"Недавно я стал воином Древесного племени. Теперь моё имя - Крушигор. Будучи оруженосцем, я думал, что это звание сделает меня сильным и стремился к нему.
Моим наставником был Неясыть, и я восхищался этим воином. Первые пару дней учебы. Своей холодностью и безразличием к судьбе Взгорья - сына своего давнего врага, Ястреба, он показал мне, что звание воина и наставника не дает коту могущества. Мой путь стал тернист, когда мне исполнилось три луны. Предводитель моего племени - Звездолом, ввёл новый способ обучения и подготовки воинов. С раннего детства. Я, мой брат и сестры - все мы попали под действие нововведения. И не только мы, но и другие котята.
Тогда, в три луны, я понял, что отличаюсь от остальных.
Высота сказала мне: "- Нет. Тебе никогда не стать орлом. И даже воителем Древесного племени. Твоя кровь - не мёд, и лапы у тебя что брёвна". Но если в своем детстве я не слушался даже родителей, то с какой стати мне было слушать рациональные доводы собственной судьбы?
Они все жестоко обломились, когда я забрался на те же ветви Великого Древа, что и другие. Не ловкостью, так силой. Не удачей, так трудом. Как хромая на обе ноги белка.
Моя сила всегда вела меня прямым путём. И плевать, что мне приходилось пробивать его ценой крови.
Неясыть стал моим наставником, но не стал учителем. Тогда я покинул его и пошел искать настоящих учителей для себя. Кол и Птицелов, Мухомор и мой отец, всё Древесное племя. Пусть во время охоты я спотыкался и падал, падал и на скользком снегу, поскальзывался на мокрых ветвях, намокал у границы в ручье, когда пытался поймать лягушку. И ловил, спустя множество попыток, выдирал своё из лап Природы.
Я пошел иным путём, чем мой разумный брат. Я хотел, чтобы мной гордился мой отец и весь лес признавал меня сильнейшим из бойцов. Мечта? Мечта. Но уж я-то её исполню.
Недавно я стал воином и получил новое имя. Конец моего обучения? Отнюдь, оно только начинается. Теперь старшие воины будут смотреть на меня не как на неразумного оруженосца, а как на воина. Я продолжу учиться и только трудом под бесконечными ударами судьбы добьюсь исполнения своей мечты. Или умру. Смотря сколько выдержит моя крепкая шкура".
- Февраль, ты это чуешь? Чуешь?! - Крушигор бегал вокруг своего спутника, восторженно мяукал и чесался - его густая шерсть вновь линяла перед порой холодов. - Чувствуешь, какой воздух? Сезон Красного Клёна! Это солнце, я его помню. С него всё началось.
Он запрыгнул на дерево, мощно вцепился когтями в кору и рывком забрался на ветку, чтобы оглядеть окрестности. Его пасть открыта, уши стоят торчком, круглые глаза бешено мечутся от одного края неба к другому, к середине и обратно. Он молод и чертовски рад этому утру. Настолько, что захлебнулся осенью и не может выговорить Февралю больше ни слова. Крушигор - это такое создание, которое впитывает всё, что даёт ему жизнь. Может быть, он не слишком умён, но его восприятие настолько живо, ярко, многогранно, что это перекрывает невнимательность и неуклюжесть.
- В эту пору, - выговаривает Крушигор и спрыгивает с дерева рядом с Февралем. - В эту пору я и мои ровесники начали свой путь. А теперь я снова в этом сезоне, только уже взрослый и сильный. И все эти огромные ветви - не препятствие, а укрытие и оружие под моими лапами. Неужели и ты когда-то был таким, Февраль? Никогда не поверю, ха!
"Вы, взрослые, рождаетесь занудами" - мысленно прибавил Крушигор, но говорить вслух глашатаю не стал. - Не против, если я поохочусь?
Только получив одобрение старшего, он резко сорвался с места и вновь запрыгнул на дерево. Теперь уже некогда неуклюжий Крушигор показывал то, чему научил его старший брат. Оттолкнувшись задними лапами, он перепрыгнул на соседнюю ветку. С неё - на следующую. И дальше, пока не исчез из виду.
