У каждой истории есть своя предыстория, но правда такова, что в этот день Мокасин ничего не делал. Он просто спал, потом проснулся, вновь уснул и видел сны, затем поел, пошёл гулять… ошибочно думать, что каждый день одиночки полон опасностей и приключений. Не всегда так.

Но всё ж сегодня выпал именно такой денёк! Выходя из своего уютного, тёплого укрытия, Мок никак не ожидал, что сумеет сегодня стать героем-спасителем… или кем-то в этом роде. Если бы к нему подошли и сказали что-то подобное, Мо зевнул бы и пошёл в кусты справлять нужду. Он слабо верил в сказки, судьбу, карму и всё в этом роде.

Но вот Мокасин плетётся в своей обычной манере, тяжко переставляя лапы, низко опустив голову и мрачно глядя перед собой; уши-локаторы, пытаясь возместись отсутствие нюха, движутся во все стороны – и улавливают чёткий звук, не очень приятный, страшный… визг тормозящей машины. Резко тормозящей.

Мокасин повернул голову. Дорога как дорога, дома, столбы, деревья – но просто так машины не останавливаются, что-то случилось… странный вывод, конечно – однако Мока уже пару раз в жизни видел, как сбивают кошек, и ему это не понравилось, так что он решил пойти и проверить, что там происходит.

- Сейчас вляпаюсь, - пробурчал Мокас, интуитивно чувствуя беду, - вот нет идти, куда шёл… вечно тебе что-то надо… старпёр…

Прибавил шагу, неловко (не с первого раза даже) запрыгнул на забор, перебежал участок и прошёлся вдоль стены. Знакомое место – там располагался тупик, где Мокасин в своё время зимовал. Отстойное место. Холодно.
Вот и машина; дверца открыта… странно представить, что там понадобилось двуногим – мусорку обшарить, что ли?

В животе у Мокасина забурчало – однозначно не к добру. Сам не понимая, зачем, и подчиняясь какой-то бессознательной готовности делать хорошее во имя детских комплексов, Мо рысцой примчался на место и заглянул за угол. И, разглядев происходящее, не сдержал крика:

- Твою мать!

То ли мать Двуногого, то ли матушку самого Филина помянул – кто знает; но виновника нашёл. Отвратительное, страшное, ненавистное любому коту зрелище – ублюдок-двуногий с сеткой в руках. Охотник за пушистыми головами, источник зла во всём мире и крушитель судеб сотен котов. От него сложно спастись и почти невозможно убежать. Из разряда “меня сложно найти, легко потерять и совсем невозможно забыть” – да-да, опасно.

Мокасин не раздумывал ни секунды. Всю свою жизнь он более всего страшился именно такой участи – знал, что будет потом – и не хотел пожелать её ни одному коту. И уж точно не собирался стоять и смотреть, как в этот ад затаскивают другого, на вид – невинного и беззащитного котика.

Мокасин разбежался, заревел и прыгнул на спину Двуногому. Сделай то же самое какая-нибудь Хвоя или Пантера, эффекта было бы мало, поскольку они являлись худенькими стройными кошечками; но Мокасин был огромным котом-переростком, жирным (зима скоро!), жилистым, сильным, и он… ну да, как и следовало ожидать, повалил прямохода. Вполне может быть, что упал тот скорее от удивления, нежели от самого толчка, но это совершенно не важно.

- Бежим! – рявкнул Мок и, зашипев в сторону двуногого, помчался вместе с котом-везунчиком прочь.

- Сюда, - направил его Мокас, уверенно лавируя среди дорог и уводя пёстрого кота от погони. Они нырнули под забор и пролезли на заросшую замёрзшей ковылью пустошь. Здесь коты смогли, наконец, отдышаться и отдохнуть.

- Стар я… для этого… - Мокасин потряс головой и кинул внимательный взгляд на своего спутника. – Ты как, живой?

Мокасин сочувственно покосился на товарища. На том, конечно, морды от страха не было – как уже говорилось, не каждому пожелаешь пережить нечто подобное… Бедный пацан. Мок поморщился.

- Живой...

Да, перепугался тот до костей, сразу видно. И слышно.

Мокас постучал по худой спине своего спасённого друга и внимательно оглядел его на наличие ран, царапин и ушибов. Нет, совсем не тронутый – повезло, очень повезло. Редко когда удаётся так вот убежать от погони; не всякий раз под лапу подвернётся нежданный-негаданный спаситель, готовый рискнуть шкурой ради незнакомца.

И всё-то эти двуногие виноваты, ужас, что творится! В мои дни такого не было. Наверное, скоро апокалипсис грянет и прямоходы окончательно нас истребят.

- Не найдет?

Может, и найдёт. Почём мне знать-то.

- Да не, они сюда не ходят… - проворчал Мокасин, оглядываясь на всякий пожарный. – Ты бы избегал таких переулков. Вообще, нонче лучше по лесу ходить или вдоль берега… здесь опасно стало, очень. Вон, нескольких моих знакомых уже забрали.

Впрочем, обсуждать это особо не хотелось; видя, что паренёк более-менее успокоился и перестал дрожать, Мокасин огляделся по сторонам.

- Тебя как зовут-то, шкед?.. Небось, недавно здесь? Ты прям как будто не знаешь посёлок. Еду-то хоть найдёшь, нет?

Хоть кот-оцелот и не был похож на безмозглого котёнка, который сам себе пищу не достанет, Мокасин вдруг пожалел его (сочувствие и сострадание всегда были свойственны мохнатому великану) и предложил в порыве симпатии к спасённому им Филину:

- Посиди здесь. Недолго. Я сейчас мигом тебе что-нибудь откопаю.

С этими словами Мока развернулся и решительно устремился прочь – он знал совсем неподалёку один хороший дом, где жили полные противоположности того товарища-котолова, готовые помочь бродячим животным и чуть-чуть их подкормить. Ну, не то что бы прям подкормить – но просто они свой мусор обычно вываливали в компостную яму, где можно было откопать нечто приличное… не суть.

Вот в этот раз Мокасин, например, нагрёб в яме кусок курочки – типа ножки или крылышка, по виду обкусанной, но так слабо, что с остатков могло всё Земноморье наесться. Когда Мо потянул лапой этот аппетитный и по виду даже и не слишком тухлый кусочек, он напоролся на совсем незаметный, но острый предмет – то ли гвоздь, то ли булавку, то ли иглу какую-то… по округе разнеслось грязное ругательство.

Зализав ранку, Мок быстро пошёл обратно – и на пути увидел возле мусорного бака, ещё не опустошённого сегодня, целый рыбий скелет с головой и хвостом; только бродяга потянулся к нему, как из-под мусорки выскочила крыса, да такая жирная, что была похожа на псину. Окончательно уверившись, что апокалипсис грядёт (все признаки были налицо – или наморду, как сказать…), Мокас вступил с крысятиной в неравный бой, в ходе которого она едва не откусила ему ухо, но-таки отступила.

Вот так вот, прихрамывая и кровоточа, Мокасин вернулся к своему новому знакомому, который, к счастью, никуда не ушёл.

- На, держи. Будь осторожнее… лады? – Мока бросил рядом с Филином курицу и рыбу. Тут одиночке стало как-то стыдно (не пойми за что), и он, не слушая никаких “спасибо” и “да зачем”, поспешно развернулся – и ушёл.

- Бывай, Фил, - кинул Мо через плечо, - не попадайся им больше.

Такой вот был сумбурный день.