Как быстро пролетело время... великие звёзды, когда успели минуть целых четыре сезона, когда её юный, озорной оруженосец повзрослел до не менее шаловливой и задорной воительницы, перешагнувшей двух годовой рубеж? Хочется предложить подумать об этом, но как только робкие пальцы осознания касаются сути, дрожь волнения и ужаса проходит по руке, бьёт в плечо и отдаётся в болезненно сжимающееся сердце. Месяцы не идут, но бегут, а годы скользят и того быстрее, когда же закончится эта безумная гонка? Кто соперник, которого так нужно одолеть? И что делать, если оглянуться назад - непосильная задача, но там, впереди, с таким ритмом сразу могила? Она не знала. Наверное, даже не замечала, погружённая в эту накалённую атмосферу, день ото дня приближающуюся к апогею. События мелькали, растворяясь в пучине быта и не западая в душу, от серой однообразности душными вечерами кружилась голова, но по утрам казалось, что всё налаживается, когда ласковый луч ночной прохлады за несколько секунд до рассвета касался горделиво вскинутой головы. Каждый восход - победа. Вот почему, за эти секунды свободы и лёгкости, за мгновение триумфа и свежести, кошка любила ранние подъёмы. С юного возраста оберегая свою традицию, которая с годами превратилась не столько в блажь, сколько в необходимость - как иначе не сойти с ума? -охровоглазая по сие утро не смела нарушать этот интимный ритуал, посему, оставив медленно седеющего супруга досыпать, вынырнула на лениво дремлющую улицу, подставляясь её покалывающим оковам. Оковам, дарующим свободу.

- Королёк.

Эхом окликнула великанша, медленно открывая в задумчивом наслаждении сомкнутые веки и лёгким наклоном головы цепляя знакомую серую шёрстку. Конечно же, девчушке не спалось - она тоже была ранней птичкой. Хотя, возможно, дело было не только в этом. Кошка повела плечами, добиваясь характерного хруста, поднялась рывком, невольно вскидывая пушистым хвостом облачко пыли, и отозвалась, с ласковой насмешкой глядя на воспитанницу.

- Я слишком крепко сплю. В следующий раз заткни ему пасть шишкой, у тебя даже есть возможность найти её - ожидающий нас охотничий патруль проведём в Ельнике.

Оставив сонную поляну за спиной, Крик Журавля погрузилась в очарование хвойного царства, позволив себе зарыться в его пёстро-зелёную оболочку. Всё же, как бы сильно она не любила Цветущий Камыш, он плодотворен и прекрасен. Королёк опять о чём-то рассуждала, сама, наверное, не замечая, как в такие моменты похожа на неуёмного Медобока - впрочем, переболтать рыжего прохвоста не удалось ещё никому. И в кого он только пошёл?

- Да, ты растёшь быстрее, чем я старею. Это хоро...

Да, это хорошо. Но её, разумеется, никто не дослушал - самостоятельная воительница, преследуя не до конца понятные Речной цели, сиганула в куст, где, разумеется, застряла. Крик Журавля сразу вспомнила, как во время одной из первых охот её нетерпеливая девчушка точно также повисла на ветке, представив миру милую пушистую попу. На этот раз позволив певунье самой разобраться с проблемой - в конце концов, она уже не ученица - и даже рассказать о новом методе маскировки, хвостатая с миром да от греха подальше отпустила Королёк в вольное плавание, полностью отдавшись идее охоты. Началось всё не совсем удачно: только начав подкрадываться к пухлому воробью, кошка глупо задела плечом ветку, спугнув чуткую птицу. После же, вновь решив попытать счастье с юрком, едва не упустила и это пернатое творение, не до конца рассчитав прыжок - как малый котёнок, право слово! - благо, ситуацию удалось исправить второй атакой. Единственный безоговорочный плюс - пойманный без каких-либо серьёзных проблем соболь. И на том спасибо. Уже собираясь возвращаться в лагерь, охровоглазая услышала подозрительно знакомый визг и с соболем да птицей наперевес бросилась в сторону поляны, на которой самки расстались. Каково же было её удивление, когда на траве обнаружилась стоящая Королёк, от которой удирали одуревшие от знакомство пчёлы.

- Тебя даже насекомые вытерпеть не могут, да, беда моя? Ан-нет, одна вон, на ухе сидит. Не покусали? Хотя, не важно. Пойдём, порадуем твою сестру свежим завтраком и твоей горемычной тушкой.

Качая головой, с притворными вздохами причитала махина, обвивая на секунду плечи юницы хвостом, а после пускаясь широкой рысью. Время не ждёт. Увы, не ждёт.