В полной тишине дивясь тому, как быстро пролетело время, и как быстро небо начало розоветь, Пыль изредка качала головой, разгоняя надоедливый рой мыслей, жужжащий и не прекращающий замолкать, тем самым отвлекая от происходящего и лишая желания чем-либо стоящим заняться. Ко всему этому позже прибавилась головная боль, напоминающая тонкую натянутую нить, постоянно чем-то колеблемую и дрожащую. То хмурясь, то морщась, кошка ускоряла шаг, углубляясь в территории, знаемые ею только на словах, однако из-за этого боль только и становилась сильнее, из-за чего бледноглазая сразу притормаживала. Она постоянно оглядывалась через плечо, страшась непонятно чего, нервно дергала кончиком хвоста и шарахалась почти от каждого неожиданного громкого звука, будь тот хрустом опавшего и иссохшего листа под лапой или же сломанная по неосторожности ветвь.
   С явной неохотой скользнув меж стволов деревьев, речная ступила на территорию Темнолесья, чье название звучало уже несколько устрашающе и несколько угнетающе, вызывая желание развернуться и помчаться куда угодно, лишь бы в противоположном направлении. Разом исчезла большая часть света, и теперь солнечные лучи розоватого оттенка уже не касались грязно-молочной шерсти, как, впрочем, и не грели ее обладательницу. Распушившись и поежившись, Пыль вновь тряхнула головой и засеменила дальше, по привычке оглядываясь и принюхиваясь, желая заметить что-то или учуять, что могло бы сойти за дичь. Таковое вскоре нашлось в виде мелькнувшей сероватой шерсти у корней кривого дерева, куда Пыль сразу же и метнулась, вспомнив о охотничьей стойке и тишине довольно поздно, но, тем не менее, ими воспользовавшись. Обогнув сосну, бледноглазая выглянула из своего укрытия и обратилась взглядом к предполагаемой мыши, но.. Но ничего. Приподняв брови, воительница выпрямилась  и подошла к пустому месту, опустив голову и принюхавшись. Не обнаружив там ни единого намека на грызуна, пятнистая тихо прорычала и резко развернулась, неожиданно для себя забыв о всякой головной боли и устремившись дальше.