Она не доверяет ему, и на это есть все основания: один поступок краше другого, но главное не это. Когда выбросы направлены на одиночек или даже соседей ещё можно понять, но когда срывы нависают над соплеменниками, это преступление, достойное публичной казни, чтобы ни у кого более не возникало желания сеять хаос в дружных рядах, поднимать голос или лапу. Никто не лучше и не хуже, все равны, а значит, ни одна возомнившая себя главным страдальцем душа не должна пытаться разевать пасть, каким бы возмутительным ей не казалось чьё-либо существование. Кто сказал, что сам он устраивает всех?
Она презирает тех, кто пытается самоутвердиться за чей-то счёт, кто строит из себя нечто неприступное просто от того, что слаб душевно, кто мнит слишком много, падая ниже окружения, которое намеревается презирать, называясь несчастной, обделённой овечкой, кто не умеет держать удар, становиться сильнее и с достоинством преодолевать преграды, кому проще просто крикнуть и, развернувшись, уйти. Ради чего? Эффекта? Это недостойно и жалко, разве можно так опрометчиво и глупо полагать, что станет лучше? Можно было бы посмеяться, не будь реальность так приторно-грустна.
Она знает, что такое "терять". Отца, которого видела так рано, что уже и не помнит даже малейших черт; мать, которая просто предала и бросила, предварительно отвернувшись, а ведь была так нужна. Братьев и сестру, чьи жизни одна за другой обрывались у неё на глазах. Холодность наставника и ощущение, отвернулся весь мир. Но желание жить и доказывать было сильнее - она была сильнее, смогла выстоять и добиться признания, стать лучше. Сама, честно и добросовестно, не гнусными всплесками эмоций, лишь трудом и верой, поддержкой и готовностью открыться миру - он всегда соглашается, ступая на встречу, важно лишь с душой. Луну за луной точно также, только вперёд с уверенностью и гордо вскинутой головой, с решительностью и желанием нести справедливость, ответственность, благо сквозь продолжающиеся череды смертей. Главное - не сдаваться, не срываться. Она знает, понимает, умеет. Но не признаёт эту слабость, поэтому не понимает и не желает понимать. Его. И это только лишний повод, чтобы усилить контроль, дабы не пропустить его новых ошибок, которые могут усугубить ещё больше. Он должен выбраться из этого кокона пока не стало слишком поздно, иначе дороги назад не будет, а впереди окажется такая чернь, о которой его умершая в скорби душа даже не подозревала. Тогда захочется выть, кричать, но будет поздно. Её обязанность - оберегать каждую жизнь в племени, поэтому даже сквозь недоверие она должна контролировать ситуацию. Как же иначе?
- Выдвигаемся к Низинам. Немедленно.
Щёлкнув в воздухе хвостом, железным, не терпящем возражений тоном отрезала Крик Журавля, коротким властным наклоном клиновидной головы подзывая к себе Бурана и поднимаясь с примятого снежного настила, чтобы спустя несколько секунд сильной рысью покинуть главную поляну. Ветер с силой бил в морду уже на окраине Ельника, охровоглазая не спроста выбрала для охоты открытую местность: сейчас на снегу проще уловить следы. По всем параметрам охота обещала быть успешной, сообщив о привычном разделении и отпустив напарника, великанша, тихо ступая, направилась к навалу, где недавно заприметила большое гнездо сусликов. Она не прогадала, поскольку один из зверьков как раз сидел на приличном от выхода расстоянии, которое удалось перекрыть прыжком, зажав грызуна. Последний извернулся и вырвался, но до укрытия так и не добрался, пав в неравном бою. После этого самка без каких-либо проблем поймала на приманку из всё того же суслика орла и беркута, подобрала добычу, встретилась с Бураном и под вечер вернулась в лагерь. Неплохой день - неплохой улов.

В зимние хрустальные дни солнце начинает подниматься довольно таки поздно, как бы намекая, что в такую холодрынь нужно стараться поспать побольше, накопить еще энергии и согреться. Ты фырчал, когда хлопья снега ложились на усы, засыпая нос и лобастую голову. Невольно сдунул снежинки, приподняв подбородок. Ты перевел взгляд серых глаз на огромную глашатаю, почтенно склонив голову. На самом деле, в глаза глашатай невозможно прочесть ее настрой на сегодняшний патруль, однако... что-то тебе подсказывало, что к тебе глашатая питает отнюдь не самые приятные чувства. Ты хмыкнул, дернув кончиком хвоста, а когда достигнул Тростникового лаза, пропустил глашатаю в перед. Небо хмурилось так, будто недовольное чем-то, сдвигало брови глядя на котов, шагающих по тонкому шелковому снежному покрывалу.

Вы разделились, когда Крик Журавля скрылась в сильном ветре, что поднимал с земли снег, образуя прекрасные завирухи, ты неспешно побрел к подножию Туманных Гор, где лежал лишь край границы, который, собственно, тебе следовало обойти и убедиться в отсутствии посторонних запахов. Ты оставлял крупные следы на снегу, которые мгновенно чернели, впитывая влагу с твоих подушечек. А ты лишь фыркал, когда холодный ветер опалял морду. Из-за надоедливых порывов ты уже два раза отпускал добычу, которая, насмешливо усмехаясь, чуть ли не помирая с хохота, скрывалась в снежных завирухах. И лишь одна жилистая мышь болталась в твоих зубах. Возможно, виной всему погода у подножия гор. Ты шел обратно, втягивая воздух носом, чуть ли не задыхаясь от снежинок, которые щекотали что-то внутри. Металлический привкус отвратительно растекался по горлу, а ты лишь сморщил переносицу и приподнял усы. Незаметно для тебя посветлело, когда ты вышел к месту встречи, донеся глашатай:

- Близ гор ужасный ветер и метель. Как бы такую погоду не принесло к нам. Граница чиста, - а после последовал следом за великаншой, которая отвесила тебе кивок. До лагеря добрались без особых приключений.

Низины замело. Белоснежные холмы, которые поглаживают холодные ветра. Ты хмыкаешь, когда ветер треплет загривок, лишь скупо бросив взгляд на небольшие завирухи, кои растворяются в теплоте, исходящей от твоих лап. Следы по снегу тянулись широкой тропой, петляя в беспросветном тумане. Вообще, первоначально ты хотел забрести куда угодно, ближе к воде, но тропы петляли, шли то вверх, то вниз. Ни намека на воду, ты вышел к Низинам. Снегом замело конкретно. Ты жмурился от обилия белого цвета, который резал глаза.
Пригнулся, подкрадываясь.

