Привыкнуть к жаре Речному коту ох как непросто; в эти дни, когда над кошачьими владениями властвует палящий зной, воители предпочитают отлеживаться в пещерах или плавать в тенистой заводи. Нормальные воители, по крайней мере. Медобок шел, с подозрением косясь на Львинозвезда и раздумывая: а не заразился ли тот безоговорочным безумием Звездолома, решив в такой душный день отправиться в дальнее путешествие?
Сопротивляться и  отнекиваться было бесполезно; Медобок, впрочем, только этого и хотел – что угодно, лишь бы не рыбачить. Ему, собственно, и не было прям так уж жарко (иной раз в объятиях кошечки бывает горячей…), благо шерсть почти что мамина; но котик переживал за отца – каково ему, такому пушистому и лоснящемуся, в полуденную жару?
Ну, переживал Мёд минут пять, а потом решил, что Львин – большой мальчик и сам со своими проблемами разберется, а потому приударил, побежав по траве, как зайчик. Медобок иной раз походил на деревяшку оттого, что терпеть не мог рыбачить (концентрация… терпение… спокойствие… нет!), но обожал гоняться за улепетывающей добычей. Сейчас, однако, он носился просто так, без всяких охотничьих целей.
Вдоволь набегавшись, Медобок пошел шагом, тяжело дыша и лениво потягиваясь. Тогда его нагнал зов отца, призывавшего сбавить темп. Довольный собой, Медобок обернулся с хитрой улыбкой:
- О-ой, кажется, кому-то пора на пенсию… хе-хе. Ладно, ладно, так и быть, пойду медленнее… погоди, что покажешь?
Котику до сих были неизвестны цели их совместного похода; ему достаточно было услышать “пошли гулять” – и он пошел, сбегая от патрулей, охоты и прочих воинских обязанностей, радуясь редкой возможности ничего не делать по желанию самого отца. А теперь Мед задумался: куда его ведет отец?
- Что, что покажешь? Ну скажи-и! Ну хотя бы назови первую и последнюю буквы! А кто еще в племени это видел, а? А братья видели? Я первый? Нет? Да? Ну па-а-ап! Что это за место?
Совершенно не замечая хитромудрой стратегии Львинозвезда, Медобок пошел у него на поводу и стал послушным, будто ягненок. Любопытство захлестнуло его с головой.
- Где, где я не был? Серьезно, па! Ты хочешь, чтоб я взорвался, да? Ох уж эти интрижки и недомолвки!.. Вообще… скажи уже! Пожалуйста!
Тем временем они пришли в место, где Медобок бывал редко, но все ж заходил сюда времени от времени: Низины, хорошее местечко для охоты. Суслика тут завалить – проще простого.
- Что? Заблудились? Неужели я не увижу то самое?.. О, звездные предки, нет… - расстроился Медобок. У него внутри всё защемило, как будто он читал трагичный женский роман, где главную героиню как раз выдавали замуж за другого.
Грустное настроение тут же сменилось приподнято-веселым, когда Медобок вновь подловил отца на слабости:
- О-ой, стареем мы с тобой, отец, стареем… а может, ты не кот, а крот? Смотри, нам полуслепой целительницы уже достаточно, ага. Ок, сейчас я спасу тебя! – чувствуя себя настоящим героем, Медобок быстро прыгнул на Львинозвезда, едва не проломив предводителю хребет, и забрался с его спины на ближайший валун. Это оказалось не слишком просто: Низины, видите ли, не галькой богаты; тут каждый камень – как вставший на задние лапы мишка гризли… Медобок, к счастью, не сорвался, и сумел, царапая камень неприспособленными для лазания коготками, подтянуться вверх. Отдышавшись, котик посмотрел вокруг, а затем, чтобы увеличить обзор, приподнялся на задние лапы, как ранее упомянутый суслик.
- Так, я вижу… ой, блин! – Мёд едва не повалился назад, потеряв равновесие – коты не собаки, “служить” не умеют, - Твою ж… ща. Секунду. – Котик поудобнее устроился на вершине валуна и вновь принялся обозревать окрестности.
- Вау, вау! Красивенько! Слушай, мы, э-э, короче, не очень высоко в горах, и значит… не двигайся. Хвостом не двигай, пап! Вот. Вот куда сейчас твой хвост указывает – там земля. В смысле, наша земля, ну, этот, лес. Ага…
Казалось бы, миссия выполнена, ориентация на местности закончилась, но Медобок вдруг залюбовался открывшимся ему пейзажем и завис. Слезать ему не хотелось.