Лес пестрил тысячами запахов, начиная от запаха бесчисленных видов прелой листвы и заканчивая далеким ароматом желанной добычи. Среди кустарников Крушигор учуял мышь, но всё ещё взбудораженный, отвлечённый, так и не смог её поймать. Он не расстроился по этому поводу, мелкая шушера - не его конек. К тому же, обширные кусты были полны различных запахов, и вскоре Крушигор учуял щура - красноголовую птицу, которого он смог поймать, применив ловкость и хитрость. Не без огрех, но поймал. Спрятав добычу в кусты, Крушигор снова отправился в бой и вскоре безупречно изловил лесного голубя - нередкого гостя кучи с добычей Древесного племени. Сегодня куча полна, так что Крушигор сможет поесть сам или разделить трапезу с Февралем. Но уже после обеда он будет ловить не для себя, а для соплеменников. Таков его путь - путь воина племени.
Обхватив два крыла зубами, Крушигор вернулся к месту встречи, уже не прыгая по веткам. Он сложил добычу перед глашатаем и размял плечи.
- Февраль, а ты помнишь то время, когда только стал воином? Ты был уверен в том, что закончил обучение? И кто был твоим наставником, а, Февраль?
Крушигор без всякого стеснения засыпал старшего вопросами, а между тем глядел на него чуть ли не с восхищением - старший воин, глашатай - несомненно, Февраль не просто так занимает свою должность, наверняка он силен! Да ещё как силен! "А теперь докажи мне, что ты тот, кто ты есть, мой глашатай".

Февраль тоже добыл неплохую дичь, и Крушигор улыбнулся. Охота не то, чтобы спорилась, но и провалов как таковых не отмечалось. То бишь, не безрыбье, как сказал бы какой-нибудь рыбомордый. Они вдвоем наловили вполне достаточно для сезона, да и дичь в Красном Клёне просто загляденье: все зверьки отъелись к зимним холодам, это тебе не костлявые снегири и сороки Голых деревьев.
Крушигор слушал Февраля, выставив уши торчком, отчего ветер вольно касался кисточек и развевал шерсть на морде.
- Думаю, у тебя был хороший наставник, - заявил он, вспоминая собственное обучение и то, как жаль было терять лишнего времени, как хотелось поскорее стать сильным и обрадовать семью и племя своими успехами. - Я тоже старался подниматься пораньше, мне всегда хотелось напроситься в рассветный патруль или поохотиться ещё до того, как он выйдет в лес. Меня, правда, не часто брали, я без наставника приходил.
Крушигор опустил уши и вздохнул. В его обучении были и хорошие моменты, и плохие. Но иногда, стоило ему вспомнить что-то плохое, оно приводило его в уныние. Ему, Крушигору, зачастую хотелось слишком многого. Его требования довольно велики, и он сам осознает это.
- Хм, рутина? - он улыбнулся уголком губы. - За эти три луны я пришел к выводу, что мне нравится жизнь воина. Это правда интересно. Вот только я не думаю, что это... ну. В некотором плане я не перестал быть оруженосцем. Мне всего пятнадцать лун, и я не считаю, что научился всему, что хочу, могу и должен знать.
Амбициозный Крушигор решил, что должен рассказать Февралю о своих идеях. Он глашатай, к тому же сильный кот. Должен понять, к чему клонит молодой собрат.
- Сейчас я тебе покажу, что я ищу. Смотри.
Крушигор начертил когтем три круга на земле. Два поменьше и один покрупнее. Подойдя к их с Февралем пойманной добычи, он вытащил щурка и положил его в небольшой круг.
- Пока что я пришел к выводу, что воин обладает тремя видами знаний. Первый круг - в него я положил щура, это те базовые знания, которые ученик получает от своего наставника. Они передаются из поколения в поколение и есть у каждого воина нашего племени, в том числе и у нас с тобой.