- Курлык. - сизый голубь спрыгнул с сугроба, вразвалочку пройдясь по белому покрывалу, - курлык.
Третьего "курлык" не было, потому что один из сугробов, которым стал ты на снегу, ожил и свернул голубку шею. Твой ворох заметила мышь, которая тут же пустилась наутек, но... раз уже ее не поймал ты, то на нее нагрянул другой хищник. Разрезая туман острием перьев, орел спускался с эфира, выставив вперед острые, как клинки когти. Ты рванул, один прыжок, другой, повалился на птицу всем своим массивным телом, ловко ухватив орла за шею, перемахнул с ним вниз и покатился. Держа крепко, впиваясь, врываясь в теплую живую плоть зубами, до тех пор, пока огромный птиц не перестал бить крыльями... ослаб... обмяк. Тихо всхлипнул и замолчал.
А ты лишь встал и отряхнулся. С лап и зубов капала кровь. Нечего покушаться на твою добычу.

- Ой, мороз, моро-оз! Не морозь меня… - пел Медобок звучным громким голосом, от которого с деревьев падал снег. Пел бы, если б не посадил горло, крича на детей прошлым вечером.
Медобоку оставалось лишь, хрипя, что-то мурлыкать музыкальное в усы.
Но он преодолел даже першение в горле – лишь бы почесать языком с сегодняшним напарником:
- Эй, Орел, как дела? Дух бы меня забрал, морозец-то, что надо. Съедает прям до костей. Ух-х, как хорошо, что мы в Речном племени. Ты был на Совете, видал этих деревяшек? Они ж реально как прутья – кожа да кости! Ни жира, ни шерсти у них нет. Как они вообще выживают зимой? Костры разводят?
Медобок замолчал на некоторое время, всерьез задумавшись над этим вопросом. В конце-концов он решил, что Звездолом просто заставляет всё свое племя нарезать круги по их главной поляне, чтобы согреться; тема была исчерпана, и Мёд продолжил разговор – теперь уж о своем племени:
- Эх… да, хорошо, что мы в Речном… у них в Древе-то и кошечек хороших нет, все какие-то страшненькие. А у нас каждая – загляденье! У тебя, кстати, киска-то есть? Черт, да зачем я спрашиваю – как у тебя ее не может быть. Ты ж жуткий красавчик. Прям как я. Почти как я, да.
Медобок прокашлялся и хрипло уточнил:
- Котят не планируешь завести, нет? Нет?.. Я тебя предупреждаю, друг – даже не думай. Вообще нет. Не делай этого. Опомнись, пока не поздно! Это ад. Я со своими восемью… о-ох… видишь, охрип аж. Вот верь не верь – я раньше терпеть не мог патрули! Особенно зимние. А сейчас иду – прям с радостью! Лишь бы отдохнуть немного… я люблю свою семью, честно, но иногда нужна передышка. Мои котята всякий раз, как меня видят – избивают меня… это ж и не выдержишь такое…
Медобок вздохнул. Путники добрались до Низин, где Мёд предложил Орлу разделиться и встретиться, когда солнце будет в зените. Не ясно, правда, как это следовало определить, ведь небо было затянуто пасмурностью – ну да Медобок об этом не шибко задумывался.
Его скорее беспокоила добыча. Все знают, что зимой охотиться сложно, и Мёду пришлось поднапрячься, дабы удержать планку в три добычи – он долго выслеживал всяких мышей, вынюхивал их, выгребал из земли – и, разумеется, нашел одну. Сложно прорыть целую систему тонеллей в снегу, взрыхлить два гектара сугробов – и не найти мышь, верно?
Следующей своеобразной жертвой Мёда стал суслик, который то ли в спячку забыл впасть,  то ли что – но он завозился под снегом, и завозился так, что даже тугой на ухо Медобок его услышал. Подпрыгнув, кот пробил ледяной настил и вытащил жирного парня из-под земли. Можно сказать, поднял из мертвых.
И уж на обратном пути, идя к месту встречи с Орлом, Мёд увидел ворона и… ну, все знают, как это бывает. Мёд обожал птиц и всегда неплохо охотился на них.
Завидев буро-пёструю шкуру своего речного товарища, Мёд поднял хвост и улыбнулся с пастью, набитой хвостами.
- Как охота?

Зимняя Вишня поверить не могла в то, что время летит так быстро, ей казалось, раньше было совсем не так: каждый день, чеканя шаг, проходил муторно и растянуто, словно слегка дразня, теперь же всё в голове сбивалось в сплошную кашку - только успевай глазами стрелять да вырывать себе хотя бы жалкие клочки воспоминаний из этой безбашенной канители. Нормально вообще, спрашивается? Кошке так не казалось, поглощённая этой идеей, она никак не могла отвлечься на что-то другое и ужасно страдала от невозможности хотя бы частично повлиять на ход вещей, отчего становилась ещё более взрывной и несколько нервной. Ей безумно хотелось если не перестроить, то хотя бы обогнать отвратительно-злое время, смиряться с тем, что это невозможно - слишком просто, поэтому речной турбо-заяц включил дополнительные блоки питания и теперь с утроенной силой терроризировал всё племя своей неуёмной энергией. Разумеется, тратить всё время на сидение в детской, когда детки уже достаточно подросли, просто непростительно в данной ситуации, так что бело-рыжая стала чаще отлучаться, отправляясь на разного рода исследовательские вылазки и охоты, как это было сегодня. А ведь совсем скоро её котята станут оруженосцами, им отведены какие-то полторы луны на то, чтобы распрощаться с детством. И это только доказывает лишний раз, что время окончательно обнаглело. Как бы проучить его? От усилий, прилагаемых к мыслительному процессу над этим вопросом, молодая королева громко фыркнула, распушив густую шёрстку. У неё оставалась одна-единственная радость: приход Юного Камыша. Теплолюбивое создание искренне надеялось, что снега сойдут уже ко второму циклу и можно будет наслаждаться тёплой, приятной погодой.
Зимняя Вишня сама не понимала до конца, какая такая неведомая сила завела её в Низины, ведь она больше предпочитала охотиться близ воды - даже если это не связано с рыбалкой, у Реки и Заводи копошатся множества птиц и грызунов. Но сегодня лапы сами принесли именно на эти каменные равнины, так что вариантов, по-сути, попросту не оставалось. Время-то уходит. Поскользнувшись и брезгливо фыркнув, самка обогнула валун и едва не охнула от удивления, ибо перед ней сидели целые две галки. Как, спрашивается, упустить такую возможность? Естественно, речная бросилась напропалую, желая накрыть хотя бы одну пташку, но вышло так, что одной лапой она зацепила крыло первой, второй - другой, так что обе без проблем вырвались, и лишь энергичность движений и азарт помогли обладательнице папоротниковых очей приструнить обеих птиц. После этого Зимняя Вишня без проблем поймала ворону и, подобрав всю добычу, поспешила в лагерь. Что ж, вполне неплохо, надо сказать.

Вообще, очень сложно предугадать, кого именно тебе поставят в патруль, особенно, в охотничий. Напарников выбирают не только по тому, как они общаются. но еще и по тому, смогут ли они принести в лагерь как можно больше дичи. А может, в голову глашатая или Львинозвезда просто приходят первые попавшиеся имена, которые они и произносят, оглашая патруль? Зверобой не особо вдавался подробности, так как сегодня ему предоставили право выбора. И он пал на Шептунью, молодую ученицу Зерновки, а по совместительству и его хорошую знакомую, так что, подозвав к себе речную красавицу и быстро ей сообщив о вылазки на охоту, он с удовольствием отметил ее согласие. Так что, со спокойной душой и уже приподнятым настроением, белогривый, возглавляя отряд, двинулся в сторону низин.

