Много странных вещей случалось с Медобоком на его лунном веку, но такого не было никогда.
Это был шок, нонсенс и неправда. Такого не должно было произойти. Ни в коем случае.
Вся судьба Речного племени висела на волоске. Наступила темная эра, жуткий период для котов-воителей. Им никогда не приходилось сталкиваться с подобными трудностями. Тучи сгустились, Звездные предки с тревогой наблюдают за судьбой подопечных...
Но для начала стоит описать достаточно безыскусную предысторию: жила-была белочка. И эту белочку поймал какой-то склонный к Древесному образу жизни воитель Речного племени. Белочка пролежала в общей куче утро, день и часть вечера, а в сумерки её с удовольствием сожрал неприхотливый Рыж.
(Надо сказать, что с этого дня он будет очень щепетилен в еде и каждый свой завтрак, обед и ужин будет обнюхивать и осматривать по полчаса - но речь не об этом)
Через некоторое время Медобоку захотелось в кустики. У Речного племени (и да не померкнет его величие по веки веков!) были для таких дел не просто унылые кусты, а целая продуманная предками канализационная система в виде небольшой поляны отхожих ям – вроде колодцев, которые откапывали глубоко-глубоко, оставляя рядом кучу песка и земли. Кот делал свои дела на краю и присыпал удобрения.  В определенный момент яма кончалась, ее утаптывали и начинали рядом новую.
Просто. Стерильно. Немножко вонюче. Мерцание Звезды, основательница племени и пра-х3 бабушка по отцу Медобока не была бы великой предводительницей, если бы не придумала и не продумала принцип действия отхожих ям. А отец Мёда не был бы столь почитаем соплеменниками, если бы не повторил эту схему в новом лагере.
И вот Медобок, чувствуя, что его распирает, подошел к одной из ям. Он вообще-то содержимым этих мест никогда не любовался, но сейчас уловил какое-то странное красное пятно боковым зрением. Уже предвкушая, как побежит к целительнице с доносом на чей-то кровавый стул, Мёд нагнулся, посмотрел в яму и…
Тут не просто “птицы с соседнего дерева взлетели” – само дерево едва не осыпалось. Мёд кричал так, словно в отхожей яме лежал труп глашатой или что-то в этом роде. В туалет ему мгновенно перехотелось – как будто и не ел ничего.
Медобок преследуемой стаей бешеных гепардов антилопой прискакал в лагерь и принялся носиться вокруг кучи с дичью, как ошалелый. Глаза его выпучились, шерсть встала дыбом, и весь он, как меховой воздушный шарик, выглядел слегка больным.
Само собой, некоторые из остававшихся на поляне воителей (многие разбежались по патрулям, а большая часть убежала работать с кучей оруженосцев) обратили на него внимание – как тут не заметить истошно вопящего сына предводителя, который орёт, будто на лагерь напал Звездолом с компанией? И, пусть Рыж часто устраивает беспричинные истерики – на сей раз он не играл на публику, привлекая к себе внимание, и даже не имитировал эпилептический припадок, дабы его накормили лишней порцией вкусного мака.
Рыдая, Медобок объяснил группе столпившихся вокруг него воителей:
- Там… там… чудовище…
И, всхлипывая, крикнул для пущей убедительности:
- Я ничего у Мрачи не воровал!

Сливочную пока что ничто не касалось. Все новости обходили ее стороной, будто сами невольно отбегали при ее виде. Неужели настолько страшная? А ведь всегда считала себя красавицей... Даже не просто считала! Вся свита - компания из лучших подруг, с которыми она постоянно ходила, будто со своим верным хвостом, считали так же. А может, дело в дерьмовом характере? Да, характер - не сахар, дело бесспорное. Она всегда выбирает компанию с умом. И... никогда не полезет к друзья к такому умом обделенному существу, как Медобок - в прошлом Рыжелап.
Она спокойно спала до тех пор, пока громкий ор, к которому та, за восемь лун жизни в Речном племени, привыкла. Избалованный сынишка предводителя, пф. Полосатая разлепила веки, вк=пустив в этот темный мир свет из своих янтарно-золотых очей. Воистину завораживающе... Однако в этих глазах блестят молнии. Она в гневе? Естественно, ведь юный воин потревожил ее сон. Да, пускай она не дочь кого либо из важных персон. За то она знает, как нужно держаться на публике, а так же как общаться с высшими чинами. Она не любит лесть и ложь, при чем сама чиста, как стеклышко. Нет таких грехов.
И ей следует выползти из пещеры оруженосцев, чтобы посмотреть на суматоху на Главной поляне. Ох, поверьте, это того стоит. Игра стоит свеч.
Она медленным шагом, словно лебедь, собственно, как всегда, плывет по зеленой траве, усевшись чуть поодаль. Все таки темно-серая спина берет свое. Жарко, все дела. Дело происходило близ отходной ямы, от которой несло аж за версту. Тростниковая брезгливо сморила носик. Медобок носился вокруг, вопя, аки резаная антилопа. Да так, что наша особа чуть со смеху не покатилась. Хотя, прошу заметить, увлечь, рассмешить ее очень трудно. Ты даже встала, подходя чуть поближе.
- Я ничего у Мрачи не воровал!
Она расплылась в легкой усмешке, вопросительно приподняв брови.
- Кого же ты там увидел? - заинтересованно молвила она, для пущей убедительности своей заинтересованности округлив глаза до размера медяков, а так же мотнув головой в сторону ямы, - врешь ты все. Нет там никого. Трус.
Последнее слово ты просмаковала так, будто это дорогой коньяк, который теплом растекался в горле.

