Черепаховая особа, в полном отрешении от кипящей жизнью действительности, сидела на одном из покатых ярусов каменного горячего навала, лениво вылизывая внутреннюю белую сторону коротковатой лапы. Ей было душно, толстая шкура, казалось, плавилась от всестороннего и прямого напора тепла: от насыпи веяло лавовым жаром, а спину неласково сверлили нещадные лучи солнца, подкравшегося к апексу - тем не менее, разливающийся огонь в груди приятно щекотал ее мышцы и прогревал кости, ноющие после долгого сна. Очень долгого, ведь давно стояло позднее утро, водоворот обязанностей проглотил всех соплеменников, даже маленькие котята выстроились в ряд, слушая напутствия прикованных к пещере матерей и воителей-отцов. Поляна утопала не только в будничных хлопотах, но и в голубом пламени глаз, переливающихся злобой саму на себя и отчаянием  - активный режим вечно напряженной Лазурницы медленно подходил к разлому, но все было бы хорошо, если бы даже малейшая трещинка в расписании дня не возбуждали в ученице ломку - недочеты приводили кошку в нервное расстройство, особенно, если те были неожиданными.

Закончив с водными процедурами, Речная легко и неспешно спустилась вниз, игнорируя преграды приземистого телосложения - словно перебирая подушечками лап импровизированные ступеньки, она слетала с груды, как ласточка; валуны к земле становились более холодными, но даже такой блеклый контраст игриво обдавал морозом тельце Лазурницы, изрядно "подтаявшей" под струящимися световыми объятиями. Пещеры надменно звенели пустотой, а значит, наставник тоже давно удалился из лагеря - слабый, его личный аромат, растекающийся в обители воинов, будто отдавал прошлым и на слух чувствовался забродившим; иронично улыбнувшись в белые усы, оруженосец уже коснулась задней ногой поверхности, бормоча низковатым и глубоким голосом:
- Не иначе, как день твоей смерти.
Стоило ей завернуть за плавные углы насыпи, как ее чуть вытянутая морда тот час коснулась чьего-то носа: бедолага, видно, возвращался с леса в хорошем расположении духа, но теперь его довольное выражение было испорчено недоумением и рефлекторным импульсом к защите.
Увидев, кого черепаховая побеспокоила своим "заворотом", она поспешила отпрянуть от отнюдь-не-бедолаги, избегая нежелательной близости.

- Это... Извини. И если ты услышал, что я сказала, то знай, это не тебе. - Отводя взгляд от синеватых очей, успокоившихся, что шашки сшибает не чужак, а соплеменница, Лазурница хрипло кашлянула, делая еще шаг назад; но как бы ни невинно звучали произнесенные слова, ее привычный равнодушный лед в отголоске превращал в реплику а-ля "это не тебе, потому что ты не достоин моих речей". Это было не так, ведь Тучелап - а именно так звали двухцветного красавца - будоражил в ученице иные чувства, невольно заставляя в легкой дрожи пребывать в его обществе. Сам же сын предводителя хоть и был мимолетной порою чуть выше с другими, но, в целом, проявлял себя как адекватный и добрый тип, не злоупотребляющий своим положением.
Обратив все-таки взор лазурных глаз на Тучелапа, оруженосец в добром молчании глупо уставилась, рассматривая злато-серый подшерсток.

Голубоглазая особа, сидящая в окружении высоких зеленых трав, скованно смотрела на Тучелапа, ощущая себя перед ним маленьким несуразным котенком. Кот был хорош собой, еще бы - соединяя в себе восхищающую массивность отца и общую привлекательность матери, как тут не родиться эталонным похитителем сердец? Поэтому Лазурница начала смущенно водить кремово-кирпичной лапой по песку, формируя неглубокую сыпучую ямку; правда следующие слова, произнесенные оруженосцем, не содержали в себе окраски надменности, отчего юница определенно расслабилась, и былая свойственная уверенность заняла свое место.
- Я не планировал сегодня расстаться с жизнью, знаешь ли. - черепаховая уловила позитивный смешок, сама невольно улыбаясь. Ее плечи расправились, голова чуть поднялась, и взор аквамариновых глаз без пререканий перекрестился с теплой синевой очей Тучелапа. Похожи ли были цветом их глаза? Жаль, что это было видно только со стороны.
Тем не менее, как бы успешно и твердо не держалась Лазурница, внутри нее все равно висели цепи, замыкающие в клетке ее истинную натуру. Где дерзости, кои они раздает каждому встречному? Где пылкие выступы с защитой своей порою неправильной точки зрения? Ответ был прост: хоть и ученица и сама не была отнюдь из простой и малопопулярной семьи, но происхождение оппонента напрочь убивало в ней личность. Или это просто страх?

- ...не составишь мне компанию в прогулке до Реки? - нет, он говорил абсолютно искренне, не шутя. Рыжебокая опустила голову, будучи совсем не готовой к такому предложению. Парочка раннее избегала встреч без каких на то-либо причин: когда просто дела не давали или же беседы внутри дружного коллектива не приходились по нраву; боясь поджечь в злато-сером чувство смятения, которое может быть вызвано ее недружелюбным, замкнутым видом, Лазурница чистосердечно улыбнулась, игриво волной выгибая полосатый к концу хвост:
- Давно ли принцы с простушками гуляют?
Возможно, фраза была довольно грубой - это уже как кому на вкус; но черепаховая решила не заморачиваться, ведь Тучелап действительно творил с ней чудеса.

Делая шаг вперед и жестом приглашая присоединиться, она еще раз оглядела оруженосца: да, он распалял в ней бесконечное уважение, ведь любой другой на его месте запустил себя, живя по единственному девизу - "папочка все решит". Но легкогривый работал над собой, наоборот еще выше поднимая карьеру отца - настолько сильно было желание сделать родителя гордым за свое чадо.
Впрочем, Лазурница уже почти полностью согласилась с мыслью, что обязательно с ним поладит - много точек соприкосновений.
Они вышли из тени каменного навала, тут же вспыхнув под настойчивым надзором солнечного зноя. Кошка издала разочарованный хрип, будучи явно не в восторге над погодой, поэтому где-то в глубинах души и тела зарождалось предковое желание окунуться в воде.
- Такое впечатление, что солнце решило пообедать жаренными котами, - по-детски балуясь голосом и протягивая гласные, заключила юница, бросая два взгляда: недовольный на небесный купол и слегка боязливый, ждущий реакции на Тучелапа.