Когда никто среди живых не может помочь тебе - к кому обратиться, как не к звездам?
Ручей тянуло к горам. К великим, непреклонным, вечным... Их холодное сияние в свете растущей луны, вечное, как сам мир, успокаивало и  утешало, даря призрачную, как и сами горы, надежду.
Синеглазая сама не поняла, как оказалась на открытой местности у подножия великих вершин. Ночное небо, ясное, как вода ранним утром, было усыпано мириадами звезд, и Ручей, запрокинув голову, впитывала в себя их робкий свет, прикрывая глаза и дыша полной грудью.
- Вам видно все, - тихо шепнула речная воительница, приоткрывая горящие болью глаза.
- Вы видели все, - повторила уже громче молодая кошка, прижимая уши в бессильной злости.
- Неужели я мало страдала? Неужели мало испытаний вы послали мне? - почти кричала Ручей, яростно размахивая кисточкой хвоста, то и дело зажмуриваясь. В блестящих глазах звезды отражались ярче, чем на самом небосводе, и именно сейчас воительница как никогда хотела достучаться до предков. Ведь они знали, что происходит... Или её вера все же неоправданна? Где же все те, кого она потеряла? Мать, сестра, Пересмешница...
А где же ты, Клыкач? Ты ведь там, я знаю. Твоя душа не успела омрачнеть, и ты должен быть среди звезд!
- Грусть бывает болезненная, ты это знаешь?
Холодок прошелся по шкурке кошки, заставляя ту в легком ужасе поднять шерсть на загривке. И она испугалась бы еще больше, если бы не голос. Знакомый с детства, родной и любимый.
- Пересмешница? - легкой дымкой окрасилось имя лучшей подруги, дыханием сорвавшееся с губ иссиня-серой воительницы.

- Недостаточно сильна? Ты смеешься? - всякое удивление и шок от встречи с призраком умершей Пересмешницы тут же уступил место злости, от которой молодая воительница едва не задохнулась.
- Может, отнять у меня совсем уж всех, чтобы укрепить дух? А, Пересмешница? Да только посмей отнять у меня детей, я тебя с твоего же облака достану, - поймав вспышку ярости, синеглазая особа прижала уши и вытянулась, гневно шипя на призрака.
- Я пришла за утешением и покоем, а встретила тут всезнающую прозрачную кошку, которая решила, что я мало страдала! - разошлась Ручей. Конечно, на подругу она не злилась - да и не могла злиться, что уж там - но такие слова попросту выбесили и без того нервную кошку.
Но разноглазой красавице, как всегда, одной фразой удалось утихомирить пылкую подругу.
- Я знаю, что таким преградами тебя не сломать.
Синеглазка замерла и вытянулась, глубоко вдыхая прохладный ночной воздух.
Повисла звенящая тишина.
Разноглазая воительница звезд обошла по кругу живущую в этом бренном мире и присела напротив, заглянув в уставшие, полные боли глаза, в которых легко можно было прочесть один немой вопрос: "За что?"
- Не грусти... Не по таким поводам нужно терять голову от горя. Я, конечно, могу сказать, что Львинозвезд тупоголовый барсук, потому что поступил так с тобой... Но разве тебе от этого станет легче? - весело усмехнулась Пересмешница, на что бывшая глашатая с трудом не усмехнулась сама.
- А ты можешь превратить его в барсука? - вдруг вполне серьезно поинтересовалась иссиня-серая красавица, невольно прыснув со смеху. Вот была бы потеха...
- Не стремясь туда попасть... Знаешь, я бы все отдала, чтобы проводить здесь больше времени, но... Не так как я. Я не могу чувствовать ничего. Ни ароматов, ни температуры палящего солнца... Скучно жить на том свете, Ручей.
- Ни ароматов, ни солнца... Очень напоминает мою жизнь здесь, подруга, - тихим шепотом произнесла совсем еще молодая воительница, опуская голову чуть ниже, а потом обращаясь в ясные глаза Пересмешницы, ушедшей так рано, так невовремя...
- Мне тебя не хватает, - тихо мяукнула Ручей, прижимая к голове уши от избытка нахлынувших на неё эмоций.

- Нет, Пересмешница, я такого не знаю. Я испытывала это чувство дважды, и дважды обожглась. Наверное, у меня некая особая... судьба, - насмешкой выдавив последнее слово, небрежно мяукнула повидавшая жизнь воительница. Дважды она пыталась войти даже не в одну реку, и вот так называемая строптивая особа по имени Судьба упрямо не дает ей шанса быть счастливой, дразня, как голодную собаку, безмерным счастьем в виде куска мяса. Дает вкусить его, почувствовать каждую нотку, каждый глоток чувства, дает поверить, что это счастье будет безграничным... И безжалостно забирает пряник обратно. И кнутом. Должно же остаться напоминание о том, что верить нельзя, верно? Так почему бы и не в виде шрамов?
- О, поверь мне, я там не скоро появлюсь. Вот успею стать счастливой здесь - подумаю уже и о том, чтобы осчастливить вас там, - с этими словами кошка обратилась к звездам, - но не сейчас. У меня все еще есть, для кого жить, - вспоминая о детях, молодая мама не могла не улыбнуться. Она любила их, и любит, и всегда будет любить - как же иначе?
- Мне не пойдет быть енотом, - тут же серьезно нахмурилась речная красавица, невольно рассмеявшись. А потом снова нахмурилась от упоминания об этих страстях.
- Понимаешь, я... Никогда не думала о том, что случится такое. Да, мы могли с Львинозвездом поссориться, опрокинуть друг друга в воду и снег... Но их же мы вместе и проходили. Я никогда бы... - выдохнула иссиня-серая воительница, прерываясь и прикрывая глаза, - я никогда бы не подумала, что какая-то... Песчаная Дюна, - и тут она скривилась, - станет угрозой нашему счастью. Ни она, ни какая-либо другая кошка. Нет... я не ждала такого подвоха. Такого предательства, - медленно помотала головой молодая кошка, обворачивая хвостом чуть дрожащие лапы.
- Я передам. Обязательно передам, - ласково улыбнулась Ручей.

Смеееш, я даж не знаю, что сказать. Предлагаю закончить на этом моменте =)