Муск в последнее время чувствовал себя неуютно и как-то беззащитно, будто какой-то огромный, страшный зверь дышал ему в спину. Этот зверь ходил за ним по пятам, преследовал взглядом, но стоило коту обернуться, чтобы встретить опасность лицом к лицу - вокруг все было пусто. Эта тварь никогда не попадалась воителю на глаза, он не мог понять, что же это такое, но кот ощущал его мерзкие, холодящие душу прикосновения. Что-то должно было случиться. Скоро оно подойдет совсем близко, и тогда не спастись.
Бежать надо, спасаться, выкручиваться, но... от чего? По сути, все было как всегда, абсолютно обыденно и нормально. Подозрительно нормально.
Не в силах разобраться в собственной душе, Мускат старался еще больше занимать себя, веселиться и общаться. Он ходил на прогулки с Тигровой Лилией, дарил ей какие-то символичные подарочки  и старался прилежно играть из себя "хорошего парня", чтобы не вызывать очередных скандалов и разборок. Откровенно говоря, отношения его утомляли. Думать о том, как себя вести и что ей сказать, когда нужно сделать комплимент - все это, конечно, очень было похоже на романтическую комедию, но рыжий не мог вечно играть в ней главную роль. Порой ему хотелось отказаться от всего этого, сказать "адьо" и умчаться в закат, поболтать с братьями, но воин запрещал себе такие отчаянные поступки. Еще немного потерпеть. Скоро Тигре самой надоест эта игра.

День был солнечный и утомляющий, и Мускат, как всегда, общался с соплеменниками, только что закончив трапезничать. Тема для разговора была не совсем светской, но очень затягивающей, так что вскоре переросла в жаркий спор.  Только мМуск хотел привести еще один, главный свой аргумент, как рядом раздался знакомый тихий голос:
- Муск? Нам надо поговорить. Это что-то срочное, - он всерьез хотел огрызнуться, даже не поворачивая головы, мол, "не видишь, я разговариваю". Но вдруг с пугающей ясностью почувствовал того-самого зверя  так близко, что он будто бы физически чувствовал его тяжелую тушу. Зловонное дыхание, пахнущее скорыми проблемами, от которых нельзя избавиться. Никак.
Рыжий молча встал, извиняясь, кивнул собеседнику и резко повернулся.
Когда они вышли из лагеря, повисло долгое молчание. Мускат хотел уже было начать разговор в своей излюбленной бессмысленной манере, когда Тигровая Лилия вдруг нарушила гнетущую тишину внезапным вопросом:
- Ты любишь котят?
Муск был не очень сообразительным, но такой толстый намек не заметить было просто невозможно. Однако, рыжий решил отшутиться, про себя моля всех известных духов о том, чтобы у его подруги раз в жизни проснулось чувство юмора и все это оказалось лишь шуткой:
- Цитирую некую тигроподобную особу: "Муск, ты ведешь себя, как ребенок!". Исчерпывающе?

Внезапно, кошка остановилась и развернулась мордой к Мускату. Что-то это напоминало.
- Пожалуйста, только не говори, что...
- Я беременна.
У рыжего не хватило бы всех бранных слов, чтобы описать свои чувства.
Как? Зачем? Такого не могло случиться. Конечно, Мускат еще с ученичества был в курсе, откуда берутся дети, но... Это должно было произойти с кем-то другим. Не с ним, ни в коем случае. Ни за что! Это подло со стороны кошачьего организма! Подло и нечестно!
Он не готов, не хочет, не может. Может, все это просто шутка? Обыкновенная неудачная шутка. Но что-то в лице Тигры подсказывало, что это реальность. Жестокая реальность, в которой за удовольствие приходится платить.
Морда Лилии была озарена доброй и полной надежды улыбкой. Она ждала, что рыжий обрадуется, станет целовать и заботиться о ней. Однако как Мускат ни пыжился, ни старался, он не мог заставить себя обрадоваться. Все чувства, которые он испытывал, можно было описать одним словом - страх. Ну, и немного обиды.
- Это... Ты не могла! Я ведь не сказал... Не хотел... - все слова путались. Что можно сказать в такой ситуации? Тигровая Лилия не сможет втянуть в  себя котят. Или? - А это, ну, можно исправить? То есть, как-то повернуть все обратно? Мы же еще молодые, да и вообще... Я как-то не слишком готов к...
Муск не хотел произносить это страшное слово: "отцовство". Нет-нет-нет, только не с ним!