Шаг его был не особо быстрым, да и походка теперь не отягощалась больной лапой и снова приобрела грацию и изящество, которые так сложно было бы уловить в Мускате, да и вообще о которых сложно подумать при его-то размерах.А в сочетании с шустрой и не менее грациозной Шептуньей, эта компания смотрелась еще боле...представительной. Ох, как жаль, что ее голос не нарушит тишину, выдергивая его из мощного и бурлящего потока собственных мыслей,что уже давно пробили плотину умиротворения и поставили его в своеобразное наводнение. Но, тишину нарушала быстро удалящаяся фигура, в след которой он только и сумел вымолвить.

-Будь аккуратна и встречаемся здесь же.

"Будь аккуратна? О, Звездное племя, ощущение, будто она маленький котенок. Она же и так знает, что нужно быть осторожной..." - с легкой улыбкой, Зверобой качнул головой, направляясь в противоположную сторону с целью охоты, что, кстати говоря, прошла очень даже успешно. И пусть первая жертва, коей стала юркая полевка, была благополучно упущена, следующие две были более чем удачные. Особенно удовлетворение принесла жирная такая, мощная такая и вкусная такая куропатка, с великолепным оперением и запахом. О, как же цениться в их кругу это мясо и как приятно охотнику быть тем, кто поймал ее. Что может быть чудеснее и приятнее,а?

У его спутницы же был небольшой улов, пополневшей каменку и куропатку скалистым и упитанным голубем, по которому травянистые глаза пробежались несколько бегло, но в тоже время удовлетворительно.

-Хорошая охота, - мурлыкнул вислоухий, подбирая свою дичь и двигаясь в сторону лагеря.

     Это была неудобная позиция для атаки, но игра стоила свеч - застать на земле птицу вроде беркута всегда сложно, поэтому упускать шанс было бы глупо, другое дело - провернуть всё так, чтобы не пострадать самой, поскольку залечивать глубокие раны от когтей и клюва не только неприятно, но и долго, а времени нет. Его никогда не бывает, по жизни принято бежать без оглядки, ибо тот, кто осмелится обернуться через плечо неизбежно упадёт, но это будут уже не упущенные секунды - куда опаснее потерять себя, застрять где-то там. Это обратимо, но навёрстывать - значит в дальнейшем двигаться с ещё большей скоростью, упуская множество новых моментов. Потому что даже в гонках всему своё место.

     А ещё удары хищных птиц схожих видов могут приходиться в самые неожиданные и неудобные места, однако нет смельчаков, желающих лишиться носа или глаз, верно? По крайней мере, для племени куда ценнее будет здоровый и работоспособный воитель, способный принести, возможно, не орла, но десятки полёвок, которые по весу и практическому применению превзойдут покорителя небес, в то время как пернатая туша будет съедена за один-два вечера, после чего воитель, не способный более служить племени или даже обслуживать себя самостоятельно тяжёлым грузом упадёт на его - племени - плечи. Поэтому всегда нужно соизмерять риск, нужду и возможность; в данном случае, пусть сама по себе атака должна была носить не самый прямой характер, она с относительно небольшой (ибо никто не может дать абсолютной гарантии) долей риска могла закончиться чем-то печальным, следовательно, шанс следовало использовать.

     Крик Журавля потрясла мордой, заставляя бурный диалог в голове прерваться, поскольку ей требовалось сосредоточение. Основная сложность заключалась в том, что на любую птицу лучше нападать со спины и сверху, чтобы, во-первых, не напороться на клюв, во-вторых, прижать добычу к земле и зафиксировать её крылья. Сейчас же возможности взобраться на камень, за которым сидел беркут, было невозможно, так что соблюдалась только часть правила - хищница подбиралась со спины, сверкая в вечернем полумраке насыщенным оттенком охры. Подобравшись, самка прыгнула, стараясь соотнести высоту и длину полёта, но на расстоянии меньше собственного тела огромному созданию сделать это было невозможно, как и отдалиться - не в валун же, в самом деле, прыгать. Соответственно, полосатой удалось лишь накрыть половину тела пернатого. Она давила на круп грудью, вытягивая лапы с выпущенными когтями и цепляясь ими за перья, но уже понимая, что это ровным счётом ни к чему не приведёт. Беркут был молод и силён, его движения полнились решительности и энергии, грубо сопротивляясь передом, он решительно, миллиметр за миллиметром, выскальзывал из-под своей обидчицы, с болезненным криком расставаясь с некоторыми перьями. Но ведь лучше с ними, чем с жизнью, верно же? В конце концов речная была вынуждена отпустить птицу и отскочить, дабы не попасть под раздачу клювом. Лизнув всклоченную шерсть на плече, мэйн-кунша проводила тень неодобрительным, но бессильным взглядом.

     Одна неудача не значит, что следует опускать хвост и сдаваться, верно ведь? По крайней мере охровоглазая не собиралась поступать подобным образом и возвращаться из патруля с пустыми лапами. Напившись из талой лужи, она продолжила свой обход Низин, попутно обновляя метки. Вообще, свой отрезок границы она уже прошла и убедилась в неприступности линий, что не значило, однако, что не следует уделять внимания точкам, попадающимся на пути, ведь напоминание никогда не бывает лишним. На след суслика Крик Журавля наткнулась через несколько десятков минут и была невероятно рада такому повороту событий. Запах вывел к холму, испещрённому привычными следами нор. Выбрав себе цель, ибо зверьком было несколько, охотница среагировала стремительно и активно, так что зверёк не успел уклониться, и его попытка вырваться оказалась неудачной. Схожая участь в скором времени постигла его товарища, который не счёл нужным спрятаться. Довольная уловом кошка, подобрав двух грызунов, вернулась в лагерь.

Сегодня Муску удалось даже встать без опозданий - нифига себе, правда? Утром, за пару минут до выхода, он вдруг осознал, что выспался. Ощущать такое было странно и даже страшно. Оруженосцем рыжий мог продрыхнуть двенадцать часов и все равно ходить, как вареный, но, если вдуматься, с каждой пятеркой лун его обязанности причиняли ему все меньше забот, а для отдыха требовалось минимальное количество времени. Его не напрягали патрули (хотя, господи, о чем я) и охота. Правда, в бой рыжий воин рвался все с тем же усердием и так же готов был подставить свою буйну голову под удар, но...
Короче говоря, этим утром Мускат осознал, что стареет.
Это была страшная мысль. До сегодняшнего дня воитель не понимал, что каждая неделя, каждое мгновение старит его организм, любое потраченное впустую время не возвращается, и сил у него не прибавляется, а скорее даже наоборот. Рыжий с ужасом вспомнил все те бессмысленные разговоры и забавы, которыми занимался вместо того, чтобы работать. Как убегал от наставника и целый день валялся где-нибудь, не делая абсолютно ничего. Муску всерьез показалось, что все, это финиш, жизнь скоро пойдет на спад. Подумать только - ему скоро тридцатник!
В десять лун ему казалось, что двадцать - это офигеееть, как много, и что в двадцать все уважающие себя коты уже старшие воины. Воинские обязанности спустили его с небес на землю, и кот решил, что в тридцать-то все точно уже будет о'кей, но вот ему уже 27 лун, а все далеко не о'кей.
Духи всемогущие, да он же ничего не сделал!

