Я вылетаю из такси, забыв закрыть дверь. Пояс синего, махрового халата цепляется за липучку, увенчавшую ободранную ткань на старом сидении, но это абсолютно неважно: распахнутый элемент одежды, милое гнездо пьяного дятла на голове и горящие азартом, влюблённые глазки, стреляющие новорождёнными амурами во всех обескураженных прохожих. Но самое главное, самое сокровенное - в руке, неистово сжимающей телефон. Влетаю в здание, кажется, убив охранника, а так как ждать лифт - дело не царское, ломлюсь по лестнице, звонко цокая каблучками. Босоножки - единственное, что я успела нацепить в спешке этим волшебным зимним вечером. Первые двадцать этажей проносятся незаметно, потом ползу, но упорно и гордо. Ввалив язык в рот и захлопнув потерявшуюся на тридцать третьем этаже челюсть, юной бабочкой выламываю дверь нужного кабинет, с разбегу, изображая кита, плюхаюсь на стол, сметая кактусы на своём пути, тычу погасшим экраном телефона в нос Пепелицы, тычу в прямом смысле, истошно и надрывно вереща.
- Я хочу его, слышишь? Я хочу!

Да, в халате, а что такого? Между прочим, очень удобная одежда, просторная и тёплая. А как сочетается с новыми босоножками! Эм, да, правда я, судя по всему, обломала на правой каблук, когда прыгала по ступенькам. И стёрла левой носок, пока ползла, но всё это - мелочи жизни, такие же, как кактусы и сломанный нос, который я, кстати говоря, не упустила случая в очередной раз потыкать. Жаль, его так быстро вправили на место, если бы не обстоятельства... впрочем, какие к чёрту обстоятельства, когда горит важнейшее дело? Хватаю со стола первый попавшийся предмет (им оказывается ничто иное, как перевёрнутый кактус) и начинаю активно жестикулировать, правд, от недавних приступов смеха сел голос, окончательно подбитый воплями, поэтому собрать мысли в кучу удаётся не сразу. В этот момент в кулёк собирают саму меня. Отчаянно брыкаюсь, повиснув на плече, подумываю впиться во что-нибудь зубами, но вставшая вампирская челюсть выпала, а без неё не комильфо. Кстати, кажется, я поняла, почему водитель отказался брать деньги за проезд! И дело наверняка не в застрявшем в спешке сборов в лифчике ПМ.
От досады цепляю кактус на одежду Пеплш, только она этого, похоже, не замечает. Ничего, всё впереди! Хихикаю я, мешком с... картошкой, безусловно, картошкой падая на диван, у которого совсем нечаянно подкашивается и едва не ломается ножка. Но это пока, дам-м-м-с. Принимаю бокал, энергично встряхиваю его, едва не расплескав содержимое, отпиваю и деловито вскакиваю.
Вы знали, что я могу всё?
Ну, или почти всё.
- Я хочу мопса!
Заявляю я. Да, велико приобретение, но ведь сначала надо разобраться. Подлетаю к Пепелице, висну у неё на шее, раскручиваясь на ней, словно удав на дереве.
- Этого мопса! Он тянет баубаубаууу!
Активно тыкая в экран пальцем, вою в самое ухо собеседницы, нажимая, наконец, на "плей".
- Я научу его танцу живота, и он перевернёт Чикаго с ног на хвост!
Допиваю остатки виски, по привычке (да-да, я просто страшно не люблю мыть посуду) швыряю бокал в окно и начинаю кружиться по комнате.
Кажется, кому-то немного снесло крышу.
- Кто-то, а не я, кто-то, а не я, бла-бла-тра-тра-ляляля!

