю, когда друзей много, из них очень мало верных, а когда их мало, почти все они верны тебе. Ну и конечно, я был счастлив быть воином Древесного племени. Племени свободы, духа, верности, гордости и счастья. И я никогда не буду желать иной жизни.
Я и сам не заметил, как заснул.

Сон

Я иду по родному лесу и вдыхаю аромат весны. Почему-то именно весны. И вдруг среди всех остальных в носу выделяется один, самый знакомый и родной запах. Отец. Я бегу на него не смотря под ноги и вижу родную морду прямо перед собой. Не удержав эмоций, я прижался к коту головой. Но тут начало происходить что-то совсем странное. Отец вдруг превратился в Диббуки, оттолкнул меня и начал драть когтями. Я вскрикнул от боли. Сзади прибежал кто-то еще и начал помогать. В отчайном прыжке я оттолкнул обеех и бросился бежать. Сзади слышался топот лап преследователей.

Я проснулся весь в поту и еле-еле отдышался. На животе остался лишь какой-то знак, но раны не было. Хорошо еще, что я никого не разбудил, а то бы досталось еще и от спящих соплеменников. Я снова повалился на постилку и закрыл глаза. Сквозь щелочку я увидел чьи-то лапы, отдаляющиеся от меня. Это и правда были Духи Темнолесья...

14

Разноглазая кошка тенью вошла в дупло воителей и начала оглядываться в поисках своего наставника. Но и тут его не оказалось. Но на всякий случай ученица решила узнать о нем у одного из воителей. Первого кого она заметила, это Ягодника. Он спокойно посапывал. Кремовый воин видимо не подозревал, что сейчас эта прыткая ученица будет его будить. Конечно это будет не очень хорошо, но все знают Огнехвостую. Все в курсе, что она разбойница и известная бестия. И тем более сейчас, когда ей так нужно было найти Кола. Этот кот вечно куда-то пропадает. А потом неожиданно появляется и начинает "наседать" на оруженосца, ведя огромные речи и заставляя делать грязную работу.
Мышиный помет! Подстилки! - вспомнила Огнехвостая.
Еще вчера на равнинах Кол наказал ученицу за то, что она "прохлаждается" и не помогает племени. Ладно, сейчас все же это не так уж и важно, потом приберет. Когда Кол снова наругает кошку.
Аккуратно подойдя к Ягоднику, Огнехвостая легла рядом и устремила на него взор своих разноцветных глаз. Она внимательно наблюдала за спящим кремовым воителем. Его запах приятно щекотал ноздри, а сам воитель сладко спал. Но ученице придется нарушить его спокойствие. Она начала щекотать его нос. Похоже он спал крепко.
- Эй, Ягодник! - прошептала кошка.
Поняв, что щекотание не помогает, она начала его толкать лапами. И говорить на повышенных тонах.
- Ягодник! Да проснись же! - уже в беспокойстве начала вскрикивать Огнехвостая

Отредактировано Горихвостка (2015-06-09 10:27:52)

15

После беспокойного сна я больше не просыпался, спал очень крепко. На удивление, больше мне ничего не снилось. Сквозь дрему я понял, что меня кто-то тормошит за бок. Сначала пытался отвернуться, отбиться, но вскоре проснулся. Передо мной стояла Огнехвостая, моргая глазами. Я сощурил глаза и выслушал её вопрос. Оказалось, что кошечка ищет своего наставника. Так, мозг, напрягайся, надо же помочь... Так он же вроде в утренний патруль сегодня пошел. Тогда, может быть, на охоту её взять? У меня же больше нет ученицы... Больше никого тренировать не надо, так почему же не позаниматься со скучающим оруженосцем? Таких запретов в законе племен нет.
- Кол пошел в утренний патруль, ты тогда еще спала, Огнехвостая. Но если хочешь, мы можем пойти на охоту, я как раз собирался размять лапы перед завтраком, - с этими словами я сладко зевнул и потянулся. Затем аккуратно обошел своих спящих соплеменников и взглянул на выход из палатки воителей. Солнце еще только поднималось на вершину неба, а значит еще не так жарко, отличное время для хорошей охоты. Да и дичь, наверняка, вышла из норок, чтобы найти запасы еды.
- Ну же, ты идешь? Мне еще нужно проведать сестру, она ведь недавно окотилась. Кстати, мне кажется, тебе лучше поторопиться пойти со мной, Кол скоро вернется, тогда тебе придется выполнять его скучные поручения, а так у тебя будет веская причина пропустить данную работу. - я улыбнулся ученицы и спустился вниз по стволу. Жасмин все еще спала, а рядом с ней сопели мои беленькие племянники. Когда нибудь я тоже стану отцом таких малышей, но они будут еще лучше...
Огнехвостая спустилась вслед за мной. Какое-то странное притяжение заставляло меня находится рядом с этой кошечкой, оберегать её и веселить. Но пока я придавал этим чувствам большого значения, я просто делал ей массу приятностей, чтобы увидеть эту милую и красивую улыбку на её мордочке.
- Так, пошли быстрее. Больше всего мы сегодня сможем поймать на Равнинах, ибо ветер дует западный, дичь не почувствует наши запахи, когда мы прийдем туда. И помни, как я учил тебя бегать, это пригодится. - с этими словами я обнял колечку хвостом и мы вышли из лагеря, добывать племени еду.

16

Ягодник медленно открыл глаза и посмотрел на обеспокоенную Огнехвостую. Облегченно вздохнув, ученица перевела дух и посмотрела прямо в глаза воина.
- Фуф... Я уже начала переживать! - тихо прошептала кошка, стараясь не очень сильно бить по только проснувшимся мозгам Ягодника. - А ты не видел Кола?
Голос был немного встревожен. Она беспокоилась не только за наставника, но и за кремового воителя. Вот чего он так долго не просыпался? А вдруг чем-то болеет? И боится сказать целителю? Кошка невольно начала переживать за Ягодника.
Надо будет его как-нибудь затащить к целителю! - упрямо подумала Огнехвостая.
- Кол пошел в утренний патруль, ты тогда еще спала, Огнехвостая. Но если хочешь, мы можем пойти на охоту, я как раз собирался размять лапы перед завтраком, - неожиданно прервал ее мысли голос воина.
Ягодник сладко зевнул и потянулся. После сна еще хочется поспать.  Он аккуратно обошел все еще спящих соплеменников инаправился к выходу.
- А почему бы и нет? - прощебетала ученица, задумавшись.
- Ну же, ты идешь? Мне еще нужно проведать сестру, она ведь недавно окотилась. Кстати, мне кажется, тебе лучше поторопиться пойти со мной, Кол скоро вернется, тогда тебе придется выполнять его скучные поручения, а так у тебя будет веская причина пропустить данную работу. - окликнул Ягодник Огнехвостую, улыбнувшись.
Да уж. Она бы не захотела столкнуться с наставником в момент его плохого настроения. Спросите зачем она тогда его искала? Хотела попросить его начать боевую подготовку, а то по этой части тренировки давно не было. Она могла вполне попросить Ягодника. А что, неплохая мысль.
Огнехвостая так же тенью спустилась с дерева, как и поднялась. Ее разноцветные глазки блестели радостью. Хоть какое-то дело! А то она уже устала сидеть в лагере. Через некоторое время она поравнялась с Ягодником и одарила его вдохновленным взглядом.
- Так, пошли быстрее. Больше всего мы сегодня сможем поймать на Равнинах, ибо ветер дует западный, дичь не почувствует наши запахи, когда мы прийдем туда. И помни, как я учил тебя бегать, это пригодится. - он обнял кошку хвостом и вместе они вышли из лагеря.
- Хорошо, - Огнехвостая ласково улыбнулась, ответив на объятья.