Такой ход мыслей заставил Муската едва не с петардой под хвостом броситься исполнять свои обязанности, то бишь  - пойти в патруль. Ему не хотелось умирать, не поймав дичи в свои последние луны. Не хотелось.
С Листопадом они разделились - старший пошел в Низины. Охота была не то что бы удачной, но и не провальной. Рыжий сумел выследить куропатку и даже порадовался этому, а после, не давая себе отдыха, побежал за какой-то тупенькой галкой. Была еще одна попытка поймать дичь, но та оказалась совсем фатальной - синица упорхнула так легко и непринужденно, аж зло берет.
За время беготни по лесу Муск выдохся, высох и изголодал - зато привел мозги в порядок. Он просто вспомнил Крик Журавля, Дубравника и других воителей - по сравнению с ними Муск казался зеленым неоперившимся юнцом, а ведь все они еще ой как энергичны и полны бодрости. Собственные рассуждения показались ему смешными, и кот, уже не столь напуганный внезапно накатившей взрослостью, отправился в лагерь, планирую умять как минимум три рыбины.

Как же это волнительно - первый патруль. Из головы тут же вылетают ненужные мысли, тобой овладевает азарт и желание исследовать этот мир, что-то изучать. Кто бы мог подумать, что уже так скоро я отправлюсь в это поход, о котором мечтала с того момента, как впервые услышала из глубин пещеры, что была пропитана запахом молока и полевых трав, историю об оруженосцах, что покорно учатся на благо племени, готовясь в будущем стать защитниками своего народа - воинами. И вот она я, предстала во всей своей красе перед долгим и тернистым путем, что мне предстоит пройти.

Озорной поток небесного светила с особой игривостью упал мне на глаза, заставляя меня перевернуться и начать нежиться в этих теплых лучах. Приоткрыв рот, вдыхаю свежий воздух, в котором отчетливо чувствуется сырость и влага. Он еще не успел накалиться и стать густым, жарким. Мне еще предстоит пережить этот момент, поближе познакомиться со всеми любимым летом.

Закончив бездельничать, решаюсь разлепить два сапфировых глаза, напоминающих небо в субботний майский денек, по которому медленно плывут пушистые белые облака, объединяясь в небольшие группы. Сладко зевая, обнажая белоснежные клыки, после чего тороплюсь привести свое белесое тело в порядок, предвкушая скорую охоту.

Как только я выбралась из палаты, меня тут же ослепи жгучий солнечный свет. Как оказалось, это пробуждение от теплых лучиков - всего лишь цветочки, по сравнению с самим светом. Скорее всего это произошло от непривычки, ведь я была той, что довольно редко выбиралась наружу из теплой детской. Мой максимум - это втихаря сбежать и нажраться снега вместе с другими котятами.

Белоснежные лапки ступают по свежей зелени, что приятно покалывает подушечки, заставляя то и дело подскакивать на месте. Наверное, это выглядело довольно забавно, даже не смотря на то, что при этом я старалась идти изящно, как подобает настоящей леди. Птицы мягко напевали свои свиристели где-то у деревьев, заставляя вслушиваться и стараться уловить каждую нотку, вылетавшую из их уст. Все как будто играло на своих индивидуальных инструментах, даря прилив позитивного настроения.

- Зимняя Вишня, - киваю я рыже-белой кошке, произнося ее имя мягко и трепетно, приветствуя.

Она когда-то была подругой моего отца, но потом что-то произошло и, я не стала узнавать подробности, они разошлись по своим путям. Она избрала Дубравника, Сыч - Тинистую. Но, даже несмотря на какие-то связи между зеленоглазой моей семьей, я все равно относилась к ней с неподдельным уважением и дружелюбием. Такой уж она была - легкой и энергичной, таким, как она, хотелось подражать, быть такой же независимой от чужих мнений и взглядов. Я безумно рада что сегодня иду именно с ней. Она зовет с нами Шепчущую, а после залилась тихим смехом. Я расплываюсь в улыбке.

Мы идем молча, давая друг другу насладиться красой природы. Мы проходим вечнозеленый ельник, от которого пахнет резким запахом смолы и сосен, вперемешку с другими запахами, до сей поры мне не знакомых. Огибая какие-то места, мы наконец-то пришли к нужному месту. Низины, или как их там? В синих глазах бушуют озорные огоньки, которые, кажется, засияли еще ярче. Великое Звездное племя, как же красиво!

- Это и есть те самые Низины, да? Красота какая!

Зимняя Вишня подала голос, заставляя меня отвлечься от горных красот этой местности. Итак, принюхаться, да? Да-да, я что-то чувствую, точно. Что это? Рот приоткрыть? Ладно, хорошо. А она права, запахи стали чуть слабее, но теперь понятно что есть что. Ну, почти. Я повторила всю эту процедуру несколько раз, пока не стала окончательно уверенна в том, что у меня получилось добиться нужного эффекта. Теперь что? Основная задача охотничьего патруля?

- Та-а-ак, основная задача... Ну, как мне кажется, его задача заключается в том, чтобы наловить дичи и накормить племя. Походы на охоту патрулями дает нам преимущество, ведь тогда, если мы заметим какого-то крупного зверя, нам будет легче поймать его в командной работе, нежели поодиночке. Плюс, есть большая вероятность, что тогда мы принесем больше еды, - делаю небольшую паузу, - А еще, если, например, на нас кто-то нападет, скажем, лиса, в команде мы сможем от нее отбиться. Если бы мы были одни, нас могли бы убить. Вот.

Кошка кивает на мой ответ. Надеюсь, все правильно.
На самом деле, я могу долго рассуждать на подобные темы. Рассматривать каждую деталь, учитывать каждый шажочек. Но, думаю, сейчас мне будет полезнее освоить первые уроки охоты, нежели выливать наружу все свои мысли по этому поводу.

Мы идем в глубь Низин, я с любопытством озираюсь по сторонам. Безумно, просто безумно красиво. Думаю, в будущем это станет моим любимым местом и, когда-нибудь, я буду сбегать на ночи из лагеря, лишь бы еще немного побыть тут.

Зимняя Вишня рассказала мне о птицах и о том, как их надо ловить. Главное теперь не убиться, пока буду выполнять поставленную передо мной задачу. Вот интересно, получиться ли у меня хоть кого-нибудь сегодня поймать? Кошка покинула меня, отправившись охотиться на куропатку, а я тем временем осталась наедине со своими мыслями и умениями. Так, подкрадываться сбоку, душить птицу или что-то ей ломать. Хорошо, попробуем.

