Вздыхая, Колколап вырвался из палатки целителя. Жаворонок никак не хотел его отпускать, уговаривал остаться в палатке, отдохнуть, поспать, полечиться; но Кол воспротивился. Ему нужно было уровнем ниже – в палату Королев. Именно там находится Янтарка-Медовая – кошка, с которой он так жаждал встречи.
Однако Кол ошибся; сестры в яслях не было. Какая-то кошка-мать зашипела на него, не узнав, и он торопливо выполз наружу, озираясь по сторонам.
Да вот же она.
Кол моргнул. И впрямь. Как он не увидел сразу эту богатую шубку, так непохожую на его скучную мышино-серую шерсть?
Куда ты смотришь, Моховик?
Она значительно отличалась от образа, засевшего в серой голове. Сестра выросла, стала истинной Древесной кошкой; тонкая, подтянутая – а ведь недавно родила…
Сколько воды утекло с тех пор, как они расстались! У него, Кола, ничего особенного не произошло – возмужал, да и всё; а она, по-видимому, завела семью, детей; кого-то полюбила, с кем-то сблизилось. Февраль сказал, что она стала старшей воительницей… почему у нее всегда все так хорошо? Почему?
Колколап готов был поклясться, что даже если бы Янтарка убежала из племени, она бы все равно нашла свой путь, стала бы счастливой, любимой, почитаемой – пусть и в разрозненном обществе бродячих котов. А Колколап хоть и покутил изрядно, так никого и не нашел – ни друга, ни любимую, ни хотя бы более-менее сносного врага.
Вздохнув, кот направился к Медовой; пестрая кошка, как ему показалось, устала и давно сидела на одном месте. Ждала меня?
Больше всего Колколап боялся сейчас – даже сквозь усталость – что она отнесется к нему так же, как прочие старшие воители: Лаванда, Февраль, Волкодав – и предводитель Звездолом. Первые едва не прогнали его с родной земли – спасибо, хоть Февраль узнал морду оруженосца во взрослом коте – да и Звездолом… почти прогнал. Ну, шут с ним, пройдет. Все пройдет.
Колколап, сам того не заметив, стал глубоко дышать через ноздри, сопя. Словно разъяренный бык, он наклонил голову, шаткой, но размашистой поступью приближаясь к Медовой. Лисьи хвосты между ними усердно таяли. Кол быстро подошел к сестре. Прокашлялся, стараясь не смотреть ей в глаза. Осторожно потрогал ее больной лапой – на здоровую надо было опираться – за плечо, пугаясь, что она его не заметила.
И застыл, стараясь не глядеть ей в глаза.
Вокруг сновали Древесные воители, с любопытством его разглядывающие; где-то промелькнули знакомые морды, кто-то стал шептаться – но Колколап не обращал на них внимания. Казалось, он заснул с открытыми глазами, глядя Медовой куда-то на грудку.
Он и сам не ожидал, что встреча с сестрой так его ошарашит. И, хотя полуодиночка уже заготовил цветастую и пышную речь по случаю встречи, он не смог вымолвить не слова, будто перед ним стояла не родная сестра, а огромный медведь-гризли с окровавленными клыками.
Сколько лун прошло?..

Сестра набросилась на него, как на желанную добычу, и принялась вылизывать, вычесывать, выхаживать. Нельзя сказать, что Колколапу это понравилось, и кот еле-еле сдержал раздраженное шипение – хотя, конечно, в глубине души он был ошеломлен и тронут этим бурным всплеском положительных эмоций. Ему нравилось, что по нем, оказывается, скучал хоть кто-то в племени.
Потому что сестра была неправа – “все” по нем не скучали. Звездолом не скучал. Поток не скучал. Февраль не скучал. Лаванда с Волкодавом не скучали… да даже родной отец, судя по его подозрительному отсутствию на поляне, не смог дождаться, пока сына примут обратно в племя. Это особенно сильно ударило по чувствам Кола, и он отстранился от Медовой, растерянно озираясь – не смеется ли кто над ними? - и слегка  раздраженно прижимая обслюнявленные уши к серой голове.
Он не мог не любоваться на сестру. Какими бы предубеждениями не теснился Кол, он видел, что сестра оказалась идеально правильной, хорошей воительницей: её плавные движения и хорошо развитая мускулатура говорили сами за себя. Несомненно, она была прекрасной охотницей в племени, да и драться, наверное, чуть-чуть умела; вдобавок, красота сестры приумножилась – неудивительно, что кто-то уже сделал ей предложение лапы и сердца. Глаза ее горят от счастья – Медовая хотя бы может испытывать это странное чувство.
Колколап не смог скрыть мрачное выражение  морды – Медовая говорила, и говорила, и всё ложь... Нарочная или от незнанья – он понять не мог, но был уверен, что отец вернется не скоро; и кто ищет, тот всегда найдет. Племя оставило его – и Мёд зря пыталась выгораживать других. Сама-то она тогда была только оруженосцам и, несомненно, не могла отправиться в затяжное путешествие по городу, отыскивая кошачий приют, но воители, воители могли…
Кол запихнул обиду глубоко в душу и натянул на морду улыбку радости.
