И все-таки, даже тот самый Мед, который вечно пытался надавать Тучке тумаков, а потом схитрить, и тот поддержал серого малыша, по-королевски восседая на материнской спине, развалившись и косясь на "земных" братьев и сестер с высока. Задавака. Жуткий. И впринципе, юнец мысленно решил, что сможет уличить удачный момент и скинуть Медочка с так называемого "трона" - нечего строить из себя пуп земли, когда носом об землю ударится так сразу вернется обратно. Ну, а пока Тучка удачно навострил ушки и задорно поблескивая сапфировыми глазенками, вставился на мать, предвещая длинный и интересный рассказ, полный незнакомого, необычного, но столь увлекательного, что не слушать было бы просто обсурдным. А еще у мамы был такой приятный и ласковый голос, успокаивающий своими мягкими нотками и отголосками. А потому ты, устроившись у Ручей под боком, потянулся и выдохнул, нетерпеливо дергая кончиком хвоста, но стоило матери заговорить, как он смешно замер, втягивая в себя все, будто губка и накапливая уйму вопросов. Знания, знания, Древесные, Речные, коты, коты, коты, границы, территории... Столько всего надо запомнить, что аж голова кипит, но требуется же, без этого никуда. Простейшие знания, все-таки, начало всего более масштабного, углубленного. И, конечно, встряв в рассказ матери своим вопросом о столь явном, как ему, показалось, различие соседей, Тучка очень разочаровался, узнав, что у Древесных нет ни четырех лап, ни синей шерсти. Такие же, одинаковые. А вот как было бы интересно посмотреть на них, если бы существовали действительно явные, действительно сильные и заметные отличия. Да, информация переполяняет через край.
Но что-то вред отвлекли малыша от раздумий, и он почувствовал, как в воздухе повисла угнетающая и тяжелая тревога, и мерный топот глухих шагов заставил котика встрепенутся и уверенно выглянуть из-за матери.
— Львинозвезд сказал принести котят сюда.
Эм, что? Незнакомый голос, а прежде - незнакомый запах привлекли внимание серого львенка и тот нахмурился, ощущая, что дело не чисто. Позади рыже-белого котика в привычной строгости шествовал отец шестерых котят, но он совсем не выглядел как тот благородный и добродушный предводитель, который встретил малышей с лососем в зубах совсем-совсем недавно. Хм, странно. Ужасно странно. И... Что это за котята? И кто такая Течение? И почему она теперь "мертва"? Впрочем, Тучка весьма смутно понимал значение последнего слова, но нутром чувствовал, что это явно нечто нехорошее, потому как взрослые тут же стали какими-то хмурыми буками. Сведя бровки к переносице, юнец неуверенно глянул на Львинозвезда, затем на Быстрика, проследил за обоими, разглядывая совсем еще крошечные комки меха, что два кота бережно держа за загривки, отнесли вглубь детской, на пару секунд оставив котенка в противном недоумении. Да и папа, даже выйдя из пещеры, не стал веселее или улыбчивее, лишь, поймав на себе обеспокоеный взгляд Ручей, позволил себе несколько пояснений и в гордом одиночестве удалился. А у Тучки наступил момент, когда недоумение достигло пометки "вдвойне".
— Ма-а-а... — будто растеряв всю прежднюю львиную кичливость, неуверенно мяукнул старший юнец, оглядывая Быстрика с головы до ног. Странный он, да и на остальных особо не похож, Тучка уже смог это заметить, но причины пока не находил.
— Течение... А что папа имел в виду?
И даже желание принести чего-то вкусненького куда-то делось, он насторожился и принялся глядеть на Быстрика в упор. Кто такой? Откуда взялся? И почему мама проявляет к нему такое явное добродушие, в отличии от суховатых речей отца? Не сказать, что Тучка был еще тем ревнивцем, потому как, имея еще пять пушистых родственников бесполезно делить маму, смиришься постепенно с ее "общественностью", но незнакомцы... Тут уже дело не чисто.
И все-таки, малец вдруг резко решил не уступать Медочку, а заодно и привлечь внимание Ручей, а потому неожиданно-быстро рванул вперед, выискивая в кучи нечто побольше, но сразу сообразил, что совсем свежую тушку огромной рыбины ему утащить не удасться, а потому выхватил из нагромождения еды птичку, названия которой пока не знал, и потрусил обратно к своим, вздернув подбородок. Уложив пернатую матери в лапы, юнец неуклюже плюхнулся на пятую точку и недоверчиво глянул на Быстрика. Снова.
0
995
