1. Цепочка имен:
Цепеш, Цепка, Жгучая - сие прозвище ходит в округе.
2. Пол:
Самка
3. Возраст:
20 лун
4. Цепочка должностей:
Одиночка
5. Уровень:
Уровень 3, разбойница
6. Внешность:
Телосложение: ближе к тяжелому. Мощный костяк; шея - достаточно мускулистая; круглый объемный череп; довольно широкая грудная клетка; несколько короткий хвост с учетом того, что конечности довольно длинные, хотя смотрятся пропорционально общему типажу тела;
Окрас и структура шерсти: средней длины; текстура шерсти пуховая; окрас темно-серый почти черный, создается впечатление полностью черного окраса только при плохом освещении. Дневной свет делает окрас темно-серым.
Морда: кругловатая, слегка вытянутая.
Уши: заостренные; по-размеру крупны; поставлены узко и высоко; прямостоящие.
Глаза: овальной формы; поставлены прямо; цвет глаз янтарный (ближе к зрачку цвет радужки гораздо светлее).
Нос: крупный; цвет носа в тон основному окрасу; без ободка.
Усы: длинные; редкие; серые; тонкие.
Шея: длинная; мускулистая.
Конечности: задние слегка длиннее передних; длинные; мускулистые;
Хвост: 14 позвонков.
Тип голоса: низкий тембр.
7. Характер:
И тут бы всякая античная богиня войны поперхнулась, если бы только знала, что ждет ее в этом лабиринте снов. Но люди не умеют. Люди никогда не смогут жить так, как живут... люди никогда не сумеют чувствовать то, что... Кроется в глубинах океана души кошки. Никогда. В этом-то и лег весь смысл мира. Кошка. Ее создал никто иной. Кошку создал сам дьявол, одарив всем тем, что было ей необходимо. Но сделал он ее не просто так. Она должна была следить за людьми. Тайно, являясь неприступной, она стучалась в сердца к этим глупым созданиям и... всегда, всегда безошибочно вскрывала печати самых страшных и сокровенных тайн. Так всегда было и так всегда будет. А дьявол. Он продолжает вселять в сердца кошек мечту о бессмертии. Продолжает бросать в их души зерна отрешенной рассудительности, зерна хаоса, который они обязаны порождать. Но есть и те кошки, которые произошли не от дьявольской воли. Если и праведные, которые действительно стали порождением звезд.
Все это, может быть, сказки, но, позвольте, в каждой сказки есть зерно правды. Да-да, то самое злополучное зерно...
Дитя западного ветра, она всегда хранила в себе алтарь неразгаданных тайн. Их масса. В ней таятся непознанные вершины всех возможных выводов и знаний, в ней кишит безоблачное небо пустого безумия, которое не в силах понять никто, даже она сама. Несколько веков можно было бы дробить кристалл непоколебимой воли, которую закутал в свое сукно отчаянный вымысел нового мира, который она желает вопреки всему достичь чего бы ей это не стоило. Безбрежный океан безвольной веры в одиночество лунного светила. Ей больше не доводилось верить в этот мир, ей остается верить только в возможность, возможность, которая дается раз в тысячи лет, которую нельзя будет упустить. И... тайна. Она ждет. Цепеш всегда ждала и будет ждать, пока врата неизведанного и такого желанного распахнутся перед ней, возможно, и перед кем-то еще. Так нужно. Иначе зачем теперь она тащит свою тушу до финала, который, увы, пока еще не скоро должен быть у горизонта. Тогда почему бы не отдаться течению жизни. Проклятой, никому не нужной жизни, в этом едва живом миру.
Все так забавно и настолько возвышенно. Ведь все гораздо хуже. Все гораздо холоднее и ниже. Мечта-мечта. Ей не бывать, если сердце не сковывает воедино вера.
Все это можно назвать лирическим отступлением, но... несказанно правдивым.
