Прилично-выпавший слой снежной пелены приятно похрустывал между лапой и землёй. Налипая на перепонках, повреждая нежную кожицу, противное последствие Замёрзшего Камыша всё быстрее нагоняло своих беспощадных слуг, в виде снега, пурги и мороза, на территории Речного племени. Охотничьи патрульные приходили с меньшим количеством добычи, которая уже успела добыть себе хижины для зимовки. Что говорить о рыбе, залёгшей на дно? Да, это, наверное, один из самых больших минусов данного времени года, когда истинный Речной кот не мог полакомиться хрустящей и сочной рыбой. Любой заядлый рыболов, несомненно, обрадуется первому движению льда с реки, уже навевая первую вылазку, открывая время рыбалок.
Ты всё чаще припоминаешь триумфальные победы над крупными уловами, и с не особым терпением ожидаешь, пока сможешь запустить когти в мягкую чешую. Не так давно очередной патруль сумел выудить удачную добычу – плотву – коя сейчас красовалась кверху пузом на самой верхушке кучи. Доселе медленно вылизывая пышную грудь, оперившуюся к зиме, собственно, ты, словно нехотя, приподнимаешь филейную часть, направляя корпус к куче, задумывая как раз таки перекусить плотвичкой, почувствовав неприятные действия в животе.
Несколько ужасающее происшествие со смертью Стрекозы, заставило на минуту промотать в голове ностальгирующие моменты. Как ты застала её с каким-то одиночкой, который становится частью Речного племени, странные взгляды в её адрес с твоей же стороны… Сейчас всё совершенно можно загладить, ведь больше не на кого смотреть, не будет обновлений в жизненных ситуациях. Что и говорить, но почему-то сейчас не до набивания брюха. По крайней мере, в одиночку.
Встряхивая головой, заставляя завёрнутые ушки расправиться, ты неспешным шагом движешься к палатке травника, где последнее время проводила моменты жизни Мрачница.
– Мрачница? – Осторожно произнося имя матери и кротко заглядывая в палатку, ты окунаешься в атмосферу ароматов различных трав, будто в сказку. Различные запахи вальсируют вокруг твоего чуткого носа, а усики незаметно подрагивают от приязни.
Ты наскоро ищешь глазами самку, когда блик медовых глаз пробегает по стенам, осторожно касаясь неведомой пустоты. Понимая, что матери нет в палатке, ты в лёгком смятении отходишь назад, надеясь увидеть пегую где-то на обширных просторах поляны. Глаза с особой лёгкостью сами нашли Речную жительницу. Взмахивая веерообразным хвостом, рассекая воздух, бурая вояка потрусила прямиком к пёстрой самке.
До матери оставались считанные шаги, как нотка родного запаха ударила в нос, заставляя ноздри расшириться. Неловкое урчание шлейфом прокатилось по бокам и шее Тинистой, и тут же умолкло в смущении.

Отредактировано Тинистая (2014-11-14 19:22:49)