Отредактировано Тростниковая (2014-12-29 14:57:30)

У Медобока была истерика. Как-то раз (а то и два) у него случались большие ночные кошмарчики – не в плане недержания мочи, а всякие там видения. Плохие сны, проще говоря. Вот и теперь ситуация напоминала бредовое сновидение: сходить посидеть над ямой, увидел в ней жуткое нечто, прибежал рассказать – никто не верит. Что ж, остается лишь проснуться?
- Тру-ля-ля, - промолвил Медобок сквозь слезы, - это всё плохой сон. Плохой сон! Крик! Крик, ущипни меня! – и Мёд стал выполнять странные движения типа брейк-данса, опрокинувшись на спину и молотя лапами в воздухе – он думал, что таким образом сумеет пнуть во сне бабушку, которая всегда лежала рядом с ним в палате воинов. Когда Медобок, неловко вытянув лапу, резко растянул неразогретые мышцы, он понял, что все-таки не спит – боль была вполне себе реальная.
- А-а-а-а! Р-рогатый яйцеголовый дух!.. Чёрт… Дерьмо! Моя лапа!.. – захныкал кот, уже успев забыть, что испугало его в самом начале.
Собравшаяся рядом публика, наверное, не знала, как на это реагировать: сын Львинозвезда вопит, как резаный, потом носится по поляне, после чего начинает рыдать, бросается на землю и начинает кривляться… не иначе, как белены нажрался или там… крысу бешеную поймал. Надо разбираться.
Но Медобок пришел в себя, когда ближайшие воины стали задавать определенные вопросы. Ну, не обязательно вопросы, но реагировать надо было.
Первым подошел Громопят, слова которого вернули Медобока в суровый мир и заставили кота успокоиться – просто для того, чтобы подальше послать старика:
- Сам ты мышка!.. Сам ты мышка! Или даже... хуже мышки! Дерьмо мышки, вот ты что!
Реакция Тростниковой еще сильнее оскорбила Мёда (если такое было вообще возможно) – прямо-таки ранила его до глубины души:
- Я трус?.. Я трус? Я уверен, что когда ты придешь в отхожее место, то обкакаешься от страха! Хорошо хоть, там место подходящее, стыдно не будет!
И только Исток (о, старый добрый балбес Исток!) воспринял Рыжа по-серьезному, за что котик был ему сильно благодарен. Мёд готов был целовать морду, лапы и следы лап Истока, но пока ограничился тем, что, слегка приподнявшись, подарил воителю растроганную улыбку:
- Вот он! Вот он, глас мудрости! На наш лагерь напала огромная страшная...
Но тут Исток заявил, что Медобока отдерут (не только за уши), если он врёт, и тогда котик, осекшись… взорвался. Не из-за того, что его перебили, конечно. Он перенервничал, когда увидел в отхожей яме то неведомое нечто, и теперь недоверие вкупе с открытой насмешкой его сильно обидело:
- Да соси ты мой хвост, Исток! И лапу соси! Как ты можешь – как вы все можете – так ко мне относиться?! Я что, однолунный котенок? Деревяшка? Старикан? Я что, вру через каждое слово? – разве что через два. – Вот так сплоченность в племени! Одна семья, хвост мне в рот!
Медобок вскочил и, несмотря на боль в задней лапе, быстро поплелся к яме, крикнув грубо:
- А ну все за мной!
Подхрамывая, разъяренный котик (раньше с ним такого никогда не было) дошел до отхожей ямы, и, не глядя туда (он был уверен, что страшная жаба все еще там – себе Мёд доверял), заорал:
- Вот!
И указал передней лапой в сторону незасыпанной ямы, после чего демонстративно отвернулся: пусть убедятся, что он прав.