И как это он не заметил, что воинское дупло вдруг так резко опустело. Столько воителей свалил с лап Зеленый кашель. Ранее сильные, гибкие и умелые охотники-древолазы, теперь лежат в дупле целителя, пораженные неизвестной хворью. При мысли о каких-либо болезнях, Дымчатого брала дрожь. Никогда он не болел, никогда не приходилось ему отлеживаться в палатке, что полнится запахами боярышника и кошачьей мяты. И отчасти кот был этому рад. Конечно, похалявить и полениться любил каждый. Но когда речь идет о твоей жизни, такие шутки очень опасны. К счастью, его маленькая дочь тоже была в полном порядке, как собственно и её кормилица - Медовая. Исключением не стали и другие котята, что сейчас подрастали в детской. Серый кот был спокоен за подрастающее поколение. Однако, чтобы воспитывать учеников нужны здоровые воители, а не подобие животных, что сейчас задыхающейся и изнемогающей от кашля кучей лежали близ нижних ветвей Древа.
Поднявшись со своей подстилки и не находя себе более места, Дымчатый вышел на улицу и сел. Над верхушками деревьев занимался рассвет, с северных районов гор тянуло прохладой. День обещает быть солнечным, но прохладным. Самое время подумать о пользе племени - охоте. Изогнувшись дугой в воздухе, кот выставил лапы вперед, мягко приземляясь на землю и направляясь прочь из лагеря. Короткий окрик в последний момент заставил обернуться. Белая шерсть мелькнула в предрассветном тумане. То была Алоцветик. Уставшая и изможденная, она еле еле набрала в себе сил, чтобы выйти из целительской. Дымчатый удивлялся, как она до сих пор не подхватила хворь, но кошка, несмотря на усталость, выглядела вполне здоровой.
Старший воитель подошел к целительнице и у них состоялся короткий разговор, в ходе которого, серый понял, что лекарства в палатке кончаются, а все зимние запасы уже давно израсходованы. Алоцветик знала, где можно отыскать кошачью мяту, но не могла сама отправиться, ведь ей нужно было ежеминутно приглядывать за больными и делать для них все возможное.
- Я  все понял. Не волнуйся. Я соберу здоровых воителей, и мы отправимся на поиски мяты. Прочешем всю территорию и непременно что-нибудь найдем. А ты пойди, отдохни немного. Совсем неважно выглядишь,- Дымчатый поддерживал кошку за плечо все то время пока она говорила. Потом белошерстная ушла восвояси, а серый кот остался сидеть на главной поляне в ожидании кого-нибудь, кто проснется первым и составит ему компанию. Отменившаяся охота его ничуть не огорчила, однако стоило подрядить оруженосцев, чтобы они в этот раз позаботились о сытости племени.

Солнце поднялось уж так высоко в небо, как только могло. Длинные свои колкие лучи оно тянуло вниз, к котам и кошкам, что вышли на главную поляну погреть спины и бока. Дымчатый не стал говорить долгую и длинную речь, зазывать каждого с собой. Он лишь озвучил положение, в котором сейчас находилось Древесное племя, а так же передал слова Алоцветика, что так печется о нынешних жителях целительской.
- Вот и все. Все те, кто готов быть полезен племени, пойдемте. Начнем с Каменного родника и дальше. Остальные, позаботьтесь о том, чтобы еды хватило всем,- такими словами серый закончил свою речь и кивнул в сторону потихоньку пустеющей ямы с едой. Поднявшись на лапы, он взмахнул тонким хвостом, развернулся и уверенно заспешил прочь с поляны.
В долине Высоких деревьев кошачья мята не росла, по крайней мере так сказала целительница, а потому Дымчатый запрыгнул на первое крепкое дерево, что попалось на пути и поспешил прочь из леса, прыгая по веткам, прижимая уши и все думая о том, что как бы маленькие жители детской не надумали болеть и чем грозит болезнь всему племени. Все же, ему ох как не хотелось терять своих соплеменников, братьев, сестер, племянников и племянниц.