- Ммм, а ты не хочешь ко мне, па? Тут так… - Медобок замолк, не в силах (в кои-то веки!) подобрать подходящее слово.

Вид открывался поистине сногсшибательный. Медобок не мог назвать себя “прославленным ценителем прекрасного”, “величайшим гурманом пейзажей” или даже просто “поистине тонкой натурой”, но он не в силах был не восхититься открывшейся перед ним землей. Это было безумно, ошеломляюще красиво; наверное, из всего словаря Мёда для описания сей картины подошли бы лишь матерные выражения (иначе он выразить чувства не мог, к сожалению), но в присутствии отца котик придержал эти фразочки при себе, пробормотав лишь:
- Очуменно… так очуменно!
Он был еще сильнее рад, что рядом стоял Львинозвёзд – кот, который мог заставить даже самого последнего задохлика почувствовать себя Властителем Вселенной. Вернее, помощником Властителя, поскольку высший пост всегда принадлежал отцу – и Медобок был за него рад. Очень рад.
У Медобока едва не закружилась голова от чувства, которое он раньше испытывал лишь к красивым кошечкам, перьям и семье, а именно – любви… на сей раз, к Родине. Да, с большой буквы, для излишней пафосности. Ощущение, что всё это огромное пространство с сотнями тысяч растений, деревьев и живности принадлежит ему как члену племени, переполняло кота. Он чувствовал себя таким большим и величественным, значимым и могущественным, что едва не лопнул. Наверное, даже щеки надул. Уж приосанился точно.
Осознание того, что Мёд родился на этой земле, что он трудится на ней (ну, не то что трудится… но все же… что-то делает), что их племя жило здесь сотни лет, было таким неожиданным и ошеломляющим, что Медобок почувствовал себя котом из Звездного племени – всё стало сразу ясным, простым и очевидным. Взаимосвязь племён, кошачья жизнь, смысл бытия, неизбежность смерти и обязательное возрождение… Только сейчас он задумался, зачем живёт. Ответ был очевиден: ради племени. И не только женской половины племени, да.
Медобок закрыл глаза и представил на мгновение, сколько котов – а их было тысячи! – когда-то бродили по местам, подвластным его взору, как они сновали среди деревьев и плавали в реке; что настоящее племя – наследство от тех котов, что племя будущее зависит от его, Медобока, действий… Ну, не только его, остальных котов тоже; но он был неотъемлемой частью той силы, от которой зависит дальнейшее процветание и первенство Реки, счастье всех ее воителей и их спокойствие.
Жаль только, что это чувство не продлилось долго. Как бы ни пытался Львинозвезд рядом погрузить кота в транс своим бархатистым голосом – Мёд очнулся. Медобок-великан превратился в обычного Медобока. Он почувствовал, будто вынырнул со дна Реки; волшебное очарование пропало, но не бесследно – внутри вроде что-то осталось, теплое, дрожащее и очень-очень личное. 
Очень приятно было, что в этот величественный, важный миг рядом с ним стоит именно Львинозвезд. Медобок испытывал к отцу немного иные, но не менее глубокие чувства, чем к Ручей, Крик Журавля, братьям и сестре; он реже выражал их, но знал, что отец молча его понимает. Не мог не понимать.
- Ты знаешь, когда тут будут стоять мои дети, я буду говорить чуть более напыщенно, - тепло усмехнулся Медобок, повернув голову и без страха и смущения глядя в глаза отца – почти такие же, как у него. – И вместо рассвета и заката будет весна и осень, ладно?
Мёд слегка боднул отца в плечо, улыбаясь более кротко, но также тепло:
- Не переживай, па. Наш рассвет ничто не затмит, говоря твоим языком… я сделаю, что смогу, правда. Твоё племя будет в очень надежных лапках. Ты не думай, что я прям совсем тупой – я знаю, что некоторые в племени ко мне со смехом относятся, но я, знаешь, нарочно так делаю, чтобы им приятно было. У нас много трудностей бывает, где-то раз в луну кто-то непременно умрет - надо же как-то поднимать им настроение...
Секрет века раскрыт!
- Да и вообще, у тебя классные дети, надо это признать. Солнцесвет – один из лучших воителей, да и мы немногим от него отстаём: Ливень поддерживает высокий уровень крутости в племени, Зерновка помогает не уронить планку серьезности, я помогаю со статистикой положительного настроения, Дым охотится за троих и так далее… Не надо переживать.
