День пролетел несколько неуловимо и едва ощутимо. Ты понимаешь это в основном когда все обязанности, возложенные на крепкие воинственные плечи, начинают заканчиваться. Но тебе нужно чем-то заняться, чтоб не перемыть кому-нибудь косточки и не нагрубить. Тебе куда лучше будет свалить из этого лагеря прочь, нарваться на одиночку да вырвать из него пару комков меха вместе с глупой идеей гулять по его владениям. Но, увы, день идет к вечеру и краски начинают медленно покрываться багряным налетом, словно предвещая наступление заката. Вечер действительно подкрался незаметно.

Круглые глаза, чей цвет напоминает отблеск лесного пожара, с некой неприязнью блуждают по лагерю, окидывая силуэты настолько знакомых и привычных обитателей, что становиться не то тошно, не то спокойно. Ты пытаешься уловить среди мелькающих фигур родные для твоего взора и сердца силуэты, которые успокаивают тебя не только своим видом, но одним осознанием того, что они у тебя есть. Ведь ты их отец, ты их пример и их лидер, который воспитает из них настоящих древесных котов, заставляя проникнуться страхом и уважением одним лишь своим именем жалких и трусливых речных котишек. Пора бы уже Древесному племени стать таким, каким оно было. Пора извергнуть из генов длиннолапых бойцов любую тягу к доброте, сжечь в них слабость и жалкость.

На широкой круглой морде бегло за красовалась легкая улыбка, но она быстро испарилась, стоило только поймать взглядом одно кота, чей облик вызывал во всем нутре бурого богатыря отвращение, смешенное с брезгливостью. И все это не скрывалось в глубине его души, все это ярким костром разжигалось в глазах и мыслях, не желая томиться где-то внутри, а рвавшееся на ружу.

-Что за жалкое отродье? - шепчет широкоплечий вояка, тяжелой поступью направляясь в сторону хлипкого силуэта, совершенно не скрывая в поступи угрозы и неприязни. Зачем скрывать, когда настроение просто кричит: "Сорвись! Убей! Потрепи! Доведи до слез!" Хочется слушаться этого голоса и следовать ему. Хоть раз за пару лун. Тем более, что сейчас это уместно. Он достигает его всего за несколько шагов, грозовой тучей нависая над ним и глядя прямо в глаза. Точнее, в глаз. -Все еще живой? - с легким огорчением в басистом голосе, произносит Ястреб, качнув концом толстого хвоста. -Может тебе съесть смерть-ягод и уже не мучиться, смарчок? -Он говорит с ним словно с умирающим, словно с уже не имевшим надежду на жизнь котом. Говорит, не боясь того, что родители котенка его услышат. Плевать. Он говорит то, что думает. И думает он, как ему кажется, всегда верно.

Отредактировано Ястреб (2014-12-31 14:41:26)

- Доброй охоты, Ястреб. Я умирать не собираюсь.

Матёрый громко фыркает, закатывая глаза, словно зная, что будет именно по- другому. А так и хотелось чтоб было. Только так и не иначе. Ибо этого желает Ястреб - старший воитель Великого Древесного Племени, воспитанник Тернозвезда и сын Фрегата и Березницы. И он, ни просто какой-то там кот, которому может так спокойно отвечать этот обрубок котенка. При этом, он еще и продолжал говорить. И фраза, исторгавшаяся из его уст, заставила воителя просто обомлеть...

- Стану воином.

Вот знаете, если бы Ястреб сейчас пил воду, то все содержимое его рта просто прыснуло бы в наглую болезненную морду. А еще сейчас его сердце просто остановилось бы, воздух перестал попадать в легкие, от чего кожа приобрела синий оттенок, а сам силуэт неподвижно замер бы. И синюю кожу можно было бы увидеть из-за того, что шерсть с легкостью осыпалась бы на землю, укрывая собой едва ли не всю поляну, а глаза бы просто вытекли из глазниц, растекаясь огненными ручейками на морде. И все это могло было бы быть, если бы вообще могло бы быть. Но, как вы понимаете, подобное не характерно для живых существ, но, кажется, пару седых волосинок на спине кот все же заработал. И все из-за этого заявления.

Верхняя губа резко дернулась. Дернулась именно с левой стороны, кротко, прерывисто, обнажив на пару мгновений не сколько пожелтевшие клыки. И это был верный признак раздражения, удивления и гнева одновременно. Так сказать, проявление Ястребиных эмоций. Его глаза стали еще более крупными, чем обычно, единственно целое, "медвежье" ухо встало торчком, а дыхание действительно остановилось на пару мгновений. До тех пор, пока из горла не исторглось "рычание", а глаза не налились свинцом.

-Воителем?! Ты?! - вскоре рычание оборвалось легким смехом, похоже больше на ястребиное "ворчание". -Как ты можешь им стать, когда ты являешься жалким подобием лесного кота? Ты больше похож на больного и подыхающего бродяжку, чем на настоящего котенка Древесного племени. Ты... Такие как ты никогда не станут воителями. Они либо не доживают, либо терпят поражение на испытании, просто падая, как безжизненное существо, которое будет сопровождать позор и жалкость до конца дней. Любо же просто осознают свою жалкость и ничтожность и добровольно становятся соседями для старейшин. Понимаешь ты это или нет, глупец? - грубым басом говорил кот, все больше хмурясь и учащая ритм покачивания хвоста.