17

Она проснулась поздно вечером на ветке дерева в лесу в том же положении, что и заснула. Во сне время проходит незаметно, особенно дневном; многие плохие мысли уходят на задний план, давая детским мечтам воплотиться в каком-то роде в реальность. Эти мечтания всегда радовали Полночь, когда приходили к ней в сновидениях. Она парила, у нее были крылья! И она могла летать, летать на пару с ветром и даже быстрее его. Она прямо чувствовала, как развивается ее недлинная черная шерсть в полете, как встречный ветер щекотал мордочку своими порывами, и чувствовала каждый взмах своих крыльев. Жаль только, что все это было лишь иллюзией, той, из которой не хотелось возвращаться вовсе в реальный мир. Но в любой момент, к сожалению, эта прекрасная иллюзия могла разрушиться, невольно перенеся любого в реальный мир.
Садящееся летнее солнце не пощадило глаз воительницы, что так мило устроилась на ветке большого дерева. Лучик за лучиком безжалостно отсвечивали от зеленых широких лепестков дерева, попадая своими отсветами прямо Полночи на закрытые веки. Воительница безусловно поморщилась поначалу из-за чего на мордочке на какую-то секунду образовались еле заметные складки, а ушки обратились назад, ведь та вовсе не собиралась уходить из своей долины сновидений, но уплывающий за горизонт солнечный свет был упрямее ее. Не в силах больше сопротивляться все еще ясным лучам великого светила, черная приоткрыла глаза, но не смогла распахнуть их полностью с самого начала, именно поэтому та все еще продолжала морщиться. Но собравшись с силами, убирая всю свою лень и сонливость на задний план, воительница проморгалась пару раз, подняв голову с лап и смотря в небольшое отверстие в листве дерева, сквозь которые как раз таки и просачивались озорные лучики. Все это выглядело подобно прощанию солнца с кошкой, но та знала, что оно вновь вернется утром, и та будет бесспорно ждать его вновь и вновь. Откуда брать еще столько радости, как не от обычного солнышка? Оно дарило ей столько позитива и даже когда черные грозовые тучи заслоняли его освещающий дорогу свет, воительница все равно знала, что оно вернется, и она будет ждать его вновь и вновь, чтобы оно дарило тепло и прекрасные мгновения. Но появление ли на небосводе солнца сможет делать счастливой черную воительницу? Подобная мысль без намека проскользнула у древесной кошки в голове, от чего та невольно заулыбалась. Ее семья, друзья, близкие, ее племя так же делают ее счастливой и... Любовь? В отличие от своей сестры, зеленоглазая кошка еще не познала сих чарующих чар, пускай и видела на стороне подобное. Но она не знала и даже представления никакого не имела, какого же ей будет на душе и в сердце, если та внезапно влюбится.
Полностью отойдя от дневного сна, чьи лапы еще долго не отпускали кошку после пробуждения, та не поспешно вылизалась от прицепившихся к лоснящейся на спине шести древесных опилок, тем самым вновь приведя ее в порядок. После чего, древесная воительница слезла с дерева. Полночь знала, что ей бы уже стоило возвращаться обратно, в лагерь, как внезапно, ненароком вспомнила все произошедшее. В груди опять закололо, а уши прижались к загривку, но воительница отчаянно постаралась забыть это, посему энергично затрясла головой в разные стороны пару раз. Мотнув в сторону хвостом и тяжко выдохнув, Полночь ступила вперед, отчаянно заставляя выкинуть все произошедшее из своего сознания. Не стоило же ей рассчитывать на то, что ее характер и манеры придутся понраву всем. Всегда были и те, кому это не сильно нравилось, и кошка – это, безусловно, понимала, однако ее дружелюбная натура даже немного сжималось при том раскладе, когда ее отвергали. «Ну все, хватит об этом думать! Забудь. Забудь, Полночь!», томила себя упреками кошка по пути домой. Шла она не спеша и казалось, вовсе не собиралась торопиться. Летние вечера и ночи всегда были наполнены своим волшебством. Черная воительница всегда мечтала застать светлячков на своих ночных вылазках из лагеря и охотах. Признаться честно, но и глаза кошки в темноте, при свете луны отдавали небольшим ярким, зеленоватым светом, от чего те сами становились на пару светящихся светлячков. Но Полночь все равно бы уже не успела застать их танец в ночи, ибо ее дорога на данный момент была проложена и та твердо шла в лагерь, пускай, и желание резко остановиться и дождаться восхода луны нервно сосало под ложечкой. Воительница дошла до той части леса, где было еще сыро после дождя, а на черноземной земле остались лужи. Кошка словно обходила их, пока резко не остановилась, глянув на свое отражение в одной из луж. Она чего-то не понимало, что-то явно было не так в ней, но что? «Стоп, где перо Щурки?» Обеспокоенно спросила саму себя Полночь, всматриваясь в отражение внимательнее, даже приблизив мордочку. «Потеряла!» Безысходно воскликнула про себя черная воительница, резко оторвавшись от отражения и посмотрев в разные стороны. Напряженно мотнув хвостом в сторону, кошка не собиралась оставлять все так, как есть и побежала обратно по протоптанной собою же дорожке. Обшарив каждой место, даже там, где у нее была стычка с глухарем, а после, вернувшись к тому дереву, где спала - воительница ничего не нашла. Сердце нервно колотилось, та никогда так не волновалась из-за какого-то там перышка! Но так оно и было. Это был подарок, и та его очень ценила его, как напоминание о прекрасном мгновении в ее детстве. «Вряд ли я сейчас что-нибудь найду...» Кошка слегка выдохнула и понурила голову. «Тогда уже завтра с утра примусь за поиски пера», и с этой мыслью и целью, черная воительница вновь пошла обратно к лагерю, хотя в душе вновь затаилась тревога, что она его и вовсе не найдет, однако, та твердо приказала себе не унывать, она найдет его, обязательно найдет! Она должна! Вера в лучшее, как ей хотелось бы, казалось, переполняла ее, но все было не так гладко, слишком много происшествий, слишком много. Нужно возвращаться в лагерь. И кошка твердо ступала по сырой, остывающей после паленого дня земли.
Когда Полночь вошла в лагерь она даже не решилась поужинать со своими друзьями и сестрой. Она просто кивнула, пожелав приятного аппетита, и прошла мимо, будто черная тень, но от тени ее разделяли лишь белые носочки на передних лапах и обычно добрый, устремленный куда-то вдаль, на данный момент печальный и усталый взгляд. Воительница отмахнулась от вопросов, что с ней могло случиться не желая об этом говорить на данный момент, возможно, она и никогда не припомнит этого. Никому, потому что будет молчать как рыба в воде, но знать ли Полночи, молчат ли рыбы, если она только уже мертвую стаскивала с рыбного прилавка, когда была в Земноморье на пару со своей сестрой. Возможно, ее голова настолько вымоталась за сегодня, что та молчала, дабы не сморозить какую-нибудь глупость вслух. Взмыв вверх по Великому Древу, кошка забралась на ветку, ведущую в Дупло Воителей, сделав всего пару шагов, та оказалась на своей подстилке, сразу же свернувшись клубочком и прикрыв нос хвостом, что только глаза да уши видны были. Ее взгляд был устремлен в небо постепенно уже окрашивающееся в темно-синие оттенки, а там, где солнечных лучей уже и подавно не было - сияли первые, самые яркие звезды - Полночь глядела именно на них. И таким образов, зачарованная красотой ночного неба кошка, сама того не заметив провалилась в сон, глубокий и долгий, что уйдет лишь на рассвете.