Медобок испугался, что отец опять скажет что-нибудь пафосное, и потому быстро затараторил (ему неловко было долго обсуждать тему преемственности – оставалось лишь надеяться, что Львинозвёзду хватило тех слов):
- Кстати, а ты ведь в курсе, что Зерновка с Грозой ждут котят? Ну, я не знаю, вдруг ты не заметил. Не удивлюсь, если Гроза окотилась, пока мы тут с тобой языками чешем. И Кувшинница скоро окотится, наверное, - как бы невзначай добавил Медобок. Ну, типа мимолетом. Голос дрогнул, правда, но-о… может, Львиновезд и не заметит? В любом случае, лучше заранее ему об этом сказать, чем потом он… э-э… увидит кучу рыжих котят или что-то в этом роде.
Медобок слегка поежился, подумав, что отец может его сейчас столкнуть вниз. Вполне. Легко.
Мед чихнул и стал вытирать мордочку.

Отредактировано Медобок (2015-01-10 19:30:43)

- Э-эм… Кувшинница… - Медобок замялся, а потом взял себя в лапы и единым духом выпалил:
- Вообще, я тогда спрашивал тебя о Запруде, и она меня продинамила, поэтому я стал приударять за ее сестрой, которая теперь ждет котят. Наверное, от меня.
И замолк, словно воды глотнул, думая, как бы поскорее перевести тему. Стоя на этом камне он чувствовал себя крайне ответственным котом; казалось, он на каком-то незримом духовном суде, который решит всю его дальнейшую судьбу. Такого, конечно, не могло быть, но накал страстей чувствовался, и Мёд нервно втягивал и выпускал когти. Поистине, только родители и наставница могли "довести" его до такого состояния.
И только от родителей и наставницы Медобок не умел легко отмахиваться. Он не мог (к большому своему сожалению) сказать что-то вроде “О! Медведь!!!” или просто “Смотри!!!”, дабы отвлечь Львинозвезда – на отца это в жизни не подействует и, наверное, никогда не действовало – даже в самом раннем котячьем возрасте Львина. Настолько предводитель был крут, да.
Так что Медобоку ничего не оставалось, как только высказать свои мысли честно и прямо:
- Да, конечно, люблю. Очень сильно! В ней всё идеально: она такая милая, добрая, веселая, заботливая, нежная, честная… очаровашка просто. И вечно меня подкалывает, знаешь! Я ее обожаю, мне кажется, мы просто друг для друга созданы. Но ты знаешь…
Ни одна хорошая речь не обходится без этих противных “но”, правда?
- Мне и другие кошки в племени нравятся. Прям… упорно нравятся, понимаешь? Я просто люблю всех и сразу, честно! Я не могу себя ограничивать, это всё равно как если бы бабочка летала возле одного цветка! И цветок зачахнет, и бабочка подохнет! Это несправедливо!
Кот глубоко вздохнул. У него еще не проходил тот патриотично-позитивный настрой, и потому поток слов рекой лился из его открывшейся души:
- И эти котята… я не готов к ним! Вот прям совершенно! Я думал, что заведу котят лун в пятьдесят, не раньше… если б мне кто объяснил, что котята от этого получаются; я думал, что они сами по себе появляются, когда пара этого сильно хочет или просит у предков. Вы ж мне говорили, что очень хотели и ждали меня и остальных, верно? А я… я их не хочу и не жду!
Столь революционное заявление надо было чем-то дополнить, и Медобок продолжил:
- У котят должен быть отец, которым они могут гордиться – это раз; и этот отец, он, знаешь, всегда должен быть очень серьезный, собранный, вечно подающий им пример. Вот Зерновке такое по силам! Тебе это было – раз плюнуть! И даже лунатик Буран пусть и придуривается время от времени, все равно остается героем, который дрался с барсом, принес в лагерь Раколова и так далее! А я что?! Мне теперь надо постареть лун на тридцать и вести себя, как чертов наставник, и на жизнь молодецкую-свободную я могу положить могильный камень, потому что в Темнолесье мне уже не сбежать, кошечку дикую не закадрить, в Земноморье не поохотиться и даже в полдень не поспать!
Медобок так засуетился, что чуть с камня не упал, и потому прижался к отцу, словно ища у него поддержки и помощи:
- Я же теперь просто трупняк, понимаешь? А я хочу быть свободным! Я хочу решать всё, что будет в моей жизни, хочу делать выбор, хочу продумывать каждый шаг; но котята – это ошибка, потому что я просто не знал, что они будут!
