Офф
Я ничего не спутал, и собрание по поводу Мрачницы было раньше, чем наши со Скворцом посты? Боюсь, на поляне опять всё перепутается...
Сезон Бурого камыша, третий цикл
Медобок к концу осени стал похож на мандарин. Или апельсин. Или гранат. Или воздушный шар оранжевого цвета… не суть важно.
Шерсть у него заметно потемнела, приблизилась к рыже-бурому, глаза стали какие-то особенно теплые – отражение листвы терялось в них – а когти порозовели. Он отлично охотился и рыбачил весь сезон Бурого Камыша; в поте морды, можно сказать, трудился… и наел себе отличный зимний запас!
Когда Мёд шел, он едва ни качался бычком – серьезно, его бока было спереди, а щеки – сзади; даже хвост, кажется, стал толще. Стоило лишь надеяться, что во время игры в снежки или там ныряния в сугробы он немного похудеет, но до этого было еще довольно далеко – любимый сезон Крик Журавля еще не наступил.
- Зима близко! – муркнул Медобок, выкатываясь на Главную поляну и придирчиво всматриваясь в кучу с едой – ему казалось, что он все-таки замерзнет, ибо все приметы предвещали суровую зиму. – Наедайтесь, парни… - улыбнулся он нескольким воинам рядом с собой. – Рыбы больше не будет… О! Привет, пап! Тебе мышку выбрать?
- Пусть все коты, способные переплыть реку самостоятельно, соберутся на общее собрание племени!
- Ох, ну ладно, потом похаваю, - пожал плечами (из-за толстой шеи это было незаметно) Медобок и подполз поближе к сгустившейся толпе.
Когда отец выдал печально-радостную, по его словам, весть о смерти Мрачницы, Медобок… ну, как сказать. Он не огорчился, не обрадовался и не удивился, потому что отчасти догадывался о подобном. У него была шикарная интуиция – не такая, как у Скворца, но тоже ничего – и кот понимал, что целитель не может просто так свалить в Земноморье на пару недель или… как-то так.
Мёд нарочно стал искать в толпе Крик Журавля, чтобы посмотреть на выражение ее морды (бабушка не так часто улыбалась, и такие моменты надо было ловить), но её скрывали ряды других пушистых тел. Зевнув, Медобок повернулся к отцу.
Тут голова его оказалась занята важным – почти политическим – вопросом: а кто достоин стать новым целителем? А ведь это жуткий вопрос! В племени же никто не ведает травы, а этому нельзя научиться самому – ставить опыты довольно-таки опасно. Никто не знает, как их хранить, собирать, использовать… а кто расскажет теперь?
- Э-э-э, а помните Алоцветик? Давайте ее похитим?
Нет, ну нельзя же ставить на пост целителя какого-то недоучку! Тут нужен специалист.
Медобок задумался – и вдруг понял. В Речном племени никто не обладает врачебными знаниями. Из живых. Но мертвые покровители-то всё помнят! Следовательно, нужно просто найти кота, у которого хорошая связь с Звездным племенем, они ему всё и расскажут!
Первый взгляд Мёда был обращен на Скворца. Второй – на Львинозвёзда. Тут он заметил свою милую подругу, Полёт Ласточки…
И следующие его слова – вернее, визг – были:
- ПОЛЁТ! Она добрая, любит помогать и постоянно отрубается! Не в том смысле, что припадки или там сонливость, а в смысле – чувствует духовную материю! Я отвечаю, если она сходит к Лунному Ущелью, её там просто ОБЛЕПЯТ духи! И всё ей расскажут про травы! Предки ведь не оставят нас без целителя!
Мед слегка ограничил себя в восклицательных предложениях, добавив:
- Ну, или давайте всё племя туда поведем. Кому, э-э, Тернозвёзд приснится – тот и целитель.
Но, по-видимому, такой меры не требовались – все были рады Полёт в качестве целителя и Отражение – в качестве ученицы Полёт, все пошли поздравлять их.
Все, кроме… ну да. Конечно. А как же.
