Глаза закрывались. И не понятно, он усталости ли или же от того, что становилось всё холоднее, и организм просто не мог больше вырабатывать энергию. Ему бы стимул и он мог бы сейчас горы свернуть, но… стимула не было. Сын пропал, снег заметает всё вокруг, а бушующие волны с жутким рокотом разбиваются о каменистые скалы. Получается песня, грубая, жестокая, не предвещающая ничего хорошего. Вой ветра был всё больше похож на стон умирающего зверя. Это вымораживало душу, заставляло со страхом оглядываться, но, не видя ничего, слова укладывать здоровенную голову на лапы. Благо хвост длинный, пушистый, им можно было прикрыть мёрзнущий нос. И Терновник уже хотел было окончательно закрыть глаза, отдав себя Судьбе и воле, как услышал чей-то голос. Тут же встрепенулся. Голос был робок, тих. Будто и вовсе ребёнок это. Черный исполин поднялся на лапы, активно оглядываясь. В темноте мало что было заметно, но чей-то пестрый силуэт он всё же умудрился разглядеть. На вид, хрупкая кошечка. И слова про еду как-то вылетели из головы, главное было лишь одно – кто-то тоже тут есть и этот кто-то тоже непременно мерзнет.
- Эй, - окликнул незнакомца Терн, и его басистый голос слился с диким воем жестокого ветра, - иди сюда. На голос. Я рядом.
И уже не понятно, хотел ли он сам согреться или хотел согреть другого. Мысли о своей жизни отошли на другой план. Он всегда хотел сделать так, чтобы лучше было другим. И не важно, что самому Терну от этого может быть не особо хорошо. Особенно когда разговор заходил о тех, кто младше него. Особенно в такую ночь. Одиночку спасал лишь его густой мех и желание хоть немного подольше пожить. Да, пусть ему не к чему стремиться, но пока есть хоть малая надежда на то, что найдется его рыжий оболтус, на то, что в жизни у него всё ещё сложится, он будет карабкаться по отвесной скале, не смотря на то, что когти будут сточены почти под ноль, а за плечами будет огромный груз.
Тяжело выдохнув, здоровяк сам встал, почувствовав небывалую боль в мышцах. Было чертовски неприятно, но он выпрямился, расправил плечи и сам попытался дойти до незнакомца, пытаясь вспомнить, откуда доносился робкий голосок. Только вот ветер мешал, путал, будто не хотел, чтобы эти двое пережили ледяную ночь. "Будь ты проклята, погода. Я всё равно переживу эту ночь. И переживет эту ночь незнакомец. Я просто не позволю нам погибнуть". В зелёных глазах была только уверенность в своих словах. Ещё пара шагов и чей-то силуэтик был заметен лучше. Действительно, это был кто-то хрупкий. И от этого сердце сжалось. Его, Терновника, спасает густой, плотный мех, а у незнакомца такой шубы не было.
- Ты видишь меня? – как можно мягче произнес исполин с белым "ошейником" на шее, усаживаясь на месте, под прикрытием развалившейся стены маяка. Здесь ветер не продувал, можно было спокойно улечься тут и попробовать переночевать. Хотя бы можно было быть уверенным, что снегом тебя не засыплет и тебе не придется выбираться утром из-под снежной, колючей от холода подстилки, - ты не бойся. Я не трону. Я помогу согреться. Я большой и теплый.
А в конце фразы добродушный смешок и теплота в зелёных глазах. Когда Терн один, он может грустить, он может позволить себе дать слабину, но когда рядом такой же страдалец, он непременно станет для него своеобразной скалой, которая поможет и вселит надежду. Ведь надежда самое важное в такую морозную ночь.