- Я тоже счастлив видеть тебя, дорогая. – Кол вытянул длинную шею и неловко лизнул Медовую в бровь. На этом запас его нежностей был исчерпан.
Он не хотел больше обсуждать с Медовой “как все ждали его” – кот был уверен, что ни одна живая душа на поляне, кроме сестры, не помнила о его существовании – и потому Колколап был рад, что Мёд сменила тему, обратив – одна из немногих! – внимание на его раненое плечо.
- Поранился, убегая от Двуногих, - не моргнув глазом солгал Колколап. – Жаворонок – отличный целитель. Со мной все будет в порядке.
Кот отошел вместе с Медовой в сторону. Хоть в чем-то они едины во мнении – Колу уже становилось некомфортно на поляне.
- Меня украли Двуногие, - кратко ответил Колколап, - и держали в плену. Пожалуйста, не спрашивай про это, - настойчиво приказал он в форме просьбы. Но Медовая не обиделась, и…
Колколап с щемящим чувством посмотрел в глаза сестры и сморгнул: у нее был слишком нежный, слишком озабоченный, слишком пламенный взгляд.
- Я тоже скучал, - буркнул он и отвернулся, надеясь, что переведет тему. Плечо пронзила боль – Кол слишком напрягся от переживаний. Кот недовольно покосился на рану.
Хотелось верить, что лапа не отсохнет. Колколап явно переборщил, сам себя истязая, и теперь переживал, не повлияет ли рана на его охотничьи и боевые навыки. Впрочем, через луну, наверное, все будет в норме – “до свадьбы заживет”.
Кстати, о свадьбе…
- Расскажи лучше о себе, сестра. Я слышал, у тебя котята? И кто этот счастливец? – нахмурился Кол.  Он был бы очень недоволен, если б Мёд вдруг выбрала в мужья какого-то задохлика или идиота вроде Волкодава.  – В племени многое произошло, пока меня не было; что случилось с дядей?

- Тополь? – Колколап устало проморгался и повторил несколько раз его имя, словно пробуя его на вкус. – Тополь, значит… не помню его. Он достойный воитель? – уточнил Кол и, почувствовав свою оплошность, добавил:
- Само собой, я знаю, что твой избранник не может быть плохим; я лишь хочу уточнить, хорошая ли у него родословная? Мы связаны кровью с предводителем…
Бывшим. Умершим. Гнилые зубы, какое разочарование.
- В любом случае, я надеюсь, что у вас все будет хорошо. – И Кол уставился на Медовую с прищуром, словно предсказывая: будет ли? – Я с удовольствием посмотрю на твоих детей… Потом, потом. Чуть-чуть попозже.
Мои племянники. Смешно.
Кол не чувствовал себя дядей. Янтарозвезд был ему дядя, а Колколап – никому не родственник… кроме своей сестры. Вот ее он чувствовал: у них был одинаковый разрез глаз, индентичная структура шерсти, похожий окрас – только разных оттенков. И он знал, что это его родная кровь, он мог легко вспомнить, как они тренировали боевые навыки с пару десятков лун назад, как делили пространство палаты оруженосцев, каким теплым был ее бочок, когда они спали вместе в дупле Детской…
И каким холодным было тельце Моховика.
Кол помотал головой, словно к нему пристала муха. Да, ему нужно было отдохнуть. Хорошенько отоспаться, подлечить плечо и забыть обо всем: о заботе Медовой и ее радости, о ехидных замечаниях Волкодава, о пристальном взгляде Звездолома…
- Болезнь… да… меня… моя скорбь глубока.
Хотелось воскликнуть “да так ему и надо!” – ведь это впрямь будто провидение наказало его за всего грехи предводителя.
- И Корявый тоже? Неужто они вдвоем… отошли в мир иной? – робко поинтересовался Кол, хотя это было не столь важно. Вообще не важно. – Мне жаль… жаль, что я не был рядом. Медовая, я столько пережил! Я даже не видел твое посвящения. У меня не было посвящения.
Это не беда, закончится испытательный срок – будет.
- Со мной все в норме. Мне просто надо отдохнуть. Прости, что… взвалил на тебя столько, - горько усмехнулся Кол, - упал, как снег на голову. Родственничек пришел. Здравствуйте, я ваша тетя. Ха.
- Ты права. Спасибо большое, - сказал Колколап, серьезно глядя в глаза Медовой – впервые без ненависти. Сегодня ему не хватало сил на чувства. – Спасибо. Только…  я хочу в палату воителей. Жаворонок уже осмотрел меня, ничего нового он не скажет.
Взгляд проник еще глубже.
- Жаль, что ты не можешь сегодня поделить со мной палату. Ты ведь в яслях, верно?
И вновь Кол помахал головой – теперь его охватил целый плечиный рой неприятных мыслей и наваждений.
- Ладно, завтра; все завтра. Веди меня, куда хочешь. Уж тебе я могу доверять.