Стройная сеточка-решетка не поддается его ударам, а вот сокамерник – крошечный кот с большими глазами – легко протаскивает сквозь паутину тонкую лапку. Его кости не толще птичьих, но глаза – как блюдца... зрачки расширены, пасть движется, однако слов не слышно. Моховик пытается помочь ему, но Ночной продевает вторую лапу, затем – голову и протекает через клетку, конденсируясь на кафельном полу черной нефтяной лужицей. Моховик нервничает и тяжело дышит, раздумывая, что ж ему делать с этой жидкостью, и тут Двуногий тычет его палкой промеж ребёр, протыкает и…
Терновый резко проснулся. Птицелов хоть и был тонок и худ, однако ж умел надавить так, что вскинешь голову в беззвучном крике и пошлешь ему в спину ненавидящий взгляд. Еще и усами за ухо задел… нахал. Как медведь в лисьей берлоге. Ну неужели нельзя аккуратнее лапы переставлять? Тёрн не понимал, как Медовая может наслаждаться обществом этого прохвоста.
Мысленно ворча, Терновый уткнулся мордой в хвост. Лёжа блинчиком, он пытался сохранить тепло худощавого тела, но получалось скверно – в дупло сильно поддувало. Тёрн думал, что близость соплеменников-воителей должна греть, но она лишь раздражала и отнимала личную энергию. В том числе и позитивную. 
А заморозки для него губительны и нехороши…
Сон уже забылся. Терновый пытался снова погрузиться в целительные объятия Морфея, но не смог – сквозняк не позволял. Тогда он решил, что прохлаждаться не стоит во всех смыслах, и, потягиваясь в тесном дупле, встал. Жмурясь и облизываясь, выскочил на улицу, спрыгнув по ветвям на холодную с ночи землю.
Он увидел Дымчатого и Алоцветик, беседующих неподалеку; не стал подслушивать и рьяно умывался по примеру Птицелова, посылая последнему лучи ненависти.
Даже спустя некоторое время тщательной прочистки шерсти народу на поляне все равно было мало; один умывшийся Птицелов да Дымчатый подошли к кромке леса и что-то рьяно обсуждали. Птицелов орал так, будто в племени никто не спит. Дымчатый что-то рассказывал.
Заинтересованный Тёрн, решив, что они отправляются на охоту, пожелал примкнуть. Он спокойно подошел к ним, и, навострив ушки, послушал Дымчатого, оказавшись, таким образом, введенным в курс дела.
В самом деле, болезнь - это проблема. На самом деле у Кола были некоторые жестокие мысли о том, что всё это - естественный отбор, и сильные воители (как он, например) миновали Кашель, но всё же... целительнице нужна помощь. Это важнее, чем охота.
Птицелов, сидя рядом, тоже согласился на путешествие за лекарствами. Терновый, косо разглядывая его, вздохнул. Половина племени была похожа на него, что, конечно, неудивительно, но обидно. У Звездолома и Февраля глаза такие же, у Птицелова вот – окрас… Хотя мои полосы тоньше и изящнее.
Тёрн посмотрел в бултычные глаза Дымчатого и безмолвно кивнул. Воспитатель сестры… почему Дымчатый не достался ему? Они так похожи по характеру!
Однако – так уж повелела судьба. Зато Дым с Медовой теперь друзья, и королева взращивает его дочку…
Терновый дождался, пока соберется еще несколько голов, и последовал за руководителем экспедиции Дымчатым. Птицелов обгонял его, сигая по веткам, как заправская белка; серый воитель не мог набрать такую скорость из-за недавней раны и отставал.
Оба воина были старше его в два раза, но Тёрн все равно считал себя умнее и лучше их обоих, вместе взятых. Он беспощадно критиковал – про себя – каждого воителя Древесного племени, и негативные черты характера выявлял сразу.
Вот Дымчатый – как он может позволить себе так плохо выглядеть? Вся шерсть на морде всклочена, спросонья не умылся, не почистил себя; так и хочется вылизать ему лоб и вытащить мох из шерстки на животе. Терновый, конечно, не брезговал, просто их могли увидеть и засмеять Речные, а это было недопустимо. Тёрн безусловно чтил дисциплинированность и трудолюбие Дымчатого, даже закрывал глаза на незаслуженно плохое отношение к себе, но нечистоплотность для Древесного кота – признак распущенности. Впрочем, у них с Дымом и общих черт много...
С Птицеловом их также сличало сходство поведения. Конечно, Терновый не позволял себе подобных выходок и отвратительно вредных, пагубных поступков, просто он тоже пытался казаться не тем, кем являлся. Рыбак рыбака видит издалека, а уж актер актера тем более узнает, даже если один из них – шут и клоун, а второй – личность, склонная к оперной трагедии.
Терновый последовал за Птицеловом, и снизу они казались братьями-близнецами. Почему-то у Тёрна были плохие предчувствия. Терн надеялся, что вытерпит Птицелова и не поссорится с Дымчатым, любителем обзывать младшего соплеменника одиночкой... иначе и до драки недалеко.