Проснувшись утром, все было как обычно, все было как всегда. Солнце уже было в зените, и кошка поняла, что немного заспалась нынче, возможно она действительно так сильно умоталась вчера. Воительница приподнялась и потянулась, сладко зевнув во всю пасть. Она вспомнила про то, что хотела поутру поискать пропащее перо. Она хотела было уже выскочить из Дупла Воителей, но почувствовала, что что-то немного вновь покалывало ее ушко, как и прежде. Она провела лапой и вынула то самое перо, которое, как ей казалось было вовсе утеряно. Удивленно поморгав веками зеленых глаз, поначалу не понимая чуть всего произошедшего, после, немного улыбнулась. Полночь прямо таки расплылась в довольной и счастливой улыбке, радуясь тому, что любимое перо нашлось. Вновь вставив перо обратно, взгляд Полночи невольно упал на сопящего рядом Соню. Легкая, мимолетная мысль пробежалась в ее голове и сразу исчезла, подобно молнии в небе. Счастливая грмаса моментально сменилась на милую, исполненную заботы улыбку и после этого, кошка таки вышла из Дупла Воителей, усевшись на ветку и любуясь просторами территории племени, в котором жила и, наверное, ни на что не променяла бы их.

18

Не-а, спать нисколечко не хотелось! Лапы были полны энергии, как не в каждый зимний день, тем более, после наступления не менее крепких, чем хватка кошачьих когтей за кору, морозов. Это первая ночь Ярой в палатке воителей. Новопосвящённая за вечерний патруль принесла в лагерь двух сизоворонок и крапивника, так что без еды завтра племя точно не останется. Да и вообще кошка заметила, что её охотничьи навыки неплохо развиты, даже лучше, чем у некоторых старших оруженосцев. Нет, она стала воительницей чуть больше двух часов назад, так что разница в должностях не в счёт. Ярая выбрала себе мягкое убранное гнёздышко в дальнем уголке дупла и разлеглась на нём. И только когда кошка легла, она поняла насколько на самом деле устала. Приятное чувство расслабленности прошло через её длинные мускулистые лапы, закалённые многочисленными тренировками. Это же чувство через пару минут настигло веки и они медленно опустились на зелёные глаза, в которых потихоньку угасал охотничий азарт, обычно крепко державшийся в них до самой полуночи. Ярая уснула и погрузилась в сновидения.

Итак, какой же сон пошлёт воображение нашей героине на этот раз? Перед собой Ярая увидела ворону. Она попыталась подойти к ней ближе, но ходьба почему-то давалась ужасно тяжело, кошка старательно переставляла лапы, которые плохо её слушались. Ворона оказалась необычайно огромной, размером с саму Ярую, чему вторая буквально поразилась. Но посмотрев по сторонам, она увидела таких же котов-великанов, которые, не смотря на свой невероятный размер, легко передвигались рысью. И тут Ярую осенило. «Это не они большие. Это же я маленькая!» Кошка развернулась голову и осмотрела свой хвост. Он был короткий и гладкий, причём его кончик старательно вылизывал один из котов-великанов. И этот образ, который она увидела, снова пробудил в ней двойное чувство - сочетание обиды и любви. Снежная Буря, янтарные глаза которой сверкали теплом и заботой, аккуратно приводила в порядок свою единственную дочь.
- Ты моё солнышко, Ярочка, - мурлыкала Древесная воительница.
- Мам, я воительница! Ярая! - Ярая не хотела тонуть в собственных воспоминаниях и пыталась всплыть на поверхность реальности.
- Это ты сама придумала? - мордочка Снежной Бури растянулась в нежной улыбке, от которой в душе Ярой зажигался тёплый огонёк, - Красиво, думаю, Звездолом даст тебе именно такое имя!
«Интересно, откуда я помню столько из детства? А ведь наяву мне такое глубокое детство не вспоминалось!... Очевидно, эти воспоминания лежат вне сознания и всплывают только во снах.»Ярая заметила, как в детскую вошёл чёрный зеленоглазый кот с белой манишкой на груди. Он грациозно прошёл к подстилке, где располагались Ярая и Снежная Буря. Это был Барсук. Как и Снежная Буря, он почил от зелёного кашля ещё тогда, когда Ярая не спешила покидать детство.
- Привет, Ярочка, - воин коснулся своим чёрным носом розового носика дочери, - Что мы ворону не едим?
- Я бы попробовала! - Ярая облизнулась. Так, погодите... Она облизнулась ещё раз. Что за?.. Где зубы?! Голые дёсны, на зубы вообще никаких намёков! Ах, точно, она же вернулась в детство. О каких зубах может идти речь в глубоком котячестве?
- Рановато тебе, малышка! - весело мяукнула Снежная Буря, - попей молока лучше, у тебя голодный взгляд.
- Нет, мама, прости, не хочу уходить в воспоминания с головой... - но детский инстинкт... Чёртов детский инстинкт манил её к сосцам матери, полным молока! «Нет, нет! Так дело не пойдёт! Надо просыпаться! Ещё не хватало того, чтобы воительница во сне сосала мамино молочко!» Ярая зажмурилась.