В начале своей жизни Цепеш была другой. Совершенно иной, как и каждый из нас. Она вдоль и поперек была подвержена изменениям, таким необратимым и чертовски необходимым. Все стало другим за каких-то несколько недель. Все сломалось. Все до единого потерпело крах. Было тогда такое чувство, будто Цепеш стала другой внешне. Будто бы ее морда, да что морда, все ее тело перевоплотилось в каменное изваяние непобедимой горы - такую силу ощущало молодое, закаленное тренировками, гибкое тело. Но если бы это было все... На самом деле внешне она ничуть не изменилось. Осталось все то же, разве что мышечная масса, рост, длина тела и... и конечно же глаза. Взгляд их поменялся, вместе с душой. Ведь если дом перестраивают изнутри, то и окна, да, как раз окна и зеркала должны соответствовать интерьеру дома. Вот такую вот параллель здесь провести уместно. Ничто другое, кроме того, что таится внутри так не было подвержено изменениям. Робкое и тихое существо, о ней всегда говорили "сама себе на уме". Теперь разительная перемена. Робкое существо сбросило оковы и обратилось в то, чем есть на данный момент. Существо обрело гордость, но так и не обзавелось гордыней, что немаловажно. Зверь этот обрел себе цену и власть, которой добился самостоятельно, с лихвой растолкав все преграды. Зверь любит власть, очень ею дорожит, хотя, где-то на подсознательном уровне понимает всю суть своего положения, понимает всю суть поведения подвластных, понимает, она все понимает, зверь может тонко чувствовать каждого, но вопрос лежит в том, что надо ли ей это? Ведь не имея мотивации, не имея цели и желания она не сдвинется с места, о, здесь играет равнодушие и до какой-то степени леность. Но позвольте, все на самом деле не так, ведь еще, как же так, мы забыли упомнить о терпении, о да, зверь очень терпелив, особенно терпеливость несказанно выражена в отношении трех, трех безропотно отданных ей и ее партнеру, очень похожему внешне, но поразительно другому изнутри. О да, этот брат, этот властолюбивый, как и она сама Князь. Что-то в нем не то. Его глаза, они шепчут немо об одном. О чем-то, что не так уж и далеко таится в глубинах души, о том, что не так просто прочитать, не зная рун, с помощью которых он зашифровал самое сокровенное от нее почти на дне океана. И теперь попробуй пробраться и разгадать все тайны. Какая жалость, ведь не только она - Цепка, соткана из лжи и тайн, но... есть и другие, точнее другой. А это куда опаснее.
Агрессия, которой пышет ее сердце при мысли о племенах, тех двух племенах, особенно, агрессии достойно Древесное племя, тут даже можно не гадать почему. Все обосновано, все подпитывает обида и непонимание, немой вопрос в детских глазах "почему?".
Но если бы это было все... Если бы на этом и завершался замкнутый круг внутреннего пространства этой личности. Все меняет многоликость. Она сводит на нет все положительные качества, которыми владеет или когда-либо владела Цепеш. Многогранность души этого существа перечеркивает все, что было доныне только для того, чтобы освободить место новым обличьям собственного я. Вот мы и осуществили погружение в небосклон безумия. Вот оно то самое тайное оружие ее особы. Это козырь и черная метка в едином виде. Кто видел настоящее лицо? Может это все и есть ее настоящие лица? Но ведь их слишком много! Может и так, конечно же, но вопрос здесь лежит в том, чтобы в один прекрасный миг отыскать свое истинное обличье и показаться в нем перед смертью - не более.
Жажда, непреодолимая жажда информации и тайных знаний. Любыми путями, любыми способами и уловками Цепеш выудит нужное, просто иногда необходимо подождать и тогда, тогда доведет она "ваше" "дело" до конца, можете не сомневаться и остаться уверенными в ней. В этом заложена вся ее хитрость и расчетливость, которая совершенно не приметна в первичном представлении о ней, хотя, глаза всегда выдают и даже ее.
«Поэтому, детки, не забывайте слушать своих паршивых родителей и прятать глазки в небеса, смотрите на звездочки, дорогие, им всем суждено погаснуть пред светом дивной темноты. Уверяю.»
8. Биография:
Вместе с двумя братьями и сестрой были рождены кошкой Древесного племени. Отцом является неизвестный самец, не имевший принадлежности к племенам, он являлся одиночкой, причем, по всей видимости, черным.
К слову сказать, был у матери и официальный супруг, который принадлежал, так же Древесному племени. То ли символично, то ли чтобы не были нарушены родовые традиции, супруг матери Цепеш был абсолютно белым (как и Мохолапка), из чего следовало то, что "порочные" дети от неведомого одиночки, как и мать, были бы под покровом позора, возможно, даже и проклятья, кто знает. Посему, мать четверых незаконнорожденных уходит на вольные хлеба. Вынужденно став бродягой, она растила своих детей должным образом, отдавая сполна себя своим растущим детям. Все прошло быстро, день за днем пролетали не зря. Теперь же мир носит и по сей день клеймо четырех порочных существ, которые с превеликой радостью травят мирную жизнь окружающим. Что сказать, их шайка несказанно прекрасно прижилась в здешних местах, но вскоре настанет тот день, когда каждому из этих четверых придется сделать важный выбор.
Но пока им остается только продолжать жить в сцепке друг с другом.