Когда Тёрн, заслышав треск ветвей, обернулся, готовый помочь, он увидел  мордочку Рыси, словно измазанную в молоке. Воитель заглянул в еще яркие, блестящие глаза – и тут же отвел свои, словно застыдившись чего-то, а не деле – от расстройства. Еще одна голубоглазая. Не разглядывая более старшую воительницу, Кол помчался дальше. Он не сдержал тихий вздох: Рысь, как и Дымчатый, страшно не любила “вырвавшихся на свободу и внезапно передумавших” лесных воителей, и вдалбливать обоим, что его похитили, бесполезно. Должно быть, они считают, что Кол должен был себя убить вместо обращения в плен. Зрят в корень…
Сзади за ними кто-то еще побежал, но Колколап, не оборачиваясь, продолжил ловкий путь по ветвям.

Легко перепрыгивая с ветки на ветку, переходя то на уровень ниже, то выше, Дымчатый мчался вперед. Краем глаза он уже подметил воителей, что поравнялись с ним и шли на важное задание от Алоцветик.
Дорогой Птицелов, полосатой спиной мелькая слишком близко, вызывал приятную улыбку на морде кота. Этот прохвост, брат Звездолома. Он мог стать глашатаем, будь чуточку серьезнее. Он мог бы стать невыносимым занудой и гордецом, но все же он был обычным Птицеловом, до кончиков ушей своих. Тем самым, кого можно было пихнуть лапой во сне, тем самым, с которым можно было поспорить о полезности запугивания в воспитании оруженосцев и с которым можно было осуществить многие другие приятности кошачьей жизни.
Чуть позади, отставая, находился Терновый, хотя кот помнил его все больше как Колколапа. Очень странный малый, мурашки по коже порою проходили от его проникновенного взгляда. Казалось, что повидал он не мало, находясь в плену человека, и теперь хранит в себе какую-то ужасную тайну. Этот секрет тяготил его, мешал общаться с соплеменниками как раньше, но он старался. Тянулся к котам и кошкам, что отвернулись от него. Охотился для племени, которое приняло его со скрипом в сердце. Дымчатый не был уверен в том, как относится к коту. Он бывал рядом с людскими жилищами, видел двуногих и кошек-бродяг. И у всех них, на мордах был отпечаток глубокой печали. Потери, которую им пришлось перенести.
Кот вздрогнул и мотнул головой, стараясь откинуть от себя странные мысли и предчувствия, которые уводили его к размышлениям о собственной утрате. А мысли эти всегда оказывались слишком пагубны, чтобы придаваться им слишком долго. К счастью, в их процессии был и еще один участник. Прекрасная, сильная Рысь. Они были примерно одного возраста, росли бок о бок в Древесном племени и частенько становились компаньонами по играм. Дымчатый уважал старшую воительницу и не боялся этого показать. Ему виделись кошки его прекрасного племени именно такими, как Рысь и Горлица. Сильными, непоколебимыми и отчасти одинокими.
Приняв во внимание всех и каждого, Дымчатый подметил, что они уже на краю леса и запах свежести заметно усилился.
- Каменный родник,- ровным, мягким и вкрадчивым голосом проговорил кот и спрыгнул с ветки на землю, выходя на открытую территорию и уже слыша тихое журчание воды.
Именно здесь было первое место, где стоило поискать мяту. Серый принялся крутиться по поляне в поисках, принюхиваться, присматриваться. Ненадолго поднял голову и посмотрел на соплеменников.
- Все ведь помнят, что мы ищем кошачью мяту?! Давайте, только недолго и отправимся дальше, к опушке,- кот вновь обернулся в поиске, подняв хвост трубой и опустив нос к земле. Отведя уши в задумчивости, он бродил вокруг камней, приближался к воде, затем вновь отдалялся. Но на пути ему встретилось всего пара-тройка кустиков, которые он резво обрывал и складывал в сторонке.
Поняв, что больше здесь искать нечего, серый поднял голову и осмотрел остальных.
- Кто что нашел, хватайте и пойдемте дальше. Нам нельзя задерживаться надолго,- выдохнул Дымчатый, поднял свою небольшую ношу, и направился восточнее от родника, где провели они уже достаточно времени в почти безрезультатных поисках.

