В его груди пылали языки пламени, будто отрываясь от костра, что весело трещал. Взор его медовых глаз ловил причудливые очертания деревьев, проступающих сквозь мягкое сияние солнца, что горделиво таилось в объятиях небесной лазури. Робкие лучи покрывали золотистым налётом изумрудную траву, заливая блаженным сиянием. Радушная теплота не могла оставить равнодушным Лучистого, которой вжимал голову в плечи, лишь почувствовав зябкий холодок, напоминавший о недавних холодах. Хворь и тяготы жизни всё ещё преследовали молодого кота, чёрным вороном кружась дурными воспоминаниями. И они были не кошмарным сном, что растворится с темнотой ночи, чуть солнце взойдёт над горизонтом, это были настоящие страхи, что воплощаются в жизни из года в год. Лучистый с надеждой, таящейся в его мягком взоре янтарных глаз, взглянул куда-то вдаль, любуясь тонкой красотой, спадающего на убыль, дня.

Он помнит, как совсем недавно пребывал у пограничного ручья, всматриваясь в неспокойную рябь тамошних вод. Лучи солнца плясали и извивались в хрустальной водице, отбрасывая блики на равнодушный лик оруженосца. Он безразлично вглядывался в прозрачность бегущего ручья, узнавая в отражении своего отца. Та же золотистая роскошна шерсть, облегающая его тело, будто вторая кожа. Те же янтарные глаза, пылающие завидной решимостью… Но в нём не чувствовалось и доли величия предводителя. Тогда он сокрушенно скользил лапой по воде, желая развеять отражение…

Сейчас же, молодой кот вальяжно двигался вперёд, меряя весомыми шагами Ельник, петляя от дерева к дереву. Он звучно зевал, испытывая один из семи смертных грехов - уныние. Казалось, что юный охотник отделился от охотничьего патруля, желая попытать удачу самостоятельно, но чудесная идея никак не пробуждала в нём интерес. Лучистый устало опускался на землю, скрываемый тенью пышных лап, а после вытягивая лобастую голову, положив её на лапы. Можно ли отдавать всего себя всецело учёбе, когда на душе так тяжко, что сердце ноет от тоски? Лучистый лениво прикрывал глаза, взирая в непроглядную темноту.

Он слыша гомон пташек, их щебетание, но равнодушен оставался на удивление самому себе.  Ему и вовсе не хотелось утруждаться, игрой в прятки с дичью. Его не забавляли мысли о сладости победы или об азарте процесса. Он лишь тяжело вздыхал, всё больше погружаясь в дрёму. И вновь задули хладные  ветра, заставив юного ученика распушится, прячась от нежеланной прохлады. Он жадно грезил о липком зное летней поры.         

Приложив ухо к земле, молодой кот закрыл глаза с интересом вслушиваясь в топот кошачьих лап. Он мог спокойно отбросить сомнения, зная, что вскоре сюда кто-то придёт. Лучистый нехотя поднялся, потянувшись. А после звучно зевнул, обнажая клыки и прижимая ушки к затылку. Ждать долго не пришлось. Вдали показалась песчаная спинка соплеменницы. Лучистый весь напрягся, всматриваясь в движения речной воительницы. Сомнений быть не могло.
- Песчаная Дюна… - задумчиво протянул кот, непроизвольно поморщившись. Это имя отзывалось болью в его груди, напоминая о разбитом сердце матери и о предательстве отца. Он чувствовал, как кровь кипит в негодовании, а когти впиваются в мягкую почву Ельника. “Нет.” в мыслях рявкнул будущий воин, пытаясь охладить свой пыл. Негоже ему так яро реагировать на новую избранницу отца. Но всё же это было больно, но больше непонятно. Как мог он променять Ручей, что бережно хранила их любви очаг? Лучистый выдыхает, стирая гримасу злости со своего лица. А любил ли он по-настоящему Ручей? Ведь не бывает так, что сердца любившие в унисон вдруг разом охладели… Золотистый кот хмурится, поднимаясь с земли и наблюдает за Песчаной Дюной.

Было в этом оруженосце что-то пугающие, в каждом его стремительно движении, решительном повороте головы или высокомерно изогнутых “бровях” чувствовалась угроза, скрытая, но вполне осязаемая.
- Здравствуй, - когда он заговорил, его глаза, настолько глубокие, что казались бездонными, напоминали замерзшие океаны, которыми он повелевал с изящной непринужденностью, а голос невероятно холодным.

Она, будто сама любезность, будто совсем не подозревает о диких противоречивых чувствах Лучистого, что с болью отводит пристальный взор янтарных глаз. Он смешно морщится, будто признает, что на этот раз судьба очень тонко подшутила над ним. Не забавно ли это? Ведь теперь та, кто когда-то совсем ничего для него не значила... является эпицентром его негодования. Именно на неё хочется вылить весь свой гнев, приправив чистой злобой. Ведь искренняя любовь к отцу не позволяет обвинять его. Но вот она - другое дело. Разбила его обыденность, превратив в пыль те воздушные замки, что воздвигал юный кот, любуясь жарким пламенем любви его семьи. И разве он не вправе считать её врагом? Но что-то сдерживает... И это страх. Лучистому больно признавать, но он действительно боялся того, что распри с песчаной воительницей послужат трещиной в отцовской любви. И пропасть между ними станет нерушима. Что он, как бросил мать, откажется от сына. И от беспомощности безмолвный крик сдавливал горло.

- Приветствую тебя, Лучистый, - а как сладка та речь, что льётся из её уст. И сколь она учтива... аж воротит! Лучистый сдавленно сжимает зубы, с непоколебимой уверенностью прожигая воительницу взглядом. А ведь казалось, что нужно быть учтивым, но он любезничать совсем не хочет. Совсем не в его духе было кривить душой и вешать маски, скрываясь словно трус. Он смело выдержит любой нападок несправедливой судьбы, наперекор всем ожиданиям.

- Охотишься вдали от гомона патрульного? - а как речь-то говорит, будто реченька журчит. Золотистый ученик невольно хмурится, не в силах сохранить желанное хладнокровие. Ему хотелось чтоб она прикрикнула, сорвавшись. Но... нет! Она учтива и мила, что, право, бесит. И хочется её винить, но, кажется, причин достойных нет. Есть просто злость и есть обида, но на неё ли? Лучистый тяжело вздыхает, решая, что ответить на её вопрос и стоит отвечать ли? Из вежливости лишь спросила она или действительно желает утолить любопытство?
- Нет, - резко ответил Лучистый, совсем не жалея об этом. Он неровно вздыхает, поднимаясь с надоевшего места и ходит по кругу хвостом по бокам себя хлестнув. Он напряжен и мышцы, тому подтверждение, что перекатываются под золотой шерстью.

И насколько просторна земля, коей владеет лидере речных воителей. И каково велико племя... Но именно сюда, именно её принесли две пары подтянутых лап. И теперь, туго стянув их хвостом, она с теплотой взирает на него.
- А какая нужда привела тебя в Ельник? - сухо спрашивает Лучистый, отведя пару золотистый ушек назад.