Реакция, исходящая от юного кошачьего выродка, вполне лояльно и приятно действовало на внутреннее "я" исполина: он почувствовал себя в своей тарелке, ощущая страх  и робость перед Его Высочество, от чего его ярость слегка поубавилась, хоть огонь в глазах остался все тот же: дикий, жгучий и опасный. Но теперь его верхняя губа не подлетала вверх при каждом выдохе, лишь хвост продолжал свою медленную и плавную пляску, да ухо медленно подрагивало, как бы намекая на то, что пожар лишь немного утих, но в любой момент может превратиться в нечто невероятное и смертельное. Как бы странно это и не могло выглядеть, но это было так.

Слова, которые произносила эта облезлая крыса, вызывали внутри горы долю интереса, заставляя круглые глаза чуть прищуриться, а хвост замереть на пару мгновений. "Его мозг, пожалуй, не так жалок и безнадежен, как может показаться. Похоже, что эта желчь может мыслить здраво, только, не надеется ли он, что это сможет хоть на каплю изменить мое отношение ко мне? Тем более, в такое время, когда нам не нужен этот лишний груз. Если котята и рождаются. то они должны быть сильными, как мои дети."

-Не думай, что я так глуп и не понимаю, что ты пытаешься меня задобрить, - недоверчиво прищурившись, одноухий громко фыркнул, а его хвост словно в такт "фырку" ударил по земле, подняв вверх ворох грязи.-Даже если ты этого и не пытаешься, я все равно могу тебе сказать одно: ни один уважающий себя воитель не возьмется воспитывать такого как ты. Для него это будет таким же позором, как и для тебя, ведь сам факт того, что ты провалишься и не станешь воителем, виден на лицо. - широкая лапа занеслась в воздух, приподнимая настолько хлипкую и жалкую для него, Ястреба, голову, что сдержать презрительный блеск в очах для него было просто невозможным. -Твоя голова весит как птичье перо, представь, как легко будет ее раздавить просто наступив случайно? Она настолько хлипкая, что тот, кто на нее наступит, даже не поймет, что раздавил чью-то жизнь. Похоже будет, на то как наступили на гнилой орех. - широкая лапа брезгливо отдернулась в сторону, слегка неприятно задев подбородок котенка когтем. Ястреб наклоняет голову к нему, прожигая глаза взглядом, -Я повторю мое предложение: не желаешь смерть-ягод, малыш?

Страх - это самое сильное чувство, которое только могут испытывать живые существа. И не важно, птица это или двуногий - его испытывает каждый. Вся сущность живого вертится во круг страха. И, казалось, даже у самых пустых личностей. не знающих пощады и боли, не может быть того, что испытывают натуры ранимые и тонкие, что дорожат собой и бояться. Нет, даже у "пустых" есть страх. У каждого он разный: кто-то боится воды, зная, что эта жидкость способна лишить жизни, стоит лишь не нащупать дна под лапами; кто-то боится огня, боится чувствовать, как языки пламени ласкают его шкуру, превращая шерсть в пепел, а кожу во что-то непонятное, с отвратительным запахом жаренного мяса; для кого-то страх - это потеря близких; еще кто-то боится смерти или боли; каждый боится чего-то своего и чего-то, что есть у всех. Даже у Звездолома есть свой страх, который он не показывает, который он скрывает сам от себя. И у него, у Ястреба, есть страх, что известен лишь не многим, в том числе и ему самому.

Так что, страх, блеснувший в этих ужасно мерзких глазах, вновь заставил кота убедиться в том, что с возрастом он не меняется: он все еще грозный кот, чей вид уже заставляет быть бдительнее и осторожнее. А этот котенок... Он думает, что одноухий его убьет. Эти видно, видно по усилию не отдернуть голову, по тому, как искрятся его глаза. И это чувство, уже давно знакомое и ставшее родным, только сильнее подталкивало кота к реальной мысли о скорой смерти котенка. И к тому, что в смерти может и участвовать он.

Громкий крик, какой-то неестественно странный, затравленный, прозвучал глупо и нелепо, заставляя круглые глаза еще больше расшириться,а рот нелепо приоткрыться, ибо эта покалеченная кляча просто проскочила мимо, оставив седошкурого воителя стоять на месте, размахивая толстым хвостом-дубинкой из стороны в сторону.

-А ну, дерьмо собачье, стой на месте! - рявкнул кот, делая резкий разворот в сторону слинявшего белого кота, что уже болтался на ветви дерева, дразня своей задницей широкоплечего вояку. Ястреб, не торопливо и в развалку двигался в сторону дерева, прищурив глаза, раскачивая хвостом. В его глазах мелькали огоньки злобы, разжигаемые тем, что он посмел ему дерзнуть, посмел удрать. Посмел... Ястреб знал, что тот на дереве. Он знал, что достать до него будет невозможно, если не постараться. А стараться из-за него ужасно не хотелось. -Сейчас ты там, сопля. Но рано или поздно спустишься. Останешься один. И я могу быть рядом. И поверь, проще было бы тебе сейчас принять мое предложение о ягодах. - без тени улыбки проговорил круглоглазый, лишь на миг замирая у дерева, но уже даже не смотря на "инвалида". Он просто двинулся дальше, так жа размеренно и не торопливо, оставив после себя лишь мерзкий запах гнева и смерти, что может быть послана им или Звездным племенем в адрес Тихони.

"А ведь яблочко от яблони не далеко падает. Что отец, что сын - все падаль и мерзость. С такими темпами мы будем походить на ручных: вонючие, без гордости и жалкие..."