– Тиночка… Утомляющий день, принесший не самые радостные известия, отразился на голосе матери. Он был сухим, отрывистым, еле слышным. Это нельзя было не услышать дочери. Это была прочная нить, связывающая дитя и родителя, между которой всегда проходят импульсы: будь то бурная волна радости, или робкое колебание грусти. Тинистая всегда это знала, и любое слово, произнесённое с разной интонацией, помогало ей понять, как можно продолжить разговор.
Ты точно понимала, что пегая самка винит себя за смерть молодки, её винит и Крик Журавля – та, кою ты так уважала и ценила, как вторую мать. Но как она, кошка, имеющая приличный стаж и опыт жизни, не может понять, что Мрачница делала всё, что в её силах? В любом случае, ты уже не можешь доверять глашатай и чтить точно так, как раньше. В какой-то степени она останется примером, точкой опоры, но равновесие утеряно, и его будет трудно возобновить.
Ты наперёд не можешь сказать, что в душе думает каждый из племени, не можешь прочесть их мысли, но разве мнение со стороны так главно, как мнение чего-то дорого и близкого… родного? Роднее родного.
Как всё-таки долго длился этот мучительный период, и как легко прошла жизнь. Как долго проходил последний интервал между ударами сердечной мышцы, и как легко Звёздное племя отняло у юного создания такую неосмысленную минуту жизни. Но ведь не так ли, что каждый из нас рано или поздно всё равно столкнётся с этим, ужаснувшись скоростью приятных мгновений? Как быстро они уходят, и как медленно приближается мучительный миг расставания.
Кажется, прошла вечность, перед тем, как мысли подошли к концу, завершаясь отяжеляющим грудь вздохом. Первой тишину нарушила ты, робко, словно боясь, произнося предложение о завтраке. Мрачнице нужно было отвлечься, может не за едой, но за разговором, который подготовила её дочь – непременно.
– Я знаю, тебе нелегко сейчас, но я точно знаю, что ты никак не причастна к гибели Стрекозы. Я это чувствую и знаю, – очень редко, когда ты могла разойтись на столь упоительную и горькую нежность, но в это время это было необходимо, как никогда, – просто знай – ты нужна мне, и я не хочу видеть, что ты страдаешь. Прищуривая медовые глаза, стараясь зажать подступающую слезу – сейчас не до этого – ты кротко подкрадываешься к матери, подлезая под её опустившуюся голову. Шерсть, одарившая тебя своим родным и более тёплым ароматом, аккуратно спустилась по твоим ушам, а шаловливые кисточки триумфально выскочили из плена.
Издавая умиротворённый рокот, ты прекрасно осознавала, как в поддержке нуждается не просто соплеменница, а та, кто тебя... родила? Дружески уложив веерообразный хвост на плечо, пышношёрстная зарыла суховатый нос в мягкий волос Речной. Так будет легче.

Природа словно замерла на долю секунды, остановив некогда начавшийся снегопад, словно прислушиваясь к словам Мрачницы. Его немного сбивающийся голос, явно показывающий волнение, еле сумел выдавить столь значимые для всей жизни слова. Она прижалась к тебе, словно чего-то боясь, и теперь ты понимаешь, что стало причиной страха.
– Спасибо, моя дорогая. Спасибо за поддержку. Я должна тебе что-то сказать.  –  Немного напрягаясь, и её мышцы также начинали твердеть от напряжения. Ты это прекрасно почувствовала, а вместе с этим заметила, как приподнимается и потрескивает твоя шерсть. Заставляя себя слушать с особой остротой внимания, ты перестала урчать.
– - Нечестно было скрывать всё это. Но теперь, через тридцать лун я говорю это... Вы не мои дочки по крови, ваша мать оставила вас сразу после родов, обрекая на смерть. – на момент пауза, – У вас был братик, но... Но она убила его и ушла из племени навсегда. Прости, что скрывала это, но я не могла рассказать вам, когда вы были совсем молоды. Я... Боялась потерять вас, боялась, что вы отвернётесь от меня.
Словно весь мир перевернулся в это мгновение, и уши заложили обрывки фраз, слегка приглушённые. Вы не мои дочки по крови… у вас был братик, но его убила мать. Братик, которого убила собственная мать. Стоит ли называть её таким родным словом, достойна ли она его? Мама – не пустые звуки, означающие статус, который даже выше предводительства для любого котёнка. Но это отвратительное существо, кровная… мать, не достойна и должности предводителя – что говорить о высшем?
На пару секунд, показавшиеся вечностью, в которой пробегают все картины детства, закрываешь ты глаза. Понимаешь, что каждый твой вздох оказался бы обречён на разгадку и разоблачение. И тут вспоминаешь трепет к судаку, тот, что был в реке. Может, твоего брата звали Судак?.. Может те странные мысли, в которых, якобы, судак говорит непонятные речи – правда?
– Как звали моего брата? Это важно… – Ты не спросила, как звали мать, как звали родного отца – это было не так важно, или неважно в принципе. Зачем знать то, что не хочет знать о тебе ничего?
– Я тебя никогда не покину. Для меня та, кто бросила, вовсе не мать. Как я могу любить ту, кто не знает обо мне ничего, но не любить ту, которая сделала для меня всё?.. Мама... - Впервые за весь промежуток времени, за тридцать лун, ты назвала кошку матерью.
Наверное, именно Мрачница заслуживает стоять выше предводителя. Заслуживает называться матерью.

Отредактировано Тинистая (2014-11-15 23:06:25)