Впервые в течение их разговора Мускат посмотрел в глаза Тигровой лилии - такие же зеленые, как у него самого. И увидел в них океан изумрудного разочарования, смежного с ненавистью и даже надеждой. Этот взгляд вызывал внутри кота бурю эмоций - от стыда и желания помочь до некоего бунта внутри. Ведь он не обязан из ростить! Ну, может, и обязан, но никто его не заставит!
Можно было бы сделать вид, что пошутил, нацепить на морду маску радости и всю жизнь строить из себя заботливого мужа. Но сегодня был тот день, когда Артист отказался от роли - потому что она была неприятна. Муск точно знал, он не смог бы на протяжении всего своего существования улыбаться детишкам, гордиться ими и что-там-еще-делают-хорошие-отцы. Такой долгий спектакль не под силу даже ему. И в какой-то момент котята почувствуют это - свою ненужность и нежеланность для родителя, что будет еще большим ударом для маленьких воинов. Возможно, в эего душе теплилась какая-то забота о потомстве, раз он не хотел подставлять под удар своих возможных (нет, стопроцентных) детей. Или он просто хорошо помнил исчезновение Сыча, каким шоком и обидой для Муската и его братьев стал этот поступок.
Лучше не давать детям надежды на счастливую семью, если все равно собираешься отобрать ее.
- Ты тупой? - это было обидно. Рыжий привык, что Тигра почему-то обращается к нему исключительно грубыми фразами, но это все равно это было чертовски обидно. Он же, на самом-то деле, не был таким уж глупым, но в шоковом состоянии мог сморозить какую-нибудь фигню, и не считал это недостатком. Каждый скажет что-либо тупое, если ему внезапно заявят, что его девушка беременна.

- Я ТУТ, НЕ ПРИЧЕМ! Я МОЖЕТ БЫТЬ ТОЖЕ НЕ ХОЧУ БЫТЬ МАМОЙ? Я НЕ МОГУ, ПОНИМАЕШЬ? НЕМОГУ ПЕРЕСТАТЬ БЫТЬ БЕРЕМЕННОЙ! - Что ты орешь, женщина? - Я знаю твоих братьев... может мне встречаться с кем нибудь из них? Потому что они-то - паеньки, в отличие от тебя, блин комом...
Вот это был удар ниже пояса. Муск терпеть не мог, когда его с кем-либо сравнивали, особенно, если эти кто-то - его собственные братья. В детстве он достаточно натерпелся от окружающих: маленький Зверобой был самым правильным и вообще, папина гордость, а Ветерок, ныне Шквал - добрее и милее существа было не найти во всем лесу. И теперь, теперь Тигра смеет говорить, что они лучше?
- Ну вот и жалуйся, - Мускат не хотел быть грубым, но слова вырывались сами, - Вали и говори, какой я плохой! Все равно, я не думал, что у нас что-либо получится!
Сейчас рыжий чувствовал себя настоящей свиньей, ублюдком и иже с ними, однако он никогда не умел фильтровать свою речь. Ведь, по сути, это было правдой - с самого начала эти отношения были для него некой забавой, вещью для репутации, но он никак не планировал заводить семью. И уж тем более - не в таком раннем возрасте. Потому что, черт возьми, рыжий еще хотел свободы, прогулок и юношеских влечений.

- Мне... очень жаль. Прощай, муж. Бывший. - Тигра сильно выделила голосом последнее слово, но для Муска было важно не это. Рыжий не нашел ничего лучше, чем пробормотать вслед бывшей подруге:
[b] - Мы, вообще-то, не женаты были...[b] - и остался стоять на месте, наблюдая, как его бывшая возлюбленная скрывается в лесу. Признаться, она отреагировала чересчур бурно. Нет, правда, слишком бурно. Может, все беременные кошки так себя ведут?
Отчасти Мускат чувствовал облегчение. Его в самом деле очень тяготила роль "хорошего мальчика", а теперь будто большой булыжник, намертво примотанный к лапам, внезапно отвалился. С уходом Тигровой Лилии к рыжему вдруг вернулось ощущение полной власти над собой - он был волен делать то, что захочет, и не обращать внимания на предрассудки и пресловутую "репутацию". Ему больше не надо было выделять обязательное время на общение, которое, по сути, было никому не нужно.
Он был свободен, и в то же время заперт обязательствами. Тигровая Лилия будет отличной матерью.
А он - хорошим другом своим детям.