Небольшое отступление: Медобок всегда думал, что он – самый плохой в семье. В том плане, что все остальные члены семьи чем-то прославились, какими-то крутыми подвигами. Буран вот, в свое время, принес тело Раколова и всё такое, все помнят.
Но недавно Мёд понял, что самый плохой кот в семье – это Буран. Он и урод, и черная овца, и псих, и скелет в шкафу… всё сразу! Да, Медобок еще никого не закрыл своим телом, спасая от ястреба или кого-там-еще, но зато он всегда вовремя закрывал рот.
А вот Буран не мог.
- ТЫ ЧЕГО РАЗОРАЛСЯ, ПСИХ?! – рявкнул Медобок. Он единственный в племени мог перекричать Бурана - глотка позволяла. Они были как два оперных певца – оба умели держать высокие ноты, но всё же Мёд был альт. – ТЫ НЕ В ЯСЛЯХ, ПРИКОЛЬНИСЬ?
Мёд даже испугался, как бы Буран не оторвал Отражение голову, и подумал, что надо его окунуть в реку, что ли – но не стал вмешиваться. В смысле, физически вмешиваться. Рядом Львинозвёзд и Ручей – а в их присутствии даже медведя гризли бояться не надо.
Когда Буран ушел, на поляне наступила относительная тишина, прерванная хохотом Медобока:
- Звездолом умрёт от зависти, когда узнает, что у нас есть равный ему псих. Эй, Скворец! Радуйся! Ты, которого он бросил, не позор! Другой оружик - позор! Мха-ха-ха!
Медобок затрясся от хохота.
- Держите меня четверо! Я щас умру… Ой… слушайте, а может, Бурану надо быть целителем? Он на всю голову чокнутый, убогий совсем, таких предки любят. О, звезды. Ах-ха-ха…
Медобок не верил, что Буран может поднять лапу на кого-то из родного племени. Орать-то он горазд, но ведь ни один воитель не станет реально атаковать соплеменника?
Как это часто бывает – Медобок ошибался. Интуиция заплыла жиром и подвела его.
***
Сезон Замерзшего камыша, первый цикл
И вот он – наглядная демонстрация чокнутости Бурана – стоит на той же Главной поляне и, испуганно поджав ушки, озирается по сторонам, боясь, что Полоумный Бука выскочит из какой-нибудь пещеры или вынырнет из кучи с дичью, как заправский снайпер.
Ему было так страшно, что просто жесть. Страшнее, помнится, был только сон, где он перебил всё племя и пялился на их кости. Но это было давно и неправда, а вот то, что он побит Бураном…
Не только страх овладел Медобоком, но и куча других неприятных эмоций: стыд (даже отбиться не смог! Даже когти выпустить не успел!), смущение (почему именно я? Да почему же всегда я?), печаль (как мне жаль Бурана… совсем опустился брательник...), шок (мы все умрё-ё-ём!), в конце-концов. Если бы не спаситель-Скворец, Мёд бы, наверное, опустился в пучину деперсонализации и покончил бы с собой недели через две. Но нет, пришел брат, забрал немного негатива – и Медобок резко вдохнул, будто вынырнул из ледяного моря, и затараторил - казалось, Скворец какую-то верную кнопку нажал:
- Брат, брат, иди сюда. Сквор. Я сам не знаю, что произошло. Ох, ты так хорошо говоришь, так спокойно, скажи что-нибудь еще. И я тоже скажу. Скажу, да. Сейчас. Секунду. Я, я тебе честно говорю, он пытался меня убить. Пытался. Да, у него не получилось. Ой, ты ведь это уже, наверное, понял. Слушай, я волнуюсь, поэтому ты не обижайся на сбивчивую речь, я... Случилось, случилось, да. Так, что случилось…
Стало ясно даже самому Медобоку, что он в таком состоянии ничего толкового не выдаст, и кот, уткнувшись в бурый мех брата, замолк секунд на десять, чтобы собраться с мыслями. Подняв голову, он сказал:
- У меня в голове всё смешалось, но я вроде помню, что мы были в патруле… и шли рядом… и я сказал ему, чтобы он зашел к Грозе. Не в том плане, что я ему приказал, а просто… просто сказал ему, что Гроза скучает. Она же его сестра. И подруга Зерновки. Мы одна семья. Он должен был её навестить. Даже я Кувшинницу навестил! А он свою сестру что, проведать не может? И я сказал, что у нее родилось три мертвых котенка, ну, чтобы он понял, как она его ждет. Гроза, не Кувшинница. И Буран, знаешь, стал говорить бурду типа “я тебя укокошу”, как-то так, но я вообще не обратил на это внимание, думал, он просто ворчит. Мне ведь смертью угрожали и бабушка, и Шиповник, и Ручей, и кто только не… но они бы… они шутили, а он, очевидно, нет… О-ох. Всё…
Нет, не всё.