И финальный аккорд:
- И я вовсе не хочу им это объяснять так, как объясняю тебе сейчас! Я не смогу им сказать, что я не люблю рыбачить или что мне нравится другая кошка, не только их мать! И, конечно, я не скажу им, что сожрал целую пачку успокоительной ромашки, когда узнал об их скором появлении! Ошибка на ошибке стоит и ошибкой попирается, пап! Им не нужен такой отец, как я. Я уже знаю, что они будут звать меня Плохобок или Медожоп... я это чувствую.

Твердый, уверенный голос отца подействовал на Медобока, как стакан холодной воды: отрезвляюще. Если предводитель приказывает успокоиться и собраться – значит, этим и надо заняться, хотя задание оказалось посложнее какого-нибудь утреннего патруля.
Медобок сделал пару тяжелых, глубоких вдохов и посмотрел на отца. Выговорившись, он уже чувствовал себя значительно лучше; но проблема еще не была решена. Мед внимательно прислушался к словам Львинозвёзда, надеясь почерпнуть в них ценную информацию или полезный совет. Или хотя бы услышать слова утешения.
Если смог Львинозвёзд, то смогу и я… правда?
Мёд слегка странным, отчасти изучающим взглядом посмотрел на Львина. Если честно, внешне Мёд не был точной копией отца: он и телосложением, и структурой шерсти пошёл в Ручей, да и окрасы смотрелись контрастно… но ведь внешность – это не главное, верно? Пусть снаружи Медобок и не похож на Львинозвезда, в его жилах всё равно течет та же кровь – кровь основателей. И львиная храбрость, и твердый дух, и широкая душа – всё это у них общее, одинаковое.
Сейчас, стоя рядом с отцом и разглядывая его, Медобок понял (гениальные мысли всегда запаздывают): раньше, много лун назад, Львин был похож на Мёда. Хотя бы отчасти. А через несколько десятков полнолуний Мёд тоже станет таким, как Львинозвёзд – мудрым, опытным, прославленным воителем. То есть, по сути, внутри Медобока сидит такой же великий кот, как Львинозвёзд – он просто еще не вылез наружу; но он уже там, внутри, такой большой серьезный лев... и разве этот лев не сможет справится с жизненной неурядицей?! Да он стаю барсов порвет – а уж с парой-тройкой котят справится влегкую!
Чувство величия и уверенности в себе вновь всколыхнулось внутри Медобока, напоминая о том, кто он есть - каким он обрел себя, сидя на этом камне.
- Слушай, а ты прав… - несмотря на серьезность ситуации, Медобок не смог сдержать улыбку. – Надо поговорить с ней… не знаю, чего я так боялся. Она же меня не съест, Кувшинница-то.
Далее пришло осознание (прям камень открытий, лучше ньютоновской яблони, честно слово!), что котята – это вовсе не так плохо. И они тоже вряд ли уродятся каннибалами.
- Слуша-ай… только представь: они же будут моими маленькими копиями, - отчасти недобро усмехнулся Медобок. – Я ведь могу сделать из них маленький карательный отряд! Будут меня слушаться, будто я предвод!
Мед так замечтался о собственной баскетбольной команде послушных ниндзя-иллюминатов, что совершенно не заметил откровенной атаки Львинозвезда. Как в старые добрые времена, отец принялся шутливо бороться с сыном.
- Усвоил! Усвоил!
Как жаль, что я уже не умещаюсь на одной его лапе! 
- Ах-ха-ха, па-ап, пусти! – засмеялся Медобок, теперь уже полностью успокоившись и сбросив весь накопленный негатив – место действительно обладало некой магической силой, да и Львинозвёзд был неплохой психолог. – Кошечки, Земноморье и вкусная рыбка!.. А-а! Шучу, шучу! Это и патрули, и забота о супруге, и воспитание детей, и уборка в лагере, и работа с оруженосцем, и подчинение старшим, и верность своему племени, и всё, и всё в этом же духе!.. Пусти, у меня сейчас ребро в лёгкое вонзится!
На самом деле Медобоку, наверное, не хотелось, чтобы Львинозвёзд его отпускал. Они с отцом проводили вместе не так много времени, всё же Львин – предводитель… но Мёд знал, что даже если Львинозвёзда нет поблизости, его присутствие ощутимо в сердце, и его вера в сына всегда крепка.
Конечно, Медобоку было бы очень тяжело воспитывать незапланированных котят в одиночку, но ведь у него есть племя и семья, которая непременно поддержит в трудную минуту, а это - главное. И когда-нибудь он непременно станет для своих котят таким же, как Львинозвёзд.

да у меня тоже какие-то сопли пошли