Князь - он заправляет всем в этой шайке. Знает цену каждому, может показаться весьма жестоким, что не вымысел, но, что сказать, лидер превосходный. Далее идет Бастер - безынициативное существо, зачастую предмет забав Цепеш, но вместе с тем с его мнением порой приходится считаться, что очень не кстати. Третье место достается самой Цепке. Сопартнер, напарница Князя, чудная пара "сапогу" идентичному по складу авантюризма и бесстрашию Князя. Далее на лестнице иерархии стоит Шелби. Казалось бы неженка, ласковая красавица, но почему-то что-то внутри Цепеш подсказывает, что-то взывает о том, что личность она неоднозначная и вскоре может очень кстати пригодиться, что немаловажно помнить.
9. Родственники:
Мать Мохолапка, брат Князь и Бастер, сестра Шелби.
10. Принадлежность:
Одиночка
11. Частота посещения ролевой:
Как можно чаще. КД/ЧД ~
12. Связь с Вами:
skype - jaklinna24
mail.ru - jaklinshake@mail.ru
13. Пробный пост:
Пожалуй, возьму с иной ролевой для примера, если можно.
...И мы почти что уже без дома, нас утром выгонят, как щенков...
...И нас наверное прогонят, брысь из будки, но мы найдём, нароем ещё одну...
Будет холодно, да не знаю я сколько там, но ты успеешь замёрзнуть
Мало тёплых историй, но много путей для побега, беги, пока не поздно
И не разбрасывай слёзки, пока бежишь трусливая дамочка в никуда
Я напреследую по слезам, как маньяк, попалась? теперь моя
И мне придётся, тебя убить, ведь ты свидетель почти три года
Мне бездушно тебя задушить, чтобы поить кислородом, потом
Чтобы выглядеть добрым, среди всех пародий и пород
Можно вычеркнуть целый город, из ума, построив на нём другой...Он говорил, он страдал, он любил, не молчал, он сражался с ней, даже не думая о этой войне. Он поступил должным образом, спасибо ему.
Тройной удар нового сердца ободрил, подарил приток свежей сладостной крови. Блуждающие зрачки запутывались в веках, теперь они больше всего желали выбраться наружу, но сознание умолкло. Какая жалость. Мозг молчал, он больше не спел произнести и слова... Он боялся, боялся перечить сердцу, ведь новое, молодое сердце было гораздо сильнее сознание, это сердце могло раздавить своим весом жалкий мозг. Лирическое отступление. Присматривается, прислушивается к своим чувствам. Новая кровь шуршала по измученным венам с такой небывалой радостью, что хотелось взлететь всему телу, дабы продлить этот немой праздник. Но мир, мир... Он не пускает ее в полет, он не позволит взлететь этому жалкому телу, никогда, ни за что. Рапира это знает, знала, всегда учитывала. Она знает, что мир очень скоро заберет его, этого рыжего малыша у нее из пасти, вырвет, кровь его брызнет, разлетится по сторонам. Он исчезнет.
И вот то самое. Такое желанное пробуждение. Глаза разделили завесу век. Тускло-голубые глаза налились блеском, яростным светом тепла, словно солнечного тепла. В глазах лед не таял. Сладкое проклятье.
- Хворост говоришь... ты прав... его много, огонь опять восстал, только уже не во мне, а в тебе... в моем, теперь твоем сердце, как странно. Если сердце в тебе, значит тебе есть кого любить, Персик, значит ты не один, у тебя есть выкуп, ты отдашь его миру за то, чтобы жить в других мирах. Не понимаешь, да? Я тоже. Я никогда не понимала себя, я не знаю смысл своих поступков. Шутка, глупенький мой, ты видишь змею, ты пригрел на сердце змею, которая в свою очередь безмерно полюбила тебя, маленький бес. Бес... бес... так говорил мой отец, Осока не могла соврать.
Томный выдох, прежде приподнятая голова, мягко опустилась у основания левой лапы кота.
- Увидимся ли мы снова? Разве ты не помнишь о проклятье змеи? - хищная улыбка.
- Я же найду тебя, буду преследовать по пятам, а ты и знать не знаешь, когда и в какой момент я могу оказаться за твоей спиной. Конечно же не возможно, но... ты же веришь в звездных предков, значит и вечная гонка за тобой возможна. - хватит издеваться над ним, что-то говорит внутри, но в ней нет стопа, нет предостережений и правил, почему всегда так?
- ... гласит о том, что если душа приобрела свой дом, то тело обречено на вечную смерть, оно обречено на вечные скитания следом за домом, предметом своей пылкой любви. - больше ничего. Кроме опустошенности.