Неподалеку замечаю - о звезды, это ворона! - смолисто-черную птицу с серой грудкой, которая была чуть ли не с меня ростом. Вот сейчас мне стало действительно страшно, после рассказа о том, что птица может проломить череп молодому коту. Я готова умирать? Нет, я не готова. Я трусиха? Нет, я храбрая.
- Так, Перьегривка, возьми себя в лапы и поймай эту чертову птицу! У тебя все получится, я верю в тебя.
Делаю несколько глубоких вдохов и выдохов, пытаясь успокоить шальные нервишки. Вперед.

- Да! Я сделала это! Я ее поймала, поймала!
Слава богу, я кричала не громко. Мне бы уши оторвали, если бы я распугала всю дичь. Но, тем не менее, у меня получилось. Я ее поймала, сделала все так, как мне объясняли. Я зашла сбоку, а после, подобравшись поближе, набросилась и попыталась прикончить бедолагу. Конечно, все было не идеально. На месте, где это произошло, теперь валяется куча черных перьев. Но я сделала это!

Следующей моей жертвой стала галка. Сегодня мне невероятно везет, это точно. Эта птица оказалась меньше вороны, поэтому особой угрозы я в ней не видела. А зря. Подобравшись к галке, я даже не поняла, что происходит. Все делала как говорили, вот только не учла - птица меньше, выбраться ей будет легче. Она пару раз сильно клюнула меня в нос, от чего я сначала оторопела, а потом разозлилась. Вот поганка, из-за нее с моего носа скатилось парочка красных капелек крови.
В конечно итоге галка лежала около вороны.

Последней я поймала скалистую ласточку. Тут особых происшествий не наблюдалось, не считая того, что она чуть из лап у меня не выбралась. Да уж, хватка у меня пока слабая, не поспоришь.

- Эй, Зимняя Вишня, смотри! - кричу я кошке, гордо распушив грудку, восседая около кучки из трех птиц. Охота удалась.

Шутки шутками, а пограничный патруль ждать не будет, поэтому Крик Журавля была рада, когда с дежурством по главной поляне удалось закончить до полудня. Осмотрев с присущей ей скрупулёзностью каждый миллиметр ограды по несколько раз, она нашла лишь несколько недочётов, которые поспешила исправить: две прорехи в самой витой стене и один подкоп, который, правда, устроен был не лапами врага или расшалившегося котёнка, а потоком воды по весне, который очень даже успешно в очередной раз подмыл землю в самом неподходящем месте. К счастью, все эти деффекты залатать оказалось несложно, потребовалось лишь немного камыша и глины. Правда, от последней потом полчаса пришлось отмывать белоснежную шерсть на лапах, но это не страшно, главное - теперь всё в норме. Вылизавшись и наскоро перекусив первым попавшимся из общей кучи, то есть небольшим воробьём, полосатая поспешила подхватить Медобока и покинуть главную поляну по направлению к Низинам - именно на этом участке им предстояло проверить границу.
Разделившись, охровоглазая пошла вдоль берега Реки, уходящего к Лунному ущелью. Когда-то именно в этом месте вероломная лисица из Темнолесья пересекла границу, за что и поплатилась, сорвавшись с обрыва - самка лично приложила к этому лапу, чем, несомненно, была более чем горда. Она терпеть не могла этот тварий род и с удовольствием помогала миру избавляться от рыжих подлецов и убийц. Сейчас же, однако, все запахи были в норме, значит, удача улыбается Речному племени, и никто не посмел нарушить их метки. Закончив с патрулированием и обновлением запахом, Крик Журавля решила перейти к охоте - она лишней никогда не будет, еда всегда пойдёт во благо, особенно для большого племени. Но первая добыча, суслик, оказался спугнут во время засады и ловко скрылся в глубокой норе. Благо, не настолько проворной оказалась ворона, она хоть и сумела после первой атаки дать дёру, далеко не ушла, настигнутая вторым прыжком и им же убитая. Сапсан также был задушен, правда, успел проклевать хищнице лапу, но это мелочи работы. Подобрав всю добычу, кошка встретилась с напарником и вернулась в лагерь.

Я люблю гулять по ночам. Это мне больше по вкусу, мир становится другим. Пустынный, тихий и таинственный. (с)
Вечер-вечер-вечер, какая же приятная темнота для глаз. Кто-то может попрекнуть царицу-ночь на непроглядные сумерки, но только не кошки. Прекрасные ночные жители и охотники, которые, к величайшему сожалению, иногда забывают про свою природную приспособленность к ночной жизни. Впрочем, это не мудрено, когда встаёшь в рассветный патруль, ещё и поохотится надо, обойти границы, всё сделать как можно быстрее, дабы не наткнуться на соседских патрульных. А потом сгонять в лес, ещё полазить за зверьками в норы, изловить змею, не попавшись её ядовитым клыкам на растерзание, да выловить скользкую рыбу, что так и норовит размазать морду  в кашу прытким хвостом. На ночные прогулки сил, понятное дело, не остаётся. С жизнью воителя есть лишь один вариант ночного и вечернего времяпрепровождения - занять локацию "мягкое гнёздышко" и забыться сладкими сновидениями. Оруженосцам тяжело вдвое, ещё и за стариками с королевами поухаживать надо, подстилки сменить, да еду принести. Хотя, бравым воинам тоже наверняка трудно управляться с непослушным и строптивым молодняком, представители которого, вдобавок, обожают шалости и сбегать с тренировок, находя те слишком скучными.

Но кто же сказал, что в лагере есть только вечно занятые воители? О нет, мой друг, это не так. Загляни под землю, в мягкий полумрак под корнями ивы. И почувствуешь ты прекрасный запах разнотравья и терпких плодов летних ягод. Здесь ты встретишь лишь мерное сопение больных, да тихих помощников племени. Порой практически безмолвно они помогают, вылечивая соплеменников от любых недугов. Будь это простой занозой или тяжёлым переломом. И это их работа. Полёт Ласточки, Крылохват, Отражение. Все трое - врачеватели, целители, травники, лекари. О да, у этой работёнки много названий. От самых пафосных, до самых простых и известных всем и каждому.

И одна из многочисленных обязанностей знахарей - сбор трав, коим преимущественно занимаются ученики. Тем более, когда их двое. Только вот в отличие от Крылохвата, Отражение выходит ближе к вечеру, тихой тенью скользя меж камышами. Нет, кандидатка звёздных наук никогда не жаловалась на плохой сон, просто… Ей больше нравилась таинственная и тихая ночь, ученицу манил приятный, но такой далёкий, свет Серебряного пояса и луноликого светила. А холодные капельки только проступившей росы на траве, что приятно охлаждали напряжённые лапки и подушечки? Прекрасно! Хотелось выбежать на поляну и провопить это слово, душевно так, словно от этого зависит вся жизнь. Это глупое, бесполезное и нерациональное стремление, основанное на эмоциях, которые так старательно хоронила глубже в себе Отражение. Но… Ничего поделать не могла. Ночью ледяная корка на сердце давала трещину, выпуская давно запрятанные за семь неприступных замков чувства.