Терновый осторожно прыгал с ветки на ветку, маневрируя в насыщенных кронах деревьев, как белка или змея. Он чувствовал, что дерево – его стихия. Кто-то скажет, что карабкаться по деревьям, почти не глядя под лапы, опасно, но Терн не видел разницы между древесной корой и земляной поверхностью. Они были одинаково тверды и надежны для его крепких когтей.
Однако раненая лапа давала о себе знать. Терновый бежал с непроницаемой мордой, но он чувствовал неприятное покалывание в конечности всякий раз, когда переносил на неё вес. Это было плохо; он-то считал, что лапа уже зажила. Жаль, что Жаворонок ее заделывал; у Алоцветик наверняка получилось бы лучше. Терновый старался не опираться на больное место, чтобы не соскользнуть вниз ненароком. Засмеют же. Если не разобьется.
Ему недолго пришлось мучиться; вскоре их группа приблизилась к заветной локации.
- Каменный родник, - высказал очевидное Дымчатый. Терновый не удержался и закатил глаза. Как будто я не вижу!
Он едва успел вернуть морде обычно выражение, когда Дым обернулся и продолжил считать их за мышиноголовых:
- Все ведь помнят, что мы ищем кошачью мяту?!
Что же делать-то с ним?..
Терновый не удостоил сей вопрос ответом и тихо спустился на пружинистый зеленый покров. Рядом неумело, словно Речной, грохнулся Птицелов. Кол непонимающе повел усами: мол, что с тобой, товарищ? Разучился по деревьям лазать?   
До  серых ушек доносилось плавное, но по-весеннему энергичное журчание тонкого ручейка. Всё вокруг этого места цвело и благоухало, разрастаясь вширь с необычайной силой… в том числе и целебные растения. Оказавшись внизу, Кол незамедлительно включил нос и стал активно выслеживать то, ради чего они сюда пришли – кошачью мяту, как непрозрачно намекнул глава экспедиции. Фыркая, Терновый совал нос в каждый куст, надеясь найти отростки посвежее. Чем моложе мята, тем она действеннее - все это знают.
Однако он ничего не нашел. Вообще ничего. То, что учуял Кол, уже успел сорвать Дымчатый; что-то еще подобрали Рысь и Птицелов; а вот Тёрн остался ни с чем. Он раздосадованно пожал плечами. Ужас-то какой…
Конечно, он не собирался плакать и рыдать: о нет, мята у родника закончилась! – но было неприятно, словно воин потерпел поражение в личном бою. Терновый вздохнул, с некоторой завистью глядя на крохотный кустик, подобранный Птицеловом.
– Рановато ещё для мяты-то, - подбодрил котяра. Еще один любитель указывать на очевидное.
- Да. – Сухо согласился Терновый-Колколап и, не добавляя ничего к своему краткому замечанию, сорвался с места дальше. Ему было крайне неприятно, что удача повернулась к нему хвостом. Казалось, все смотрят на него и насмехаются... вот у Птицелова опять какая-то робкая улыбочка на морде... Мышиный помет.
Тут Дымчатый сказал, что пора двигаться, и Терновый, будучи не в силах не согласиться с ним, подошел к начальнику группы и кивнул. Готовясь перебраться дальше, посмотрел по сторонам, украдкой подглядывая, кто сколько набрал. Выходило, что он – самый неудачливый из всех.
Рысь еще бродила где-то позади. Терновый повернулся к ней, заметив, что воительница с самого начала их похода за травами немножко отстает.
- Мы уходим, Рысь, - негромко напомнил он ей, заметив, что воительница продолжает задумчиво высматривать надежду в зарослях крапивы. Терновый тут же смутился своего поступка и, прижав уши, отвернулся от Рыси.
Махнув хвостом, Кол побежал вслед за Дымчатым, уже скрывшимся за родником.

Птицелов не был уже так воодушевлён, как утром, но и показывать своего истинного настроения не показывал: он предпочитал свою излюбленную маску, за которую его все так и любили. Кот всем своим видом показывал беспечность, будто не понимал всей серьёзности ситуации. Он смотрел прямо перед собой, в спину Дымчатому, и думал, зачем им столько рабочих лап, когда и одного-двух хватило бы. А как всё начиналось!
Вот отряд вышел на опушку, и Птицелов развязно потянулся, прохрустев по всей длине позвоночника. Он бесцеремонно отобрал себе какой-то участок, последовав примеру главного, лениво пришлёпав чуть в подлесок. Там трав было побольше, но именно мята была слишком уж прихотлива.
