Ну как, как в такой прекрасный солнечный денек можно сидеть в лагере? Всесильные предки, как?!
Серебринька кралась по лесу, постепенно удаляясь от входа в лагерь, через который только что ушмыгнула в лес, подальше от этой скучной поляны. И как только она могла терпеть её целых шесть лун?! Едва кошечку посвятили в оруженосцы, она тут же унеслась прочь из лагеря, отчего бедному Орлиному Глазу, наверное, захотелось тут же от неё отказаться. Несчастный котик носился за своей новой ученицей весь день, и к вечеру ещё вопрос, кто был более уставшим из этой презабавной парочки. И с тех пор белая малышка, чуть только просыпалась в своём новом гнездышке и открывала глазки, тут же старалась побыстрее ретироваться из "четырех стен" лагерной ограды, соглашаясь на любые тренировки и патрули, что предлагали (или какие приходилось предлагать тем беднягам, до которых доставало это белое чудо).
Таким образом, за две недели ученичества белоснежка нахваталась из разных мест столько всего, что теперь была одной из учениц, испытавших на своей шкурке буквально всё из жизни воителя - от пограничного патруля до погони за белками. Разумеется, тренировкам со своим наставником кошечка всегда отдавала приоритет, но юному ещё черно-белому котику было непросто укротить столь бурный и неугомонный нрав, а потому котик как можно скорее нашел способ для себя отдохнуть от беготни и заняться более спокойным делом. И занялся - старшей сестрой нашей неугомонной юлы. У Росы как раз заболел наставник, и Орлиный Глаз быстренько решил принести пользу племени. И своим нервам. Серебри ничуть его не винила и даже гордилась своим добрым наставником. А тренироваться она и сама может!
И не важно, что мне одной из лагеря раньше не позволяли выходить! Я уже не маленькая!
С такими мыслями шестилунная кошечка топала по опушке недалеко от родного лагеря. На сегодня она напланировала себе охотничий патруль, и посему шла медленно, уткнувшись носиком в землю, словно собака-ищейка на работе. Внезапно её ушки сделали стойку, и маленькая охотница замерла с поднятой лапой. Как можно тише она оторвала мордочку от травы и помотала ей из стороны в сторону, пытаясь понять, что же её так заинтересовало. Ученица попыталась припомнить, на что был похож звук, и сразу же поняла, что где-то рядом хлопали крылья. За ушами в ход пошёл розовый носик, доложивший владелице о наличии искомой птицы чуть правее от неё, на полянке. Там, под большим буком, рос большой куст ягод, которые клевала рыженькая птичка. Ветер был просто идеален для такой охоты - он нёс запах добычи прямо в пасть охотнице, и та не преминула его поймать. Остальное было за малым. Вспомнив наставления Орлиного Глаза, а также заставив растрястись свою Древесную кровь, Серебри пригнулась, приняла более-менее ровную стойку и начала красться в сторону добычи. Когда до той оставалось совсем немножечко, кошечка резко прыгнула и когтями передних лап схватила дичь. Однако на сим её полет не закончился, и белый клубочек со всего маху врезался в куст, подняв жуткий треск ломаемых веток и сучьев.
Кое-как отплевавшись от приставших листьев, белоснежная малышка выбралась из куста, отряхиваясь и жмурясь. В ушах ещё стоял гул, а сердечко бешено колотилось. Вдобавок, вся шубка ученицы оказалась покрыта красными от сока раздавленных ею ягод крапинками. Правда, она этого не заметила. Главное - она держала в когтях птичку! Однако, торжество было недолгим. Стоило кошечке снова принюхаться, как ответом ей оказалась жуткая тишина. Никакой дичи и в помине не было вокруг. Похоже, она распугалась шумом куста и вся куда-то разбежалась. Дважды Серебринька пыталась учуять хоть мышку - вокруг было глухо.

- Ну вот, опять я что-то не так сделала! - повесила ушки Серебриночка. - И куда только подевалась вся глупая добыча!
Белоснежка грустно посмотрела на свою птичку. Она казалась ей большой, однако на деле этим даже старейшину не накормишь, не то что взрослого воина или королеву. Жасмин всё ещё сидела в детской, ей и её котятам нужна была дичь, а она, её племянница, пусть и не родная, а двоюродная, не могла добыть стоящей дичи. Нет, конечно, она могла. Но тогда пришлось бы уходить ещё дальше от лагеря, и тогда её бы точно поймали и стали бы ругать, ведь молодым ученикам не разрешалось далеко уходить в лес. Одиночки там, лисы, собаки и прочие неприятные "пушистики". Разумеется, кошечка совершенно не хотела становиться ничьим кормом, равно как и не желала попасть в историю, в которой она бы пряталась на дереве от злобной псины, как последний домашний котенок!