Полосатая пришла к низинам, встав, подобно статуе. Янтарные глаза уставились на небосвод, щедро усыпанный звёздами. Смотрела Отражение долго, будто бы пытаясь найти ответы на все свои многочисленные вопросы. Не отрываясь и даже не мигая. Что это? Ч-что?
Ученица почувствовала горячую каплю оледеневшей кожей. Слёзы? Откуда? Как? Нет, этого просто не может быть. Вот когда она в последний раз плакала, это же было очень давно, так что и не вспомнить. Ан нет, дорогуша, всё-то ты помнишь. Давай-давай, давно пора айсбергу треснуть, показав родную и тёплую твердыню, украшенную яркими красками цветов. Пора отпустить и забыть. Когда в последний раз ты рыдала в тряпочку, а может и не в тряпочку? Когда узнала правду о Зубастом. Н - значит нет. Тогда-то твоё сердце и стало лишь осколком льда. Едем дальше. Когда возлюбленный умер? Как в точку мы попали, ибо слёзы побежали гораздо сильнее. Значит, именно тогда. В один день два удара наотмашь. Ты-то всё-ё-ё помнишь из того рокового вечера. Пасмурно, льёт дождь, в лагерь вносят два тела. Мать и сын. Целительница и воитель. Наставница и возлюбленный. Как паршиво тебе было тогда, не правда ли, Отражение? Капли холодного дождя мешались с собственными слезами, на грязь, что облепила тушку ты не обращала ровным счётом никакого внимания. Тогда-то ты и плакала в последний раз в своей жизни. Даже когда тебе испласовали морду шрамами в Темнолесье и устроили расчленёнку. Даже тогда ты не плакала. Ха, а помнишь, что сказала тебе та кошка? Она прокричала это прямо в твою кровоточающую мордашку. Звёздных предков нет, нет тех мудрых наставников и покровителей, что защищали и оберегали племена по обе стороны от ручья. Но ты не поверила в это. Как глупо, правда? Верить в эти полупрозрачные силуэты даже будучи на волосок от смерти? Ты могла бы подумать, мол, чего это твои призраки так обошлись с тобой, но нет.

А слёзы всё лились.

Давно забытое чувство, не так ли? Сейчас оно приносило лишь боль, но никак не долгожданное облегчение. Оно раскурочивало ко всем чертям грудь, ломая рёбра, добираясь до сердца. Конечно, это всё происходило лишь в твоём внутреннем мире. Стоп, внутренний мир? Откуда? Он ведь умер, сдох, изжил себя ещё очень давно. Ты потеряла способность закрываться в нём, уходя от реальности в прекрасные грёзы, как это делали все котята. И, похоже, сейчас нашла потерянное. Как вовремя, действительно.

Просто оно всегда жило в тебе. Это скопище чувств, эмоций. А помнишь как ты могла легко распознавать настроение собеседника, слушать с понимающим взором, помогать эмоциональной поддержкой. Сейчас ведь остался лишь холодный анализ окружающего тебя бытия, но так ли это на самом деле? А не очередное ли это самовнушение, очередная ложь себе и окружающим. Фальшивая ледяная маска, за которой пряталась каждый день прежняя ты. Нет, о таком даже думать было нельзя! Ты же так долго, буквально по крохам, собирала выдержку, скрепляла ею свою фирменную отстранённость. А что, если можно? Что если та самая сила воли, которую, по твоему же нескромному мнению, ты утратила, всё же есть и пробьётся, отбивая ритм колоколов в черепной коробке..?

И плач этот видело только небо, да трава речных низин.

Стоп-стоп-стоп! За какими духами Темнолесья ты сейчас думаешь обо всём этом, предаёшься глупым воспоминаниям. Твой мозг должен быть сосредоточен на сборе трав. Что же, как сказано - так и сделано. Влага в глазах кончилась, уступая место режущим душу осколкам льда. Вновь чёткий анализ, мы вернулись к началу. Но тебя это более не волнует, закончился внезапный приступ, ночь не в силах окончательно пробить столь прочный ледяной панцирь. Да, иногда прогибаются и ломаются даже металлические ограждения, трескаются целые ледяные массивы. Но это не тот случай. И никогда им не будет.

Ложь, конечно, но такая сладкая. Даже уверенности придающая, но в конце она всё равно выйдет боком. И Отражение это знала, но предпочла засунуть своё знание куда подальше, углубившись в поиски лаванды. А тем временем сиреневые соцветия всё никак не хотели попадаться на глаза. Что ж за наказание такое-то, а? Впрочем, растение было обнаружено. Вскоре ученица уже самозабвенно перегрызала тоненькие стебельки, аккуратно складывая веточки на разложенный лист лопуха. И тут, ну надо же, какая удача, рядом был обнаружен целый ковёр из клевера, чуть выделяющийся на фоне всеобщей зелени и мягкой темноты, белыми цветочками. Клевер полетел к лаванде, а лист лопуха был завёрнут "тортиком" при помощи гибкого стебля камыша. Оставался ещё один лопуховый лист, что мирно покоился на спине ученицы. Но и тому быстро нашлось место, он стал временным пристанищем чёрным семенам мака. Осторожно взявшись за коробочки Отражения вытрясала семянки на лист. Новая конструкция из лопуха, камыша и с маком внутри была взята в рот. Теперь можно и в лагерь. Хотя…