- Потом мы разошлись. Мы стали охотиться. Ну, после того, как обошли Ручей, конечно. И я помню, что я… я… я подошел попить воды, что ли? Или нет… не знаю. Или меня не было возле Ручья?.. Я правда не помню! Прости! – Медобок вскрикнул, испугавшись, что брат ему не поверит из-за того, что Мёд запамятовал важные детали; но в теплых глазах Скворца было столько понимания, столько расположения и сочувствия, что Мёд продолжил:
- Я помню, что он начал меня топить… А! Я не был возле Ручья. Я шел домой со своим уловом, а он схватил меня и поволок обратно. Напал со спины! Я даже опомниться не успел. Он окунул меня, и я подумал, что это шутка, но он… понимаешь… он не отпускал! Он держал меня под водой! Серьёзно! О небо, я так испугался!
Мёд почти расплакался, прижимаясь к Скворцу, как к своему последнему защитнику. Он не мог описать брату, что чувствует кот, которого топят. Это жуткое осознание того, что ты не можешь вырваться, и нехватка воздуха, и паника, и холод воды… Любая смерть лучше, чем такая.
- Я уже думал, что умираю. Серьезно, я видел фиолетовые круги и, по-моему, я видел кого-то из Звёздного племени… я не вру! Я не стану врать тебе, Скворец! Я очнулся уже на берегу, и я не знаю, то ли я вырвался, то ли он сам меня вытащил, но я просто… я так ослаб… и я уже как бы ничего не понимал, поэтому я плохо помню, что было дальше, но я точно знаю, что чувствовал боль. Буран продолжал меня избивать!
Медобок тяжело вдохнул. Да уж, нелегкие переживания! Самое ужасное, что это было неожиданно… и что это сделал Буран. Будь это Звездолом, Мёд бы даже усом не повел – ведь так и надо, это враг. Но чтоб свой! Из племени! Собрат-воитель!
- И потом я очнулся под деревом. И это всё.
Медобок потупил глаза и шмыгнул носом. Он рассказывал свою историю далеко не заговорщическим тоном и даже не шепотом, и всякий на поляне мог слышать эту милую повесть.
- Ты знаешь, я, м-м, я бы не стал рассказывать. Я не трус. Я знаю, чей я сын. Я всегда это помню. Но я боюсь, я, я… я думаю, это был мой долг – рассказать. Не потому, что я слюнтяй и ябедничаю, а потому, что Буран… он может кого-то поранить. Серьезно, я не ненавижу Бурана, и тут дело не в личных отношениях; я просто боюсь за племя… Помнишь, он угрожал какому-то оруженосцу? Вот! Он больной! Его надо сунуть в пещеру старейшин и давать ему маковые зерна, чтобы не рыпался!
Медобок впрямь не думал ни о какой мести и не желал – как бы смешно это ни звучало! – Бурану зла. Но он теперь боялся этого воина до дрожи в хвосте, и не хотел, чтобы Буран ходил без присмотра.
- Крик Журавля здесь?.. А Львинозвёзд где?.. Черт… отец так любил Бурана…
Мёд еще раз вздохнул, окончательно успокаиваясь – но не избавляясь от переживаний за судьбу племени. Ему казалось, что сейчас небо рухнет, хотя дело-то житейское… подумаешь, бытовуха.
И всё же этот вопрос надо было как-то решать, потому что такое не каждый день случается. Пока.
0
995