Открыла глаза она уже в палатке воителей. Лапы снова стали длинными и мускулистыми, хвост пушистым. Для справки Ярая облизнулась. Зубы на месте. Солнце осветило дупло, которое почти опустело. Воительница встала, вышла на ветвь, и, потянувшись, подрала кору длинными острыми когтями, которые ещё не видали поломок и вывихов. Рассветный патруль давно ушёл, это было и без того понятно. Однако никто не говорил, что наша соня не может пойти поохотиться в одиночку!

Отредактировано Ярая (2015-06-08 23:27:19)

19

Статус поста: дежурство
Выполняемое действие: замена и чистка подстилок.
Поймано/собрано:

Котик проснулся. Он зевнул и потянулся. Высунув мордочку из дупла, оруженосца ослепил утренний свет. Привыкнув к нему, оруженосец разглядел утреннюю суету: глашатай отдавал приказы, воители выходили в патруль, старейшины грелись на солнышке, а котята беспечно играли на полянке. Ученик еще раз потянулся и спустился по веткам на поляну. Прилизав торчавшую во все стороны шерстку, кот принялся отыскивать себе что-нибудь на завтрак. Долгоух вытащил жирную полевку и принялся с наслаждением ее есть. Покончив с кушанием, оруженосец облизнулся и обошел лагерь. Когда Долгоух возвратился к дереву, где было его дупло, он вспомнил, что сегодня дежурит в дупле воителей. Кот, не теряя времени, взобрался к дуплу и с облегчением заметил, что все уже встали. Он оглядел дупло. Оно было большое и просторное. "Когда-нибудь и я сюда переселюсь!" Немного помечтав, Долгоух принялся, наконец, за работу. Сначала он вытащил скатавшиеся комки мха из моховых гнездышек и скатал их в общую кучу. Он выкатил большой комок мха наружу, но он упал и рассыпался около входа в дупло целительницы. Оруженосец быстро соскочил вниз и торопливо принялся сгребать все в кучу. Несколько комочков закатилось в пещеру Соцветия. Оруженосец быстро заскочил и подобрал мох.
- Прости, Соцветие! - сказал кот и покатил комок к выходу из лагеря. Вернувшись обратно, оруженосец опять зашел в воинское дупло и вытащил оттуда подстилки. Он вынес их из лагеря и забежал к Целительнице взять новый мох. Ученик выстелил им дупло и вернулся на поляну.
- С дежурством покончено! - радостно выпалил труженик и пошел в детскую к котятам.

Пост проверен

За явку в патруль зачислено 2 уровневых очка и 5 http://s7.uploads.ru/t/gvIUY.png
Крик Журавля

Отредактировано Долгоух (2015-07-02 10:43:42)

20

Статус поста: дежурство
Выполняемое действие: замена и чистка подстилок
Поймано/собрано: -

Ярая зашла в дупло воителей, но на этот раз с целью прибраться, а не отдохнуть. Ей поручили поменять подстилке в своей родной палатке. Кошка бросила взгляд в сторону своего гнёздышка, что располагалось в углу, там, куда солнечные лучи утром добирались последними. Ведь, как известно, Ярая та ещё соня. Будучи оруженосцем, она тоже заняла в дупле местечко подальше от входа, где теплее в мороз и темнее в солнечное утро.

Получив от Февраля поручение, Ярая тут же принялась за работу. Для начала она сбегала в лес и набрала свежего мха, благо сейчас, когда тепло и ясно, этого добра полно на каждой поляне. Воительница проследила, чтобы во мхе не было никаких насекомых и колючек, после чего, зажав охапку в пасти, пошла в лагерь. Затем кошка с трудом, потеряв небольшую часть своего груза, взобралась на Великий Клён и протиснулась в дупло. Подойдя к первой попавшейся подстилке, на которой мох был весьма высохшим и потрёпанным, кошка смяла материал и вынесла за пределы лагеря, после чего расстроилась на полу свежий, зелёный, мягкий и пахнущий лесом мох. Аккуратно примяв середину, чтобы воину в гнезде было удобно, Ярая принялась за следующую подстилку. Когда больше половины подстилок были убраны, воительница, наклонившись к очередной цели, почувствовала знакомый запах. Да, на этой подстилке спал Вольновой. Перед глазами Ярой предстал серый воин. Он был намного крупнее её самой, а бледно-голубые глаза мягко смотрели свысока. Неужели он.. Нет, быть такого не может! Воительница как ни в чём ни бывало продолжила уборку.

Когда мох последней подстилки был скатан и выброшен, Ярая выпрямилась и окинула довольным взглядом палатку, чтобы оценить результат своего труда. А он её очень даже удовлетворил. Кивнув самой себе о том, что работа окончена, кошка вышла из дупла и поскакала по веткам вниз, впереди пограничный патруль.

Пост проверен

За явку в патруль зачислено 2 уровневых очка и 5 http://s7.uploads.ru/t/gvIUY.png
Крик Журавля

21

[Лагерь --> Дупло Воителей]

В дупло скользнула небольшая, юркая кошка. Её серебристая узорчатая шёрстка, на шее напоминавшая гриву волчицы, в мягком полумраке казалась тёмно-серой, почти чёрной - что уж говорить об широких вьющихся полосках и тёмно-синих глазах. Подстилка Волчьей Песни находилась в самом углу. Однако её гнёздышко было так хитро расположено находчивой воительницей, что оно почти всегда первым было согрето рассветными лучиками. Здесь же было тепло, поскольку в угол сбивалось большинство воинов, и надышанный воздух был всегда тёплым.
Подстилка была пушистой от несмятого свежего мха и приятно прохладной, ибо предыдущую ночь воительница провела на нижней ветви Великого Клёна, скрытой от чужого взора.
"Как жаль, что подстилка Песчаного Урагана в противоположном углу" - промелькнула внезапная мысль.
Одним скачком добравшись до уютного гнёздышка, Песня резко упала на бок, расслабляя мышцы напряжённого тела, заполненного усталостью. Длина подстилки и рост кошки позволяли её подобные вальяжности.
Лениво приподняв точёную голову и пододвинув правую переднюю лапку к мордочке, Волчья Песня наскоро освежила маленькие царапинки.
В них нет ничего страшного. Ранку она завтра Соцветию покажет. А теперь Песню ждёт долгожданный отдых.
~ Сон. Воспоминания ~

Огонь жутко шумел. Он трещал пожираемыми ветвями, щёлкал искрами и шелестел дымом.
На миг весь мир словно замер. Не двигалась и малышка. Подстрекаемая инстинктом самосохранения, она бы без помыслов и левых идеек бросилась бежать бы прочь от племени, к спасительной воде на границе, но что-то словно приковало Звонкую к месту. Кошечку переполняло незнакомое ей до сих пор чуство: котёнка обуял трепет. Перед крохой были неведомые ей власть и сила.