Ученица целительницы вновь задержалась, стоя почти возле леса. Мягкие листья затесавшейся средь елей берёзы прошлись по щеке полосатой знахарки, словно бы успокаивая. И подействовало. Деревья тоже были живы, говорили. Иной раз поддерживали лучше тех же соплеменников. Вновь янатрные глаза прорезали, будто две золотые полосы, ночные небеса, всматриваясь в далёкие точки. А там ли она, где оказаться хотела? Что она делает, а что должна? Это так трудно. Она, Отражение, ведь пала духом, тогда, если душа исчезла, какие вопросы могут быть? Лишённый сердца мечтать не может. Значит, злющая метель не до победного замела настоящую Отражение? Так, а вот мы и вернулись к началу прогулки. Разве что, подошли с другой стороны. Она давно избрала свой путь, протянув нить от своей души до небес. Это точно её путь. Вот только, как пройти его правильно? Будет небо светло иль темно, веры терять нельзя. А если она уже потеряна, то, получается, она сделала что-то совсем не так, как надо. Как… Вот как и что решить? Когда даже условия поставленной задачи нет. Впрочем, а задача ли это вообще?
Очень трудно объяснить,
Как не хочется быть
Самой собой. (с)
Нет. Это не она. Лишь размытое представление о будущем. С другой стороны, может, всё же, выбор был неправильным? Отражение - самовызванная травница, которая у Ущелья-то ещё не побывала. Да, Полёт Ласточки всё ещё не сводила своих учеников к Святыне, о которой Отражение лишь слышала краем уха. Может быть, наставница боялась, что Крылохвата примут, её тоже, а вторую ученицу нет? Ведь был дан знак, где ясно говорилось лишь о сером внуке предводителя. А о ней… Ни слова. Нет, вот это специально, да? Чтобы ещё её потерзать? Хотя, бред, очередной бред. На кой предкам обращать внимание на ученицу раньше срока? Вот именно. И всё же… Хоть бы знак дали. Это, хоть самую малость, но помогло бы определиться - правильно ли то, что делает сейчас Отражение, или это очередная ошибка, коих в жизни юной лекарки уже и без того было слишком много. Ещё одной полосатая ученица ох как не хотела бы, это точно её задавит. Окончательно и бесповоротно. Хм… О будущем, конечно, нельзя говорить, но… ЧЁРТ ТЕБЯ ДЕРИ, Отражение даже не знала кто она в настоящем. И да, без капса тут никак. Хах, похоже, имя точно подходило своей хозяйке. Она лишь отражение чего-то более значимого, вот только чего? И так ли это?
Что-то выбрать мне дано
Или всё решено
Моей судьбой? (с)
У-у-у, мудрые учителя прошлого, где же вы когда так нужны здесь, на земле? Кто подскажет Отражение единственный и верный путь, ту самую тропинку, счастливую дорожку. Смешно. Двадцать лун живёт на белом свете, а ведёт себя как маленький несмышлёный котёнок, который вообще ничего толком не знает. Впрочем, это, наверное, нормально для кошки, у которой в жизни всё так запутанно сложилось. Аккорды спутались, нужно в срочном порядке взять новую мелодию. Настроить скрипку и исправить ошибку.

Отредактировано Отражение (2015-03-24 20:16:05)

    О, как много времени прошло с тех пор, когда Листопад в последний раз выбирался на одиночную охоту, да и был один, если честно. Прошли те времена, когда в его обязанности входило только патрулирование, и сейчас он был загружен по самые уши, по какой-то причине впав в немилость к Крик Журавля и старшим воинам племени. Но это я, вестимо, утрирую, ибо все было как обычно, просто количество рабочих лап сократилось, а вот детская пополнилась в два, если не в три раза. “Котята — это хорошо”, — решил, помнится, для себя Листопад, — “ради этого можно и поработать на пределе сил”. Да только до крайностей не дошло, ибо его усталость все-таки заметили, да оставили кота на два дня в покое. По чистой случайности вчера у Тис скрутило живот, и целители решили, что она должна два дня посидеть у них в палатке. Толи для профилактики, толи им просто очень сильно понадобилась лишняя пара лап.
    Так или иначе, а он был полностью свободен от любых обязанностей, кроме самой главной — то был приказ, ворчливо отданный глашатой. “Отдохни”, — сказала она в какой-то неестественной себе манере, и, клянусь вам, не только Листопад, но и она сама, я думаю, себе не поверила.
    Кот спустился в низины и улыбнулся солнцу, пригревающему его спинку. Скоро и этого удовольствия не будет, ведь придут холода и болезни. Правда у него станет на одну проблему меньше — Тис посветят до наступления холодов, а значит, ему не придется следить за неё в это не легкое для племени время. В такие моменты он больше хотел заботиться о себе, чем о громкогласой кошечке. “Когда же она повзрослеет”, — мысленно простонал Листопад, когда разворошил воронье гнездышко и схватил двух ворон. Первый умер легко и просто, второй же сопротивлялся, из-за него Листопад занозил лапу. Охотник плюхнулся на свой пушистый рыжий зад хвост и разглядел занозу. Она была небольшая, и хоть доставляла неприятных ощущений, но спокойно воителем была вытащена. Решив ещё немного поразмяться, он хотел было поймать кролика, который находился относительно недалеко от охотника, однако планы его были нарушены.
    Почему Листопад посмотрел в воздух сказать сложно. Может быть, он захотел помолиться Звездному племени, а может на него капнула первая капля начинающегося дождя — точно сказать невозможно. И кто послал хищника сюда, мы тоже знать не можем. Но в небе был орел и этого отрицать нельзя.
    По какой-то странной случайности птица заметила кролика, а вот Листопада толи не заметила нарочно, толи просто проглядела, за что и поплатилась. Как только хищник бросился на кролика, на него тут же набросился наш бравый речной воитель. Кролик убежал, а вот схватка между котом и птицей была достаточно долгой. Орел уже даже начал взлетать, однако Листопад перекусил ему сухожилия на крыльях и хищник рухнул на землю. Наконец, покончив с ним, воитель плюхнулся рядом, зализывая лапку, по которой прошелся клювом неудачник-охотник. “Ой, ты лапа моя-лапа, пошто тебе так сегодня не свезло? И занозу в тебя, и клювом прошлись. Не свезло тебе лапа, не свезло”.

Осень со своим неизменным обыкновением, подкралась совершенно незаметно, сменив ярко-зеленые краски, с сочным блеском, на более однотонные, иногда блеклые, но тем не менее бросающиеся в глаза тона, особенно, в самом своем начале. И глазом моргнуть не успеешь, как воздух уже становиться холоднее, в воздухе витает сырость, а мир во круг приобретает серо-бурые оттенки, как раз под стать осени. С возрастом ты к этому привыкаешь, но бывают и такие моменты, когда в голове невольно пролетает мысля: "Ого, а ведь только вчера было лето". Но делать нечего, приходиться смириться и просто принять для себя быстрое течение времени.

Отказать матери - это автоматически назвать себя падшим котом. Тем более, когда в этой кошки ты не чаешь души, любишь всем сердце и, если она пригласила тебя на охоту. И ты, как маленький котенок, а не взрослый воин, восторженно сверкая глазами, да приоткрыв рот, закивал головой, едва ли не подскакивая на месте от восторга. Но приходиться быть немножко сдержаннее, ведь тебе не 3 луны и позволить себе скакать, как тушканчик на месте ты просто не можешь. Имидж, да и неудобно как-то. Так что от подпрыгивания и радостных воплей ты воздержался.

Низины встретили немного мрачноватой сыростью и острым ароматом трав, что не смотря на осеннее время был силен и чуткими потоками пробирался в розовый нос, от чего ты чихнул, несколько нервно подернув головой, да вислыми ушами. К запаху трав у тебя всегда было особое отношение, но безграничной любовью оно не являлось. А вот запах дичи - ты любил. Особенно, если это была рыба. Хотя до рыбы бы еще дойти. А вот тушканчик был неподалеку, так что решив не упускать возможность, быстро оповесив об этом рыже-белую красавицу, ты юркнул в кусты, в погоне за шустрым диким зверем. С такими габаритами это было несколько сложновато, возможно это и стало причиной того, что прыгучее создание вырвалось из лап, но лишь вначале, ибо вскоре широкая лапа накрыла некрупное тельце, ломая позвоночник и выбивая из тела дух. Довольный, скорее по настроению, чем по пойманной добычи, ты подобрал тушу с земли, направляясь в сторону, где его должна была встретить Зимняя Вишня. И встретить не с пустыми лапами.