Вдруг со стороны раздался голос, и ученица подскочила, точно ужаленная. Из кустов по правую лапу вышла не кто иная, как Копоть, её мама! Серебри сглотнула - если она пришла сюда, чтобы вернуть нерадивую дочь домой, то это будет означать конец столь бесславной охоте. Однако, кажется, в планы бурой кошки не входило ругать котенка. От ней пахло дичью и лесом, а ещё немного влагой, отчего дочь заключила, что мать была в пограничном патруле, а затем умудрилась поймать кого-то. Интересно, кого же? Кошечка представила себе маму, изящно прыгающую на большую куропатку или ловки подрезающую зайца... Копоть была отличной охотницей, и беленькая во всем хотела на ней равняться. А посему, предложение получить пару наставлений было воспринято с энтузиазмом.
- Ой, правда? Правда можешь? Пожаааааалуйста, мама, покажи! Покажи, покажи! Я хочу быть такой же ловкой и быстрой, как ты! - Серебри запрыгала на месте, размахивая хвостиком, словно собиралась вот-вот улететь.

Серебринька как можно внимательнее следила за действиями своей матери. В её движениях малышку восхищало буквально всё: грациозность, ловкость, этот невозмутимый вид и даже спокойное, ровное дыхание, способное не спугнуть ни единой мышки в округе. Это была сноровка настоящей охотницы, коей её дочери только предстояло стать. Правда, белоснежка понимала, что с её активностью она никогда не сможет подражать хладнокровной на охоте Копоти, да и снежного цвета шерстка куда приметнее бурой материнской, но кошечка не теряла надежды стать хоть чуточку лучше под неустанным взором родителей и своего наставника. Который, кстати говоря, успел показать ей лишь охоту на мышей, тогда как мать сейчас показывала более изощренные приёмы.
Когда кошка сцапала полосатого зверька, кошечка от души поздравила родительницу и даже завиляла хвостиком, подскочив к ней поближе и обнюхав добытую дичь, запоминая внешний вид тушки и то, как на ней надо охотиться. В это время Копоть снова привлекла внимание дочери, и та заметила царапину на подушечке воительницы. Ушки ученицы поникли, и она озабоченно осмотрела ранку матери, а затем вытянула шейку, привстала на задние лапки и лизнула царапинку маленьким розовым язычком. И только убедившись, что жизни бурой родительницы ничего не угрожает, поспешила применить её советы на практике, чтобы мама ею гордилась.
Правда, сначала белоснежка даже не могла учуять запах добычи - в носу всё ещё свербил металлический запах крови, хотя её и вытекло из подушечки всего капельку. Когда же что-то съедобное наконец-то показалось на горизонте, его запах унесло в сторону, и чрезмерно принюхивавшаяся малышка была вынуждена признать поражение. Однако сдаваться было совершенно не в характере этой бойкой малышки. Серебри обошла полянку, на которой сидела Копоть, кругом, чтобы воительнице было видно её издалека, и снова принюхалась, столь сильно втягивая воздух, словно пыталась съесть его вместо мышки на обед. Вскоре ее терпение было вознаграждено, и ветерок, дунувший в мордочку белой, принёс сладковатый запах дичи. По земле чуть в стороне плясала светло-светло-бурая точка с забавными перышками.  Правда, не грызун, как у мамы, но тоже интересная добыча. Кошечка сразу же вспомнила стойку, которой пользовалась мать, и приняла её незамедлительно, стараясь копировать действия ученицы. Её добыча была на открытом месте, а не пряталась, а посему ученица решила, что нужно спрятаться самой и быть как можно более незаметной. Подобраться поближе было нетрудно - ветер относил запахи охотницы и добычи в сторону, и оба были в одинаковом положении, с той лишь разницей, что первая видела вторую. Тихо переставляя лапки, Серебринька подобралась совсем близко и сделала свой прыжок. Лёгкая лапка шлепнула по добыче, но полуоглушенная птица всё же попыталась сдвинуться с места, пока белоснежка не прибила её окончательно. Жутко довольная собой, малышка принесла дичь и положила маме под лапы.
- Ну как, мам? Я всё правильно сделала? - проурчала она.