Отоспавшись, воительница вышла из палатки.

[ДВ --> Лагерь]

Отредактировано Волчья Песня (2015-08-03 10:11:55)

22

Статус поста: Дежурство
Выполняемое действие: Уборка
Поймано/собрано: -

Если и были обязанности, которые Февраль ненавидел всем сердцем, то это дежурства. На самом деле, ненависть к ним он испытывал только сейчас, раньше у него такого не наблюдалось. Должно быть, все дело в том, что сегодня он был крайне раздражен. Раздражен окружающим миром, раздражен соплеменниками, раздражен слишком солнечной погодой, а в особенности раздражен воинским дуплом, в котором ночь за ночью не мог уснуть из-за мучащей его бессонницы. А теперь подстилки, пускай старые, но выглядящие такими заманчиво-мягкими, словно насмехались над ним, уставшим, выжатым до последней капли глашатаем, обозленным на весь чертов мир.

- Ярая, сбегай за мхом и займись подстилками, - нет, он даже близко не подойдет к гнездышкам, иначе поддастся искушению, завалится на них и не встанет до вечера следующего дня, - А я разберусь с мусором и прочим.

Лаконично дав напарнице указания, Февраль принялся скатывать старые подстилки и пихать их ближе ко входу, чтобы этим немного помочь Ярой и заодно расчистить поле для работ. Далее он соскреб мох, которым был устлан пол, и, дождавшись рыже-белую воительницу со свежей порцией свежего, мягкого мха соорудил новый "ковер", сделав это несколько более небрежно, чем обычно. Впрочем, после того, как он примял все это дело лапами, чистоплюй, живущей в сером глашатае, остался более-менее удовлетворенным - до следующего дежурства, в котором ему вместе с напарником снова предстоит убираться за всеми остальными.

Ворчливо фыркнув, Февраль кивнул ярой, давая понять, что отпускает ее, и выскользнул из дупла наружу, прошелся по ветке и уселся на ней, чуть сгорбившись. Держать осанку смысла он не видел, даже с учетом того, что с прямой спиной выглядел куда более презентабельно. Он вздохнул, позволив себе прикрыть глаза больше, чем на пару секунд, словно этого времени ему было достаточно, чтобы отдохнуть после всех бессонных ночей.

Халтура, да и только. Хоть убейся, честное слово.

Пост проверен

За явку в патруль зачислено 2 уровневых очка и 5 http://s7.uploads.ru/t/gvIUY.png
Крик Журавля

23

← Равнины

С Равнин он вернулся насквозь промокший, но не озябший и с едой, что радовало. Ощутив прилив усталости, глашатай положил куропатку и мышь у подножия кучи с добычей, после чего двинулся в сторону раскинувшего над поляной  пожелтевшую крону Великого Клена, попутно разминая плечи, словно ощущая в них ноющую боль.

Ну и денек выдался.

Февраль с легкой досадой глянул на ветви, по которым был проложен путь к палатке воителей. Порой он настолько уставал, что был улечься прямо на земле, лишь бы не лезть лишний раз на Великий Клен, но, ради Звездного племени, он же древесный кот! Для него какие-то ветки не должны стать большой проблемой. Посидев немного в корнях многовекового древа, да повздыхав немного, полосатый таки взобрался наверх, отряхнулся от воды на последней ветви, неспешно вполз в дупло.

Внутри царил приятный полумрак – просто счастье для уставших от обилия красок глаз глашатая. Переступив обитый мхом порожек, он двинулся к своей подстилке, свитой в самой глубине воинской обители, чуть поодаль от остальных гнездышек (он предпочитал уединение во всем, на то и одиночка по натуре), и только на полпути заметил еще одного воителя, выделяющегося знакомым гривастым силуэтом и не менее знакомым взглядом цвета рыжеватого янтаря.

Конечно, этого кота он не мог не узнать.

- Вечера, Крушигор, - учтиво кивнув, ровно обронил Февраль и присел рядом со своей подстилкой, непринужденно вылизывая влажную серебристую шерсть на груди. Пару раз проведя по ней языком, вновь поднял голову и послышался с чуть проскальзывающей в хриплом голосе теплотой, - Как прошел день?

На душе было спокойно, а в голове – пусто, и серый старался насладиться этим состоянием всласть, пока снова не начал раздумывать над проблемами – от мелких до масштабных.

24

В лагерь Крушигор вернулся поздно, жутко уставший, но с нарочито бодрым подъемом плеч и хвоста. Добычи было действительно много, но ему не впервой столько тащить в зубах. Закинув пищуху, крачку и грача в общую кучу (он решил, что с него хватит - королевам, старейшинам и Соцветие свежатину донесет кто-нибудь из учеников), Крушигор с рыже-красной рыбиной в зубах запрыгнул на нижнюю ветку дерева, с облегчением чувствуя под лапами знакомую кору, а не грубый камень. Добравшись до воинской ветви, он залез в дупло и пристроился сбоку, привалившись спиной к стене.
Было холодно, но чем дольше Крушигор сидел, прикрыв глаза, тем теплее становилось в палатке. Может, от дыхания или просто от присутствия живого существа в этом нехитром убежище.
Немного согревшись и переведя дух, Крушигор почесал когтями плотный подшерсток на загривке и решил, что неплохо бы умыться, после такого-то похода. Шерсть казалась твердой и соленой на вкус, но он стойко выдержал это, лишь изредка морщась и поглядывая на лежащего рядом морского окуня.
Добыча была заманчивой и пахла морем, но есть свежую рыбу в одиночку он не хотел. Одиночества ему хватило и в Земноморье. Закончив с умыванием, он распушил шерсть и ещё долго сидел меховым комом с пышным загривком, пока тело не прогрелось окончательно и уставшие мышцы не перестали просить срочного отдыха. Почувствовав, что света в дупле стало чуть меньше, Крушигор оглянулся на вход и увидел Февраля.
Всё такой же холодный на вид, непроницаемый глашатай. Почтительно кивнув, он проследил за серошкурым своим взглядом до самой его подстилки и только потом, опомнившись, встряхнул косматой головой.
"Глупости, что это я. Февраль неплохо ко мне относится. Я же не такой, как Ястреб. Отвратительная привычка подозревать всех подряд в неприязни, но ничего не поделаешь - родившись среди таких котов, никак этого не избежишь".
- Здравствуй, Февраль, - низко ответил Крушигор, потягиваясь и двигая плечами. - Вообще-то неплохо, но ничего необычного - патрули и охота. Скучно одному, я бы не отказался прихватить какого оруженосца и погонять по деревьям вместе.
Широко зевнув, Крушигор звучно захлопнул пасть и опустил взгляд на окуня. - Ах да, прогулялся вечером до дальних мест. Смотри, чего поймал, Февраль. Настоящая морская рыбина, речушники языки проглотят если увидят, да они такого и не видали. Не хочешь поужинать со мной?
Впрочем, логика Крушигора была такова: какой хороший кот откажется лишний раз покушать? Тем более, его широкая могучая душа просила поделиться с кем-нибудь охотничьей радостью. Поэтому, вспоров рыбу когтями, он отнес половину Февралю, а сам вернулся к своей подстилке, слишком привыкший трапезничать в одиночестве.
Так уж получалось, что ему одновременно хотелось поужинать с кем-то и при этом оставаться одному, а ненавязчивое общество Февраля, незаметного и почти прозрачного, как лед, подходило как нельзя лучше.
Они со Звездоломом, хоть оба серошкурые, разительно отличались. Если первого было заметно сразу, словно огромного, старого ворона, кричащего на голой ветке, то Февраль больше напоминал неприметную птицу, которая утром улетает в туман топи и ты её уже никогда не увидишь и не поймаешь. Тихую птицу, исчезающую в предрассветной хмари.
- Лучше расскажи, как дела в лагере, - проговорил Крушигор, откусывая кусок нежного рыбьего мяса. - Со всей этой повседневной беготней не дай предки я что-то упустил.
"Тысяча креветок для Тернозвезда, хотелось бы мне быть в курсе всех дел, как наши старшаки. Однако с моими перспективами я подберусь к этому коллективу не скоро".
Мрачновато вздохнув своим мыслям, Крушигор снова распушил шерсть на загривке - от входа определенно веяло холодом.