– Одно что сорняк ищем… Или что она там? – фыркнул серый, выкапывая побеги лекарственного растения. Немного провозившись с поисками, он вышел на место встречи и застал уже окончание приказа Дымчатого. Довольный собой, Птицелов передал богатый букетик мяты Рыси, непедагогично обделив оруженосца. – А этого может уже и хватить, – прикинул зеленоглазый. Ох, давно он не посещал палатку Алоцветика.
Когда пара оставила Дымчатого, Тернового и Птицелова одних, показалось, что весь лес будто бы опустел. Мрачная тишина, нарушаемая криками какой-то птицы, шелест полуголых ветвей под порывами ветра… Жуть, тоска. Полосатый круто обернулся к соратникам и хитро подмигнул им.
– Теперь-то можно мы не поплетёмся?
Отряд и с Рысью и Колчелапом не был особо медленным, но зеленоглазому просто хотелось понестись, как ветер, чуть ли не наперегонки с другими воинами. Да и побыстрее закончить бы. Птицелов рванулся с места, обогнал ничего не ожидающего Дымчатого и скрылся во тьме чащи. Да, чем быстрее, тем лучше!
Пока отставшие догоняли, полосатый позволил себе немного отклониться и поохотиться. Скорее всего, ему достанется от соплеменника, если не от обоих сразу, но лес сам манил его… Без этого никак, пусть у них и другие цели. Тонкая фигура то появлялась, то исчезала среди зарослей кустарников, мелькала меж стволами деревьев, и вот Птицелов залез на ясень, где за какую-то минуту ему удалось убить зяблика: пришёл, увидел, укокошил. Ещё более повеселевший, кот выпрыгнул обратно на основной путь, столкнувшись нос к носу с Терновым.

Это было ужасно. Всё ужасно. Еще утром, когда Птицелов неловко пихнул воина, Терновый знал – день не задастся. Так оно и было.
Крайне неприятно с утра встречаться нос к носу с госпожой неудачей. Эта лихая тварь почему-то куда более приставуча, чем ее сестра-погодка сударыня удача. И сегодня невезение прицепилось к Тернонову, как сотня репейников, и не желало отпускать.
От злости, что они ничего не нашли, ему едва не стало плохо; казалось, голову опутало серой паутиной, и в ушах поселился звон. Но – ничего; взял хвост в лапы и прочистил основательно весь участок, выделенный Дымчатым. Ни-че-го. Казалось, мяту сожрали птицы или украл енот-полоскун – ну ничего нет на огромном пространстве! Какие-то дохлые маленькие пучки, словно оброненные несторожным собирателем – и всё. Ужасно.
Понурив голову, Терн вздохнул. Ему казалось, что в этом виноват не кто иной, как он сам – символ горести для всего Древесного племени, родного и любимого. Он вернулся, но его возвращение было подобно приходу огромного коршуна – широкая тень накрыла ветви Клёна, и коты в страхе попрятались в дупла… Стоило Колу прийти домой – как сразу разразилась заразная болезнь. Стоило ему выйти на поиски мяты, единственного целебного растения, предназначенного для Кашля – как её вдруг нигде нет, хотя  в такую погоду должна бы уже расти. Почему все так плохо?
Окрик главы экспедиции вернул Тернового в реальность, вытащив серого кота из темного омута тягостных размышлений.
- Что? – Переспросил Кол, не расслышав. Замечтался. – К дому двуногого?
Хм. А ведь это неплохая идея. Терновый уже бывал там несколько раз – когда числился Моховиком. Он не помнил, растет ли там мята, и не был уверен, что им стоит покидать пределы своей территории, но…
За него уже все решили. Махнув хвостом, Дымчатый потопал прочь – и Терновому ничего не оставалось, кроме как последовать за ним. Иерархию еще никто не отменял.
Ему не хотелось идти туда. В том месте часто собирали шабаш наглые бродяги и полубезумные оборванцы, любители убивать котят и насиловать кошек. Хорошо, что они отослали строптивого оруженосца. И, хотя три дебила – это сила, Терновый не совсем был уверен, что они справятся, если, например, в домике будет заседать вся банда. А мало ли, что им заблагорассудится?..
Услышав зов Птицелова, Терновый прибавил шагу, хотя его лапа болела ужасно после долгих переходов от одного места к другому.