- Сказать что внутри меня? Если я раскрою все карты, тогда какой будет смысл тебе жить мечтой? так же и со мной, разве нет?
Он не терпел больше, он говорил, говорил все быстрее, торопил ее, а голос дрожал, кровь высохла, запеклась на щеках бурными потоками, он ненавидел ее тишину, она любила его голос. Вот так и приходиться жить с неудержимой болью, которая в самый ненужный момент могла затухнуть просто.
Три крайних секунды. Взрыв. Он сорвался. Вырвался, оторвался от тела, как прекрасный цветок из бескрайней черной земли.
Мороз в глазах, водовороты теплоты, которая безудержно погибала, покидала этот мир, уходила в глубины его бездонного океана на самое дно.
Безудержный крик в душе его прорывался наружу грубым тоном, голос нес в себе родной лед, зимний лед. Ветер остудил воду, дыханием распространил стужу. Хозяин прогонял.
- Это гигантский шаг вперед. Тело вытянулось, выросло до гигантских размеров, ты сделал то, чего так долго ждала. Ты прогоняешь меня, толкаешь в воду, заставляешь тонуть, топишь, а я... я лишь пойду ко дну, я буду собирать там на дне осколки чужих душ, соединять воедино, без устали, искать среди мертвых сердец и ядер твою душу, осколки. И когда-то, наверное очень скоро я соберу каждую стеклянную крошку твоих слез души и соединю воедино, получив светлейший кристалл из горного хрусталя и малахита. Я сберегу этот ключ к твоей душе. Я приду к тебе, когда ты будешь мертв. Я похороню тебя в себе. Мы вместе будем расчленять века бессмертным когтем лжи.Мы обманем весь мир, мы обманем смерть, мы обманем судьбу. Мы будем лететь, ты будешь во мне сохраненным и мертвым, а я буду лететь сгорая в огне, поджигая края небес. Мы уничтожим мир, чтоб сказать убив его "с добрым утром" новому мертвому миру. - глаза нараспашку, она не моргая смотрит в эти темно-карие глаза любви, словно ожидая того самого радостного, самого ожидаемого гнева. Пусть ненавидит, пусть проклинает, это и есть залог ухода.
Он рядом. Опять кровь из глаз. Она не выдержит этого притока чувств. Его безудержные шаги навстречу - вперед к ней. Она быстро мчится, чтоб разбиться вдребезги о его тело. Две громадные волны, они схлестнулись в едином поединке последней любви. Так и надо, так лучше, ведь...
Горячий поцелуй. Его язык касался губ, касался всей морды, да так, что дух бы захватило, если бы не этот сумасшедший холод. Тело тосковало по его теплу, оно изнемогало.
Ответный удар. Ответное касание языка. Оно перешло к самой шее и растворилось, исчезло. Больше нету этого тепла. Тело вжалось в его и резко так, очень больно вырвалось наружу, оторвалось.
Она стояла перед ним довольно близко. Рапира глядела в глаза его, в глаза Персика безустанно. Хотела что-то найти, вернее украсть, опять, по-привычке.
Но вот глаза на распашку. Тень дрожи пробежала по всему телу.
Взрыв. Так неописуемо. Все закончилось убийством.
Левая лапа взмыла вверх, взлетела, коснулась небес его хрупкого тельца. Четыре явных жирных полос. Они сочились алой черноватой кровью. Рыжая молодая грудь была исчерчена страшной меткой. Шерсть взъерошена, испоганена кровью пылкого чувства.
Лапа согнулась в суставе, не втягивая окровавленные когти. Голова потянулась навстречу конечности, впитав языком родную, сладкую кровь.
- Они должны знать, они должны помнить, что ты мой, они не посмеют тебя забрать, потому что метка, моя бронь на пала на тебя. Они не смогут меня опередить и похитить тебя, звезды теперь не обидят.
Глаза полные любви, они растворялись во тьме, уходили их всасывала в себя пустота.
Они - всего лишь призрак, который затерялся в этом мире, призрак кем-то заключенный в прекрасное непознанное тело. Это до ужаса странно, не обыденно. Все выходит за рамки нормальных канонов. Она в первую и последнюю очередь.
Пустота пожирала тысячу с лишним шагов. Тело Рапиры должно было на века попрощаться со своей любовью.
Ели различимый гулкий шепот:
- Ты есть в этом мире, спасибо за это им, прости меня за то что я была рядом, прости за то что люблю тебя так странно.
- Я буду ждать тебя за морем, Бархат, - больше ни слова, только безудержная любовь в глазах.
Отредактировано Цепеш (2014-01-02 14:17:01)