25

- Здравствуй, Февраль. Вообще-то неплохо, но ничего необычного - патрули и охота. Скучно одному, я бы не отказался прихватить какого оруженосца и погонять по деревьям вместе, - серый усмехнулся, одобрительно кивая головой.

- Погонять по деревьям... Тоже в когда-то любил это дело, - морда кота подернулась пеленой легкой, ненавязчивой задумчивости, - А сейчас как-то уже нет запала. Эх, куда утекла моя бурная молодость...

Вопреки тому, что по деревьям он, как и любой кот своего племени, лазал искусно, и во времена ученичества преуспел в этом даже больше, чем некоторые сверстники, скакать по веткам он не так любил, как выйти в разгар Снежного Клена на заснеженную Равнину и броситься бежать по ней аж до самых подножий Туманных Гор.

Глашатай украдкой вздохнул. Последнее он тоже делал очень и очень давно.

- Ах да, прогулялся вечером до дальних мест. Смотри, чего поймал, Февраль. Настоящая морская рыбина, речушники языки проглотят если увидят, да они такого и не видали. Не хочешь поужинать со мной?

Февраль повел носом, глубже вдыхая запах морской соли, который приметил еще на входе в палатку, и ненадолго прикрыл глаза, вызывая в памяти образы земноморского маяка, неприступной стены скалистого берега и сине-зеленых волн, разбивающихся о холодную отчужденность изрезанного трещинами камня. Этот аромат хоть и был в чем-то похож на тот, которым веяло от прибрежных соседей, но в тоже время разительно отличался. Потому что мысль о протекающей по долине реке не вызывала у глашатая, равным счетом, никаких эмоций, в то время как почти осязаемое воспоминание о треплющем загривок морском бризе дарило ощущение... дома.

- С удовольствием, - согласился он, не видя смысла отказываться от трапезы. Тем более, что прихватить себе дичинки из кучи он как-то не додумался, - Не все ж белками питаться.

Сдержанно поблагодарив Крушигора за предоставленный кусок - богатый кусок, м, - окуня, Февраль с интересом обнюхал чешуйчатое существо. Первый и последний раз он пробовал рыбу в один из тех далеких дней, когда Галечник водил его в Земноморье и рассказывал захватывающие баллады о морских предках, но воспоминания о вкусе давно стерлись из памяти, поэтому надкусывал он слегка настороженно. Вкус был специфический, но отнюдь не неприятный, и полосатый уже смелее накинулся на пропитанное морской водой мясо.

- Лучше расскажи, как дела в лагере, - Февраль вздрогнул, на мгновение позабыв, что Крушигор тоже здесь. Не в обиду косматому, просто увлекся рыбой, - Со всей этой повседневной беготней не дай предки я что-то упустил.

Глашатай провел языком по белесым усам и хмыкнул, припоминая, не случилось ничего важного. И, когда данное дело успехом не увенчалось, лишь пожал острыми плечами.

- Насколько я знаю, ничего интересного, - он замолчал на некоторое время, тщательно разжевывая оторванный от окуня кусок, - Я не так много времени здесь провожу, у самого дел по горло. Впрочем, вряд ли от глашатая что-то укрылось бы, поэтому могу сказать, что вряд ли ты упустил что-то особо важное, - он выплюнул тонкую, острую косточку, сделав в уме пометку чуть позже вынести это добро за пределы лагеря, дабы никто не проткнул лапу, - Ох, как же давно я не пробовал настоящую морскую рыбу... Ностальгия проклятая опять не даст заснуть.

Но, судя по дрожащим в намеке на улыбку уголкам губ, Февраля это не особо-то и огорчало.

26

Статус поста: Дежурный квест №1;
Выполняемое действие: Выполнение квеста;

Дежурство - штука, безусловно, полезная, но скучная. Но чем быстрее Янтарь с ней справится, тем ближе он будет к вечерней вылазке на равнины на охоту. Давненько ему не выпадало шанса размять свои мышцы в погоне за кроликами. Белоснежный даже попытался избежать дежурство и незаметно выйти из лагеря, но был пойман остальными дежурными, которые отправили его в  воителей. А Янтарю оставалось лишь глупо улыбаться своему провалу и лезть вверх по стволу Великого Клёна. Наконец, добравшись до дупла, бубня и ругая себя, на чём только свет стоит, воитель вошёл в  и принялся скатывать старый мох в небольшие неаккуратные шары. В углу , куда не проникал солнечный свет, сладко посапывал Айсберг. Янтарю захотелось его разбудить, так как лишь одна мысль о том, что он работает, а его брат спит заставляла янтароглазого воителя задыхаться от возмущение. И он собирался уже пойти и каким-либо грубым способом выдернуть Айсберга из сладкого мира грёз, как тут же замер, впившись глазами в двигающуюся жёлто-чёрную точку. Без всяких сомнений, к ним в дупло пожаловала сама гроза всех жуков и насекомых, царица самого больного жала - оса. Янтарь старался вести себя как можно тише, чтобы не потревожить покой насекомого, и, добравшись до подстилки брата, принялся яростно его тормошить.