В один прекрасный момент, когда они, уже слегка сбавив темп, приближались к дому лесника Терновый вдруг почувствовал… хуже и быть не могло. Серьезно, более жуткого способа испортить день и поход за травами просто не существовало. В чем Терновый был мастер – так это в попадании в неловкие ситуации, которые обычно усердно избегал…
Когда три лесных кота, торопящиеся на встречу к неизведанному, запыхавшиеся в своей погоне за счастьем, добрались до нужной локации, Терновый спокойно спрыгнул с гладкого дерева и продолжил путь по земле, приближаясь настороженно к темнеющему впереди зданию. И тут его лапа – раненая, само собой – угодила в кроличью ямку. Тёрн слишком пристально наблюдал за обстановкой, вертя головой во все стороны, и не заметил недостаток ландшафта.
Раздался еле слышный щелчок. Терн остановился, закрыл глаза. Ему удалось сдержать крик внезапной боли, челюсти были плотно сжаты; но когда он, надеясь на “просто подвернул”, попытался переставить лапу вперед – всю конечность пронзила резкая боль. Терновый застонал.
Для начала он прошипел пару грязных ругательств, радуясь, что оруженосца рядом нет, и буркнул сквозь зубы:
- Кто-нибудь, подставьте мне плечо. Я не могу идти.
На душе стало совсем погано. Терновому было стыдно, что он, взрослый кот, мешает выполнить важное поручение – миссию дня.

Птицелову по ушам резанули грубые ругательства Тернового – ох, как он отвык от этого кота с его колючим характером. Полосатый с любопытством понюхал лапу соратника и пошевелил ушами:
– Да уж, и как угораздило?
Но серый даже думал, что новоиспеченный воитель сможет проводить и его, и Дымчатого до самого Дома Двуногого, но глава отряда решил иначе. Он отдавал приказание сухо и решительно.
– Как брат, – подумал Птицелов и отошёл от Тернового. Почти скрывшись во тьме, кот обернулся и мягко произнёс. – Мы скоро, только не исчезай, а то мы долго будем тебя искать.
Да, полосач был совершенно непредсказуемый, и с кем-то он был крайне резок и деспотичен, в то время как с иными вёл себя на равных, уважая и даже немного покровительствуя, хотя логики в его выборе не было ни какой… внешне. Сейчас он следовал за Дымчатым, тише обычного. Ему было крайне любопытно, отчего ещё утром тот вёл себя весьма дружелюбно, располагая, а сейчас проявлял жёсткость и резкость. Неужели ответственность так выматывает? Или же Дымчатому просто нельзя давать в лапы право властвовать? Зелёные глаза стали совсем щелочками.
– Давай разделимся. И как только взойдет луна, встретимся здесь же.
– Есть, – отрезал Птицелов и направился в противоположном направлении – в обход хижины. Его уши дрожали, когда музыкальные волны долетали вместе с потоками прохладного ночного воздуха. Одному здесь быть страшнее, но всё же Темнолесье – это больше территория полосача, это его любимая часть здешних земель, и бывать в этом саду ночью пришлось не впервой. Птицелов чуть было не пропустил сокровенный кустик, но исправил свою оплошность, а потом дело пошло ещё лучше. Зеленоглазый покончил со своей работой, посмотрел на луну, но не поторопился пойти на место встречи. Он осмелился запрыгнуть на приколоченный к стене дома стол с садовническим инвентарём и прижался носом к стеклу. Внутри хижины было светло от небольшого, но весьма яркого солнца. Там кто-то ходил, но в то же время ощущалась какая-то незаполненность и неестественность. Древесный быстро спрыгнул обратно на грядки, подхватил пучок трав и вернулся к поджидавшему его соплеменнику. С набитыми пастями коты возвратились к Терновому, и тут брат предводителя понял, что Дымчатый решил бросить их здесь, как ранее отослал одних Рысь и Колчелапа. Птицелов передал главарю свой улов и потёрся щекой о твёрдую щёку кота.
– Мы не пропадём, а ты поспеши, – вздохнул он, и, как только ветки за Дымчатым перестали качаться, старший обернулся к раненному. – Давай, путь предстоит неблизкий.
Воин подставил плечо и осторожно пошёл по ухабистой земле, выбирая как можно более ровную поверхность. Сначала коты шли в тишине, нарушаемой только их шагами да криками ночных птиц, но потом Птицелову и это наскучило.
– Как там, у них? – спросил кот, интонацией выделяя последнее слово. Терновый должен был понять, о ком идёт речь – о его похитителях, о тех, чьи имена лучше не произносить в Темнолесье. – Что они с тобой сделали?