После этого Крушигор затих и снова подошел к кучке. Он отодвинул в сторону голубей и взял кукушку. Её он положил во второй небольшой круг и удовлетворенно кивнул.
- У каждого из наставников, тем не менее, своя манера обучения. Она уникальна, иначе мы все были бы одинаковыми воинами, и речным котам нужно было бы разработать тактику для победы над одним воином, чтобы победить нас всех. Второй круг - это те уникальные знания, которые наставник передает оруженосцу. Возможно, это какая-нибудь необычная тактика боя или охоты или вроде того. У меня было несколько наставников, поэтому я неплохо понимаю, что это значит.
Взяв за крылья двух голубей, Крушигор положил их в третий, большой круг и улыбнулся.
- Если воин хорошо учился и приспособился к жизни в бою, он может довольствоваться не только базовыми знаниями и личными уроками наставника. Воин начинает наблюдать за миром и вырабатывать собственные стратегии на основе того, что узнал и узнает в дальнейшем. Кто-то начинает придумывать своё уже оруженосцем, а кто-то достигает подобного уровня только к старшему возрасту. В любом случае, это - самое интересное, что можно узнать у бывалого воителя.
Бурый воитель внимательно посмотрел на Февраля, словно проверяя реакцию. - Это - именно то знание, за которым я охочусь. Чем больше я знаю, тем больше у меня шанс победить противника и защитить моё племя и семью. Вот так я думаю.
"Ты взял на себя большую работу, да, Крушигор?  Щитомордник - воровство и ночное зрение, Мухомор - тактика ближнего боя и прыжки по деревьям, Птицелов..."
Он храбро смотрел вперед и думал о том, сколько всего ему предстоит в дальнейшем.
- Вот так я и вижу свой путь воина. И не остановлюсь на достигнутом.

- Э... да, понимаю, - с сомнением проговорил Крушигор, разомлевший от похвалы Февраля. Он аккуратно сгреб дичь в кучу под деревом и закидал листьями - они двое ещё успеют вернуться за ней по пути домой.
Февраль, впрочем, уже встал и вальяжно уходил вперед по лесной тропе. Крушигор последний раз посмотрел на кучу листьев, венчающую горку добычи, постарался запомнить это место и пошел следом за глашатаем.
Тот вёл себя крайне загадочным образом, и Крушигор не мог понять его намерений, пока Февраль не сказал про вклад в обучение. Молодой воин зубасто улыбнулся и поспешил нагнать соплеменника.
- Докажу, что можно доверять? Ты не доверяешь мне, Февраль?
Улыбка Крушигора стала немного виноватой. Он сам не мог понять, почему старший говорит такие слова.
- А я тебе доверяю, Февраль.
Пожав плечами, Крушигор отвернулся и стал пристально разглядывать природу, стараясь улавливать каждый запах. Он очень молод и ему нельзя опозориться перед Февралем, упустив из виду, к примеру, запах лисы или какого-нибудь злостного нарушителя. Что там, даже какой-нибудь Древесный патруль, шествующий мимо, стоило бы учуять раньше, чем глашатай сам заметит присутствие других котов неподалеку.
Да ещё и этот шмель... ах да, шмель. Вот его Крушигор хорошо заметил. Он просто привязался к ним, жужжал и летал. Так и манил молодого кота своим видом. Шмель подлетел к морде Февраля, так близко... и Крушигор не выдержал.
Он дернулся вперед и поймал шмеля пастью, клацнув зубами прямо перед глазами глашатая. Шмель сдавленно зажужжал, и Крушигор надкусил его. Жужжание прекратилось.
- Пфости, Фефраль, - виновато пробасил он, жуя шмеля и выплевывая крылышки. - Люблю есть шмелей.
Мимоходом почесавшись ушком и лбом о кору дерева, Крушигор выплюнул лапку шмеля и спросил:
- Ах да, так что мне нужно сделать, чтобы ты мне доверял, Февраль?

"Он хорошо реагирует на шмелей, мне это нравится".