Я мотаюсь по комнате в безумном вальсе, врезаясь в шкафы, стол, стулья - один из которых на колёсиках и в скором времени начинает ездить за мной, звонко цокая колёсами. В упор не понимаю, почему все называют меня торнадо и считают, что после прибывания моей персоны у них в гостях помещение не спасает даже капитальный ремонт. Никогда ничего не ломаю; ну, если не считать той несущей стены, но тогда - не моя вина! Сами предложили вспомнить детство и сыграть в догонялки, а что делать, если вместо поворота вписываешься в новенький тяжёленький сейф на колёсах и, войдя во вкус, врезаешься на нём в препятствие? Между прочим, кирпичную крошку очень тяжело вымывать из волос.
Спотыкаюсь о какой-то провод, начинает натяжно трещать компьютер, но он ещё жив, а значит, есть к чему стремиться. Однако я, не сумев удержать равновесие, бесславно падаю на пятую точку в так услужливо подкатившийся стул. Всё это время Пепелица молчит, но увлечённая песней бабуина-каратиста я этого не замечаю (ещё бы, всё здание, кажется, ничего не слышит и не замечает). Прицепленный на халат заботливой Пеплш кактус намекает на забастовку, сотней услужливых игл протыкая халат и в нескольких местах кожу. Задумчиво ёрзаю, с обидой французского бульдога косясь на доводы хозяйки кабинета. Неожиданно вскакиваю, сбрасывая энергичным движением задней части несчастное растение и тру ноющее место, абсолютно не понимая причину.
- Меня укусило озарение!
Заявляю наконец, преобразившись завидной бодростью.
- Достать деньги - не проблема.
Выхватываю из лифчика ПМ, отбираю у Пепелицы кружку с остатками медовухи и начинаю победоносно жонглировать. У-упс, кажется, я случайно сняла пистолет с предохранителя, но ведь с этой дырой в потолке интерьер смотрится ещё лучше, правда? Кажется, туда заглядывает голубь. Наверное, пуля попортила ему причёску, бедненький.
- Он может жить у меня на даче! Всё равно Пупырышек...
Для непросвещённых: Пупырышком звали жирафа.
- ... сбежал несколько недель назад. В конце концов, я уже купила ему верёвку... то ест удавку... ну, этот. Который поводок!
Явно довольная последним аргументом, заключила я.

Я впала в задумчивость. Знаете, люблю всякого рода живность: и есть, и тискать. А так как загораюсь быстро, и купийка моя настолько громка и настойчива, что окружающие готовы даром запихнуть мне вожделенный объект в любом место, даже не дыркообразное, лишь бы заткнулась, за всю жизнь в руках у меня побывало много всякой живность и нежити. Смерть каждого ещё припомнить надо (хотя, смею искренне заверить, что каждая из них была настоящей, трагической потерей, кои переживались также невероятно громко и бурно; нет-нет, поверьте, я натура тихая - просто требовательная). Медведь пришёл на ум не сразу.
Жизнь в кабинете, кстати, кипела весьма активно: простреленный потолок оказался слабохарактерной бабой и дал трещины, как какая-нибудь недоделанная пластмассовая тарелка, на которую наступила слониха Мышенька. Прорезь всё росла и росла, расщепляясь на множество более мелких, покуда изрядный кусок не грохнулся на не успевший дочитать предсмертную колитву компьютер. Я спокойна, как удав: Пепелица ведь всё равно хотела переезжать, верно? Ну, а если не захотела - захочет, к ней ведь в гости пришла целая я!
Грызу ПМ, не помня, поставила ли его на предохранитель и вообще с этим не заморачиваясь, ведь явилось новое озарение.
- Да там ведь всё совсем не так было! Оказалось, что это Пупырышек убил Адольфа Алоизовича и, испугавшись содеянного, поспешил скрыться и влиться в состав каких-то африканских наркоторговцев. А мне просто стало жаль шкуру.
Пожимаю плечами и оборачиваюсь, ибо в кабинет начинают настойчиво стучать. Кажется, в этот же момент тот самый голубь с подпорченной причёской решает упасть на голову Пепелицы.

Я оперлась точкой, которую принято называть пятой, на край стола, секундой позже приподнявшись на носочки и взгромоздив на полированную поверхность всю вышеупомянутую часть тела. Будучи среднего роста, подвинулась вглубь (надеясь не перелететь через край от усердия - это хорошо умела) и, добившись результата, при котором ноги повисли в нескольких миллиметрах от пола, энергично начала болтать ими. В дверь стучали всё громче и отчтливее, судя по всему, стоящее за ним нечто (будь то человек или мамонт) теряло терпение. А я что? Мне нормально. Понемногу строю щенячьи глазки Пепелице, стараясь всеми возможными и невозможными способами упросить её на мопса. ПМ у меня, кстати, отобрали, что вызвало возмущённый вскрик. В этот же момент дверь, которой сорвали замок, распахивается, и в стоящее нечто летит босоножка. Да, моя. Чтобы как-то сгладить неловкость, делаю первое, приходящее на ум, а это опасно. Застреленный хозяйкой кабинета голубь оказывается у меня в руках и, наплевав на перья, я откусываю от него кусок. Люблю, знаете ли, свежатинку. Проглотив странную кашу и едва не подавившись, кошусь на Пеплш.
- Ну давай купим эту собачку, а? Ну пожааалуйста!
Про щенячьи глазки никто не забыл?