День медленно сменяется долгожданным прохладным вечером, укутанным остывающим золотом убывающего за горизонт заката. Лагерь Речного племени погружен в какую-то полу-дрему - те, кто еще не покинули главную поляну уже клюют носом, а те, кто отдались в лапы Морфея, смотрят уж третий сон. И только тебя не разморила летняя духота с пришествием сумерек. Твой взгляд, искрящийся непривычной для тебя холодностью и в тоже время презрением, прикован к статной фигуре рыжего воителя, что важно восседает неподалеку от воинской палатки.
Внутри что-то болезненно сжимается. В памяти в очередной раз всплывают отчужденные, потерянные янтарные глаза брата, так жестоко растоптанного, о которого победно вытерли грязные лапы, не осмелившись хотя бы извиниться и пожелать счастья с другой кошкой. Зимняя Вишня тоже хороша - она хотя бы раскаивается из-за того, что разбила сердце Дубравнику? Твое отношение к этой кошке нельзя назвать дружеским, но к ней ты более-менее терпима. А вот Сыч не вызывает в твоей душе никакого снисхождения - горделивый, не заслуживающий прощения собственник. Пфф. Скорее, параноик.
Встаешь с насиженного места около кучи с добычей, разминаешь плечи - выглядишь почти угрожающе, уверенный поступью приближаясь к намеченной цели, прожигая плеши в рыжем пласте плотной шерсти и, наконец, оказываясь с вислоухим глаза в глаза, оливковый к изумрудному, всем своим видом обозначая, что разговор грядет не из приятных.
- Доброго вечера, Сыч, - холодно, отчеканивая каждое слово, после усаживаясь прямо пред ним. Пускай он крупнее тебя и на его фоне ты не выглядишь так воинственно, как рисовала себе до этого, твоего взгляда достаточно, чтобы выразить все негодование, - Я давно хотела это сделать, да все случай не представился. Нас с тобой ждет занятный разговор...
...о моем брате.