Однако веселые мысли о прожеванном шмеле сменились иными, когда Февраль ответил на его вопрос. Крушигор помрачнел и опустил взгляд вниз, думая над словами глашатая. Вообще, будь он помладше, реакция была бы совершенно иной. Скорее всего, Крушигор бы глупо обрадовался и начал балаболить о том, как ему нравится война, как он любит драться и дальше в этом духе. Но с возрастом он начал понимать некоторые вещи, и отголосок этого проявился ещё в старом разговоре с собственным братом, который был угнетен Ястребом.
- Я не хочу тебе врать, Февраль, - признался Крушигор, поднимая взгляд и серьезно глядя в голубые глаза соплеменника. О нём ходили разные слухи, но когда Крушигор обращал внимание на слухи, если они идут не о речных?
- Понимаешь, я правда люблю драться и мне интересно воевать с достойным противником. Этому меня учили мой отец и старший брат. Ястреб считает, что кот не должен отступать не перед какими трудностями и я целиком поддерживаю его в этом.
"Но только если "не отступать перед трудностями" не означает "убивать всех на своем пути".
- Несмотря ни на что, мы с отцом не так уж часто общаемся. У него есть другие дети, за которыми нужен надзор, а я - один из старших сыновей, я вроде как с детства больше сам о себе заботился. Это странное чувство, когда у тебя такие родители, которыми ты можешь гордиться, рвать жилы, чтобы получить их одобрительный кивок. Но никогда не сможешь поговорить о какой-нибудь чепухе или вроде того. Достаточно одного промаха перед ними...
Крушигор отвернулся и посмотрел на лес.
"Нет, я не мечтаю об идеализированной семье... да и если подумать, в каком-то плане она и была идеальной. Суровые родители, суровые дети. Маленький Взгорок, который выбил из себя остатки дружелюбия, ломая когти о стволы деревьев. Ради этого стоило стать одиночкой, да, папа? Ради того, чтобы ты кивнул и вышел из палатки воинов, когда я впервые зашел туда. Для того, чтобы любезничать в патруле с тобой, мама, и каким-то старшим воителем, у которого седая шерсть из ушей лезет. Да, ради этого стоило выкинуть дерьмовую тягу к общению из сердца".
- Просто выслушай меня, - попросил Крушигор, зная, что если Февраль станет перебивать его, все слова пойдут насмарку и придется начинать сначала. - Я всё это говорю к тому, что война у меня в крови. Да, в крови. Но не в голове. Я знаю, каков путь Ястреба и знаю, что все постоянно показывают на меня хвостами и говорят, до чего же я на него похож. Но если я пойду по этому пути, то отступлюсь от своей мечты стать лучшим воином, чем мой отец. Когда я думаю о Неясыти и о том, каким он был для меня наставником, я всё больше хочу встать на этот путь.
Он прижал уши и заставил себя не скалиться. Очередное напоминание о Неясыти, да ещё и из собственных уст. Но не избежать этого было нельзя.
- Отец никогда не был доволен мои братом Вороном, и я всегда говорил ему, что он не должен быть таким, как отец. Не должен злиться на Ястреба. Но должен доказать ему иным способом, что он достоин быть воином и частью семьи. Факт в том, что если начнется война, я пойду туда и буду драться. За своё племя. Но если для нашего племени выгоден другой путь, я не стану желать напрасной войны. Когти можно поточить и в другом месте.
"В этом я и хочу отличаться от тебя, Ястреб. Хочу стать достойным сыном, но иметь свою голову на плечах и не поддаваться этой жажде кровавой бойни, которую зачастую так сложно сдержать".
- Всё, чего я хочу - это чтобы наше племя процветало. Чтобы наставники с оруженосцами ходили на охоту, чтобы товарищи спали в палатке, а не отлеживались с ранами у целителей. Я предназначен для боя, но стану драться только за то, что люблю сам. И только зная, что дорогие мне соплеменники выживут.
Уверенно взмахнув хвостом, Крушигор прибавил шагу.