- Айсберг! Айсберг, проснись же ты! - громко шептал янтароглазый воитель, то и дело искоса посматривая в сторону осы. Для верности воитель ещё и куснул Айсберга за ухо, чтобы, наконец, разбудить его. - Глянь туда, - кивком головы Янтарь призвал своего брата оторвать от себя недовольный взгляд голубых очей и взглянуть на осу. - Ну и что прикажешь с ней делать?

Снаружи, насколько помнил Древесный воитель, находились ещё Копоть и Перо Беркута. Возможно, более старшие воители смогут им как-то помочь, но пока обращаться к ним Янтарь не собирался - вдруг у него самостоятельно получится найти решение этой проблемы.

- Всё, я всё придумал! Айсберг, бегом к Соцветие, пусть обмажет тебя мёдом. Оса погонится за тобой, а ты уведи её глубоко в лес. Потом прыгни в воду, мёд, авось, смоется, и она от тебя отстанет. Нет, не нравится? Тогда сделай красивые глазки, пыльцой придай себе жёлтый оттенок шерсти и бегай по дуплу, издавая их.. как их... "бзз", вот! Словно ты - самочка-оса. Я думаю, что это сработает... а вдруг это тоже самка? Тогда тебе всё равно придётся бежать до ручья, - получив смачную оплеуху за свои "гениальные" идеи, Янтарь всё-таки остановился на том, что стоит спуститься и позвать Копоть с Пером Беркута.

Чуть ли не свалившись с дерева, Янтарь упросил остаться брата следить за незваным гостем, а сам он спустился вниз и принялся искать глазами на поляне двух воителей, к которым белоснежный был намерен обратится за помощью. Впрочем, искать их обоих долго не пришлось.

- Копоть! Мне нужна твоя помощь, - отдышавшись, пояснил янтароглазый, глядя на воительницу. - В общем, там в дупле оса. И я не могу придумать способ, которым бы мы могли её прогнать. Не откажешь нам в помощи?

Отредактировано Янтарь (2015-08-28 01:48:35)

27

Статус поста: дежурный квест №1;
Выполняемое действие: выполнение квеста.

Не любила ты дежурить, патрули любила, а вот дежурства — совсем нет. Ну, во-первых, это было скучным занятием. Во-вторых, не каждого ставят убираться в дупле воителей, остается лишь надеяться на звездных предков, чтобы тебя не поставили дежурит у оруженосцев. Но ты не верила в предков воителей, поэтому тебе оставалось лишь надеяться на разумное решение глашатая. И к счастью, сегодня ты дежуришь как раз в палатке воинов вместе с Янтарем, Пером Беркута и Асбергом.
Первый попытался сбежать, но вы вовремя словили его и отправили в палатку, последний уже был в палатке, но только не убирался, а спал, одни вы с Пером Беркута более серьезно отнеслись к этому до ужаса скучному делу.
- Пойдем, наберем свежего мха, пока Янтарь и Асберг выгребают весь мусор и старые подстилки, - вздохнув, обратилась ты к Перу Беркута, а то не стоять же вам на одном месте, хотя это было даже очень не плохой идеей.
Ты повела бурого воителя в лес, где вы набрали большую охапку свежего мха и поделили ее пополам, чтобы легче было нести. После вы вернулись обратно в лагерь, но не успела ты забраться на ветку, перед дуплом воителей, как из лаз выскочил Янтарь и завопил во весь голос:
- Копоть! Мне нужна твоя помощь!
Он на минутку остановился, чтобы отдышаться. По его голосу было понятно, что что-то случилось, но вполне может быть, что он преувеличивает, ведь он такой кот. Ты положила свежий мох на ветку и махнула хвостом, подзывая к себе Перо Беркута. В это время Янтарь продолжил говорить и сообщил тебе про осу, которую он с Асбергом не могут прогнать. Ты вздохнула, только этого вам не хватало.
- А теперь давай по порядку, - устало произнесла ты. - В дупле летает оса, я так поняла? И вы не знаете, как ее оттуда выгнать? Та-ак, дайте ка я пройду. - Ты взмахнула хвостом, прося Янтаря отойти, потом сама зашла в палатку. Остановилась ты у выхода и огляделась. Айсберг сидел на своей подстилке, а оса летала, к счастью, в другом углу. Ты хмыкнула, пытаясь сообразить, что можно с ней сделать, но кажется голова отказывалась сегодня работать. Если конечно самой стать жертвой и дать ей себе укусить? Это конечно было неплохо придумано, хотя потом сидеть в дупле целительницы тебе не хотелось. Хотя, что поделать? Но может что-нибудь другое в голову придет?
- Перо? Что думаешь по этому поводу? Есть идеи? - ты закидала бурого воина вопросами. Бросив на него вопросительный взгляд, а потом снова посмотрела на жужжащую осу. - Можно конечно представить, что оса — это дичь и попробовать поймать ее, но думаю мы сами станем добычей для нее. Но если кто-то хочет, то можно все устроить.
И ты усмехнулась, весело сверкнув голубыми глазами. Надо просто попробовать превратить обычное скучное дежурство в веселье.