-Добрая охота, мам, - мягко нарушает тишину голос, сопровождаемый игривым сиянием глаз. -Я рад, что мы с могли выбраться на охоту. - вся так же мягко воркуешь ты, с довольной лыбой на широкой морде.

Солнце начинало медленно, но верно припекать в макушку, из-за чего в глазах медленно мутнело, и кошечку клонило в сон.  Чисто морально кошечке совсем спать не хотелось: времяпровождение, конечно, приятное, но так она проспит весь день, которой может принести ей гораздо больше интересного, чем какие-нибудь сны. Оттого, слабо тряхнув головой, тем самым отгоняя дремоту, малышка поднялась на маленькие лапки и направилась в тень, дабы продолжить размышлять над своим нынешним положением там. Хотя, какая она уже малышка – вон, лапища уже с мордочку, да и хвост уже облезлой ниточкой не торчит. Постепенно тело юницы приобретало очертание речной кошки: складной, приземистой, по-своему элегантной.

Пристроив пятую точку на мягкий речной мох у корней могучей Ивы, кошечка снова растянулась на земле, как-то обреченно и грустно мяукнув себе под нос. И всё-таки заняться было абсолютно нечем.
- Как котёнок твоего возраста может скучать на поляне в такое время суток?
От неожиданности Морошка даже вздрогнула, что удивительно: как можно было не заметить такую большую Крик Журавля рядом с собой? Видимо, черепаховая настолько забылась в своих мыслях, что не замечала происходящего вокруг. Вот так вот и проходит жизнь мимо…
– Не знаю, – только и выдавила кошечка, устремив взгляд медовых глаз на речную глашатаю. Хоть Морошка и подросла, это совсем не означало, что сейчас ей не приходилось задирать голову, чтобы видеть выражение морды бабушки. Или прабабушки?..
Речная исполинка, одарив юницу кротким взглядом, а после, ухватившись зубами за загривок, потащила в сторону выхода из лагеря.
Тихо недовольно заурчав, крапчатая кошечка махнула передней лапой в знак протеста: ей был далеко не месяц, а потому загривок давным-давно отвык от того, чтобы в него впивались чьи-то зубы. С другой стороны, Морошка вообще плохо помнила, когда её в последний раз таскали подобным образом.

Как только кошки миновали Ельник, Крик Журавля отпустила наконец-то правнучку на землю и, бросив «Не отставай» в сторону юницы, направилась вперед, через заросли кустов. Крапчатая с интересом оглянулась вокруг, потирая лапой немного ноющий затылок. Однажды Морошка уже выбиралась на прогулку из лагеря, но то была Река, протекающая не так уж и далеко. Теперь же её окружала тень от высоких богато одетых елей, раскинувших вширь свои пушистые ветки. Сюда почти не проникал солнечный свет, лишь временами лучи касались зеленых папоротников, создавая небольшие солнечные островки посреди сумрака.

Опомнившись, черепаховая  нагнала родственницу, пару раз споткнувшись о корни редких сосен. Через темноту они шли не так долго: яркая поляна, освещенная небесным яревом, простиралась в низинах высоких гор; на зеленом лугу пестрели цветы, высокая трава доставала юнице по живота. В воздухе витал запах холодных горных вод вперемешку с лавандой и вереском. Морошка не могла отвести глаз от этого дивного пейзажа.
– Как здесь красиво! – ахнула она, навострив ушки.

Это было похоже на начало какого-то приключения, которого Морошка так ждала всё утро.

Отредактировано Морошка (2015-05-26 12:35:39)

О том, что Тисовой Ягоде на рассвете нужно будет выступить с тобой в пограничный патруль, кошечка, как обычно, была предупреждена с вечера: ты всегда оглашала списки заранее, чтобы не создавать суматоху непосредственно в момент "Х", когда все уже на ушах стоят по сотне связанных и несвязанных с мероприятием причин, а заодно успеть в крайнем случае подменить одну кандидатуру другой - в общем, такая структура заметно упрощала систему, вносила порядок, который ты ценила и любила. Только кто бы мог предположить, что рыже-белая дочь такой же пёстренькой Зимней Вишни решит вдруг подорваться с утра пораньше, едва солнце успеет показаться округлой макушкой над линией горизонта, да бросится верой и правдой служить племени? Очевидно, чтобы избежать очередного нагоняя по факту любви ко сну или какому-нибудь другому поводу, способному открыться в ходе самого патруля. Усмехаясь в усы, провожаешь суетливое очарование взглядом сквозь едва приоткрытые веки - естественно, ты, жаворонок до мозга и костей - успела пробудиться, только пока не встала; отзываешься о ней как о несносной юнице в шутливом ворчании и, сладко зевая, размещаешь подбородок на плече сопящего Белого Волка, зарываясь носом в его светлое ухо. В конце концов, не всегда же тебе под гул импровизированных труб мчаться вперёд, пусть молодые себе лапы до мозолей нагружают. Урчишь тихо, пихаешь супруга лапой, дабы он проснулся, а сама прикидываешься спящей и слушаешь возмущённое бурчание своего барсука. Разве не мило это? И не заслуживаешь ты разве этих нежных моментов?
Поднявшись с подстилки лишь через полтора часа, выбираешься на главную поляну, вся покрытая приставшим к длинной шерсти мхом после покатушек с мраморным котом, который, похоже, набесился и решил продолжить изображать валун. Усаживаешься под тенью ивы и принимаешься умываться, приводя этот полосатый хаос в более-менее пристойный вид. Наконец-то над Светлолесьем навис истинный Бурый Камыш в своей пограничной с Змёрзшим Камышом стадии, и холодный ветер начал гонять ленивую листву по воздуху, смакуя свинцовые тучи. Вот бы ещё пошёл снег... Жмуришься, обрадованная этой внезапной мыслью, поднимаешься и, оглядев заполняющуюся поляну, дабы убедиться, что никому от тебя ничего не нужно, покидаешь лагерь, спеша выполнить свои патрульные функции. Только, в отличие от Тисовой Ягоды, которая, наверное, уже возвращаешься, отправляешься в Низины. Перекрёсток гор, реки и растекающейся восточнее долины, это достаточно серьёзное в плане границ место, которому ты всегда отводила особое внимание. Впрочем, зная твою щепетильность, это можно сказать о каждом уголке территорий Речного племени. Когда метки оказались обновлены и проверены, а подозрительных сюрпризов не обнаружилось, переходишь к охоте. Первая добыча - каменка, небольшая такая птичка, но юркая, успешно от тебя ускользает, спугнутая во время засады, зато поймать тушканчика оказывается совсем просто, а после и с сусликом проблем не возникает. Закончив на этом, подбираешь добычу и, довольная, возвращаешься в лагерь.