28

Статус поста: дежурный квест #1
Выполняемое действие: выполнение квеста

Что может быть лучше, чем наслаждение безмятежным сном? Правильно, ничего. К сожалению и этого безмятежного сна не существует.
Айсберг всеми силами пытался прикинуться мертвым. Ну, или спящим. Но, кажется, Янтаря это совсем не смущало, и он продолжал настойчиво будить белобокого. Он даже на время пожалел, что и этот демон в кошачьей шкуре не пропал с другими его родственниками, как бы цинично это не прозвучало. Но когда эта скотина укусила его за ухо, синеокий готов был на место сожрать собственного брата.
- Чего тебе? – недовольно пробубнил Айс, при этом явно не выглядя сонным. Ну, правильно, он же ужа давно проснулся от настойчивого шепота брата. Потом посмотрел туда, куда указывал воитель и уже окончательно морок сна, который всё же чуть проглядывался в затуманенном взгляде, спал с кота. Оса явно никак не вписывалась в идиллию, царящую в дупле воителей. Точнее, она очень даже так уютно вписалась, только это явно не радовало других. Да и кого обрадует маленькое полосатое чудовище, которое может неслабо так ужалить тебя? Правильно, никого.
Кончик хвоста белобокого воителя нервно дернулся. Вот только с осой ему ещё не хватало встретиться. Их он не любил. Очень не любил. Не то, чтобы боялся, но неприятное чувство напряжения рядом с жужжащим исчадием явно появлялось и неприятно играло на нервах. Только хладнокровие помогало не потерять крупицы самообладания и позволяло дальше спокойно смотреть на яркое пятно. Сейчас главное не провоцировать это крохотное существо. И тогда, есть вероятность, что и котов оно не тронет.
- Что ты за ерунду только что сказал? – холодом и угрозой, проскользившими в голосе Айсберга, кажется, можно было бы убить парочку котов, ну или армию таких вот ос. Но янтароокого брата воителя это явно бы не убило, поэтому тот отделался оплеухой. Хорошей такой оплеухой, жаль, что дурь ею вытрясти из светлой головушки кота было невозможно.
Пока Янтарь спускался вниз за подмогой, безэмоциональный кот продолжил наблюдать за передвижениями незваной гостьи. Яркое желто-черное пятно хаотично передвигалось в полумраке угла, то и дело то чуть приближаясь, то снова отдаляясь от воителя. Насекомое будто не могло решить, что ему делать. Хотя, окажись Айсберг в неизвестном месте, он бы вел себя, так же. Может, правда не стал бы там метаться по пространству, но точно был бы растерян.
- Вы там скоро? – с нажимом спросил синеокий, когда опасное существо слишком сильно сократило дистанцию. Вот ужаленным быть совсем не хотелось. Придется потом ещё к целительнице идти, а целителей он не любил. Точнее, не любил когда его лечат, ужасное состояние, если честно. Чувствуешь себя каким-то беспомощным. "Да я и сейчас беспомощен как новорожденный котенок". Шерсть на загривке встала дыбом, когда полосатая гостья вновь пролетела мимо. Нет, если подмога в скором времени не придет, ему всё же придется как-то выкручиваться самому.  "Жертвовать своей шкурой ради выдворения осы из дупла? Нет, пожалуй, ещё немного подожду"
- Да где вас там черти носят, - сквозь зубы пробубнил Айсберг. А оса так издевательски прожужжала где-то в другом углу дупла. Наглая дамочка.

29

На счастье Янтаря Копоть почти сразу отозвалась на просьбу о помощи и принялась высказывать возможные повороты событий. Уж как-то, а выгнать осу из дупла было нужно, иначе ни один воитель не сомкнёт глаз, боясь стать жертвой незваной гостьи. Известны уж эти насекомые своим суровым и требовательным нравом, чуть что пойдёт не так - сразу ужалят. Им от этого ни холодно, ни жарко. Забравшись в палатку следом за воительницей, белоснежному сразу в глаза бросился напряжённый братец, который зорко следил за осой и словно прирос к землею. Янтарь не мог опустить момента пошутить над Айсбрегом от большой братской любви и уже раскрыл пасть, да только вновь закрыл её: шутка ли, остаться наедине с жалящим насекомым? Пожалуй, от шуток на эту тему стоило действительно воздержаться.

- Оса, которая дичь? Ой, держите меня семеро, я бы её даже за благословение предков не стал есть. Но способ интересный, и у нас есть доброволец, - Янтарь кивнул в сторону своего брата. - Айсберг, пора на войну.

Но предложение действительно было некстати и нужно было придумать что-нибудь более безопасное. К этому делу можно было подключить запасы лечебного мёда в сотах, что хранились в целительской кладовой, да только разрешит ли это сделать Соцветие? Такое действенное лекарство должно применяться на больных белым или зелёным кашлем, а не для того, чтобы использовать в качестве поимки осы. Но если не мёд, то можно было использовать что-нибудь другое, такое же сладкое.

- Нам нужно что-нибудь сладкое. Айсберг не пойдёт, он горький и тухлый. Соцветие вряд ли нам разрешит взять медок в сотах, который она хранит уже для крайних случая в преддверии суровой зимы, - на миг воитель задумался, стеклянным взором следя за чёрно-жёлтым насекомым, быстро перелетавшем из угла в угол, махая своими лёгкими прозрачными крыльями... - Вода! Нам однозначно нужна вода. Оса быстро передвигается только по воздуху благодаря своим крыльям, а какую угрозу она представит, если будет просто ползать по земле? А пока она обезврежена, мы сможем спокойно вынести её из дупла в лес, подальше от лагеря, после чего проверить палатку на наличие личинок.

Выдохнув, он закончил своё предложение и вопросительно взглянул на соплеменников, ожидая их одобрения. При таком раскладе событий в плюсе могли остаться сразу все: и сонные воители, и целительница, и бедная оса, которая, похоже, сама уже и не понимала, в какой дурдом попала.

30

Повисла тишина, нарушаемая глухим жужжанием осы. Оно пугало каждого, кто находился сейчас в палатке, но к счастью, вы не двигались и полосатое насекомое не делало никаких резких выпадов. Вы все время переглядывалась, в надежде увидеть хоть что-то, хоть какую-то искру, обозначающую новую идею. Но взгляды были пусты.
Твои слова не одобрили. Янтарю особенно не понравилось, а его ответ не понравился тебе.
- Янтарь, не перегибай палку, - ты повела ушами в сторону белоснежного воина и произнесла эти слова недовольным голосом. - Ты ведь должен понимать в какой ситуации можно шутить, а в какой нет.
Злая шутка и совсем неуместная. Твоя идея явно не понравилась братьям, они не желали быть жертвой во благо других воителей, поэтому ты сама могла попробовать поймать осу. Но должен быть другой способ..
Ты обвела всех присутствующих тревожным взглядом, затем посмотрела на летавшую в углу осу и задумалась. Что бы такое придумать? Какой способ может быть эффективным и в то же время простым? Ты никак не могла догадаться, хотя на самом деле это было довольно легкой задачей, решение которой первым нашел Янтарь.
- Вода! Нам однозначно нужна вода.
Вот он ключ, который ты не могла найти. Но теперь, когда решение было у вас в кармане, ты могла спокойно выдохнуть. Торжественно сверкнув глазами, ты покинула пределы дупла и лагеря. Найти воду в лесу тебе не составило труда, ты намочила мох в ближайшей луже и вернулась, не заставив Айсберга и Янтаря ждать. Но медлить тоже было нельзя, ведь мох рано или поздно обсохнет и идти за водой придется снова.
- А ну-ка, разойдитесь, - проговорила ты. Держа в пасти кусок мха. - Загоните осу в один угол, а я накрою ее мокрым мхом.
Ты приняла боевую стойку и нахмурилась. Все должно было произойти быстро и без осечек, иначе ничего не получится, и кто-нибудь из точно получит укус. Тебе оставалось надеяться на ум и быстроту братьев.


Вы здесь » Легенды Светлолесья » Лагерь племени » Дупло воителей